| В сочельник во время всенощной мы передали друг другу шепотом страшную весть: «Раиса заболела»; это была условная фраза, означавшая падение Ростова. Приход большевиков стал неминуем, оставался только вопрос, как скоро они вновь займут Северный Кавказ. Рождество было омрачено этой угрозой, смертельный круг замыкался вокруг нас, а мы по-прежнему не могли прийти ни к какому решению и даже одно время собирались уехать вперед без нашего отца, безумно рассчитывая, что он может присоединиться к нам «потом». Наконец, помог нам принять окончательное решение профессор Кожин, начальник санитарного отделения. Он предложил нам место в своем поезде, отправляющемся во Владикавказ. Наши колебания сразу прекратились, перед нами были поставлены сроки, требовавшие от нас быстрых и конкретных действий. С нами должен был ехать другой доктор Смоличев с семьей, и это особенно нравственно поддерживало моего отца. Ему легче было оставить Ессентуки вместе с санитарным управлением, чем покинуть их по своей инициативе. Санитарный поезд не мог взять с собой наших тетушек и двоюродную сестру. Они решили остаться в нашем доме, в надежде сохранить его для нас, если мы когда-нибудь вернемся назад. (Мы все соединились вновь в 1923 году, когда во время болезни Ленина можно было получить разрешение на выезд за границу и мы смогли выписать их в Югославию). 17 февраля мы узнали что поезд профессора Кожина уйдет на следующий день вечером. С утра у нас шли беспорядочные сборы и волнения. Никто не знал, что нужно брать и что оставлять. Мы решили укладывать все наши вещи в мешки и брать только то, что мы могли нести на себе. Мне приходилось больше чем собираться самому, уговаривать родителей, которые впали в такое уныние, что были совсем неспособны готовиться к отъезду. Отец Николай отслужил нам напутственный молебен 53 Св. Серафиму и Николаю Чудотворцу. Слушая его молитвы и обещание всегда помнить о нас, я горько плакал, прощаясь со всем, что составляло основу нашей жизни: Россией, церковью, родными и друзьями нашей молодости. В 6 часов вечера, погрузив наши мешки на подводу, мы покинули дом, ставший для нас за эти годы революции нашим дорогим другом. Было облачно и сыро, мостовая была покрыта липкой грязью, улицы были пусты, никто не обратил внимания на наш отъезд. |
| В 1885 г. внесены изменения в структуру духовной цензуры. Были закрыты духовные цензурные комитеты в Киеве и Казани. Остались духовные цензурные комитеты при Петербургской и Московской духовных академиях. Зато были расширены полномочия епархиальных архиереев в вопросах духовной цензуры 177 . В 1888 г. Синод разработал «Правила для рассмотрения сочинений, представленных на соискание богословских степеней», которыми устанавливались особые цензурные меры по отношению к научным исследованиям профессоров академий, так что каждый из них был поставлен перед выбором – не лучше ли им будет разрабатывать и читать свои лекции, пользуясь лишь дозволенными учебниками 178 . Указ 24 ноября 1905 г. отменил «предварительную как общую, так и духовную цензуру для повременных (т.е. периодических) изданий, выходящих в городах империи», а указом 26 апреля 1906 г. была отменена светская и духовная цензура и для «неповременных» изданий (книг и брошюр). Однако сохранялись возможности для светских и духовных властей запрещать по суду или в административном порядке уже вышедшие издания, что широко практиковалось в годы реакции после поражения революции 1905–1907 гг. В связи с указами 1905–1906 гг. об отмене предварительной цензуры Св. Синод 25 ноября 1906 г. издал «Правила о литературной деятельности церковно-должностных лиц». Согласно этим «Правилам», богословские исследования по-прежнему контролировались Синодом. Бдительный контроль за духовной литературой и жесткие цензурные правила существенно сковывали деятельность русских ученых-богословов. Нельзя не согласиться с И.К. Смоличем , что «в течение всего XIX века богословская наука (в России. – В.Ф.) находилась под присмотром ориентированной на традицию духовной цензуры. Совершенно бесспорно, что задачей Церкви является охранение чистоты веры; но научные работы – по большей части значительного объема и предназначенные для чтения специалистов – очень редко становились доступными широким массам народа; поэтому они едва ли могли способствовать сохранению чистоты веры в массе верующих. Однако, несмотря на все эти трудности, как в церковном проповедничестве, так и в богословских исследованиях были известные достижения. За пределами России эта литература известна мало, поэтому может возникнуть впечатление, что проповедь Русской Церкви молчала и что русская богословская наука безплодна» 179 . Таким образом, несмотря на формальное упразднение духовной цензуры указами 1905–1906 гг., она фактически действовала вплоть до 1917 г. |
| «Открой очи мои, и увижу чудеса закона Твоего. Странник я на земле; не скрывай от меня заповедей Твоих» (Псалтирь 118:18-19) Русское монашество «Русское монашество» — уникальный, всеобъемлющий труд по истории русского монашество от зарождения до XIX века включительно, написанный выдающимся церковным историком И. Смоличем. Смолич 15 лет работал с материалами по русской церковной истории. В процессе своей работы он понял, что предмет истории русского монашества почти не затронут. Так появилась его книга «Русское монашество». История русского монашества показана Смоличем в тесной связи с историей русской государственности и общей историей Русской Церкви. Узловым моментом истории русского монашества Смолич считает победу иосифлян над нестяжателями, которая по его мнению привела к обмирщению, а в дальнейшем к полной деградации русского монашества. Оно начало возрождаться лишь в XIX веке. Т. е. Смолич видит историю Русской Церкви весьма не стереотипно: поздние века Древней Руси — время увядания Православия, а Синодальный период — время возрождения и расцвета. РУССКОЕ МОНАШЕСТВО Возникновение. Развитие. Сущность. 988—1917 От редакции Настоящая книга является приложением к многотомной «Истории Русской Церкви», выпущенной в свет в 1994–1997 гг. Издательством Спасо–Преображенского Валаамского ставропигиального монастыря (с ноября 1996 г. — Церковно–научный центр Русской Православной Церкви (Московский Патриархат) «Православная энциклопедия»). В нее вошли две работы выдающегося русского церковного историка Игоря Корнильевича Смолича: «Русское монашество. 988–1917» и «Жизнь и учение старцев», посвященные разным сторонам единого церковно–исторического явления — русской монастырской жизни. В течение нескольких десятилетий изучая русскую церковную историю, И. К. Смолич стремился к созданию грандиозного свода, посвященного судьбе Русской Православной Церкви со времени ее основания и до конца синодального периода. Однако, в отсутствие каких–либо серьезных трудов по истории Церкви в XVIII–XIX вв., И. К. Смолич решил «предпослать истории более раннего времени» церковную историю синодального периода , надеясь со временем обратиться к эпохе становления христианства на Руси и к эпохе Московских митрополитов и патриархов. Этой же цели — подготовке капитального труда по тысячелетней истории православия в России — должно было служить и особое исследование по истории русского монашества. Но этим планам не суждено было осуществиться из–за смерти исследователя . |
| Симеон Полоцкий и Сильвестр Медведев как носители западных влияний 4. Полемика о времени преложения Св. Даров Глава XII. Раскол и монашество 1. Религиозно-психологические причины раскола 2. Исправление книг до Патриарха Никона 3. Патриарх Никон 4. Исправление книг при Патриархе Никоне 5. Оппозиция монашества против мероприятий Никона 6. Бунт в Соловецком монастыре Глава XIII. Эпоха секуляризации (1701–1764) 1. Петр Великий и его отношение к монашеству 2. Меры правительства по отношению монастырей, монастырских владений и монашества 3. Секуляризация 1764 г. Глава XIV. Монашество в эпоху от секуляризации 1764 г. до начала XX в. 1. Внешняя история монашества 2. Внутренний строй монастырской жизни 3. Рост числа монашествующих в XIX веке 4. Женские монастыри в XIX веке 5. Епископат и «ученое монашество» Глава XV. Старчество и аскетизм XVIII-XIX вв. 1. Истоки старчества и его сущность 2. Старчество в Древней Руси 3. Старец Паисий Величковский и его «школа» 4. Деятельность митрополита Гавриила Петрова, направленная на возрождение монашества 5. Саровская пустынь и препод. Серафим 6. Оптина пустынь и ее старцы 7. Другие очаги старчества 8. Св. Тихон Задонский 9. Отдельные примеры подвижничества Заключение Аннотация «Русское монашество» – уникальный, всеобъемлющий труд по истории русского монашество от зарождения до XIX века включительно, написанный выдающимся церковным историком И. К. Смоличем . Смолич 15 лет работал с материалами по русской церковной истории. В процессе своей работы он понял, что предмет истории русского монашества почти не затронут. Так появилась его книга «Русское монашество». История русского монашества показана Смоличем в тесной связи с историей русской государственности и общей историей Русской Церкви. Узловым моментом истории русского монашества Смолич считает победу иосифлян над нестяжателями, которая по его мнению привела к обмирщению, а в дальнейшем к полной деградации русского монашества. Оно начало возрождаться лишь в XIX веке. Т. е. Смолич видит историю Русской Церкви весьма не стереотипно: поздние века Древней Руси – время увядания православия, а Синодальный период – время возрождения и расцвета. |
| В неофиц. части публиковались духовно-назидательные статьи, проповеди и поучения, церковно-исторические и краеведческие материалы местного характера, статьи и заметки церковно-практического содержания. Среди немногочисленных богословских статей можно отметить «Нравственное учение в сочинениях мужей апостольских» Ф. Прокоповича (1878. 3, 5-8, 13), «Суд над Иисусом Христом у первосвященников иудейских» А. Пятницкого (1888. 3-5, 8, 9), «О законодательной власти Христовой Церкви» К. Богдановского (1894. 8-11). Почти все церковно-исторические статьи и мн. публикации по церковно-практической тематике посвящены полемике с католиками или протестантами, истории Брестской унии : «Литературная полемика православных с протестантами в Юго-Западной Руси в XVI и XVII вв.» Н. Бедрицкого (1888. 1, 2, 5, 7, 10-15, 18-21, 23; 1889. 1-3), «Общий взгляд на западно-русскую Церковь до и во время воссоединения униатов с Православною Церковью в 1839 г.» свящ. Андрея Юрашкевича (1889. 13-15), ««Наука» св. Кирилла Лукариса о противной унии» В. В. Перепечина (1893. 24; 1894. 1-10), «Преимущества богослужебного пения Церкви Православной пред инструментальною музыкою богослужения католического» А. Пятницкого (1889. 19, 20), «Римская литургия, ее отличие от православной и сравнительные преимущества последней» Перепечина (1890. 21-24; 1891. 1-3), «Латинско-польский праздник св. Казимира и его историческое значение для Западной Руси» Ф. Ф. Серно-Соловьёвича (1897. 5, 6). Почти в каждом номере публиковались проповеди, слова, речи или поучения, произнесенные правящими архиереями, священниками-редакторами журнала, выдающимися проповедниками Минской епархии - протоиереями Никанором Смоличем (впосл. архим. Варфоломей), Григорием Галиным, Александром Конским, Максимом Еремичем, священниками Ианнуарием Наркевичем, Григорием Рункевичем, Кириллом Смоличем, Павлом Афонским, Андреем Юрашкевичем, Иоанном Борковским, Романом Москалевичем, Андреем Хацкевичем и др. Небольшие статьи и заметки церковно-практического содержания, часто заимствованные из др. церковных изданий, нередко печатались анонимно. В них рассматривались спорные вопросы из пастырской практики - совершение браков между родственниками (1870. 17), крещение «дивов и чуд родящихся» (1871. 18), благословение свадебных скоромных обедов в постные дни (1871. 19), перемена имени уже крещенному (1872. 47; 1874. 15), погребение священника, умершего под запрещением (1876. 4), крещение ребенка неправосл. родителей (1879. 1) и др. канонические и литургические (в частности, календарные) вопросы. |
| Упомянем еще об одной области церковного знания, прикосновение к которой в той или иной мере очень желательно для каждого православного человека, желающего, чтобы православное мировоззрение его было целостным, выношенным, чтобы вера его касалась не только бытовых проявлений благочестия, но и могла распространяться на иные области его бытия. Конечно е, область церковной истории является еще одной сферой, без знания которой нельзя считать себя человеком, вполне правильно и церковно образованным. Как русская церковная история, так и история древней Церкви. Именно знакомство с историей Церкви делает нас участникам того богочеловеческого процесса, который начался с воплощения Сына Божия, но который не прекращается, ибо Церковь есть исполнение спасительного дела Христова. Церковь есть Тело Христово по своей мистической сущности, и есть одновременно как бы свидетель присный и вечный о правде Божией. О неотмирности нашего Небесного Отечества, о том призвании высшем любых материальных, тварных ценностей, к которым призван каждый из созданных Богом людей. И именно знание истории Церкви – не лакированной, не приглаженной, со всеми человеческими немощами, с той удивительной святостью, которую мы встречаем в той же церковной истории, так важно для каждого из нас. Это поможет нам правильнее смотреть и на окружающую нас сегодня действительность быть церковно-трезвыми в то время, когда так многие склоняются к крайностям и к уклонению от золотого святоотеческого правила: «ничего слишком», никаких крайностей… Так вот, в том, что касается русской церковной истории, опять же мы находимся в счастливом положении, когда многие (фактически все) фундаментальные труды, написанные в XIX и XX веках, сейчас переизданы. Это, прежде всего, девятитомное издание, которое называется «История Церкви» митрополита Макария (Булгакова) – того же, кого мы упоминали как выдающегося догматиста. Синодальная эпоха описана там выдающимся русским историком Смоличем, новейшая эпоха Церкви в передаче прот. Владислава Цыпина , история русского монашества того же Смолича… На самом деле, эту девятитомную книгу очень бы хорошо иметь дома каждому из нас! Это то, что будет нужно нам, нашим детям и нашим внукам как основа глубокого церковного знания – о нашей свято матери Русской Православной Церкви. |
| В этой простой записи важно свидетельство старца Иосифа о теме беседы Достоевского и старца Амвросия – «о многих насущных вопросах духовной жизни и спасении души». Как увидим далее, это не просто общие слова, но точное указание действительной темы беседы. Так же важно, что старец Иосиф признает, что «Братья Карамазовы» написаны «под впечатлением посещения Оптиной пустыни и бесед с отцом Амвросием». У старца Иосифа в этом письме была возможность высказать какое-то несогласие с Достоевским в духе оценок Леонтьева. Но он этого не сделал. Более того, в письме можно прочесть косвенное указание на то, что в Оптиной пустыни узнали свой монастырь в «пригородном монастыре» «Братьев Карамазовых», а в старце Зосиме – отражение образа старца Амвросия. Восприятие образа старца Зосимы как отражение реального старца Амвросия имело неожиданное продолжение в реальной действительности, когда уже саму Оптину пустынь и оптинских старцев стали воспринимать через призму романа «Братья Карамазовы» и образ старца Зосимы. Этот «обратный эффект» относится прежде всего к старцу иеросхимонаху Анатолию (Потапову; 1855–1922). Он был также учеником и келейником старца Амвросия, одним из его духовных наследников. В начале ХХ века отец Анатолий был признанным Оптинским старцем, духовным наследником старца Амвросия, к которому приезжало много интеллигентной публики (в том числе П. Флоренский). Вот что писал студент Санкт-Петербургской духовной академии И. Смоличев, побывавший у старца Анатолия в 1912 г.: «Келия иеромонаха Анатолия находится при одном из маленьких храмов, в коридоре которого постоянно ожидают богомольцы, жаждущие благословения отца Анатолия. Перешагнув порог скромной келии, мы увидели перед собой небольшого роста, слегка согбенного старичка, иеромонаха, лет шестидесяти, но еще бодрого на вид и необыкновенно подвижного и оживленного; со светлой улыбкой и ласковой, несколько торопливой речью он приветствовал нас. Яркий образ Зосимы – олицетворение идеального, светлого, божественного – невольно всплыл в нашем представлении при виде одухотворенного, детски светлого лица батюшки отца Анатолия». |
| При обсуждении работы хранилища частных архивов, созданного в феврале 1919 года в бывшем особняке Шереметевых в Москве, С.Г. Рункевич вместе с С.К. Богоявленским высказался резко против раздробления конкретных усадебных архивов на генеалогический и хозяйственный, признав такое условное разделение только для удобства разборки материалов. Хотя принцип неделимости фонда еще не был сформулирован в архивоведении, С.Г. Рункевич , проработавший многие годы с материалами синодального архива, содержавшего фонды многих учреждений духовного ведомства, интуитивно понимал важность и значение этого принципа. Его проведение было необходимо также и для сохранения фондов церковных учреждений, поскольку, например, при реквизиции имущества духовных консисторий на местах органы ЗАГС проявляли, как правило, интерес только к сравнительно поздним консисторским документам (метрическим книгам и пр.), с пренебрежением относясь к другим материалам 665 . Естественно, все эти положения имели большое значение для Церкви, поскольку «открытость» архивов и возможность пользоваться ими общественным организациям (каковой организацией Церковь теперь являлась) и частным лицам были в интересах Церкви. В новых исторических условиях, крайне сложных и мало предсказуемых, в которых оказалась Русская Православная Церковь , для ее более или менее нормального и разностороннего функционирования были необходимы документы прежнего церковного управления, наиболее важные из которых в большинстве своем вошли в ЕГАФ, составив 2-е отделение IV Секции. В августе 1919 года члены делегации ВЦУ А.Д. Самарин и Н.Д. Кузнецов были арестованы, после чего деятельность делегации стала постепенно угасать. 26 декабря 1919 года Синод и Высший Церковный Совет возложили делопроизводство делегации ВЦУ на С.Г. Рункевича . До него делопроизводителями в делегации в разное время были П. Смоличев и Н.В. Нумеров. В январе 1920 года Московский трибунал судил видных церковнослужителей и церковно-общественных деятелей, в числе которых были А.Д. Самарин и Н.Д. Кузнецов . Они обвинялись в якобы распространении клеветнических слухов об оскорбительном для верующих поведении представителей гражданской власти, участвовавших во вскрытии мощей преподобного Саввы Сторожевского. В ходе процесса А.Д. Самарин и Н.Д. Кузнецов были приговорены к расстрелу. Однако суд в конечном итоге заменил смертную казнь заключением в концентрационный лагерь 666 . |
| 89. Заступничество Божией Матери во время пожара См. также: Икона ; Молебен ; Пожар ; Чудо . 24 июля 1901 года в городе Глухов, на конце Путивльской улицы, во дворе купца Бохонова около 12 часов дня произошел пожар. Так как в это время стояла необыкновенная сухая и жаркая погода и был сильный ветер, то огонь скоро перебросился почти на два квартала: загорелись надворные постройки в бывшей усадьбе Яценко на Терещенковской улице, так что одновременно горело в двух местах. Сначала ветер имел западное направление, и особой опасности подвергались Солдатская Слободка и Красная Горка. Но вскоре ветер переменил свое направление, и пламя с необыкновенной быстротой продвигалось к югу – на самый город. Началась паника: многим припомнился страшный пожар, опустошивший город в 1875 году. Народ, во множестве собравшийся на пожар, бросился бежать по своим домам, выносить и спасать свое имущество. В это время в городе находился чудотворный образ Рождества Пресвятой Богородицы из Глинской пустыни. Многие стали просить принести святую икону на место пожара, что, по распоряжению местного благочинного отца Герасима (Смоличева), и было сделано. И когда монашествующая братия с чудотворным образом Пресвятой Богородицы при молебном пении Царице Небесной обошла районы пожара, пламя как бы потеряло силу, и огонь перестал распространяться, так что больше не занялась и не сгорела ни одна постройка, хотя ветер не утихал. (Глинский патерик. С. 15). 90. Избавление от саранчи и засухи после молебна перед чудотворной Глинской иконой Божией Матери См. также: Икона ; Молебен ; Чудо . 31 мая 1899 года по случаю саранчи и засухи Глинская чудотворная икона принесена была в село Амони Рыльского уезда Курской губернии. По просьбе амонских домохозяев был совершен молебен перед святой иконой на полях. После этого налетели доселе невиданные в тех местах черногузы и еще в большем числе – грачи и стали уничтожать саранчу, и поля остались невредимы. Засуха также прошла. “Мы верим, – заключают амонцы в своем заявлении, поданном за общей подписью на имя настоятеля Глинской обители, – что все это случилось по милости Божией, заступлением Царицы Небесной.” (Глинский патерик. С. 20). |
| Пока время и принятые меры подействуют благодетельным образом на сих заблудших, я нужным считаю обратить особенное внимание на законное обуздание Римских священников, поддерживающих в упорстве сказанных прихожан. Посему, поставляю вам в обязанность, отец архимандрит, собрать негласным образом посредством священников, управляющих обуреваемыми приходами, верные и точные сведения: кто из Латинских ксёндзов удовлетворяет или удовлетворял духовными требами совращённых вновь из Православия прихожан, и сведения сии мне доставить. Правлению Литовской семинарии, от 3 сентября за 1510, об образовании при семинарии особого хора, чтобы из оного можно было иметь певчих для трёх архиерейских хоров в Литовской епархии От недостаточного образования по части пения низших духовных училищ Литовской епархии оказался недостаток в способных певчих для составления хора при епархиальном архиерее и двух викарных сей епархии. Посему двукратно были выписываемы по распоряжению Святейшего Синода по 12 певчих из великороссийских епархий. Ныне, однако же, Святейший Синод, указом, от 25 июля сего года за 7760, предписал мне стараться непременно образовать певчих от собственных епархиальных средств, для избежания необходимости выписывать их вновь из стороннего ведомства. По сему предлагаю правлению семинарии, для образования хороших певчих, независимо от архиерейского хора, составить особый хор из способных для сего учеников семинарии и Жировицких училищ и хор сей вверить по прежнему Михаилу Чеботарю, под главным ведением и управлением регента Успенского. Святейшему Правительствующему Синоду, от 22 ноября за 12382, с представлением об оставлении в сане белого Православного священника Латинского ксёндза Антония Петкевича, присоединившегося к Православию Состоявший при Юрбургском Латинском костёле священник Антоний Петкевич в начале настоящего года вошёл с просьбою о присоединении его к Православной Церкви. Для удостоверения о чистоте его намерении и нужного наставления, состоял он по моему распоряжению прежде при вице-благочинном Смоличе, а после в Пожайском монастыре, и с моего разрешения приобщён к Церкви Православной в сём же монастыре. |
|
|
