| С радостью выполнял Кирилл это наказание. Как, однако не закрывал себя Кирилл, опытные понимали его, и против его желания, он был посвящен в иеромонаха. Выполняя чреду священнослужения с благоговением, он в свободное от служения время добровольно ставил себя на чреду послушника и занимался работами. Когда Феодор возведен был на архиепископскую кафедру, братия избрали Кирилла в архимандрита обители. Это было в 1390 г. Кирилл архимандрит не изменил образа своей жизни. Князья и вельможи стали посещать его, чтобы слышать наставления его. Это смущало смиренный дух его, и он передал настоятельство Сергию Азакову и затворился в прежней келии своей. Так как к Кириллу не переставали приходить за наставлениями и в иноческую келию, то Кирилл перешел на Старое Симоново – и здесь стал подвизаться. Но и это убежище не удовлетворяло его стремлений к совершенному безмолвию. Он молил Богоматерь указать ему место для спасения его. Раз по обычаю читал он акафист Богоматери, и услышал голос: «иди на Белоозеро, – там тебе место.» В то же время в темноте ночи, заблистал свет и из оконца Кирилл увидел озаренное огромное пространство к северу с живописными местностями. Узнав от друга своего Ферапонта, какова страна Белоозерская, он с тою же иконою Богоматери отправился на Белоозеро, в сопровождении Ферапонта. Долго ходили странники по белоозерской стране и взошли наконец на гору Мяуру. Это самая высокая гора в окрестности белозерской. Подошву ее омывают волны озера Сиверского. Леса, луга, озера соединились здесь на огромном пространстве и образовали одно из прекраснейших мест России. Пр. Кирилл увидел здесь то место, которое в видении назначено было для его пребывания и пал со слезами благодарности пред иконою Пречистой Богоматери. Сойдя с горы на площадь, окруженную лесом, поставил он крест, а вблизи его пустынники выкопали землянку. Ферапонт скоро удалился в другое место 125 . В подземной келии Кирилл не один год подвизался один, изредка посещали его Ферапонт и крестьяне Авксентий и Матвей, из коих последний был потом пономарем в обители его. |
| «Тогда же было лепо стару помолодитися. Хоробрый Пересвет поскакивает на своем вещем сивце, свистом поля перегороди, а ркучи таково слово: Лучши бы есмя сами на свои мечи наверглися, нежели нам от поганых положеным пасти....» и пр. Сходство этого слова о Куликовской битве со Словом о полку Игореве не ограничивается общим тоном языка. Напротив того и тон изложения и подбор подробностей содержания, и множество выражений его живо напоминают читателю о «Слове о полку Игореве» – так, как подражание напоминает о подлиннике. Это было уже замечено г. Беляевым при издании Слова о Дмитрии Донском по списку, находящемуся в одном сборнике XVII века библиотеки г. Ундольского (Временник, книга XIV). Даже и по отношению к Слову о полку Игореве это слово стоило бы внимания и разбора. К сожалению, список г. Ундольского представляет подлинник в дико искаженном виде. Разбор слова по одному этому списку был невозможен. К счастью, оно сохранилось не в одном этом списке. Найдется, может быть, и несколько списков его – со временем, когда лучше будут разобраны громады наших старинных сборников. Пока есть на виду, кроме прежде найденного, еще один: он найден о. Архимандритом Варлаамом в сборнике Кирилло-Белозерского монастыря, XV века, и там слово названо «Задонщиной». В другом месте сообщено будет подробное описание этого любопытного Кирилло-Белозерского сборника, составленное с полным усердием о. Архимандритом и обогащенное множеством извлечений; а теперь пока представляю список «Задонщины»,– и, чтоб сколько-нибудь подвинуть дело вперед, не просто список, а опыт чтения. Почему и как, об этом позволю себе несколько слов. Очень многие из памятников нашей письменности уцелели в таких списках, что восстановить их смысл и содержание можно только посредством взаимного восполнения списков. В таком виде осталось и слово о Дмитрии Донском, названное в этом Кирилло-Белозерском списке «3адонщиной». Искажено оно в списке Ундольского разного рода описками; искажено оно не менее и в списке Кирилло-Белоаерском, и если не после, то, по крайней мере, до тех пор, пока не нашелся еще хоть один список, лучше этих (а найдется ли еще такой!), надобно, для разумения смысла «Задонщины», читать ее дополняя один список другим. Здесь представляется опыт такого чтения: после первого опыта другим удастся лучше. Текст Кирилло-Белозерский взят как главный (он напечатан широким шрифтом); к нему из списка Ундольского добавлено все, что мне казалось необходимо для восполнения и уяснения смысла; из него взят и конец, которого в списке Кирилло-Белозерском нет (все это напечатано сжатым шрифтом). Кое-какие мелочи из описок писца я позволил себе изменить против подлинника, отметя все это в особых подстрочных заметках под каждой статьею. А так как между двумя списками во многих местах есть очень любопытные отличия, то все они по списку Ундольского, с нужными оговорками, указаны в особом прнложении (Прил. I). Для легкости этого сличения все слово разделено на XV статей. |
| Выполняя чреду священнослужения с любовью и благоговением, он в свободное от служения время ставил себя на чреду послушника и занимался работами. Когда Феодор возведён был на кафедру архиепископа, братия избрали Кирилла в архимандрита обители. Это было в 1390 г. 79 . Кирилл архимандрит не изменил образа своей жизни. Богатые и вельможные стали посещать его, чтобы слышать наставления его. Это смущало смиренный дух его, и он недолго оставался настоятелем обители. Как ни упрашивали его братия, он затворился в прежней кельи своей. На его место избран в архимандрита Сергий Азаков; поскольку же к Кириллу не переставали приходить и в иноческую келью за наставлениями, а это тревожило Сергия, – то Кирилл перешёл на старое Симоново – и здесь стал подвизаться. Шум недальнего города беспокоил Кирилла, а душа его стремилась к безмолвию. Он молил Богоматерь указать ему место полезное для спасения его. Раз по обычаю читал он ночью акафист Богоматери перед Её иконою и – услышал голос: «иди на Белозеро, – там тебе место». Вместе с тем заблистал свет, и из оконца Кирилл увидел на дальнем севере озарённое место. Услышав от друга своего Ферапонта, какова страна Белозерская, он с той же иконой Богоматери отправился на Белозеро, в сопровождении друга. В Белозерской стороне, тогда глухой и малолюдной, долго ходили странники и взошли на гору Мяуру. Это самая высокая гора в окрестности Белозерской. Подошву её омывают волны озера Сиверского. Леса, луга, воды соединились здесь на огромном пространстве и образовали одно из прекраснейших мест России. С одной стороны, Шексна разливается извилинами по лугам необозримым, с другой несколько синих озёр разбросано среди густых лесов. – Преп. Кирилл увидел здесь то место, которое в видении назначено было для его пребывания, и пал благодарною душой перед Пречистой. – Сойдя с горы на площадь, окружённую лесом, поставил он крест, а вблизи его пустынники выкопали землянку. Друг Ферапонт скоро удалился в другое место. В подземной кельи Кирилл не один год подвизался один, только по временам посещаемый крестьянами Авксентием и Матфеем, из которых последний впоследствии был пономарём обители его. |
| В одну ночь, когда Кирилл пел но обычаю перед иконою Богоматери акафист и дошел до места: «странное рождество видевше, устранимся мира, ум на небеса преложше», он слышит голос, который говорит ему: уйди отсюда и иди на Белоозеро; там приготовлено тебе место, где ты можешь спастися. Вместе с чудным голосом Кирилла озарил великий свет. Отворив оконце келлии, он видит свет на севере, где находится Белозерская страна, и свет как бы озарял некоторое место в той стране. Этот дивный голос, этот таинственный свет, служили для Кирилла ясным свидетельством того, что Богоматерь не презрела его молитвы. Всю ночь провел он в бдении молитвенном, изумленный и утешенный чудным видением. Эта ночь показалась ему самым светлым днем. Странствование Кирилла с Ферапонтом на Белоозеро Незадолго перед сим, по поручению от настоятеля Симонова монастыря, отправился в Белозерскую страну сподвижник св. Кирилла по обители Симоновской, единомысленный ему по духу и подвигам, Ферапонт. Вскоре после видения, бывшего Кириллу, Ферапонт со странническим посохом, совершавший путь свой в далекую страну, воротился в Симоновскую обитель. Кирилл спросил его: есть ли в Белозерской стране места удобные для иноческой жизни? Много там мест удобных для уединенной жизни, отвечал Ферапонт. Кирилл не рассказал Ферапонту своего видения, но, узнав, что Ферапонт сам желает удалиться в малонаселенную страну, условился вместе с ним идти на Белоозеро. Взяв с собою икону Смоленской Богоматери, как путеводительницы в странствовании путном и странствовании житейском, св. Кирилл, вместе с Ферапонтом, отправились пешком в далекий путь. После трудного пути странники достигли до Белозерской страны. Много обошли они мест, но ни одно из них не было по мысли Кириллу, который искал здесь чего-то знакомого, указанного ему в видении места. Наконец путники взошли на гору Мауру. Это самая высокая гора в окрестности Белозерской. Подошву её омывают волны озера Сиверского. Леса, луга, воды соединились здесь на огромном пространстве и образовали одно из прекраснейших мест России. С одной стороны Шексна разливается извилинами по лугам необозримым; с другой несколько синих озер разбросано среди густых лесов. Кирилл увидел здесь то место, которое назначено было в видении для его пребывания; оно очень полюбилось ему. Сотворив молитву, он сказал: вот покой мой, до века здесь вселюся, как угодно Пречистой. Благословен Господь Бог отныне и до века, услышавший молитву мою! |
| 789 Юшман или юмшан, доспех, сходный с бахтерцом, состоял из кольчужной рубахи, с набранными на груди, спине и боках крупными и мелкими металлическими пластинками, но несколько иной формы и иначе расположенных, чем на бахтерце – (Н. Е. Бранденбург, Истор. каталог СП. Бургского Артилл. Музея, ч. I, СПБ. 1877, стр. 184–185). Юшман (какого века?) с короткими рукавами и остатками арабских надписей, принадлежавший Кирилло-белозерскому монастырю, сохраняется в С.-Петербургском Артиллерийском Музее (см. там же, стр. 206–207). 790 Пансыри и кольчуги представляли собою тельные, кольчатые доспехи, отличавшееся друг от друга только формою колец, их составлявших, и способами сплетения (Н. Е. Бранденбург о. с. стр. 203), и известные на Руси с самых отдаленных времен. – Один из кирилло-белозерских «пансырей» хранится ныне в С.-Петербургском Артиллерийском Музее (см. там же стр. 204). – Кольчуга с короткими рукавами из проволочных колец, принадлежавшая (когда?) Кирилло-белозерскому монастырю, имеется в Новгородском музее древностей (Указатель хранилища древн. при Новгор. Губерн. Стат. Комитете, Новг., 1889, стр. 49). 791 Байдана, бондана или бодана представляла кольчужную рубаху, составленную из более крупных (чем у бахтерца) плоских колец (по старинной терминологии – «сеченых»). Байданы имели рукава до локтей и иногда украшались опушкою из золоченой меди» (Н. Е. Бранденбург о. с. стр. 184). 792 Бахтерец представлял собою «колчужную, длиною почти до колен рубаху, с разрезом спереди от шеи до низа, или на левом боку; в последнем случае он был без рукавов». «Застегивалось это вооружение помощью застежек с пряжками или ременными завязками». «Части его, покрывавшие грудь, спину и бока, составлялись из рядов металлических продолговатых пластинок, соединявшихся между собою кольцами» (Н. Е. Бранденбург о. с., стр. 183–184). Образец бахтерца из кирилло-белозерского вооружения (какого века?) хранится в Артиллерийском С.-Петербургском Музее (там же, стр. 207, CCXXIII). 793 Под общим названием «шеломов и шапок» здесь имеются в виду, вероятно, головные уборы, имевшие много разновидностей и носившие неодинаковые прозвища (шеломы, шишаки, мисюрки, шапки ерихонския и т. п. О значении этих терминов см. у H. Е. Бранденбурга, о. с. стр. 180 и след., стр. 206 и след.). – Несколько кирилловских шлемов и шишаков хранится ныне в Артиллерийском Музее (см. там же, стр. 210 и след.) и Новгородском Музее древностей 416–438, по «Указателю» 1889 года). |
| Будущий академик родился 14 июня 1920 г. в г. Рыбинске (Ярославской области России) и был назван именем известного подвижника Святой Руси преподобного Кирилла Белозерского. Его отец, офицер Красной Армии, вышел в отставку в середине 1920-х годов и, освоив гражданскую специальность, стал инженером-строителем. Вскоре семья Кондратьевых оказалась в Ленинграде. Сознательное детство школа, юность - университет – все было связано с великим городом Петровым на Неве. В 1938 г. Кирилл Кондратьев на физическом факультете Ленинградского университета, занятия в котором были прерваны Великой Отечественной войной. На призывной пункт в университет студент Кирилл Кондратьев явился сразу вместе с другом, не дожидаясь повестки, как только они услышали сообщение по радио о войне. После третьего ранения К.Я.Кондратьев был демобилизован из армии, закончив свою войну на Северо-Западном фронте в составе 1-й гвардейской воздушно-десантной дивизии. В январе 1944г. была окончательно снята 900-дневная ленинградская блокада. И Кирилл Кондратьев, вернувшись в Ленинград, продолжил занятия в университете. Ленинградский университет – судьба академика Кондратьева. Его славный путь в отечественной и мировой науке начинался с физического факультета ЛГУ, который он, вернувшись с фронта , окончил 1946 г. с отличием. Характерная деталь – Кирилл Кондратьев умел сочетать образцовую учебу на сложном факультете с большой общественной нагрузкой. В то время он руководитель комсомольской организацией университета, причем деятельный, искренний, неформальный. В то не конъюнктурное время это означало одно - несомненное доверие к нему со стороны студентов и преподавателей . Память о погибших взывала к особой ответственности. И Кирилл Кондратьев не подкачал. Уже в 1950 г. вышла его первая книга, «которая прокладывала путь сложнейшим задачам физики атмосферы и прогноза климата» , а также свидетельствовала, что в науку пришел крупный и неординарный ученый. Здесь же, в ЛГУ, будущий академик в короткие сроки блестяще защитил обе диссертации – кандидатскую и докторскую. Здесь сформировался как ученый и талантливый организатор, поднимаясь по вузовским должностным ступеням – ассистент, доцент, профессор кафедры физики атмосферы, заведующий этой кафедрой, проректор и, наконец, ректор известнейшего вуза страны (в постсоветской России получившего с трудом произносимую, аббревиатуру - СПбГУ). |
| Личность заинтересованного переписчика проявилась и в списке Германа Подольного. Над строкою, где речь у Нила идет о месте, в каком он поселился, уйдя из Кирилло–Белозерского монастыря, к словам «якоже сам видел еси» приписано: «и похвалил ми еси» (л. 219). Благодаря этим словам, которых нигде больше, даже в списке Гурия Тушина, мы не находим, получается, что Нила Сорского за выбор им места для своего скита похвалил Герман Подольный. Как видим, переписчики имели основания доверять более копиям посторонних лиц, нежели копиям получателей посланий. Итак, основное русло рукописной традиции посланий Нила Сорского пошло, как я полагаю, от списка самого Нила Сорского, нам теперь неизвестного, или, во всяком случае, — из его скита. К этой традиции, помимо названных выше трех рукописей, принадлежат (ограничиваю этот перечень XVI в. и уточняю датировку ряда рукописей): РГБ, Волоколамское собр., 534, 1519 г. (писец Фотий из Волоколамского монастыря); РГБ, Q. XVII.50, Сборник игумена Волоколамского монастыря Евфимия Туркова, 2–я четверть XVI в.; РНБ, Ки- рилло–Белозерское собр., 25/1102, ок. середины XVI в.; РНБ, Кирилло–Белозерское собр., 74/1151, ок. середины XVI в.; РГБ, Рогожское собр., 570, XVI в.; РНБ, Кирилло–Белозерское собр., 95/1172, 2–я половина XVI в.; ГИМ, Уваровское собр., 237 (96), 2–я половина XVI в.; РГБ, собр. Ундольского, 573, 3–я четверть XVI в.; РНБ, Кирилло–Белозерское собр., 102/227, XVI- вв.; РНБ, Кирилло–Белозерское собр., 109/234, вв. Но и копии получателей не остались, как я уже говорил, совершенно отвергнутыми. Некоторые, хотя и редкие, писцы следовали исключительно им, как, например, писец РНБ, Кирилло–Белозерское собр., 29/1106, середина XVI в. — Гурию Тушину. Другие писцы только сверялись с текстами этого вида и брали их варианты чтений. Примеры таких списков являют рукописи: РНБ, Софийское собр., 1444, 2–я половина 20–х годов XVI в.; РНБ, Софийское собр., 1460, ок. середины XVI в.; РГБ, Рогожское собр., 728, XVI в.; РНБ, Софийское собр., 1489, 2–я половина XVI в.; РГБ, собр. Троице–Сергие- вой лавры, 188 (1576), 2–я половина XVI в.; РНБ, Софийское собр., 1157, вв. |
| Конференция, посвященная 85-летию Кирилло-Белозерского музея-заповедника, прошла в Вологодской епархии 15 сентября 2009 г. 11:05 V научная конференция «Культура Белозерья Х-ХХ веков», приуроченная к 85-летию Кирилло-Белозерского музея-заповедника, прошла 10-11 сентября в г. Кириллове Вологодской области, в конференц-зале музея. Перед открытием форума участникам были показаны отреставрированные памятники архитектуры караульные кельи Казанской башни и Домик келаря. Также к 85-летию музея в его стенах были представлены фотовыставка архиепископа Вологодского и Великоустюжского Максимилиана и иконы из частного собрания коллекционера В. Гулько. Директор музея Галина Иванова, посвятившая свой доклад «итогам и перспективам» музея, рассказала о новых экспозициях музея, в частности, посвященных археологическим находкам. Она отметила «чувство безвыходности», поскольку все более ощущается «государственное негативное отношение к музеям». Г. Иванова напомнила, что в правительстве подготовлен проект закона о передаче Церкви имущества религиозного значения. «В целом, отметила Г. Иванова, закон не вызывает возмущения и отторжения». Беспокойство вызывает непроработанность некоторых формулировок, положений, касающихся музейных фондов. «В законе вообще не проговаривается будущее музеев, которые находятся в храмах или монастырях, сказала директор. Не говорится о том, что им должны быть предоставлены другие помещения или условия существования». И если вдруг, предположила Г. Иванова, завтра возникнет вопрос передачи Кирилло-Белозерского музея-заповедника Церкви, то в условиях города Кириллова прочие коллекции девать будет некуда. И потому, подчеркнула она, «закон настораживает, даже пугает». И хотя музейное сообщество России ставит эти вопросы, ответа на них по-прежнему нет. Уповать приходится «только на добрую волю владык»: там, где отношения музеев и епархиальных управлений складываются благополучно, может не произойти негативных явлений, связанных с уничтожением музеев. В этом смысле Кирилло-Белозерскому музею повезло: с архиепископом Максимилианом, который много лет возглавляет Вологодскую епархию , сложились сотруднические отношения; такие же отношения складываются и с Кирилло-Белозерским монастырем, действующим сейчас на территории музея. «Все, что возникает с той и другой стороны, разрешается путем простого обсуждения, мы находим общий язык», рассказала Г. Иванова. |
| Известно, что из отшельнических келий, рассеянных в белозерских лесах и имевших близкие сношения с монастырем Кирилла, вышел в самом начале XVI века шумный протест против монастырского землевладения. Сам Пахомий был равнодушен к этому вопросу, сколько можно заключать по другим его житиям; но биография Кирилла дает любопытное указание, что не одни белозерские «пустынники», но и часть братии богатого общежительного монастыря, каким был Кириллов во второй половине XV века, была против монастырского землевладения и в этом смысле направляла перо биографа Пахомий не говорит ни об одном земельном приобретении Кирилла; рассказывая, как боярин Роман Иванович хотел дать последнему село, биограф заставляет святого высказать те же самые аргументы против приобретения сел монастырями, какие выражены были митр. Киприаном в послании к игумену Афанасию и потом развиты последователями Нила Сорского . Ни в этом молчании, ни в этих аргументах нельзя видеть факты из биографии Кирилла Одна грамота согласно с Пахомием показывает, что село боярина Романа отошло к монастырю уже по смерти Кирилла; но та же грамота насчитывает до 6 земельных вкладов, принятых Кириллом, и до 11 земельных покупок, сделанных самим основателем 207 . Далее, главное внимание Пахомия обращено, разумеется, на деятельность Кирилла в новой обители, на те 30 лет, которые протекли с возникновения монастыря до кончины основателя. Здесь находим 3–4 страницы, изображающие внутреннюю жизнь монастыря по уставу Кирилла; сверх этого без видимой связи, без хронологических указаний изложено более 20 кратких повестей или отдельных случаев нравоучительного характера, рисующих нравственное влияние Кирилла, его отношения к братии, мирянам-и только. Постепенный рост монастыря, перемены, внесенные им в окрестную пустыню, материальные условия жизни и характер братии – все это изображено очень скудными, мимоходом брошенными чертами; очевидно, это не занимало Пахомия и он об этом не расспрашивал. Здесь заметна разница между ним и Епифанием: и у последнего на первом плане нравственный образ основателя как пример для подражания; но он следит и за историей монастыря, не обходит его простых житейских отношений и отмечает перемены в окрестной пустыне, насколько они влияли на жизнь монастыря. Указанные особенности жития Кирилла, отсутствие связного рассказа, анекдотичность и стремление изображать деятельность святого только с известной стороны стали отличительными чертами русских житий последующего времени. |
| 60 Гулак Николай Иванович (1821 – 1899) – украинский революционный демократ и ученый. Родился в Варшаве. В 1843 г. окончил Дерптский университет, в 1844 г. получил степень кандидата права. С 1845 г. служил в канцелярии киевского генерал-губернатора в должности переводчика археографической комиссии. Совместно с Н. И. Костомаровым и В. М. Белозерским основал Кирилло-Мефодиевское общество. В марте 1847 г. арестован и осужден к тюремному заключению в Шлиссельбургской крепости. В июне 1850 г. сослан в Пермь, где работал в губернском статистическом комитете, принимал участие в изучении природных ресурсов края. В феврале 1855 г. с Гулака был снят гласный полицейский надзор (заменен тайным). После возвращения из ссылки занимался педагогической и научной деятельностью. 61 Караваев Владимир Афанасьевич (1811 – 1892) – профессор Киевского университета (1841 – 1891), хирург и офтальмолог. Создал факультетскую хирургическую клинику, одним из первых применил в хирургической практике обезболивающие средства. Автор пособия по хирургической анатомии. 62 Белозерский Василий Михайлович (1825 – 1899) – общественный деятель, журналист, ученый и педагог. Один из инициаторов создания Кирилло-Мефодиевского общества. Родился в г. Борзна Черниговской губернии в дворянской семье. В 1841 – 1845 гг. учился в Киевском университете. В 1846 – 1847 гг. преподавал в Полтавском кадетском корпусе. После разгрома кирилло-мефодиевцев был сослан в Олонецкую губернию под надзор полиции. Служил в Петрозаводском губернском правлении. В 1856 г. освобожден от полицейского надзора с разрешением выехать в Петербург. Работал экспедитором Государственной канцелярии. В 1861 – 1862 гг. – редактор журнала «Основа». Затем служил в Варшаве. Последние годы жил на хуторе Мотроновка Борзенского уезда. 63 Пильчиков Дмитрий Павлович (1821 – 1893) – педагог и общественный деятель. Родился в Полтаве в дворянской семье. Окончил Киевский университет, преподавал в Полтавском кадетском корпусе. В 1846 г. стал членом Кирилло-Мефодиевского общества. Находился под полицейским надзором. В 70-х годах выехал за границу. Способствовал основанию общества им. Т. Г. Шевченко во Львове (1873). Умер в Харькове. |
|
|
