| Статус G. o. к обоим сборникам экстравагант вышеперечисленные комментарии вместе с добавлениями, сделанными в 1521 г. парижским канонистом Жаком Фонтанем к глоссам на «Общие экстраваганты», получили после публикации в офиц. рим. издании «Corpus iuris canonici» 1582 г. С появлением G. o. к тому или иному правовому своду изучение его текста сокращалось и внимание канонистов переключалось на комментирование глоссы, что привело во 2-й пол. XIV-XV в. к стагнации в развитии церковной юриспруденции. Критические издания G. o. к Свящ. Писанию и правовым сводам отсутствуют, их тексты существуют лишь в изданиях XV-XVII вв. Нек-рые из них вышли репринтом во 2-й пол. XX в. В раннепечатных изданиях сводов канонического права в текст G. о. вносились добавления из сочинений др. канонистов, трактовка к-рых тем самым приобретала большое влияние и авторитет. Так, в текст G. о. Иоанна Тевтона и Бартоломео Брешианского к Декрету Грациана вставлялись такие добавления, как глоссы из сочинений канонистов Бененказы Сиенского (Бененказы из Ареццо; † 1206, соч. «Casus decretorum»), из «Розария» Гвидо ди Байзио, архидиакона по занимаемой им должности в болонском кафедральном соборе († 1313), а также декреталии позднесредневек. пап и исправления, сделанные для рим. издания «Corpus iuris canonici» 1582 г. комиссией Correctores Romani в соответствии с решениями Тридентского Собора . В тексте ранних изданий Декрета и глоссы до 1582 г. содержатся разночтения, в изданиях до 1500 г. много ошибок в сиглах с именами канонистов. Последнее издание G. о. к Декрету вышло в Лионе в 1671 г., впосл. Декрет публиковался без нее. В раннепечатные издания ординарных глосс Бернарда Пармского к «Liber Extra» и Иоанна Андреа к «Liber Sextus» и «Clementinae» также вставлялись комментарии др. канонистов. В глоссу на декреталии Григория IX вставлялись комментарии из «Новелл» на «Liber Extra» Иоанна Андреа (напр., в изданиях, выпущенных в Венеции в 1489, 1581 и др.). В текст G. о. к декреталиям Бонифация VIII в нек-рых изданиях добавлялись отдельные глоссы из аппарата глосс на «Liber Sextus», созданных Жаном Лемуаном и Гвидо ди Байзио. Глосса Иоанна Андреа на «Clementinae» дополнялась комментариями из созданной в кон. XIV в. «Lectura super Clementinis» Франческо Дзабареллы. Тексты ординарных глосс к декретальным сводам «Liber Extra», «Liber Sextus», «Clementinae», равно как и самих сводов, были подвергнуты изменениям в соответствии с решениями Тридентского Собора для одобренного папой рим. издания 1582 г. и в этой редакции публиковались в кон. XVI-XVII в. Издания «Corpus iuris canonici» XVIII-XIX вв. выходили уже без G. o. |
| Т. о., предварительный период обследования рукописей представлялся ситом, оставляющим одно и исключающим другое, ибо «ценность списка определяет извод, а не значение извода определяется списком. Списки, стоящие за пределами ценных для извода, не имеют цены для издания Библии и не вносятся в издание, хотя могут быть использованы в сопутствующих изданию Библии материалах по славянскому библейскому тексту. При таком плане работ по изданию не будет громоздкого чернового материала, его собирание не будет подавлять дух и энергию сотрудников, и вообще, Библия не будет засорена ненужным, не относящимся к ней, случайным материалом. При осуществлении такого плана не потребуется миллионной организации для выполнения черновой механической работы» 476 . Однако, планам Комиссии не суждено было осуществиться. Исторические условия не благоприятствовали ее работе, и Комиссия в дальнейшем вообще прекратила свое существование. Из предполагавшихся для ее работы шестидесяти лет, она проработала менее десяти. Однако, с 1915 по 1918 г. Комиссия на своих собраниях и заседаниях заслушала 10 докладов, сообщений и речей, подготовленных ее членами. «В них излагались итоги проводившихся членами Комиссии исследований по истории Библии у славян и по отдельным вопросам истории славянских церквей и славянского богослужения» 477 . Основными проблемами, затронутыми докладчиками, были: 1. Вопрос о Библии, входящей в первые два тома Лицевого летописного свода, который содержит всемирную историю в порядке древнерусского хронографа, начиная от сотворения мира. И. Б. Евсеев, основываясь на водяных знаках бумаги и на технике миниатюр, доказывал в своем сообщении о Библии Иоанна Грозного, сделанном 12 февраля 1915 г., что свод в целом (и его библейские тексты, в частности) следует относить ко времени Иоанна Грозного, т. е. к XVI в. 478 2. Вопрос о сербских библейских переводах XIV-XV вв., крайне слабо изученных. И. Е. Евсеев в докладе «Сербские библейские переводы XIV-XV вв.», прочитанном 6 марта 1915 г., указал на наличие в ряде книг Острожской Библии 1581 г. особого типа перевода, совпадающего, например, с сербским переводом Бесед Златоуста на кн. Бытия, что подтверждает сербское происхождение первого. Особенностями этого сербского перевода XIV-XV вв. являются, с одной стороны, стремление приблизиться к позднему греческому церковному библейскому тексту, с другой – восстановить перевод св. Мефодия. Т. о., сербские библейские переводы XIV-XV вв. могут, наряду с глаголическими хорватскими текстами, служить материалом для восстановления одного из древнейших славянских переводов 479 . |
| Среди рукописей второго типа следует особо выделить целый ряд служебников, в которых ЛИЗ и ЛВВ близки к правленым редакциям, но не зависят еще от Диатаксиса Филофея Коккина. Они также представляют собой единичные списки, которые по составу возможно объединить в одну группу, а по разночтениям в молитвах они обнаруживают значительную вариантность. Все эти рукописи свидетельствуют о поэтапном процессе исправления текстов литургий, которые проводились в различных регионах славянского мира и в конечном счете привели к созданию правленых и унифицированных редакций литургий, известных с конца XIV в. Важнейший представитель этой группы рукописей – служебник Погод. 37. Эта пергаменная рукопись написана на Афоне сербским писцом Симеоном в третьей четверти XIV в. Рукопись содержит устав совершения литургии, который во многом близок Диатаксису Филофея, но все же имеет ряд особенностей. Об этом уставе литургии мы будем говорить ниже. Он имеет ЛИЗ и ЛВВ, которые по языку очень близки к правленым служебникам. Литургии практически не содержат рубрик, в них записаны только основные молитвы литургии, возгласы и ектении. Варианты в чтениях молитв объединяют эту рукопись с русским служебником Никона Радонежского (ТСЛ 8) 80-х годов XIV в., в котором сохраняется большинство чтений из этой рукописи. Следующая рукопись, принадлежащая этой группе, – сербский служебник РНБ, Q.I.1178. В Предварительном списке славянских рукописей XV в. он был датирован этим столетием. Однако филиграни, имеющиеся в этой рукописи, позволяют отнести служебник к более раннему времени – к третьей четверти XIV в. Рукопись состоит из листов пергамена и бумаги, что часто встречается в южнославянских рукописях конца XIV в. Таким образом, рукопись Q.I.1178 практически современна описанному выше служебнику Погод. 37. Она также содержит тексты литургий, непосредственно предшествовавших созданию правленых редакций, однако по разночтениям в молитвах отклоняется от Погод. 37. В Софийском собрании РНБ, под 566, хранится среднеболгарский служебник, который по филиграням можно датировать серединой XV в. 43 . Несмотря на позднюю датировку, в этой рукописи сохранился устав литургии, предшествовавший составлению Диатаксиса. Об этом свидетельствуют некоторые литургические особенности, о которых мы будем говорить ниже, а также ряд чтений в молитвах, который при создании правленого текста литургий был устранен. |
| Южнославянские списки литургии XIII–XIV вв. более разнообразны, чем русские. Болгарская рукопись Хлуд. 117 чаще сохраняет чтения, свойственные Синайскому служебнику: посли, сврьшени, еулисть, прславьныхъ, но зачастую эти чтения испорчены редакторскими конъектурами. Вместе с тем Хлуд. 117 имеет более поздние чтения, которые содержатся в древнерусской редакции (чьстна, сьборни) и в правленых редакциях литургии (правоправщихъ). Сербский список литургии в рукописи Q.n.I.48 ближе к древнерусской редакции, количество совпадений с древнерусской редакцией превышает совпадения с Хлуд. 117: низпосли, испльнени, скончавшемьсе, сьпше. Общее чтение для Хлуд. 117 и в Q.n.I.48 правоправщихъ (Син. служ. и др.-рус. – правщихъ) ρθοτομοντων свидетельствуют о распространении нового варианта перевода этого слова, который впоследствии вошел во все правленые редакции литургии. Итак, мы проанализировали наиболее стабильную по составу часть литургии Иоанна Златоуста – анафору. Ко времени создания славянской письменности структура анафоры уже устоялась, но текст ее подвергся в IX–X вв. стилистической правке в результате реформы византийского Евхология. Древнейшие славянские литургические источники XI–XIV вв. позволяют нам приблизительно охарактеризовать основные редакции ранних славянских переводов. Глаголический служебник, фрагмент которого сохранился в Синайских листках XI в., содержал, по всей видимости, анафору древней южноитальянской редакции, то есть восходил к южноитальянскому греческому тексту IX в. Древнерусские списки XII–XIV вв. в большинстве случаев отражают новую константинопольскую редакцию анафоры, но имеют ряд архаичных чтений периода становления новой редакции. Формирование новой редакции в Византии было постепенным процессом и сопровождалось появлением большого числа вариантов. На рубеже X–XI вв. в Константинополе была предпринята работа по унификации разночтений и созданию textus receptus анафоры литургии Иоанна Златоуста . Таким образом, греческий оригинал анафоры древнерусской редакции следует периоду, предшествующему созданию textus receptus, то есть до конца X в. Южнославянские переводы анафоры периода восстановления славянской письменности после византийского завоевания восходят к textus receptus новой константинопольской редакции конца X – начала XI в., но в рукописи Хлуд. 117 удерживается ряд архаичных чтений, восходящих к древнему глаголическому протографу 14 , близкому Синайскому служебнику. |
| Заключение Говоря о выдающейся деятельности Иоанна Кантакузина и патриарха Филофея во второй половине XIV в., один историк определил ее как «политический исихазм». В любом случае несомненно, что значение религиозных и богословских споров в Византии выходило далеко за теоретические рамки. Они мало способствовали выживанию Византии как государства (что было уже и невозможно), но зато сформировали повсюду в Восточной Европе основные черсты феномена, который Николае Йорга назвал «Византией после Византии». Society and Culture in the Fourteenth Century: Religious Problems Доклад, представленный на XIV Конгрессе византинистов, Бухарест, 1971 г. Впервые опубл. в: XIV Congrès International des Études Byzantines: Bucarest, 6—12 septembre, 1971. T. 1: Société et vie intellectuelle au XIVe siècle/ed. I. Sevcenko, et. al. Bucarest: Éditions de l’Académie, 1971. P. 51—65. Переизд. в: Actes du XIV Congrès International des Études Byzantines, Bucarest, 6—12 Septembre, 1971/ed. M. Berza, E. Stanescu. Bucarest: Editura Academiei Republicii Socialiste Romania, 1974. P. 111—124. Переизд. с уточнениями в: Meyendorff J. Byzantine Legacy. P. 129—149. Впервые на рус. яз.: Общество и культура в XIV столетии: религиозные проблемы//Мейендорф И. Византийское наследие. С. 175—202. Пер. с англ. Ю. Вестеля, М. Козуба и др. Пер. с англ. Ю. С. Терентьева. Evagrius Ponticus. Rerum monachalium rationes, 2//PG 40, col. 1253b; Idem. De oratione, 111//PG 79, col. 1192c; англ, пер.: Evagrius Ponticus. The Praktikos and Chapters on Prayer/tr. J. E. Bamberger. Spencer, Ma, 1970 (Cistercian Studies Series, 4). P. 74. Justiniani Novella V, 3: «…ος δ καλεν αναχωρητας τε και συχαστας ειθασιν [которых привыкли называть и отшельниками, и безмолвниками]». — CIC. Bd. 3. S. 32.0 первоначальных и ранних формах исихазма см.: Adnès P. Hésychasme//DS. T. 7. 1969. Col. 381—399. Эти обстоятельства освещены в моих статьях, перепечатанных в: Meyendorff J. Byzantine Hesychasm [см. наст, изд., с. 515—545; 546—563; 564—568; 569—585; 597—604]; также см.: Idem. Introduction à l’étude. P. 65—80 [Введение в изучение. С. 49—64]. Новый подход представлен в: Sinkewicz R. E. A new interpretation for the first episode in the controversy between Barlaam the Calabrian and Gregory Palamas//JTS, ns. Vol. 31. 2. 1980. P. 489—500. |
| Папа Бенедикт XIV 23 апр. 1741 г. установил норму о количестве чудес, необходимых для К. подвижника. До этого существовало правило о необходимости по крайней мере 2 чудес. При К. Иоанны Франциски де Шанталь († 1641) Конгрегация обрядов столкнулась с рядом трудностей, поскольку ей пришлось руководствоваться не показаниями свидетелей-очевидцев, а текстами, содержащими вторичную или косвенную информацию. В связи с этим папа постановил, что в подобных случаях необходимым условием К. должно являться наличие не двух, а трех или четырех чудес. Эта норма вошла впосл. в Кодекс канонического права 1917 г. Папа Бенедикт XIV в своем труде «О беатификации слуг Божиих и канонизации блаженных» (De servorum Dei beatificatione et Beatorum canonizatione. R., 1787-1792. T. 1-4) собрал воедино все канонические нормы, касающиеся К., а также впервые систематически изложил историю вопроса. В XVII-XVIII вв., в период между правлениями Урбана VIII и Бенедикта XIV, с большей точностью определилась одна из фундаментальных категорий совр. К.- понятие о героизме проявленных святым добродетелей (heroicitas virtutum). Еще в средние века, как это видно из папских булл и трудов канонистов того времени, от кандидатов на К. требовалось наличие «превосходства добродетелей» (excellentia virtutum) или «всяческое превосходство жизни» (multiplex excellentia vitae). Однако каждый раз вопрос о том, в какой мере жизнь подвижника соответствует идеалу святости и чем измеряется «превосходство добродетелей», решался субъективно и часто был связан с политическими факторами. Понятие героизма проявленных добродетелей (heroicitas virtutum) базировалось на томистском толковании этики Аристотеля (ρετ ρωικ τις κα θεα// Arist. EN. VII 1) и было призвано в какой-то степени определить «меру» и эталон святости. Впервые о героизме добродетелей упоминается в петиции, направленной папе Клименту VIII членами кармелитской коллегии Саламанки (Испания) по поводу К. Терезы Авильской († 1582) ( Low. 1949. Col. 596). Аудиторы Rota Romana ок. 1614-1616 гг. начали использовать это понятие в своих отчетах, применяя следующую формулу, ставшую классической: «Таким образом, для ее (К.- Е. Т.) осуществления в тех, кто должен быть канонизирован, изыскиваются героические добродетели» (itaque ad hunc effectum virtutes heroicae in canonizandis requiruntur) ( Benedictus XIV. De servorum Dei beatificatione et beatorum canonizatione. Lib. III. Cap. 22// Benedicti XIV Opera. 1747. T. 1. P. 293-307). Урбан VIII в своих декретах о К. не использует данный термин, однако в письмах говорит о героических добродетелях нек-рых подвижников, напр. Каэтана Тиенского († 1547) и Иоанна Божия (Жуана ди Деуш; † 1550), которых папа в качестве исключения провозгласил (в 1629-1630) блаженными «временно» (ad interim), до канонической процедуры беатификации ( Low. 1949. Col. 596). |
| На этот вопрос, по нашему мнению, стоит ответить отрицательно. Как мы показали выше, многие списки русского Диатаксиса первого и второго вариантов претерпевают существенную редактуру. Русская редакция Диатаксиса смешивается как с редакцией Евфимия ( Соф. 859 ), так и с Афонской редакцией ( Соф. 970 ). Вполне понятно, что и редакция Евфимия претерпевает правку по русскому переводу, что и отражает список Син. 268. Это свидетельствует, на наш взгляд, о том, что в русской рукописной традиции, где были известны все версии Диатаксиса, возникла необходимость унификации текста, что и привело к смешению редакций. Такое смешение вряд ли могло возникнуть при Киприане, поскольку Киприан был инициатором литургических реформ и составителем редакций некоторых богослужебных книг. Процесс смешения редакций между собой, скорее всего, явление более позднее, относящееся к первой половине XV в. Это подтверждает и тот факт, что во всех смешанных редакциях имеется тропарь третьего часа, появившийся, по-видимому, в русском богослужении после Киприана при митрополите Фотии (1408–1430). Примечательно, что южнославянские списки Диатаксиса не содержат тропаря 3-го часа, думается, что завоевание Балкан турками привело к ослаблению литургических связей с Константинополем, поэтому данное нововведение никак не отразилось в южнославянских служебниках начала XV в. Гипотеза о составлении ранней версии Диатаксиса Алексием, по нашему мнению, не находит никаких подтверждений в русской рукописной традиции. Во-первых, если митрополит Алексий ориентировался на богослужебную традицию храма св. Софии Константинопольской, как считает А. М. Пентковский, то как объяснить обряд целования трапезы и святых Даров, не соответствующий этой традиции, а также Афонские особенности поминовения на третьей просфоре. Служба митрополиту Петру была составлена Киприаном [Дробленкова, Прохоров 1988: 466], поэтому логичнее предположить, что именно Киприан ввел упоминание митрополита Петра на третьей просфоре в русский перевод Диатаксиса. Распространение в славянской традиции Диатаксиса Филофея можно отнести к самому концу XIV в., т. к. южнославянские списки Диатаксиса датируются концом XIV – началом XV в. Сербская рукопись Погод. 37, созданная предположительно в третьей четверти XIV в., а также рукопись Q.I.1178:1370-x гг., еще содержат дофилофеевский тип устава литургии. Алексий, умерший в 1378 г., должен был составить свою версию Диатаксиса раньше, чем она была переведена у южных славян. Как мы писали выше, русская версия Диатаксиса имеет совпадения с Афонской редакцией, составленной не ранее конца XIV в. |
| 575 Scarsdale Road Crestwood, Tuckahoe, NY, 10707 18 сент 1967 Многоуважаемый Гелиан Михайлович, Спасибо Вам за Ваше письмо от 8го сент . Хотя в настоящий момент я не занимаюсь специально XIV-м веком, все, что касается этого периода, меня очень интересует. В прошлом году мне пришлось руководить семинаром по внешним сношениям Византии в Колумбийском Университете и в связи с этим я написал маленькую работу о деле Алексия и Романа, которую представил и на Конгрессе в Оксфорде. Статья должна скоро выйти в Byzantinoslavica, и я Вам ее пришлю. 217 Напишите, если могу Вам быть полезным в смысле посылки книг. Новый четвертый том Cambridge Medieval History у Вас, наверное, имеется, а также второй том (посмертный) работы Г. П. Федотова «Russianreligious mind» (с подробным и, по-моему, оригинальным анализом «Измарагдов»). Могу Вам эти книги доставить, если у Вас их нет. Все современные советские издания у нас здесь имеются. Гораздо хуже обстоит дело с дореволюционными книгами, а многие из них пока незаменимы. Напр , книги Мансветова о Киприане (М., 1882), или Пл. Соколова «Русский архиерей из Византии» (Киев, 1913), или А. С. Пав лова «Критические опыты по истории др гр рус пол » (СПб., 1878) недосягаемы иначе, как в форме фотокопий из Гельсинки... Очень надеюсь, что нам удастся как-нибудь и лично познакомиться. Искренне Вам преданный И. Мейендорф 25 сент 1968 Многоуважаемый Гелиан Михайлович, Благодарю Вас за посланные книги и особенно за пришедший отдельным пакетом том XXIII «Трудов Отдела др р лит » с Вашей статьей. 218 В основной оценке роли исихазма в XIV-м веке я с Вами вполне согласен, хотя обо многом хотелось бы поговорить. Надо бы, например, установить терминологию: что такое «исихазм»? Чем больше я занимаюсь этим периодом, тем больше мне кажется, что этим термином обозначают обыкновенно просто обновленную религиозность большой части византийского общества XIII-ro – XIV-ro веков. Это «обновление» связано не только с «исихазмом», т. е. монашеской созерцательностью и ее методами, но и со всеми последствиями Латинской оккупации, ослаблением государства и заменой старой имперской идеологии новым, более одухотворенным универсализмом. В этом – то, что Вы называете «политическим исихазмом»... Обновление перешло и к славянам, и на Русь: и тут также – не только в форме монашеской духовности, но и как культурная струя. |
| Несколько обособленно от Афонской редакции стоит список Погод. 37, созданный на Афоне в третьей четверти XIV в. По составу последования он ближе к редакции Евфимия, поскольку в нем устав литургии отделен от последования: он записан перед литургией, а сама служба не имеет рубрик. Устав литургии в этом списке во многом близок Диатаксису Филофея в переводе Евфимия, но не повторяет некоторых специфических черт, например, при вливании теплоты в чашу произносится Теплота ст го дх а, а не Uзлiahie ст го дх а, как в переводе Диатаксиса Евфимия. При облачении священника в епитрахиль предписывается произносить одну из трех молитв на выбор, тогда как в окончательном варианте редакции Евфимия и Афонской указывается только одна молитва Блвнъ б ъ изливаи блгть сво на сщ енникы. Однако разночтения в молитвах в этом списке имеют как чтения редакции Евфимия, так и чтения Афонской редакции. По-видимому, рукопись Погод. 37 отражает один из этапов, непосредственно предшествующих созданию textus receptus. В служебнике Никона Радонежского (ТСЛ 8) конца XIV в. также содержится ранний вариант Афонской редакции литургии, сохраняющий некоторые особенности последования, непосредственно предшествующие появлению Диатаксиса. В нем имеются две молитвы на чтение Евангелия: ги бж е нашь преклони срд ца наша въ послшание бж иихъ твоихъ повелении и восии въ срд цих нашихъ, перед причастием сохраняется молитва вроую ги ко ты еси снъ бг а живаго в архаичном варианте, распространенном в южнославянских списках XIII–XIV вв. Хлуд. 117, Увар. 46 и Q.n.I.48. Редакция Евфимия Тырновского не получила широкого распространения, поскольку представлена небольшим числом рукописей. Она известна в двух болгарских рукописях, где она атрибутирована патриарху Евфимию [Сырку 1890: 1–44; Коцева 1985: 46–114]. В русской рукописной традиции она легла в основу Киприановской редакции, а в самостоятельном виде в русских источниках не встречается. Известна она в рукописи молдавского извода Солов. 1015 XVI в. Однако, многие чтения, свойственные редакции Евфимия, здесь заменены чтениями Афонской редакции. |
| 124. Заставка из Дечанского Евангелия XIV в. (собр. Гильфердинга, Имп. Публ. Библ.) 125. Орнамент из Евангелия XIV в. Народн. Библ. в Белграде, 232 заставку кругов или венков, которые состоят из сплетенных ремней, именно такую, какая сделалась общим местом в славянской орнаментации XVb. – 2 –. Орнаменты в форме одного круга или одного квадрата, как в Триоди и Евангелии из Народной Библиотеки в Белграде – 13 и 14 (рис. 125) –, напоминают подобные же в Псалтири Троицко-Сергиевой Лавры второй половины XV в., по изданию Общества любителей древней письменности, под моей редакцией, LII–LXXIV, табл. 57 и 58. Самый неожиданный сюрприз между щегольскими орнаментами сербскими дает нам (см. выше, рис. 32) в следующей таблице XIX заставка маститой старины во всей простотеи неуклюжести раннего стиля тератологических сплетений. Это именно в Шестодневе Иоанна экзарха Болгарского 1263 г., в Синодальной Библиотеке в Москве – 1 –. О ней не раз уже было упоминаемо мной в сравнении с русской заставкой по изданию Бутовского в табл. XLIX (см. выше, рис. 33) и взятой оттуда Виолле-ле-Дюком в его книгу о русском искусстве, в табл. IX. Как мог появиться в одной из сербских школ в такое позднее время этот архаический орнамент, столько чуждый всему остальному, что мы видим в сербских рукописях XII–XIV вв., – объяснить это иначе нельзя, как только точной копией с очень раннего болгарского оригинала. Этот оригинал должен был предшествовать рассмотренной нами выше (см. рис. 91) подобной же болгарской заставке в Охридской Псалтири 1186–1196 гг. в Университетской библиотеке в Болонье –IV, 1 –. Эта последняя заставка отличается уже большей выправленностью и искусственностью в отделке киноварью и чернилами, в общем стиле с прописными буквами. Согласно закону исторического развития славянского орнамента, заставка в сербской рукописи 1263 г. состоит еще в большей зависимости от узоров прописных букв, чем Охридская, как это явствует (рис. 126) в букве В, на том же самом листе Шестоднева, где написана и та заставка 88 . Очень жаль, что эта характеристическая буква не приведена в издании г. Стасова.Таблица XX, c орнаментами из пяти рукописей XIV в., из коих две означены годами, одна 1372 г., и другая 1388 г., предлагает нам тот же художественный стиль, который к нам пришел в рукописи XV в., то есть, с заставками в кругах из ременных сплетений. Заставка – XX, 1 – (рис. 127) Хлудовского Евангелия (из собрания Гильфердинга) по школе согласуется с украшениями Оливеровой Минеи 1342 г. – XVIII, 1. |
|
|
