| Теперь он намерен был вступить в родство с Фамилиею Маккавейскою, именно: обручился с Мариамною, которая была дочь Александра, сына Аристовулова, и Александры, дочери Гиркановой, и потому берег престол Иерусалимский для себя. Иудеи видели, к чему стремится его честолюбие, и не раз жаловались на него Антонию, который, по разбитии Брута и Кассия, убийц Кесаревых, властвовал на востоке, но Ирод каждый раз умел оправдывать себя. В последний раз Иуден обвиняли Ирода в присутствии Гиркана. Антоний спросил первосвяшенннка: «а кто способнее управлять страною, Ирод лн с братом своим, или те, которые обвиняют его?» Гиркан сознался, что Ирод превосходит их своими способностями. Тогда Антоний назначил обоих братьев тетрархами, т.е. четверовластниками, и поручил им в управление Иудею; обвинителей же пощадил единственно по ходатайству Ирода. 2. Антигон на царстве, и соперник его Ирод Иос. Флав. Древн, кн. XIV, гл. 13, 3–6, 10 Антигон вступил опять в Иудею с Пареянами, на этот раз с частию этих иноземцев, при помощи перешедших на его сторону Иудеев, пробрался в Иерусалим и овладел городом и храмом. Ирод заперся в царском дворце. Фасаил, по коварному совету начальника Парфянского отряда, вместе с Гирканом отправился для переговоров к военачальнику Парфян, но там оба заключены были в оковы и потом выданы Антигону. Племянник изувечил своего дядю, чтобы сделать его неспособным к занятию первосвящениической должности 234 , которую тот отправлял 22 года, именно: он обрезал у Гиркана уши. Фасаил же в темнице разбил себе голову об камень. Таким образом, первосвященство и престол Иерусалимский достались Антигону. Иос. Флав. XIV, 13:7–9. 14:1–5 Между тем Ирод бежал из Иерусалима с небольшою свитою, взявши с собою мать, сестру Саломию, невесту свою Мариамну, ее мать Александру и меньшего своего брата Ферора. На дороге он имел сшибки и с Парфянами, и с Иудеями, но всегда одерживал верх, и успел пробраться к западному берегу Мертвого моря в крепость Масаду, где находился брат его Иосиф. Оставивши своих родных и приверженцев на руках брата, он направил путь свой в Петру Аравийскую, чтобы добыть денег для своих предприятий, но Малх, царь Аравийский, некогда ему много обязанный, не допустил его до своих пределов. |
| К тому же, многие поступки этих правителей должны быть вызывать недовольство в фарисеях. Они одобряли, правда, войны против филистимлян и самаритян, так как народы эти, по господствующему в Законе воззрению, не имели никаких прав в Святой земле. Но союзы с римлянами едва ли могли им нравиться, а эллинизированные имена римских послов Иоанна Гиркана свидетельствуют о том, что послы эти вовсе не были ревнителями своего древнего Закона, a, следовательно, не были ни асидеями, ни фарисеями. И вот, в ответ на запрос Гиркана, довольны ли они им, буря давно уже сдерживаемая с трудом, внезапно разразилась. Один муж, по имени Элеазар, ответил ему; „Ты требуешь истины, а потому знай, что ты должен сложить с себя сан первосвященника, если желаешь быть справедливым; довольствуйся светской властью над народом». Еще неприятнее этого благочестивого требования было его обоснование. Элеазар мотивировал свое желание следующим образом: „Мы слышали от старейшин, что мать твоя была военнопленного в период правления Антиоха Епифана». Этим открыто оспаривается происхождение Гиркана от рода Ааронова. Здесь важно, прежде всего, даже не правильность или ложность этого утверждения Элеазара. Слова его, во всяком случае, доказывают, что Иоанну Гиркану приходилось тогда иметь дело с людьми твердыми и непоколебимыми в своих убеждениях. Он приложил все старания, чтобы угодить им, а тут оказалось, что он получил плохую награду. Но он видел также, что не останется одиноким и в том случае, если отвернется от них. Уже много раз нам приходилось указывать на то, что религиозные преследования среди тех иудеев, которые во всем остальном чувствовали склонность к эллинизму. После мира с Лизием, успокоились не только те, которые, как асидеи, считали единственною целью своей жизни исполнение Закона, но и те, которые, любя свою религию, не пренебрегали и греческим образованием. Из этих-то людей и образовалась новая иудейская аристократия, сгруппировавшаяся при дворе асмонейских властителей. Они не видели ничего дурного в том, что их государь заключал договоры и союзы с язычниками римлянами. |
| Они находили в порядке вещей, что он управлял страною на пользу себе и своему народу, следуя правилам светской мудрости, и не впадая на каждом шагу в ошибки из одного страха нарушить букву закона. Понятно, что люди эти давно уже чувствовали расположение к Иоанну Гиркану, прежде даже, чем он порвал с фарисеями; очевидно, что к этой партии принадлежали и послы Иоанна в Рим. Так думали в особенности люди богатые, которые вполне проникнуты были греческим образованием. Людей с подобным образом мыслей называли саддукеями, приверженцами садокидов, т. е. первосвященников. Но название это возникло, по-видимому, как и название фарисеев (т. е. обособленных), уже после разрыва Иоанна Гиркана с фарисейской партией. Ибо до того времени и фарисеи считались приверженцами садокидов. Один саддукей Ионафан, близкий друг Иоанна Гиркана, убедил последнего, не оставлять безнаказанною обиды, причиненной ему Элеазаром; он предложил Иоанну спросить самих фарисеев, какому наказанию подвергнуть оскорбителя, чтобы убедиться в истинном образе мыслей этой благочестивой секты. Фарисеи были поставлены в весьма затруднительное положение. Точка зрения, с которой они хотели рассматривать речь Элеазара, указывалась в книге Исхода, 22:28: „ты не должен проклинать Бога и оскорблять главу своего народа». Богохульство наказывалось смертью. ( Лев. 24:15–16 ). По представлениям фарисеев, оскорбление правителя не могло считаться равным хуле против Бога; они ответили поэтому, что Элеазар заслуживает палочных ударов и заключения в оковы. Это не удовлетворило Иоанна Гиркана, и он открыто порвал свою прежнюю связь с фарисеями. Он убедился, что не политический склад ума этих людей, озабоченного исключительно религиозными обязанностями, вредит его престижу, раз они не могли решиться оставить этот престиж и тогда, когда закон казался в антагонизме с ним. Тогда он под угрозою наказания отменил фарисейское толкование законов и решился править отныне с одними саддукейскими приверженцами. Это была довольно, крутая мера. |
| Кёстлин 155 относит первоначальную часть книги Еноха к правлению Иоанна Гиркана и именно к 110 г. пред Р. Хр.; вторая же часть книги (37–71 гл.), за исключением «ноевых прибавок», содержит в себе, по мнению Кёстлина, довольно много позднейших иудейских воззрений и потому составление ее нужно отнести к периоду между 100 и 64 год. до Р. Хр.; «ноевы же прибавки» и заключительная глава были написаны уже около времен Ирода В. Почти тот же самый взгляд защищал и Дилльман 156 ; объясняя символическую историю 70 пастырей, он находит в ней под образом «агнца с великим рогом» указание на Иоанна Гиркана, который в глазах современников являлся настолько великим, что многие не прочь были смотреть на него, как на Мессию; последним событием, говорит Дилльман, совершившимся при жизни автора основного произведения, является (90:14–16) поход Антиоха Кизикена против Иоанна Гиркана; хотя время этого похода за недостатком исторических свидетельств точно определить довольно трудно, однако его можно отнести с некоторою вероятностью приблизительно к 110 году до Р. Хр. На исторические и Ноевы прибавки Дилльман смотрит, как на сравнительно более поздние произведения, однако промежуточный период, отделяющий их от основного произведения, он считает весьма незначительным. Теорию Дилльмана, как хорошо обоснованную, приняли впоследствии Рейсс 157 , Шюрер 158 , Гебгардт 159 и Порфирьев 160 и другие. Такая распространенность гипотезы Дилльмана объясняется с одной стороны тем, что этот ученый весьма много потрудился над разработкой книги Еноха, что естественно внушает к нему доверие; а с другой стороны и теория его о древности апокрифа отличается большей доказательностью, чем многие другие. Хотя Визелер 161 в вопросе о древности книги Еноха приходит к тому же заключению, к какому пришел и Дилльман, т. е. считает временем жизни псевдо-Еноха правление Иоанна Гиркана, не указывая впрочем точно год составления книги, но мы отдельно упоминаем об этом ученом, так как он при объяснении символической истории 70 пастырей пошел совсем по иному пути и, кажется, единственно правильному (об этом будет сказано ниже). |
| Антиох Содет потерял жизнь в походе против Парфян. Услыхавши об этом, Гиркан не только перестал платить дань, наложенную Антиохом, но еще сам сделал нападение на некоторые города, принадлежащие Сирии, и разорил у Самарян храм, воздвигнутый с соизволения Александра Великого на горе Гаризим. Потом обратил оружие на Идумеев, завоевал города Их и только тем из жителей дозволил оставаться в своей земле, которые примут обрезание и закон Иудейский. Побежденные должны были покориться его воле. Вскоре пала перед ним и Самария, которую он истребил до основания. В правление Иоанна Гиркана сделались особенно известными две противоположные Иудейския секты: Фарисеи и Саддукеи; одни, как строгие ревнители отечественных преданий, по своей набожности (не всегда впрочем искренней) нравились народу, который охотно слушал их и легко верил им, хотя бы они говорили что-нибудь против первосвященника и правителя; другие, отвергнувши все стесняющие свободу действий предания под тем предлогом, что их нет в законе у Моисея, имели на своей стороне людей богатых и знатных, находивших для себя выгоду в таком учении, которое умело соглашать букву закона с жизнию, не совсем строгою и, проповедуя неверие в мир духовный, без труда усыпляло совесть плотоугодников, утопавших в чувственных удовольствиях. Гиркан был воспитан в духе Фарисеев и сначала уважал их. Раз, собравши их к себе на пир, он сказал им: «вам известно мое всегдашнее желание наблюдать правду и делать все, что Богу угодно. Теперь я прошу вас открыть, не заметили ли вы какой-нибудь во мне погрешности?» Фарисеи стали расхваливать его, и он был очень доволен. Но вдруг один из них сказал ему: «если ты хочешь слышать истину и соблюсти правду, то сложи с себя сан первосвященника и останься только правителем народа». «Какая же к тому причина», спросил Гнркан, «что я должен отказаться от первосвященства?» «Мы слышали от стариков», отвечал Фарисей, «что мать твоя в царствование Антиоха Епифана попала в плен и была невольницею у язычников, потому тебе не следует входить во святое святых» 229 .Эта дерзость крайне оскорбнла Гиркана и саддукеи ловко воспользовались впечатлением, какое она произвела на него, чтобы выставить перед ним опасные намерения Фарисейской секты. С этих пор он оставил Фарисеев и стал явно благоприятствовать саддукеям, а Фарисеи мало-помалу стали возбуждать в народе ненависть к нему и к сыновьям его. Впрочем, он правил мирно до конца своей жизни, бывши во главе народа 31 год. 3. Аристовул–царь и его преемники |
| Вследствие энергичной деятельности Неемии, стремившегося сделать храм иерусалимский центром политической жизни народа, после Неемии в государственной жизни народа получает особое значение первосвященник. Теперь вокруг него сосредоточиваются не только лица, принадлежащие к священническому и левитскому сословию, а также начальники народа (cape гаам, ср. Неем. 11 ), представлявшие остатки древнееврейской аристократии, которые посему и поселились в Иерусалиме ( Неем. 11:1 ) 264 . Особенно много способствовало усилению значения первосвященника, как органа внешнего управления, то внимание, какое было оказано завоевателем Палестины Александром Македонским первосвященнику Адую (Antiquit, jud., XI, 8, 5). С этого времени и до начала правления царей идумейской династии в Иудее (40 г. до Р. Хр.) первосвященник являлся представителем не только религиозных, но и государственных интересов израильского народа. Во время Маккавеев в лице Симона и его потомков первосвященник являлся правителем еврейского государства в подлинном смысле, так что к нему вместе с титулом первосвященника прилагался также титул вождя и правителя иудеев ( 1Мак. 13:42 ). Свою власть по управлению народом первосвященник разделял с синедрионом I8 265 . Впрочем, такое совмещение государственной и церковной власти в лице первосвященника у евреев было непродолжительным. При внуках Иоанна Гиркана произошло разделение властей. Один из его сыновей Аристовул, недовольствуясь достоинством первосвященника и вождя народа, присвоил себе также царский титул (Antiqu. jud. XX, 10, 3), какой сохраняли царствовавшие после Аристовула его брат Ионафан Александр (Ианней) и жена Александра, передавшая первосвященство сыну Александра Ианнея Гиркану (ibid. XX, 10, 3–4). По смерти царицы Александры сыновья Александра Ианнея Гиркан и Аристовул начали междуусобную борьбу из-за обладания царским титулом, причем обратились за помощью один к арабскому царю Арете, а другой – к римскому полководцу Помпею. Явившийся по приглашению Аристовула Помпей взял Иерусалим, самого Аристовула отослал пленником в Рим, а Гиркана поставил первосвященником и начальником народа, воспретив ему носить царский венец (Antiquit. jud. XX, 10. 4). По смерти Гиркана, после кратковременного (в течение 3 лет и 3 месяцев) правления Антигона, сына Аристовула, государственная власть у евреев перешла в руки лиц не еврейского происхождения: сперва царей из династии идумеев, а потом – римских проконсулов ( Деян. 13:7 , ;8 18:12; 19:38), управлявших Палестиной при посредстве прокураторов, называемых в Н. 3. ( Мф. 27:2, 11 ) игемонами. С переходом государственной власти к лицам иноземного происхождения, еврейский первосвященник навсегда лишился значения государственного правителя. |
| Археологами было найдено четыре слоя, свидетельствующих о разных периодах захвата города, между слоем, относящимся к первому захвату, и слоем, указывающим на окончательное его запустение. Что касается двух последних периодов, то город стенами обнесен уже не был». 538 Мы также располагаем археологическим материалом, относящимся к периоду с 135 по 63 г. до Р. X. Однако же наиболее обширен материал, покрывающий период со времени владычества Uoahha I Гиркана до прихода здесь к власти римлян. В это время был захвачен город Вефиль, при раскопках которого были обнаружены монеты Иоанна Гиркана (134–104 гг. до Р. X.), Александра Янная (103–76 гг. до Р. X.) и последующих правителей. Однако отсутствие в этом месте монет Ирода свидетельствует о том, что в то время эта область не находилась под его властью. В 1946 г. в Иоппии было найдено огромное количество совершенно одинаковых монет: в результате археологических раскопок обнаружили 851 монету Александра Янная с надписью «царь Александр». Очевидно, в Иоппии находился монетный двор, чеканивший монеты для Александра. 539 Некоторый исторический материал, касающийся чеканки монет во времена правителей Асмонеев, представляет особый интерес. В одном письме Антиоха VII Сидета, сына Дмитрия I Сотера, к Симону, первосвященнику и этнарху иудеев, упоминаемому в Первой книге Маккавеев (15, 2–9), говорится о том, что Селевкид Антиох позволил Симону чеканить монету с его изображением для своей страны. Однако существуют некоторые сомнения относительно того, действительно ли найденные монеты принадлежат Симону. Иные утверждают, что монеты Маккавеев вошли в употребление только после смерти Антиоха VII (129 г. до Р. X.). Но не вызывает сомнений, что Иоанн I Гиркан (134–104 гг. до Р. X.) чеканил монету, на одной стороне которой были изображены цветы, фрукты, звезды, якоря и вообще изображения, не противоречащие убеждениям тех, кто чтил вторую заповедь Синайского законодательства. На обратной стороне изображались розы, венки из цветов и надпись на древнееврейском: «Иоанн–первосвященник и община иудеев». Александр Яннай чеканил на своих монетах титул «царь», написанный на одних по–гречески, а на других – по–древнееврейски. Его эмблемой были пальма, лилии и колесо. Во времена Гиркана II (63–40 гг. по Р. X.) на монетах был написан только титул «архиерей», но в те времена положение дел уже фактически находилось под контролем римлян. 540 |
| Поэтому по понятиям иудеев поступок Иоанна Гиркана, разрушившего храм в Гаризиме, считался благочестивым. После этих походов у Гиркана явилось желание упрочить и на будущее время свое господство и, вместе с тем, нарушить под благовидным предлогом тяжелые условия, которые он должен был принять, входя в соглашение с Антиохом Сидетом. Следуя примеру своих предшественников, он отправил посольство в Рим. Оно было принято также дружественно, как и три предыдущие посольства (Иуды, Ионафана и Симона); но римское правительство вовсе не чувствовало себя обязанным соглашаться с желаниями иерусалимского первосвященника, казавшимися ему слишком узко-иудейскими, и оно самым любезным образом отправило посольство обратно, дав ему неопределенные обещания. Необыкновенно искусно и тонко составленный протокол совещаний, происходивших, в заседании комиций по поводу Иудейского посольства, сохранился до сих пор. Нельзя сомневаться в его подлинности. Уже одно то, что перед нами решение комиссий, а не сената, указывает без сомнения на период господства в Риме комиссий с Гракхами во главе, указание на Гая Семпрония, как на народного трибуна, окончательно убеждает нас в том, что мы имеем дело с документом, принадлежащим к бурным 122 и 123 гг. до P. X., когда революция, поднятая Гаем Семпронием Гракхом, должна была, во всяком случае, более поглощать внимание римлян, чем посольство Иоанна Гиркана. В 122 году консулом был Гай Фанний, очевидно, тот самый стратег Фанний, который, по словам документа, созвал комиссии в совещательное собрание, Помечен документ 6 февраля. Так как Гай Гракх состоял в должности народного трибуна до декабря 122 года, начиная с декабря 124 года, то является сомнение, какой из двух годов, 123-й или 122-й должен считаться хронологической датой документа: и в том и в другом году Гай Фанний не был еще консулом, а только, по словам документа, стратегом,. т. е. претором. Консульство же Фанния начинается только с 1-го марта 122 г. Тем не менее, кажется более вероятным, что Фанний созвал комиссии, уже будучи избран консулом, на следующий год и что мы, таким образом, имеем дело с 122 годом до P. |
| Продолжим наш прерванный рассказ об инциденте второй половины Гирканова правления. Внешние поводы к разрыву с фарисеями у Иосифа и в Талмуде представлены одинаково. Однажды Гиркан (Иосиф называет его весьма любимым когда-то учеником фарисеев) в собрании фарисеев предложил последним указать в нем какую-либо погрешность или недостаток, мотивируя это желанием исправиться в своей слабости. 670 Среди единогласно льстивых засвидетельствований Гиркановых добродетелей, раздался голос, противоположной крайности – голос одного сварливого фарисея (Елеазара), рекомендовавшего желавшему слышать истину и быть справедливым, чтобы он, как происшедший от невольницы (взятой в плен при Антиохе Епифане), отказался от первосвященства и удовольствовался одной светской властью. Иосиф называет это «ложью», которою оскорбился не только Гиркан, но и остальные фарисеи. Между тем, один из любимцев Гиркана, державшийся саддукейства (Ионафан), успел уверить правителя, что обида причинена ему не без общего одобрения всех фарисеев, в чем скоро убедился и сам Гиркан. Последствия этого инцидента, почерпнутого Иосифом из устного предания и носящего анекдотически-легендарный характер, были так или иначе очень неблагоприятны для фарисеев, но не столь благоприятны и для самого Гиркана. Наущаемый Ионафаном, он приблизил к себе саддукеев, и воздвиг жестокое гонение на фарисеев; но это возбудило к нему и его династии крайнюю ненависть всего народа, как известно, благоговевшего пред фарисеями, пока, наконец, Александра не отменила установившейся со времен Гиркана политики по отношению к фарисеям и не восстановила их свободу и влияние. Соглашаясь с Иосифом, во всяком случае, на том, что правление такой даровитой личности, как Гиркан, не могло быть несчастливым для Иудеи, мы видим достаточное подтверждение этого уже в том, что она впервые после смерти Соломона увидела себя вновь в тех пределах, в каких была при названном царе, и надолго отдохнула от беспрерывных и тяжких обид со стороны своих искони враждовавших соседей. Как кажется, это значение Гиркановых заслуг по достоинству должно было оцениться и потомством, и часто упоминаемая 671 Иосифом в числе великих «гробница первосвященника Иоанна» в окрестностях Иерусалима едва ли не была достойным памятником и данью признательности этому правителю со стороны народа. § 27. Аристовул I-й (104–103 до Хр.) |
| Иосиф Флавий, как мы уже видели, совершенно умалчивает о происхождении саддукеев и в первый раз упоминает о них, когда излагает историю военных и дипломатических подвигов Ионафана, брата Иуды Маккавея (см. книгу «О древностях иудейских», кн. XIII, гл. 9). Но в этом месте он еще ничего не говорит о том, какое было историческое и социальное значение этой партии во внутренней и внешней политике еврейского народа. Зато в гл. 18-й той же книги мы находим такой рассказ об отношениях к саддукеям Иоанна Гиркана. После того, как Гиркан возвратился в Иерусалим, победив самарян и разрушив до основания Самарию, он устроил великолепный пир, к которому пригласил важнейших представителей фарисейской партии, к коей и сам принадлежал. Когда же гости немного развеселились от вина, он предложил им такой вопрос: «так как вы знаете, что я всегда стремился к тому, чтобы наблюдать во всем справедливость и делать приятное Богу, то прошу вас, скажите мне откровенно, не преступаю ли я в чем-нибудь пути справедливости, чтобы я мог исправить свою ошибку». В ответ на эти слова все гости начали хвалить его. Только один из них, некто Елеазар, втайне злобствовавший на Гиркана, дал ему такой ответ: «если ты, действительно, желаешь, чтобы тебе сказали правду, то докажи свою добродетель на деле и откажись от первосвященства, довольствуясь только одним званием народного правителя». Когда Гиркан спросил Елеазара, что за причина такой резкости с его стороны, тот ответил: «причина та, что мы узнали, что твоя мать была рабой в царствование Антиоха Епифана». Так как этот слух был не основателен, то царь-первосвященник очень обиделся словами Елеазара; также и присутствующие за столом остальные фарисеи очень, по-видимому, возмутились дерзостью своего собрата. Этим воспользовался Ионафан, один из ближайших друзей Гиркана, принадлежавший к партии саддукейской, и стал внушать царю, что поступок Елеазара был совершен не без согласия всех фарисеев. Тогда Гиркан спросил этих последних, какое, по их мнению, следует наложить наказание на Елеазара. Фарисеи, которые вообще отличались мягкостью при наказании преступников, ответили, что на их взгляд Елеазар достоин только тюремного заключения и бичевания, но никак не смертной казни. Это не понравилось Гиркану и утвердило его в мысли (которую внушал ему Ионафан), что все фарисеи стояли на стороне Елеазара. Следствием такого раздражения против фарисейской партии было то, что Гиркан вскоре совершенно оставил ее и перешел на сторону саддукеев. |
|
|
