| 83 Известия 2 отд. акад. 6. 40–43. На последнем л. минеи: «Путята писал – даче криво, да исправите, но не кляните. Даче, вм. да аще, Новгородская поговорка. Показание канонов сей минеи в записк. акад. кн. 2 вып. 2 стр. 126. 127. 85 Собр. л. 3. 2.127, 128. Супрасльская лет. 11. В ркп. летописце Никольского дворищенского собора: «заложи церковь каменную св. страстотерпца Бориса и Глеба Сотко в каменном городе Детинце, идеже прежде была София при архиепископе Иоакиме, и тая церковь (Бориса и Глеба) разорена от Немец до основания, а стояла близ церкви муч. Андрея стратилата»; Сотко –изумительный богач и строитель храмов – любимый предмет народной поэзии Новгородской. Рыбникова народные былины. Спб. 1861. г. Безсонова калики, Спб. 1861 г. 86 Супрасльская летопись, стр. 11, называет Софийский монастырь десятинным, конечно потому, что в пользу кафедры собиралась десятина, на что есть указание и в Святославовой грамоте. 88 В 1598 г. сент. 12 «перенесены мощи из каменной палатки в собор и погребены в золотой паперти, подле Луки епископа, перваго епископа Иоакима Корсунянина, точию кости едины, а в вемли быша 668 лет». Собр. л. 3. 275. 89 Описание Новг. соб. стр. 24. 107. Ркл. святцы: «св. Иоаким первий епископ Новгород. родом Корсунянин». См. словарь святых стр. 120. 90 После Иоакима, учитель Ефрем «благословлен учити в его место. Он учил 5 лет, но святительства не сподобися». Прибывший в Новгород Ярослав избрал Луку. Собрание летопис. 3. 179. 200. Описание Румянц. муз. 510. 94 Поучение изд. в 1 ч. достопам. стр. 7–10. М. 1845. По другому списку с некоторыми, не важными, отличиями, напеч. у преосв. Макария в Ист. Рус. Ц. 1,262. 263. Последний список не лучший, хотя и более древний. 95 У Румянцева 154, житие св. Никиты: «обретоша гроб шестью дсками каменными соделав; на верхней каменной дске воображение бе честнаго креста... и отверсти его повеле (архиепископ) и абие виде мощи святительски, свидетельствующему омофору, яко быти епископу лежащему во гробе том. Взем же мощи оны, архиепископ внесе в притвор великия церкве, иже суть притвор с полуденныя страны. Взыскающе же по памятованием обретоша, яко ту погребен есть епископ Лука, иже бе от крещения вашего вторый епископ великому Новгороду». Это было в 1558 г. Ркп. святцы: «св. Лука епископ преставися в лето 6562», в другом списке прибавлено: «окт. в 15 день». См. пр. 51. Св. Лука епископ написан на столбе, в алтаре собора. Опис. Новгор. соб. стр. 94. 107. Спб. 1858. Память св. Луки местно чтится 10 февраля вместе с другими святителями. Словарь святых стр. 170. 77–80. Словарь 1836 г. стр. 170. |
| Отдельные нюансы произведения проясняются с учетом особенностей церковного строительства в стране и данных о деятельности новгородского владыки. Поэтому на эпохальной специфике и личности владыки следует остановиться особо. Лука являлся представителем высшего клира «новонасажденной Русской церкви» из числа местных кадров. Он действует на исторической арене в 30–50-е годы XI столетия и является старшим современником Илариона. Лука Жидята стал вторым епископом Новгорода, после смерти новгородского святителя Иоакима Корсунянина. Назначение осуществлялось в 1036 г. Согласно летописи непосредственно сам Ярослав «епископа постави Жидяту» Стлб.150]. О хиротонии ничего не известно, поскольку митрополит Феопемпт появился в Киеве между 1037–1039 гг. С назначением Луки явно происходят изменения в религиозной жизни Новгорода, поскольку пять лет обязанности владыки исполнял Ефрем, который был назначен Иоакимом в преемники, но «святительству не сподобился» (См. с. 210], c. 113]). На период святительства Луки приходится война с Византией (1043 г.) и учреждение автокефальной митрополии в 1051 г. Прибывший на Русь из Византии в 1054 (или 1055) г. Ефрем начал свою деятельность на Руси с судебного преследования Луки. Симптоматично, что преследования начались после смерти Ярослава. Летописи сообщают, что в 1055 г. новгородский святитель был вызван на суд к митрополиту, причем причины разбирательства источники не проясняют (См. c. 118], c. 183]). На процессе, который длился три года (до 1158 г.), Луке удалось отвести обвинения: «Клевета бысть на архиепископа Лоуку отъ своего холопа Доудики, и изыде из Новагорода и иде къ Киевоу, и осуди митрофолитъ Ефремъ, и пребысть тамо 3 лета» с. 118]; ср.: c. 54–55], c. 183], c. 91]. При возвращении из Киева 15 октября 1059 г. Лука умер и был погребен близ Софийского собора c. 91]. Возвращение и смерть в пути Луки Софийская первая летопись относит к 1060 году Стлб.183]. Позднее останки перенесли в Мартирьевскую паперть (См. c. 42–43], c. 7, 13, 70–73, 218]). |
| 1-6, 8, 10, 11); «Историческая записка о Новгородском ДУ» М. П. Пятницкого (1909. 41-43, 48, 50/52; 1910. 4, 6, 7, 9). Из статей по местной агиографии примечательны: «Святые Новгородского края и вопрос о церковно-народном их почитании в современной исторической литературе» архим. Никодима (Кононова; впосл. епископ, сщмч.) (1903. 18. С. 1072-1078; 19. С. 1124-1134; 23. С. 1396-1402; 1904. 1. С. 29-32); «Сказание вкратце о жизни прп. старца Евфросина [Синозерского]» свящ. Григория Яковцевского (1901. 1. С. 49-62; 2. С. 123-131; 3. С. 173-186); «Прп. Арсений, Христа ради юродивый, Новгородский чудотворец» (1902. 14/15. С. 867-874; 17. С. 974-981) и «Прп. Александр Ошевенский» (1903. 15. С. 870-877; 17. С. 1006-1017) свящ. Александра Ваучского; «Новгородские подвижники периода домонгольского (1-я ч. Новгородского патерика): Первый святитель Новгородский св. Иоаким Корсунянин» В. А. Пылаева (1914. 19. С. 618-624; 20. С. 651-654; 21. С. 685-690; 22. С. 716-720; 23. С. 744-749; 26/27. С. 869-876). В 1896-1899 гг. были опубликованы житийные материалы о Новгородских святителях Нифонте (1896. 12. С. 741-750), Иоанне (1896. 13. С. 800-810), Феоктисте (1896. 15. С. 928-936), Моисее (1896. 17. С. 1035-1042), Евфимии (1897. 8. С. 501-515), Ионе и Серапионе (1897. 10. С. 618-623), о преподобных Антонии Римлянине (1897. 12. С. 725-737; 13. С. 792-803; 14. С. 858-867; 15. С. 940-951; 16. С. 1033-1046), о Варлааме Хутынском (1897. 19. С. 1230-1234; 21. С. 1365-1370; 23. С. 1493-1497; 24. С. 1561-1570; 1898. 3. С. 173-181; 5. С. 275-282; 10. С. 573-589), о Кирилле Белозерском (1898. 15. С. 942-950; 16. С. 1021-1034), о Ферапонте Белозерском (1898. 19. С. 1242-1243), об Иакове Боровицком (1898. 19. С. 1244-1245), о Михаиле Клопском (1898. 21. С. 1395-1404; 24. С. 1641-1654), о Ксенофонте Робейском (1899. 5. С. 304-315), о Савве Вишерском (1899. 7. С. 449-460), о Кирилле Новоезерском (1899. 18. С. 1109-1112), об Арсении Новгородском (1899. 20. С. 1278-1279) и Антонии Леохновском (1899. 21. |
| Но если для подобной цели учреждено тогда у нас на известном пространстве более епархий, нежели сколько требовалось, то могли ли не учредить их для цели более важной и существенной: для того, чтобы не оставить целой какой-либо страны, только что просвещенной верою, без верховного пастыря? Потому естественно согласиться с преданием, что если не во дни Владимира, то во дни Ярослава основаны были и в Руси Червонной две епархии: Галицкая и Перемышльская, хотя известия о них наши летописи не сообщают . Правда, все сказанное нами не более, как одни догадки, но догадки, не чуждые оснований, и то, по крайней мере, достоверно, что не в шести только, прямо названных летописями, но и в других городах поставлены были у нас вначале епископы. Что касается, наконец, собственно до лиц наших первых иерархов, то сведения об них самые скудные. Из митрополитов Михаил священноначальствовал в Русской Церкви четыре года, хотя при нем она только что устроялась (988–992); Леонтий — шестнадцать лет (992–1008); Иоанн — двадцать восемь (1008–1035); Феопемпт — около пятнадцати (1035–1049) . Первый был родом сирианин, а по другим — грек, отличался мудростию и высоким благочестием; второй — грек и также пастырь образованный и мудрый, как показывает его сочинение, написанное по-гречески; о третьем и четвертом ничего не известно из летописей, хотя и выдаются они обыкновенно за греков . Михаил и Леонтий присланы были к нам, судя по современности, от Константинопольского патриарха Николая Хрисоверга; Иоанн — от патриарха Сергия; Феопемпт — от патриарха Алексия Студита. Из числа епископов наших того времени немногие известны даже по имени. Новгородские известны оба: Иоаким Корсунянин (992–1030) и Лука Жидята (1035–1059) ; из Ростовских — только два: Феодор (поставленный в 992 г.) и Иларион, бывший его преемником еще при святом Владимире и вскоре оставивший свою паству; из Черниговских — только один: Неофит (992); из Владимирских на Волыни — также один: Стефан (992) и из Белгородских — один: Никита (992) . Кто были родом все эти архипастыри? О первых епископах, присланных к нам при святом Владимире, в так называемой Иоакимовской летописи замечено, будто они были из славян болгарских — дело очень возможное! Прислать к нам таких епископов для первоначального насаждения веры требовало христианское благоразумие; найти для этого способных людей между болгарами было нетрудно, потому что в Болгарии значительно процветали уже тогда и христианская вера, и христианское просвещение. Но признать за достоверное сказание летописи сомнительной не можем. Ростовский епископ Иларион избран был из цареградского клира и вскоре возвратился в Царьград, следовательно, по всей вероятности, был грек. Новгородский Лука Жидята — вот первый русский, удостоившийся святительского сана по воле великого князя Ярослава! |
| 3. 179, 207 Соф. врем. 1. 87 Росп. русск. митроп. и синодик. в Опис. рук. Рум. муз. С. 509, 582 Не знаем, откуда Стрыйковский взял имя нашего первого митрополита, утверждая, будто это имя было Фаций — Facius albo Tacius [Фаций либо Таций (польск.)] (Kronik. Polsk. 1. 132, ed. cit. Касательно митрополита Михаила можно было бы сказать, что свидетельство о нем относится к началу XI или даже к концу X в., если бы известный отрывок летописи, приписываемый Иоакиму Корсунянину, первому Новгородскому епископу, действительно ему принадлежал. Ибо здесь ясно повествуется, что вдруг по крещении Владимира к нему прислан был из Царьграда митрополит Михаил, родом болгарин (Татищ. 1. 38 Такое объяснение этих разногласий высказал еще преосвященный Платон в своей Кратк. церков. росс. истории (Ч. 1. С. 39. Моск., 1805 и потом преосвященный Евгений в Опис. Киево-Соф. собора (С. 64. Киев, 1825 Например, митрополита Ефрема (1091–1096) ставит прежде Георгия (1072–1079) и двух Иоаннов (1080–1090); Климента Смолятича (1147–1156) и Иосифа (1236–1240) опускает; каких-то неизвестных Афанасия, Гавриила, Дионисия присовокупляет (Опис. рук. Рум. муз. С. 509 Опис. рук. Рум. муз. С. 571, 577, 581 Опис. Киево-Печер. лавры. С. 115. Киев, 1831 Дополн. к Акт. ист. 1. 1 Опис. рук. Рум. муз. С. 294, 324 ПСРЛ. 3. 179, 207 Соф. врем. 1. 87 Ник. лет. 1. 91, 104 Ст. кн. 1. 134 Евген. Прибавл. к Опис. Киево-Соф. соб. С. 7 Неволин. О простр. церк. суда в России до Петра Вел. С. 35. Прим. 69 Филар. Ист. Р. Церкви. 1. Прим. 124 Ст. кн. 1. 134 «Владимир посла в Царьград ко преосв. патриарху кир Фотию, прося у него благословения, вкупе же...» Ник. лет. 1. 91 «Посла в греки к пр. Фотию патриарху, и взя от него перваго митрополита Михаила»; 103: «Иде Михаил в Новгород с епископы Фотея патриарха; даде бо ему Фотий патриарх шесть епископов на помощь»; 104: «Взя Владимер у блаженнаго патриарха Фотия митрополита Киеву Леонта...» Никон. летопись приводит обоих, т. е. и Михаила, и Леонтия, от патриарха Фотия, а Ст. книга — только одного Михаила, называя Леонтия присланным от патриарха Николая Хрисоверга (см. |
| (л. 1–47 in qu.). Коротко передавая рассказ об обращении новгородцев в православную веру, митрополит Евгений следует исключительно «достовернейшим», как он выражается, «новгородским летописям Иоанновой и Софийской» (стр. 81), трактующим о мирном распространении там христианства при первом епископе – Иоакиме Корсунянине. При этом об Иоакимовской летописи недоверчиво замечает, что она «много рассказывает о бунтах в Новегороде при основании христианства». Между тем, спустя 4 или 5 лет после выхода в свет настоящих «Разговоров», в § 28 своего «Введения в историю Словено-русской церкви» преосвященный историк ни слова не говорит о свидетельстве рекомендованных им «достовернейших» летописей и рассказывает о крещении новгородцев только на основании летописи Иоакима и отчасти Степенной книги. Каким образом составился у Евгения радикально-противоположный взгляд на летописные авторитеты, составился, при том, в ничтожный период времени, это остается для исследователя тайной. Сообщая, затем, сведения о времени основания древнейших новгородских церквей и монастырей с общим указанием источников содержания последних и причин уничтожения тех и других, ученый архипастырь первыми церквами в Новгороде считает Иоакимовскую и Софийскую (стр. 32; тоже и в Истории российской иерархии, ч. 1, изд. 1827 г., стр. 171), тогда как в § 28 «Введения», опираясь наизвестие Иоакимовской летописи, категорически заявляет о существовании там еще до крещения новгородцев (при св. Владимире) церкви Преображения Господня. – От церквей преосв. Евгений переходите к новгородским епископам и митрополитам. Хронологического или какого-нибудь другого списка этих последних, равно как и их кратких биографий, читатель здесь не найдет. Этим, главным образом, и отличается «Разговор» о новгородской иерархии от историй воронежской и вологодской иерархии того же автора. Но за то здесь Евгений касается новых вопросов, и именно: о порядке избрания новгородских владык, какой существовал до великого князя Ивана III, и о преимуществах их в отношении к власти, чести и политическому значению сравнительно с другими иерархами русской церкви; наконец, перечисляет святых между ними, а также и тех, которые «знамениты великими заслугами, оказанными отечеству» (стр. 42). Особенно долго он останавливается на вопросе «о белом клобуке» (стр. 37–41), отличавшем в былое время новгородских, преосвященных от всех других, причем известную легенду о происхождении его из Рима безусловно отрицает и принимает за действительный летописный рассказ о присылке белого клобука патриархом Филофеем архиепископу новгородскому Василию 216 . |
| Н.И. Милютенко Глава 6. Церковь и государство при св. Владимире 1. Распространение христианства: первые десятилетия Русской церкви Мы уже неоднократно обращались к истории Русской церкви времен св. Владимира в предыдущих главах и здесь подведем итоги. Крещение самого св. Владимира состоялось в Киеве в 987 г., а в 989 г. был взят Херсонес в Крыму, и это крайняя дата бракосочетания русского князя и багрянородной Анны. Эта хронология, предложенная в «Памяти и похвале» Иакова Мниха и отраженная в «Чтении о свв. Борисе и Глебе» Нестора, совпадаете данными византийских источников (см.: Гл. 1. 3). Она отличается от датировок Начального свода, сохранившегося в составе Новгородской 1 летописи младшего извода до статьи 6523 (1015) г. включительно, и «Повести временных лет». Там взятие Херсонеса предшествует крещению, и оба события отнесены к 988 г. В тексте летописной статьи 6496 (988) г. говорится о корсунских священниках, приведенных на Русь (см.: Гл. 3. 2; Гл. 4. 4). В рассказе о крещении киевлян они упоминаются вместе с «попами царициными». В Новгородской 1 летописи младшего извода (далее: Н1 мл.) под 989 г. сказано, что Владимир привел на Русь митрополита, не названного по имени, и епископов, из которых поименован только Иоаким Корсунянин, поставленный в Новгород. Эта статья, рассказывающая о местных событиях, отсутствует в «Повести временных лет» и относится не к предшествующему ей киевскому Начальному своду (далее: НС), а к местному Новгородскому. Хронологическая сетка была наложена на первоначальный текст Новгородского свода XI в. задним числом (см. библиографию вопроса в Гл. 1.1), и дата 989 г. не обозначает реального времени поставления митрополита для Руси. «Повесть временных лет» проявляет удивительное равнодушие к истории Русской митрополии. Первым упоминается Феопемпт, освятивший в 1039 г. Десятинную церковь . Он известен и по византийским источникам, так как был вызван для участия в патриаршем синоде 1039 г. 715 Следующее известие относится уже к Илариону, поставленному в 1051 г. (см.: Гл. 1.1). Смерть ни того, ни другого не указана в летописи. Оба были современниками князя Ярослава Владимировича (1019–1054), и упоминания о них происходят из древнейшего летописания, которое велось, судя по обилию военных подробностей, при княжеском дворе. 716 |
| В статье 988 г. летописец сообщает о том, что Владимир начал забирать у «нарочитой чади д ти и даяти на учение книжное». Матери плакали по ним, как по мертвым, так как их дети выходили из общины и должны были стать клириками. Это воспринималось как несчастье, а не как почетное служение князю или общине. Даже позже, в середине XI в. родители запрещали своим детям становиться монахами. Об этом пишет преп. Нестор в житии св. Феодосия, рассказывая о приходе святого в монастырь и о пострижении Варлаама, сына боярина Иоанна. 780 К поколению первых русских книжников, несомненно, принадлежал митрополит Иларион, написавший в 1046 г. «Слово о законе и благодати». Из их числа происходил составитель Древнейшего свода 1030-х гг. Самый загадочный вопрос: кто же были учителя «детей нарочитой чади»? В летописи говорится только о прибытии «корсунских и царицыных (константинопольских) попов», которые, разумеется, были греками. В более подробных сведениях о епископе Иоакиме Корсунянине упомянут его ученик Ефрем, которому было поручено обучение новгородских детей. Хотя о его происхождении ничего не сказано, но учил он явно не по-гречески. Р. Пиккио предположил, что славянская церковная письменность распространилась на Руси еще в середине X в., в эпоху Игоря и св. Ольги. Он основывается на подложной булле папы Uoahha XIII (967–972), адресованной якобы Болеславу II Чешскому. При этом исследователь не указывает, что этот текст известен только из «Хроники» Козьмы Пражского (†1125). О подложности буллы уже писали. 781 Но есть еще один важный момент. В передаче Козьмы, папа римский предостерегает Болеслава против «обряда или секты болгарского или русского». Но именно Иоанн XIII в 967 г. по просьбе императора Оттона I учредил Магдебургскую архиепископию для просвещения славян. Во главе был поставлен Адальберт, в 961 г. отправленный в качестве епископа на Русь (см.: Гл. 4.1). Перевод с кафедры на кафедру был неканоническим, потому в современных источниках очень подробно говорится о его изгнании. Сохранилась и подлинная булла Uoahha XIII Адальберту, где говорится, что он был послан к язычникам, но нет ни слова о какой-то «секте русского народа». 782 Козьма Пражский писал после разделения Восточной и Западной церквей в 1054 г. и в эпоху, когда Русской Православной церкви было уже более ста лет. Не удивительно, что он сконструировал ситуацию, исходя из реалий своего времени. |
| кафедра все еще была вдовствующей. Николай Хрисоверг умер в 991 г., а следующий патриарх, Сисиний, был поставлен только в 996 г. В первоначальном тексте грамоты упоминалось об учреждении Русской епископии при патриархе Фотии (858–867, 877–886) (см.: Гл. 4.1). В 988 г. это имело большое значение, так как в 961 г. император Западной Римской империи Оттон I по просьбе княгини св. Ольги послал на Русь епископа Адальберта. Епископ был вскоре изгнан, 734 но вопросы приоритета в обращении Руси в христианство всегда играли большое значение в отношениях Восточной и Западной церквей. Имя патриарха Николая Хрисоверга, при котором в действительности крестился св. Владимир, впервые появляется в сочинениях 1520-х и 1530-х гг. Это «Похвала» князю Владимиру и «Поучение на память иже во святыхъ... князя Владимира», видимо, основанные на одном и том же особом житии князя. «Поучение» было одним из источников жития св. Владимира из Степенной книги 1560-х гг. 735 (см.: Гл. 3.6). В Степенной автор совместил традиционный взгляд и новые знания. Он написал, что сначала Фотий прислал митрополита Михаила, а после его смерти патриарх «Никола Охрисовергис» отправил на Русь Леона. В Никоновской летописи 1530-х гг., составленной под непосредственным руководством митрополита Московского Даниила, эти сведения никак не отразились. В украинской Густынской летописи XVII в. (см.: Гл. 1.1), составитель которой был знаком с «Церковной историей» Ц. Барония (1587–1607), 736 сказано, что «Никола Хрисоферхъ» прислал к Владимиру в 986 г. проповедовать «Кирилла Философа». Может показаться, что тезису об учреждении митрополии после 995 г. противоречит известие о рукоположении в 989/990 г. Новгородского епископа Иоакима Корсунянина. О нем рассказывается в статье 989 г. из Н1 мл. В перечне новгородских владык, помещенном перед основным текстом Н1 мл. по Комиссионному списку, сказано, что он был епископом 42 года. В Первой подборке Новгородской Карамзинской летописи смерть владыки датирована 1030 г. Из перечня известно, что какое-то время кафедра оставалась незанятой, а вместо епископа был его ученик Ефрем. |
| Н.И. Милютенко в принципе согласна с Анжеем Поппе. «Вероятнее всего,– пишет она,– им (митрополитом) стал после 995 года, но до 997 года Феофилакт, бывший митрополит Севасты» 348 . Такая датировка установления русской митрополии объясняется ею вслед за выдающимся российским историком и источниковедом Ярославом Николаевичем Щаповым 349 тем, что ни летописная, ни проложная статьи об освящении Десятинной церкви, ни грамота о десятине, данная киевской церкви Богородицы в 995 году, не упоминают о киевском митрополите (хотя это предположение отчасти опровергается её собственным тезисом об «удивительном равнодушии к начальной истории Русской митрополии» отечественных летописцев). Верхняя дата установления русской митрополии – 997 год – основывается на известии о том, что в 997 году митрополитом Армянской Севасты стал Феодор, а Феофилакт, по мнению А. Поппе и Н.И. Милютенко, был его предшественником. До этого времени, по мнению Милютенко, Херсонский архиепископ мог действовать как миссийный в Южной Руси, а Иоаким Корсунянин – на севере, в Новгороде. На первых порах такая ситуация должна была вполне устраивать святого князя Владимира, который пытался включить Корсунь в состав своих владений в качестве центра христианского просвещения Руси. Херсонес пришлось очень скоро вернуть, и стране теперь был нужен самостоятельный митрополит 350 . Примечательно, что имя митрополита Феофилакта вообще не упоминается в русских летописях. Таким образом, вопрос о личностях первых русских митрополитов, а вместе с ними и о влиянии кирилло-мефодиевской традиции на становление церковной и культурной неповторимости Древней Руси в рамках вселенского Православия на самом раннем этапе её истории остаётся открытым и ждёт своих исследователей. Православие и славянские народы. Церковно-исторический аспект Священник Владислав Чернец, кандидат богословия В прямое и непосредственное соприкосновение славянский мир и Византия пришли в конце V – начале VI века, хотя, безусловно, это были не первые контакты между ними. |
|
|
