| Затем, как предполагают историки, рукопись святителя Исаии (Копинского) по ошибке издателей попала в собрание сочинений святителя Димитрия Ростовского ; случилось это потому, что она находилась среди рукописей святителя, однако с пометкой о принадлежности её Исаие (Копинскому). Ошибка эта не исправлена и поныне: «Алфавит духовный» продолжает издаваться под именем Димитрия Ростовского . Необходимо воздать должное митрополиту Исаии (Копинскому) и восстановить справедливость, напомнив об этом еще раз. «Димитрию Ростовскому приписывались не принадлежавшие ему произведения. В частности, в Житии святителя утверждается, что он написал «Алфавит духовный», однако автором данного труда был митр. Исаия (Копинский)», – отмечает в Д. Шляпкин в перечне отдельных сочинений, неверно приписывавшихся Димитрию Ростовскому . Известно, что после смерти преподобного Серафима Саровского «Лествица духовная» – книга, в руках с которой начал и окончил свою подвижническую жизнь святой старец – была найдена в его личных вещах. Вещи эти раздавались как благословение, и книга досталась Н. А. Мотовилову, о чём он свидетельствует в своих «Записках». Не исключено, что и юный Даниил Туптало – будущий святитель Димитрий Ростовский , постигал духовные законы по этой рукописи. Во второй главе «Лествицы духовной» автор отсылает желающих удобнее придти к познанию природы, себя и Бога к книге, называемой «Седмодневник», которая, к сожалению, не сохранилась. Так, косвенным образом, мы узнаем ещё об одном сочинении святителя Исаии. Можно утверждать, что святитель Исаия (Копинский) был одним из немногих последователей исихастской традиции в юго-западной Руси в XVII веке. Так как в это время «в духовной жизни разрыв с Византией вызывает ослабление святоотеческой традиции, в подвижничестве забывается «внутреннее делание», подвиг приобретает более суровый и внешний характер, а общий духовный уровень монашества значительно снижается», – пишет И. Концевич . М. Грушевский характеризует Исаию (Копинского) как «человека содержательного, интересного – человека, который ярко отражал в себе идеологическое течение, хоть и отжившее, осужденное на забвение, но ещё живое и популярное в широких массах» того времени. Это течение, по определению Я. Стратия, – «афонского мистицизма, концепции Евангельской жизни в истине», которая являлась путём к обóжению. В этом произведении владыка излагает свое понимание путей «познания мира, человека и Бога». Совершается это познание, по мнению автора, «путем самоуглубления, внутреннего самосозерцания. Концепция самопознания переходит в теорию умного делания, которая предусматривает самоусовершенствование, очищение, просветление ума и аскетическое самосозерцание вплоть до стяжания Благодати Божией, до познания и мистического соединения с Богом (исихии)». |
| В Киеве жил Исаия Копинский, которого все еще признавали митрополитом, поэтому там при посвящении Могилы могли произойти демонстрации. После Киева удобным местом был Львов, где жил старший по службе, единственно признаваемый всеми, Иеремия Тиссаровский (Ист. Рус. Ц. XI, 453–454). Несколько иначе говорит м. Евгений (Опис. Киев. Соф. Соб. 170). 980 Вилен. Археогр. Сборн. т. 36 (Королевская грамота Петру Могиле на митрополию); Акт. Зап. Рос. V 5 (Грамота Иосифу Бобриковичу на Могилевскую епископию); ср. Вил. Арх. Сбор. V, 122, 211. Арх. Юг.-Зап. Рос. ч. II, т. I. (Диплом короля Владислава IV православному русскому народу на восстановление прав православной религии. 14 марта 1633 г.). 982 Макарий. Ист. Рус. Цер. XI, 442–444, 454, 457–459, 502, 505–506. Все владыки-поставленники п. Феофана, кроме Исаии Копинского, присутствовали при посвящении Петра Могилы , но уже не назывались именами своих прежних епархий. 984 Лет. Густ. мон. стр. 26. В 1636 г. Петр Могила поставил игумена Иринарха в Густынский монастырь. В 1638 г. в Москву доносили, что Густынский монастырь, находившийся вместе с другими монастырями Преображенским Лубенским и Введенским Ладинским Прилуцкого уезда в области лубенского епископа Исаии Копинского, отданы киевскому митрополиту (Акт. Юж. и Зап. Рос. III, 1, стр. 2). 985 Перемышльский епископ, писавшийся «и самборский», к своему титулу иногда прибавлял название третьего города Санока, называясь «и саноцким». Санок, впоследствии местечко Санково, в конце XVII в. оставался за перемышльской кафедрой (История об Унии П. Бантыш-Каменского 1795 г., стр. 38, 148). 988 Вил. Археогр. Сбор. II, 44. В разных записках, касающихся до Белорусской епархии, не известно кем составленных, изданных в V т. Вил. Археогр. Сбор. (стр. 120–130) под 1635 г., замечено о привилегии Владислава униатам, но в искаженном виде. Униатам отданы архиепископство Полоцкое, Кольское (?), Смоленское и монастыри, в числе которых названы какие-то Дрезденский и Новодрезденский. 991 Там же, II, стр. XI, Прил. |
| Ещё на Коронационном сейме они выступили с предложением поставить митрополитом Киевским архимандрита Петра (Могилу) – человека угодного королю и Патриарху Константинопольскому. Для хиротонии нового митрополита во Львов срочно были приглашены из Молдавии Валашский митрополит со епископы, которые и совершили поставление Киева-Печерского архимандрита Петра на митрополичью кафедру. Есть, правда, мнение, что «посвящение П. Могилы в сан митрополита совершено было Львовским епископом Иеремией Тиссаровским. как экзархом Константинопольского Патриарха» (15). В принципе, это мнение не противоречит сказанному выше, так как патриарший экзарх мог совершить эту хиротонию вкупе с иерархами, приглашёнными из Валахии. Новоизбранный митрополит незамедлительно получает утверждение короля, а вскоре и Константинопольского Патриарха Кирилла (Лукариса). Оставалась ещё одна «чувствительная операция – заставить старого митрополита Исаию Копинского сдаться и уйти на покой. Исаия не хотел сдаваться добровольно и слагать с себя звание и должность митрополита. Но, как аскет и не политический борец, фактически покорился, удалившись в монастырский затвор до своей смерти в 1640 г.» (20). Правда, современник событий некий православный шляхтич Ерлич описывает ситуацию не столь благоприлично. «Пётр Могила, – сообщает он в своей летописи, – вёл себя благочестиво, трезво, хорошо, постоянно хлопотал о целости Церкви Божией; но не без того, чтоб не был охотником и до славы мира сего. При вступлении на престол короля Владислава Могила был отправлен на коронацию уполномоченным от митрополита Исаии Копинского и всего духовенства, потому что сам митрополит не мог ехать по причине болезни; Могила выхлопотал себе королевскую грамоту на митрополию, поехал во Львов, посвятился там у Волошского митрополита и владык; возвратившись в Киев, отобрал митрополичьи имения, свергнул митрополита Исаию и отрешил священников, им поставленных; мало того: выгнал больного старика из Михайловского монастыря в одной власенице, и тот должен был окончить жизнь в большой бедности». |
| По известию того же Ерлича, Петр Могила был человек жадный и жестокий, истязал бичами монахов Михайловского монастыря, допытываясь, где у них спрятаны деньги; одного печерского монаха Никодима обвинил в наклонности к унии и отослал к казакам, которые приковали его к пушке и продержали таким образом шестнадцать недель. Эти известия не могут быть признаны вполне достоверными. В 1635 году в городском овруцком суде происходил процесс между иноками Михайловского Златоверхого монастыря и Исаиею Копинским. Иноки жаловались, что Исаия Копинский в 1631 году, - опираясь на то, будто все монахи Михайловского монастыря избрали его игуменом, - выгнал, при содействии казацкого гетмана Гарбузы, игумена Филофея Кизаревича и оставался в монастыре до 10 августа 1635 года, а в этот день, уехавши из монастыря, взял с собою документы на монастырские имения и захватил также разные вещи из ризницы. Это показание противоречит известию Ерлича, относящего это событие к 1633 году, так как из показания монахов видно, что Исаия оставался в Михайловском монастыре гораздо долее 1633 года. Существует протестация самого Исаия Копинского, который показывает, будто он уехал из монастыря потому, что Могила притеснял монастырь, делал разорение монастырским местностям и после удаления его, Исаии, неправильно отдал монастырь во власть Филофея Кизаревича, окрестивши его игуменом. Но протестация Исаии заключает в себе неверность. Не Могила, после удаления Исаии из Михайловского монастыря, окрестил игуменом этого монастыря Филофея Кизаревича. Кизаревич был избран михайловским игуменом еще прежде, чем Исаия овладел монастырем в 1631 году. Это несомненно из актов того времени, на которых Кизаревич подписывался игуменом Михайловского монастыря. Оказывается, что в самом монастыре было две партии, из которых одна хотела дать игуменство Кизаревичу, другая - Копинскому, и Могила, как кажется, благоприятствовал первому. После протестации, поданной Исаиею, Могила февраля 1637 года пригласил Исаию в Луцк и там, в присутствии многочисленнюго духовенства, примирился с ним. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание МГАРСКИЙ В ЧЕСТЬ ПРЕОБРАЖЕНИЯ ГОСПОДНЯ МУЖСКОЙ МОНАСТЫРЬ Мгарский Спасо-Преображенский мон-рь. Хромолитография. Кон. XIX в. Мгарский Спасо-Преображенский мон-рь. Хромолитография. Кон. XIX в. (Полтавской и Миргородской епархии), находится в с. Мгарь Лубенского р-на Полтавской обл. (Украина). В 1612 г. кн. Михаил корибут Вишневецкий выдал насельнику Киево-Печерского мон-ря иером. Исаии (Копинскому) грамоту с разрешением строить монастыри в его заднепровских владениях. Когда 8 окт. 1616 г. скончался игумен Густынского во имя Святой Троицы монастыря Иоасаф, по прошению братии иером. Исаия поставил густынским настоятелем иеросхим. Варлаама, а сам по рекомендации печерского архим. Елисея (Плетенецкого) направился на Мгарскую гору. Грамотой от 13 янв. 1619 г. кнг. Раина Могилянка-Вишневецкая, вдова кн. Михаила, избравшая иером. Исаию своим духовником, позволила ему основать на Мгарской горе Преображенский муж. мон-рь. При этом иером. Исаия продолжал титуловаться как «игумен монастырей заднепровских». Княгиня пожертвовала для новообразованного мон-ря земли между реками Сула, Мгарь и Ольшанка, а также мгарский лес и «полмили на горе, где перед тем бывала пасека, и знать слыше, бывал перед тем колысь и монастыр» ( Астряб. 1915. С. 48). Летом того же года на Мгарскую гору из Густынской обители прибыла 1-я группа монахов. Осенью 1621 г. иером. Исаия направил в строящийся скит еще 8 густынских насельников, в т. ч. иеромонахов Феодосия и Харалампия. 18 янв. 1619 г. по прошению иером. Исаии кнг. Раина преобразовала Ладинский Подгорский Покровский скит в женский; игуменией стала мон. Александра (Копинская; † 1631), сестра иером. Исаии. В М. м. и Ладинском мон-ре иером. Исаия собственноручно выкопал землянки под кельи. Через нек-рое время он, назначив наместниками М. м. и Густынской обители иеросхимонахов Василия и Филарета, удалился в Межигорский в честь Преображения Господня монастырь . |
| Было ли это делом всей братии или одной только партии, во всяком случае дело не могло совершиться без воли Петра Могилы, без его разрешения и распоряжения, потому что он был назначен по завещанию Иова опекуном Киево-Михайловского монастыря. К сожалению, как скоро объяснилось, это сделано было не только для того, чтобы монастырь не перешел в руки униатов, но чтобы он не достался и новоизбранному православному митрополиту. Исаии необходимо было теперь переселиться в Киев, а в Киеве он не мог найти себе иного помещения, кроме Михайловского монастыря, где жил и его предместник. И этого-то монастыря никак не хотел уступить новому митрополиту Кизаревич. Прошло более трех месяцев со дня избрания Исаии, потребовалось много хлопот и усилий, пока михайловские иноки согласились принять к себе на игуменство нового митрополита. В 29-й день октября они составили письменный акт, в котором говорили, что по смерти прежнего своего игумена митрополита Иова они теперь все «единогласно и полюбовно» избрали себе предстателем, игуменом и пастырем нового митрополита Исаию Копинского, «от всее Церкви згодне обраннаго», зная его издавна, «в том святом предстательстве верне с братиями поступующаго и в животе побожном всем прикладнаго, а над то в вере святой благочестивой добре сведомого, статечнаго и ни в чом не подозреного». Этот акт, скрепленный печатью и подписями всей капитулы Киево-Михайловского монастыря, тогда же был занесен в актовые земские книги Киевского воеводства. Но и теперь более месяца Исаия не мог поселиться в своем монастыре, потому что из настоятельских келий не хотел выезжать прежде избранный игумен Филофей Кизаревич, хотя он оставался и наместником Печерской лавры. По одному слову Могилы Кизаревич как подчиненный ему непременно переселился бы на свое место в лавру, но слово это, верно, не произносилось. Оказалось нужным употребить принуждение. По приглашению Исаии полковник запорожского войска Демьян Гарбуз явился 10 декабря с казаками в Михайловский монастырь и выпроводил из него Кизаревича. |
| Послов своих митрополит отправил в Москву тайно и сокровенно «ради зельныя боязни от супостат» и просил, чтобы обратно проводили этих послов до самого Густынского монастыря «ради боязни стрегущих по пути». Таково было положение нового Киевского первосвятителя. Впрочем, несмотря на тайную неприязнь, которую, как можно догадываться, уже питал печерский архимандрит к новому митрополиту, оба они по видимости соблюдали надлежащие отношения между собою, и Могила признавал Исаию законным митрополитом. Это ясно обнаруживалось при ведении того важного дела, которым занимался тогда Могила. Не без причины митрополит Иов в своем завещании строго наказывал, чтобы школы только в братстве Киевском, а не где-либо инде были фундованы: он, верно, знал о намерении Петра Могилы основать особую школу в Печерском монастыре, которая могла послужить подрывом для братской. И Могила, казалось, последовал завещанию Иова, когда вскоре после его кончины принял на себя звание старшего брата, опекуна и фундатора Киевского братства, его обители и школ. Спустя три месяца, находясь во Львове, Могила дал от себя (15 июня) в главной церкви Львовского братства письменный акт, в котором говорил, что, вознамерившись «фундовать школы», он собрал к себе на то дело Божие братию из нескольких лиц и, желая обеспечить их содержание из своей собственности по фундушевой записи, дает теперь двум из них, при нем находящимся, иеромонаху Исаии Трофимовичу и монаху Сильвестру Коссову, а равно и другим, которые впоследствии к ним присоединятся, обещание пред Господом Богом, что все имеющее значиться в фундушевой им записи будет без отлагательства, отнюдь не далее как через год, выполнено для них в Киеве, в Печерском монастыре или где ему. Могиле, и им рассудится. Тут ясно не сказано, о какой школе заботился Могила, и можно думать, что он имел в виду братскую школу, которой недавно взялся быть фундатором. Это происходило еще до избрания Исаии Копинского на митрополию. Но после того как Исаия был избран. Могила как бы отшатнулся от братской школы, состоявшей вместе с братским монастырем в подчинении митрополиту, и приступил к основанию особой школы в лавре. |
| В обоих этих известиях, без сомнения, есть преувеличения, как обыкновенно бывало в протестах, но есть и доля правды. Петру Могиле естественно было желать, чтобы Исаия не оставался в Киево-Михайловском монастыре, где была прежде кафедра митрополита, так как, живя в Киеве, Исаия служил как бы постоянным укором для нового митрополита, а в православных, особенно из простого народа, мог возбуждать недоумение, кому же из двух наличных митрополитов должно повиноваться. Потому неудивительно, если Могила старался всячески выжить Исаию из Михайловского монастыря и с этою целию позволял разные нападения на монастырь и его имения. Всего вероятнее, нападения делал не сам Могила, а его наместник по лавре Кизаревич, который мог оправдывать себя тем, что он домогается возвратить себе законные права на Михайловский монастырь, отнятые у него насильно Исаиею. С другой стороны, естественно и то, что Исаия нашелся, наконец, вынужденным этими нападениями своего совместника удалиться из Киево-Михайловского монастыря, но, удаляясь, взял с собою из монастыря некоторые церковные вещи, которые, может быть, сам же и устроил во время своего здесь игуменства. Как бы ни было, впрочем, только, оставляя монастырь, Исаия вовсе не думал отказываться от него; напротив, затем и отправился теперь к королю с жалобою на Петра Могилу, чтобы отстоять монастырь за собою. В это-то время, если верить униатскому писателю, Исаия прибег за помощию к врагу Петра Могилы, униатскому митрополиту Рутскому, и Рутский будто бы принял Исаию с участием и, может быть, походатайствовал за него пред королем или королевскою канцеляриею . По крайней мере жалоба Исаии имела успех, и Петру Могиле последовала от короля напоминальная грамота, чтобы «отец митрополит опрессий больше чинити », монастырь Михайловский с маетностями возвратил Исаии Копинскому и «шкоды починенные нагородил (вознаградил)», под опасением пени в шестнадцать тысяч коп грошей литовских. Тогда Могила начал искать случая войти в соглашение с Исаиею, и случай скоро представился. |
| Вскоре иезуитская коллегия при покровительстве воеводы Тышкевича, к великому негодованию православных, действительно основалась в Киеве . Кроме столкновений с униатами и латинянами имел еще митрополит Петр Могила в Киеве столкновения, может быть самые тяжелые и прискорбные, с своим предместником Исаиею Копинским. Мы уже упоминали, как отнесся Исаия с своими попами к новому митрополиту, прибывшему на свою кафедру, и как поступил последний с теми попами и с самим Исаиею. Отпущенный из лавры в Михайловский монастырь, Исаия продолжал управлять им до 10 августа 1635 г., когда выехал из монастыря и уже навсегда. Об этом выезде сохранились два почти противоположные известия. Спустя восемь дней иноки Киево-Михайловского монастыря Дометиан и Геронтий будто бы от лица своей братии внесли в овручские городские книги протест, в котором заявляли, что Исаия Копинский по смерти митрополита Иова сам устроил себе «елекцию» на игуменство Киево-Михайловского монастыря, на которое еще прежде избран был всею братиею наместник лавры Филофей Кизаревич, и, насильно выгнав последнего из обители, занял его место, что потом, живя в монастыре, заботился только о своих пожитках, а о братии не радел и утеснял ее тирански и что, наконец, 10 августа своевольно, без всякого повода и причины от кого-либо, выехал из монастыря неизвестно куда и забрал с собою разные монастырские документы и многие наиболее ценные церковные вещи, как-то: омофор, три фелони, два стихаря, четыре чаши, два креста, два Евангелия, две кадильницы, разные книги и пр. Другое известие сохранилось в «Протестации» самого Исаии Копинского, которую он спустя уже два года, т. е. в 1637 г., занес во владимирские книги. Здесь, именуя себя «архиепископом Сиверским» (известно, что пред избранием на митрополию он назывался архиепископом Смоленским, Черниговским и всего Севера, т. е. всего Северского княжества, или края, где находился Новгород Северский), Исаия говорил, что Петр Могила, не довольствуясь «першими великими кривдами и опрессиями», как ему самому, так и монахам и челяди Михайловского монастыря, продолжал делать нападения на маетности этой обители и довел ее до совершенного обнищания; что, опасаясь за свою жизнь, он, Исаия, «оставивши монастырь свой во всем целый и наместника от себе и инших законников угрунтовавши», отправился к королю, «о привилей и стараючисе», и что во время отсутствия его, Исаии, из монастыря Петр Могила «неслушне и неповажне, чрез упор и потугу» взял этот монастырь с его маетностями и неизвестно по какому праву отдал в управление отцу Филофею Кизаревичу, назвав его игуменом . |
| Взирай с прилежаньем, тленный человече; Как век твой проходит и смерть недалече; Готовься на всяк час, рыдай со слезами, Что смерть тя восхитит с твоими делами; Ангел твой хранитель тебе извествует, Краткость твоей жизни перстом показует; Солнце скоро шествует к западу с востока, Текут времена и лета во мгновенье ока; Держай меч отмщения во Своей деснице Увещает тя всегда и глаголет сице: Убойся сего меча, отселе покайся, Да не ссечет тебе зло, – зело ужасайся! Впервые книга эта была издана (анонимно, как утверждают историки) предположительно в начале XVIII века, с заголовком «Алфавит духовный» и переиздавалась впоследствии ещё множество раз. Заголовок этот появился от кратких поучений на каждую букву алфавита вначале книги, которые предваряют основной текст. И такое название закрепилось до сих пор. Однако изначально она называлась иначе. Сохранилось первое название этой книги: «Лествица духовная по Бозе жительства иноческаго, содержащая в себе тридесять и три главы по образу Господня во плоти на земли жumiя, еже есть тридесять и три степени, трудолюбне составлена в пользу душевную усердствующим и внимающим постиническому житию написана преподобным Исаием Копинским иже постиничества и бeзмoлbiя путь проходя при пещере преподобнаго отца нашего Антония иже в Киеве, последи же бывша митрополита того же богоспасаемого града Киева». Затем, как предполагают историки, рукопись святителя Исаии (Копинского) по ошибке издателей попала в собрание сочинений святителя Димитрия Ростовского ; случилось это потому, что она находилась среди рукописей святителя, однако с пометкой о принадлежности её Исаие (Копинскому). Ошибка эта не исправлена и поныне: «Алфавит духовный» продолжает издаваться под именем Димитрия Ростовского . Необходимо воздать должное митрополиту Исаии (Копинскому) и восстановить справедливость, напомнив об этом еще раз. «Димитрию Ростовскому приписывались не принадлежавшие ему произведения. В частности, в Житии святителя утверждается, что он написал «Алфавит духовный», однако автором данного труда был митр. Исаия (Копинский)», – отмечает в Д. Шляпкин в перечне отдельных сочинений, неверно приписывавшихся Димитрию Ростовскому . |
|
|
