| Это дерево ветвистое и не очень высокое. Оно может расти на скалистых участках, неприхотливо в уходе, требует мало воды и переносит длительные засухи. Плоды маслины продолговатые и мясистые, похожие на сливу. Сперва они бывают зеленые, потом желто-коричневого цвета и, наконец, совсем созревшие темнеют дочерна. Выглядят спелые маслины очень аппетитно. Но если соблазниться и попробовать съесть такую ягоду, то ее сразу же выплюнешь. Горькая и даже немножко жжется во рту. Мы привыкли к тому, что раз ягода, значит, сладкая, ну или в крайнем случае — кислая. Но маслина в этом смысле совсем не похожа на привычные нам вишни или сливы. На вкус она сильно горчит. Поэтому из маслин не варят компоты и варенья. Их солят в бочках, как у нас солят огурцы и грибы. Соленые маслины очень вкусные. Но главная ценность этих плодов вовсе не в их вкусе. Из маслин делают знаменитое оливковое масло. Оливы — еще одно название все тех же маслин, только теперь уже на латыни. Маслина, елей, олива — все эти слова на разных языках имеют в своей основе слово «масло». Именно ради него люди во все времена насаждали масличные сады. Оливковое масло сегодня используют по большей части лишь для приготовления салатов. Но в древнем мире это был незаменимый продукт, который служил человеку сразу в нескольких важнейших областях его жизни. Да, в древности оливковым маслом приправляли еду и использовали его для жарки. Но также это был и источник света: лампы, освещавшие дома людей в темное время суток, тоже заправлялись оливковым маслом, как сегодня — лампады в церкви. А еще масло из плодов оливковых деревьев являлось основой для всевозможных лекарств — мазей, капель, микстур. Да и само по себе оливковое масло обладает целительным действием. Им размягчали струпья на ранах, обрабатывали различные повреждения кожи, принимали внутрь при болезни желудка. Из-за этой целебной силы елей стал символом милости Божьей. Слова всем известной молитвы «Господи, помилуй!» в греческом языке звучат как «Кирие, элейсон!» — «Господи, помажь меня елеем Своей благодати!». А оливковая ветвь считается эмблемой мира и обновления потому, что во время всемирного потопа именно лист маслины стал вестником окончания катастрофы: И помедлил еще семь дней других и опять выпустил голубя из ковчега. Голубь возвратился к нему в вечернее время, и вот — свежий масличный лист во рту у него — и Ной узнал, что вода сошла с земли (Быт 8:10–11). |
| Потом просит, чтобы рукополагаемый был чист от всякого греха, так как никто не свободен от порока и никто не достоин вполне такого служения, чтобы, хорошо послужив, получил он воздаяние за труды свои от Христа. Наконец, громогласно восхвалив Бога, ибо должно благодарить за все Божественные дары, снова трижды запечатлевает рукополагаемого, довершая посвящение, и поднимает его от престола. 138. О том, что во время рукоположения иерарх трижды знаменует рукополагаемого троекратной печатью Смотри, как везде Троица возвещается, и действует в нас, и сообщает Божественные дарования. В первый раз, как только приведут поставляемого, архиерей запечатлевает его трижды – это служит началом посвящения и рукоположения. Потом, в другой раз, он опять запечатлевает его трижды после призвания Божественной благодати, сообщая ему в Троице дарование посредством креста среди тайнодействия, когда все возглашают: «Кирие элейсон». Наконец, в третий раз, уже после молитв, опять запечатлевает поставляемого трижды, когда уже вполне совершит и поставит Божественной силой диакона, или пресвитера, или епископа. Ибо и с ними это делается трижды. Таким образом, сей печатью прославляется и действует Троица в начале дела, в середине и в конце, потому что причина начинаний, и преуспеяний, и достижений духовной цели всегда одна и та же – Бог-Троица. Кроме того, что троекратное и трижды каждый раз запечатление крестом означает, что три эти чина: диакона, пресвитера и епископа – суть чины ангельские, этим действием изображается и является число девяти чинов ангельских, которое тройственно знаменует собою и возвещает Троицу. 139. С какой целью рукоположенного поднимают от престола и облекают в священные одежды Подняв рукоположенного от священного престола, иерарх выражает этим действием, что от низшего и смиреннейшего чина он возвёл поставляемого в высший; что лежавшего долу и уничиженного – восстановил и возвысил. Затем он возлагает на него одежды, соответствующие степени. Ещё прежде рукоположения, повелев ему распустить пояс стихаря и отложить полотенце с рукомойником, он показывает, что рукополагаемый восходит от низшего чина к высшему и принимает на себя служение уже не вещественное, но отрешённое от вещества. Ибо поставляется он не врата затворять, не свечи возжигать и не оглашенных выводить из храма, но служить при Таинствах, перед которыми и Ангелы трепещут. 140. Что символизирует орарь, и для чего диакон возлагает его на левое плечо |
| Этим заканчивается испытание веры поставляемого и начинается Литургия, во время которой совершается рукоположение во епископа . После малого входа с Евангелием во время пения «Святый Боже», перед тем, как архиереи идут на Горнее место, протопресвитер и протодьякон приводят хиротонисуемого к Царским вратам, где его встречает Патриарх и ведет в алтарь к Престолу. Здесь, трижды поклонившись Престолу, приложившись к нему и сняв с себя митру, он встает на оба колена. Затем поставляемый кладет крестообразно руки на Престол и наклоняет над ними главу, тем самым свидетельствуя свою покорность воле Божьей. На его главу возлагается разогнутое Евангелие письменами вниз, а поверх его архиереи возлагают свои руки. Патриарх (или первенствующий архиерей) громко возглашает тайносовершительную молитву : «Избранием и искусом боголюбезнейших архиереев и всего освященнаго собора Божественная благодать, всегда немощная врачующи и оскудевающая восполняющи, проручествует (имярек), благоговейнейшаго архимандрита, во епископа: помолимся убо о нем, да приидет на него благодать Всесвятаго Духа». В алтаре священнослужители поют трижды «Господи, помилуй», а хор – «Кирие, элейсон». После этого первенствующий архиерей трижды благословляет главу посвящаемого и читает две тайные молитвы, в которых содержится прошение ко Господу «укрепить рукоположеннаго силою Святаго Духа, показать архиерейство его непорочным и святым, сотворить его подражателем истиннаго Пастыря, душу Свою положившаго за овцы». С главы посвящаемого снимают святое Евангелие и затем крест и фелонь, а иподьяконы подносят последовательно саккос, омофор, крест, панагию и митру. Принимая каждое из одеяний, новопоставленный целует его и просит благословения каждого из архиереев, целуя их руки. Во время облачения поется «Аксиос», а после – все участвующие в рукоположении архипастыри приветствуют его целованием, как равного себе. Этим заканчивается рукоположение во епископа . Затем новохиротонисанный архиерей в своем новом качестве преподает «Мир всем» перед чтением Апостола и после Евангелия. Во время чтения Апостола новорукоположенный архиерей восседает на седалище на Горнем месте среди остальных архиереев. |
| Мы еще немного пообщались. Люди такой глубокой веры встречаются редко. Владимир - воспитанник детского дома для детей-инвалидов. Может быть, только человек с такой непростой от рождения судьбой способен в полной мере ощутить, что надеяться можно только на Небесного Отца. Он читал прекрасные стихи. Оказалось, свои. Жаль, но я ничего не записала. Спросила, не пробовал ли он писать профессионально. Отмахнулся: «Да я не по этой части. Я вообще спортом занимаюсь». Видимо, у меня вытянулось лицо. «Да, я мастер спорта по настольному теннису. Спорт, слава Богу, спасает. Волю воспитывает. А иначе... Мне ведь 70 лет уже», - добавил он. Ей Богу, дала бы 50, не больше! Когда прощались, я пожелала Владимиру счастья. И услышала в ответ очень удивленное: «Да что вы, у меня все есть. Господь мне помогает всегда, это самое главное!» Это прозвучало очень убедительно, потому что на меня смотрели глаза по-настоящему счастливого человека. В них светилось такое выражение - сложно описать, иногда такое встречается у беременных - тихий свет и безмятежно-мечтательное ожидание скорой встречи с прекрасным, любимым существом. По дороге домой понимаю, что завтра, во что бы то ни стало, обязательно приду. Опять в первую смену, хотя я точно не фанат ранних подъемов, но завтра - воскресенье, и очень хочется побыть на литургии. Кстати, помимо традиционных служб, целый день афонские монахи что-то читают по-гречески. Из этого иностранного речитатива с непривычными интонациями я понимаю (точнее, знаю) смысл всего одного выражения: «Кирие Элейсон» - «Господи, помилуй!» И эта непрестанная служба снится мне всю ночь. Сквозь сон я слышу непонятный, торжественный напев. Воскресенье Открываю глаза - 5 часов 46 минут. Проспала. Говорю же, не фанат я ранних подъемов. Ехать до Кропоткинской - час. Но я так боюсь опоздать, что умудряюсь собраться за 15 минут. Прибегаю в последний момент. Наш встречающий - Степан - смотрит на меня с сомнением, хотя вчера мы познакомились, но каждый день перед ним проходит столько лиц, что, думаю, он готов здороваться со своим отражением в зеркале. |
| «Кто жаждет, иди ко Мне и пей» (Ин. 7,37) Санкт-Петербургский церковный вестник Основан в 1875 году. Возобновлен в 2000 году. Официальное издание Санкт-Петербургской епархии Русской Православной Церкви Главная / Журнал / 4, 2010 год СВОБОДА РАБОВ БОЖИИХ Ничто так не будоражит сердце, как желание свободы. Опьяняющая, манящая, сладкая, вожделенная... Свобода от рабства, политическая свобода, свобода слова, выбора, совести, вероисповедания, свобода передвижения... Свобода от греха, наконец. Ради свободы и во имя ее вершились и вершатся революции, войны, восстания. И в рамках мировой, и в рамках личной истории каждый человек стремится обрести независимость. Начинается все с детского «я сам!» в три года, проходит через «сам разберусь» в подростковом возрасте, а заканчивается провозглашениями очень разных свобод: женщин от мужчин, мужчин от женщин; от законов — в том числе нравственных, от предрассудков, от запретов, от комплексов, от давления правительства, Церкви, школы, начальства... У свободы очень разные лики. Кроме перечисленных, есть не такая популярная и не так часто отстаиваемая свобода сынов и дочерей Божиих, свобода выбирать Жизнь (Самого Бога и Его любовь). На самом деле это — самая ценная свобода. Ее дар — единственное, что по-настоящему принадлежит человеку. Парадоксально, но в этом мы оказываемся свободнее даже Самого Бога: Господь верен Своим словам и не может отказаться от человека и общения с ним, а человек может выбрать жизнь без Бога, подчас неоднократно нарушая свое слово. Другое лицо абсолютной свободы показывает Уильям Голдинг в «Повелителе мух»: мальчики из церковного хора уже через пару недель независимой жизни на необитаемом острове оказываются способными убить не только кабана, но и человека. И ритмичный распев «Кирие элейсон» (Господи, помилуй) достаточно скоро заменяется на «Бей свинью! забивай!». В какой-то момент происходит подмена. Сложно уловить точку, когда все вдруг начинает идти по иной траектории. Хрюша, один из героев романа, задается этим вопросом, но ответа нет... Словно река свободы, текущая в сердце каждого от рождения, в какой-то миг делает резкий поворот и несется совсем в другом направлении. Как остановиться, оказавшись в самой быстрине? |
| Совершив обхождение, посвящаемый приводится пресвитерами к архиерею как избранный и признанный достойным Божественного служения и благодати (достойным настолько, насколько это возможно для человека). Архиерей тотчас встаёт, ибо он не с небрежением преподаёт дары Божии, но всегда с готовностью и радостью. Он запечатлевает главу поставляемого, полагая троекратной печатью начало рукоположения. Затем рукополагаемый, преклонив оба колена в знак покорности и преданности, посвящается в высшую степень. Ибо, получив ранее благодать диаконства и послужив в этом чине, он теперь поставляется в священника и совершителя священнодействий, молитвословий, крещения и литургии. Кроме того, он склоняет голову на престол, который есть сокровищница дарований. Иерарх же, возложив руку, имеющую дар сообщать Божественную благодать священства и уподобляющуюся вседействующей и всесильной, всеохраняющей и всепромышляющей Деснице, призывает Божественную благодать и из диакона производит поставляемого в пресвитера. Затем, помолившись, да снидет благодать Духа на рукополагаемого (между тем, как все поют трижды: «Кирие элейсон»), иерарх снова трижды запечатлевает главу посвящаемого, полагая печать совершительную. Потом, после первой молитвы и возгласа после прошений, прочитанных первым пресвитером, и после второй молитвы и возгласа, он поднимает рукоположенного от престола, показывая этим его божественное восшествие от низшего к Божественнейшему и высшему, как мы прежде сказали, и вступление в совершеннейший чин. Этим действием иерарх обозначает и то, что нисшедший с Небес и вочеловечившийся Иисус низошёл через крест даже до ада, а воскреснув и вознесясь, восстановил и нас и, восстанавливая, возводит непрестанно. Так и каждым поклоном, опускаясь на колени и вставая, мы выражаем, что Христос низошёл и восшёл и нас, падших, воздвиг. 147. Для чего пресвитер приемлет на шею свою орарь, т. е. епитрахиль Затем архиерей переносит орарь с левого плеча священника на правое, передвигая заднюю часть ораря вперёд и таким образом как бы ставя рукополагаемого под ярмо. В этом символическом действии посвящаемый должен узреть, какую получил благодать, а именно то, что прежде на нём лежала обязанность совершать только одно дело — служить при Таинствах, но теперь он призывается к совершению Таинств и к священству во всей полноте его. Таким образом, на него возлагается большее иго и обязательство служения и попечения обо всём деле священства. Потому-то он и опоясывается вторично — как призванный служить высшему делу. |
| Еще одним свидетельством греческого происхождения русского церковного пения является наличие греческих слов в славянских богослужебных текстах из певческих рукописей Киевской Руси. Так, например, некоторые славянские песнопения, содержащиеся в Благовещенском Кондакаре (написанном не позднее середины XII в.), имеют вкрапления греческих слов и выражений («Ти икумени алелоугиа», «О феос моу алелоугиа» и т.д.), а одно песнопение – ипакои на Воздвижение – написано дважды: славянскими буквами по-гречески и теми же буквами по-славянски 172 . Очевидно, что греческий язык употреблялся за богослужением в Киевской Руси наряду со славянским. Если даже первый русский митрополит был болгарином, то его преемники были греками (исключение составил лишь митрополит Иларион в середине XI в.). При греческих митрополитах, очевидно, состоял греческий клир и певцы-греки. В митрополичьих соборах богослужение могло совершаться на обоих языках попеременно: один клирос пел по-гречески, другой по-славянски. На ектениях в Киевской Руси наряду с «Господи, помилуй» пели «Кирие элейсон». Именно от этого периода в современном архиерейском богослужении Русской Православной Церкви остались греческие выражения: «Ис полла эти дэспота», «Тон дэспотин кэ архиэрэа имон», «Аксиос» и др. 173 Каковы бы ни были подробности возникновения церковного пения на Руси, – принесено ли оно было непосредственно из Византии или через посредство Болгарии, – византийские корни русского церковного пения не могут быть оспариваемы. Очевиден и тот факт, что основные принципы организации византийского пения были восприняты на Руси. К их числу относятся: 1) система осмогласия; 2) строго унисонный характер пения; 3) тетрахордная структура звукоряда; 4) попевочная техника; 5) невменная нотация. Древнерусская крюковая нотация, известная в рукописях начиная с XII века, генетически связана с палеовизантийской невменной нотацией, хотя и имеет существенные отличия от последней. Однако, как отмечает исследователь, «графическое тождество формул еще не означает тождества мелодического». Если и имела место прямая трансплантация греческих напевов на русскую почву, то экспрессивная и эмоциональная греческая музыка на Руси «обретала более плавный, спокойный характер, мелодическая линия выравнивалась, сглаживалась острота очертаний, что приводило в свою очередь к появлению специфически русских оригинальных формул – попевок» 174 . По предположению другого исследователя, «в XI-XII веках были восприняты только византийские знаки, переписаны начертания невм, музыка же постепенно сочинена была на эти знамена русская оригинальная». Иными словами, «заимствованным оказался только старовизантийский «алфавит»... но не полный «лексикон» иностранного музыкального «языка» 175 . |
| Разделы портала «Азбука веры» ( 36 голосов: 3.8 из 5) Отзыв о книге «Duмoh» Есть ли у роботов душа? Наконец-то я узнал, куда могут попасть те, кто дерзает критиковать православных писателей, особенно сказочников с миссионерским уклоном. Согласно творению протоиерея Александра Торика под названием «Diмoh», место это находится в аду и называется «Сектор Критического анализа». Там все хулители будут дышать концентратом злобы, истекающим с кончика их пера, и корчиться от ядовитого удушья. Да и как возможно тронуть «сказку для детей от 14 до 104 лет», если «взрослым любого возраста читать не рекомендуется!»? Имеется в виду: критикам касаться не дозволяется, бестселлер даётся в руки только инфантильным созданиям на грани маразма. Итак, «Diмoh». Протоиерея Александра Торика все знают как создателя бессмертного «Флавиана» — для многих — шедевра православной миссионерской литературы; для меня, как потенциального жителя «сектора критического анализа», — эталонного воплощения елейно-слащавой графомании. Поэтому, даже ещё не открыв новую книгу, я почти в точности угадал её содержание, структуру, главных героев и, естественно, финал. Сюжет «Diмoha» — блеклый перепев «Посмертных приключений» Ю. Вознесенской, только, к счастью, обошлись одним адом и его преддверием, называемым «Терминал». Всё оказалось до банальности предсказуемым: раз герой – современный тинэйджер, то автор напрягает все свои познания в компьютерном сленге, вставляя словечки к месту и не к месту, заменяя наличие литературного таланта портативным набором графомана. Главный герой (не без помощи «случайно» встреченного схимника) попадает на тот свет, где по всем правилам компьютерных игр спасает свою некрещёную возлюбленную от окончательной погибели в аду. Естественно, Димка бы не справился, несмотря на свои могучие способности «геймера», но у него в качестве козырей оказались пять заветных словечек, нашёптанных схимником: «Кирие, Ису Христэ, элейсон мэ». Ангел-Хранитель (под псевдонимом «Вестник») обучил его самым мощным приёмам в игре на выживание – это… ну, ну, догадались ведь? – конечно! – это молитва и крестное знамение, сносящие всё на своём пути! Всех чертей герой в итоге забомбил, для хеппи-энда ему с подругой осталось только пройти курс катехизации и повенчаться. |
| При этом он предпочел забыть, что в битве в долине Ликоса греков участвовало не меньше, чем итальянцев, так же как и о том, что, вопреки его утверждениям, когда началась битва, ни один грек не обнаружил недостатка рвения 225 . В понедельник, когда стало известно, что роковой час приближается, и солдаты и горожане забыли свои распри. В то время как на стенах шла работа по заделке повреждений, по городу двинулась огромная процессия. В противоположность тишине турецкого лагеря в Константинополе звонили колокола церквей, звучали деревянные била, из храмов забирали иконы и священные реликвии и торжественно носили их по улицам и вдоль стен, останавливаясь перед наиболее разрушенными и уязвимыми местами, чтобы освятить их. Участники процессии, сопровождавшей святыни, в которой объединились греки и итальянцы, православные и католики, пели гимны и повторяли хором «Кирие элейсон». Сам император вышел из дворца, чтобы присоединиться к шествию, а когда оно окончилось, пригласил к себе знатных людей и военачальников – греков и итальянцев. Его речь перед ними дошла до нас в записи двух присутствовавших – секретаря императора Франдзиса и архиепископа Митиленского. Каждый из них записал выступление по-своему, придав ему риторическую форму, которой оно, по всей вероятности, не обладало. Однако обе записи достаточно совпадают, чтобы донести до нас основную суть этой речи. Константин сказал собравшимся, что решающий штурм должен начаться в самое ближайшее время. Своим подданным он напомнил, что каждый должен быть готов умереть за свою веру, родину, семью и государя; ныне же его народ должен приготовиться к смерти за все это, вместе взятое. Он говорил о славном прошлом и благородных традициях великого города, о вероломстве султана нечестивцев, который спровоцировал эту войну, чтобы уничтожить истинную веру и поставить на место Христа своего лжепророка. Он просил их не забывать, что они потомки героев древней Греции и Рима и должны быть достойными своих предков. Сам он, добавил император, готов умереть за свою веру, свой город и свой народ. |
| Для них же это основной источник витаминов. Поэтому перевод никогда не прекращается. - На Вашем факультете готовят филологов, что говорит о серьезном качестве образования в ПСТГУ в целом. Вроде бы это настраивает на оптимистический лад. Но в отношении государства к гуманитариям в целом всегда были свои приливы и отливы, эпохи " физиков " и " лириков " . Зачем сегодня государству нужны гуманитарии, да еще и верующие? Какие задачи они призваны решить? - Любому государству в любую эпоху нужны люди, которые умеют раздвигать культурные границы и толковать тексты разных культур, как и тексты разного времени. Гуманитарии нужны затем, чтобы мы либо не превратились в роботов с заданным функционалом, либо просто в дикарей. Без гуманитариев общество перестает понимать себя. Всегда нужно знать и понимать, кто мы, откуда и что оставили нам предыдущие поколения. Как говорил Сергей Сергеевич Аверинцев, филология - это служба понимания. Выпускники филфака ПСТГУ владеют конкретными языками и общей филологической методологией. Они могут применить ее по-разному - в том числе, чтобы давать современникам понимание библейских текстов, шире - уметь говорить о сложных богословских и общекультурных вопросах на доступном современникам языке, уметь связывать филологию с богословием, когда это необходимо. - А филология без теологии - возможна? Ведь в Европе теология - неизбежный и полноправный элемент университетского образования. - Задача филологии - исследовать и комментировать тексты, делая их понятными для непосвящённого читателя. Тексты бывают разные. Есть, например, долговые расписки или граффити на стенах, есть перечни документов и распоряжения начальства, и т.д. Всякий текст можно изучить. Ясно, что для изучения упомянутых типов текстов теология не нужна. И иногда даже филология - достаточно будет лингвистического анализа, если текст старый - историко-лингвистического. Но если мы говорим об эпосе, отражающем религиозное мировоззрение народа, о текстах художественной литературы, о священных для данного народа или группы народов текстов - здесь мы уже не можем обойтись без привлечения в наши комментарии широкого круга исторических, социальных, культурных и, конечно, религиоведческих данных. В частности, анализ текстов русской литературы 19 века будет неполным, если не включить в него - хотя бы в виде общекультурного фона - знания о христианстве, о Ветхом и Новом Завете. То же можно сказать и о европейской литературе: разве можно, например, понять произведения Данте Алигьери, Джона Мильтона, Генрика Ибсена и т.д., не зная, что такое христианство? А разрыв с изучением теологии, даже не столько теологии, сколько культуры, и привёл к тому, что у нас подчас " Ветхий Завет " переводят как " старое завещание " , " христианские Таинства " как " христианские секреты (лично доводилось видеть, с французского), а фразу из произведения Лескова " Кирие элейсон " комментируют как " грек, знакомый Лескова " . |
|
|
