| Пападическое пение К данному типу протяженного византийского пения относятся песнопения, собранные в книге «Пападики» получившей распространение на рубеже XIII–XIV вв. Подобен Песнопения, распеваемые no образцу – самоподобну. (В живой старообрядческой традиции – синоним сачоподобна). Погласица 1. Элементарная мелодическая формула, предназначенная для исполнения нараспев богослужебных текстов 2. Один из простейших видов пения 3. Упражнение для запоминания обиходных моделей пения на 8 гласов. Полиелей Раздел Утрени с торжественным пением стихов 134, 133 псалмов с припевом «аллилуйя». Попевка Относительно устойчивый мелодико-ритмический оборот, характерный для определенного гласа или группы гласов, при помощи которого распевается структурно смысловая единица богослужебного текста (слово, стих, строка и т. п.) Прнзнаки Дополнительные значки тоновысотности, присоедиияемые к основным начертаниям знамен Установлены 2 м составом комиссни под руководством Александра Мезенца в конце 60-х гг. XVII в. Прокимен Стих псалма (реже – нного богослужебного текста) предва ряющий чтение Священного Писания. Просодема Слог, распеваемый одной или более тонемами. Псалмы Ветхозаветные песнопения, созданные царем Давидом с аккомпанементом на Псалтири. Псалтическое пение К данному типу протяженного византийского пения относятся песнопения, собранные в книге Псалтикон для исполнения одним певцом протопсалтом. Путевой роспев Протяженный роспев, включающий в себя гласовые и вне гласовые песнопения Особую выразительность и торжественность звучания ему придают долгие тонемы. Самогласен Оригинальное песнопение, для которого характерен (в отличие от подобна) индивидуальный порядок соединений гласовых моделей. В старообрядческой практике – модель для распевания текста на глас. Столповой роспев Осмогласный вид знаменного пения, получивший широкое распространение в XV–XVI вв. К этому периоду окончательно сформировалась его мелодико-ритмическая структура, «попевочный фонд». Строчное пение (Троестрочне) Разновидность раннего русского многоголосия. Трехголосное пение, где основным голосом является «путь». |
| Все же юго-западная православная Русь была уже так или иначе знакома с греческим пением. И нужно думать, что и греческая безлинейная певческая нотация того времени не оставалась незнакомой выходцам из православных областей Польши. Но известные до сих пор письменные певческие памятники не позволяют еще сказать об этом более или менее подробно. Все же некоторый след греческой системы остался даже в некоторых печатных нотнолинейных книгах юго-западного происхождения, даже изданных совсем в конце XVIII в. Так, сохранилась еще загадочная попевка леге, о которой мы упоминали в предыдущих главах. И даже в напечатанном в 1794 г. в Почаеве ирмологионе мы находим, с нотами, это включение 217 . Переписываем его современной нотацией и соединяем в нужных местах ноты лигами 218 : Вознесенский 219 , исследовав более или менее подробно русский греческий роспев, пришел к заключению, что «... ни из чего не видно, чтобы переложения нашего греческого роспева в России делались с нотных 220 греческих книг, хотя эти книги и имелись в Московской патриаршей библиотеке и могли быть привезены с собою и греческими певцами. Трудность изучения и исполнения греческих знамен того времени, обычай греков петь наизусть без нот и молчание истории о справках с нотными книгами располагают думать, что греческие напевы у нас взяты не из нотных книг, а с живого голоса греческих певцов, певших отчасти по книге, отчасти по устному певческому преданию. Живое же устное предание напевов и заимствование их по впечатлению и слуху, как известно, всегда допускают более или менее важные отступления от их точного письменного изложения и соединяют иногда в одну группу самые разнообразные мелодии, обыкновенно с упущением их классификации по родам, видам и разрядам, а равно и других частных обозначений, сохранявшихся в книжном изложении напевов. А таков именно и наш греческий роспев». Вознесенский с полным основанием заключает, что русский греческий роспев «...не полон и в большей части своих напевов не удерживает в полной силе и точности всех его мелодических и ритмических свойств, а потому должен быть признан не точным переводом коренного греческого роспева 221 , а роспевом от него производным и видоизменным... Греческие напевы сообщены русским певцам частью нашими южнорусскими до прибытия в Россию певцов греческих, частью Мелетием, иеродиаконом константинопольским, частью певцами восточных святителей: Иерусалимского Паисия (1645–1661), Антиохийского Макария (1648–1672) и Александрийского Паисия (1663–1665 и 1668–1676), а потому не могли быть однообразны в подробностях. Поэтому и в переложениях, естественно, могло случиться, что один напев заимствован из одной страны, другой – из другой, каковые напевы и совмещены в нашем переводном роспеве без строго научной музыкальной системы». |
| Условия появления и литургтичесте особенности новых пространных роспевов путевой и демественный роспевы формирование история исследования круг песнопении особенности мелодического строения и нотации большой знаменный роспев Появление на Руси новых пространных (термин используемый Г. Пожидаевой) или мелизматических роспевов также связано с историческими особенностями периода возвышения Московского царства Великодержавная идея концепции «Москва – третий Рим» принятие Иерусалимского устава по видимому способствовали появлению более протяженного торжественного пения подобного калофоническому стилю Византийской Церкви. Наряду со столповым знаменным роспевом переживавшим в этот период эпоху своего расцвета к концу XV века появились новые разновидности монодийного пения относящиеся к мелизматическому типу структуры. Это путевой деметвенный и большой знаменный роспевы. Напомним, что для мелизматического типа структуры характерно преобладание трех и более звуков различной высоты над одним слогом текста т.е. наличие протяженного внутрислогового распева, где слог может быть распет на несколько интонационных элементов (тонем) Литургическая функция пространных роспевов – в подчеркивании торжественности того или иного момента богослужения необходимость в продолжительности звучания песнопений (священнодействие чтение молитв перед Великим Входом, когда поется Херувимская песнь каждение всего храма в момент пения Величания). Про странные роспевы образовывали собой особый мелодический чин – праздничный чин роспевов. Путевой и демественный роспевы . Формирование путевого и демественного роспевов относится к концу XV века и в дальнейшем до конца XVII века эти роспевы, а также большой знаменный роспев становятся основными пространными роспевами Путевой и демественный роспевы развивались как исключительно в плане монодии так и становясь основой различных видов раннего русского многоголосия (строчного и демественного) 85 . Первые песнопения путевою роспева согласно данным исследователей обнаружены в рукописях последней четверти XV в В рукописях этот роспев сопровождается ремарками такого рода «путь», «путем», «путной», «путевой». |
| Нет, при мне не пойте...» Разговор этот происходил перед обедней в один из дней Пасхи в гостинице «Славянский базар». Я вспомнил, что дело шло о «Тебе одеющагося», где на слове «увы» действительно тянется «уууууу...», столь не понравившееся Победоносцеву. Собираясь в собор, он не подозревал, что я нарочно укажу петь во время запричастного стиха именно «Тебе одеющагося», указанное на этот день по уставу и исполнявшееся Синодальным хором восхитительно, оживленно и с особой силою выражения. Победоносцев пришел в полный восторг и обратившись ко мне сказал: «А ведь хорошо! Вот у вас и «ууу» тянут, а не скучно, хоть и знаменный роспев». Тщетно я уверял Победоносцева, что это не русский, а болгарский роспев. «Нет, – отвечал он, – как только начнут тянуть – так это и есть знаменный роспев». «Вот, спаси Бог , удостойте чайку в компании», – говорили мне совершенно незнакомые, но с «гуменцами» и «в кафтанах», то есть старообрядцы. – И как они, братец мой, «пятогласную-то» развели, потом слышу и «кудрявую» ведут – совсем как у нас в Гавриковом! – не обессудьте-с, пожалуйте-с, вот близехонько у Василия Блаженного ... Наслышаны ведь про вас еще из Казани от Карповых...» 36 и т. д., и т. д., и т. д. А я все слушал, соображал, продумывал и наблюдал. Мне казалось совершенно ясным в этой разноголосице, что и слабая попытка осторожно начать свое дело всколыхнула многое, что и эта мера нововведений бьет многих по самым разнообразным струнам, даже и не имеющим ничего общего с делом восстановления древних напевов, предписанным через тех же прокуроров, что и даже слабое начало окрыляет многое затаенное и ведет к фантастическим обобщениям и расширениям. Слушаться кого-либо в деле мне привычном и надобном вообще не в моей натуре, осторожность же и благоразумие, «кроткое упорство» были мне всегда свойственны. Я и решил потому идти своим путем, прямо и твердо, не дразня никого, лавируя между ветрами и подводными камнями и не кадя никому, но исподволь и не меняя общего курса утвердить принятое направление. |
| И по нашему убеждению, система помет и связанная с нею некоторая неопределенность характеристики интервальных отношений – не признак теоретической безпомощности или невежества древне-русских мастеров, а наоборот – свидетельство их своеобразного, обоснованного и систематического теоретического певческого мышления, базирующегося на певческой , а не на инструментальной музыкальной практике, на которую равнялась церковная музыка на Западе. Мюнхен, 1968 г. И. Гарднер. 1 Статья эта является переделкой и расширением для русского читателя статьи автора на немецком языке: Zum problem der Tonleiter-Aufbau im russischen Neumengesang, – напечатанной в ежегоднике “Musik des Ostens”, год 2-ой, Кассель 1963 г., стр. 157–169. 2 Другое название знаменного роспева – «столповой роспев» ведет свое происхождение от гласовых столпов (цикла чередования восьми гласов). Другими словами: «столповой роспев» – осмогласное пение, пение по 8-ми гласам, образующим 8-седмичный «столп» (подобно 11-тиседмичному столпу воскресных утренних Евангелий). Производство названия «столповой роспев» от στιλ – столп как знак – неосновательно так как приводит к тавтологии: «столповое знамя» в таком случае будет означать «значное знамя». 3 О Мезенце – см. статью автора: Einiges über den Singmeister Alexander Mezenec († 1676), в журнале “Die Welt der Slaven”, Wiesbaden, 1967 г., вып. 2, стр. 173–179. 7 Невма (νεμα) – певческий знак, главным образом безлинейный. Название «нота» применяется теперь только к нотации на пятилинейном нотном стане. Различие между нотами и невмами (белинейными, особенно знаменной нотации) можно представить следующим образом: Ноты. Невмы (знамя). Одна нота выражает только один звук определенной высоты и определенной длительности. Один певческий знак (невма, знамя), может выражать и один звук относительной к соседним звукам высоты, а также и несколько связных звуков различной высоты и продолжительности. (Мы же разлагаем такие многостепенные знаки на отдельные «ноты»). Интервальные отношения определяются понятиями «тон» и «полутон», имеющими постоянную и определенную величину. |
| (MMB. Subs.; 3); Лазаров С. Синодикът на цар Борил като музикално-исторически паметник//Изв. на Ин-та за музика. 1960. 7. С. 5-77; он же. Из историята на българската музика през IX в.//Годишник на Висшия ин-т за театрално изкуство. 1961. 6. С. 308-315; он же. Средновековен славянски трактат по музика//Търновска книжовна школа. София, 1980. 2. С. 555-572; Anfänge der slavischen Musik. Bratislava, 1966; Тончева Е. Музикалните текстове в Палаузовия препис на Синодика на цар Борил//Изв. на Ин-та за музика. 1967. 12. С. 57-159; она же. Към въпроса за музикалната дейност на славянските просветители Константин-Кирил и Методий//Старобългарска лит-ра. София, 1971. Брой 1. С. 81-102; она же. Проблеми на старата българска музика. София, 1975; она же. Звучали ли са мелодии от Йоан Кукузел в Търново през XIV в.?//Музикознание. 1977. 1. С. 39-52; она же. Късновизантийска музика и нотация в славянската ръкописна практика от XIV-XVI в.//Славянска палеография и дипломатика. София, 1980. Брой 1. С. 255-265; она же. Манастирът «Голям Скит» - школа на «Болгарский роспев». «Болгарски» ирмолози от XVII-XVIII в. София, 1981. Т. 1-2; она же. Нови факти и изследователски аспекти в музикалната старобългаристика//Бълг. музикознание. 1982. 4. С. 3-31; она же. Новооткрит паметник на средновековната музика в Бачковския манастир//Там же. 1984. 3. С. 3-46; она же. Преславската керамична плочка спрокименов репертоар от IX-X в. като старобългарски музикален паметник//Музикални хоризонти. 1985. 4. С. 15-42; она же. Балкански нотирани извори за Скитския «Болгарский роспев» в Украина//Търновска книжовна школа. София, 1985. Брой 4. С. 412-429; она же. Полиелейни припели за св. Йоан Рилски от XV в.//Бълг. музикознание. 1992. 2. С. 42-54; она же. Полиелейният цикъл по псалм 135 в Атинския ръкопис 928 (Жеглиговска антология) от XV в. и полиелейните мелодии «вулгарикон»//Българският петнадесети век. София, 1992. С. 359-375; она же. За устния църковнопевчески професионализъм в южнославянския ареал - подобро пеене по извори от XV-XIX/XX в.//Муз. |
| Сделаем краткий обзор всего сказанного в этой главе. Как мы видели, в начале XIX в. Придворная певческая капелла приобрела в церковном пении русских выдающееся положение: положение и значение образцового в музыкально-техническом отношении, привилегированного в общественном отношении хора. В связи с этим параллельно и необыкновенно быстро утверждается при императорском дворе и в высших кругах петербургского общества, а по подражанию ему – у крупных помещиков и вельмож во всей России некритическое увлечение подражанием итальянскому стилю в церковном пении. А раз был спрос, требование на духовно-музыкальные композиции в этом стиле, то появился и ряд композиторов, писавших для церковных хоров, равняясь по образцам итальянской светской и церковной музыки. Но уже после трех-четырех десятилетий такого некритического увлечения итальянским музыкальным стилем и в русском церковном пении начали проявляться признаки реакции против такого увлечения. Были попытки принять меры для урегулирования стиля хорового, неуставного церковного пения. Инициатива этого исходила не прямо от духовных властей, а от Придворной капеллы, иногда по почину самого государя. Синодальный же хор, оставшийся в Москве, переживал упадок во всех отношениях, так как его качествами не было специально заинтересовано какое-либо определенное лицо и хор принадлежал коллективному учреждению – Синоду. Общее увлечение многоголосным, свободно сочиненным хоровым церковным пением вызвало появление в разных местах, прежде всего в столицах, частных церковных хоров, основанных с коммерческой целью, принадлежащих предприимчивым помещикам, составленных из их крепостных или устроенных другими лицами из крепостных, принадлежащих разным помещикам и отпущенных ими на оброк. Уставное же пение оставалось главным образом в руках причетников-дьячков и находилось под контролем духовных властей. К концу второго периода начали уже проявляться в системе русского церковного пения некоторые сдвиги. В капелле выкристаллизировался придворный напев, который отчасти благодаря мерам, принятым капеллой, должен был вскоре вытеснить во всех русских церквах не только все местные напевы, но даже и коренной русский церковный роспев, существовавший в Русской Православной Церкви со времени официального введения христианства среди русского народа, – знаменный роспев. |
| Круг песнопений. Путевым роспевом распеты следующие праздничные песнопения некоторые стихиры больших праздников светильны и задостойники двунадесятых праздников величания песнопения «Достойно есть», «Елицы во Христа крестистеся», «Отца и Сына», херувимская песнь Великой субботы, «Да молчит всякая плоть». Путем распеты также некоторые песнопения на освящение храма Великой Панихиды. Один из ранних памятников монодийного демества – 136-й псалом «На реках Вавилонских», встречающийся в различных редакциях и вариантах. Это наиболее яркий пример использования демества за богослужением Позднее в в демеством излагаются неизменяемые песнопения Всенощного бдения и Литургии «Благослови Душе моя Господа», «Хвалите имя Господне», «Милость мира» и т.д. песнопения Пасхи стихира «Воскресение Твое Христе», задостойник «Светися светися», «И нам дарова», отдельные песнопения архиерейского богослужения, а также многолетия высшим светским и духовным властям как например царское многолетие «Благоверному царю» 210–212] Особенности мелодического строения. Путевой как и знаменный роспев включает в себя как осмогласные так и внегласовые песнопения. В осмогласных песнопениях попевки путевого роспева представляют собой как бы усложненный мелодико-ритмический вариант попевки столпового роспева. Ее усложнение (мелодико-ритмическое увеличение или расширение) происходит благодаря добавлению количества кратких и долгих интонационных элементов (тонем). Именно долгие протяженные тонемы придают особую выразительность и торжественность путевому роспеву (яркий пример – внегласовое песнопение «Да молчит всякая плоть»). Демественный роспев не подчинен системе осмогласия, но попевочная структура в нем также присутствует. Подобно столповому роспеву в деместве можно выделить начальные срединные и конечные попевки. По сравнению с путевым роспевом демественный отличается широтой диапазона острой характерностью мелодического рисунка с чередованием поступенного движения и скачков обилием мелизматических украшений своеобразием ритмики (см пример 4). Недаром в письменных источниках демественное пение часто именовалось «красным» то есть красивым роскошным. |
| Пусть вас не смущает отличие некоторых слов и окончаний молитвословий. Такими они были повсеместно в Древней Руси до середины XVII века. Например, можете услышать непривычное «…и во веки веком» или «И в Духа Святаго, Господа Истиннаго и Животворящаго…» в Символе веры. Если попали на всенощное бдение, заметите, что на утрени, на кафизмах, люди сидят, поднимаясь только во время «Славы» совершить крестное знамение. Возможность присесть бывает и в моменты чтения поучений, если они совершаются. Всенощное бдение в единоверческих церквях длинное – может занимать от 4 до 6 часов. Однако многие вновь пришедшие замечали необъяснимую легкость и даже незримую «помощь» в стоянии. Знаменный «роспев» очень протяжен, аскетичен, неэмоционален и собран Особо обратим внимание на клирос (по-народному, «крылос»). Клиросов может быть два – правый и левый, но чаще всё же один. Руководит клиросом головщик (регент), в руках у него указка, которой он задает пение, показывает нужные моменты песнопения в книгах, в том числе если слышит, что кто-то сбился. Головщик становится в самом центре клирошан, а они «боевым порядком» выстраиваются вокруг него. В единоверческих церквях за богослужениями звучит знаменное пение – основной тип древнерусского пения, пришедшего на Русь из Византии. Хор поет в один голос, вместо нот звуковые интервалы обозначают причудливые для современника крюки. Даже при взгляде на них неизбежно возникает ощущение соприкосновения с чем-то древним и одновременно вечным. Именно такое – ангелоподобное – пение услышали однажды послы равноапостольного князя Владимира в константинопольском храме. Знаменный «роспев» очень протяжен, аскетичен, неэмоционален и собран. Безусловно, если сравнивать византийское и русское знаменное пение, есть явные отличия. Звук нашего аналога свободный, громкий, исполнение довольно суровое – сказывается национальный, северный колорит. Таковое пение помогает верующим сосредоточиться на молитве. Особым образом совершается и чтение молитвословий, а также чтений за богослужением Евангелия, Апостола, Шестопсалмия. Называется практика такового чтения погласицей – это некое произношение слов на простой распев. Погласица бывает псаломской, паремийной, апостольской, евангельской, поучений и т.д. При чтении и пении используются переиздания книг XVII века. Бывает, можно увидеть на аналое старинные книги прошлых веков в кожаных переплетах, с пожелтевшими страницами, старинными орнаментами и иллюстрациями. Перед началом чтения каждый чтец, как правило, совершает земной поклон на подручник и, получив благословение от священника, приступает к молитве. |
| Однако тот греческий роспев, который под этим именем стал укрепляться среди местных православных, совершенно отличался от настоящего греческого пения, которое нотировалось безлинейной, обычной тогда поздневизантийской, несколько реформированной кукузелевской нотацией и достаточно отличался от пения восточных славян, придерживавшихся диатонгики. Тем не менее церковные певцы Галичины и Волыни усердно изучали греческое пение и для этого отправлялись в земли православных южных славян и молдован. Разумовский 31 пишет, что при юго-западных првославных церковных братствах было, как упоминалось нами выше, введено преподавание греческого языка и церковного пения. Так называемый греческий роспев, сложившийся, как только что было сказано, в православных областях Польско-Литовского королевства, вероятно, начиная с середины XVI в., был в середине XVII в. принесен на Московскую Русь и здесь претерпел ещё некоторые изменения и дополнения, о чем речь будет в своем месте дальше 32 . Близкое соприкосновение – хотя и с взаимным отталкиванием – православия с унией и лативством, особенно с униатами, говорящими на том же языке и имеющими тот же богослужебный чин (в то время только-только начавший латинизироваться) и тот же богослужебный язык, не могло пройти бесследно для православных. Это особенно могло иметь место в богослужебном, и особенно в религиозном, паралитургическом пении, которое, по-видимому, практиковалось особенно в школах. Скорее всего, это были разные «канты» – строфы религиозного содепжания (некоторые такие канты были, несомненно, иезуитского происхождения), но никак не предназначенные для исполнения во время богослужения. К категории «кантов» принадлежат, например, колядки. Несмотря на то что этот род пения не может входить в рамки богослужебного пения, т.е. того пения, которое составляет существеннейший элемент православного общественного богослужения, мы затрагиваем здесь вопрос о кантах лишь вскользь, чтобы вернуться к нему более подробно, когда мы будем говорить о сдвигах в богослужебном пении Московской Руси. Эти «канты», получившие вскоре и чисто светские тексты, будучи во второй половине XVII в. принесены на Московскую Русь, оказали громадное влияние на форму некоторых православных, строго богослужебных песнопений, а некоторые из них остались на практике и до сего дня, применившись к богослужебным текстам. В конце настоящей главы о кантах будет сказано подробнее. |
|
|
