| Первая по времени и самая важная по существу дела перемена коснулась основного законоположения Церкви, обнимающего правила святых апостолов, святых Соборов, Вселенских и Поместных, и святых отцов, изложенные в Кормчей книге. Митрополит Кирилл II, не раз странствуя по России для обозрения своей обширной паствы, видел повсюду не одни только следы опустошения, произведенного монголами, но и многие, как сам выразился в речи на Владимирском Соборе (1274), нестроения, многие “несогласия и грубости” в церквах, происходившие частию от неразумных обычаев, частию от нерадения пастырей и непосещения епископами своих епархий, частию от “неразумных” (непонятных) церковных правил: “Помрачени бо бяху прежь сего, – говорил святитель, – облаком мудрости еллинскаго языка”. Считая последнее обстоятельство особенно важным и думая, как можно видеть из той же речи, что самое нашествие монголов на Россию было наказанием Божиим за пренебрежение церковных правил, первосвятитель обратился письменно к деспоту Болгарии Иакову Святиславу и просил его прислать в Россию славянский список означенных правил. Святислав с полным сочувствием отозвался на просьбу, и по его приказанию три писца, судя по приписке или заметке одного из них – Иоанна Драгослава, в пятьдесят дней переписали всю книгу правил в 1270 г. Препровождая ее к нашему митрополиту и называя ее Зонарою, конечно по имени одного из толкователей церковных правил, Святислав, между прочим, писал, что эта Зонара в каждом христианском царстве должна быть одна на Соборе, что к ней ничего не надобно прибавлять и что потому он испросил ее у самого патриарха, “препустил” (перевел или переписал?) и посылает на помин души своей и своих родителей. Кирилл II, когда получил желанную книгу и познакомился с нею, свидетельствовал на Владимирском Соборе, что церковные правила, прежде неразумные для русских как помраченные облаком мудрости греческого языка, “ныне облисташа, рекше истолкованы Быша, и благодатию Божиею ясно сияют, неведения тьму отгоняюще и все просвещающе светом разумным” 2496 . |
| Первая по времени и самая важная по существу дела перемена коснулась основного законоположения Церкви, обнимающего правила святых апостолов, святых Соборов, Вселенских и Поместных, и святых отцов, изложенные в Кормчей книге. Митрополит Кирилл II, не раз странствуя по России для обозрения своей обширной паствы, видел повсюду не одни только следы опустошения, произведенного монголами, но и многие, как сам выразился в речи на Владимирском Соборе (1274), нестроения, многие «несогласия и грубости» в церквах, происходившие частию от неразумных обычаев, частию от нерадения пастырей и непосещения епископами своих епархий, частию от «неразумных» (непонятных) церковных правил: «Помрачени бо бяху прежь сего,— говорил святитель,— облаком мудрости еллинскаго языка». Считая последнее обстоятельство особенно важным и думая, как можно видеть из той же речи, что самое нашествие монголов на Россию было наказанием Божиим за пренебрежение церковных правил, первосвятитель обратился письменно к деспоту Болгарии Иакову Святиславу и просил его прислать в Россию славянский список означенных правил. Святислав с полным сочувствием отозвался на просьбу, и по его приказанию три писца, судя по приписке или заметке одного из них — Иоанна Драгослава, в пятьдесят дней переписали всю книгу правил в 1270 г. Препровождая ее к нашему митрополиту и называя ее Зонарою, конечно по имени одного из толкователей церковных правил, Святислав, между прочим, писал, что эта Зонара в каждом христианском царстве должна быть одна на Соборе, что к ней ничего не надобно прибавлять и что потому он испросил ее у самого патриарха, «препустил» (перевел или переписал ?) и посылает на помин души своей и своих родителей. Кирилл II, когда получил желанную книгу и познакомился с нею, свидетельствовал на Владимирском Соборе, что церковные правила, прежде неразумные для русских как помраченные облаком мудрости греческого языка, «ныне облисташа, рекше истолкованы быша, и благодатию Божиею ясно сияют, неведения тьму отгоняюще и все просвещающе светом разумным» . |
| Скачать epub pdf Прп. Никодим Святогорец. Предисловие к «Пидалиону» Православным всей земли, которые будут читать эту книгу, наш благоговейный поклон и во Христе братское целование Я должен и еллинам и варварам, мудрецам и невеждам ( Рим. 1:14 ) 256 . Таковы слова, которые возгласил во Христе глаголющий Павел, великий учитель язычников в вере и истине 257 . Возгласил для того, чтобы этим научить всех тех, которые предпочитают общую пользу ближних, говорить и писать не только на греческом языке, чтобы посредством его приносить пользу одним образованным и мудрым, но и говорить, и писать в то же время и на языке простом, чтобы через него равным образом приносить пользу и тем братьям, кто прост и необразован. Ибо какую пользу, скажи мне, может получить какой-нибудь простец от чтения книги, [которая] только на греческом? Не покажется ли ему чужестранцем написавший эту книгу и, наоборот, сам он не покажется ли автору чужестранцем? И оба они вместе не будут ли говорить на ветер? Но если я, – говорит тот же Павел, обличая коринфян за то, что они похвалялись получением дара говорить на языках и не просили в то же время получить и дар истолковывать их для других и, следовательно, назидать Церковь , – не разумею значения слов, то я для говорящего чужестранец, и говорящий для меня чужестранец ( 1Кор. 14:11 ). И тогда как эллин и мудрый от греческого языка получают пользу, брат простой и немудрый не назидается. Поэтому и мы, последуя этому апостольскому учению, пожелали с помощью настоящей книги принести пользу одновременно как образованным и мудрым, так и простым и немудрым. Первым – греческим текстом божественных и священных правил: апостольских, соборных и принадлежащих отдельным святым отцам, а вторым – толкованием и объяснением этих самых правил, изложенным на простом языке [ 258 ]. И наоборот, образованным и мудрым мы пожелали принести пользу толкованием, предложив им объяснение тех мест, которые вызывали недоумения у древних мудрецов при чтении правил и которые не всеми могут быть с легкостью поняты; а простецам – греческим [текстом правил], побуждая их иметь к ним подобающее уважение и не считать их порождениями нашей утробы. И тем, и другим мы дарим такую книгу, которую было трудно найти из-за ее малого тиража и еще труднее приобрести из-за высокой стоимости 259 . Это стало первой и главной причиной, которая подвигла нас, братья, приступить к делу издания настоящей книги. |
| Глава 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 Исторические книги По принятому в греко-славянской и латинской Библиях делению ветхозаветных книг по содержанию, историческими (каноническими) книгами считаются в них книги Иисуса Навина, Судей, Руфи, четыре книги Царств, две Паралипоменон, 1-я книга Ездры, Неемии и Есфири. Подобное исчисление встречается уже в 85-м апостольском правиле 1 , четвертом огласительном поучении Кирилла Иерусалимского , Синайском списке перевода LXX и отчасти в 60-м правиле Лаодикийского собора 350 г.: Есфирь поставлена в нем между книгами Руфи и Царств 2 . Равным образом и термин «исторические книги» известен из того же четвертого огласительного поучения Кирилла Иерусалимского и сочинения Григория Богослова «О том, какие подобает чести кн. Ветхого и Нового Завета» (книга Правил, с. 372–373). У названных отцов церкви он имеет, впрочем, несколько иной, чем теперь, смысл: название «исторические книги» дается ими не только «историческим книгам» греко-славянского и латинского перевода, но и всему Пятикнижию. «Исторических книг древнейших еврейских премудростей, – говорит Григорий Богослов , – двенадцать. Первая – Бытие, потом Исход, Левит, потом Числа, Второзаконие, потом Иисус и Судии, восьмая – Руфь. Девятая и десятая книги – Деяния Царств, Паралипоменон и последнею имееши Ездру». «Читай, – отвечает Кирилл Иерусалимский , – божественных писаний Ветхого Завета 22 книги, переведенных LXX толковниками, и не смешивай их с апокрифами… Эти двадцать две книги суть: закона Моисеева первые пять книг: Бытие, Исход, Левит, Числа, Второзаконие. Затем Иисуса, сына Навина, Судей с Руфью составляют одну седьмую книгу. Прочих исторических книг первая и вторая Царств, у евреев составляющая одну книгу, также третья и четвертая, составляющие одну же книгу. Подобно этому, у них и Паралипоменон первая и вторая считаются за одну книгу, и Ездры первая и вторая (по нашему Неемии) считаются за одну книгу. Двенадцатая книга – Есфирь. Таковы исторические книги». |
| поиск: разделы рассылка Игорь Гаслов Потребитель против Патриарха. Разбор одного креативного документа " Сейчас же мы, похоже, стоим на пороге времени, когда Книгу Правил попробуют открыть и в ней " разобраться " представители светской антицерковной и антиклерикальной общественности " Источник: Однако От Редакции: предлагаемый текст является разбором одного из " креативных мемов " – требования созыва Архиерейского Собора и отлучения от Церкви Патриарха Московского и всея Руси Кирилла со стороны руководителя Общества защиты прав потребителей Михаила Аншакова. Разбирал специалист. Нам это представляется яркой иллюстрацией уровня компетентности отечественной креативной оппозиции. ...В силу определенных занятий я довольно часто консультирую тех или иных клириков и мирян РПЦ, сталкивающихся с разнообразными проблемами в своей церковной жизни. В том числе, мне приходится помогать им в составлении официальных обращений в органы церковного управления. Неоднократно приходилось помогать и священнослужителям, оказавшимся под каноническими прещениями – аналогом светских судебных санкций, составлять их апелляционные заявления в Общецерковный суд Русской Православной Церкви. Довольно часто мне приходилось сталкиваться с тем, что даже на уровне некоторых епархиальных управлений знание основ канонического права пребывает в довольно зачаточном состоянии. Но еще чаще, мне приходилось сталкиваться с другим явлением – явлением человека, открывшего Книгу Правил, сломавшего мозг при ее чтении и публично выступающего с теми или иными цитатами канонов, обличая все и вся, требуя " срочно разорвать порочный круг " , " вернуться к святым канонам " и " проклясть злодеев и еретиков с панагиями на шеях " . Конечно, чаще всего такие люди на поверку оказываются обыкновенными неофитами, не обадающими глубокими знаниями не только самого канонического и неразрывно связанного с ним позднего римского – византийского права, но и других наук, таких как догматика, церковная история, литургика, древнегреческий и церковно-славянский языки, светских отраслей права и т.д. Бывает, хоть и редко, среди подобных " паламенных борцов за каноны " попадаются даже священнослужители. Но чаще всего, на поверку оказывается, что борец не только глубоко не разбирается в предмете о котором он начинает вещать, но и вовсе не принадлежит к членам Русской Православной Церкви. Наибольшее число таких пламенных обличителей раньше встречалось среди всевозможных раскольников. Сейчас же мы, похоже, стоим на пороге времени, когда Книгу Правил попробуют открыть и в ней " разобраться " представители светской антицерковной и антиклерикальной общественности. |
| Потребитель против Патриарха. Разбор одного креативного документа РЕЛИГАРЕ RELIGARE («РЕЛИГИЯ и СМИ») , religare.ru постоянный URL текста: http://www.religare.ru/2_96728.html 17 сентября 2012 Игорь Гаслов Потребитель против Патриарха. Разбор одного креативного документа " Сейчас же мы, похоже, стоим на пороге времени, когда Книгу Правил попробуют открыть и в ней " разобраться " представители светской антицерковной и антиклерикальной общественности " Источник: http://www.odnako.org/blogs/show_20736/ Однако От Редакции: предлагаемый текст является разбором одного из " креативных мемов " – требования созыва Архиерейского Собора и отлучения от Церкви Патриарха Московского и всея Руси Кирилла со стороны руководителя Общества защиты прав потребителей Михаила Аншакова. Разбирал специалист. Нам это представляется яркой иллюстрацией уровня компетентности отечественной креативной оппозиции. ...В силу определенных занятий я довольно часто консультирую тех или иных клириков и мирян РПЦ, сталкивающихся с разнообразными проблемами в своей церковной жизни. В том числе, мне приходится помогать им в составлении официальных обращений в органы церковного управления. Неоднократно приходилось помогать и священнослужителям, оказавшимся под каноническими прещениями – аналогом светских судебных санкций, составлять их апелляционные заявления в Общецерковный суд Русской Православной Церкви. Довольно часто мне приходилось сталкиваться с тем, что даже на уровне некоторых епархиальных управлений знание основ канонического права пребывает в довольно зачаточном состоянии. Но еще чаще, мне приходилось сталкиваться с другим явлением – явлением человека, открывшего Книгу Правил, сломавшего мозг при ее чтении и публично выступающего с теми или иными цитатами канонов, обличая все и вся, требуя " срочно разорвать порочный круг " , " вернуться к святым канонам " и " проклясть злодеев и еретиков с панагиями на шеях " . Конечно, чаще всего такие люди на поверку оказываются обыкновенными неофитами, не обадающими глубокими знаниями не только самого канонического и неразрывно связанного с ним позднего римского – византийского права, но и других наук, таких как догматика, церковная история, литургика, древнегреческий и церковно-славянский языки, светских отраслей права и т.д. Бывает, хоть и редко, среди подобных " паламенных борцов за каноны " попадаются даже священнослужители. Но чаще всего, на поверку оказывается, что борец не только глубоко не разбирается в предмете о котором он начинает вещать, но и вовсе не принадлежит к членам Русской Православной Церкви. Наибольшее число таких пламенных обличителей раньше встречалось среди всевозможных раскольников. Сейчас же мы, похоже, стоим на пороге времени, когда Книгу Правил попробуют открыть и в ней " разобраться " представители светской антицерковной и антиклерикальной общественности. |
| Приложения 1. Свидетельства о существовании у нас славянской кормчей в домонгольской период Свидетельства эти троякого рода: 1) Свидетельства митрополитов Uoahha II и Никифора и епископа Смоленского Мануила, из которых первый в своих Ответах Иакову черноризцу, второй – в послании к Владимиру Мономаху , а третий – в грамоте об учреждении Смоленской епископии то ссылаются на некоторые правила, соборные и отеческие, то даже приводят их буквально. Но названные святители, как греки, могли пользоваться греческими правилами и переводить только те из них, какие находили нужными для своих славянских сочинений. 2) Свидетельства Новгородского епископа Нифонта и иеромонаха Кирика. Нифонт привел сполна два правила святого Василия Великого в своих ответах Кирику, а Кирик говорит о себе: «И прочтох ему (Нифонту) правило св. Тимофея». Это действительно показывает, что, по крайней, мере в Новгороде существовала и употреблялась при епископе Нифонте Книга правил на славянском языке, хотя нельзя сказать, заключала ли она в себе все церковные правила или только правила некоторых святых отцов. 3) Свидетельство новгородского монаха Зиновия. В своем сочинении против ереси Феодосия Косого Зиновий в главе 52-й говорит, что он видел Книгу правил древнего перевода, писанную еще при великом князе Ярославе и первом Новгородском епископе Иоакиме, и приводит из нее слова Символа веры Второго Вселенского Собора о Святом Духе, а в главе 56-й, сославшись на правила Собора Неокесарийского и VI Вселенского, замечает: «Правила, яже предложих ныне вам, имут оправдание истине, понеже писана книга «Правила» на кожах при Изяславе князе, Ярославли сыне, при внуке великаго Владимира, крестившаго Русскую землю» (Зинов. Истины показание. С. 955, 993. Казань, 1864 (284)). Но кроме того, что этот свидетель жил уже в XVI столетии, он не выразил ясно, почему он относил виденные им списки правил ко времени великого князя Ярослава и Изяслава, по своим ли только соображениям и догадкам или потому, что в самих списках с точностию означено было время их написания. Если только по соображениям, то не мог ли он обмануться и пергаменные списки Кормчей XIII или XIV в. признать за списки XI в.? И если у него под руками действительно находился список Кормчей времени еще Ярославова, то почему же не на этот древнейший список сослался наш автор в оправдание изложенных им правил, а уже на список времени Изяслава? Кажется, что один и тот же список, который в 52-й главе по догадке автор отнес ко времени Ярослава, в главе 56-й он отнес ко времени Изяслава. Наконец, из слов Зиновия не видно, все ли церковные правила заключались в виденных им древних списках или только некоторые. |
| епископ Григорий (Граббе) Скачать epub pdf Правила Константинопольского Двукратного Собора Часть 1 По изъяснению Зонара и Валсамона, Собор сей именуется Двукратным потому, что двукратно собирался для одних и тех же предметов. Действия и решения первого собрания не могли быть написаны и подписаны Отцами Собора, потому что сему воспрепятствовали неправомыслящие, произведя возмущение. Посему, по восстановлении спокойствия, держано было второе собрание, в котором, по возобновлению прежних рассуждений, составлены и утверждены настоящие правила. Двукратный Собор, состоявшийся в Константинополе в 861 г. Назван так потому, что он собирался дважды. Первая сессия его была нарушена беспорядками, вызванными еретиками иконоборцами. После перерыва Собор был вновь созван и тогда принял 17 правил. Двукратный Собор заседал в храме св. Апостолов. Созван он был в царствование Императора Михаила III, после того как мир в Церкви был нарушен в связи со спорами вокруг удаления с Патриаршего престола Игнатия и избрания св. Фотия, причем смута в Константинопольской Церкви вызвала вмешательство Папы Николая I. На Соборе присутствовал Император и участвовало 318 епископов, в том числе легаты Папы Родоальд и Захария. Собор принял 17 правил, относящихся к церковной дисциплине. Хотя он имел место после Вселенских Соборов, авторитетный состав его придал ему такое значение, что правила его были включены во все сборники канонов. В Пидалионе они помещены непосредственно за правилами Вселенских Соборов, впереди правил других Поместных Соборов. 1 . Созидание монастырей, дело столь важное и достохвальное, древле блаженными и преподобными Отцами нашими благорассудно изобретенное, усматривается ныне худо производимым. Ибо некоторые, дав своим имениям и усадьбам имя монастыря и обещав посвятить оные Богу, пишут себя владельцами пожертвованного. Они ухищренно умыслили посвятить Богу одно лишь наименование, ибо не стыдятся усвоять себе ту же власть и после пожертвования, какую не возбранялось им иметь прежде. И такое корчемство примешалось к сему делу, что к удивлению и огорчению видящих, многое из посвященного Богу явно продается самими посвятившими. И не только нет в них раскаяния о том, что попускают себе властвование над тем, что единожды уже посвятили Богу, но и другим бесстрашно передают оное. Того ради, святой Собор определил: да не будет позволено никому созидать монастырь без ведения и соизволения епископа, но с его ведением и разрешением, и с совершением подобающей молитвы, как и древле Богоугодно законоположено, монастырь да созидается; все же, к нему принадлежащее, вместе с ним самим да вносится в книгу, которая и да хранится в епископском архиве. И пожертвователь без воли епископа отнюдь да не имеет дерзновения, самого себя, или вместо себя другого, поставить игуменом. Ибо если не может кто-либо быть обладателем того, что подарил человек, то как может быть попущено кому восхищать обладание тем, что он посвящает и приносит Богу. |
| Мон-рь Камальдоли был основан в рамках задуманной св. Ромуальдом монашеской реформы с целью объединить идеи клюнийской реформы с Уставом прп. Венедикта Нурсийского и идеалами и практикой монахов-анахоретов. Исследователи рассматривают деятельность св. Ромуальда в Камальдоли в контексте широкого движения за обновление монашества в XI в., тогда же были основаны влиятельные впосл. обители на о-ве Перео близ Равенны и Валломброза. По преданию, обитель получила название по имени гр. Мальдола. Увидев во сне монахов в белых одеяниях, восходивших на небеса, граф подарил св. Ромуальду одно из своих полей (Campus Maldoli, впосл. Camaldoli), где были построены келлии отшельников. Практически ничего не известно о ранней истории обители, о ней лишь единожды бегло упоминается в Житии св. Ромуальда, составленном Петром Дамиани (BHL, N 7324). Как предполагают исследователи, сначала обитель представляла собой неск. отшельнических келлий, выстроенных вокруг общей молитвенной часовни. О простоте организации поселения свидетельствует и отсутствие до кон. XI в. особого монастырского устава. При поддержке имп. Генриха III (1046-1056) и местного духовенства влияние Камальдоли было распространено на ряд итал. мон-рей. В 1072 г. папа Римский Александр II буллой «Nulli fidelium» признал создание ордена К.; орден подчинялся непосредственно папе. В 1080 или 1085 г. приор мон-ря Камальдоли Рудольф составил «Книгу правил отшельнической жизни» (Liber eremiticae Regulae). «Книга...» состоит из 2 частей: в 1-й описаны история создания и уклад жизни мон-ря Камальдоли и находившегося поблизости от него мон-ря Фонтебуоно, якобы также основанного св. Ромуальдом; во 2-й части основное место занимает описание правил жизни монахов-еремитов. Насельники не пили вина, питались хлебом и водой все дни недели, кроме четверга и воскресенья (а во время Рождественского и Великого постов только воскресенья), когда разрешались фрукты и овощи. В постные дни полагалось есть не более 1 раза в день. В мон-рях действовал обет молчания; в свободное от богослужений время в непостные дни насельники занимались физическим трудом (в частности, заготовкой дров для монастырской трапезной или обработкой монастырского сада). Во время поста отшельникам запрещалось покидать келлии, тогда хлеб монахам приносили конверсы из Фонтебуоно, в остальные дни трапезы отшельников проходили совместно. Оговаривалась форма монашеского одеяния: полностью белое, оно состояло из длинной сутаны, наплечной накидки, пояса и капюшона; в холодное время года дозволялось носить плащ. Монахам запрещалось брить бороду. В отличие от Камальдоли в Фонтебуоно был общинный уклад жизни; при общности правил насельникам Фонтебуоно полагались нек-рые послабления. |
| Предисловие Предлагаемое сочинение св. Григория Великого , по содержанию своему, озаглавливается обыкновенно: Правило Пастырское (Regulae Pastoralis Liber). В некоторых впрочем позднейших манускриптах и многих изданиях заглавие этой книги читается иначе: о пастырской заботливости, или о пастырском попечении, или же о пастырском управлении (Liber Сигае Pastoralis). Поводом к последнему надписанию такового заглавия могло послужить самое начало этого сочинения с первых же его слов: Pastoralis curae pondera бремя (трудности) пастырского управления или служения и т. д. Но первое надписание вернее, так как и сам автор в одном из писем своих к Леандру епископу (Lib. V. epist. 49),посылая ему это творение, называет сочинение свое „книгою правил пастырских“ (Liber Regulae Pastoralis). Такие же указания можно встречать и в других местах его же сочинений, напр. в письме 24 книг. XII к Иоанну иподиакону равенскому. Сводя сии заглавные надписания, мы нисколько не погрешим против содержания этого сочинения, озаглавив его так, как и озаглавили, то есть, „правилом пастырским“ или о пастырском служении, каковое заглавие, по своему слововыражению, вполне соответствует и сущности дела и требованиям русского языка. Написана эта книга в ответ Иоанну епископу равенскому. Из ответного письма, которое служит предисловием или введением к самому сочинению и содержит в себе план всего сочинения, видно, что Иоанн упрекал св. Григория в том, что он хотел уклониться от этого служения. „Правило Пастырское“ св. Григория Великого († 604 г.), называемого в нашей восточной Церкви „Двоесловом“ (от его диалогов-собеседований вдвоем с диаконом Петром), по поручению императора Маврикия, переведено было на греческий язык Анастасием епископом антиохийским; но к сожалению перевод греческий утрачен. По свидетельствам соборов, это, в точном смысле слова, Правило Пастырское признаваемо было на западе настольною книгою для всякого священника и для всякого епископа. Так на Маинцком соборе (in concilio Moguntino), в 813 году, оно признано первою книгою после св. Писания и церковных правил, необходимою для всего духовенства; на Реймском соборе (in concilio Rhemensi), в том же году, оно читано было как руководство для пастырей; на Турском и Кабилонском соборах вменено в обязанность епископам читать и разуметь эту книгу и с нею сообразоваться; a по свидетельству Гинкмара Реймского (in praefalione Opusculi 55 capitulorum), каждый епископ, при поставлении своем (хиротонии), брал в руки „Правило Пастырское“ св. Григория вместе с книгою церковных правил и клялся пред алтарем, ut ila servaret (canonos et Regulam Pastoralem) in judicando, vivendo et docendo, sicut ibidem descriplum est, – что он так будет хранить эти правила и в мыслях и в жизни и в учении, как в них предписано. |
|
|
