| Доктрина воскресения мертвых была одним из основных лейтмотивов посланий апостола Павла, который сам принял венец мученика, а до того претерпел и тюремное заключение, и побитие камнями от язычников, остановившихся только тогда, когда апостола сочли мертвым. Отсюда следовало и специфическое отношение мучеников к собственной смерти, которая в экстремальной ситуации выбора между жизнью со смертным грехом идоложертвования и смертью за веру воспринималась ими как следование путем Христа и переход в вечную счастливую жизнь с избавлением от «смерти второй». Это сочеталось с другой типичной для мучеников ментальной установкой – «отрицание мира», сформулированной святым апостолом Иоанном: «Не любите мира, ни того, что в мире: кто любит мир, в том нет любви Отчей; ибо все, что в мире: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская, не есть от Отца, но от мира сего. И мир проходит, и похоть его, а исполняющий волю Божию пребывает вовек» ( 1Ин. 2: 15–17 ). Причем, как верно отмечал У. Фрэнд, христианское «отрицание мира» следует рассматривать не в политических, а в эсхатологических категориях 109 . «Отрицание мира» не означало борьбу за переустройство общества, в котором жили христиане. Христианские нормы повиновения властям и законам, сохранения христианами их социального статуса, недопущения конфликтов с «внешними», сформулированные еще в новозаветных посланиях апостолов, не были ориентированы на это. Исследователи раннехристианской агиографии отмечают, что характерной чертой пассионов является повиновение мучеников властям и законам 110 . Действительно, ни в одном из актов и пассионов христианских мучеников нет мотивов осуждения действий властей или законов, которые применялись к христианам. В редких случаях недовольство законами выражает языческая толпа присутствующая при казни, как, например, в греческой версии пассиона мучеников Карпа, Папила и Агафоники 111 , относящегося ко временам гонения Деция. Но если расширить круг источников и обратиться к патристике, в частности к эпистолярному наследию епископа Карфагена святого Киприана, который сам стал мучеником при гонении Валериана, то можно обнаружить и обратные примеры. |
| Теперь другой вопрос: тотчас ли при наступлении болезни должно призывать врача или нет? Нет, прежде всего нужно обратиться к Богу с мольбой об исцелении от болезни, а потом уже призывать врача. Почему? Да потому что жизнь и смерть наша в руках Божиих, и, следовательно, исцелить нас может исключительно только один Бог, врач же есть только как бы орудие в руках Его; и если Бог не захочет помиловать нас, то и врач нам в нашей болезни никакого облегчения не подаст. Вы, может быть, хотите на сие доказательства? Что же? С удовольствием таковое представляем вам. Однажды злой гонитель христиан Валерий спросил мученика Папилу: «Какое ремесло твоё?» Папила отвечал: «Я врач; только знай, что я лечу не травами, растущими на земле, но теми лекарствами, что подаются свыше от Бога, и эти лекарства не только врачуют тело, но и душевные болезни исцеляют». Тогда Валерий сказал: «Настоящего лечения не может быть без изучения врачебной науки, составленной учёными мужами Галином и Гиппократом». Папила отвечал: «Галин и Гиппократ только тогда вылечить кого-либо могут, когда врачевство больному, ради Своего неизреченного милосердия, подаст Христос; в противном же случае вся наука их погибает и никакой пользы от неё никому нет. Но, может быть, ты хочешь удостовериться в моих словах на деле? Изволь. Вот, рядом с тобою сидит человек, не видящий одним оком; пусть врачи твои подадут ему прозренье; если они подадут ему таковое, тогда я соглашусь во всём с тобою и не скажу ни слова». Валерий сказал: «Да разве это возможно, чтобы кто-нибудь исцелил его?» Папила отвечал: «Тот, кто призовёт Христа, всех болезней Целителя, не только этого, но и всех больных может исцелить». – «Ну, если так, – сказал Валерий, – так сделай же, чтобы этот человек прозрел теперь». Папила отвечал: «Первый я этого не сделаю, но пусть сначала над лишённым ока испытают свою силу врачи твои, а после них и я уже явлю силу Христа моего». И собрались врачи, и молились богам своим, и приносили жертвы, и суетились, и кричали целый день, а между тем око больного не исцелялось. |
| Тогда судья сказал: — Искусного врачевания не может быть, помимо изучения того, что написано Галином [ 9 ] и Гиппократом [ 10 ], которым искусство врачевания дано от богов. Папила отвечал: — Галин, Гиппократ и ученики их только тогда могут вылечить больного, если мой Христос, по неизреченному милосердию, соблаговолит подать ему Свое врачевство. Иначе оказывается напрасным их искусство и бесполезной их опытность во врачебном деле; а те, кого ты называешь богами, как могут позаботиться о чьем-либо здоровье, если сами себе не могут ни в чем помочь! И если хочешь узнать истину, испытай на деле: вот ты видишь, что сидящий возле тебя слеп на один глаз: пусть же твои боги подадут ему прозрение, и я после того ничего не скажу. — Может ли кто быть таков, чтобы исцелить его? — сказал на это Валерий. — Не только сие, — отвечал святой, — но и всякие другие неизлечимые болезни исцелит тот, кто призовет Христа, Целителя всех болезней. — Так пусть же мы увидим ныне то, что ты говоришь, — сказал Валерий, и если ты в силах, исцели его пред нами, чтобы он прозрел. — Я не хочу тотчас же делать сего, — отвечал Папила, — чтобы ты не стал приписывать чуда своим бесам; но пусть сначала ваши врачи призовут которого-либо из своих богов, потом и я покажу могущество моего Христа. Тогда Валерий созвал своих жрецов и повелел им призвать богов, чтобы они исцелили его слепого советника. Они взывали к суетным богам своим, призывая каждый из них своего бога: тот Аполлона, другой Асклипия, один — Зевса, другой — Гермеса. И было достойное смеха дело: весь день молились тем, которые не могут оказать никакой помощи, взывали к глухим, приносили жертвы бездушным и, будучи сами ослеплены душой, оказались не в силах просветить одного телесного ока. Что же делает Христов раб? — Он возвел к небесам очи телесные и душевные, и призвал милосердого Господа; потом прикоснулся своею рукою к слепому оку, сотворил над ним крестное знамение, и больной тотчас прозрел. При сем он не только прозрел телесным оком, но просветился и душевными очами: ибо Божественный свет коснулся его сердца, и он, как бы пробудившись от сна, познал немощность суетных богов и уразумел силу Единого Бога, Иисуса Христа, Света истинного, просвещающего всякого человека грядущего в мир (Ин. 1:9) и уверовал в Него. Не только тот человек, но множество и других людей пришли, чрез сие чудо, к познанию правды; ибо кого сие преславное чудо не привело к удивлению и вере? — и всякий, видя и слыша сие, говорил: «Поистине велика сила Христа, и Он есть истинный Бог!» Но хотя и все славили истинного Бога, однако беззаконный Валерий не захотел познать Его и воспылал еще большим гневом на святого Папилу; вместо благодарности за такое благодеяние, он велел привязать его к дереву и бить нещадно. |
| Исследователям известно несколько редакций текста. Так, впервые латинская версия, озаглавленная «Acta martyrum Scillitanorum», по которой памятник и получил свое название в научной литературе, а также редакция под названием «Acta proconsularia martyrum scillitanorum» были опубликованы в XVI в. кардиналом Ч. Баронио 582 . Вероятно, издание было выполнено по нескольким неизвестным в настоящее время манускриптам, о чем свидетельствует наличие разночтений, а события датированы 202 г. – по упомянутому консульству Септимия Севера и Каракаллы (Severo et Antonio). Позднее сочинение было переиздано Т. Руинаром 583 ; в это издание вошли также редакция из Кольбертинской рукописи (Cod. Bibi. Colber.) и небольшой фрагмент, начинающийся со слов: “In diebus illis praesidente bis Claudiano”, обнаруженный Ж. Мабильоном в Райхенау (Cod. Augensi=BHL 7528) 584 . В 1881 г. Г. Узенером была опубликована греческая редакция памятника, сохранившаяся в единственном экземпляре (Cod. Paris. Gr. 1470, fol. 128=BHG 1645, 890 г.) 585 . «Акты» в данном издании претерпели значительную переработку, призванную вернуть тексту форму оригинала, как ее видел Г. Узенер. Спустя некоторое время памятник был переиздан Д. Э. Робинсоном, который сохранил текст оригинальной рукописи, что дало возможность ученым приступить к ее детальному исследованию 586 . Также Д. Э. Робинсон опубликовал латинскую редакцию «Passio Sanctorum Scillitanorum», признанную в настоящее время наиболее авторитетной (Cod. Mus. Brit. 11880, fol. 109– 110=BHL Suppl. 7527, IX в.). Кроме того, сохранились и другие латинские версии этого текста 587 . Как и в случае с «Мученичеством Карпа, Папила и Агатоники», вопрос об оригинальной версии текста спорен. Так, Г. Узенер, полагал, что опубликованная им греческая редакция являлась переводом латинской, которая в свою очередь была переработкой проконсульских актов 589 . Эту точку зрения поддержал и развил П. Монсо, обратив внимание на два важных обстоятельства: реплики христианских героев сопровождаются именованием их как святых (γιος) 590 , а окончание текста дополнено небольшими репликами мучеников, которых нет в латинской редакции и которые, вероятно, являются позднейшими вставками 591 . |
| Почти все акты мученичества совершались, когда христиане оказывались в пороговой ситуации выбора между жизнью и смертью , – от них требовалось совершить жертвоприношение языческим богам. Типичное разрешение такой ситуации: «Живые не приносят жертвы мертвым», – ответ епископа Карпа в пассионе времен гонения на христиан императора Деция. Еще более поразителен ответ мученика Юлия на предложение префекта Максима: «Принеси жертву и продолжай жить среди нас». – «Жить среди вас для меня будет смертью... если я умру, то буду жить вечно» 127 . Автор пассиона священномученика Поликарпа подчеркивает, что жертвенная смерть Христа открыла путь к воскресению невинных убитых за веру 128 . Несколько иной мотив звучит в латинской версии «Актов Евпла», где диакон-мученик отказываясь от жертвоприношения римским богам, заявляет, что жертвует самого себя Иисусу Христу 129 . Вера в воскресение определяла и специфическое отношение мучеников к своей смерти, которая воспринималась ими как следование путем Христа и переход в вечную счастливую жизнь. При этом у многих мучеников эта вера сочеталась с ментальной установкой «отрицания мира». Ментальная установка «отрицания мира», как показывает анализ посланий, трактатов христиан-современников общеимперских гонений 130 , резко усиливалась в периоды антихристианских репрессий в Римской империи. Пассионы позволяют проследить и случаи ее крайней радикализации (например, ответ пригвожденного к столбу Папила на вопрос, чему он так радуется: «Я счастлив. Я избавляюсь от вас и не разделю ваших грехов», – в греческой версии соответствующего пассиона) 131 . В отличие от большинства единоверцев, мученикам и исповедникам было присуще острое неприятие ценностей римского языческого социума, и в экстремальной ситуации выбора они следовали только христианской шкале ценностей, пытаясь объяснить свою позицию и убедить представителей властей в своей лояльности и послушании законам. В противоположность античным актам языческих мучеников, христианам совершенно не присущ мотив самопрославления путем добровольного мученичества. |
| Вот лишь несколько примеров такого «выворачивания наизнанку» происходящего. Игнатий Антиохийский в начале II в. превращает свой путь в Рим на казнь в аналог религиозной процессии для поклонения императору, рассылая послов и письма в малоазийские города. «Мученичество Поликарпа» рассказывает, как юноша Германик сам натравил на себя зверей (Mart. Pol., 3, 1), Поликарп, в свою очередь, при аресте угощает пришедших его арестовывать (7, 2–3), а когда проконсул потребовал проклясть безбожников, тот адресовал это проклятие зрителям (9, 2). Более того, Поликарп указывал проконсулу на допускаемые им нарушения процессуальной процедуры и в конце концов объявил себя христианином, тем самым прекратив допрос в тот момент, когда сам посчитал это нужным (10–11). В «Мученичестве Карпа, Папила и Агатоники» (160-е гг.) мученики радовались тому, что покидают этот мир, и благословляли казнивших их солдат (Act Carpi gr., 36–41). Перпетуя и ее товарищи (203 г.) отказались выходить на арену в одеждах, посвященных Сатурну и Церере (Mart. Регр., 18, 4); их вывели обнаженными, но по требованию толпы они были одеты (20, 3). Смерть Перпетуи была подобна гладиаторской: она направила кинжал служителя себе в горло. Автор мученичества замечает: «Такая женщина не могла бы быть убита, если бы сама этого не захотела» (21, 9). Пионий (250 г.) – еще более интересный пример: он – мученикритор. Пионий отвечает на обвинения речью и меткими замечаниями; его противникам нечего возразить и они опускаются до грубости, оскорблений, пыток и насилия (Mart. Pionii, 5, 3–6; 15–17). Риторика Пиония ограничивает возможности преследователей: именно он формирует пространство действия и определяет ход представления. Все эти примеры можно многократно умножить. Мученики не могли и не хотели спастись от неизбежности суда и казни, но они делали все возможное, чтобы эта казнь стала не свидетельством прочности империи и торжества римского закона, а местом торжества Христа и доказательством стойкости и смелости его последователей. |
| «И бысть», говорит сказание, «смеху достойная вещь». Когда же настала очередь Папилы приступить к больному, тогда он поднял очи свои на небо, прикоснулся рукою к слепому оку, сотворил на нём крестное знамение, и тотчас око открылось, и больной стал здоров. И не только телесным, но и душевным оком прозрел тогда человек тот. Как бы от сна пробудившись, он познал немощь суетных богов, познал силу Бога истинного и сделался христианином. Вот теперь и смотрите: помогла ли наука Галинова и Гиппократова больному оком? Помогли ли ему люди, когда не был с ними Бог ? Что ни делали, как ни суетились, как ни кричали – но из всего этого не вышло ничего. Но лишь призвал Папила милосердного Господа, советник Валерия тотчас же и прозрел. Поэтому и вы, братие, в болезни прежде всего обращайтесь к Богу, а не к врачу. Попросите со слезами Господа об исцелении, покайтесь в своих грехах, соединитесь с Господом чрез причащение пречистых Его Тайн; если можете, раздайте милостыню, а затем уже, предав себя всецело в волю Божию, благую и всесовершенную, посылайте и за врачом. Тогда, скорее всего, выйдет так, что и врач ваш поможет; а если и не поможет, то по крайней мере для вас останется то великое утешение, что вы умираете в мире с Богом и со своею совестью. Аминь. 14-й день 45. Молодым инокам о трудолюбии (Из жизни святого Николы Святоши. Чет. Мин. окт. 14) На всех вас, молодые иноки, или настоятелем, или старцами возлагаются те или другие послушания. Как вы несёте их? Знаем, что одни из вас несут оные с терпением и смирением и трудятся день и ночь; другие же, наоборот, почти вовсе не несут их, пребывают в праздности да к тому же, что и хуже всего, не дают покоя и другим; жалуются на настоятеля, жалуются на якобы непосильные возложенные на них труды, ропщут, вводят многих в соблазн. Что таковым сказать в назидание? Чем отвратить от праздности? Чем приучить к труду, смирению и терпению? Скажем вот что: пусть ленивые иноки, во-первых, знают, что если праздность и во всяком звании вредна, то для монаха она совсем губительна, во-вторых, пусть помнят, что молодой инок, если хочет спастись, должен совсем отсечь от себя волю свою и безропотно покорить её воле старших, в жизни духовной опытных; а в-третьих, чтобы навыкнуть трудолюбию и безусловному послушанию, пусть ленивые, наконец, узнают, как святые иноки, которые были в тысячу раз лучше их, трудились и как относились к своему послушанию. За примерами этого последнего ленивым далеко ходить не нужно, и таковые во множестве они могут найти и в обителях нашего отечества. А на первый раз мы сами приведём им во вразумление один из них. |
| Священномученик Сатурнин, первый епископ Тулузский Аудио Святитель Сатурнин жил в правление Деция, около 250 года, и происходил из знатной греческой семьи. Он явился одним из семи проповедников, которых Рим отправил в Галлию для проповеди христианства. Когда святые мужи прибыли в Арль, Сатурнину выпала миссия в Аквитании, в состав которой входили Лангедок, Гасконь (юго-запад Франции) и область, граничащая с Испанией. Поначалу он быстро преуспел в своих начинаниях, но затем встретился с ожесточенным сопротивлением язычников Каркассона и был схвачен. Освобожденный ангелом, он продолжил миссию в Тулузе, души обитателей которой оказались более готовы к принятию слова Божия, и основал там Церковь. Он исцелял больных и прокаженных крестным знамением, а его проповеди наполняли сердца слушателей горячей верой. Затем, оставив преемником Папила, Сатурнин отправился в Испанию и привел к вере города Памплону и Толедо. После мученической кончины Папила епископ Сатурнин вернулся в Тулузу. Он столь просиял благодатью, что идолы перестали изрекать ложные пророчества и пребывали немыми, несмотря на молитвы и приношения своих приверженцев. Отчаявшись, язычники готовились принести в жертву быка на Капитолии. В это время мимо проходил Сатурнин, собиравшийся совершить богослужение. Один из толпы узнал его и крикнул: «Вот враг нашей веры, знаменосец новой секты, тот, кто учит, что следует разрушить наши храмы, отвергает наших богов, называя их бесами. Он одним своим присутствием не дает нам услышать привычные ответы божества. Воздадим ему за оскорбление, наносимое нам самим и нашим богам. Пусть он принесет жертву и умилостивит богов, а нет – пусть умрет и порадует богов хотя бы своей смертью!» Спутники епископа обратились в бегство, но сам святитель Сатурнин спокойно ответил: «Я знаю лишь одного Бога истинного. И с чего мне бояться ваших ложных богов, если вы говорите, что это я их устрашил?» Эти слова епископа лишь усилили гнев толпы. Они схватили Сатурнина и толстой веревкой привязали за ноги к дикому быку, который под ударами острых пик как бешеный помчался вон из храма. Почти сразу голова святого была пробита и мозг брызнул на землю, а обезумевшее животное неслось по улицам города, терзая тело Сатурнина, пока веревка не оборвалась. Позже на месте кончины мученика была воздвигнута церковь в память о святом епископе. |
| 296 Τον δικονον πο Βιννης. Это выражение как будто указывает, что Санкт был главой христианской общины в Виенне. 297 Если Виенна названа сперва, то это может иметь только значение вежливости лионцев по отношению к собратьям из Виенны. Событие имеет главное отношение к Лиону: очевидно, что лионские городские власти не могли распоряжаться в Виенне; полномочия самого легата на Виенну не простирались. Санкт, диакон Виенны, вероятно был задержан в Лионе; ни об одном виенце рядом с ним нет упоминания. 299 Этот тон несколько странен. Невольно вспоминаются африканские исповедники, самомнение которых причинило столько неприятностей св. Киприану. 304 Πρς πντας λληνας: это – общее собрание ахайских городов, которое происходило в Коринфе. 305 Находились недобросовестные люди, которые подделывали их, чтобы подкрепить свои собственные мнения его авторитетом. Евсевий обозначает эти письма выражением καθολικα πρς τς εχχλησ ας πιστολα (кафолические послания к церквам), что, по-видимому, соответствует их заглавию. H. Е. IV, 23. 308 Со времен ап. Павла и до IV столетия единственный памятник, говорящих македонских церквах, – послание св. Поликарпа к церкви филиппийской, написанное во время путешествия св. Игнатия ок. 115 г. 311 Смирнские христиане послали филомелииским (в самой глубине Малой Азии) рассказ о мученичестве Поликарпа. Это произведение – самое древнее из тех, которые носят название Мученических Актов. По мнению Гарнака (Texte und Unt. t. III под конец; cp. Chronol., t. I, 362), следовало бы от нести к эпохе Марка Аврелия и Л. Вера (161–169 г.) мученическую кончину св. Карпа, Папила и Агафоники, казненных в Пергаме. Рассказ о мученичестве этих святых (Harnack. Tex. und. Unt. III, 440), достоверен, но, я думаю, не полон. Судя по единственной сохранившейся рукописи, мученичество Агафоники было настоящим самоубийством, однакоже оно вызывает у зрителей мысли: „жалкие приговоры! Несправедливые порядки!“ Ясно, что Агафоника была судима, как оба других ее товарища, и что часть текста, относящаяся к этому месту, пропала. Календари IV века приписывают Карпу сан епископа (пергамского?), а Папилу – диакона. Из рассказа видно, что Папил был гражданином Фиатир. На вопрос, есть ли у него дети, он ответил, что они у него есть „ в Боге“ во всех провинциях и городах. Я думаю, что это надо понимать, скорее, согласно Еван. от Mamфeя XII, 48 – 50 , чем в смысле особого отношения Папила к проповеди Евангелия в Азии. |
| [lxxiii] См.: Кондаков Н. П. Византийские церкви и памятники Константинополя. С.89. [lxxiv] О том, что «наши паломники» (в том числе, Антоний) были руководимы, «очевидно, греками-гидами» писал еще тот же Н. П. Кондаков (Там же. С. 98). После него о «рассказах греческих проводников» постоянно упоминал Хр. М. Лопарев (см.: ППС. Т. 17. Вып. 51 (3). Спб., 1899. С. XXV, XXXII и др.), который даже подчеркивал, что «Антоний во многих случаях руководился показаниями греческих проводников, заносил в свою книгу не только то, что он видел лично, но и то, о чем он только слышал». О «византийском гиде» Добрыни Ядрейковича, «несколько спрямившим историю» при рассказе о гробнице мучеников Карпа и Папила в константинопольском мартирии (он приписал его строительство Константину Великому, тогда как, «согласно господствовавшей легенде», тот был построен его матерью, императрицей Еленой по образцу храма Гроба Господня), пишет и современный византинист. См.: Иванов С. А. В поисках Константинополя. Путеводитель по византийскому Стамбулу и окрестностям. М., 2011. С. 392. [lxxv] Кондаков Н. П. Византийские церкви ... С. 97. [lxxvi] См.: Савваитов П. И. Путешествие Новгородского архиепископа Антония в Царьград в конце XII столетия. Спб., 1872. [lxxvii] Кондаков Н. П. Византийские церкви ...С. 99. [lxxviii] Там же. С. 122. Замечания и поправки Хр. М. Лопарева к топографии Константинополя у Антония Новгородского и ее интерпретации у Н. П. Кондакова см.: ППС. Т. 17. Вып. 51 (3). С. XXVIII-LXIV. [lxxix] Речь идет о византийском императоре Алексее III Ангеле (ок. 1153-1211). [lxxx] Имеется в виду патриарх Иоанн Каматир (1198-1206). [lxxxi] «В 1200 году Пасха праздновалась 9 апреля, - отмечает Хр. М. Лопарев, - 21 мая действительно приходилось на воскресенье (день недельный), тогда (7-е воскресенье по Пасхе) праздновался и собор 318 отцев Первого Вселенского собора» (см.: ППС. Т. 17. Вып. 51 (3). С. CXXVI). «Полный месяцеслов Востока» архиепископа Сергия (Спасского) (М., 1997. Т. II. С. 151-152; Т. III. С. 190-191) относит память Первого Вселенского (Никейского) собора 325 г., в котором участвовал император Константин и 318 епископов, среди которых были свт. Николай Чудотворец, свт. Спиридон Тримифунтский и др. святые отцы, не к 21, а к 29 мая, когда она и отмечается по сию пору. День памяти св. равноапостольного царя Константина и матери его Елены всегда отмечается 21 мая. |
|
|
