| Разговор о совести можно завершить замечательными цитатами, подобранными протоиереем Игорем Прекупом : «Преп. Иоанн Кассиан Римлянин говорил, что “Бог, сотворив человека, напечатлел в его природе знание закона — совесть. Если бы человек сохранил этот закон… не было бы необходимости позже давать другой, письменный ”. Закон обличает, тормошит, будит нашу совесть, пока она не очистится. Но не стоит обольщаться на свой счет, если мы не чувствуем ее угрызений. По преп. Иоанну Лествичнику , “должно внимать себе — не перестала ли совесть обличать нас не из-за нашей чистоты, но как бы утомившись” . Но совесть “едва ли может быть истреблена в ком совсем. Может она затмиться, поскольку не есть Бог, но не может истребиться, поскольку она от Бога” (митр. Платон (Левшин)) ». В заключение следует отметить, что тема православной этики также неразрывно связана с темой спасения человека. Можно даже сказать, что она прямо вытекает из такого раздела богословия, как сотериология — учения о спасении человека. В статье «Основы христианской этики» протоиерей Игорь Прекуп отмечает: «Греческое слово сотерия происходит от глагола созо, последний же одного корня с прилагательным сос — здоровый. Отсюда сотерия означает оздоровление, как освобождение от болезни, от порчи. Спасение понимается как восстановление когда-то разрушенного человеком союза с Богом» . Совсем не случайно в православии Иисуса Христа очень часто называют Спасителем. Более подробно эта тема будет раскрываться начиная с главы «Грехопадение». Но уже здесь отчетливо видна разница между подходами в формировании этических канонов светской этики и этики православной. Если свод правил светской этики позволяет обществу сохранять хотя бы внешнее приличие одновременно с серьезными болезнями этого общества (хорошая мина при плохой игре), то христианская этика как раз врачует те самые болезни. Христианина не просто обязывают внешние правила. Для него становится совершенно естественным помогать другому человеку, не быть равнодушным к чужой боли, искренне желать другому здравия, вкладывая в приветствие «здравствуйте!» истинный смысл, а не цедить его сквозь зубы просто ради того, чтобы не считали меня невежливым человеком. |
| Заслуга еп. Феофана Затворника потому и велика, что он напомнил нашему обществу, далекому от церкви, не сведущему в делах религии и аскетики, что важны в духовной жизни не добрые или злые дела, а внутреннее содержание вашей души, порождающее или добрые дела или злые. Феофан Затворник, пробудивший у нас большой интерес к Св. Писанию, к святоотеческой письменности и к аскетике, напомнил и мирянам, а главное, и пастырям, где лежит центр тяжести в духовной жизни, где ударение в той «духовной брани», о которой писали наши аскеты. Кроме этой книги (да и других книг) еп. Феофана следует упомянуть солиднейшую магистерскую диссертацию С. М. Зарина «Аскетизм», в которой он, в противовес церковно-либеральствующей публицистике М. М. Тареева, раскрывает подлинные сокровща святоотеческой аскетики. Книга Зарина, научно богато обоснованная, раскрыла перед читателем системы наших аскетов, созданные на собственном личном аскетическом опыте. Это все — не кабинетные отвлеченные рассуждения о нравственности, а проверенные многовековым опытом церковные традиции. Издававшиеся Пантелеймоновским Афонским монастырем и Оптиной пустыней творения отцов-аскетов богато иллюстрировали только что упомянутые книги. Священнику таким образом дана возможность и самому правильно быть настроенным в вопросе о грехах и о духовной жизни, и приходящим за его советом дать полезное назидание и помощь. Здесь в рамках руководства к пастырскому богословию, можно лишь вкратце наметить две основные темы, для священника во время исповеди особенно важные, а именно: 1) страсти, как источники наших грехов и 2) постепенный генезис греха в нас. Православное учение о страстях Святоотеческая аскетика в своем многовековом опыте выработала учение о страстях, как источнике греха в нас. Отцов-аскетов всегда интересовал первоисточник того или иного греха, а не самое уже осуществленное злое дело. Это последнее есть только продукт глубоко укорененной в нас греховной привычки или страсти, которую эти писатели именуют иногда и «лукавым помыслом» или «лукавым духом». В своем наблюдении за греховными привычками, «страстями» или пороками отцы-аскеты пришли к ряду интересных заключений, которые в их аскетических писаних очень тонко разработаны. Этих пороков или греховных состояний очень много. Преп. Исихий Иерусалимский утверждает: «много страстей сокрыто в наших душах; но обличают оне себя только тогда, когда являются на глаза причины их». Опыт наблюдений и борьбы со страстями позволил свести их в известные схемы. Наиболее распространенная схема принадлежит преп. Иоанну Кассиану Римлянину, которому следуют: Евгарий, Нил Синайский, Ефрем Сирин, Иоанн Лествичник, Максим Исповедник и Григорий Палама. |
| А пять крытых ходов в этой купальне ( Ин 5:2 ) изъясняются как пять способов покаяния (ο τρποι τς μετανοας), которые суть: воздержание от зол, делание добрых дел, памятование о своих грехах, исповедь и постоянное сокрушение (τδιηνεκς πνθος). “Ведь все греховные дела, будучи брошены в воду покаяния, тонут и гибнут в ней. Но и мысли (τνθυμματα), запечатлённые в душе после осуществлённого на деле греха, – они также изглаживаются слезами покаяния и исповеди” 34 . Данное рассуждение святителя Феолипта показывает, что, тесно сопрягая покаяние и исповедь, он мыслит первое как более широкое и объёмное понятие: исповедь включается в покаяние как частный, хотя и очень существенный момент его. И филадельфийский Святитель не одинок в подобном заключении: например, преподобный Иоанн Кассиан Римлянин считает, что грехи изглаждаются, помимо “общей благодати крещения” (generalem baptismi gratiam) и кровью мученичества, “многими плодами покаяния” (multi sunt paenitentiae fructus). Ибо вечное спасение обретается не только с помощью “простого покаяния”, но и через любовь (per caritas); через милостыню, скорбь – как душевную, так и телесную, и т. д., а также через покаяние (confessionem). Как добавляет преподобный Иоанн, “если ты стыдишься открыть свой грех перед людьми, то не переставай открывать его перед Тем, Кому он известен Он и без пристыжения обнародованием врачует, и без укоризн прощает грехи” 35 . Эта мысль об исповеди как об одном из существенных моментов покаяния прослеживается ещё и у Златоустого отца, который изрекает: “Если бы Бог дал нам один путь покаяния, мы стали бы отговариваться так: не можем идти этим путем, не можем спастись. Но вот, чтобы отнять у тебя этот предлог, Он дал тебе не один только путь, и не два, и не три, но многие и различные, дабы чрез это множество сделать для тебя легким восхождение на небо. Сказали мы также, что покаяние не трудно, и что нет в нём никакой тяжести. Ты грешник? Войди в церковь , скажи: я согрешил – и загладишь грех” 36 . Другими словами, исповедь Богу, приносимая в храме, согласно святителю Иоанну Златоусту , есть не просто один из путей покаяния, но, как можно предположить из контекста, первейший и один из важнейших путей. |
| У Евагрия нигде не встречается систематического изложения этой космологии и примыкающей к ней христологии. Эта концепция для него является скорее не рационально обоснованным учением, которое требовало буквалистского понимания, а чем-то вроде «мифа» в платоновском понимании, который так или иначе преломился в многочисленных фрагментах его «Умозрительных глав». Осуждено это учение было уже в 543 году, а затем в 553 году, на V Вселенском Соборе, после того, как последователи Евагрия изложили его в виде довольно жесткой схемы. И с тех пор для православного христианского мира Евагрий стал «нечестивым Евагрием». Сочинения его были частично утрачены – по крайней мере, в оригинале, – а частично сохранились под псевдонимами (в частности – преподобного Нила Синайского ). Несмотря на это, сочинения Евагрия, попавшие в черный список, сыграли огромную роль в развитии православной аскетики. Восточная исихастская традиция полностью продолжает его идеи. На Западе его наследие стало известно в изложении Иоанном Кассианом – до основания своих монастырей в Провансе он между 380-м и 399-м годами подвизался в той же монашеской общине, что и Евагрий. Творения Иоанна Кассиана Римлянина – «Устав иноческого общежития» и «Обозрение» – были написаны для монахов Прованса и монастырей на Лерине и Йерских островах. В них Иоанн Кассиан изложил учение о духовной брани и молитве, в котором прослеживается влияние аввы Евагрия. Однако местами, чтобы избежать кривотолков, он намеренно заявляет о своей приверженности православному вероучению. Своей причастностью к наследию аввы Евагрия и Отцов-пустынников западное монашество и, вслед за ним, вся католическая духовная традиция, обязаны именно Иоанну Кассиану. «Духовные беседы» преподобного Макария Египетского Наряду с сочинениями аввы Евагрия одним из основных источников формирования исихастской традиции являются творения святого Макария Египетского . Преподобный Макарий был основателем полуобщежительного монастыря в Скитской пустыне (ныне – Вади Натрун) в Нижнем Египте. |
| Святоотеческая аскетика в течение многих веков вырабатывала учение о страстях как источнике греха в душе человека. Святых отцов-аскетов всегда интересовал первоисточник того или иного греха, а не самое уже совершившееся грехопадение. Ибо оно является продуктом глубоко укорененной в нас греховной страсти, которую эти писатели называют иногда «лукавым помыслом» или «лукавым духом». Преподобный Исихий Иерусалимский († ок. 790) утверждает: «Много страстей сокрыто в душах наших, но обличают они себя только тогда, когда являются на глаза причины их». Опыт наблюдений и борьбы со страстями позволил свести их в известные схемы. Наиболее распространенная принадлежит преподобному Иоанну Кассиану Римлянину , которому следуют: Евагрий, Нил Синайский , Ефрем Сирин , Иоанн Лествичник , Максим Исповедник и Григорий Палама . Согласно этим учителям, все греховные состояния человеческой души могут быть сведены к восьми главным страстям: 1) чревоугодие, 2) блуд, 3) сребролюбие, 4) гнев, 5) печаль, 6) уныние, 7) тщеславие, 8) гордость. «Злые страсти и нечестие не только вводятся одна через другую, но и подобны одни другим» – говорит Григорий Палама (Беседа 8-я). Эта диалектическая связь проверена и подтверждается всеми писателями-аскетами, в творениях которых прекрасно показывается, как одна греховная привычка коренится в другой, сама порождая последующую. Кроме того, отцы-аскеты различают страсти, происходящие непосредственно от пороков, от зла: гнев, чревоугодие, блуд, сребролюбие; и другие – ведущие свое начало от добродетели (что особенно опасно). Освободившись от старой греховной привычки, совершив хотя бы незначительное дело любви, человек может возгордиться, предаться тщеславию. И наоборот – в стремлении к духовному совершенству, к очищению, подавлению греховных помыслов и привычек человек употребляет большие усилия, борется с собой, но грех побеждает его, ему не удается победить свою страсть, и человек впадает в печаль, которая переходит в еще более греховное состояние – уныние, отчаяние, безнадежность, после чего наступает неверие. |
| — Какие книги читают ваши монахи? — Иоанна Лествичника, Аввы Дорофея, Федора Студита, Кассиана Римлянина, Ефрема Сирина, Варсануфия и Иоанна, Макария Великого, Исаака Сирина, Симеона Нового Богослова, Никиты Стифата, Григория Синаита, Григория Паламы, Максима Исповедника, Исихия, Диадоха, Нила и других Отцов, имеющихся в “Добротолюбии”, — ответил О.В. — Монахи ваши читают эти книги!.. У нас читают их только профессора, — сказал доктор, не скрывая своего удивления. — Это настольные книги каждого нашего монаха, — ответил О.В. — Они читают также и иные творения Святых Отцов Церкви и сочинения позднейших писателей-аскетов, как, например: епископа Игнатия Брянчанинова, епископа Феофана Затворника, преподобного Нила Сорского, Паисия Величковского, Иоанна Кронштадтского и других. Об этой беседе О.В. рассказал старцу Силуану, которого глубоко почитал. Старец заметил: — Вы могли бы рассказать доктору, что наши монахи не только читают эти книги, но и сами могли бы написать подобные им... Монахи не пишут, потому что есть уже многие прекрасные книги, и они ими довольствуются, а если бы эти книги почему-либо пропали, то монахи написали бы новые». Мог бы этот диалог состояться сегодня в обычном русском монастыре — не берусь ответить. Однако приведу случай из собственного опыта. Дочь одной из наших прихожанок около десяти лет живет в женском монастыре — слишком известном, чтобы называть его имя. Ее мать заболела, ей предстояла серьезная операция и послеоперационная терапия. Мать получила от дочери-послушницы (ныне монахини) письмо с правилом некоей «сихмонахини Антонии», в котором ей предписывалось сугубое покаянное молитвенное правило за грех детоубийства, совершенный в молодости, с молитвой св. Иоанну Предтече, чтобы он посмертно крестил детей, ныне находящихся в геенне (!). Я написал ей письмо, где сказал, что мать нуждается не в том, чтобы ее ставить на колени, а в добром слове и дочерней заботе. Также я призвал ее отличать церковное предание от опасной богословской самодеятельности. Я спросил, кто в монастыре занимается духовным и интеллектуальным воспитанием послушниц и молодых монахинь. Никто, узнал я. Поскольку на дворе «последние времена», никакой духовной жизни быть не может, и спасение возможно лишь через болезни и скорби. Так учат в монастыре, который, выполнив все возможные и невозможные задачи в области ремонта и строительства, так и не смог донести до собственных насельниц основы христианской жизни. |
| Атребаты: благодаря чудесному знамению клирики вынуждены исполнить завещание святого и похоронить его вопреки обычаю внутри городских стен. Произведение И. оставалось важным памятником агиографической традиции св. Ведаста до рубежа VIII и IX вв., когда по просьбе Радона, аббата монастыря св. Ведаста, Алкуин составил новое Житие, полностью основанное на сочинении И. Житие св. Иоанна Житие св. Иоанна сближают с Житием св. Колумбана не только особенности стиля (сочетание сложного языка с яркими реалистическими зарисовками), но и общие мотивы (напр., интерес к описанию монастырской жизни). Стремление И. поставить описываемые события в исторический контекст помогает уточнить хронологию жизни св. Иоанна. Одному из чудес предпослан краткий рассказ о походе кор. Австразии Теодеберта I в Италию (539), к-рый не относится напрямую к повествованию, однако важен для датировки описываемых событий (гл. 15). Подробно рассказывая о деятельности св. Иоанна, И. уделяет внимание его роли в становлении раннего франк. монашества, как одного из предшественников св. Колумбана. Агиограф подробно информирует читателя об аскетической традиции, в русле которой действовал св. Иоанн. После основания монашеской общины он, чувствуя, что ему не хватает опыта в подобных делах, провел нек-рое время в Леринском мон-ре под рук. св. Гонората. Вернувшись в свою обитель по указанию еп. Григория Лингонского (Лангрского), св. Иоанн упорядочил жизнь монахов, установив заимствованный из Лерина Устав св. Макария. В похвале св. Иоанну (гл. 18) И. подчеркнул особое внимание святого к аскетическим сочинениям прп. Иоанна Кассиана Римлянина. В ряде эпизодов, иногда развернутых в самостоятельные новеллы, агиограф описывает жизнь св. Иоанна как мудрого настоятеля монашеской общины, где каждый живет за счет своего труда. Сцены из жизни монахов напоминают эпизоды из Жития св. Колумбана. И. отметил стремление подвижника оказывать благотворное влияние на мирян: св. Иоанн устроил мон-рь не только для жительства монахов, но для наставления мирян (monachis ministrare adque aeducatam in melius plebem ad caelestia gaudia provocare). |
| 7 . К новому столетию. 8 . К академическому новолетию. 9 . Речь к окончившим курс воспитанникам духовной семинарии перед молебном 13 июня 1904 года. 10 . Речь при пострижении в монашество доцента В. Троицкого (в монашестве Иллариона). 11 . Речь при пострижении студента Пятницкого (в монашестве Вассиана). 12 . Речь к столетию кончины митрополита Платона. 13 . Речь при открытии женских богословско-педагогических курсов в Москве. 14 . Письма архиепископа Феодора к митрополиту Арсению (Стадницкому) . Полный список трудов архиепископа Феодора (Поздеевского) впервые публикуется в приложении к настоящей работе. Есть надежды на то, что знакомство православного читателя с аскетическим наследием архиепископа Феодора состоится в недалеком будущем, поскольку кроме двух современных переизданий его лекций по Пастырскому богословию, названных “Смысл христианского подвига” и изданных Свято-Даниловым монастырем в 1992 году и Свято-Троице-Сергиевой Лаврой в 1995 году, предполагается выход в свет историко-исследовательской работы, посвященной личности Владыки Феодора, и сборника его нравственно-богословских и аскетических работ, предпринимаемых Свято-Тихоновским Богословским институтом и Свято-Троице-Сергиевой Лаврой соответственно. Несколько подробнее об основных богословских работах архиепископа Феодора. Магистерская диссертация преосвященного посвящена преподобному Иоанну Кассиану Римлянину . В дальнейшем, систематизировав его богословские воззрения, Владыка положил их в основу академического курса христианской аскетики. Некоторая часть его лекций была издана отдельной книгой под названием “Из чтений по пастырскому богословию: Аскетика”. Содержание магистерской работы можно свести к следующим положениям. 1 . В своих аскетических воззрениях преподобный Иоанн Кассиан выразил дух православного восточного подвижничества IV века. Он явился систематизатором аскетических идей Востока и первым создателем относительно полной теории подвижничества. Его аскетическая система носит на себе характер самостоятельного творчества в том смысле, что преподобный объединил в ней идеи Востока с особенностями западного богословского мышления. |
| Liber ascet. 23). Хотя «иногда,- замечает свт. Василий Великий,- надобно удерживаться даже от дозволенного и необходимого для жизни, когда такое воздержание имеет в виду пользу братий наших» ( Basil. Magn. Asc. fus. 17). Как должно остерегаться пресыщения, так должно остерегаться и излишнего В., наставляет свт. Игнатий (Брянчанинов), ибо излишнее В. ослабляет тело, уничтожает бодрость, необходимую для трезвения (Т. 5. С. 270). Согласно прп. Иоанну Кассиану Римлянину, неумеренное В. вреднее пресыщения, потому что от последнего при раскаянии можно перейти к «правильному рассуждению», а от первого нельзя ( Ioan. Cassian. Collat. II 17). Совершеннейшая цель В., согласно свт. Григорию, еп. Нисскому, «состоит в том, чтобы иметь в виду не удручение тела, но удобнейшее служение душевным потребностям» ( Greg. Nyss. De virgin. 22). Предел и правила В. предлагает свт. Василий Великий: не стремиться ни к неге, ни к страданию плоти, избегать неумеренности и в том и в другом, «чтобы плоть, утучнев, не мятежничала и, став болезненною, не лишилась сил к исполнению заповедей. Ибо равный вред душе в обоих случаях - и когда плоть непокорна и от избытка здоровья предается неистовым порывам, и когда от недугов изнурена, расслаблена и неподвижна» ( Basil. Magn. Sermo 13). «Нигде не писано без особой нужды брать на себя слишком большой пост,- увещает свт. Феофан Затворник.- Пост - внешнее дело. Его надо предпринимать по требованию внутренней жизни»; «пост не цель, а средство», святитель советует не связывать себя какими-то установлениями, а действовать с полной свободой, применяя все к главной цели (Собр. писем. Т. 1. Вып. 4. С. 205, 228). Стремясь достигнуть христ. совершенствования особенной строгостью В., человек именно вследствие излишней строгости жизни незаметно оказывается в др. стороне от преследуемой им цели. Обратив ум свой к наблюдению за телесными состояниями, он таким путем вовсе не приближается к цели созерцательного единения с Богом, а наоборот, от нее отдаляется. Сосредоточив исключительное, специальное внимание на телесных подвигах, христианин утрачивает способность тяготеть к предметам возвышенным и Божественным. |
| Послания: Epistulae//CSEL 54–56. Русский перевод: Иероним Стридонский , блж. [Письма]//Творения. Ч. 1–3. Киев, 1893–1903. Иларий Пиктавийский Комментарий на Евангелие от Матфея: Commentarius in Matthaeum//PL 9, 917–1078. Иоанн Златоуст Беседы о покаянии: Homiliae 9, de poenitentia//PG 49, 277–350. Русский перевод: Иоанн Златоуст , свт. О покаянии//Творения. СПб., 1896. Т. 2. Кн. 1. С. 308–391. Толкование на святого Матфея-евангелиста: Homiliae in Mattheum, 1–90//PG 57–58. Русский перевод: Иоанн Златоуст , свт. Толкование на святого Матфея-евангелиста//Творения. Т. 7. СПб., 1901. Кн. 1–2. О Лазаре: Homiliae 7, de Lazaro//PG 48, 963–1054. Русский перевод: Иоанн Златоуст , свт. О Лазаре//Творения. Т. 1. Кн. 2. С. 778–877. Слово огласительное на святую Пасху: Sermo catecheticus in pascha//PG 59, 721–724. Русский перевод: Иоанн Златоуст , свт. Творения. Т. 8. Кн. 2. С. 923–924 (считается не принадлежащим свт. Иоанну Златоусту ). Иоанн Кассиан Римлянин Об общежительных установлениях: De institutis coenobionum. PL 49, 53–476. Русский перевод: О правилах общежительных монастырей//Писания/пер. с лат. еп. Петра (Екатериновского). М., 1892. С. 9–164. Иоанн Синайский Лествица: Scala Paradisi//PG 88, 631–1164. Русский перевод: Иоанн, игум. Синайский. Лествица. М., 1996. Ипполит Римский Апостольское предание: Traductio Apostolica//SC 11. Русский перевод: «Апостольское предание» св. Ипполита Римского /пер. с лат. и предисл. свящ. П. Бубуруза//БТ. 1970. Сб. 5. С. 277–296. Ириней Лионский Против ересей: Adversus haereses. Libri I–V//PG 7; SC 263–264, 293–294, 210–211, 100, 152–153. Ириней Лионский , сщмч. Творения./пер. с лат. прот. П. Преображенского . СПб., 1900. М., 1996 р . Исаак Сирин Слова подвижнические: Mar Isaacus Ninevita. De perfectione religiosa/ed. P. Bedjan. Paris, 1909. Русский перевод: Аввы Исаака Сириянина Слова подвижнические/пер. под ред. С. И. Соболевского. Сергиев Посад, 1911. Второе собрание: «The Second Part», Chapters IV–XLI/Ed. S. P. Brock//CSCO 554–555. Русский перевод: Исаак Сирин , прп. О Божественных тайнах и о духовной жизни: Новооткрытые тексты/пер. митр. Илариона (Алфеева) . СПб., 2003. |
|
|
