| В предании отражён факт построения христианских культовых объектов на месте языческих капищ» (Криничная Н.А. Предания Русского Севера. С. 236). В предании «Остров Коневец» «содержится рудимент языческих представлений о священных камнях: от наименования объекта поклонений язычников (конь-камень) происходит название острова, где этот объект находился» (Криничная Н.А. Русская народная историческая проза: Вопросы генезиса и структуры. С. 74). 127 Платонов Е.В. Почитаемый камень-следовик в дереве Колмыково. Прошлое Новгорода и Новгородской земли: Материалы науч. конф. Великий Новгород, 2000. Ч. 2. С. 109. 130 Березович Е.Л. Русская топонимия в этнолингвистическом аспекте. Екатеринбург, 2000. С. 205. Курсив автора. 136 ФА СыктГУ. Лузский р-н Кировской обл. (Рукописный фонд 20–1–114). Текст записан в д. Дураково. 139 См. Максимов С.В. Нечистая, неведомая и крестная сила. СПб. 1994 (репринт, изд.). С. 229−230. 140 Макаров Н.А. Камень Антония Римлянина. С. 207. В статье приводится библиография работ о культе камней в России. Многочисленные факты почитания камней-следовиков на Северо-западе Руси отмечаются в монографии А.А. Панченко «Исследования в области народного православия. Деревенские святыни Северо-запада России» (с. 160, 176 и др.). 141 Окулич-Казарина Н. Материалы для археологической карты Псковской губернии//Труды Псковского Археологического общества. Псков, 1914. Вып. 10. С. 210−211. 143 Тульцева Л.А. Престольный праздник в картине мира (мироколице) православного крестьянина//Православная жизнь русских крестьян XIX–XX вв.: Итоги этногр. исследований. М., 2001. С. 130. 144 Православные русские обители: полное иллюстрированное описание всех православных русских монастырей в Российской империи и на Афоне. С. 165. 145 Житие Кирилла Новоезерского. Основная редакция (вариант с чудом об Иване Грозном в Первой редакции). РНБ, Кирилло-Белозерское собр., 66/1305 (XVII в.), л. 53−55. Цит. по: Житие Кирилла Новоезерского: Текст и словоуказатель/Под ред. А.С. Герца. СПб. 2003. С. |
| Небольшой по формату Сборник (в восьмую долю листа), принадлежавший одному из иноков Кирилло-Белозерского монастыря Герману Подольному, адресату посланий Нила Сорского и Нила Полева, содержит в своем составе среди других статей уникальный документ по истории книжного дела в России – опись книг Кирилловской обители конца XV в. В 1897 г. академик Н. К. Никольский опубликовал эту опись со своими весьма подробными комментариями. При этом исследователь отметил, что данная опись состоит из трех разных по типу описаний монастырских рукописей, которые были определены как черновая опись (черняк), беловая опись (беловик) и инвентарный перечень книг (инвентарь). Хотя, на наш взгляд, эти определения не совсем точны, мы примем их в дальнейшем изложении. Первые две описи представляют собой разной степени подробности описания книг с указанием не только названия, но и содержания. В черняке описано содержание 40 рукописных книг, причем одна описана дважды, т. е. всего описаний – 41. В беловике из этого числа описаны только 22 книги и прибавлено описание еще двух, которых нет в черняке. Инвентарная опись (инвентарь) содержит только перечень названий книг, которых там значится 211 или 213. При анализе текста инвентаря можно заметить, что в списке последовательно сменяют друг друга 4 раздела, соответствовавшие, вероятно, полкам, где размещались книги. В начале описи перечислены наиболее важные для литургии Уставы, Евангелия, Апостолы, Октоих, Триоди, Синаксарь и Минеи. К ним примыкают самые значительные четьи книги: Прологи, Евангелия и Апостолы (толковые и тетры). Эта первая группа книг идет в инвентаре с по Далее следуют Сборники как устойчивого, так и неустойчивого состава. Именно эта, вторая, группа в основном описана в черняке и беловике. Затем идут вновь богослужебные книги, образующие третью компактную группу: Стихирари Канонники 145146, 150:154), аналойная Псалтирь Часословы Псалтири Апокалипсис Ирмологии Четвертую группу вновь образуют Сборники. Однако, в отличие от второй группы, основным признаком этих рукописей является их древность («на харатье»), старость или ветхость или даже отсутствие переплета («в тетрадях»). Рукописи этой группы, за исключением также не были описаны ни в черняке, ни в беловике. Эти Сборники, вероятно, не предназначались для чтения и пользования всей братии. В эту группу попадают Святцы св. Кирилла Сборник, принадлежавший ученику Кирилла игумену Христофору 94), Зерцало (Диоптра) «на харатье старое» и т. п. |
| Архив Пн Соболезнования Святейшего Патриарха Кирилла в связи со стихийным бедствием в Курганской области 8 мая 2023 г. 17:00 Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл выразил соболезнования в связи с бушующими в Курганской области масштабными пожарами . Губернатору Курганской области В.М. Шумкову Уважаемый Вадим Михайлович! С большой тревогой узнал о бушующих в регионе масштабных пожарах, уничтоживших на своем пути сотни домов и других строений. Огненная стихия оставила без крова множество людей, но самое печальное — унесла бесценные человеческие жизни и причинила немало горя. Разделяя с Вами и всеми курганцами скорбь от этой трагедии, молю Господа, дабы Он даровал силы спасателям, мужественно борющимся ныне с природным бедствием, укрепил руки врачей, оказывающим помощь раненым, и ниспослал Свое благодатное утешение всем пострадавшим. Убежден, что власти региона не оставят без необходимой поддержки тех, кого коснулось страшное несчастье. Священнослужители Курганской митрополии, со своей стороны, также готовы оказать пастырскую поддержку всем нуждающимся. Прошу Вас передать слова глубоких и искренних соболезнований родным и близким погибших. Человеколюбивый Бог да упокоит души новопреставленных в обителях небесных. С уважением +КИРИЛЛ, ПАТРИАРХ МОСКОВСКИЙ И ВСЕЯ РУСИ Его Высокопреосвященству, Высокопреосвященнейшему Даниилу, митрополиту Курганскому и Белозерскому Ваше Высокопреосвященство! С болью в сердце узнал о стремительно распространяющихся в Курганской области пожарах, в результате которых погибли люди, были повреждены и уничтожены тысячи строений. Прошу Вас передать мои искренние соболезнования жителям региона, для которых радость Пасхи омрачилась таким страшным бедствием. Надеюсь, что православные добровольцы и клирики возглавляемой Вами митрополии найдут слова сочувствия и поддержки для всех, кого коснулось это горе, примут участие в оказании им необходимой помощи. Отец милосердия и Бог всякого утешения (2 Кор. 1:3) да примет с любовью души новопреставленных рабов Своих и сотворит им вечную память, да укрепит родных и близких погибших и пострадавших, дарует им мужество и стойкость духа, а пожарным — ниспошлет силы в опасной борьбе с бушующей стихией. |
| То, что население какого-нибудь города безразлично относится к этому промыслу или отвергает его, впрямую сказывается на сегодняшней жизни этого города и его горожан. Но в вечности город остается таким же, каким был задуман Творцом. Разумеется, было бы дерзостью впрямую пытаться разгадать этот замысел. Тем не менее, и для верующего, и даже для неверующего жителя возможно приблизиться к нему через почитание своих выдающихся земляков и осмысление их жизненного пути. Даже светские ученые-гуманитарии считают, что большинство человеческих деяний обязано своим обликом эпохе их воплощения. Но, если до этого воплощения их автором (сотрудником или противником Творца) по своему свободному произволению мог стать любой человек, то, будучи совершенными, они уже жестко привязаны не только к времени, но и к месту действия. Таким образом, личность человека - ключ и к времени его жизни, и к местности, ставшей полем его деятельности. " Не стоит село без праведника " . Особенно, это касается местночтимых угодников Божиих, тем более, что подвиг многих из них фактически положил начало человеческому проживанию в ранее безлюдных местах (трудно представить себе, кому бы когда-то понадобился Кириллов без преподобного Кирилла Белозерского или Соловки без преподобных Зосимы, Савватия и Германа). Мы привыкли воспринимать такие подвиги как " исторические события " совершенные в " исторических местах " . Но человеческая душа бессмертна, а в случае, когда речь идет о святых, отблеск этого бессмертия ложится и на пространство, окружавшее их в земной жизни. Речь идет о видимых проявлениях присутствия Божия в мире. Мощи святых сегодня так же целительны для верующих, как и вчера. Соответственно, память о них так же просвещает окрестности, как и их жизнь. Придает им тот же глубокий смысл, ту же неповторимую уникальность. В статье " Слепой слух " я уже обращал внимание читателей на то, что в областных и особенно в малых городах Европейской России местный патриотизм все еще подпитывает и литературная классика. Елец гордится Лесковым, а Вологда - Рубцовым совсем не потому, что им больше нечем гордиться. Они умеют ценить свое культурное первородство. Не только литературное. В том же Сергиевом Посаде размещается множество современных предприятий и даже НИИ. Но все они могли бы возникнуть и в любом другом месте. Неповторима лишь Троице-Сергиева лавра. И даже не слишком воцерковленный человек, выросший около ее стен, так же естественно помещает на вершину своей культурной иерархии преподобного Сергия Радонежского, как туляк - оружейника Мосина, а орловец - Тургенева и Бунина. Внимание именно к этим личностям и их творениям реально помогает местным жителям лучше понять и принять окружающее пространство. |
| 1610 Цит. по: Полетаева Е.А. «Уход в пустыню» в древнерусской и старообрядческой традиции: (На материале северно-русской агиографии и старообрядческих сочинений)//Уральский сборник: История. Культура. Религия. Екатеринбург, 1998. Вып. 2. С. 214215, Прил. II. 1611 См. об этом: Frank K.S. γγελικς βος: Begriffsanalytische und begriffsgeschichtliche Untersuchung zum «engelgleichen Leben» im frühen Mönchtum. Münster, 1964; Руди Τ.Ρ. «Imitatio angeli» (проблемы типологии агиографической топики)//Русская литература, 2003. 2. С. 48−59. О мотивах уподобления ангелам в болгарской и сербской агиографии см. также: Podskalsky G. Theologische Literatur des Mittelalters in Bulgarien und Serbien, 865−1459. München, 2000. S. 300, 364 u. а. Ср. историко-культурный анализ использования «ангельских мотивов» в древнерусских источниках о монашестве как элемента парадигмы «социальной смерти» в статье: Steindorff L. Einstellungen zum Mönchtum im Spiegel altrussischer Quellen//Archiv für Kulturgeschichte. 1993. Bd. 75, Heft 1. S. 65−90. 1612 См. об этом: Кондаков Н.П. История византийского искусства и иконографии по миниатюрам греческих рукописей. Одесса, 1876. С. 212−213. (Записки Имп. Новороссийского ун-та; Т. 21). 1621 Там же, л. 447. Ср. в Житии Иоанникия Великого: «...поразумв же убо, яко яже в пустынях молва никакоже градскихъ разньствует ему мятежей» (цит. по: Леннгрен Т.П. Соборник Нила Сорского . М., 2002. Ч. 2. С. 182. (Studia philologia)). 1622 Житие Кирилла Белозерского: Текст и словоуказатель/Сост. И.В. Азарова, Е.Л. Алексеева, Д.Г. Демидов и др.; Под ред. А.С. Герда. СПб., 2000. С. 28. (Памятники рус. агиогр. литературы). 1623 Жития Димитрия Прилуцкого, Дионисия Глушицкого и Григория Пельшемского: Тексты и словоуказатель. С. 109. 1624 Житие Корнилия Комельского: Текст и словоуказатель/Сост. И.В. Азарова, Е.Л. Алексеева, Л.А. Захарова, К.Н. Лемешев; Под ред. А.С. Герда. СПб., 2004. С. 35. (Памятники рус. агиогр. литературы). 1627 Раздел «О монастырях» изданного в 1722 г. «Прибавления к Духовному Регламенту» запрещал строительство «скитов пустынных» (см.: Верховской П.В. Учреждение Духовной Коллегии и Духовный регламент: К вопросу об отношении Церкви и государства в России. Ростов-на-Дону, 1916. Т. 2: Материалы. С. 28−29). Это не могло не сказаться на положении любителей пустынного безмолвия, которых принудительно возвращали в покинутые ими без игуменского благословения монастыри. Н.Н. Лисовой пишет об этом: «Так, монахов, сбежавших и возвращённых, надлежало держать по смерть во оковах в трудах монастырских» (Лисовой H.H. Восемнадцатый век в истории русского монашества. С. 206). |
| По расчету исследователей, это произошло около 1374 г. Поэтому исследователи сделали вывод, что Радонеж никогда не принадлежал князю Андрею, а следовательно, агиограф допустил здесь ошибку 78 . Тем самым перед нами встает дилемма. Если предположить, что Радонеж достался серпуховским князьям лишь начиная с Владимира Андреевича, о чем вроде бы свидетельствуют княжеские духовные и договорные грамоты, оказывается, что «Житие», составленное Епифанием, уже с момента своего создания является источником крайне ненадежным, содержащим ошибки и неточности. Однако зачем Епифанию Премудрому нужно было выдумывать такие детали, что наместником князя Андрея в Радонеже являлся некий Терентий Ртище? К тому же агиограф указывает, что Кирилл переселился в Радонеж не один, сообщая при этом имена других ростовчан, последовавших за ним. С некоторыми из них он явно встречался и беседовал 79 , и все они единогласно утверждали, что Радонеж во время переселения семейства Кирилла принадлежал не Ульяне, а младшему сыну Калиты. Указанную проблему возможно решить, если вспомнить, что Иван Калита выделял Радонеж и другие владения не единолично своей второй жене Ульяне, а «с меншими детми». В своем завещании московский князь пояснял, что речь шла о двух его дочерях от второго брака – Марии и Феодосии 80 . Личность последней хорошо известна. Впоследствии она вышла замуж за князя Федора Романовича Белозерского и была в живых еще в конце XIV в. (Ее имя встречается в завещании Дмитрия Донского 1389 г.) 81 . Что же касается другой дочери Калиты – Марии, то кроме упоминания в завещании своего отца сведений о ней более не встречается. Очевидно, она умерла в достаточно раннем возрасте. У нас имеется возможность хотя бы приблизительно установить дату ее кончины. В завещании Ивана Красного 1358 г. читаем фразу: «А что волости за княгинью за Оульяною, ис тых волостии по ее животе дети мои дадут дчери ее Сурожик, село Лучиньское» 82 . Из того, что в данном источнике речь идет только об одной дочери Ульяны, становится понятным, что ею являлась Феодосия, а Марии к этому времени уже не было в живых. Обратившись еще к одному источнику – завещанию 1353 г. старшего сына Калиты великого князя Семена Гордого, видим, что перечисляя свои владения, он упоминает среди прочих и село Деигуниньское (ныне Дегунино, микрорайон на севере Москвы). Для нас интересно то, что согласно завещанию Калиты оно выделялось Ульяне 83 . Но каким образом это село еще при жизни княгини оказалось в руках ее пасынка? По тогдашнему обычаю выморочное имущество, приходившееся на долю умершей дочери Калиты, должно было быть выделено из всего комплекса владений Ульяны и поделено между другими наследниками московского князя. Тот факт, что одно из сел, ранее принадлежавших Ульяне, упоминается в завещании Семена Гордого 1353 г., также свидетельствует о ранней кончине Марии. |
| Сознание того, что идеи Нила и заволжцев не были совершенной новостью и слишком исключительным явлением, выражалось в трудах некоторых исследователей данной эпохи (высказывавшихся в духе второго из вышеприведенных отзывов г. Архангельского), например Е. В. Петухова 450 или еще раньше О. Ф. Миллера 451 , даже побуждало их считать направление заволжцев, напротив, искони свойственным русскому народу, русской жизни; к ним можно присоединить г. Яковлева 452 ; последний, занимаясь другим отделом древнерусской литературы, именно поучениями, в своем исследовании об Измарагде указывает различные поучения из вошедших в этот сборник, которые проникнуты более или менее духовным пониманием задач религиозной жизни, внутренним, а не внешним благочестием 453 . Существуют в письменности и другие данные для заключения, что взгляды, сходные со взглядами Нила, или известное сочувствие им можно было встретить на Руси в рассматриваемую эпоху; правда, эти данные далеко еще не приведены в известность; я имею в виду такие факты, как, например, существование довольно значительного числа списков Нилова Устава, отмеченное еще гг. Правдиным 454 и Архангельским 455 ; важными в этом отношении являются черновые заметки старца Германа в открытом г. Никольским памятнике, о котором я упоминал выше. Заволжские жития, стало быть, прибавляют к фактам подобного рода ряд новых; значение их увеличивается тем, что они представляют памятники, для которых время и место происхождения определяется гораздо точнее, чем это можно сказать о большей части произведений проповеднической и поучительной литературы. Но жития позволяют считать Нила не вполне одиноким не только в том смысле, что он имел большее или меньшее число единомышленников среди современников, что он имел последователей: мы имеем право заключать, что оба направления мысли, о которых идет речь, намечались уже ранее, до Нила и до Иосифа, что они могли уже до известной степени влиять определяющим образом на настроение и вкусы самих этих учителей. В этом отношении жития второй половины XV века очень важны для первоначальной истории направления „заволжцев»: мы видели выше, что культ известных принципов, в общем соответствующих взглядам Нила, заставлял еще биографов Сергия Радонежского или Кирилла Белозерского замалчивать некоторые факты из жизни святого или даже прямо впадать в противоречие им (вменить ли такое отношение к действительности автору дошедшего до нас жития или его источникам, для меня в настоящее время все равно); припомним и черты, содержащиеся в древнейших вологодских житиях. |
| Ныне весьма многие ищут духовного руководства, ориентируясь при этом на собственное понимание того, каким оно должно быть. Многие кидаются исключительно на поиски «прозорливых старцев», «блаженных» и просто именитых духовников. И это можно понять, когда люди попадают в чрезвычайно трудные, почти неразрешимые ситуации и верится им, что помощь должна исходить от того, кто являет, по их мнению, ярчайший пример богоизбранности. Однако отчаяние толкает их порой в «дружеские» объятья старцев и стариц-самозванцев, слепотствующих вождей, самопровозглашенных провидцев. Иные же, если и не ищут «великих», то, изголодавшись по адекватному человеческому общению, по внимательным благорасположенным глазам, по сердечному, неповерхностному отклику на свою житейскую тугу, тем самым как бы низводят Таинство на бытовой уровень, лишая его принадлежащего ему духовного содержания. А ведь должна произойти Встреча - должно совершиться Таинство Созвучия. Таинство неподдельное, ненадуманное, обусловленное сугубой необходимостью во вмешательстве Божием. За этим - непреложно - мы становимся свидетелями Божественного Отклика. Видимо, все и начинается с глубокой внутренней неудовлетворенности: собой, жизнью - это подвигает нас искать Божественного вмешательства, помощи свыше. Если позволите, в некотором смысле это и есть первое духовное руководство. Со мной нечто подобное происходило лет в 13-14. Неудовлетворенность была горькой, тупиковой. Именно тогда произошло и первое в жизни соприкосновение со священным, неотмирным: нашла (где-то на библиотечных полках) житие преподобного Кирилла Белозерского. Помните место, где преподобный сидит у печи, смотрит на пылающие поленья и обращается к себе: «Смотри, Кирилл, так и ты будешь гореть…». Я подумала тогда: «Вот настоящая жизнь - иметь такой помысл!». И расплакалась. От счастья. Я поняла, что совсем иная, полноценная жизнь есть, и она зависит от качества мыслей в голове. Это было понято как-то кожей, обонянием, сердцем. Я не была тогда даже крещена, но случившееся переживание - мой первый религиозный опыт. |
| На создание подобных поэтических биографий порой уходили годы. За столетие до царевича Ивана Пахомий Серб почти два года прожил в Кирилло-Белозерском монастыре среди учеников Кирилла Белозерского, прежде чем приступить к созданию Службы ему как подвижнику, молебнику за Русь. А первые такие церковные Службы и Каноны русским святым появились уже в XI–XII веках. Времена Симеона Полоцкого и весь XVII век недаром называют «переходным столетием». Русь выдержала смуту, церковный раскол, при Тишайшем царе Алексее Михайловиче отвоевала Смоленск, захваченный поляками при Иване Грозном, уступив лишь в одном – виршевой поэзии. Когда и как произошло это в буквальном смысле полонение, судить трудно, но уже в 1625 году князь Иван Хворостинин, некогда бывший кравчим Лжедмитрия, изобличает еретиковзлохульников в послании из почти 1300 виршевых стихов. Его современник князь Семен Шаховской, тоже в молодости отбегавший к Тушинскому вору, раскаявшись, присоединился к ополчению князя Дмитрия Пожарского, известен как автор многих молитв, в том числе рифмованных, виршевых. Даже между собой два русских князя – Семен Шаховской и Дмитрий Пожарский обменивались виршевыми посланиями. Поэты-виршевики Печатного двора писали вирши по любому поводу, создавали сложнейшие формы виршевых фигурных стихов, акростихов-головоломок. Самый известный гимнограф патриарха Никона, регент певческой школы в Новоиерусалимском монастыре иеромонах Герман тоже был поэтом-виршевиком. Лишь «неистовый протопоп Аввакум заявлял, что виршами не обык речи красить. «Житие» Аввакума, как и сама Псалтирь, начинается с молитвы «Всесвятая Троице», звучащей как его «символ веры». Он не изменил безрифменной поэзии предков, сохранил верность старой вере во всем. Нарушение традиций не прошло безследно. «Только в XVII веке, – отмечал Виктор Былинин, – безпрецедентный авторитет священных песнопений был подвергнут сомнению. Сами российские гимнописцы, пройдя схоластическую выучку, стали больше доверяться расхожим литературным шаблонам, чем движению собственного религиозного чувства. И все же даже те из них, кто на волне всеобщего увлечения рифмотворством, захлестнувшей Россию в канун петровских преобразований, посвятил свои досуги сочинению силлабических виршей, оставались зачарованы божественной одухотворенностью и поэтичностью лучших творений церковнославянской гимнографии. Новоиерусалимский монах Герман, Симеон Полоцкий, Карион Истомин вдохновенно перелагали силлабическими стихами псалмы, акафисты, служебные каноны. Они проложили первые метры пути, связавшего древнюю церковно-поэтическую традицию с философской поэзией нового времени. Дальше были Тредиаковский, Ломоносов, Сумароков, Херасков, Ключарев, Державин…». |
| В начале XV века подвизался в монастыре Кирилла Белозерского инок Савватий. Суровые подвиги его привлекли к нему внимание и удивление игумена и братии. Боязнь людской славы встревожила подвижника, искавшего уединения и безмолвия, и он стал прислушиваться к рассказам пришельцев о далеком, пустынном острове на озере Нево, об обители на этом острове, в которой иноки «в неослабном житии» трудятся своими руками и этим трудом добывают себе необходимую пищу. Людна и шумна показалась Савватию Белозерская пустыня, и он ушел на Валаамовский остров. Но людская слава и там неразлучно сопутствовала его подвигам и не давала ему покоя в новой пустыне, а между тем до него стал доходить рассказ про другой остров, еще более чудный и пустынный, на море-окиане, искони не имевший не только мирского, но и иноческого жилья. С силами, испытанными и укрепленными многолетним подвигом в двух обителях, оставил он Валаам и направился к студеному морю. Прибрежные русские поселенцы встретили изумлением и насмешками предприятие старца, «во всякой у божественной нищете» задумавшего поселиться на далеком безлюдном острове, но это не смутило его. На пустынной реке Выгу, у часовни, он нашел подобного себе подвижника-пустыни, инока Германа. Перебравшись на Соловецкий остров, они поселились там, выстроив себе кельи. Шесть лет прожили они одни на острове. Недостаток пищи заставил Германа отправиться на поморский берег; вслед за ним и Савватий покинул остров и скоро скончался у прежней часовни на Выгу. Память современников не сохранила известия ни о месте рождения и родителях, ни даже о времени пострижения Савватия, и в самом начале XVI века жизне описатель его ничего не мог узнать об этом от людей, между которыми хранились еще свежие предания о первых обитателях Соловецкого острова. Но пустынные труды Савватия и кельи, поставленные им вместе с Германом на Соловецком острове, не остались забытыми. Через год после его смерти пришел в Поморье другой искатель пустыни – Зосима, гонимый мирским шумом; на реке Суме нашел он того же старца Германа и, выслушав повесть о Савватии, мужественно пошел по проложенному им трудному пути. |
|
|
