| Из др. писем И. С. видно, что он стремился поддерживать тесные контакты с наиболее выдающимися книжниками своего времени - с Вологодским архиеп. Ионой (Думиным) , с ключарем московского Успенского собора (посылал ему календарно-астрономические тексты) и др. Среди его адресатов были настоятели мон-рей, монахи и монахини (в т. ч. вдова царя Иоанна IV, его 7-я жена, царица-инокиня Мария Нагая). Имеются и послания к светским лицам, в т. ч. челобитная «правителю земскому» Борису Феодоровичу Годунову с просьбой о возвращении отобранного имущества, а также к не названному по имени родственнику - «дворянину», служившему у Годунова. Послания И. С. свидетельствуют о его незаурядных литературных способностях. Язык посланий яркий и образный, богат витиеватыми риторическими конструкциями. Для изучения последнего периода жизни странствующего клирошанина также важен «Летописец от римских царей от Неронова царства», помещенный среди неск. кратких летописцев в сборнике Q.XVII.67 (Л. 145), в к-рые И. С., очевидно, вносил свои дополнения. Данный «Летописец...» является 2-й ч. известного памятника «Летописец вскоре Никифора, патриарха Царяграда», продолженной рус. известиями до 1505 г. Перед текстом имеется запись И. С., датированная 7130 (1621/22) г. (наиболее поздняя из всех дат в его рукописях), связывающая написание «Летописца от римских царей...» с «владыкой Суздальским», к-рым в то время был архиеп. Арсений Элассонский . Знакомство И. С. c архиеп. Арсением, вероятно, произошло во время пребывания книжника в 1595 г. в Москве, в Чудовом монастыре; греч. архиерей, вероятно, жил там же, ожидая назначения (в 1597 он стал архиепископом кремлевского Архангельского собора). На основе данной записи, как бы завершающей автобиографию И. С., возникла гипотеза о последнем регионе его пребывания - Владимиро-Суздальской земле (об этом свидетельствуют и владимирские летописные известия XIV в. в данном летописце). С клиросным послушанием И. С. связана приведенная в сборнике РНБ. Q.XVII.67 частично нотированная стихира «Воспомянух житие свое клиросное…» (Л. 221 об.), в которой отразились реалии жизни монастырских клирошан. По мнению В. К. Зиборова и А. А. Романовой, автором стихиры мог быть И. С. Возможно, И. С. был также автором приведенного в сборнике текста «Приход в Кирилов монастырь», в к-ром детально описан прием клирошан монастырскими властями. В описании несохранившейся части б-ки-архива И. С. постатейно и суммарно зафиксировано очень большое количество нотированных богослужебных рукописей и текстов. |
| Антония Римлянина, а примерно в 1558 г. инок этого же монастыря по имени Никифор написал новое, весьма пространное житие Антония. На основе записей монаха Германа, современника прп. Нила Столобенского, Филофей Пирогов, инок Болдинского монастыря, в конце XVI в. написал житие этого святого и канон. В 1590 г. в Соловецком монастыре, в связи с перенесением в эту обитель мощей св. митрополита Филиппа, неизвестным монахом было составлено житие святого. Монах Сергий из Даниловского монастыря в Переяславле и воевода С. Р. Олферьев совместно составили «Повесть о св. князе Романе Угличском» и канон св. князю Даниилу Московскому. Незадолго до 1600 г. монах Нафанаил из Корнилиева Комельского монастыря написал житие основателя этой обители прп. Корнилия и канон ему. По поручению патриарха Иова архимандритом Ионой Думиным из Вологды составлено было еще одно (уже третье по счету) житие св. князя Александра Невского, которое по сути явилось лишь переработкой двух первых житий . В 1627–1632 гг. ведется работа по составлению грандиозного агиографического сборника. Иеромонах Герман Тулупов († 1637) был редактором этого обширного труда. За основу он взял Минеи митрополита Макария, которые восполнил житиями, не включенными в макариевские Минеи, некоторые жития он поместил в своем сборнике в нескольких редакциях. Поскольку Герман переписывал жития в полном виде, без всякого сокращения, его сборник имеет определенную научную ценность . В связи с прославлением митрополита Филиппа монах Герасим Фирсов из Соловецкого монастыря написал в 1652 г. три сочинения: житие святого, похвальное слово ему и канон . Завершают агиографическую литературу XVI–XVII вв. Четии Минеи св. Димитрия Ростовского († 1709), первый том которых был напечатан в 1689 г. Эти Минеи, которые с самого начала получили очень широкое распространение и полюбились русскому народу, составлены в повествовательной форме, при этом потребовалась довольно большая предварительная научная работа над материалом. Их популярность у русского народа ни с чем не сравнима, а имя прославленного составителя этих Миней хорошо знают в самых глухих уголках России. |
| Богородицы. Храм не имеет апсиды, завершен 3 ярусами килевидных кокошников и барабаном с луковичной главой. Верхние ярусы кокошников не связаны с конструкцией сводов. Широкие орнаментальные пояса, состоящие из кирпичного поребрика, балясин и прямоугольных ниш-впадин, располагаются под кокошниками, между лопатками, в верхней части барабана. Характерными профилированными цоколями оформлены уступы на уровне подклетов церкви и трапезной палаты. В архитектуре Введенской ц. и трапезной Д. м. заметны общие черты с трапезной Благовещенской ц. и трапезной палатой Ферапонтова мон-ря. В подклетах обоих зданий в Д. м. располагались хозяйственные монастырские службы (хлебня, сторожня) и погреба. В Смутное время трапезная палата была сожжена, при восстановлении, очевидно, разобрано крыльцо на сев. фасаде. В 1794-1799 гг. произведен ремонт всего трапезного комплекса; к 1812 г. стены и своды трапезной палаты «расписаны живописью» (не сохр.). В 1876 г. в трапезной Введенской ц. устроен придел во имя вмц. Варвары; к этому времени уже была сделана высокая апсида с вост. стороны Введенской ц., разобранная при реставрации. Введенский храм соединен со Спасским собором каменным 2-ярусным закрытым переходом. Вскоре после возведения Введенской ц. была построена келарская палата, ок. 1675 г.- т. н. Белая палата, к 1717 г. сводчатые помещения палаты были переделаны каменщиками подмонастырского с. Коровничьего (с конца XIX в. Прилуки) под настоятельские кельи, в 1766 г. сделано каменное крыльцо. Некрополь Димитриева Прилуцкого мон-ря. Фотография. 80-е гг. XIX в. (ГИМ) Некрополь Димитриева Прилуцкого мон-ря. Фотография. 80-е гг. XIX в. (ГИМ) С сев. стороны от Спасского собора находятся св. врата с надвратной ц. во имя вмч. Феодора Стратилата и папертью, построенные в 1588 г. под рук. «церковного каменного дела мастера Тимофея». Церковь, освященная в 1590 г. архиеп. Вологодским и Великопермским Ионой (Думиным) , имеет необычную 2-столпную конструкцию, обусловленную, по мнению А. Л. Баталова, редукцией «4-столпного прототипа - ц. |
| Введенский храм соединен со Спасским собором каменным 2-ярусным закрытым переходом. Вскоре после возведения Введенской ц. была построена келарская пала-та, ок. 1675 г.- т. н. Белая палата, к 1717 г. сводчатые помещения палаты были пе-ределаны каменщиками подмонастырского с. Коровничьего под настоятельские ке-льи, в 1766 г. сделано каменное крыльцо. С сев. стороны от Спасского собора находятся св. врата с надвратной ц. во имя вмч. Феодора Стратилата и папертью, построенные в 1588 г. под рук. «церковного каменного дела мастера Тимофея». Церковь, освященная в 1590 г. архиеп. Вологод-ским и Великопермским Ионой (Думиным), имеет необычную 2-столпную конструк-цию, обусловленную, по мнению А. Л. Баталова, редукцией «4-столпного прототипа - ц. Иоанна Лествичника над св. воротами Кирилло-Белозерского мон-ря» (Бата-лов. С. 120). Храм завершен 2 ярусами килевидных кокошников, барабаном со шле-мовидной главой, орнаментальные пояса повторяют мотивы архитектуры собора Всемилостивого Спаса. В сер. XVII в. над св. вратами на сев. и юж. фасадах имелись стенные росписи (не сохр.). После пожара в 1815 г. церковь была переосвящена в честь Вознесения Господня. В 1852-1853 гг. выполнена роспись внутри св. врат. К 1684 г. при ц. вмч. Феодора Стратилата имелась каменная часовня с колесными ча-сами и 9 колоколами, в 1729-1730 гг. перестроенная в одноярусную колокольню с шатровым завершением. В 1830 г. к востоку от Введенской ц. на монастырском кладбище была построена ц.-усыпальница во имя вмц. Екатерины в стиле классицизма. В интерьере частично сохранилась живопись 1-й пол. XIX в., выполненная прилуцкими живописцами. В 1867 г. близ нее похоронен поэт К. Н. Батюшков. Согласно переписным книгам, в XVII в. в Д. м. велось оживленное каменное строительство жилых и хозяйственных зданий, продолжавшееся до 30-х гг. XVIII в. К северу от собора к 1654 г. имелись 4 одноэтажные каменные кельи, построенные ярославскими каменщиками И. Сергеевым и Т. Ивановым, 2 двухэтажные казенные кельи, каменная больничная церковь, кельи для архиеп. Вологодского Симона. В 1712-1737 гг. и 1800-х гг. эти здания были перестроены в 2-этажный братско-настоятельский корпус. В его вост. части находилась больничная ц. во имя Трех свя-тителей (1721), перестроенная и освященная в 1846 г. во имя Всех святых. Здание братских погребов с сушилом было перестроено в 1718 г. в зимние настоятельские кельи, а в 1893 г. превращено в монастырскую гостиницу. |
| Г. В. прослеживается в летописании XIII-XVI вв. В Повести о нашествии Батыя в составе Лаврентьевской летописи 1377 г. (свод 1305 г.) владимирские князья, погибшие в 1238 г. на Сити, характеризуются как мученики за Христа: Василько «кровью мученичьскою омывся прегрешении своих с братом и отцем Георгием, с великим князем» (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 467). В Похвале Г. В., читающейся в той же летописи, говорится, что он «потщася Божья заповеди хранити, и Божии страх присно при себе имея в сердци... не щадяше именья своего, раздавая требующим, и церкви зижа, и украшая иконами безъценными и книгами... чтяшет же излиха чернечьскыи чин и поповьскыи, подая им еже на потребу, тем и Бог прошенья его свершаше» (Там же. Стб. 468). В «Русский хронограф» редакции 1512 г. включен рассказ «О убиении великаго князя Юрья», содержащий молитву Г. В. перед битвой на Сити после получения известия о взятии Владимира (Там же. Т. 22. С. 398). В Никоновской летописи (кон. 20-х гг. XVI в.) молитва Г. В. заканчивается прошением о причтении «с новыми сими мучениками» (Там же. Т. 10. С. 109). К сер. XVI в. Г. В. еще не был канонизирован: его имя включено в Помянник рус. князей и княгинь, созданный между 1 окт. 1556 и 30 янв. 1557 г. по указанию царя Иоанна IV Васильевича , в раздел «А сех поминати на понахидах» (Россия и греческий мир в XVI в. М., 2004. Т. 1. С. 215, 399). Степенная книга (60-е гг. XVI в.) прославляет Г. В. как мученика: «Великий князь Георгий веньчася кровию, еюже взыде ко Христу, от Негоже и мученический венець прият, егоже желаше» (ПСРЛ. Т. 21. Ч. 1. С. 264-265). В редакцию Жития блгв. кн. Александра Невского, созданную Ионой (Думиным) в кон. XVI в., включен рассказ о видении, бывшем иноку владимирского Рождественского мон-ря Антонию во время нашествия на Москву крымского хана Девлет-Гирея в 1572 г. Инок увидел святых Бориса, Глеба и Александра Невского, к-рые будили князей, чьи останки почивают во владимирских храмах,- Андрея Юрьевича Боголюбского , прп. Петра , царевича Ордынского, и Г. В.- и призывали их прийти на помощь Иоанну Грозному против татар ( Мансикка В. П. Житие Александра Невского: Разбор редакций и текстов. СПб., 1913. С. 196-197). |
| Разбирая житие Александра в редакции Степенной книги, мы не можем обойти молчанием рассказа о чуде, помещенного в XV степени (гл. 21) под заглавием: «О явлении на воздусе св. великаго князя Александра Невскаго и о пожаре». Этот рассказ важен тем, что в его авторе, Благовещенском сиггеле Афанасии, усматривают составителя всей Степенной книги 142 . Рассказ помещается, кроме Степенной, в списках Воскресенской и Никоновской летописей (под 1491 г.) и в редакции жития, составленной в конце XVI века архиепископом Ионой Думиным. Из них в одном только Шумиловском списке Никон. летописи сохранилось указание на вышеупомянутое лицо, с которым произошло рассказанное чудо. – В начале рассказывается об явлении Александра, поднимающегося на коне из своей церкви в небо. В дальнейшем описывается пожар, уничтоживший весь город, причем Шумиловский список ближе придерживается летописного известия об этом пожаре, чем остальные списки. Так, выражения: весь град Владимер и с посады згоре, во граде же 9 церквей, а на посаде 13 церквей згореша и многа беда тогда бысть градским людем христианом – общи краткому летописному известию и Шумиловскому списку. Тогда, как летописное известие констатирует уничтожение мощей Александра во время пожара, рассказ Афанасия обращает внимание на то, что они сохранились неповрежденными. Из чудес, которые и «доныне содеваются» от мощей, автор рассказывает одно, испытанное им самим во время похода Ивана Васильевича на Казань. Он случайно заметил на гробе «малу скважню» и из любопытства всунул в нее свою покрытую струпьями руку. Оказалось, что в «скважне» было целебное масло, от которого его рука сразу выздоровела. Выражение об Иване IV, как о внуке «сего старейшаго великаго князя Ивана Васильевича», понятно, по правильному замечанию г. Васенко, только в Степенной книге. Когда другие списки рабски повторяют это выражение (ср. в Синод. списке: его старейшаго...), они этим самым обнаруживают зависимость рассказа от Степенной. Алатырский список Воскресенской летописи 143 вносит сюда небольшую вставку: царь назван здесь внуком «старейшаго великаго князя Ивана Васильевича всея Русии самодержьца, его же имяную Грозной». Ту же вставку мы читаем в одном из древнейших списков (1594 года) редакции Ионы Думина 144 . Хотя при тождестве Алатырского и Синодального списков этой прибавки нет в последнем, пожертвованном в 1591 г. тем же Ионой Думиным во Владимирский монастырь св. Рождества, мы все же склонны, вслед за г. Васенко, приписать вставку Ионе. В Алтырский список она могла попасть из Думинской редакции, нередко помещаемой в конце Степенной. Что до указания на составителя в Шумиловском списке, то можно предположить, что оно принадлежит редактору этого списка, откуда-то знавшему, что автором рассказа был Афанасий 145 . Во всяком случае мы знаем из предыдущего, что он воспользовался добавочными сведениями для того, чтобы пополнить текст своего протографа. |
| Правка текста главы 39-й сделана с применением тех же значков и приемов, что и в других частях сборника; справщик писал скорописью, более бледными чернилами; рука этого справщика встречается и в иных главах рукописи. Как почерк правки, так и упомянутая запись на л. 214 свидетельствуют о том, что правка всего сборника не могла быть отделена долгим промежутком времени от его написания. Представляется весьма вероятным, что сборник этот является одной из нескольких рукописей, созданных в конце XVI-haчaлe XVII в. по заказу вологодского архиепископа Ионы Думина для Владимирского Рождественского монастыря, где Иона был до 1588 г. архимандритом. Центральным памятником Сибирского сборника является «Житие Александра Невского» в редакции Ионы Думина/гл. 2/ 7 . Известно два списка «Жития Александра Невского» в составе двух рукописей Степенной книги, подаренных в это время Ионой Владимирскому Рождественскому монастырю. Один из них/1591 г./является Степенной редакцией жития, которая/вместе с Владимирской/легла в основу созданной в том же 1591 году Ионой Думиным собственной редакция памятника. Второй список/1594 г./представляет собой уже эту последнюю, Думинскую редакцию жития 8 . Сибирский сборник, как указывалось, также имеет запись о принадлежности Владимирскому Рождественскому монастырю. На связь содержания сборника с Владимиром указывают не только владимирские чудеса жития, но и глава 10 сборника. Эта глава содержит соборное окружное послание митрополита Макария об установлении празднования памяти русских чудотворцев; перечисление адресатов послания в этом списке/в отличие от известных ранее списков Троице-Ссргиевой лавры, Иосифо-Волоколамского и Красногорского Пинежского монастырей/начинается с Владимирской епархии/л. 176/. Для владыки вологодского вполне понятен и тот большой интерес к Кириллу Белозерскому, который заметен в Сибирском сборнике, содержащем списки его посланий и завещания/гл. 22, 23, 24, 25/. Для Ионы Думина весьма характерно, наконец, увлечение произведениями Максима Грека , усиленное, возможно, во время его пребывания в Твери 9 , где Максим создавал многие сборники своих сочинений. Ионе Думину принадлежит составление сборника сочинений Максима Грека особого, смешанного состава. Одна из рукописей этого сборника имеет вкладную запись Ионы Думина 1600 года во Владимирский Рождественский монастырь, которая сообщает о написании этой книги в выражениях, очень близких к упомянутой записи Ионы Думина на рукописи Бесед Иоанна Златоуста 10 . Н. В. Синицина относит к деятельности Ионы Думина также составление двухтомной рукописи сочинений Максима Грека , содержащей 82 главы 11 . В Сибирском сборнике помещены списки шести слов «святого Максима Грека Святогорска» , два его перевода и издаваемый список его судного дела. |
| Автор не стесняется, сокращая или, наоборот, распространяя текст оригинала. Несмотря на то, что он сам иногда впадает в ненужные детали, он позволяет себе вычеркивать подробности, встречающиеся в источниках. Особенного внимания заслуживают его амплификации 188 , которые показывают, что автор обладал некоторой начитанностью и умением кстати расширить рассказ вставками, иногда принимающими характер целых эпизодов. В общем, произведение Ионы можно считать одним из наиболее ярких образцов витиеватости и многословия в агиобиографии ΧVΙ века. X. Переделки редакции Думина: сокращенная редакция Викентия, список Имп. Публ. Библиотеки Владимир и его Рождественский монастырь, место погребения св. Александра, служили средоточием литературной деятельности, посвященной восхвалению памяти святого. Во Владимире впервые зародилась мысль описать его жизнь; там же, в стенах названной обители, была составлена служба в честь святого и велась запись чудес, происходивших у его мощей. По крайней мере, две позднейших редакции жития, как мы видели, возникли старанием духовных лиц, так или иначе связанных с Рождественским монастырем. Литературный интерес к памяти Александра живет в монастырской среде еще во второй половине XVII в. Об этом свидетельствуют литературные занятия архимандрита Викентия. Этот Викентий, который впоследствии был архимандритом Троицко-Сергиева монастыря, трудился над переделкой жития, написанного Ионой Думиным. Из-под его же пера вышла служба Александру 189 . В конце жития помещается короткая приписка, где автор говорит о себе. По одному списку 190 послесловие содержит в себе указания на те соображения, которыми руководился Викентий при своей работе. Вначале он просит читателей не смущаться тем, что исправленная им редакция оказалась несходной «с прежними переводами». Эти последние, по мнению автора, содержат элементы «неприличные» для жития Александра, и поэтому прежнюю редакцию пришлось сократить. Автор находит лишним все то, что в ней написано «о иных великих князех, о их страдании от безбожных Агарян, о их мужестве, и та их страдания и мужество писано в их житиях и в летописных книгах, такожде и о взятии Российских градов и о убиении богомерзскаго нечестиваго пса Батыя царя и о безбожных Татарских численицах и о законопреступном черньце, рекомом Зосиме, писано из летописцев пространно и к житию святаго зело не прилично, того ради из жития его оставишася, понеже о сих всех доволно писано в летописцах». |
| Иов , митр. Рязанский и Муромский Иосиф , император Петр I Алексеевич , царевич Алексей Петрович , дядя царицы Евдокии Лопухиной П. А. Лопухин, окольничие А. Т. Лихачёв, Б. Ф. Полибин, А. П. Протасьев, ген.-майор Г. П. Чернышёв, М. В. Ломоносов , В. Н. Татищев , М. М. Щербатов и др. Также, вероятно, списками «К. с.» располагали патриарх Филарет (Романов) и царь Феодор Алексеевич . Как следует из грамоты митр. Казанского сщмч. Ермогена св. патриарху Иову 1592 г., первый также был знаком с «К. с.» (вероятно, с Чудовским списком) (см.: Лихачёв Н. П. Палеографическое значение бумажных водяных знаков. СПб., 1899. Ч. 1. С. CLIV-CLV). Возможно, по настоянию митр. Ермогена на рубеже XVI и XVII вв. в этот список на листы 142, 751 и 760 внесли записи, содержащие сведения об истории Казанской епархии и о начале почитания свт. Гурия , первого архиеп. Казанского. Согласно предположению Сиренова, записи могли быть выполнены непосредственно митр. Ермогеном. Об интересе к «К. с.» в этот период свидетельствует создание неск. новых редакций. Так, ок. 1589 г. Ионой (Думиным) была написана особая редакция «К. с.» - Думинская (древнейший список - РГАДА. Ф. 381. 346, 1594 г.). К рубежу XVI и XVII вв. относится составление Пространной редакции «К. с.» (ее древнейший список относится к рубежу XVI и XVII вв.- РГБ. Ф. 228. 177) ( Сиренов. 2007. С. 219-314). После Смутного времени и утверждения новой династии потребовалось переосмысление исторического материала, к-рое могло бы дать дополнительные аргументы в пользу связи Романовых с потомками св. кн. Московского Даниила Александровича. В XVII в. было создано специальное ведомство - Записной приказ (1657-1659), которому было поручено «записывати степени и грани царственные» начиная с Феодора Иоанновича по время правления Алексея Михайловича . К 1682 г. относится упоминание «Палаты строения Степенной книги», к-рой, по-видимому, также было поручено продолжение «К. с.». Ок. 1678 г. игумен Макариева Желтоводского во имя Святой Троицы монастыря Тихон составил новую редакцию «К. |
| Но уже во время Макария, в житиях, составленных для Степенной книги, стало заметно стремление дать преобладание биографическому рассказу над общими риторическими местами жития и изобразить деятельность святого в связи с другими историческими явлениями его времени. То же стремление видели мы в редакции жития Александра Невского, составленной Ионой Думиным. В XVII веке можно собрать небольшую группу произведений такого же характера Они стремятся изучением и сводом разных источников достигнуть большей биографической полноты сравнительно с прежними житиями. Впрочем, историк приобретает очень мало от большей части этих ученых редакций: составители их стояли слишком далеко от времени жизни описываемых лиц и могли воспользоваться лишь источниками и без них известными. Только биография троицкого архимандрита Дионисия дает понять, какие любопытные подробности могли попасть в житие под влиянием изменившегося взгляда на задачи биографа, если последний стоял достаточно близко к описываемым событиям Автор этой биографии Симон Азарьин довольно любопытное лицо. Слуга княжны Мстиславской, он больной пришел к архимандриту Дионисию лет за 9 до его смерти, получил от него исцеление и 6 лет служил ему келейником. В 1630 году троицкие власти послали его строителем в приписной монастырь на Алатырь, и он не видел кончины своего учителя в 1633-м. Скоро он воротился в обитель Сергия, в 1634 году сделался казначеем монастыря, а спустя 12 лет келарем. Вероятно, в монастыре приобрел он книжное образование и литературный навык. Он оставил много собственноручных рукописей и несколько произведений, дающих ему место среди хороших писателей древней России. Его изложение, не всегда правильное, но всегда простое и ясное, читается легко и приятно, даже в тех обязательновитиеватых местах, где древнерусский писатель не мог отказать себе в удовольствии быть невразумительным. По воле царя Алексея Михайловича Симон приготовил к печати житие преп. Сергия, написанное Епифанием и дополненное Пахомием, подновив слог его и прибавив к нему ряд описанных им самим чудес, которые совершились после Пахомия в XV-XVII веках Эта новая редакция вместе с житием игумена Никона, похвальным словом Сергию и службами обоим святым напечатана была в Москве в 1646 году. |
|
|
