| 16, Мк 1. 10 и Ин 1. 32 речь может идти не только о внешнем виде, но и о способе движения («подобно голубю», т. е. плавно), тогда как в Лк 3. 22 четко говорится о том, что Дух имел «телесный вид» голубя. Глас с небес в Мк 1. 11 и Лк 3. 22 обращен прямо к Иисусу («Ты Сын Мой Возлюбленный» (ср.: Пс 2. 7); у Луки даже дважды - «в Тебе Мое благоволение»). В Мф 3. 17 слова звучат не столько для Иисуса, сколько для тех, кто присутствуют при этом (в первую очередь для И. П.): «Сей есть Сын Мой возлюбленный» (ср.: Ис 42. 1). В Евангелии от Иоанна приводится лишь исповедание самого И. П.: «Сей есть Сын Божий» (Ин 1. 34). Судя по словам И. П.: «...но стоит среди вас Некто, Которого вы не знаете» (Ин 1. 26), никто из присутствовавших при Крещении ничего не видел, и Мессия был открыт Израилю только «на другой день» (Ин 1. 29). «Крещение Иоанново» Ритуальное использование воды известно во мн. религиях мира и обусловлено 2 основными свойствами этой стихии - очищать (убивать нечистоту) и даровать жизнь. Согласно закону Моисееву, омовение в воде было частью ритуального очищения (Лев 13-17; Числ 19. 12 и др.). Отличительными чертами ветхозаветной практики можно считать то, что омовения совершались неоднократно, всегда без помощи посредников, не были связаны с понятиями вины, святости и спасения, но служили приготовлением к участию в жертвоприношениях (по этой причине женщинам ветхозаветная традиция в отличие от позднейшей раввинистической предписывала омовения в крайне редких случаях). Действенность омовения была обусловлена множеством факторов. Так, в ряде случаев одного омовения без жертвоприношения было недостаточно, чтобы произвести очищение (Лев 15. 13-15). Действенность зависела также от времени захода солнца (Втор 23. 11; Лев 15. 16). В большинстве случаев, встречающихся в ВЗ, требовалось омовение всего тела (Лев 15. 16), т. е. полное погружение в воду. Причем очищала только вода из естественного источника или собранная в цистерну дождевая, поскольку считалось, что и та и другая происходят прямо от Бога (вода в любом сосуде при попадании в него чего-то нечистого оскверняется, если была налита человеком; природный же источник и вода в миквах сохр. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание БРАТОТВОРЕНИЕ [греч. Αδελφοποια, Αδελφοποησις, лат. fraternitas spiritualis, или fraternitas per adoptionem], средневек. обряд церковного благословения 2 христиан, не состоящих в кровном родстве, но стремящихся к тесному духовному общению и братской взаимопомощи в мирских делах. Появился в результате синтеза древнего обычая побратимства, известного у мн. народов, и христ. практики вступления в «духовное родство», возникшей еще в первые века в связи с таинством Крещения как нового рождения свыше и восприятием церковной общины как новой семьи, а др. верующих - как самых близких родственников (Ин 3. 3-5; Мф 12. 48-49; Мк 3. 34; Лк 8. 21). Евангельские основания Св. бессребренники Косма и Дамиан. Икона. XV в. (ЦМиАР) Св. бессребренники Косма и Дамиан. Икона. XV в. (ЦМиАР) На первый взгляд, чин Б. кажется излишним: все христиане, безусловно, являются братьями друг другу как дети Отца Небесного (Мф 23. 8-9; 1 Петр 2. 17; Рим 8. 11-17, 19). Сам Христос, по словам ап. Павла, «первородный между многими братьями» (Рим 8. 29), не стыдится называть этим именем верующих в Него (Евр 2. 11-12; ср. Мф 12. 47-49; 23. 8; Ин 20. 17). Однако истинное согласие и дружба возможны лишь между людьми, «имеющими одинаковые добродетели и намерения» ( Ioan. Cassian. Collat. 16. 28). Любовь (γπη) необходимо оказывать всем, даже врагам (Мф 5. 44), но сердечное расположение (διθεσις) возможно лишь к немногим. Поэтому в правосл. аскетике братская любовь стала рассматриваться как ступень, необходимая для достижения совершенной любви. Б. имело и практическое значение, ведь «двоим лучше, нежели одному... если упадет один, то другой поднимет товарища своего» (Еккл 4. 9). В разные эпохи христиане являли примеры истинного «нелицемерного братолюбия» (1 Петр 1. 22; Рим 12. 10; Евр 13. 1): прежде всего сами апостолы, к-рые были отправлены Христом на проповедь по двое (Мк 6. 7; Лк 10. 1), а затем прославляемые Церковью двоицы мучеников ( Сергий и Вакх , Кир и Иоанн , Косма и Дамиан ) (по мнению блж. Иеронима, потому что «любовь не пребывает с одним» ( Hieron. In Mark. 2); подробнее см.: Флоренский ). |
| и слд.); чудесно полагает пределы гордым предприятиям человеческим чрез смешение языков ( Быт.11:1–9 ). Для сохранения веры и благочестия на земле, среди распространяющихся всюду заблуждений идолопоклонства, Бог отделяет от заблуждающих, руководит и охраняет избранных Патриархов: Авраама, Исаака, Иакова (Быт. гл. 12, и слд.); потомство их в Египте, возросшее в народ, рукою крепкого, как на крылах орлих ( Втор.32:11 ) спасает от рабства Египетского; как по суху проводит чрез Чермное море (Исх. глл. 13. 14.); чудесно питает и охраняет в пустыне ( Пс.77:24. 27. 104:37. 40. 41 . Втор.2:7 . гл. 8.); даёт Закон и Богослужение (Исх. глл. 20. 25–31), вождей (Исх. гл. 3. Числ.27:18 ), Судей (Суд. глл. 6. 13. 1Цар. гл. 3.), Царей (1Цар. глл. 9. 10. 16.), и многократно спасает народ Свой от врагов (1Цар. глл. 7. 17. 4Цар. глл. 13. 19.). Многократно повторяет и объясняет утешительное обетование о пришествии Спасителя миру ( Быт.12:3. 49:10 . Втор.18:15 . и мн. др.). Воздвигает лики Пророков для обличения нечестия и возбуждения к покаянию ( 4Цар.17:13 . и слд. Иер.25:4 слд.), для наставления в благочестии, для утешения и ободрения среди скорбей и бедствий ( 4Цар.7:1 . слд. Ис.7:1 . слд. Иер.24:1 . слд.). Св. Пророки и гнев, и милости Божии раскрывали в трогательных и сильных поучениях (Втор. гл. 1–43. 5 и слд. Ис. 1 . и проч.), и всегда ревновали об одном, – чтобы народ, Богом избранный, ненавидел богов чуждых, удалялся пороков, знал одного истинного Бога, благоговел пред Ним и ненарушимо соблюдал закон Его, 5) Наконец, в исполнение времён, является в мир Единородный Сын Божий, приносит от Отца и открывает миру словом и делами спасительное учение, страдает и умирает за грехи мира ( Мф.1:21 . Ин.1:29 . 1Пет.2:24 . 1Ин.1:7. 3:5 ); воскресением дарует жизнь верующим ( 1Пет.1:3. 3:4 . 1Кор.15:21–23 .); возносится на небо, чтобы быть вечным ходатаем Бога и человеков ( 1Ин.2:1 . Рим.8:34 . 1Тим.2:5 . Евр.7:25 ), и ниспосылает от Отца Всесвятого Духа, да будет в основанной Им Церкви в век ( Ин.14:16 ). |
| Вино, к-рое в обычной жизни является символом радости и пира, при использовании в таинстве символизирует полноту новой жизни во Христе и радость Духа (ср.: Деян 2. 13), общение с Богом и брачный пир в Царстве небесном (Лк 22. 18). Однако вино своим видом напоминает кровь, и поэтому оно также указывает на Крест Христов (Ин 19. 34). Использование вина в Евхаристии говорит верным о единстве со Спасителем, Который сравнил Себя и учеников с ветвью и гроздями виноградной лозы (Ин 15. 1-8). Церковь с самого начала использовала за богослужением только чистое беспримесное виноградное вино, растворенное водой ( Iust. Martyr. I Apol. 65. 3; Карф. 37). В древности считалось, что неразбавленное вино употребляют только «варварские» народы (скифы и т. п.), эллины же и римляне в 1/3 вина обычно добавляли до 2/3 воды. О смешении вина с водой Господом во время Тайной вечери упоминают мн. анафоры , хотя об этом и не говорится в Евангелии. В церковном употреблении вино при разбавлении не должно терять своего вкуса. Вода наливается в вино до освящения Даров; особенность визант. традиции в том, что вода вливается в евхаристическое вино дважды: во время протесиса (проскомидии), до начала литургии, и непосредственно перед Причащением (т. н. теплота ). Вода не добавляется в вино только в арм. традиции, хотя первоначально также практиковалось смешение вина с водой, но с VI в. от этого сознательно отказались (см. ст. Армянский обряд ), что было осуждено на Трулльском Соборе в К-поле (Трул. 32). В ранней Церкви существовали секты (эбиониты и др.), практиковавшие совершение Евхаристии не на хлебе и вине, а на хлебе и воде; практика совершения Евхаристии на воде без вина расценивалась св. отцами как еретическая ( Clem. Alex. Strom. 1. 19. 96. 1; Ioan. Chrysost. In Matth. 82. 2//PG. 58. Col. 740; Theodoret. Haer. fab. 1. 20; Epiph. Adv. haer. [Panarion]. 30. 16; 42. 3; 46. 2). Помимо вина использование за богослужением иных напитков запрещено (Апост. 3). В наст. время в РПЦ принято использовать красные десертные вина (кагоры и под.), но в богослужении др. Поместных Церквей широко используются и полусухие, и сухие красные вина; могут употребляться даже белые и розовые сорта. Как и хлеб, вино используется в Евхаристии и в чине благословения хлебов; в совр. практике правосл. Церкви вино обычно добавляют в елей в таинстве Елеосвящения (ср.: Лк 10. 34). Вино также используется в правосл. чине таинства Брака : новобрачные вкушают из общей чаши с вином, символизирующей радость брачного пира и единства супругов. |
| 1890, т. II, стр. 373 и 374. Беседа LXXXV на Ев. Иоанна, т. VIII, стр. 874—875. Ин. XIX:24. Еф. IV:28. Например, Мф. VI:19—34; XXIII, 15; Лк. XII:15; Иак. V:1—5 и мн. др. 1 Тим. VI:10. Еф. V:5. Мф. VI:24—34. Лк. VI:20—21. В нашем славянском и русском переводах прибавлено к слову «нищие» слово «духом», соответственно передаче заповеди блаженства у св. евангелиста Матфея. Но в греческом подлиннике стоит: «р п р Мф. V:3. «Нищие духом» здесь переданы « п п р », то есть также образ заимствован от нищих в собственном смысле слова. Иак. II:5. 1 Кор. I:26. 2 Кор. VI:10. Иак. II:2—6; Гал. II:10; Деян. VI:34 и др. Мф. X:10. 2 Кор. VIII:12—15. Лк. VIII:13. Мф. X:9—10. Например, 1 Кор. XII:1—3. Деян. IV:34. Если Христос Спаситель говорит: «нищих всегда имеете с собой» (Мф. XXVI:11; Мк. XIV:7; Ин. XII:8), то, разумеется, не узаконивает этими словами нищенства в своем Царстве на земле, но ближайшим образом имеет в виду тот порядок, какой был на земле в дни Его жизни и, естественно, не мог не продолжаться и при жизни Его слушателей. Вполне несомненно, конечно, что Сердцеведец знал, что и с распространением Его Царства на земле нищета не исчезнет, так как даже к концу времен по причине умножения беззаконий вовсе охладеет любовь (Мф. XXIV:12). Но, во всяком случае, видеть в этих словах Господа оправдание деления людей даже в Церкви на богатых и бедных, как очень часто делают наши богословы-апологеты неправды нашей христианской жизни, нет никаких оснований. Сравни толкование этих слов св. Иоанном Златоустом: беседа L на Ев. Матфея, т. VII, стр. 523. Гл. 4 и 11 послания к Филиппийцам. Рус. перевод протоиерея П. Преображенского, стр. 443 и 448. Гл. 2, стр. 443. «Послание», гл. 19, стр. 73 рус. перевода. Видение III, гл. 6 и 9, стр. 240—241, 244 рус. перевода. Стр. 228 настоящего сочинения. Видение 3, гл. 9, стр. 244. Заповедь 12, гл. 2, стр. 277. Подобие 1, стр. 282—283. Подобие 2, стр. 284. Подобие 9, гл. |
| С. 134; Mateos. Op. cit. P. 79), но, как было показано выше, система 12 Евангелий существенно отличается от древней иерусалимской системы 7 (или 8) Евангелий. В то же время маловероятно и константинопольское происхождение системы 12 Евангелий, т. к. в Типиконе Великой церкви на Страстной седмице евангельские чтения присутствуют только на вечернях, и в частности на вечернях Великого Четверга и Великой Пятницы читается по одному гармонизированному Евангелию (Мф 26. 2-20 + Ин 13. 3-17 + Мф 26. 21-39 + Лк 22. 43-44 + Мф 26. 40-27. 2 в четверг; Мф 27. 1-38 + Лк 23. 39-43 + Мф 27. 39-54 + Ин 19. 31-37 + Мф 27. 55-61 в пятницу), которые в совокупности образуют непрерывный рассказ обо всех событиях Страстных четверга и пятницы, а система 12 Евангелий разрушает эту стройную последовательность (Janeras. P. 130-134). Как бы то ни было, чин 12 Страстных Евангелий (вместе с 15 антифонами и др. гимнографией) широко распространился на греческом Востоке в послеиконоборческий период (сначала как чин 11 Евангелий - указание на 11 Евангелий на утрене Великой Пятницы встречается во мн. рукописях XI в. (напр., Patm. 79 (65); Lond. Brit. Lib. Add. 37004; Athen. Bibl. Nat. 2104 и 43; Marc. gr. 13; Vat. gr. 771); возможно, 11 евангельских зачал появились на утрене Великой Пятницы по образцу 11 утренних воскресных евангельских зачал, а 12-е зачало было введено для округления счета - Дмитриевский. 1894. С. 393) и вошел как в соборное богослужение Иерусалима (Святогробский Типикон) и Константинополя (Типикон Великой церкви), так и в монастырские Студийский и Иерусалимский уставы, последний получил со временем всеобщее распространение и доныне употребляется в Церкви. Из особенностей утрени Великой Пятницы в Типиконе Великой церкви отмечен только тропарь на Пс 50: " Днесь церковная завеса " . Кроме того, один из списков Типикона Великой церкви XI в., а также архиеп. Антоний Новгородский (XII в.) сообщают, что после окончания утрени храм Св. Софии в XI-XII вв. закрывали, чтобы помыть и приготовить к службам Великой субботы и Пасхи (Дмитриевский. |
| Что касается значительного присутствия символизма и видений в бесспорных отделах (особ. Зах.1:7—6:8) и отсутствия их в спорных отделах, то эта разность едва ли что может доказывать. И в бесспорных отделах встречается несимволическая речь (Зах.1:1—6; 7—8 глл.), и в спорных есть символизм (напр. Зах.9:14; 10:3—4; 11:14—15; 12:6; 13:1; 14:4, 20—21). И у других пророков встречаются подобные же смены символических речей и видений прямыми пророчествами и обличениями, например у Иезекииля (Иез.5—7 глл.; 13—14; 18; 20 и мн. др. глл.), у Даниила (2—6; 9 глл.). Эта разность зависит от характера и содержания даруемых Господом откровений, а не от различия записывающих эти откровения: ни бо волею бысть егда человеком пророчество (2Петр.1:21). Наконец, первый повод к появлению критических теорий о книге Захарии, новозаветная цитата пророчеств его с именем Иеремии (Мф.27:9), также мало состоятелен. Евангелист Матфей здесь, как и в других местах (Мф.2:23) и другие евангелисты (Мк.1 Ис.40:3; Мал.3:1), соединяет несколько пророчеств: Захариино о 30 сребрениках (Зах.11:12—13) и Иеремиино о скудельном поле (Иер.18—19; 32:9). Итак, освободив книгу Захарии от рассмотренных критических сомнений, имеем право признавать всю ее писанием самого пророка Захарии, каковым признавала ее иудейская и христианская Церковь. Каноническое достоинство книги пророка Захарии многократно засвидетельствовано в Новом Завете. Таковы цитаты из нее пророчеств: о входе Господа в Иерусалим (Мф.21:5; Ин.12 Зах.9:9); о продаже Иисуса Христа за 30 сребреников (Мф.27 Зах.11:12); о крестных страданиях Христа: воззрят нань его же прободоша (Ин.19:37; Апок.1 Зах.12:10); о рассеянии апостолов и поражении Пастыря (Мф.26 Зах.13:7). Подобно книге Иезекииля, книга Захарии считалась всегда одною из труднейших для объяснения Священных книг. Бл. Иероним называл ее obscurissimus liber. «В ней, — говорит он, — переходим от таинственного к таинственному, в облако Моисеево. С трудом отыскиваем следы Христа.» Символический характер, множество видений, порождают указанную трудность. Иудеи отлагали точное объяснение пророчеств Захарии до «пришествия самого Учителя истины — Мессии» (Ярхи, Кимхи, Абарбанел). |
| В этом оригинальность Нового Завета и христианства, — та сила, что сокрыта от мудрецов и разумников, руководящихся началами мира сего и пустой философии человеческой, — и открыта младенцам, невидящим и верующим, ходящим по Христу, во Христе и для Христа (Мф. 11, 25; Ин. 20, 29; Кол. 2, 8 и мн. др.), — та божественная сила, что в немощи совершается (2 Кор. 19, 9), посрамляет и оглупляет мудрость мира сего (1 Кор. 1, 18–25 и др.), делает Евангелие силою Божией во спасение всякому верующему — и иудею, и еллину (Рим. 1, 16), а весь Новый Завет и всю Библию — Словом Божиим живым и действенным, и острейшим более всякого меча обоюдуострого, и проникающим до разделения души и духа, составов и мозгов, — и судящим помышления и замыслы сердечные (Евр. 4, 12), — неотразимо влекущим каждую добрую человеческую душу, как отобраз Божий, христианку по природе, к своему прирожденному Первообразу и идеалу, Логосу — Богочеловеку–Спасителю и к богосовершенству (Матф. 5, 48)». Или, говоря кратко, «христианство есть религия, преобразующая человека по образу Спасителя–Богочеловека и перерождающая плоть человека из тела душевного в тело духовное, — религия богочеловечества и богосовершенства человека» Следовательно, если отрицательная сторона первохристианского аскетизма состоит в отречении от «ветхого» человека, в преодолении жизни животной и как бы сугубо органической (βος) с прилежащими ей греховными страстями и похотями плоти, то сторона положительная заключается в обретении «нового по Христу» человека, стяжании Царства Небесного и жизни вечной (ζωη) Повелев Своим ученикам искать «прежде Царства Божия и правды Его» (Мф. 6, 34), Иисус Христос подчеркивает, что «Царство Божие внутрь вас есть» (Лк. 17, 21). И этому Царству Он «дал такие законы, которые не отвне привзошли в человеческое сознание, но законы, основанные на внутренних потребностях человеческого духа в его высших стремлениях к Богу, — законы, составляющие не что иное, как нормальное сознание истинно человеческих потребностей и истинно человеческого значения и назначения» . |
| От жизни человека естественного обратимся к любви благодатной христианской. Если душевное и отчасти телесное естество матери, сохраняя личность и свободу, отождествляется отчасти с естеством детей, то о духовном отце, или обручнике церкви еще с большим правом можно сказать: «и будета два (священник и церковь ) в плоть едину» ( Еф.5:31 ), «не два, но едина плоть» ( Мф.19:6 ). Теснейшее единство в любви духовной обуславливается большей простотой и единством жизненного содержания, которое так сложно в области естественного существования, простираясь на все области телесных, душевных и естественных потребностей. Напротив, в жизни духовной все стремится к одному: «Не судих бо что ведети что в вас, точию Иисуса Христа, и того распята» ( 1Кор.2:2 ). Любить духовно – значит любить во Христе ( Ин.17:26 и мн. др.), находить свое единство с ближними во Христе, как в общем средоточии жизни каждого из нас. Христианин есть едино со Христом, не он сам живет, но живет в нем Христос ( Гал.2:20 ), во Христе, в Его любви он пребывает, как розга на лозе ( Ин.15:9 ), в нем Христова обитель ( Ин.14:23 ); «мне еже жити Христос и еже умрети приобретение есть» ( Флп.1:21 ), – так он исповедует перенесение во Христа всех своих жизненных целей и чувствований и вместе с тем полное освобождение от природного себялюбия: он сделался в буквальном смысле причастником Божеского (Христова) естества ( 2Петр.1:4 ). Другой Апостол о единстве благодатного естества Христовой церкви говорит: «Он есть мир наш, соделавший из обоих одно… дабы их двух создать в Себе Самом одного нового человека, устрояя мир, и в одном теле примирить обоих в Боге» ( Еф.2:14–16 ). Когда Господь в прощальной молитве уподоблял будущее единство христиан единству Отца и Сына, то разумел, конечно, не единство личности, как пантеисты, а единство многих личностей по естеству. Естественное единство предполагает не только взаимное подобие деятельности многих лиц, ибо тогда догмат Троицы был бы троебожием, но означает единство или тожество жизненного содержания многих лиц, единство воли, единство, как известную реальную силу, действующую в каждой личности («едина сило, едино Божество» – в стихирах на Пятидесятницу). Именно нечто подобное мы и видим в приведенных примерах из жизни природной и нравственной. Жизнь матери и дитяти есть одна жизнь, у них одно естество; жизнь Апостола Павла – Христос, ибо в нем другой жизни нет. |
| В отношении к лицу Самого Еммануила взятие немощей и несение болезней человеческих должно быть понимаемо в смысле боговоплощения или восприятия Логосом безгрешной плоти человеческой и соединенных с этим страданий, как необходимых следствий того, что Сын Божий, будучи образом Бога и равен Богу, Себя уничижил (κνωσεν – опустошил, умалил, смирил, ограничил), взяв (λαβν – тот же глагол, что и у ев. Матфея в пророчестве Исаии) образ раба, явившись как человек и претерпев страдания – даже до крестной смерти ( Фил.2:6–8 ). Для спасения грешных, страждущих и смертных людей явившись во плоти среди мира, который весь во зле лежит ( 1Ин.5:19 ), Безгрешный Еммануил-Богочеловек должен был пострадать или претерпеть – παθεν ( Евр.2 : —428— 18, – 5:7–8 др.), хотя внутренно и чуждые Его безгрешному человечеству, все внешние воздействия на Него со стороны зла, как-то: голод ( Мф.4:2; 21:18 парал.), прещение и возмущение духа и слезы ( Ин.11:33, 35, 38 ), смертельную скорбь ( Мф.26:38 и парал.), ужас и тоску ( Мк.14:33 ), борение до кровавого пота ( Лк.22:44 ) и наконец все страдания наимучительнейшей смерти на кресте. Всё это отнюдь не есть внутреннее порождение греха в Том, Кто не сотворил ( 1Пет.2:22–24 ) и не ведал греха ( 2Кор.5:21 : ср. 1Ин.3:5 ), но только необходимое страдание внешних воздействий зла Безгрешным Еммануилом, как неизбежное следствие боговоплощения в мире зла и смерти. Такое взятие Сыном Божиим и несение всех неизбежных следствий Своего воплощения в ограниченной и рабской природе человека ставит Безгрешного Еммануила представителем идеально-совершенного или спасенного человечества – безгрешного, безболезненного и бессмертного. Как воплотившийся божественный первообраз идеально-совершенного человека, Еммануил становится Спасителем грешного, недугующего и смертного человечества, – имеет власть брать с людей их грехи и порождения греха – болезни и смерть. Но со стороны спасаемого человека требуется вера, как необходимое условие и средство усвоения спасения. Созерцая себя в Еммануиле, как своем первообразе, безгрешным, безболезненным и бессмертным, грешное, недугующее и смертное человечество в этом, с упованием и вожделением соединенном, созерцании получает силу возвышаться над своим плотяно-греховным, немощным и смертным состоянием, – живущим в нас Духом Христовым препобеждать грех и его порождение – мертвость плоти нашей ( Рим.8:16 ), – рвением духа (πνεμα πρθυμον) перерождать немощную плоть (σρξ σθενς – Мф.26:41 ) и от Господня Духа преображаться по образу нашего Спасителя в тот же образ, от славы в славу – постепенно ( 2Кор.3:18 и др. мн. под.). Эта вера в Спасителя есть та сила, что предуказана в исцелениях от смертоносного яда змей ( Ин.3:13–15 ) и реально дает себя знать во многих психофизиологических явлениях страждущего человечества. |
|
|
