| В.В. Виноградов Поползновение ПОПОЛЗНОВЕНИЕ В современном русском языке небольшая группа книжных имен существительных на -новение с глагольной основой, обозначающих действие или состояние, стремление, является внутри своего словообразовательного ряда морфологически, стилистически и семантически разобщенной, разъединенной (ср. проникнуть, проник-новение, возникнуть, возник-новение, исчезнуть, исчез-новение, иссякнуть, иссяк-новение, усек-новение; ср. отдохнуть, отдох-новение, претк-новение, пополз-новение, прикосновение, столк-новение, дерз-новение, ср. дерзать; но ср. вдохнов-ение при вдохновить; ср. также мгновен-ие, ср. миг; мановение, но в «Полтаве» Пушкина: Вдруг слабым манием руки На русских двинул он полки (ср. образование иной категории: омовение, откровение). Большая часть этих слов – древние славянизмы. Лишь единичные из них подверглись резкой экспрессивной деформации. Таково слово поползновение. Слово поползновение в современном языке воспринимается как книжное. Оно имеет яркую ироническую окраску и служит, по большей части, средством отрицательной характеристики какого-нибудь нескромного желания, упорного, но скрытого намерения. Значение этого слова в словаре Д. Н. Ушакова определяется так: ««Не вполне определившееся или скрываемое намерение, желание». У него было п[оползновение] уехать, не сказав никому» (Ушаков, 3, с. 591). Кроме того, здесь же отмечается смысловой оттенок: «»Желание показать что-н., претензия». Он был одет... с некоторою изысканностью и с поползновением на солидность и собственное достоинство (Достоевский)». Однако нетрудно убедиться в том, что это толкование не вполне точно. Оно воспроизводит частные смысловые нюансы словоупотребления, порождаемые тем или иным индивидуальным окружением, контекстом. Правильнее было бы определить поползновение (на что-нибудь, к чему-нибудь или с инфинитивом) как «покушение на что-нибудь, недостаточно оправданное или недостаточно обоснованное притязание на что-нибудь, стремление к чему-нибудь внутренне желаемому, но трудно достижимому». Оно представляет собою отвлеченное образование от глагола поползнуть или поползнуться. Действительно, в языке древнерусской письменности отмечены глаголы: попълзтися– поползтися со значениями: 1) «поползти, соскользнуть, совратиться» (в Изборнике 1073 г.: попълзошася на нечьстие); 2) «впасть в ошибку, в грех , погрешить» (в «Повести временных лет»: Соломонъ... бы мудръ, но наконьць поползеся. 6494 г.); однократные формы попълзнути– поползнути «поскользнуться, впасть в заблуждение, в ошибку» (в «Пчеле»: Горьчае языкомь пополъзнути, нежели ногами); попълзнутися– поползнутися «поскользнуться; совратиться, впасть в ошибку» (в Хронике Георг. Амартола по Уваров. сп.: Конь же по моему камену пополъзнувъся, на землю въсадника съверже; в «Пчеле»: мужь клятволюбець пополъзнеться в безаконие) (Срезневский, 2, с. 1201–1202). |
| – Нет, мой друг, старики наши не дерзали на состав таких слов потому, что у них ум за разум заходил гораздо реже, нежели у нас. Из приведенного тобою сравнения слов вдохновленный и удивленный еще не следует, что от всех слов могут производимы быть другие слова. От вдохновенный нельзя произвесть вдохновлять или вдохновить, точно так, как нельзя произвесть от незабвенный – незабвенить; от надменный – надменить; от согбенный – согбенить; от поползновенный – поползновенить». С еще большим пафосом протестовал против употребления слов вдохновить, вдохновитель, вдохновительный Н. И. Греч. В «Чтениях о русском языке» (1840, ч. 1, с. 26) он пишет: «Что сказать о тех юродивых исчадиях прихоти, безвкусия и невежества, которые насильно вторгаются в наш язык, ниспровергают его уставы, оскорбляют слух и здравый вкус! Таковы, например, слова: вдохновить, вдохновитель, вдохновительный. Ими хотели перевесть слова inspiré, inspirateur. Но эти слова варварские, беспаспортные, и места им в русском языке давать не должно. Они производятся от слова вдохновение, которое само есть производное от глагола вдохнуть, как отдохновение от отдохнуть, столкновение от столкнуть; но можно ли сказать: отдохновитель, столкновитель! Если можно, то говорите и вдохновить». Сын Н. И. Греча, А. Н. Греч, в своей книге «Справочное место русского слова» (с. 15) заявлял: «Вдохновлять. Многие пишут: ”Поэта вдохновил вид природы“. Слов вдохновить и вдохновлять нет в русском языке. Они встречаются только у писателей, которые не обращают внимания на произведение слов, употребляемых ими». В 60-х годах XIX b. акад. Я. К. Грот в «Записке о Толковом словаре Даля» писал: «Еще безобразнее и неправильнее [чем слово упоминовение. – В. В.] не старое слово вдохновлять». И делал примечание: «От гл. вдохнуть произошло причастие вдохновенный (как от обыкнуть – обыкновенный), а от причастия, уже совершенно наперекор грамматике и логике, образовано вдохновить, вдохновлять, как будто это то же, что благословить – благословенный». Однако история русского языка оправдала эти слова, явочным порядком вступившие в литературный словарь 20–30-х годов XIX b. Они живы и поныне. Круг значений и употребления слов вдохновить – вдохновлять и вдохновитель (вдохновительница) несколько расширился. Глагол вдохновить, кроме своего основного значения («пробудить вдохновение в ком-нибудь, воодушевить»), с 60–70-х г. XIX b. стал применяться также в расширенном смысле: «побудить, подстрекнуть к какому-нибудь не вполне обычному действию» (вдохновить кого на подвиг, на преступление). |
| Ведь слово стих здесь, несомненно, восходит к греч. στχος (stichos) и намекает на связь этого выражения с областью словесного творчества. Е. Е. Елеонская в статье «Заговор и колдовство на Руси в XVII и XVIII столетиях» пишет: «В перечне заговоров, составленном дьяками, обращает на себя внимание то, как они именовали заговоры, эти названия неясны, вследствие отсутствия точного содержания заговоров. Дьяки отмечают ”заговорец“, ”уговор“, ”статью“; в просторечии встречается термин ”стих“; какая разница, однако, в содержании или строении поименованных таким образом заговоров, решить трудно. Но заговорец ли, стих, статья – всякого названия заговор был ценным приобретением и его брали, где могли, не пренебрегая знаниями прохожего и проезжего незнакомого человека» (Русск. архив, т. 50, 4, 1912, с. 622). Какой бы ни был заговор, его применяли как во спасение, так и на погибель. Губительный заговор (в том числе и «стих») мог издалека настигать, находить свою жертву. Недаром, принимая присягу на верность, клялись еще в XVI в. «ведовством по ветру никакого лиха не насылати и следу не выимати» (ср. историю слов напускать, напускной). В «Этимологическом словаре» русского языка А. Преображенского дается такая общая справка о выражении: «На него такой стих находит, нашел – «внезапная охота к чему-нибудь, блажь, придирчивость» и т. п. Это из значения – «строка, линия, полоса " » (2, с. 387). Очевидно, здесь применен своеобразный прием антиисторической ложной этимологии – по каламбурно-синонимическому признаку: такая полоса пришла, нашла; такая линия вышла, и т. п. Само собой разумеется, что все это имеет очень мало прямого отношения к историко-этимологической судьбе выражения на него такой стих нашел (находит). И связь его образования с мифологической атмосферой заговора или наговора выступает еще очевиднее. Опубликовано вместе с заметками о словах и выражениях зодчий, поползновение, отпетый, хоть святых вон выноси под общим названием “Историко-этимологические заметки” в сб. «Этимология 1968» (М., 1971). В архиве есть рукопись на 9 листках разного формата (текст написан в разное время, чернилами и карандашом). Сохранилась также старая машинописная копия с авторской правкой. Здесь печатается по оттиску, проверенному по рукописи, с внесением ряда необходимых поправок и уточнений. |
| От глагола попълзтися было образовано имя существительное попълзение, которое обозначало действие – соответственно значениям этого глагола: «неверный шаг, ошибка»; «соблазн». Понятно, что те же значения должно было выражать и слово поползновение, в котором лишь выступал оттенок однократности, резкого движения, свойственный глаголу попълзнутися. Таким образом, перед нами – слово, восходящее к старославянской традиции в составе русского литературного языка (ср. в Изборнике 1073 г. 174: Жена очима поплъзение, душамъ пагуба; в послании Никифора м. Влад. мон.: измть нозтвои от nonoлъзehia (Срезневский, 2, с. 1201). В словарях Академии Российской и в словаре 1847 г. указана и форма несовершенного вида к поползнутися– поползаться, поползатися (сл. АР 1822, 4, с. 1525; сл. 1867–1868, 3, с. 751). Объяснение этого «славенского» глагола в «Словаре Академии Российской» заслуживает упоминания. Здесь различаются два значения: 1) собственно: «падать, поскальзываться»; 2) переносно: «в искушение приходить, получать преклонность к какому-либо порочному делу»: Поползнулсяна взятки (сл. АР 1822, 4, с. 1525). Таким образом, в основе слова поползнуться лежал образ сползания, соскользания, совращения с твердого и прямого пути. В церковно-культовом аспекте этот символ обозначал греховное искушение, соблазн, уклон к пороку. Понятно, что при переходе этого слова в сферу делового языка это значение должно было приобрести более гражданский оттенок – «покушение на что-нибудь порочное или предосудительное». Это значение становится основным у слова поползновение в русском литературном языке еще до XVIII в. В «Словаре Академии Российской» слово поползновение признано «славенским», т. е. относящимся к высокому стилю. Прямое его значение «действие поскользнувшегося, падение» иллюстрируется лишь примером из псалтыри. Ср. у Державина: «Ноги моей в поползновенье... Он не допустит и хранит». Но это значение считалось, главным образом, принадлежностью церковнославянского языка. Второе же, переносное значение сохраняло всю свою жизнеспособность: «Покушение к какому-либо порочному делу. Впасть в поползновение» (ср.: Поползновенный... Удобопреклонный к чему-либо порочному, предосудительному) (сл. АР 1822, 4, с. 1526). |
| У И. М. Долгорукого в «Капище моего сердца»: «не могу себе представить, как мы решились так откровенно, нагло и без всяких предваряющих и обольстительных глаголов, обнюхаться и тотчас пуститься в сладострастнейшие поползновения (Долгорукий И. М. Капище моего сердца//Русск. архив, т. 28, 7, 1890, с. 290). Ср. там же: «В тайном поползновении сердца, кроме бога, испытующего наши совести, никакой мирской закон касаться нас не может и не должен» (там же, с. 367). Ср. у Пушкина в стихотворении «Французских рифмачей суровый судия»: ...Постойте – наперед узнайте, чем душа У вас исполнена – прямым ли вдохновеньем, Иль необдуманным одним поползновеньем, И чешется у вас рука по пустякам, Иль вам не верят в долг, а деньги нужны вам. В словаре 1847 г. глагол поползатися – поползнутися объявлен церковным архаизмом. В слове же поползновение, оставленном безо всякой стилистической отметки, по-прежнему различаются два значения: «1) «Действие поползающегося и поползнувшегося»; «преткновение». Яко избавилъ еси душу мою отъ смерти... и ноз мои отъ поползновения. Ncaл. LV. 14. 2 ) на что-либо предосудительное, или порочное»» (сл. 1847, 3, с. 354). Очевидно, только второе значение было живым в начале XIX в. Оно становится все более широким, облекаясь оттенками легкой иронии. У В. Г. Белинского в письме В. П. Боткину (от 30 декабря 1839 г.): «Я теперь в таком состоянии, что оскорбление духа грубым непониманием при поползновении резонерствовать о нем приводит меня в остервенение». В письме тому же Боткину от 5 сентября 1840 г.: «У меня у самого есть поползновение верить то тому, то другому, но нет сил верить, а хочется знать достоверно». В связи с семантической эволюцией слова поползновение находится судьба слова поползень, которое вышло из литературного употребления еще в первой половине XIX в. В «Словаре Академии Российской» слово поползень определяется так: «1) «ребенок ползающий и ходить еще не могущий»; 2) «птица. Sitta Europaea«» (сл. АР 1822, 4, с. 1525). В словаре 1847 г. сюда присоединено еще и «простонародное» значение «»Пролаз, низкопоклонник, проныра». Видали мы довольно таких поползней» (сл. 1847, 3, с. 354). Но слово поползень должно было исчезнуть из литературной речи и уступить место более экспрессивным и более употребительным синонимам – проныра, пролаз. |
| В академическом «Словаре современного русского литературного языка» почему-то слово отпетый включается в такие фразовые контексты: отпетый вопрос, отпетая старина и т. п. – «о чем-либо прошлом, невозвратном». Такое применение иллюстрируется двумя цитатами: «Таким образом прошло двадцать лет. В конце 1858 года отпетый и похороненный вопрос воскрес с новой силой» (Писарев, Подвиги европ. авторит.); «Если и сохранилось что-нибудь от этой прежней, франтоватой его жизни, то сохранилось... в виде какой-то пережитой, отпетой старины, которую, увы! не воскресят никакие косметики (Достоевский, Дядюшкин сон)» (БАС, 8, с. 1519). Ясно, что оттенок «невозвратимого», «далекого от живой общественной жизни» ведет совсем к другой экспрессивно-семантической атмосфере, чем та, которая характеризует образы «отпетой головы», «отпетого дурака» и т. п. Вместе с тем в публицистическом употреблении слова отпетый более выпукло выступают его этимологические основы, его смысловые оттенки, намекающие на отношение к прошлому, уже потерявшему актуальное значение для современности. Опубликовано вместе с очерками о словах и выражениях: «Зодчий», «Поползновение», «Стих нашёл», «Хоть святых вон выноси» под общим названием «Историко-этимологические заметки» в сб.: «Этимология 1968» (М., 1971). В архиве сохранился машинописный экземпляр очерка с авторской правкой и рукопись (на 3-х листках, написанных в разное время), полностью вошедшая в публикацию. Здесь публикуется по оттиску, сверенному с оригиналом. В архиве сохранился рукописный авторский текст (на ветхой бумаге зелеными чернилами), не вошедший в публикацию: «Разговорное имя прилагательное отпетый в значении «неисправимый, безнадежный в каких-нибудь своих отрицательных качествах» очень ясно по своему происхождению. Оно восходит к причастной форме глагола отпеть в его церковном значении «совершить над покойником особый церковный обряд так наз. отпевания перед похоронами». Гр. Дьяченко в своем словаре так определяет отпевание: ”чин погребения усопшого; конец пения, церковного служения“ (Дьяченко, Ц-сл. |
| Для понимания той бытовой древнерусской основы, на которой сложилась древнерусская поговорка «хоть святых вон выноси» характерны такие замечания голландского дворянина, приезжавшего в 1675 г. в Москву в свите посольства К. фон-Кленка: «Хотя русские и в брачной своей жизни и вне брака весьма нецеломудренны, они тем не менее очень суеверны. Совершая известный акт, они снимают крест, носимый ими на шее, и удаляют или завешивают на время иконы» (Русск. старина, 1893, декабрь, с. 537). В «”Путешествии по России“ голландца Стрюйса» сообщается: «Москвитянин от природы сладострастен, а между тем к своей жене не выказывает ни ласки, ни снисходительности: он приносит все в жертву своему удовольствию и стремится только утолять грубые постыдные наклонности. Вместе с тем он убежден, что за этот грех должно наказывать женщин; поэтому он, прежде чем лечь с посторонней женщиной, вместо своей жены, снимает крест, который на себе носит, и не совершает греха в комнате, в которой висят образа. Если же не может скрыться (от икон), не находя более удобного места, то не будет совершать (греха), пока не завесит их. Русский уверен, что эта предосторожность избавляет его от небесной кары, и ее достаточно, чтобы избегнуть наказания за блуд, прелюбодейство и нечто худшее» (Русск. архив, 1880, кн. 1, с. 48). Конечно, эти характеристики и описания русского быта XVI – XVII вв. со стороны иностранцев-путешественников односторонни и содержат много отрицательных преувеличений. Но для исторической оценки происхождения выражения хоть святых вон выноси (уноси, неси и т. п.) они дают важный материал. Опубликовано вместе со статьями «Зодчий», «Поползновение», «Стих нашел», «Отпетый» под общим названием «Историко-этимологические заметки» в сб. «Этимология. 1968» (М., 1971). В архиве есть рукопись на 6 листках небольшого формата (текст написан в разное время). Сохранилась также машинописная копия заметки с авторской правкой. Здесь публикуется по оттиску, уточненному по машинописи, с восстановлением изъятых в публикации 1971 г. трех последних абзацев; в публикуемый текст внесен также ряд необходимых поправок и уточнений. – М. Л. |
| Однажды, в припадке рвения, он заставил детей поджечь дом обращенного, вернувшегося к своим идолам. Чтобы спастись от бедствия, человек этот не нашел лучшего средства, как выдать своих богов, которые были обращены в пепел. Однако, Ксавье понимал, что нельзя часто устраивать подобные экзекуции, и задумал завести в Гоа суд инквизиции, для внушения туземцам такого страха, который не допускал бы их возвращаться к прежней, языческой вере. Нельзя не признать, что во всех своих действиях, Ксавье проявлял усердие и бескорыстие, поистине достойные похвалы. У него были апостольские добродетели. Он был преисполнен веры, и во всех трудах своих руководился лишь стремлением вывести индийские племена из мрака заблуждений и варварства. Но было ли так легко, как он думал, привести ко Христу бедных дикарей, унаследовавших от отцов своих всяческие суеверия, смотревших на свою религию, как на священное наследие предков и видевших в христианстве только религию тех людей, которые лишали их богатств и свободы? Ксавье не мог даже войти с ними в непосредственные сношения, он знал лишь несколько слов на их языке и появлялся среди различных племен лишь на короткое время. А, между тем, эти новообращенные могли только со временем стать христианами; свет истины еще не озарил их разума, и крещение нередко было с их стороны простой любезностью по адресу победителей. Вследствие этого, нельзя не огорчаться, что Ксавье обратился к португальскому королю с письменной просьбой поддержать его проповедь силой и дозволить лишать имущества и жизни тех, которые обнаружат малейшее поползновение вернуться к своим идолам после принятия крещения. Он требовал кровавых мер, совершая дела милосердия и кротости, следовательно, в нем был излишек усердия, но не было жестокости; нельзя не пожалеть, что он является первым зачинщиком инквизиции в Гоа, хотя трибунал ее, в действительности, открыт в 1560 году. Ксавье находил, что вице-король Альфонс де Суза не оказывает ему достаточно поддержки, и написал португальскому королю: «Умоляю Ваше Величество вашим усердием ко славе Божией и вечным спасением вашей души послать сюда министра бдительного и мужественного, который всего ближе к сердцу принимал бы обращение язычников в истинную веру». Жан де Кастро заменил Сузу; ему было приказано не терпеть никаких суеверий, разрушить все пагоды, выселить браминов и покровительствовать миссионерам и новообращенным. |
| Роман IV Диоген оправдал общие надежды в том отношении, что немедленно по восшествии на престол стал энергически готовиться к борьбе с Турками-Сельджуками, что именно и требовало и мужественного вождя, и напряжения всех сил империи. История азиатских походов героического, но несчастного императора прекрасно изложена спутником, секретарем и советником его, Михаилом Атталиотой. Другие только сокращают то, что мы можем читать у Атталиоты, и прежде всего таким образом поступает много раз упомянутый Скилица. Только в самом начале своего повествования об этих походах Скилица обнаруживает легкое поползновение к самостоятельности. Вот его слова: «император вел с собою войско не такое, какое подобало императору Ромэев, но такое, какое доставляло (делало возможным) его время, то есть, Македонян, Булгар, Каппадокийцев, Узов и других случайно попавшихся иноплеменников, а сверх того – Франков и Варангов» (р. 668): τε Μακεδνων κα Βουλγρων κα Χαππαδοκν κα Οζων κα τν λλως παρατυχντων θνικν, πρς δ κα Φργγων κα Βαργγων. Далее Скилица буквально списывает, но этих сейчас приведенных слов нет в таком виде у Атталиоты. Мало того, Варанги вовсе не упоминаются Атталиотой во всей истории походов Романа, точно так, как не упоминаются и Узы. Откуда же взял свои точные сведения о составе армии Диогена наш Иоанн Фракисийский? У Атталиоты нет общего перечисления составных частей хорошо знакомой ему армии; но за то в рассказе о военных действиях эти части весьма отчетливо выступают на вид со всеми своими особенными, характеристичными чертами. Когда имеешь перед глазами подлинник Атталиоты и сокращенную несколько в размере копию Скилицы, то видишь совершенно ясно, из каких именно строк Атталиоты позднейший компилятор составил свою общую характеристику византийской армии. На странице 102 у Атталиоты сказано, что Роман Диоген собрал свое войско в западных провинциях империи и в Каппадокии и, сверх того, призвал Скифов. Вместо «запада» Иоанн Фракисийский только поставил две главные европейские (западные) провинции, из которых больше всего набиралось византийского войска: Македонию и Булгарию, и удержал Каппадокийцев. |
| После вечерни, когда я проходил Новой улицей, враг уловил меня во внутреннее прелюбодейство сердца чрез один взгляд на высунувшуюся из окна блудницу молодую, красивую, и я путался в грехе минут пять, творя молитву покаяния; Господь услышал и спас меня, сластолюбивого, алчного, блудного, окаянного. Слава Его милосердию, а мне стыдение лица, что я так поползновен на всякий грех. Надо воздержание – хлеб да воду в меру. 28 . Пять с половиной часов вечера. Благодарю Господа за безмерную Его ко мне милость, явленную в многократном избавлении от диавольских угрызений и оскорблений помыслами души моей во время литургии, за дар умиления и животворного причащения пречистых Таин. Благодарю Господа за избавление от бесовского уязвления во время вечерни и после нее, пред молебном Иверской Божией Матери, святому Предтече и святому Пантелеимону. Припал я в покаянии к престолу благодати и получил исцеление с миром, свободою, дерзновением. (Да не пекусь о ризе, да не пекусь о привесках серебряных к иконам: из-за них я уязвился.) В седьмом классе из Истории Церкви о святом Филиппе митрополите к следующему классу. Богослужение Православной Церкви питает и укрепляет веру, надежду и любовь в христианине и уготовляет его в гражданина небесного. У каждого священника священство Христово – так надо и мирян приучить смотреть на оное. Священство – дар Божий людям величайший, пренебесный, святейший, спасительнейший: чрез него люди грешные очищаются, освящаются, примиряются с Богом, обновляются, просвещаются, утверждаются в вере и любви, совершенствуются, обожаются и возводятся на небеса. Слава Богу, даровавшему нам таковый дар! Да чтим же священство и да пользуемся его благодатию преизобильно. Мы сотворены Богом в начале святыми, но утратили святость Божию чрез грех и осквернились и сделались недостойными Бога и рая. Господь преизобильно возвратил нам дар святыни в Своем лице и чрез Себя, чрез пакирождение, миропомазание и причащение Тела и Крови Его и сделал нас достойными чрез Него и Им рая, возвратив нам прежде всего наше достояние. |
|
|
