| В начале XVIII века Испания, Франция, Австрия, Голландия, Германия и Португалия сцепились в войне за «испанское наследство». Знаменитый математик и ученый Лейбниц незадолго до этого предложил создать первый прообраз Евросоюза и разделить ведущим европейским державам между собой сферы влияния. Швеции Лейбниц предложил обратить свои взор на восток и всю свою энергию и мощь направить на колонизацию и освоение огромного пространства «варварской Московии». Лейбниц советовал шведскому королю расширить свои владения и установить свою власть «от Москвы до Амура». Начало XVIII века для России могло стать временем рокового столкновения с давним врагом Северо-Западной Руси. Противоборство русских и шведов на восточных берегах Балтийского моря имело давнюю историю. …В XIII веке, в то время, когда Русская земля лежала в пожарищах и руинах городов и весей, а княжеские дружины и ополчения земель полегли в неравных битвах с несметными ордами Батыя, Рим благословил государей и рыцарей Европы в крестовый поход. Но не против язычников-татар, разгромивших польско-немецкое войско под Легницей, разбивших войска венгерского короля, разграбивших Будапешт. Римский престол поднимал в крестовый поход европейских рыцарей против единственной не разоренной татарами русской земли – Господина Великого Новгорода. Ливонский орден и шведские рыцари по благословению Римского первосвященника почти одновременно ударили на Русь. Но святой благоверный князь Александр Невский наголову разгромил шведов на Неве. А затем молодой русский князь устроил страшное побоище на льду Чудского озера грозным тевтонам, надолго отбив желание у «псов-рыцарей» продолжать свой «Дранг нах Остен» – методичный германский натиск на Восток. Напомним, что в ходе этого натиска исчезли под напором германских рыцарей земли прибалтийских славян-язычников. На месте славянских городов стали вместо Липеня – Лейпциг, Микулина Бора – Мекленбург, Бранибора – Берлин. Остров Аркона, где находилось древнее святилище славян (остров Буян из наших сказок), стал немецким Рюгеном. Исчезли и племена родственных славянам и литовцам пруссов. На их землях возникла воинственная германская Пруссия. Покорили огнем и мечом тевтоны и датчане и племена латов-латышей, ливов и эстов. На их землях был создан могущественный Ливонский орден. |
| А положение о возможности выкупить обет за деньги, эта своеобразная индульгенция, разве оно не ослабило в глазах и сердцах народа призывов странствующих проповедников? Да и сам народ ныне отстранялся от участия в священной войне, ставшей достоянием исключительно «благородных», будто рыцарская честь стоит выше чувства истинной веры, равно присущей и князю, и простому крестьянину. На этом фоне самым удивительным событием является Крестовый поход детей, феномен, аналогии которому не найти ни в древней, ни в современной истории. То обстоятельство, что слабые дети решаются на подвиг, от которого уклонялись взрослые, не есть ли это ярчайший показатель кризиса идеи? И, пожалуй, самое знаменательное, что современники почти не заметили этого невероятного события, прошли как бы мимо него – все, включая и папу римского. Пятый крестовый поход более изобилует частными происками и спорами, нежели военными происшествиями; христиане ни разу не соединили своих усилий против неверных; предприятия их не управлялись духом дисциплины и порядка, каждый действовал по собственному произволу – одни уезжали, другие прибывали, одни сражались, другие бросали знамя, и каждая вновь прибывшая партия крестоносцев должна была исправлять ошибки своих предшественников. Перенеся театр войны в Египет, христиане уже не имели перед глазами, как в Палестине, чтимых памятников и мест, напоминавших им веру в Бога, за которого они боролись; они не видели больше ни реки Иордана, ни гор Ливана, Фавора, Сиона – мест, которые столь живо поражали воображение первых крестоносцев. В прежних Крестовых походах папы, молясь об успехах святого дела, довольствовались возбуждением энтузиазма крестоносцев; в этой же войне наследники святого Петра стремились управлять всем предприятием и через своих легатов даже руководить военными действиями. Вторжение в Египет было определено Лютеранским собором вопреки советам опытнейших военачальников; своими властолюбивыми притязаниями, при полном незнании ратного дела, папский уполномоченный свел на нет все успехи крестоносцев и породил гибельное соперничество светских и духовных властей. |
| В губе Каменка экспедиция обнаружила 23 августа 1823 г. «промышленническую избу и при ней крест, поставленный кормщиком Ивановым в 1759 г.; надпись еще можно было разбирать без труда. При кресте найдены [...] две могилы. Изба была так ветха, что едва ли десяток бревен годились на дрова» 338 . Исследования южного побережья архипелага были продолжены, но 31 августа сложная ледовая обстановка вынудила Пахтусова перегнать судно в губу Каменка и остаться здесь на зимовку. Для строительства жилья были использованы три нижних венца старой избы. Материалом для зимовки и источником топлива послужил плавник, обнаруженный на побережье. В 1991 г. нами были обнаружены руины зимовья Пахтусова в губе Каменка, а в 1992 г. МАКЭ были впервые проведены комплексные археологические исследования. Остатки зимовья расположены на крутом скалистом уступе, высотой 8–10 м над уровнем моря. В нескольких десятках метров от обрыва находятся вертикальные останки двух деревянных крестов. Кресты вкопаны в грунт и обложены необработанными камнями, имеющими средние размеры 30x20x10 см. Сохранившаяся высота одного креста – 3,5 м, диаметр основания – 0,25 м. На кресте вырезаны изображения головы Адама и надписи: « ГГА », « ΠΥ », « 10 Ж », « Р ». Второй крест сохранился на высоту 1,2 м, диаметр основания 0,22 м. Перекладина отделена и лежит на земле. В 1991 г. МАКЭ была взята на анализ нижняя перекладина большого креста. Результат радиоуглеродной датировки определил возраст дерева в 470 ± 30 лет. Т. е., изготовлена она была из плавника, как и большинство поморских крестов в Арктике 339 . Один из крестов, видимо, поставлен в 1759 г. кормщиком Ивановым у могил своих спутников, а второй – над могилами В. Федотова и Н. Подгорского, участников экспедиции Пахтусова, скончавшихся во время зимовки 1832–33 гг. Кресты и зимовье хорошо были видны с моря поморам, проходившим в этом районе на промысловых судах. 6 июня 1833 г. Пахтусов с двумя работниками и запасом продовольствия отправился (на месяц) на лодке через пролив Карские ворота к восточному берегу. Это был тяжелейший поход, во время которого Пахтусов нанес на карту восточный берег Южного острова. В небольшой губе Савиной он обнаружил развалины избы и упавший крест с надписью: «Поставили сей Животворящий Крест на поклонение православным христианам зимовщики, 12 человек, кормщик Савва Ф...анов на Новой Земле, по правую сторону Кусова носа». Это был поклонный крест, поставленный поморами во время зимовки. |
| Как самарские «крестоносцы» Святую Землю покоряли Как рыцари обходились без воды и участвовали ли русичи в Крестовых походах? 21 июля, 2015 Как рыцари обходились без воды и участвовали ли русичи в Крестовых походах? Если во время паломничества в Израиль вы столкнетесь лицом к лицу со средневековыми крестоносцами в доспехах, не спешите с диагнозом «галлюцинация из-за жары». Скорее всего, это реконструкторы. Главное их отличие от «ролевиков» и прочих любителей костюмированных акций в максимальной достоверности и соответствии выбранному периоду. Почему именно Израиль, как рыцари обходились без воды и участвовали ли русичи в Крестовых походах – об этом и многом другом мы беседуем с недавно вернувшимися из похода «крестоносцами» – участниками самарского военно-исторического клуба «Легенда» иереем Максимом и его сыном Арсением. – Почему крестоносцы? – В позапрошлом году на историческом фестивале «Ратное дело» под Самарой мы познакомились с руководителем клуба «Иерусалимское королевство» из государства Израиль Геннадием Нижником, который пригласил нас на фестиваль «Поход на Рога Хаттина», – рассказывает отец Максим. – Этот фестиваль, организованный их клубом, посвящён событиям конца XII века, когда группа знатных рыцарей со своими войсками пошла по Северному Израилю, то есть по Галилее, для того чтобы отбить у Саладина захваченный им город Тивериаду. Фото: Одед Балильти/АР Красота и трагичность этого похода заключалась в том, что крестоносцы пошли на очень рискованный шаг. От источника Сеппоры до Тивериады около 35 километров, однако это расстояние необходимо было пройти большому войску, учитывая, что крупных источников воды на этом пути не было, или они контролировались агарянами, мусульманами. Таким образом, войску приходилось идти, не останавливаясь, по фактически выжженной земле, по страшной жаре, а их враги, войско Саладина, или Саллах-ад-Дина, всячески старались помешать им дойти. И рыцари, которые уже были изрядно потрепаны, окружены со всех сторон врагами, действительно не дошли до Галилейского моря, хотя уже видели его издали. Воины Саладина подожгли траву, и в этом дыму, в этой гари крестоносцы, задыхаясь, изнывая от жажды, приняли свой последний бой. |
| “Это, 254 – говорит французский историк Люшер, – никогда не будет известно, и у науки есть возможность сделать что-то лучшее, чем дискутировать неразрешимую проблему.” 255 А. Грегуар недавно зашел столь далеко, что сказал: “на деле нет проблемы четвертого Крестового похода.” 256 Однако совершенно ясно, что среди всех планов, надежд и осложнений над всем преобладала твердая воля Дандоло и его непоколебимая решительность развивать торговую деятельность Венеции, для которой обладание восточными рынками обещало неограниченное богатство и блестящее будущее. Кроме того, Дандоло был обеспокоен возрастанием экономического могущества Генуи, которая в это время на Ближнем Востоке, и в Константинополе в частности, начинала завоевывать сильные позиции. Экономическое соперничество между Венецией и Генуей также нужно принимать во внимание, когда обсуждается проблема четвертого Крестового похода. 257 Наконец, невыплаченный Византией долг Венеции за венецианскую собственность, захваченную Мануилом Комнином, также может иметь известное отношение к изменению направления четвертого Крестового похода. 258 В конце июня 1203 года крестоносный флот появился у Константинополя, который тогда, в глазах людей Западной Европы, по словам современного византийского историка Никиты Акомината, “представлял собой в совершенстве знаменитый изнеженностью Сибарис.” 259 Участник похода, французский писатель Виллардуэн в таких выражениях описывает глубокое впечатление, произведенное на крестоносцев видом византийской столицы: “Так вот, вы можете узнать, что они долго разглядывали Константинополь, те, кто его никогда не видел, ибо они не могли и представить себе, что на свете может существовать такой богатый город, когда увидели эти высокие стены, и эти могучие башни, которыми он весь кругом был огражден, и эти богатые дворцы, и эти высокие церкви, которых там было столько, что никто не мог бы поверить, если бы не видел собственными глазами и длину, и ширину города, который превосходил все другие города. И знайте, что не было такого храбреца, который не содрогнулся бы, да это и вовсе не было удивительно; ибо с тех пор, как сотворен мир, никогда столь великое дело не предпринималось таким числом людей.” 260 |
| Очень вероятно, что это послание Алексея было отправлено именно в критический для Византии 1091 год. Весьма также возможно, что в 1088-1089 гг. послание императора было послано хорватскому королю Звонимиру с просьбой принять участие в борьбе Алексея «против язычников и неверных.» Успех в отношении внешних врагов сопровождался таким же успехом по отношению к врагам внутренним. Заговорщики и претенденты, хотевшие в своих выгодах воспользоваться затруднительным положением государства, были разоблачены и наказаны. Еще до времени первого Крестового похода, кроме выше упомянутых народов, при Алексее Комнине стали играть уже некоторую роль сербы и мадьяры. Во второй половине XI века Сербия добилась независимости, которая была оформлена принятием сербским князем титула короля (краля). Это было первое сербское королевство со столицей в Шкодре (Шкодер, Скадар, Скутари). Сербы участвовали в войске Алексея во время уже известной нам войны его с норманнами, но покинули в опасный момент императора. После же возвращения Византией от норманнов Диррахия у Алексея с Сербией начались враждебные действия, которые, ввиду рассказанных уже тяжелых условий для империи, не могли быть особенно успешными для императора. Однако, незадолго до Крестового похода между сербами и империей был заключен мир. Отношения к Венгрии (Угрии), которая принимала еще раньше деятельное участие в болгаро-византийской борьбе X века при Симеоне, также несколько осложнились во время Алексея Комнина благодаря тому, что в конце XI века континентальная Венгрия при государях из династии Арпада стала стремиться на юг к морю, а именно к побережью Далмации, что вызывало недовольство как со стороны Венеции, так и со стороны Византии. Итак, международная политика империи ко времени первого Крестового похода сильно разрослась и усложнилась и ставила государству новые задачи. Однако, к середине девяностых годов XI века Алексей Комнин, освободившийся от многочисленных грозивших империи опасностей и создавший, казалось, для государства условия мирной жизни, мог постепенно собраться с силами для борьбы с восточными сельджуками. Для этой цели императором был предпринят ряд оборонительных работ. Но в это время Алексей Комнин услышал о приближении к границам своего государства первых крестоносных отрядов. Начинался первый Крестовый поход, изменивший планы Алексея и направивший его и империю по новому, сделавшемуся позднее роковым для Византии пути. Ссылки по теме Церковно-Научный Центр «Православная Энциклопедия» По Благословению Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси Кирилла © Православная Энциклопедия, 2001–2024. Все права защищены © Сделано в Stack Group , 2008–2024 |
| 137 Багдасарян В.Э. Россия – Запад: цивилизационная война. М.: Форум, 2019. 410 с.; Ваджра А. Запад: матрица глобальной гегемонии. М.: Времена 2, Астрель, АСТ, 2007. 544 с.; Катасонов В.Ю. Россия и Запад в XX веке. История экономического противостояния и сосуществования. М.: Институт русской цивилизации, 2015. 736 с.; Нарочницкая Н.А. Великие войны ХХ столетия. Ревизия и правда истории. М.: Вече, 2010. 352 с.; Стариков Н.В. Запад против России. Главный враг России. М.: Яуза, Эксмо, 2008; Фурсов А. И. Мировая борьба. Англосаксы против планеты. М.: Книжный мир, 2016. 512 с.; Широкорад А.Б. «Крестовый поход» против России: Тысячелетняя агрессия Запада. М.: Вече, 2015. 352 с. 138 Брандедж Дж. Крестовые походы. Священные войны Средневековья. М.: Центрполиграф, 2011. 320 с.; Васильев А.А. Византия и крестоносцы: Эпоха Комнинов (1081–1185) и Ангелов (1185–1204). Пг.: Academia, 1923. 120 с.; Васильев А.А. История Византийской империи. Т. 2. От начала крестовых походов до падения Константинополя. СПб.: Алетейя, 1998. 592 с.; Виллардуэн Ж. де. Завоевание Константинополя. М.: Наука, 1993. 298 с.; Заборов М.А. История крестовых походов в документах и материалах. М., 1977. 274 с.; Заборов М.А. Папство и крестовые походы. М.: Изд. АН СССР, 1960. 264 с.; Заборов М. А. Крестоносцы на Востоке. М.: Наука, 1980. 320 с.; История крестовых походов: Сб./Сост Дж. Райли-Смит. М.: Крон-Пресс, Oxford University Press, 1998. 496 с.; Куглер Б. История крестовых походов. Ростов-на-Дону: Феникс, 1995. 512 с.; Лависс Э. Эпоха крестовых походов. Смоленск: Русич, 2010. 576 с.; Клари Р. де. Завоевание Константинополя. М.: Наука, 1986. 176 с.; Успенский Ф. И. История крестовых походов. СПб.: Евразия, 2000. 384 с.; Харрис Дж. Византия. История исчезнувшей империи М.: Альпина Нон-фикшн, 2017. 408 с.; Эрс Ж. История крестовых походов. СПб.: Евразия, 2015. 320 с.; Эсбридж Т. Крестовые походы. Войны Средневековья за Святую землю. М., 2013. 734 с. 139 Phillips J. The Fourth Crusade and the sack of Constantinople. New York: Viking, 2004. Р. 57, 110–111. |
| В декабре 1244 г., находясь в Париже, король внезапно сильно занемог и, прося помощи у Бога, дал обет крестоносца Парижскому епископу Гийому Овернскому. Получив внезапное исцеление, Людовик Святой не посмел нарушить своей клятвы и горячо взялся за дело, с точностью педанта начав организацию крестоносной экспедиции. Как говорят, общая сумма расходов на Крестовый поход составила около 250 тысяч ливров – гигантские по тем временам средства. Четыре года шли приготовления, было учтено, казалось, все. Напрасно Фридрих II пытался предложить свои услуги и возглавить этот Крестовый поход. Как отлученный от Римской церкви, король не имел права принять участие в данной экспедиции. Выяснилось, что Английский король также не был намерен участвовать в Крестовом походе. Британское священство было крайне недовольно поборами Рима и тем, что епископские кафедры на острове занимают итальянцы, ставленники понтифика 157 . 12 июня 1248 г. папский легат, кардинал Тускулума Эд де Шатору вручил в Сен-Дени королю посох и суму, а также Орифламму – священное знамя Франции. В Париже Людовик босиком прошел до Нотр-Дам де Пари, отстоял мессу и простился с парижанами. В августе того же года он отправился из Эт-Морта на Кипр с весьма внушительной армией, которую перевозили из Марселя венецианцы, весьма неодобрительно относившиеся к этому походу из-за неизбежных потерь в торговле. С королем отправилась в поход его супруга королева Маргарита Прованская (1234–1270), братья – графы Роберт д’Артуа (1237–1249) и Карл Анжуйский (1227–1285), герцог Гюг IV Бургундский (1218–1272), Гюг X де Лузиньян (1219–1270), граф де Ла Марш, 25-летний Жан де Жуанвиль, сенешаль Шампани и множество других аристократов. Прибыли добровольцы из Германии, Норвегии и Шотландии, а также из Англии. Их привел Уильям II, граф Солсбери по прозвищу Длинный меч. В сентябре все войска собрались на Кипре. В их рядах состояло 20 тысяч солдат, из них 2,5 тысячи рыцарей и 5 тысяч лучников и арбалетчиков 158 . Туда прибыла и императрица Мария де Бриенн (1225–1275), прося помощи у короля для своего супруга, Латинского императора Балдуина II. Несмотря на радушный прием и две сотни посланий, которые многие крестоносцы передали через нее в Константинополь для своих друзей и родственников, императрица получила лишь весьма расплывчатые заверения в том, что после завершения Крестового похода добровольцам будет разрешено отправиться на помощь Латинскому императору 159 . |
| Если немцы и сделали выводы из этой трагедии, то очень незначительные. А потому в битве у Дорилеи 26 октября 1147 г. неорганизованные отряды германцев столкнулись с сельджуками, без особого труда заманившими их в ловушку притворным отступлением и разгромившими 484 . Наверное, германским крестоносцам было особенно обидно оттого, что именно здесь в далеком 1097 г. рыцари 1-го Крестового похода нанесли туркам первое поражение. Теперь же мусульмане взяли своего рода реванш. А сам король Конрад III, попытавшийся возглавить атаку крестоносного воинства, едва не попал в плен, будучи дважды ранен стрелами турок 485 . После этого германцы благоразумно вернулись к Никее и решили дождаться французов, второй волной уже подходивших к византийской столице. В скором времени большая часть пилигримов заявила о своем желании вернуться на родину, в Германию. И лишь незначительная часть осталась со своим королем. Надо сказать, поход французов разительно отличался от предприятия германцев. Помимо той особой пышности и аристократизма, которыми французы умеют обставлять особо важные дела, многих поразило то обстоятельство, что вместе с королем в Крестовый поход направилась его супруга королева Алиеонора (1124–1204). Разумеется, она была не одна из числа лиц женского пола: королеву сопровождала графиня Сибилла Фландрская, дочь покойного Иерусалимского короля Фулька, большое число знатных дам, служанок, фрейлин. Многие жены знатных пилигримов также направились в поход со своими мужьями, чем даже вызвали возмущение некоторых особо благочестивых персон. Один рыцарь, направившийся в Палестину с берегов Шотландии, писал в своем дневнике: «В христианском лагере, где должна была царить непорочность, бесились толпы женщин; это особенно позорило нашу армию» 486 . Французский король Людовик VII проявил гораздо больше такта, чем его германский собрат по оружию. Он поспешил направить Мануилу I послание, в котором заверял василевса в своих мирных намерениях по отношению к Византийской империи и предлагал военный союз против турок. |
| Европа позднего Средневековья была расколота на многочисленные враждующие группировки: продолжалась Столетняя война Англии и Франции, росло противостояние за право обладать Италией между практически всеми крупными странами, Священная Римская империя имела массу проблем из-за своих враждующих феодалов разного уровня и вольных городов, в Восточной Европе Польское королевство враждовало с немецкими духовно-рыцарскими орденами и т. п. Да и само католичество переживало Великий Раскол, шла серьезная вражда пап, антипап и т. н. «Соборного движения». Достаточно сильны были позиции и религиозных движений, представлявших порой (например, гуситы) значимую военную силу. В то же время дух христианского универсализма еще не угас, многие люди воспринимали эту ситуацию как в высшей степени ненормальную. Поэтому идея Крестового похода против османов рассматривалась не только как чисто военная акция против угрозы с востока, но и возможность вновь соединить и примирить враждующих христианских властителей. Равно как и Первый Крестовый поход стал поводом к примирению части западных христиан и уменьшению их взаимной вражды. Византийцы не могли игнорировать эти тенденции, поэтому их отношение к движению крестоносцев заметно поменялось по сравнению с XI-XIII веками. С одной стороны, они понимали, что общий поход Запада против турок является едва ли не единственным шансом на выживание. С другой, ромеи никогда не отличались исторической забывчивостью и прекрасно помнили, сколько зла принесли Константинополю «западные собратья». Не говоря о событиях 1204 года, даже вполне успешно завершившийся Первый поход был омрачен не самыми лучшими моментами взаимоотношений с католическим миром. Никто не мог дать гарантий, что даже триумфальная победа над османами не обернется для греков потерей и без того немногих оставшихся территорий. Это дает возможность Н. Г. Пашкину утверждать: «Возможно, поэтому уровень реальных запросов, с которыми византийские дипломаты отправлялись на Запад, может показаться более чем скромным. Если речь шла об оказании конкретной помощи, то под этим подразумевались, как правило, либо финансовые пожертвования, что хорошо видно на примере отношений с Арагоном, либо очень ограниченное военное содействие, что демонстрируют отношения с Венецией, которой неоднократно предлагалось участие в совместных операциях, имевших весьма узкое и конкретное назначение. Это был едва ли не предел того, что византийский император рассчитывал реально получить от Запада, хотя настоящие потребности Византийского государства были несоизмеримо шире» 384 . |
|
|
