| Тем не менее закон Моисеев упорядочил брачные отношения. Он ограничил господство мужа над женой, указал почетное место женщине в семье, подобающее ей как матери: Почитай отца твоего и мать твою, чтобы продлились дни твои на земле ( Исх. 20:12 ), Кто ударит отца своего, или свою мать, того должно предать смерти… Кто злословит отца своего, или свою мать, того должно предать смерти (21:15,17). В ветхозаветном законе упорядочен порядок расторжения брака: (см.: Втор. 24:1–4 ). В отдельных случаях ограничена свобода развода: Если кто возьмет жену, и войдет к ней, и возненавидит ее, и будет возводить на нее порочные дела, и пустит о ней худую молву, и скажет: «…не нашел у нее девства», то отец отроковицы и мать ее пусть возьмут и вынесут [признаки] девства отроковицы к старейшинам города, к воротам… Тогда старейшины того города пусть возьмут мужа и накажут его… и наложат на него сто [сиклей] серебра пени… она же пусть остается его женою и он не может развестись с нею во всю жизнь свою (22:13–15,18–19). Развестись не мог и тот, кто подверг девицу насилию и потом обязан был взять ее в жены. В ветхозаветном законодательстве вступление в брак возможно лишь при наличии определенных условий, отсутствие которых составляет препятствие к браку. Таковые препятствия усматривались в состоянии женщины в ином браке (Ветхий Завет безусловно не допускал полиандрии), в физической неспособности к брачному сожительству, в родственных отношениях желающих вступить в брак. Безусловным препятствием к браку считалось прямое родство (между предками и потомками), а также боковое родство во второй степени (между родными братом и сестрой); более отдаленное боковое родство (например, между двоюродными братом и сестрой и даже между родным дядей и племянницей) не составляло препятствия к браку. Своеобразным установлением Ветхого Завета был так называемый левират: брак невестки с деверем в случае бездетной кончины мужа, при этом первородный сын от такого брака признавался по закону сыном покойного мужа (см.: Втор. 25:5,6 ). Если деверь отказывался исполнить эту религиозно-нравственную обязанность, то вдова получала право вступить в новый брак с посторонним человеком, при этом совершался обряд «разувания», заключавшийся в том, что вдова в присутствии старейшин города снимала с деверя сапог и плевала ему в лицо, после чего такой деверь, не пожелавший восстановить семя брату своему, считался ошельмованным и дом его назывался «домом разутого» (см.: 25:7–10). |
| Целование Иоакима и Анны. Икона. Россия. 15 век Даже ученикам Спасителя этот подход показался слишком жестким ( Мф.19:10 ). Между тем, Церковь сохраняет учение Христа о браке в том виде, в каком Он его преподал. В своем каноническом праве Церковь исходит из представления о единственности и нерасторжимости брачного союза. Развод допускается только по причине, указанной Спасителем, а также по некоторым иным причинам, делающим пребывание в браке для одного или обоих супругов невозможным 97 . Второй и третий брак допускаются только в случае смерти одного из супругов или в иных особых обстоятельствах, оговоренных церковными правилами 98 . При этом для священнослужителей второй брак невозможен ни при каких обстоятельствах. Семья – «малая церковь » В христианской традиции семья воспринимается как «малая церковь ». Это представление основывается на учении апостола Павла, называвшего христианские семьи своего времени «домашней церковью» ( Рим.16:4 ; 1Кор.16:19 ; Кол.4:15 ). В кругу семьи христиане разных поколений призваны воплощать на практике тот идеал любви, которому они научаются в Церкви и через чтение Священного Писания . Свою семейную жизнь супруги призваны строить на твердом основании евангельского нравственного учения. Христианский брачный союз – это союз «в Господе». Апостол Павел пишет: «Ни муж без жены, ни жена без мужа, в Господе. Ибо как жена от мужа, так и муж через жену; все же – от Бога» ( 1Кор.11:11–12 ). Особым даром Божиим для каждой семьи являются дети. В Псалтири об этом говорится: «Вот наследие от Господа: дети; награда от Него – плод чрева» ( Пс.126:3 ). Спаситель напоминает о радости деторождения: «Женщина, когда рождает, терпит скорбь... но когда родит младенца, уже не помнит скорби от радости, потому что родился человек в мир» ( Ин.16:21 ). Венчание Настаивая на абсолютной ценности каждой человеческой жизни, христианская этика категорически запрещает аборты, приравнивая их к убийству. Право на рождение – неотъемлемое право каждого человека. Лишение кого бы то ни было этого права, с точки зрения Церкви, является тяжким грехом, ответственность за который перед Богом несут все его соучастники 99 . |
| Чрезвычайно характерная черта ветхозаветного права заключается в том, что правовые нормы, регулирующие рабовладельческие отношения и направленные на защиту рабов от неограниченного произвола их владельцев, в отличие от грекоримского права и правовых систем ряда народов Ближнего Востока, должны быть по своему содержанию отнесены скорее к публичному, чем к частному праву. Раб в законе Моисеевом, в отличие от римского права, трактуется вовсе не как вещь, но как человек, права которого защищены законом. Если купишь раба Еврея, пусть он работает шесть лет, а в седьмой пусть выйдет на волю даром; если он пришел один, пусть один и выйдет, а если он женатый, пусть выйдет с ним и жена его ( Исх. 21:2 ), когда же будешь отпускать его от себя на свободу, не отпусти его с пустыми [руками], но снабди его от стад твоих, от гумна твоего и от точила твоего… помни, что [и] ты был рабом в земле Египетской ( Втор. 15:13–15 ). Господин, который жестоко обращался со своим рабом, обязан был отпустить его на свободу: Если кто раба своего ударит в глаз, или служанку свою в глаз, и повредит его, пусть отпустит их на волю за глаз, и, если выбьет зуб рабу своему, или рабе своей, пусть отпустит их на волю за зуб ( Исх. 21:26–27 ). Во Второзаконии содержится также запрет выдавать беглого раба его прежнему хозяину (см.: 23:15), очевидно, чтобы уберечь раба от его жестокости и мщения. Пятикнижие Моисея содержит в себе представленные с большой подробностью предписания, касающиеся наказания преступников, своего рода «уголовный кодекс». Основополагающий принцип ветхозаветного уголовного права – закон равного или пропорционального возмездия, так называемый закон талиона: Глаз за глаз, зуб за зуб, руку за руку, ногу за ногу, обожжение за обожжение, рану за рану, ушиб за ушиб ( Исх. 21:24–25 ). Этот принцип исходит из идеи справедливости, насколько она могла быть воспринята древним еврейским народом до Пришествия в мир Мессии – Христа. Наказания, которые предусматривались ветхозаветным правом, могут быть разделены на три основных вида: смертная казнь, бичевание и другие телесные наказания, денежные штрафы. Самым обычным способом смертной казни было побиение камнями. При этом первым должен был бросить камень свидетель обвинения. Рука свидетелей должна быть на нем прежде всех, чтобы убить его, потом рука всего народа ( Втор. 17:7 ). |
| Что касается народов, выходцы из которых ни при каких обстоятельствах не могли войти в общество Господне, во Второзаконии названы только аммонитяне и моавитяне – потомки Лота от кровосмешения с его дочерями, потому что они не встретили вас с хлебом и водою на пути, когда вы шли из Египта, и потому что они наняли против тебя Валаама, сына Веорова, из Пефора Месопотамского, чтобы проклясть тебя (23:4). Для служения Богу из всех израильтян было избрано одно колено – потомки Левия, левиты. В свою очередь, из числа левитов потомки Аарона избирались для священнического служения, а среди священников первое место принадлежало великому священнику, или первосвященнику. Только первосвященник мог входить во Святое Святых храма для кропления кровью на крышку ковчега, и делал он это единственный раз в году. Как видим, священство израильское было наследственным. Три его степени: первосвященник, священники и левиты прообразуют новозаветные степени священства: епископскую, пресвитерскую и диаконскую. Левиты помогали священникам в служении при скинии и потом при храме. Они переносили скинию, сторожили у дверей скинии и потом храма, пекли хлебы предложения, славословили Бога пением и игрой на музыкальных инструментах. Кроме того, они изучали закон и были для народа учителями и судьями. Обязанности священников заключались в том, что они поддерживали огонь на жертвеннике всесожжения, приносили утреннюю и вечернюю жертву, хлебное приношение и возлияние. Кроме того, они были учителями и судьями народа. Поскольку, как и левиты, священники лишены были возможности трудиться для собственного пропитания, израильтяне давали левитам десятину на пропитание, а те, в свою очередь, выделяли десятую часть десятины для священников (см.: Чис. 18:25–32 ). Для проживания левитам было выделено 48 городов среди разных колен Израиля, из которых в 13 жили исключительно священники, 6 левитских городов предназначались быть убежищем для невольных убийц – в них они укрывались от кровной мести со стороны сородичей убитых (см.: 35:1–8). |
| 4:17). И Есфирь молилась Господу, Богу Израилеву, и говорила: Господи мой, Царь наш (Есф. 4:17). Примерами второго выражения служат следующие места. У Даниила: И став, Азария молился, открыл свои уста среди огня и говорил (Дан. 3:25). И в книге Товии: И в печали я молился, и сказал: Праведен, Ты, Господи, и все дела Твои; и все пути Твои милость и истмна, и судом истинным и праведным судишь Ты вовек (Тов. 3:1—2). Так как вышеприведенное место из Даниила снабжено обелисом (надстрочным знаком, обозначавшим в «Гекза–пах» Оригена пропуск в еврейском тексте. — Прим. ред.) в знак того, что в еврейском тексте его нет, и так как книга Товии иудеями не признается за каноническую, то приведу я место об Анне из первой книге Царств: И молилась она и горько плакала. И дала она обет, говоря: Господи воинств! Если Ты призришь на скорбь вдовы твоей и т. д. (1 Цар. 10:11). И у Аввакума: Молитва Аввакума пророка для пения. Господи, я рассматривал Твои дела и ужаснулся. Посреди двух животных познан будешь, при приближении лет откроешься (Авд. 3:1—2). Но преимущественно именно этой молитвой доказывается данный в ее определении признак, согласно которому хвалебная молитва сопровождается прославлением Бога. Но и у Ионы говорится: И помолился Иона Господу, Богу своему, из чрева кита и сказал: к Господу воззвал я в скорби моей, и Он услышал меня; из чрева преисподней я возопил, и Ты услышал голос мой. Ты вверг меня в глубину, в сердце моря, и течения окружили меня (Ион. 2:2—4). Для третьего выражения находим примеры у апостола [Павла], который по всей справедливости молитву считает нашим делом, а ходатайство — делом Святого Духа, своим могуществом и право–стыо превосходящего того, о ком ходатайство Он принимает на Себя, ибо мы знаем, говорит апостол, о чем должны молиться и как надлежит молиться; но Сам Дух ходатайствует за нас пред Богом воздыханиями неизреченными. Испытующий же сердца знает, какая мысль у Духа, потому что Он ходатайствует за святых по воле Божией (Рим. 8:26—27). Дух ходатайствует и вступается за нас, а мы молимся. |
| To, чтобы монахи не оставляли своих монастырей, разве только по настоятельной необходимости епископ позволит им это сделать, определяет и IV Всел. 4. А правило Двукрат. 3 отлучает того игумена, который не позаботится вернуть в свой монастырь бежавших монахов [ 422 ] . Правило 22 На Бога все возлагать и не быть рабом собственных пожеланий есть великое дело. Божественный апостол говорит: Едите ли, пьете ли, все делайте в славу Божию ( 1Кор. 10:31 ). Поэтому Христос Бог наш в Своих Евангелиях повелел отсекать начала грехов. Ибо Он не только прелюбодеяние наказывает, но и движение помысла к совершению прелюбодеяния осуждает, так как говорит: Кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем ( Мф. 5:28 ). Отсюда научившись, мы обязаны очищать помыслы. Ведь хотя все мне позволительно, но не все полезно ( 1Кор. 10:23 ), – научаемся мы от апостольского слова. Всякому человеку, для того чтобы жить, необходимо есть; и для тех, кто живет в браке, имеет детей и находится в положении мирян, непредосудительно есть вместе мужчинам и женщинам, только Дающему пищу да воздают благодарение. И пусть едят без всяких театральных представлений, или сатанинских песен, кифар и блудных напевов, против чего обращено пророческое проклятие, говорящее так: «Горе пьющим вино с цитрой и гуслями, на дела Господа они не взирают и о деяниях рук Его не помышляют» ( Ис. 5:12 ). И если когда-либо будут такие среди христиан, да исправляются, а если не исправляются, против них да вступают в силу канонические предписания наших предшественников. Что же касается тех, у кого жизнь безмолвная и уединенная, – давший обет Господу Богу взять на себя монашеское иго, пусть сядет уединенно и умолкнет 423 . Однако и избравшим священническую жизнь совсем непозволительно есть с женщиной наедине, разве только в обществе богоносных [ 424 ] и благочестивых мужей и жен, чтобы и эта совместная трапеза приводила к духовной добродетели. И в отношении родственников то же самое да соблюдается. Если же иной раз во время путешествия случится, что у монаха или клирика нет с собой потребного и по необходимости он хочет остановиться или в гостинице, или даже в чьем-нибудь доме, он имеет право делать это, потому что нужда заставляет [ 425 ] . |
| – С тем, что Бог Ветхого Завета не то, что Бог Нового, я категорически не согласен, так же, как и апостол. Еще во II веке еретик Маркион говорил, что Бог Ветхого Завета не есть Бог Нового, и учение Маркиона было Церковью отвергнуто. Такое учение, безусловно, отверг бы Павел, у него нет и намека на эту разницу. Вспомним, что говорил Спаситель, цитируя Исход: разве не читали вы в книге Моисея, как Бог при купине сказал: Я Бог Авраама, и Бог Исаака, и Бог Иакова? Бог не есть Бог мертвых, но Бог живых (Мк. 12, 26-27). Если эти праотцы живы, то их Бог – не мертвый Бог. Другое дело – что у Бога всего много, как издавна говорили на Руси. Апостол Павел говорит о разных путях к Нему и о разных Заветах, но он нигде не говорит о разных, взаимоисключающих представлениях о Боге. Книга Деяний Апостольских убеждает нас в том, что Павел всегда начинал свой рассказ о Христе с Ветхого Завета. И что касается женщины, побиваемой за грех камнями, – справедливость этого ведь не отменяется на самом деле, как ни странно, как ни дико, может быть, это сегодня для кого-то звучит. Возмездие за грех – смерть, а дар Божий – жизнь вечная во Христе Иисусе, Господе нашем (Рим. 6, 23) – это новозаветные слова, Павловы, и они перекликаются с первым из Заветов между Творцом и людьми, с тем, что было сказано Адаму: в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь (Быт. 2, 17). Мы умираем не от рака, не от инфаркта, мы умираем от греха. Мы должны знать, что каждого греха нашего достаточно, чтобы предать нас смерти. Люди потому так легко и согрешают, что в это не верят. А ведь Христос, помиловавший грешницу, на самом деле этого не отменял. И Павел верил в это совершенно по-ветхозаветному. И если сегодня мы не побиваем никого камнями за прелюбодеяние, если наше каноническое право, в отличие от религиозного права древних евреев, вообще не содержит такого – " повинен смерти " – то только потому, что мы не под законом, но под благодатью (Рим. 6, 14). Взошло солнце благодати, и луны Закона уже не видно. Однако мы все знаем – когда восходит солнце, луна не перестает существовать. |
| В Священном Писании служение церковных вдовиц упомянуто в 1Тим. 5:9–11 : Вдовица должна быть избираема не менее, как шестидесятилетняя, бывшая женою одного мужа, известная по добрым делам, если она воспитала детей, принимала странников, умывала ноги святым, помогала бедствующим и была усердна ко всякому доброму делу. Молодых же вдовиц не принимай, ибо они, впадая в роскошь в противность Христу, желают вступать в брак. Служение церковных вдовиц упоминается также в ряде правил: Карф. 38 (47), Вас. Вел. 18 и 24. На церковный статус церковных вдовиц более всего света проливает 24-е правило Василия Великого , в котором, в частности, говорится: «Вдову, причтенную в число вдовиц, то есть от Церкви снабдеваемую, апостол повелевает оставити без попечения, аще посягнет за мужа… Вдова шестидесятилетняя, аще паки восхощет сожительствовати мужу, да не удостоится приобщения святыни, доколе не престанет от страстныя нечистоты. Аще же, прежде шестидесяти лет, причтем ее в число вдовиц, то наша вина, а не жены сия». Из этого правила вытекает, что если вдова, посвященная в чин церковных вдовиц, пожелает вступить в брак, то, во-первых, она лишается содержания со стороны христианской общины, а во-вторых, по толкованию епископа Никодима (Милаша) на данное правило, «таковую сумасбродную женщину надлежит лишить святого причащения до тех пор, пока не перестанет сумасбродствовать и не излечится от нечистой страсти». Это прещение, однако, не распространяется на пожелавшую выйти замуж вдову, посвященную в церковные вдовицы в возрасте до 60 лет, поскольку такое посвящение совершено было вопреки ясному указанию апостола Павла. Это уже вина епископа, совершившего незаконное поставление. Поскольку церковные вдовицы и диакониссы упомянуты в одном ряду в 40-м правиле Трулльского Собора, то сказанное о диакониссах в 19-е правиле 1 Вселенского Собора одинаковым образом касается и церковных вдовиц: «Они никакого рукоположения не имеют, так что могут совершенно быть счисляемы с мирянами». Вальсамон в толковании на 24-е правило Василия Великого пишет о том, что церковные вдовицы носили «мирское одеяние». В этом можно видеть еще один аргумент в пользу того положения, что церковные вдовицы хотя и составляли определенный церковный чин, но при этом не принадлежали к числу клириков, подобно тому как не принадлежали к клирикам древние копиаты, или фоссоры (гробокопатели), как не принадлежат к клиру и современные пономари или певчие, хотя, в отличие от современных пономарей, алтарников или певчих, древние церковные вдовицы, равно как диакониссы и пресвитериссы, имели некое посвящение в свой чин. |
| А в Псалме 108: «Отовсюду окружают меня словами ненависти, вооружаются против меня без причины. За любовь мою они враждуют на меня, а я молюсь: воздают мне за добро злом, за любовь мою – ненавистью… Да будут дни его кратки (царь Алексей умер в 1676 г. до исполнения 47 лет) и достоинство его да возьмет другой; дети его да будут сиротами, а жена его вдовой (дети царя Алексея преждевременно остались сиротами и вместе с своей матерью, его второй женой подвергались опасностям и несчастьям после его смерти); да скитаются дети его и нищенствуют и просят хлеба из развалин своих (его сын Петр, оставшись без отцовских забот странствовал у нечестивых иностранцев, моля у них яда, как хлеба, и был странником вдали от Бога и своей страны, ища пищи из опустошенных мест, где не произростало хлеба); да захватит заимодавец все, что есть у него, и чужие да расхитят труды его (его царство обеднело от войн и плоды его ранних побед были захвачены иностранцами, и труд его и его преемников был поглощен немецким басурманством); да не будет сострадающего ему, да не будет милующего сирот его, да будет потомство его на погибель, и да изгладится имя его в следующем роде (не было никого: Матвеев был в изгнании, когда его присутствие было особенно нужно, изгнанный родственниками самого царя Алексея; Феодор умер, как скоро достаточно вырос, чтобы делать добро; Петр был духовно истощен и духовно убит своей собственной полусестрой Софьей и превратился благодаря плохому воспитанию в чудовище, способное только развить следствие грехов своего отца. Право наследственного преемства отошло от потомков Алексея, и наследник был предан смерти своим собственным отцом, сыном Алексея, и во втором поколении его имя в мужском поколении исчезло). Да будет вспомянуто перед Господом беззаконие отцов его (Иоанн III и IV) и грех матери его да не изгладится (Семейство матери его и родственники его Стрешневы). Да будут они всегда во очах Господа и да истребит Он память их на земле (оно исчезло с земли: ни семьи его матери, ни семьи от его первой жены больше не существует)» (IV, 444). |
| А делами падшего естества являются не только дела людей нерелигиозных, не соотносящих своего поведения с Божиим замыслом и волей, но и дела тех, кто, будучи верующими, даже и в добрых действиях руководствуется побуждениями падшего естества, благодетельствуя по тщеславию, восставая против зла не столько из сострадания, сколько от избытка ненависти и т.д. Дела внешние конкретны, они поддаются исчислению, классификации, поощрению и наказанию в системе канонических координат. Совершая дела закона, человек иногда как бы откупается от Бога твердо установленной платой, отдав которую чувствует себя будто бы заплатившим цену своего спасения. Это удобно – не надо сомневаться, все ли сделано в евангельском духе, с чистым ли сердцем, без примеси ли лукавых, корыстных, неприязненных помыслов, не в гордом ли самооправдании… Просто: сделал, и по закону ему как бы принадлежит право считать себя христианином и презирать (якобы на основании канонов (!)) явных грешников, гордо сообщая кому какое наказание положено и по какому Правилу; если же сам нарушил – понес соответствующую епитимию, и совесть «чиста»… несмотря на то, что основная цель епитимии (покаяние, изменение, преображение личности с помощью наложенного наказания) не достигнута. «Удобному» закону дел апостолом Павлом противопоставляется «неудобный» благодатный закон веры: «Где же то, чем бы хвалиться? уничтожено. Каким законом? законом дел? Нет, но законом веры. Итак, мы уничтожаем закон верою? Никак; но закон утверждаем» (Рим. 3; 27, 31). И далее: «Итак, оправдавшись верою, мы имеем мир с Богом через Господа нашего Иисуса Христа, через Которого верою и получили мы доступ к той благодати, в которой стоим, и хвалимся надеждою славы Божией, и не сим только, но хвалимся и скорбями, зная, что от скорби происходит терпение, от терпения опытность, от опытности надежда, а надежда не постыжает, потому что любовь Божия излилась в сердца наши Духом Святым, данным нам» (Рим. 5; 1 – 5). Когда человек совершает добрые дела, движимый одним только своим естеством (не говоря уже о корыстных побуждениях), это добро имеет сравнительно небольшое значение, как принадлежащее по природе к непреображенному, безблагодатному миру. |
|
|
