| Скачать epub pdf Знаменный распев (осмогласие) Певческое искусство появилось в Киевском государстве вместе с христианской религией, принесенной из Византии, и на первых порах своего существования было византийским. Сохранившиеся от того времени певческие записи свидетельствуют о различном отношении к нему. Существовало три направления. Одно из них может быть названо провизантийским . Сторонники его, – прибывшее из Византии высшее духовенство, а также киевская аристократия, которой в известной степени был свойственен космополитизм, стремились к насаждению византийского пения во всей своей полноте вплоть до употребления напевов, приемов их мелизматической орнаментации и манеры певческой звукоподачи включительно. Антиподом этого направления было другое, представители которого из византийского искусства выбирали только тексты песнопений, поскольку без последних невозможно было самое богослужение, пели же эти тексты так, как подсказывал им собственный музыкальный вкус. К этому течению принадлежали те консервативно настроенные люди, для которых седая старина предков казалась дороже и милее всякого иноземного культурного достижения. Наконец, было третье направление, которое можно охарактеризовать как «золотую середину» музыкально-эстетических течений в Киевской Руси. К нему принадлежали прогрессивно настроенные «книжные» люди из разных слоев населения – низшее духовенство русского происхождения, торговые, военные люди и ремесленники, так или иначе соприкасавшиеся с иноземной культурой. Они принимали из византийского искусства то, что в подлинном смысле являлось культурным достижением мирового по тому времени значения – тексты византийской поэзии, приемы композиции, нотацию и принцип систематизации употребляемого в певческом искусстве ладо-интонационного фонда в соответствии с календарем или, что то же – осмогласие. Что же касается самого ладо-интонационного фонда, то они заимствовали его из своего русского народного музыкального языка. 1 В итоге восторжествовало последнее направление. В течение XII-XV столетий русские мастера пения создали свое, по музыкальному содержанию, национальное искусство. Произведения последнего , в отличие от песенного творчества, существовавшего в устной традиции, записывались заимствованными из Византии невмами. Невма – знак или, то же в древнеславянском языке – знамя. Отсюда зафиксированные напевы получили название знаменного распева. |
| В книгах Вершигоры перед читателем предстал не профессиональный литератор, описывающий партизанский подвиг со стороны, а непосредственный автор подвига, тот, кто его совершал. В советские годы было выражение, затертое пропагандой до уровня штампа, - «строки, опаленные войной». Но именно такими (без всякого пафоса и в прямом смысле слова!) являются строки произведений Вершигоры. Литературная деятельность П.П. Вершигоры началась в 1946 году, когда в NN 4-7 журнала «Знамя» он опубликовал первую часть («Рейд за Днепр») своего документально-беллетристических произведения «Люди с чистой совестью». Данное произведение, жанр которого сам автор определил как «записки-воспоминания», стало тогда настоящим событием в советской литературе, за что П.П. Вершигора в 1947 году был удостоен Сталинской премии второй степени (с 1966 года - Государственная премия СССР) в области литературы и искусства за 1946 год. Творчество Вершигоры, конечно, хорошо знакомо и современному патриотически настроенному читателю. Однако, думается, не будет излишним напомнить некоторые страницы и даты биографии этого разносторонне одаренного человека, героя самой кровавой войны в истории нашего Отечества. Жизнь писателя и героя - в одном лице Петр Петрович Вершигора родился 3 (16) мая 1905 г. в селе Севериновка Тираспольского уезда Подольской губернии (ныне - Каменский район ПМР) в семье сельского учителя, украинц а по национальности. Рано потеряв родителей, Петр с двенадцати лет был пастухом, затем работал на мельнице. После революции пятнадцатилетним подростком он ушел из родного села в местечко Рыбницу, где поступил в агрономическую школу. Однако голод 1921 года и тиф помешали окончить школу. Вершигора снова возвращается в родное село, где работает секретарем сельсовета, заведующим избой-читальней, режиссером драмкружка, а вскоре начинает выступать в составе сельского духовного оркестра. В 1926 году Вершигора идет в армию, где изучает основы дирижерского искусства и становится старшиной музыкальной команды. В 1927 г. Петр Вершигора поступил на режиссерское отделение Одесской консерватории. Он работает в театрах Донецка , Ижевска, Горького, Ростова, Киева и Одессы как актер и режиссер. В 1935 г. Петр Петрович возвращается в Одессу и занимается педагогической деятельностью на молдавском факультете Одесского театрального училища. С 1936 г. Вершигора работает в области кинематографии. Окончив киноакадемию, с 1938 года он работает в Киевской киностудии. За два последних довоенных года он создал несколько короткометражных научно-художественных и хроникальных фильмов. В эти же годы Вершигора начинает писать. Накануне войны он написал повесть «Чеколтан», несколько рассказов и пьес «Дуб Котовского». Рукописи погибли во время войны... Писательская слава посетила его уже после Победы. |
| Что моя «система» слишком нова и непопулярна, об этом громко засвидетельствовала литературная критика, которая обнаружила не любопытство, а ненависть к моему новому слову. Поучительные перлы этой критики я собрал в приложении к своей книге Философия жизни (1916). С того времени частью стали мне известны не отмеченные там отзывы о моих книгах, частью появились уже новые – в том же духе непонимания, ненависти и вражды. Одному ревнителю церковного православия «субъективистическая Тареевщина» внушает «тяжелое чувство страха пред вратами геенны огненной, куда профессор богословия катится, как по наклонной плоскости сам и тащит за собою читателей и, что еще более грустно, – своих юных слушателей» (Русское Знамя, 1916, «Философия жизни» иером. Серапиона). Иерод. Вениамин, (бывший) студент киевской академии, причисляет меня (в книге Аскетика или подвижничество о Христе Спасителе Боге, 1906, стр. 89–90) к поклонникам Ваала и Астарты: «Современный гордый, антихристов человек обоготворил себя самого, свой земляной разум и свою мерзкую грешную плоть, весь отдался гибельным страстям и создал для себя особых земных богов и культ Ваала и Астарты (Розанов, Мережковский, Тареев и подобные им), культ Дионисия и Ваала, культ Бахуса, даже культ сатанизма». В Отзывах епархиальных архиереев по вопросу о церковной реформе, (ч. III стр. 23) я коротко назван «поклонником плоти» не помешало, однако, иером. (ныне епископу) Алексию (Кузнецову) центральный страницы 146–148 своей книги Юродство и столпничество взять буквально и сполна из Основ христианства (т. III, стр. 104–107), не осквернив, однако, упоминанием имени автора Основ христианства ни разу благочестивого текста своей Мое «эзотерическое богословие» (Голос церкви, 1916, 4–5 «Эзотерическое богословие М. Тареева » Айвазова) обвиняют в «рационалистическом духе» (прот. Клитин в ж. Странник) и «протестантском индивидуализме» ( Н. А. Бердяев ) отзывы Н. А. Бердяева о моей системе довольно поучительны. В первый раз он отозвался об Основах христианства в ст. |
| п. 47 Но великорусские перелагатели напевов, кроме того, не скоро и не легко усвояли непривычное им киевское знамя и располагали им несвободно. К сему иногда присоединялись: произвольный, без достаточной критики, выбор напевов и произвольные сокращения мелодий, а также и ошибки, недоумения или даже небрежности. Юго-западные нотно-линейные ирмологи писались и печатались тщательнее великорусских и заключают в себе менее произвола и ошибок. В них не встречается знаменных напевов, обозначаемых словом произвол; мелодии столпового пения (за исключением Ирмолога 1700 г.), излагаются во всей их полноте и без сокращений даже в украсительных фитных лицах; гаммы знаменного пения и пониженного на кварту киевского не смешиваются, как это мы видим в великорусских изданиях, но различаются систематически. В юго-западных ирмологах мы находим более нотных знаков, чем в великорусских книгах квадратной нотописи; встречаем разные размеры нот, более точно соответствующие размерам и строению безлинейной системы. Наконец, в некоторых рукописных юго-западных ирмологах (напр. В Ирмологе 1652 г.), встречаются над словами текста, в виде дыхания и разновидных ударений, особые значки, показывающие, очевидно, силу и направление ударений в мелодии. Значки эти имеются не на каждом слове текста, отличаются своим начертанием от дыханий и ударений в словах и очень часто не совпадают с ними, а наконец, нередко на одном и том же слове поставляются по несколько кряду (напр. воспевашеся, Господеви, врага и т. п.), что и служит признаком их особого певческого значения. Значки эти, как и киноварные пометы, очевидно, не нашлось возможности ввести в печатные нотные издания. Наконец, до последнего времени в великороссийских нотных книгах не было знаков, обозначающих средние совершенные и несовершенные окончания в мелодии, как будто напевы столпового пения не делятся на мелодические строки, а равно и скоб, сокращающих, по желанию певцов, фитные лица; между тем как в Ирмологе 1652 года средние окончания ясно обозначаются знаком двойного такта , подобным по начертанию безлинейному знаку статья простая (), служившему для той же цели; в печатном Львовском Ирмологе 1709 года протяженные мелодии фит поставлены в скобах. |
| Вспомним Касогов, обитавших, по нашим летописям, между Каспийским и Черным морем; вспомним и страну Казахию, полагаемую Императором Константином Багрянородным в сих же местах; прибавим, что Оссетинцы и ныне именуют Черкесов Касахами: столько обстоятельств вместе заставляют думать, что Торки и Берендеи, назывались Черкасами, назывались и Козаками; что некоторые из них, не хотев покориться ни Моголам, ни Литве, жили как вольные люди на островах Днепра, огражденных скалами, непроходимым тростником и болотами; приманили к себе многих Россиян, бежавших от угнетения; смешались с ними и под именем Комков составили один народ, который сделался совершенно Русским тем легче, что предки их, с десятого века обитав в области Киевской, уже сами были почти Русскими. Более и более размножаясь числом, питая дух независимости и братства, Козаки образовали воинскую Христианскую Республику в южных странах Днепра, начали строить селения, крепости в сих опустошенных Татарами местах; взялись быть защитниками Литовских владений со стороны Крымцев, Турков и снискали особенное покровительство Сигизмунда I, давшего им многие гражданские вольности вместе с землями выше днепровских порогов, где город Черкасы назван их именем. Они разделились на сотни и полки, коих Глава, или Гетман, в знак уважения получил от Государя Польского, Стефана Батори, знамя Королевское, бунчук, булаву и печать. Сии-то природные воины, усердные к свободе и к Вере Греческой, долженствовали в половине XVII века избавить Малороссию от власти иноплеменников и возвратить нашему отечеству древнее достояние оного. – Собственно, так называемые Козаки Запорожские были частию Малороссийских: Сеча их, или земляная крепость ниже Днепровских порогов, служила сперва сборным местом, а после сделалась жилищем холостых Козаков, не имевших никакого промысла, кроме войны и грабежа. – Вероятно, что пример Украинских Козаков, всегда вооруженных и готовых встретить неприятеля, дал мысль и северным городам нашим составить подобное земское войско. |
| Тогда осажденные в 10 часу пополуночи убрали с валу все знамена, на одном бастионе выставили знамя и прислали фельдмаршалу янычарского офицера с просьбою прекратить неприятельские действия на 24 часа; Миних обещал исполнить просьбу, если турки отдадут одни ворота русскому караулу и пришлют аманатов, но в это самое время пришло известие, что русские гусары и козаки уже ворвались в крепость с морской стороны тем проходом, которым сераскир с пашами хотел бежать к галерам и который в смятении оставался открытым. Таким образом, Очаков был взят приступом, и сераскир опять прислал к фельдмаршалу, сдаваясь на всю его волю, прося только о пощаде жизни. Турки объявили, что в этот день, от рассвета до десятого часа, погибло более 10000 человек обоего пола как от русского огня, так от пожарного и взрыву магазинов. Победителям досталось в плен 4650 человек; русские потеряли убитыми 8 штаб-офицеров, 39 обер-офицеров, 975 нижних чинов; ранены были 5 генералов, два бригадира, 27 штаб-офицеров, 55 обер-офицеров и 2752 человека нижних чинов. «Очаковская крепость, – писал Миних, – будучи сильна сама собою и окрестностями, имея многочисленный гарнизон, 86 медных пушек и 7 мортир, снабженная провиантом и военными запасами с излишеством, имея также свободное сообщение с моря, где находилось 18 галер и немалое число прочих судов с пушками, ожидая на помощь из Бендер 30000 войска, а в августе самого визиря с 200000, могла бы обороняться три или четыре месяца долее, чем Азов, и, однако, взята на третий день. Богу единому слава! Я считаю Очаков наиважнейшим местом, какое Россия когда-либо завоевать могла и которое водою защищать можно: Очаков пересекает всякое сухопутное сообщение между турками и татарами, крымскими и буджакскими, и притом держит в узде диких запорожцев; из Очакова можно в два дня добрым ветром в Дунай, а в три или четыре в Константинополь поспеть, а из Азова нельзя. Поэтому слава и интерес ее величества требуют не медлить ни часу, чтоб такое важное место утвердить за собою, и так как огнем, кроме крепости, все разорено, то не должно жалеть денег на построение казарм, цейхгаузов, церкви, гошпиталей, магазинов, лавок и прочего, надобно прислать из Адмиралтейства великое множество архитекторов, плотников, каменщиков, также материалов; о бревнах и досках я уже писал к командующему в Малороссии князю Борятинскому и киевскому губернатору Сукину; я армиею сколько возможно стану работать, но Кабинету следует чрезвычайную помощь подать рабочими людьми и деньгами. |
| Из Болгарии перешел в Россию первоначально столповой или знаменный распев (осмогласие). Одновременно со Знаменным пением (от слова «знамя», знак, т. е. пение, положенное на ноты, в отличие от пения, усвоенного по наслышке) существовало у нас пение греческого происхождения – так называемое кондакарное, п. ч. им, главным образом, были распеты кондаки. Оно вышло из употребления в XIV веке и слилось со знаменным в одно назвать средним, употребляется в воскресные дни, и малый знаменный распев, заключающий в себе краткие мелодии, употребляется вне случаев торжественного богослужения. Киевский напев, названный так от города Киева, откуда свет христианства и церковный устав распространились по всей России, образовался, главным образом, от знаменного в Галиции и на Волыни в период гражданского и церковного разделения юго-зап. Руси от северо-восточной и разработан гармонически при деятельном участии братств в конце XVI и в начале XVII веков. Через киевских ученых этот напев стал известен и в Москве, где он был распространен патриархом Никоном , а в XVII и XVIII веках он распространился по всей России и был в большом употреблении. Этим напевом поется последование погребения усопших, а также песнопения служб великого поста и песни, употребляемые на литургии (например, аллилуйя – после чтения апостола, херувимская и пр.). Этот напев близок к знаменному и отличается от него только большей витиеватостью. Греческий напев появился в Греции после Дамаскина и перешел в Россию в XVI, XVII веках. В Москве этот напев стал известен через греческого певца диакона Мелетия и введен в церковное употребление содействием патриарха Никона , а в конце Х в. распространился по всей России. Этот напев не имеет осмогласия и отличается от других простотой, легкостью и плавностью. По своей мелодичности и гармоничности он близок к правильной музыке. Им поются пасхальная служба и некоторые другие праздничные службы, напр., величания. Болгарский напев, существующий ныне, принесен в Москву певцами православных юго-западных братств в половине XVII в. |
| 6 марта сам царь выехал из Москвы к польским границам. В Луцке остановил его сильный припадок болезни, о котором он так уведомлял Меншикова 9 апреля: «Объявляю, что я зело был болен скорбью такою, какой болезни от роду мне не бывало, ибо две недели с жестокими палаксизмами была, из которых один полторы сутки держал, где весьма жить отчаялся; но потом великими потами и уриною свободился и учусь ходить». В тот же день Петр написал и Апраксину: «Я был зело болен и не чаял живота себе (от скорбутики), но ныне, слава богу, прихожу в прежнее». Печальное расположение духа не покидало Петра и, разумеется, могло только усилиться от болезни. 12 апреля он писал Меншикову в ответ на известие о смерти царевича имеретийского, умершего в шведском плену: «Зело соболезную о смерти толь изрядного принца; но невозвратимое уже лучше оставлять, нежели воспоминать; к тому ж имеем и мы подлежащий безвестный и токмо единому Богу сведомый путь». 24 апреля он писал из Яворова Апраксину, попечению которого были вверены низовья Дона и который спрашивал, где ему лучше утвердить свое пребывание. «Где вам быть, то полагаю на ваше рассуждение, – отвечал Петр, – ибо вся та сторона вам вручена, и что удобнее где, то чините, ибо мне, так отдаленному и, почитай, во отчаянии сущему, к тому ж от болезни чуть ожил, невозможно рассуждать, ибо дела что день отменяются». Скоро, впрочем, стало веселее в Яворове: пришло известие, что татары, нападшие на Украйну, прогнаны с большим уроном, что Заднепровская Украйна, приставшая было к Орлику, сильными мерами приведена в послушание. Петр писал Меншикову 3 мая: «Наши войска будут на Днестре кончая в 15 сего месяца; о хане, чаю, что вы известны, что с уроном великим возвратился и сын его убит на Украйне. Здесь Заднепрская Украйна вся было к Орлику и воеводе киевскому (Потоцкому) пристала, кроме Танского и Галагана, но оную изрядно наши вычистили и оных скотов иных за Днепр к гетману, а прочих, чаю, в подарок милости вашей в губернию на пустые места пришлем. Христиане бедные зело ревностно к нам поступают и пишут неописанный страх и конфузию в поганых, которую наипаче умножил тот знак, когда пошли из Царяграда, тогда стал чрезвычайным штурм и магметово знамя, которое несено было пред янычарами в полку, то все изорвало и древко втрое изломило». Весело было в Яворове и Екатерине Алексеевне: знатные поляки давали балы, где ее принимали уже как царицу. «Мы здесь, – писала она Меншикову, – часто бываем на банкетах и на вечеринках, а именно четвертого дни (9 мая) были у гетмана Синявского, а вчерашнего дни были у князя Радивила и довольно танцевали. И доношу вашей светлости, дабы вы не изволили печалиться и верить бездельным словам, ежели со стороны здешней будут происходить, ибо господин шаутбенахт (Петр вице-адмирал) по-прежнему в своей милости и любви вас содержит». |
| Вишневецким, который выпросил ему пощаду у кн. Острожского, и, наконец, сложил голову в бою с этим старостой. Его дело продолжали Лобода и Наливайко, которые до 1595 г. разоряли правобережную Украйну. И вот этой продажной сабле без бога и отечества обстоятельства навязали религиозно-национальное знамя, судили высокую роль стать оплотом западнорусского православия. КАЗАКИ - ЗА ВЕРУ И НАРОДНОСТЬ. Эта неожиданная роль была подготовлена казачеству другой унией, церковной, совершившейся 27 лет спустя после политической. Напомню мимоходом главные обстоятельства, которые привели к этому событию. Католическая пропаганда, возобновившаяся с появлением в Литве иезуитов в 1569 г., скоро сломила здесь протестантизм и набросилась на православие. Она встретила сильный отпор сначала в православных магнатах с князем К. Острожским во главе, а потом в городском населении, в братствах. Но среди высшей православной иерархии, деморализованной, презираемой своими и притесняемой католиками, возникла старая мысль о соединении с римской церковью, и на Брестском соборе 1596 г. русское церковное общество распалось на две враждебные части - православную и униатскую. Православное общество перестало быть законной церковью, признанной государством. Рядовому православному духовенству со смертью двух епископов, не принявших унии, предстояло остаться без архиереев; русское мещанство теряло политическую опору с начавшимся повальным переходом православной знати в унию и католичество. Оставалась единственная сила, за которую могли ухватиться духовенство и мещанство, - казачество со своим резервом, русским крестьянством. Интересы этих четырех классов были разные, но это различие забывалось при встрече с общим врагом. Церковная уния не объединила этих классов, но дала новый стимул их совместной борьбе и помогла им лучше понимать друг друга: и казаку, и хлопу легко было растолковать, что церковная уния - это союз ляшского короля, пана, ксендза и их общего агента жида против русского бога, которого обязан защищать всякий русский. Сказать загнанному хлопу или своевольному казаку, помышлявшим о погроме пана, на земле которого они жили, что они этим погромом поборают по обижаемом русском боге, значило облегчить и ободрить их совесть, придавленную шевелившимся где-то на дне ее чувством, что как-никак, а погром не есть доброе дело. Первые казацкие восстания в конце XVI в., как мы видели, еще не имели того религиозно-национального характера. Но с начала XVII в. казачество постепенно втягивается в православно-церковную оппозицию. Казацкий гетман Сагайдачный со всем войском Запорожским вписался в киевское православное братство, в 1620 г. через иерусалимского патриарха самовольно, без разрешения своего правительства, восстановил высшую православную иерархию, которая и действовала под казацкой защитой. В 1625 г. глава этой новопоставленной иерархии, митрополит киевский, сам призвал на защиту православных киевлян запорожских казаков, которые и утопили киевского войта за притеснение православных. |
| Всеволод Константинович Дубровский – сотрудник И. Л. Солоновича, издатель «Нашей страны». Фридрих-Вильгельм-Август Фрёбель (1782–1852) – немецкий педагог. См. What is Socialism? A Symposium/Ed. D. Griffiths. London: G. Richards, 1924. Насмешливое прозвание партии меньшевиков, по фамилиям ее лидеров. Макс Нордау (1849–1923) – врач и писатель, родом из Венгрии (немецкоязычный еврей). Братья Дуровы – известная цирковая династия дрессировщиков; Джеймс Филлис – автор книги «Основы выездки и езды» (первое русс, издание – 1901 г.). Марк Вениаминович Вишняк (1883–1976) – юрист, публицист. Эмигрировал в 1919 г.; в 1946–1958 гг. редактор русского отдела американского еженедельника «Time». Фиораванти был родом из Болоньи. Рецепт, прикрепленный к лекарству. Московский Рабочий, 1947, Москва. – Прим. автора. Полное название монографии: «Торговля и промышленность Москвы в XVI–XVII bb.» (М., 1910). Союз освобождения народов России. То же самое можно сказать и о мечетях в Крыму и на Кавказе. – Прим. автора. «Новое русское слово», Прим. автора. Русское объединенное Общество взаимопомощи в Америке, основанное в 1926 г. и имевшее своим центром ферму-поселок в Нью-Джерси. «Знамя России», Прим. ред. газеты. Михаил Петрович Бачманов, иначе Бочманов (f Линц, 1972), морской офицер, с 1920 г. в эмиграции; во время Второй мировой войны один из организаторов русских «белых батальонов» в Латвии. Мартин Нимеллер (1892–1984) – немецкий пастор, богослов, антифашист, пацифист; в 1952 г. посетил СССР по приглашению советского правительства, лауреат Ленинской премии «За укрепление мира между народами» (1967). Борис Петрович Кадомцев (1887–1969) – экономист, литератор, публицист. Эти рассказы включены нами в сборники «Италия без Колизея» (СПб.: Алетейя, 2014) и «Никола Русский» (СПб.: Алетейя, 2016). Месняев Григорий Валерианович (1892–1967) – писатель, журналист. В 1909 г. окончил Орловский Бахтина кадетский корпус. Продолжил учебу на юридическом факультете Киевского университета. В 1914 г. поступил в Виленское военное училище, по окончанию которого служил в 152й пехотном Владикавказском генерала Ермолова полку 38й пехотной дивизии. |
|
|
