| Часто бросали они друг на друга взоры, обращались друг к другу и менялись улыбками. Следствием скрываемой любви было страдание. Они сообщили о своей страсти Даниилу-евнуху и Марии, повивальной бабке, и наконец беззаконно удовлетворили своей страсти. Зинонида ласками своими заставила Василиска сделать ее любимца первым человеком в городе. Февдерих 356 , видя оказываемый всеми Армату почет, досадовал, что над ним одерживал верх молодой человек, который заботился только о прическе и о телесных упражнениях. Армат, загордившись большими доходами и чрезвычайными почестями, думал, что никто не превышал его в мужестве. Эти мечтания до того им овладели, что он одевался Ахиллом 357 , в этом виде садился на коня и ездил с надменностью по Ипподрому 358 . Предаваться сумасбродно такому о себе мнению подстрекала его чернь, называвшая его в восклицаниях своих Пирром. Если она называла его этим именем за румяное лицо, то говорила правду, а если в похвалу его мужеству, то этим только потешала его, как юношу; Армат не поражал стрелами героев, как Пирр, но был страстен к женщинам, как Парис. Арматий. Он был в большой силе при царице Зинониде и при самом Василиске. Он убит царем Зиноном. Смерть его была очень приятна гражданам, потому что при Льве пойманных во время возмущения фракийцев он отправлял назад с отсеченными руками. Убийство совершено Оноульфом, которого Арматий принял к себе благосклонно, когда тот, в крайней бедности, прибыл из варварской земли. Сперва он сделал его комитом, потом – полководцем в Иллирии и отпускал ему много денег на содержание. С варварским вероломством он вознаградил его убийством. Отрывок 10. Ехс. De leg. Rom. P. 88. Я бежал, я скитался, я не мог найти успокоения в бедах моих у тех, от которых надеялся получить облегчение в моей горькой доле 359 . Отрывок 11. Suidas, ΖEQ o( νων. Царь Зинон, узнав о поражении своего войска, убежал в крепость, стоящую на холме, которую туземцы называют Константинополем. Услыхав это имя, Зинон вздохнул и сказал спутникам своим: «Итак, человек – игралище Божества! Оно и мной играет! Гадатели предсказывали мне, что в июле месяце мне надлежало, по необходимости, быть в Константинополе, и я думал, что войду в Константинополь; а ныне, изгнанник, всеми оставленный, пришел я на этот холм и нашел здесь, несчастный, это самое имя!» 360 Зинон не имел от природы той жестокости, какая была у Льва. |
| Вдовствующую августу сослали в Халкидон, к Маркиану и Леонтии. Оттуда Верина стала писать жалобные письма Ариадне, прося повлиять на василевса и помочь ей выйти на свободу. Ариадна начала хлопотать за мать перед мужем, но Илл, с которым по этому поводу посоветовался Зинон, был категорически против и упрекнул императрицу в желании видеть другого императора вместо мужа, намекая на бесчисленные козни Верины. Ариадна сочла это высказывание оскорбительным и опасным. Она наняла убийцу, но попытка зарезать неугодного сановника не удалась: телохранитель закрыл собой магистра, и меч лишь отрубил Иллу правое ухо. Зинон сразу же заявил о своей непричастности к этому делу, но Илл, не желая разделить участь Аспара, спешно отправился в Антиохию, якобы на отдых, прихватив с собою друга, патрикия Леонтия Сирийца, и в конце 480 г. взбунтовал сирийские легионы и федератов. Спустя несколько месяцев ему удалось освободить Верину, бывшие враги примирились, а в киликийском Тарсе Леонтий Сириец был провозглашен императором. Верина развила бурную деятельность, до самой смерти (483) рассылая по городам империи манифесты с требованием признать нового властителя. В 482 г. пламя восстания перекинулось на Египет, где основная часть верующих склонялась к монофиситству. Зинон, пытаясь привлечь их на свою сторону, совершил шаг, который обернулся для страны долгими и неприятными последствиями, – выпустил «Декрет о единстве», или «Энотикон» («Henotikon»). Имевший целью устранение религиозных разногласий, " Энотикон» сводился к тому, чтобы христиане придерживались единства в отношении трех первых вселенских соборов и запрещал дальнейшие споры и догматические дефиниции. Иными словами, император признал несущественными решения Эфесского II u Xaлkuдohckoro соборов. Папа Феликс III 18 осудил «Декрет» и отлучил от церкви константинопольского патриарха Акакия. Последующие патриархи, поддерживая осуждение «Энотикона», тем не менее отказывались исключать имя Акакия из поминальных списков (диптихов), а исключали оттуда имена пап. |
| Таков был основатель Герарской киновии Сильван! Преподобный Зинон долго жил и подвизался под руководством преподобного Сильвана сначала в Скиту, потом на Синайской горе, наконец и в Герарской киновии, всюду за ним следуя и ему сопутствуя; подвизался одно время и в Сирии. Зинон достиг высокой степени нравственного совершенства – имел дар чудотворения и отличался глубокою духовною мудростью. Скончался он в V веке. В «Достопамятных сказаниях» сохранились опыты высокой духовной жизни и мудрости преподобного Зинона. Представим эти опыты подлинными словами сказаний. Авва Зинон, ученик блаженного Сильвана, говорил: «Не живи в славном месте; не садись со знаменитым человеком и не полагай основания, чтобы когда-либо строить себе келью». Сказывали об авве Зиноне, что сначала он ни от кого ничего не хотел принимать. И посему делавшие ему приношения уходили от него, скорбя о том, что он не брал. А другие приходили к нему, желая получить от него что-нибудь, как от великого старца, но ему нечего было давать им, и они отходили с скорбью. Видя это, старец сказал: «Что мне делать? И те скорбят, которые приносят, и те, которые хотят получить. Вот что будет лучше: если кто принесет, возьму, а если кто попросит, отдам ему». Так делая, и сам он был спокоен, и все были им довольны. Один брат египтянин пришел к авве Зинону в Сирию и жаловался старцу на свои помыслы. Старец, удивляясь, сказал: «Египтяне скрывают добродетели, которые имеют, но всегда обвиняют себя в грехах, которых не имеют. Ассирийцы и греки присвояют себе добродетели, которых не имеют, и скрывают грехи, которые имеют». К авве Зинону пришли братия и спрашивали: «Что это написано в книге Иова: небо же нечисто пред Ним ( Иов. 15:15 )?» Старец сказал им в ответ: «Братия оставили грехи свои и исследуют небеса. А значение слов такое: поскольку один Бог чист, потому он и сказал: небо же нечисто». Рассказывали об авве Зиноне, что он, живя в Скиту, пошел однажды ночью из своей кельи к озеру, но, заблудившись, он ходил три дня и три ночи. Усталый и изнемогший, он пал как бы умирающий. Но вот встал перед ним отрок, держа в руках хлеб и сосуд с водою, и сказал ему: «Встань, ешь!» Старец, встав, помолился, думая, что это призрак. Юноша сказал ему: «Хорошо ты сделал». Старец еще помолился в другой и третий раз, а юноша опять сказал: «Хорошо ты сделал». Тогда старец встал, взял и поел. После сего говорит ему юноша: «Сколько ты ходил, настолько удалился от своей кельи, но встань и иди за мною». Тотчас старец увидел себя у своей кельи и сказал юноше: «Войди сотвори у нас молитву». Когда старец взошел в келью, юноша стал невидим. |
| Особенно замечательно было это последнее «- о нас» — краткое и как бы обрывистое по сравнению с первым — протяжным. Гораздо больше, чем краткие отрывистые возгласы, поразили слезы женщины, ухаживающей за большущим подсвечником. За те три часа, которые простоял у раки, они непрестанно из нее лились сплошным непересыхающим микроскопическим ручейком. Удивило не количество слез, удивило, что они были у нее благодарные и радостные, лучше сказать, тихие и радостворные. Как и было условлено, через три часа пришел батюшка, и мы отправились в другой большой храм в гости к его другу. Нажимая усиленно на разные кнопки в большой двери на паперти, отец Дмитрий говорил: — Здесь тоже художник живет, но другой, церковный. Сейчас увидишь. Дверь проскрипела, и из нее высунулась голова совсем юного молодого человека: — А вам кого? – спросила голова. — Отца Зинона, игумена Зинона, — поправился батюшка. Дверь открылась, и, немного поплутав, через темно-зеленую большую занавеску мы очутились в довольно просторной зале. На стуле с высоченной стрельчатой спинкой сидел монах с широкой и длиннющей бородой. Оба батюшки, заулыбавшись, прижались сначала щеками по обе стороны, потом поцеловали друг друга и стали беседовать. Отец Зинон говорил тихо, неторопливо, размеренно, с еле заметным дефектом проговаривания. — Работы хватает. Отец наместник всегда поторапливает, но толковых помощников-учеников нет, так что приходится надеяться на Бога и свои силы. Как у Вас дела, отец Дмитрий, есть ли прибавление в семействе? — С этим, Слава Богу, хорошо, — заулыбался, закрасневшись, батюшка. — Много у нас сейчас детей. Господь хранит всех и дает силы. Я вот тоже с художником приехал, он светский художник, и у него есть свои небольшие проблемы. Может быть, вы поговорите с ним? — А что Вас беспокоит? — обратился ко мне отец Зинон. — Может быть, Вам показать, чем мы пишем? За плотной зеленой занавеской был целый склад всевозможных баночек и колбочек, которые демонстрировал отец Зинон, попутно называя краски странными наименованиями. |
| Колебание в полемике относительно монофизитов начинается со времени преемников Льва († 18 января 474 г.). Лев был женат на Верине, у которой был брат Василиск. Старшую дочь свою Ариадну он (Лев) выдал за Исаврийского князя Тарасикодису, который принял имя Зинона. Лев сделал своим наследником - своего внука 6 лет - также по имени Льва, сына Ариадны и Зинона. - По смерти деда Лев был объявлен консулом, а его отец соправителем. На 11-ом месяце Лев умер. Зинон остался один на троне. Он не был популярен и считался малоспособным. На этом был построен замысел Василиска, брата Верины, чтобы, свергнув Зинона, воцариться самому. Предприятие его имело успех, хотя и кратковременный: он царствовал 20 месяцев (от января 475—476, IX). Василиск думал использовать для своей цели религиозное разделение между подданными - он формально перешел на сторону монофизитов и в этом смысле издал указ - εγκυκλιον (Zacharias V, 2, р. 60—62; Евагрий III, 4). Тимофей Элур был им торжественно вызван из изгнания на кафедру, а Антиохийский Петр Гнафевс явился сам. Это Василиск делал в предположении, что монофизитство - большая сила. Но он неверно рассчитал. По крайней мере, в столице благоволение Василиска к монофизитам встретило противодействие в лице патриарха Акакия и столпника Даниила, покинувшего столб и явившегося в город для обличения Василиска. На их стороне был и верующий народ. При таких трудных обстоятельствах Василиск круто повернул в сторону православия. Он публично объявил себя православным и подтвердил анафему на Нестория, Евтихия и других еретиков. Это он изложил в новом указе αντιεγκυκλιον. Но было уже поздно. Народ не поверил ему, и он был низвержен. Император Зинон, вновь восшедший на престол, заявил себя строго православным. Однако, по политическим обстоятельствам это оказалось скоро неудобным. По совету столичного патриарха Акакия, Зинон счел необходимым успокоить монофизитов уступками на словах, не нарушая в сущности Халкидонского Собора. В этом духе был составлен и обнародован в 482 г. пресловутый ενωτικον, адресованный к церквам, подведомственным Александрийскому патриарху. Энотикон признает нормальными вероизложениями - символы Никейский и Константинопольский, постановления Ефесского Собора (1) и 12 глав Кирилла. Нестория, Евтихия и их единомышленников анафематствует. О Халкидонском Соборе Энотикон не упоминает совсем; в нем не встречаются выражения ни φυσις, ни υποστασις, ни προσωπον. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ЛЕВ II (467, К-поль - 17.11.474, там же), восточнорим. (визант.) имп. (с 18 янв. 474). Род. от брака визант. военачальника, доместика Востока Зинона (император в 474-475, 476-491), и Ариадны, старшей дочери имп. Льва I (457-474). При визант. дворе считалось, что отец Л. Зинон, несмотря на свои заслуги, не может занять имп. престол из-за своего варварского происхождения из племени исавров. Поэтому осенью 473 г., когда имп. Лев I тяжело заболел, было решено сделать наследником 6-летнего Л. 18 нояб. 473 г. на к-польском ипподроме при стечении народа и в присутствии представителей армии и К-польского патриарха Акакия Лев I провозгласил Л. цезарем. Л. также получил консульство на 474 г. Со смертью имп. Льва I 18 янв. 474 г. Л. формально стал единоличным законным императором. Однако в силу своего возраста он находился под контролем регента - своего отца Зинона, к-рый и стал действительным правителем. 9 февр. 474 г. была проведена церемония, на к-рой Л. провозгласил своего отца соправителем. 17 нояб. 474 г. Л. внезапно скончался и Зинон оказался единственным законным императором. Этот многоступенчатый переход власти, осложненный смертью Л., привел к ухудшению политической ситуации в империи. Значительная часть общества и знати по-прежнему не желали признавать Зинона императором и готовили заговоры. Хронист Виктор Туннунский (2-я пол. VI в.) рассказывает историю о чудесном спасении Л., к-рая, видимо, была распространена в то время. Согласно ей, Ариадна, узнав, что Зинон задумал погубить своего сына, подменила его др. мальчиком, а Л. отправила в один из к-польских мон-рей. Впосл. Л. якобы стал клириком и дожил до времен имп. Юстиниана I (527-565). Смерть Л. стала одной из причин гражданской войны, охватившей империю в янв. 475 - авг. 476 г. Ист.: Theod. Lect. Eccl. hist. I 24, 27; Zach. Rhet. Hist. eccl. V 1; Procop. Bella. III 7; Ioan. Malal. Chron. P. 375; Evagr. Schol. Hist. eccl. II 17; Chron. Pasch. P. 599; Theoph. Chron. P. 120; Zonara. Annales. Vol. 2. P. 128; Niceph. Callist. Hist. eccl. XV 27, 29. Лит.: PLRE. Vol. 2. P. 664-665; ODB. Vol. 2. P. 1207-1208; Кулаковский. История. Т. 1. Рубрики: Ключевые слова: |
| Alexandri Alexandrini aliorumque orthodoxorum, quibus Paulini nimium quantum suspecta fides erat, adhortatio, ultimum denique, in quod res catholica; imo ecclesia prae multis aliis Tyria, vocabatur, discrimen. Quid? Tot inter senes aetate decrepitos, qui etiam effossis istuc oculis, ac poplitibus succisis adrepserunt, unum se, et quidem solo senectutis obtentu, desiderari, si modo aliquid vitae supererat, Zenon ille sit passus? Non equidem crediderim: neque adeo desperatum illud placet effugium: qua aut subscriptionum in hoc nomine fides, aut S. Epiphanii elevatur auctoritas. – В моих глазах факт, что Тилльмон видит эту трудность и не пытается слишком легко отделаться от нее, является новым доказательством необычайной критической проницательности этого историка: даже там, где он в конце концов приходит к ошибочному выводу, от его внимания не ускользают те возражения против этого вывода, которые говорят за противоположное положение. Поэтому «и неполное совпадение» в подробностях аргументации со взглядами «такого ученого, как Тилльмон» является часто «хорошим προγνωστικν» за правильность такого или иного решения спорного вопроса. Ср. В.В. Болотов , Либерий, епископ римский и сирмийские соборы. Стр. 314 [=Хр. Чт. 1891 г., I, 11] прим. 32. Попытка же ван-Босха показать мнимую слабость этого возражения Тилльмона свидетельствует лишь о том, что он был далеко не Тилльмон. – Разумеется нельзя считать безусловно невозможным того, что Зинон в 314 г. в возрасте под 70 лет пожелал иметь себе помощника; но к 325-му году успел разочароваться в нем, и потому сам поехал в Никею. Не невозможно ведь даже, что в это время Зинона постигла тяжкая болезнь, от которой он не думал оправится. Но случилось то, чего он не ожидал: к 325 году он оправился и вновь вступил в управление своей паствой. Но вопрос: насколько велика вероятность этой возможности? Ведь, если бы мы имели совершенно ясное и вполне достоверное свидетельство, что пред 314–315 гг. епископом тирским был Зинон, тот самый, какой был и в Никее, то и такая рискованная гипотеза могла бы претендовать на научное значение. |
| Хотя не может возникать сомнения в том, что Феодорих шел в Италию с согласия императора, и что сопровождавшее его войско-народ имело определенную цель поселения в Италии на более выгодных условиях, чем это было в придунайских провинциях, тем не менее, ни Зинон, ни Феодорих не могли предвидеть всех подробностей этого важного предприятия. Еще прежде, чем занята была Равенна, т. е. прежде решительного дела, определившего судьбу Одоакра, Феодорих послал в Константинополь посольство, во главе которого стоял сенатор Фест. И ранее, когда Одоакр захватил власть, он чрез посольство испрашивал у императора милости — признания его в достоинстве патриция, каковое и давало ему право на управление Италией. Феодорих давно уже был пожалован в это звание, и, следовательно, его посольство имело другое значение. Но в это время произошли именно те события, которых не могли предвидеть договаривавшиеся стороны: в апреле 491 г. умер император Зинон, и на его место вступил Анастасий, а в Италии готы-победители подняли своего предводителя на щит и провозгласили его королем. Несколько лет итальянские дела оставались в неопределенном положении, т. к. в Константинополе не хотели санкционировать совершившихся событий, хотя, в конце концов, Анастасий должен был вступить в соглашение с королем Италии. Оставляя изложение дальнейших событий в Италии до другой главы, приведем здесь несколько сведений из редкого по своей ценности и непосредственности памятника — жития св. Северина, который подвизался во второй половине V в. в местности, имеющей для нас глубокий исторический интерес. В жизни св. Северина упоминаются местности Asturis, Comagenis, Favianis, лежавшие на Дунае, на границе провинций Норика и Верхней Паннонии, неподалеку от нынешней Вены 8 . Слава свят ого широко распространялась на оба берега Дуная, и немало языческих германцев было им обращено к христианству. Это один из важнейших миссионеров, деятельность которого оставила глубокие следы в местах, где через несколько десятков лет будут господствовать славянские племена. Для второй половины V в. чрезвычайно важны сведения жития св. Северина для характеристики взаимного отношения римского и романизованного населения и варваров. Вся не защищенная городами и крепостями местность находится уже в руках варваров, в городах живут остатки римлян с слабым гарнизоном, который боится выходить за стены и не в состоянии защищать горожан, имеющих надобность по делам выходить из города. Жалкий римский трибун говорит святому• «У меня мало воинов, но если ты повелишь, я выйду против врагов в надежде на твои молитвы!» Политическое положение рисуется в том виде, как оно было после падения державы гуннов, чем и начинается жизнеописание, накануне движения остготов в Италию, первый толчок которого уже сказывается на Дунае в угрозах королю ругов. |
| Зинон, например, приказал умертвить эпарха столицы, который как-то в кругу друзей вздумал порицать не отличавшегося благочестием августа, однако эпарх смог бежать. Многих осудили и по обвинению в сочувствии Леонтию. Грабеж состоятельных лиц принял самые обширные размеры. Фаворит императора Севастиан без тени смущения обирал подданных, играя на подозрительности и жадности своего патрона: «Севастиан всем торговал, как на рынке... не позволял, чтобы при дворе что-либо делалось не за деньги... ни одно дело не производилось без взятки» (Малх, с. 233]). Неизвестно, сколько бы длилось подобное тягостное положение, но 9 апреля 491 г. Зинон скончался в эпилептическом припадке. Согласно поздней версии, мертвецки пьяного Зинона выдали за покойника и похоронили, хотя и слышали его крики 19 т. I, с. 209]. Василиск (? – 477, имп. 475 – 476) После разгрома экспедиции против вандалов (см. «Лев I») столицу взбудоражили слухи, что Василиск был подкуплен Гизерихом и намеренно проиграл кампанию. Неудавшемуся флотоводцу, трусливо бежавшему с поля боя, пришлось искать убежища у алтаря церкви св. Софии. Лишь через несколько дней императрице Верине удалось выхлопотать у разгневанного Льва прощение брату. По запискам Малха, Василиск был «ума тяжелого и легко предавался обманщикам... Жадность его к деньгам была чрезмерная. Он не брезговал принимать их и от таких лиц, которые отправляют самые низкие ремесла. [Когда же он стал императором. – С.Д .] взыскание налогов заставило всех проливать слезы» с. 237]. В 474 г. Верина, недовольная действиями Зинона, решила отстранить его от власти и отдать престол своему ставленнику, некоему человеку по имени Патрикий. Она подготовила мятеж, август Зинон бежал, но воспользоваться плодами переворота ей не пришлось: Василиск, подошедший с фракийскими войсками к столице, был при активной поддержке влиятельных константинопольских монофиситов провозглашен императором на поле Евдома – излюбленном месте парадов и торжеств. Патрикий вскоре был лишен жизни, а Верина, опасаясь брата, спешно покинула город и уехала на Восток. |
| Великие подвижники благочестия это хорошо понимали и когда встречали людей, которые не так, как положено, совершали добрые дела, по-отечески их вразумляли. В одном селе проживал некий человек, который очень много постился. Но постился он так, чтобы людям это было известно. Взирая на этого постника и видя в его внешнем поведении подвиг, односельчане хвалили и прославляли его за это. А подвижник, не разумея истинной цены человеческой молвы, считал, что преуспевает в доброделании воздержания, даже не догадываясь, что здесь кроется дьявольское ухищрение. Когда узнал о поселянине-подвижнике авва Зинон, то пригласил его к себе на беседу. Тот с радостью пришел в келию преподобного. Помолившись Богу, они сели. Авва Зинон стал заниматься рукоделием, положив на уста свои молчание. Но ничего не говоря устами, он умом беседовал с Богом. А приглашенный поселянин сидел и не знал, о чем же ему говорить с Зиноном?! Посидев так некоторое время, он стал скучать. Затем сказал: — Авва, отпусти меня, я пойду домой. — Зачем же? — спросил его преподобный. — Да так. Я чувствую в сердце своем какой-то огонь и не нахожу себе места. Почему мое сердце объято таким жгучим огнем, непонятно. Когда я был в селении и совершал пост, то безо всякого труда до захода солнца ничего не вкушал, и мне было легко. Но вот теперь я испытываю какую-то тяготу. — Это молва человеческая тебя поддерживала,— ответил ему преп. Зинон.— Теперь, когда ты пойдешь в селение, то совершай такое воздержание: не вкушай пищу до девятого часа и все, что ты делаешь, не делай напоказ. Поселянин, выслушав наставления преп. Зинона, возвратился к себе и стал выполнять послушание пустынножителя. С большим трудом сумел он дождаться девятого часа, чтобы вкусить пищу. И люди, которые раньше прославляли его, стали называть его бесноватым, решив, что он действительно вышел из ума. Тогда поселянин пришел к преп. Зинону и рассказал, как плохо стали мыслить о его подвигах и о нем односельчане. «Вот это и есть угодное Богу»,— заключил свое наставление преп. Зинон. |
|
|
