| Cедмица.RU Церковно-Научный Центр «Православная Энциклопедия» По Благословению Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси Кирилла Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации Голицын А. М. Заметки о «записной книжке» митрополита Феогноста 1-й половины XIV в. Большой интерес для исследователей истории Русской Церкви 1-й половины XIV в. представляют так называемые Отрывки В. Н. Бенешевича по истории Русской Церкви XIV в., т. е. записи, содержащиеся на л. 243 об.—243 cod. Vat. gr. В. Н. Бенешевич, собиравший материалы для своей докторской диссертации, посвященной Синагоге в 50 титулов Иоанна Схоластика, познакомился с этим кодексом в начале XX в. Помимо текста «Номоканона» (л. 15 об.—238), переписанного иеромонахом Исааком в конце XIII — начале XIV в., русский историк нашел здесь множество статей, не относящихся к каноническому сборнику и записанных почерками XIV—XVI вв. Л. 1—14 состоят из двух тетрадей в 6 и 8 листов. Первая тетрадь, датируемая по водяным знакам серединой XIV в., содержит письма Григория Нисского, Василия Великого, а также послание Киевского митрополита Иоанна II папе Клименту III. Вторая тетрадь, относящаяся к 1-й четверти XIV в., содержит отрывки из сочинений Пселла, Дмитрия Хоматиана, записи о поставлении русских епископов (л. 9—10 заметки о Вселенских Соборах, сочинения Анастасия Синаита и Патриарха Фотия. Бумагу того же сорта, что и во второй тетради, видим в конце конволюта (л. 239—244 об.), где помимо «Отрывков В. Н. Бенешевича», находятся тексты Иоанна Дамаскина, Феодора Абу Курры, Максима Исповедника и Василия Они написаны тем же почерком, что и заметки о Вселенских Соборах на л. 10 об.—12 об. По поводу л. 243 среди исследователей возникли определенные разногласия: В. Н. Бенешевич считал, что этот лист «взят из какой-то записной книги; на обороте его оставалось еще немного места внизу, поэтому, перевернув его наоборот, М. Д. Приселков выдвинул иную версию, согласно которой «Отрывки» «вписывались в сборник, как это, по-видимому, имело место и с “Записями” о поставлении епископов, но с той разницей против этих “Записей”, что вписывание наших “Отрывков” происходило в перевернутой |
| (кон. XIII (?) - 1-я пол. XIV в.), мон. («старец»), болг. книжник, работал в Великой Лавре на Афоне. Источником сведений о деятельности И. является запись его ученика иером. Мефодия на переписанном им пергаменном Октоихе (сер.- 3-я четв. XIV в.; Sinait. Slav. 19. Fol. 217). Согласно этой записи, И. «преложил» с греческого на славянский (болг.) язык и «исписал» Евангелие-тетр, Апостол («праксиапостол»), Служебник («литургию»), Устав Иерусалимский («типик»), Псалтирь, Богородичник («феотокарь», собрание канонов Богородице 8 гласов), Минеи служебные («минею»), неизвестный вариант Октоиха («агирист»), «богослова» (вероятно, сборник 16 Слов свт. Григория Богослова), «Лествицу» Иоанна Синайского, Слова постнические Исаака Сирина, «Повесть о Варлааме и Иоасафе» («Варлаама»), Поучения аввы Дорофея, «патерик» (вероятно, Сводный, или Азбучный, и Иерусалимский), «Антио(х)» (Пандекты Антиоха Черноризца или, что менее вероятно, цикл басен «Стефанит и Ихнилат», автором которого в заглавии назван Сиф Антиох) «и ина многа съчини и предаде… церквам Болгарскыя земля, и украси их яко же некыми утварми царскими». Судя по этому списку произведений, И. являлся одним из инициаторов введения Иерусалимского устава в богослужебную практику Болгарской Церкви. Хронологические границы жизни и деятельности И. определяются, с одной стороны, периодом деятельности его ученика иером. Мефодия, с другой - датировкой старших списков его потенциальных переводов: пергаменный Богородичник (РНБ. Q.n.I.22) датируется 1-й четв. (третью?) XIV в. (см.: СКСРК, XIV. Вып. 1. 68); Слова постнические Исаака Сирина (НБ НАНУ. VIII.6; НБКМ. 1023) - нач. XIV в. (см.: СКСРК, XIV. Вып. 1. Прил. 1. С. 590-591); «Повесть о Варлааме и Иоасафе» (БАН Румынии. Слав. 132; ГИМ. Щук. 905) - нач. XIV в. (см.: Николова. 2004. С. 11-31). Можно предполагать, что И. тесно сотрудничал с др. болг. книжниками - Закхеем Философом (Вагилом), переведшим синаксарные чтения для Триоди, и Иосифом, сделавшим перевод Триодей Постной и Цветной ( Попов. 1978; Он же. 1985. С. 114-119; Он же. 2004). Ранее, до открытия свидетельств переводческой деятельности Иосифа, исследователи связывали с И. и перевод Триодей ( Дринов. 1900. С. 29-30). |
| Последование проскомидии, великого входа и причащения в славяно-русских служебниках XII–XIV вв. Источник Литургия св. Иоанна Златоуста в древних славяно-русских доуставных 1 служебниках (XII–XIV вв.) имеет весьма много отличий от современного последования её в печатном служебнике, особенно в изложении проскомидии великого входа и причащения. Чтобы иметь наглядное представление об этих отличиях 2 и в виду того, что русская литература по истории литургии вообще весьма не богата, – мы сочли не напрасным делом издать последования трёх указанных главных частей литургии по копиям, сделанным нами из нижеследующих памятников. I. Последование проскомидии по пергаменным рукописям библиотек: а) Московской Синодальной XII века 605/342, лист 2–10 об. и 604/348, л. 10 об.–11 об. – XIV века 598/345, л. 1 об.–7 об., 41–41 об., 600/348, л. 1–11; б) Типографской 127, л. 1–8 об., 128, л. 1 об.–4 (обе ркп. XIV в.); в) Румянцевского музеума XIV в. 398, л. 1–12, – 399, л. 1 об.–8 об.; г) С.-Петербургской Духовной Академии (бывшей Софийской) XII в. 518, л. 12–19, – XIII века 524, л. 1–4, – XIV века 526, л. 1–7 об; 522, л. 1 об.–14 (с вариантами из рукописи XIV в. Воскресенского монастыря 8, л. 1–8), – 523, л. 1 об.–14 об.; д) Казанской Духовной Академии (бывшей Соловецкой библ.) XIII в. 1016/702, л. 1 об.–9 об.; е) Императорской Публичной Библиотеки Q. I. 7 (из библиотеки графа Ф.А. Толстого 274), л. 1–4 об. и ж) Воскресенского монастыря 7, л. 2–12. II. Великого входа по рукописям: – Петербургской Духовной Акад. 518, л. 27; 524, л. 20–21 об.; 523, л. 27 об.–29 об.; 526, л. 15–17; 520, л. 9 об.–18; 522, л. 25–27; 566, л. 32–84; 532, л. 38 об.–41 об.; – Императорской Публичн. Библ. Q. 1. 7, л. 20–25 об.; – Троице-Сергиевской Лавры (служебник препод. Никона) 3 ; – Румянц. муз. 399, л. 16 об.–18 об.; – Синодальной библиотеки 598, л. 15 и греч. ркп. той же библ. 280, φυλ. 29–30 об.; – Типографской 127, л. 18 об.–21; – из Εχoλγιον’a 1566 г., изданного в Венеций (собственность А.С. Павлова ) и первопечатного Московского служебника 1602 года. |
| А.Ю. Митрофанов Священные предания канонов Дрожащий, как Атлантова волна, Прошел я, как Харибду гость Аскрейский, Как море Чермное Израильтянин старец… Феодор Вальсамон Точно горящие звезды, – зеницы таинственной ночи, К жизни возникли каноны (Христовых) Апостолов Славных И благодатных Отцев прорицания полные славы. Так просияли, блужданий не ведая, путники неба, Целым собором на мылых равнинах лучи проливая… Феодор Вальсамон 1 Проблема формирования основного канонического кодекса Православной Восточной Церкви традиционно привлекала внимание значительного числа исследователей. Замечательный русский византинист и канонист В.Н. Бенешевич , исследовавший историю Номоканона XIV титулов, подробно изучил основные этапы эволюции этого сборника. Однако, несмотря на труды В.Н. Бенешевича и его продолжателя П. Иоанну, рукописная традиция Номоканона XIV титулов, а также схолий к нему, составленных Антиохийским Патриархом Федором Вальсамоном, до сих пор нуждается в тщательном исследовании. Как известно, Номоканон XIV титулов, первоначальная редакция которого в 20-е гг. VII в. пришла на смену прежнему обширному Номоканону L титулов, претерпел длительный период последующего расширения и дополнения. В частности, В.Н. Бенешевич выделял четыре основных редакции Номоканона XIV титулов: первоначальную (620–629 гг.) 2 , вторичную «трулльскую» (около 692 г.), третью (вторая половина VIII или первая половина IX столетия) и четвертую (около 883 г.) 3 . Впервые на существование нескольких «дофотиевских» редакций Номоканона обратили внимание в XIX в. в связи с существованием двух предисловий к этому сборнику. На основании выводов современной историографии представляется очевидным, что изначально при Ираклии Номоканон XIV титулов основывался на той же «Константинопольской», т.е. расширенной в V в. Синтагме, которая образовывала фундамент сборников Иоанна Схоластика. Каковы же основные этапы развития Синтагмы до появления Номоканона XIV титулов? Реконструкция исходной «Антиохийской» формы Синтагмы, предпринятая Э. |
| М.А. Поляковская Проблеме ростовщичества посвящены два сочинения Николая Кавасилы – трактат «Слово против ростовщиков» и письмо «Благочестивейшей Августе о проценте», адресованное матери малолетнего императора Иоанна V Палеолога. Оба опуса написаны автором в конце 40-х – начале 50-х гг. XIV в. 1 – в годы, когда состояние общественного дискомфорта в империи, поддерживаемое бесконечными внутренними политическими смутами и устойчивой угрозой интервенции, сочеталось с глубоким обнищанием страны. Поражение зилотского движения в Фессалонике, переход власти в стране в руки сепаратистски настроенных магнатов, вынужденное покровительство иностранным купцам на территории империи окончательно утвердили статут бесперспективности для городской экономики. Николай Кавасила , молодой образованный аристократ, искавший, как и многие его современники, причину общественных неурядиц, вычленил из хаоса бед империи одну – ростовщичество – и возвел ее до первопричины всех несчастий в стране. Ростовщичество, лишь сопутствующее общему обнищанию, более, нежели истинные причины этого явления, бросалось в глаза современникам. Само по себе присвоение чужой собственности в виде высоких ссудных процентов не меняло характера производства этого времени; ростовщики лишь паразитировали на теле империи. «Ростовщичество не изменяет способа производства, но присасывается к нему как паразит и приводит его в жалкое состояние. Оно высасывает его соки, истощает его и заставляет воспроизводство совершаться при все более жалких условиях» 2 . Не удивительно, что Николай Кавасила выделяет ростовщичество как основную причину общественных бед: в империи XIV в. проценты были чрезвычайно велики. Интересны в этом отношении наблюдения Н. П. Матсиса, отметившего на основании документов константинопольского патриархата, что ссудный процент в течение XIV в. (он ведет наблюдения от 1324 г.) значительно вырастает. Самый малый процент, который зафиксировали патриаршьи акты конца XIV в., составлял 15 3 . Достаточно весомым аргументом для доказательства возрастания влияния ростовщичества является сопоставление следующих фактов. В 1324 г. патриарх Исайа потребовал взыскать с вдовы должника лишь долг, но без процентов, действуя, таким образом, в соответствии с положениями священного писания о проценте. По решению же патриарха Mamфeя I (конец XIV в.) подтверждается по делу Мануила Котзаса 4 процент 26,6 (с долга в 27 иперпир причитается через 5 месяцев 30 иперпир, включающих капитальную сумму и полагающийся процент) 5 . Если вспомнить, что дозволенное законом количество колебалось от 4 до 8% (в особых случаях, связанных с риском, до 12%) 6 , то картина гнета ростовщичества в империи становится выразительной. Несомненно, что во второй половине XIV в. высокий процент стал уже нормой жизни. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла «ИЗМАРАГД» древнерус. четий некалендарный дидактический сборник относительно устойчивого состава. Основные темы статей «И.» - наставление в благочестии, польза «почитания книжного», регламентация семейного уклада, обличение пороков и др. «И.» сформировался в русской письменности на основе сложившегося к XIV в. корпуса учительных гомилий - переводных визант., а также южнослав. и древнерус. Значительная часть статей «И.» надписана именами раннехрист. авторов: святителей Иоанна Златоуста , Василия Великого , прп. Ефрема Сирина и др., однако установлено, что большинство поучений сборника создано и обработано южнослав. и рус. книжниками: святителями Климентом Охридским , Серапионом Владимирским, Иоанном (Илией) и др., мн. произведения анонимны. Известно не менее 150 списков «И.» XIV-XIX вв. Рукописная традиция сборника в полной мере не исследована, отсутствует научное издание. Не до конца решены основные проблемы лит. истории «И.»: время и социальная среда происхождения, соотношение постоянной и изменяемой частей сборника, связь с др. четьими сборниками и др. «И.» был открыт А. Х. Востоковым ( Востоков А. Х. Описание рус. и словенских рукописей Румянцевского музеума. СПб., 1842. С. 233-235). Первым вопросы лит. истории сборника поставил В. А. Яковлев, выделивший 2 основные редакции «И.» По мнению ученого, 1-я редакция в составе 88 глав появилась в XIV в. среди белого духовенства, 2-я редакция из 165 глав была составлена в кон. XV в. С мнением ряда ученых о связи древнейшей редакции с новгородско-псковским движением стригольников ( Седельников А. Д. Следы стригольнической книжности//ТОДРЛ. 1934. Т. 1. С. 128-130; Попов Н. П. Памятники лит-ры стригольников//ИЗ. 1940. 7. С. 34-45) полемизировали позднейшие исследователи (см.: Казакова Н. А., Лурье Я. С. Антифеодальные еретические движения на Руси XIV - нач. XVI в. М.; Л., 1955. С. 41-42; Клибанов А. И. Реформационные движения в России в XIV - 1-й пол. XVI в. М., 1960. С. 385-388). |
| Пасха. Воскресение Христово. Осталось 17 дней Святыни Афона Святыни в монастырях Афона Великая Лавра (X в.) Мощи Петра Афонского , пещера святого. Главный храм монастыря – образец «святогороского» типа архитектуры. Богатая ризница, в которой хранятся, например, одежда и венец византийского императора Никифора Фоки. Ватопед (X в.) Пояс Богородицы. Чудотворные Афон ские иконы Богоматери «Всецарица» (XVII в.), «Елеоточивая», «Закланная». Глава Иоанна Златоуста. Иверский (X в.) Чудотворная икона Богоматери Иверская. Хиландар (XII в.) (сербский) Чудотворная икона Богоматери, Частицы тернового венца, трости и савана Иисуса Христа. Мощи святых. Обитель считается колыбелью сербского народа. Дионисиат (XIV в.) Часть мощей (рука) пророка Иоанна Предтечи. Чудотворная икона Богоматери «Акафистная». Кутлумуш (XI в.) Резной иконостас главного храма – одно из лучших произведений искусства на Афоне. Пантократор (XIV в.) Чудотворная икона Божией Матери «Геронтисса» («Старица») – одна из наиболее почитаемых на Афоне. Мощи святых. Ксиропотам (X в.) Самая большая на Афоне частица Креста Господня. Зограф (X в.) (болгарский) Нерукотворная икона святого Георгия. Место гибели 26 Зографских мучеников (православных монахов, сожженных в XIII в. униатами). Дохиар (X в.) Чудотворная икона Богоматери «Скоропослушница» (X в.), прославившаяся в XVII в. Каракалл (X в.) Часть мощей (глава) апостола Варфоломея. Филофей (X в.) Чудотворная икона Богородицы «Сладкое лобзание» (прославилась во времена иконоборчества; по преданию, прибыла в монастырь из Константинополя, двигаясь по волам). Десница святителя Иоанна Златоуста. Симона Петра (XIII в.) Часть мощей (левая рука) святой Марии Магдалины. Святого Павла (X в.) Дары, принесенные волхвами новорожденному Иисусу. Иконостас главного храма – образец афонской школы резьбы по дереву. Ставроникита (XVI в.) Чудотворная мозаичная икона святого Николая («Устричного») (XIII – XIV вв.) Ксенофонт (X в.) Чудотворная икона Богородицы «Одигитрия», мозаичные иконы святых Георгия Победоносца и Димитрия Солунского (XIV в.) |
| Византийские церковные партии в XIV веке.-Характеристика паламитов в полемических сочинениях той эпохи.-Отождествление паламитов с богомилами,-Пропаганда антицерковных учений в Македонии и Болгарии.-Житие Феодосия Терновского.-Палама и царь сербов Стефан Душан.-Пропаганда антицерковных учений в России.-Значение термина «стригольник». – Взгляды на происхождение ереси стригольников.-Обличения ереси.-Догматические, метафизические и обрядовые черты в учении стригольников объясняются из системы вероучения богомилов. Отринутые церковью учения представляют собою благодарный материал для проверки и обоснования весьма важной в культурно-историческом отношении проблемы о степени и области влияния Византии на южных и северо-восточных славян. В общем, конечно, никто не будет отрицать этих влияний в сфере богословско-церковной и литературной, но в частности, но отношению к отдельным учениям и идеям, остается много неясного и гадательного в рассуждении способов и путей передачи плодов византийской духовной производительности. В особенности это имеет значение относительно тех учений и идей, которые для своего распространения по отдаленным окраинам нуждались в посредничестве, то есть, разносились не самими греками, а непосредственными учениками их из южных славян. Весьма вероятно, что при посредстве этих последних византийские идеи доходили и до России. Мы предполагаем здесь проследить пропаганду византийских антицерковных движений XIV века и наметить следы их на севере России в ереси стригольников. Начиная с конца тридцатых годов XIV столетия, в Византийской империи происходило весьма живое философское и богословское движение, взволновавшее все классы общества и породившее раскол в церкви. Мало-помалу образовались три партии, которые оспаривали одна у другой главенство в церкви; непеременное господство и падение этих партий необходимо сопровождалось смутой и потрясениями, следствия которых давали себя знать до самого конца XIV века. Чтобы не повторять здесь подробностей, изложенных в предыдущей главе, ограничимся самым существенным. Возгоревшийся между Варлаамом и Григорием Паламою спор о существе Божием и об энергиях разделил церковь на два лагеря: варлаамитов и паламитов. Прежде чем партии варлаамитов и паламитов окончательно организовались и формулировали свои церковно-богословские воззрения, выделилась средняя умеренная партия, которая с одной стороны не одобряла увлечений Паламы, с другой же, хотя и отвергала принципы Варлаама, но считала возможным войти в соглашением одним из представителей партии варлаамитов Акиндином. Эта средняя умеренная партия господствовала в период от 1340 по 1347 год и группировалась около патриарха Иоанна Калеки. |
| Д.И. Макаров Паламизм до святителя Григория Паламы, спор о филиокве и примат папы в византийской экклесиологии XII-XIV вв.: некоторые наблюдения Источник Введение 1 Несмотря на значительный интерес, наблюдающийся в последнее время к изучению греко-латинской полемики XII–XIV вв., справедливым остается заключение о. Жана Даррузеса (1912–1990) о том, что византийские трактаты, посвященные критике учения о примате папы, «...далеко не полностью изучены как историками, так и богословами...» 2 . Мнение Ж. Даррузеса разделяют издатели писем Иоанна Каматира – А. Пападакис и Э. М. Толбот 3 . Один из путей преодоления подобной ситуации заключается в обращении к фундаментальным догматическим (пневматологическим) основаниям темы примата в византийской протопаламитской и паламитской мысли XII–XIV вв. 4 Нечто подобное имел в виду и о. Ж. Даррузес, когда указывал: «...мы сможем уточнить даты и понятия, если прибегнем к новым источникам и станем их сравнивать между собой» 5 . И прежде всего необходимо попытаться определить соотношение критики византийцами примата и вышеупомянутой протопаламитской и паламитской (фотианской) традиции, а точнее – место данной критики в указанной традиции. Недавно Д. И. Мурешан предложил называть взлет духовно-богословской, культурной и церковно-политической активности исихастов в Византии и Юго-Восточной Европе XIV–XV вв. «политическим фотианством» 6 , и у нас будет возможность убедиться в богословской обоснованности такого наименования (призванного заменить устаревшие термины «политический исихазм» и «социальный исихазм»). Термин «политическое фотианство» смыкается с рядом других устоявшихся в науке терминов, из которых для нас сейчас важнее всего два – «паламизм» и «паламизм до св. Григория Паламы ». Если говорить о триадологии, пневматологии и сотериологии (учении о спасении как обожении), то все более очевидной становится связь учения Паламы с такими выдающимися и пока недооцененными богословами XIII в., как Григорий Кипрский 7 и Георгий Мосхамбар 8 . Традицию «паламизма до Паламы» – во взаимном переплетении указанных разделов догматики, а также экклесиологии – представляется оправданным возводить не только к св. Фотию, но и к столь видному мыслителю XII в., как Николай Мефонский (к которому восходит истолкование Пятидесятницы как снисхождения на апостолов Ипостаси Св. Духа 9 ). |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ДИМИТРИЙ ДОКИАН [ греч. ημτριος οκειανς ] , визант. мелург (XIV в.). Упоминается в визант. и поствизант. рукописях, чаще с обозначением доместик , что свидетельствует о том, что Д. Д. был искусным и выдающимся музыкантом среди совр. ему мелургов. Примечательно, что в ркп. Ath. Cutl. 457, 2-я пол. XIV в., к кратиме Д. Д. 4-го плагального гласа (дополнение к распетому стиху (прологу) 2-го псалма «На Господа» (Κατ το Κυρου) того же гласа Ксена Корониса ) (Fol. 32r - 34r) приписано: «Благо ти, Докиане!» (Ε σοι, οκειαν). Более существенны ремарки в нек-рых рукописях, согласно к-рым Д. Д. был учеником прп. Иоанна Кукузеля . В автографе архидиак. Никифора Кандуниариса Хиосского Ath. Xeropot. 318, нач. XIX в., в списке мелургов отмечен как «Димитрий, ученик Кукузеля» (Fol. 140r). Это не только говорит о всестороннем муз. образовании Д. и объясняет его должность доместика, но и помогает определить время и стиль его творчества. Исследования о жизнедеятельности его учителя не оставляют сомнений, что Д. Д. жил и работал в К-поле с нач. XIV в. Можно считать, что деятельность Д. Д. приходится на период с 1-го десятилетия до кон. 3-й четв. XIV в. (самое раннее упом. его имени встречается в ркп. 1336 г.- Athen. Bibl. Nat. 2458. Fol. 75v, 220, 221v, 223, 229v). Судя по прозвищу, Д. Д. мог относиться к одноименному роду из К-поля, но, скорее всего, он был связан с г. Докией в Понте близ Амасии. Так, ученый и библиограф Иоанн Докиан, ранее считавшийся братом Д. Д., называет себя: «царский» (βασιλδος) гражданин, «родом Докиец» (Paris. gr. 2685. Fol. 464v). Муз. творчество Д. Д. включает песнопения Пападики, Кратиматария и Матиматария. Из Пападики Д. Д. принадлежат простые и калофонические стихи из псалма «Блажен муж» 4-го плагального гласа. Простые стихи: «Во время свое» (Iver. 973. Fol. 36, нач. XV в.), «Но яко прах» (Ydra. Iliou. 597. Fol. 33r - 33v, кон. XVII в.; в транскрипции хартофилакса Хурмузия - Athen. |
|
|
