| Президент Российской Федерации В.В.Путин посетил кафедральный собор Христа Спасителя в Калининграде 3 июля 2005 г. 21:13 Вечером 3 июля 2005 года калининградский собор Христа Спасителя посетил президент России В.В. Путин. Главу государства встречал и сопровождал митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл, председатель Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата. С Президентом России были Полномочный представитель Президента в Северо-Западном федеральном округе И. Клебанов, губернатор Калининградской области В. Егоров, министр экономического развития Г. Греф, мэр города Юрий Савенко. Смоленско-Калининрадскую епархию в рамках данного визита также представляли епископ Балтийский Серафим, секретари епархии архимандрит Игнатий (Пунин) и протоиерей Марьян Позунь, ключарь собора священник Владимир Кузьмин. Проводя осмотр собора, митрополит Кирилл показал Президенту В.В. Путину и сопровождавшим его официальным лицам алтарную часть храма, рассказал об истории строительства, а также предстоящих работах по внутренней отделке и благоукрашению главного храма Калининградской области. Президент, в свою очередь, отметил удачный выбор места возведения собора на главной площади областного центра, а также выразил пожелания духовным и светским властям, всем калининградцам скорейшего завершения проводящихся работ на столь духовно значимом для России и Калининградской области объекте. По материалам Пресс-службы кафедрального собора Христа Спасителя в Калининграде Календарь ← 14 апреля 2024 г. 7 января 2024 г. |
| Рубрики Коллекции Система пользовательского поиска Упорядочить: Relevance Relevance Минусинской епархией временно будет управлять митрополит Красноярский Пантелеимон мин., 14.02.2024 Митрополит Красноярский и Ачинский Пантелеимон назначен временным управляющим Минусинской епархией. Данное решение принято в связи с тем, что от управления этой епархией освобожден ее прежний глава – епископ Игнатий (Пунин), сообщает сайт «Патриархия.ru» . Решение об освобождении от управления Минусинской епархией принято указом Святейшего Патриарха Кирилла на основании пункта у) статьи 7 главы IV Устава Русской Православной Церкви в связи с нахождением епископа Игнатия под церковным судом. Сохранить Поделиться: Поддержите журнал «Фома» Журнал «Фома» работает благодаря поддержке читателей. Даже небольшое пожертвование поможет нам дальше рассказывать о Христе, Евангелии и православии. Особенно мы будем благодарны за ежемесячное пожертвование. Отменить ежемесячное пожертвование вы можете в любой момент здесь Читайте также © Журнал Фома. Все права защищены, 2000—2024 Наверх |
| Здесь узнал он и поэзию книжную – кроме природы. Любовь к ней пришла из чтения дворовым человеком в уединенном углу того же парка – Пуниным назвал в рассказе Тургенев первого своего учителя словесности, милого старика, который на глухой полянке за прудом мог и подзывать зябликов, и декламировать Хераскова. Дружба с Пуниным, конечно – полутайна, все это вдали от гувернанток, приживалок, наперекор всему. Но тем прелестней. И неважно, как в действительности звали его. Важно и хорошо, что поэзия предстала перед мальчиком Тургеневым в облике смиренного энтузиаста, в облике “низком” и одновременно возвышенном, полураба, полуучителя. В парке, в зелени и среди света солнца ощутил он впервые “холод восторга”. Пунин, крепостной человек, самоучка и любитель словесности, читал особенным образом: сперва бормотал вполголоса, “начерно”, а потом “пифически” гремел, “не то молитвенно, не то повелительно” – это священнодействие и побеждало. Так прочитали они не только Ломоносова, Сумарокова и Кантемира, но и Хераскова. В зеленой глубине спасского парка и была решена участь мальчика. Как ни презрительно относилась Варвара Петровна к писателям (по ее мнению, сочинять “канты” мог “либо пьяница горький, либо круглый дурак”) – у ней самой под боком рос уже такой сочинитель. Безвестный, добродушный Пунин тронул в барчуке тайную струну: и уже пропал в нем помещик, начался поэт. Вернее – в одном существе началась жизнь и другого. Мечтатель, опьяняющийся стихами – вместе с тем и сын Варвары Петровны, барское отродье. Сам страдает от грубости, жестокости окружающего, но и тотчас подымает тон, как только ему кажется, что низшие недостаточно к нему почтительны. “Мне не понравилось, что он назвал меня барчуком. Что за фамильярность! “Вы, должно быть, не знаете, – произнес я уже не развязно, а надменно, – я здешней барыни внук””. Варвара Петровна считала себя верующей, но к религии относилась странно. Православие для нее какая-то “мужицкая” вера, на нее, а уж особенно на ее служителей смотрела она свысока, вроде как на русскую литературу. Молитвы в Спасском произносились по-французски! Воспитанница читала ежедневно по главе “Imitation de Jesus Christ”… [“ Подражание Иисусу Христу ” – фр. ] Сергей же Николаевич вовсе был далек от всего этого. Жил сам по себе, одиноко и без Бога, но при всей смелости своей был, как нередко именно мужественные и неверующие люди, суеверен: боялся не Бога, не смерти и суда, а домовых. То, как отец ходил за священником, освящавшим поздним вечером углы обширного дома, как колебалось пламя свечи и как жутко это было, маленький Тургенев запомнил. (Священник являлся тут для Сергея Николаевича чем-то вроде колдуна, заклинателя – одна таинственная сила противоставлялась другой.) Но поэзия быта православного, существовавшая тогда в некоторых семьях, Тургенева, к сожалению, не коснулась. Доброты, светлого уюта в отчем доме он не встретил – как-то с первых шагов оказался одиноким. |
| поиск: разделы рассылка Провокация, которая оскорбляет людей, выходит за пределы искусства, считает директор Государственного Эрмитажа " Искусство кончается там, где оно становится политической провокацией " Директор Эрмитажа Михаил Пиотровский считает, что искусство кончается там, где начинается политическая провокация. В статье " Искусство провокации " , опубликованной в издании " Санкт-Петербургские ведомости " , Михаил Пиотровский отмечает, что провокация – неотъемлемая часть искусства, которая может приводить к трагическим последствиям: " Искусство провокативно. Для современного искусства это характерная черта. Так было всегда. " Черный квадрат " Малевича – художественная провокация. Импрессионисты, фовисты и многие другие художники сознательно шли на скандал. Музейные люди сталкивались с провокациями давно. Известен манифест Маринетти и русских футуристов: уничтожим музеи, это помойки, кладбища... Между прочим, и продажи картин из отечественных музеев на Запад были связаны с этой идеей. Классическое искусство барахло, если за рубежом его ценят, пусть платят деньги. У нас есть передовое, авангардное искусство. По поводу возвращения эрмитажных картин из Москвы комиссар при Эрмитаже Николай Пунин сказал: хорошо, что вернулись, но они никому не нужны. Музейщики относились к таким выступлениям спокойно: вы делаете свое дело, мы свое, а там посмотрим " . По мнению директора Государственного Эрмитажа, история и время являются главными факторами при определении понятия искусства: " Надо внимательно наблюдать за современным искусством. Мы часто говорим, что на 50% это шарлатанство. Как определить настоящее? Картинки на стенах, сделанные во время арабской революции, сегодня не искусство, потому что идет война. Через 200 лет они будут искусством " . Михаил Пиотровский уверен, что искусство кончается там, где начинается политическая провокация: " Карикатуры на Мухаммеда – не искусство, хотя стилистически к нему относятся. Искусство кончается там, где оно становится политической провокацией. В какой степени оно попадает в сферу уголовного преследования – не наш вопрос. Важно на провокации не поддаваться и знать, как им противодействовать " . В статье предлагается и еще один критерий различения искусства от неискусства – оскорбление людей: " Провокация, которая оскорбляет людей, выходит за пределы искусства. Можно смеяться, можно протестовать, нельзя оскорблять " По материалам: Поделиться… ЩИПКОВ ЛЕКТОРИЙ «КРАПИВЕНСКИЙ, 4» TELEGRAM 28.04.2024 25.04.2024 21.04.2024 14.04.2024 11.04.2024 07.04.2024 31.03.2024 28.03.2024 РУССКАЯ ЭКСПЕРТНАЯ ШКОЛА 30.04.2023 04.08.2022 25.12.2021 04.12.2021 24.11.2021 УНИВЕРСИТЕТ Поделитесь с друзьями |
| При встрече в его московской квартире Герасимов действительно сразу же уведомил меня, что поступает в некотором смысле против своих правил, и что ему противна всякая " рекламная и прочая газетная пустая шумиха " . Однако, при крайнем своем скептицизме к возможности установить место захоронения Льва Платоновича, Юрий Константинович сообщил, что действительно, как и написал в своей рукописи Ванеев, " Николай Николаевич Пунин похоронен на том же кладбище, что и сам Карсавин " . В похоронах же Пунина Герасимов участвовал сам, поменявшись для этого за большую взятку с другим заключенным, входившим в похоронную команду. К несчастью, он не догадался запомнить литеру захоронения Н.Н. Пунина, но хорошо помнил, что дорога, по которой везли тело, была недолгой – метров 400-500 от того лагерного пункта, где находился еще один важный ориентир – морг. Он также рассказал мне, что на каждом отдельном кладбище каждая похоронная команда отрыла землянки, в которых отогревались зимой. К моему удивлению, Юрий Константинович совершенно не мог узнать план, присланный Шеренасом. (Позже выяснилось, что память подвела Альгердаса, и он поменял местами главные ориентиры, уцелевшие с того времени). Это еще особенно рассердило Ю.К., и он дополнительно попенял безрассудную затею. Я и сам оставался того же мнения. Через некоторое время, 20 апреля, пришло письмо из Вильнюса. (По какому-то странному совпадению, дата 20 апреля, совпадающая еще и днем моего рождения с непонятным упорством много раз всплывала в этой истории). Дочь Карсавина Сусанна Львовна в тоне, удивительно совпадавшем с суровостью Ю.К. писала: " Ваш проект об увековечивании памяти отца мне кажется преждевременным. К тому же он сталкивается с проектом литовцев о перенесении его праха в Литву. И тот и другой проекты мне неприятны: отец может теперь ждать Вечность. Никакое увековечивание не смоет его страдания. Больше всего я против перенесения его останков в Литву. Он русский, всегда считал себя русским, хотя и любил Литву. Пусть же он лежит там, куда закинула его судьба. Дайте знать, если найдете его могилу, я приеду " . |
| Варвара Петровна сочетала в своем характере казалось бы противоположные черты. С одной стороны, она была заботливой и внимательной матерью. С другой – деспотичной хозяйкой, от которой частенько доставалось не только крепостным крестьянам, но и мужу с детьми. Иван, хотя и считался ее любимым сыном, побоям подвергался не меньше других. Зато образование старались дать мальчику первоклассное. Для этой цели выписывались французские и немецкие гувернеры, которые, правда, очень уж часто сменяли друг друга… К слову сказать, литературой в семье интересовались мало – да и то в основном иностранной. Характерно, что знакомство с русской словесностью устроил юному Ивану один из крепостных камердинеров (ставший позже прототипом Пунина в рассказах «Пунин» и «Бабурин»). Зато языки, французский и немецкий, Тургеневы знали в совершенстве. Даже молитвы в доме произносили на французском. Возможно, французская речь – это первое, что услышал младенец Иван, появившись на свет . Иронией судьбы заключается в том, что и свои последние строки за четыре дня до смерти автор пламенной речи о «великом, могучем, правдивом и свободном русском языке» надиктовывал по-французски вдалеке от России – в местечке Буживаль, западном пригороде Парижа. Но до конца своих дней Иван Тургенев с благодарностью будет вспоминать о жизни в просторной дворянской усадьбе, и Спасское-Лутовиново навсегда останется его любимым местом на земле. В биографии Ивана Тургенева 1883 года – вероятно, первой посмертной, — есть интересный эпизод: «В 1822 году родители их со всей семьей и множеством крепостной челяди отправились на собственных лошадях, в двух каретах с фургоном, за границу – в Германию, Швейцарию и Францию. Это путешествие, бывшее по тому времени и при тогдашних дорогах своего рода подвигом, едва не стоило жизни нашему Тургеневу: в Берне, осматривая знаменитую яму, где и теперь содержатся городские медведи, он сорвался с перил и чуть не упал к зверям; по счастью, отец вовремя успел подхватить неосторожного ребенка. Такая близость к смерти была не единственным случаем в детстве Тургенева: на том же четвертом году возраста он заболел так отчаянно, что с него уже снимали мерку для гроба». |
| В 1934 г. при организации Союза писателей СССР А. не вступила в него и оказалась за пределами офиц. советской лит-ры. В течение 16 лет (1924-1939), когда ее стихи не печатались, А. добывала средства к существованию продажей личного архива и переводами (в 1933 в переводе А. вышли «Письма» П. П. Рубенса); занималась исследованием творчества А. С. Пушкина , ее имя названо в числе участников издания «Рукописи А. С. Пушкина» (1939). В 1935 г. были арестованы Л. Гумилёв и Н. Н. Пунин (3-й муж А.), освобожденные вскоре после ходатайства А. к И. В. Сталину. В 1938 г. Л. Гумилёв вновь был арестован, в следующем году в ленинградском НКВД было заведено «Дело оперативной разработки на Анну Ахматову», в к-ром политическая позиция А. характеризовалась как «скрытый троцкизм и враждебные антисоветские настроения». В 1935-1940 гг. А. работала над поэмой «Реквием»; опасаясь слежки и обысков, стихи не записывала и вела замкнутый образ жизни. Отношение гос. власти к А. изменилось к кон. 1939 г.: ей предложили подготовить к публикации книги сразу для 2 изд-в. 5 янв. 1940 г. А. торжественно приняли в Союз писателей, в том же году неск. журналов («Ленинград», «Звезда», «Литературный современник») напечатали ее стихи, в изд-ве «Советский писатель» вышел сб. стихотворений «Из шести книг», в авг. выдвинутый на Сталинскую премию. Однако в сент. того же года книга была осуждена специальным постановлением ЦК ВКП(б) на основании докладной записки управляющего делами ЦК Д. В. Крупина А. А. Жданову об отсутствии в книге связи с советской действительностью и проповеди в ней религии. В записке подробно перечислены упоминания в стихах А. Бога, ангелов, литургии, икон, храмов и т. д. (Литературный фронт: История политической цензуры, 1932-1946. М., 1994). В дальнейшем все книги А., публиковавшиеся в СССР, выходили с цензурными изъятиями и исправлениями, прежде всего в связи с религ. темами и образами. В годы Великой Отечественной войны А. была эвакуирована из блокадного Ленинграда в Москву, затем вместе с семьей Л. К. Чуковской жила в эвакуации в Ташкенте (1941-1944), где написала большое количество патриотических стихов («Мужество», «Вражье знамя...», «Клятва» и др.). В 1943 г. в Ташкенте вышла кн. «Избранное: Стихи». В июне 1944 г. А. вернулась в Ленинград, выступала перед бойцами в пос. Териоки, в разрушенном фашистами г. Пушкине (11 июня 1944), на многочисленных вечерах поэзии в Ленинграде и Москве. Стихи А. печатались в журналах «Знамя», «Звезда», «Ленинград», «Красноармеец». |
| 21 героям полнеть в тепле и уюте. Он для них приберег смерть. Дон Жуана она ранее настигает; Зинаиду позже. Но любовь их уходит неувядшею. Первый свой студенческий год Тургенев провел в Москве. Учился хорошо, но особого действия Университет на него не произвел. Осенью 34-го года отец перевел его в Петербург. Там удобнее было жить с братом Николаем, поступившим в гвардейскую артиллерию, 30 октября Сергей Николаевич скончался — он давно страдал каменною болезнью. Умер довольно молодым, сорока одного года. Так что действительно не надолго пережил свой роман с Зинаидой, и правда, жизнь его оказалась кратка и непокойна. Теперь у Ивана Тургенева оставалась только мать, жившая далеко, пока что не стеснявшая его молодости в Петербурге. Как принял он смерть отца? Некое благоговение, ведь, у него к отцу существовало, он как-то преклонялся перед ним. Но вряд-ли очень страдал, потеряв его. В Тургеневе всегда была прохлада. Он жил собою. Не было глубоким чувство к отцу — хоть эстетически он и пленял его. Тургенев вообще легко забывал. Впечатлительный, и впечатлительности быстрой, текучей, он легко поддавался текучести жизни, неудержимости ея потока. Такой он юношей, такой и в зрелости. Встречал нового человека, мог его обласкать, наговорить много доброго и приветливого, пообещать немало — и в данную минуту искрено — а отойдя так же искренно и позабыть о нем. Он романтически увлекался отцом. И тотчас-же забыл его по смерти. 22 Жизнь в Петербурге сложилась неплохо. Большой интерес к «наукам и искусствам» — и осведомленность в них. Тургенев-студент Петербургского университета не просто хорошо учится: он сугубо жаден до познаний. Все хочется узнать — и латинский язык, и классиков, и побывать на выставке брюлловской «Помпеи», и посмотреть Каратыгына, и попасть на первое представление «Ревизора», и поглядеть Пушкина. Подходила пора и самому превратиться в «сочинителя кантов». И хотя он ни «пьяница горький», ни «круглый дурак», все-же занялся этим странным делом. В Петербурге, в том-же самом Университете, нашел он сочувственную душу из старших. Петр Александрович Плетнев, профессор, тихий и спокойный старичек, читал русскую словесность. Это ужу не Пунин со своим Херасковым. Плетнев талантами не выдавался. Но был другом Пушкина, Жуковского, Баратынского, Гоголя. Обладал хорошим вкусом. Находился в верной литературной линии — пушкинско-гоголевской. Значительность ея не все еще чувствовали — Тургеневу совсем недавно нравился Марлинский, да и Бенедиктов. Тут Плетнев в известной степени ему помог. |
| Довольно скоро перебрались родители в Спасское… – Это произошло 20 февраля (4 марта) 1821 г. …толстовский Карл Иваныч – Карл Иваныч – домашний учитель из трилогии Л. Н. Толстого “Детство”, “Отрочество”, “Юность”. Пуниным назвал в рассказе Тургенев первого своего учителя словесности… – Никандр Вавилович Пунин из рассказа Тургенева “Пунин и Бабурин” (1874). “Пунин преимущественно придерживался стихов – звонких, многошумных стихов, – пишет Тургенев, – душу свою он готов был положить за них! Он не читал, он выкрикивал их торжественно, заливчато, закатисто, в нос, как опьянелый, как исступленный, как Пифия… Таким образом мы прошли с ним не только Ломоносова, Сумарокова и Кантемира (чем старее были стихи, тем больше они приходились Пунииу по вкусу), но даже “Россиаду” Хераскова! И, правду говоря, она-то, эта самая “Россиада”, меня в особенности восхитила”. …декламировать Хераскова. – В письме М. А. Бакунину и А. Н. Ефремову от 3–8 сентября 1840 г. Тургенев, делясь с друзьями детско-юношескими воспоминаниями, пишет: “О “Россияда”! и о Херасков! Какими наслаждениями я вам обязан! Мы с Леоном (Л. Я. Серебряковым, одним из крепостных В. П. Тургеневой. – Т. Л.) уходили каждый день в сад, в беседку на берегу пруда и там читали – и как читали! или правильнее: он читал – и как читал! Сперва каждый стих скороговоркой, так себе – начерно; потом с ударением, с напряжением и с чувством – набело. Немного пестро – но приятно. Я слушал – мало! внимал – мало! обращался весь в слух – мало! – и классически: пожирал – все мало! глотал – все мало! давился – хорошо. Леон был человек вежливый и предлагал мне книгу – но я отказывался. Читать скороговоркой я мог не хуже его; но я не надеялся достигнуть торжественности его возгласов” (Тургенев И. С. Поли. собр. соч.: В 30 т. Письма Т. 1. С. 168–169). Воспитанница читала… “Imitation de Jesus Christ”. – Предполагаемый автор одной из самых популярных в мире книг “Подражание Христу” – священник Фома Кемпийский (1379–1471): его сочинение выдержало более двух тысяч изданий на всех европейских языках (в том числе семь на русском). |
| Спасо-Андроникова мон-ря. М., 1865. С. 16-21; Прил. С. 8-12; Барсуков. Источники агиографии. Стб. 148-149; Собко. Словарь художников. Т. 1. Вып. 1. Стб. 168-173; Успенские М. И. и В. И. Заметки о древнерус. иконописании: Известные иконописцы и их произведения. I: Св. Алимпий. II: Андрей Рублёв. СПб., 1901. С. 35-76; Воронцова Л. Д. О реставрации церквей Троице-Сергиевой лавры по архивным документам//Древности: Тр. МАО. 1909. Т. 3. С. 323-334; Пунин Н. Н. Андрей Рублёв. Пг., 1916; Грабарь И. Э. Андрей Рублёв: Очерк творчества художника по данным реставрационных работ 1918-1925 гг.//Вопр. реставрации. М., 1926. Сб. 1. С. 7-112; Жидков Г. В. [Рец. на: Грабарь И. Э. Андрей Рублёв]//Изв. на Българския археол. ин-т. София, 1927. Кн. 4. С. 351-357; Некрасов А. И. [Рец. на: Вопросы реставрации. М., 1926. Сб. 1]//Печать и революция. 1927. Кн. 2. С. 213-215; он же. Древнерус. изобразительное искусство. [М.,] 1937. С. 230-238; Alpatov M. V. Geschichte der altrussischen Malerei und Plastik// Alpatov M. , Brunov N. Geschichte der altrussischen Kunst. Augsburg, 1932. Bd. 1. S. 306-312; он же. Андрей Рублёв: Рус. художник XV в. М.; Л., 1943; он же. Андрей Рублёв. М., 1959; он же. Andrej Rublev. Mil., 1962; он же. Андрей Рублёв, ок. 1370-1430. М., 1972; Ainalov D. V. Geschichte der russischen Kunst. B., 1933. Bd. 2: Geschichte der russischen Monumentalkunst zur Zeit des Grossfürstentums Moskau. S. 93-101; Лазарев В. Н. Андрей Рублёв и его школа//История рус. искусства/Общ. ред.: И. Э. Грабарь, В. С. Кеменов, В. Н. Лазарев. М., 1955. Т. 3. С. 102-186; он же. Андрей Рублёв и его школа. М., 1966; Демина Н. А. Черты героической действительности XIV-XV вв. в образах людей Андрея Рублёва и художников его круга//ТОДРЛ. 1956. Т. 12. С. 311-324; она же. «Троица» Андрея Рублёва. М., 1963; она же. Андрей Рублёв и художники его круга. М., 1972; Юбил. выставка Андрея Рублёва, посвящ. 600-летию со дня рожд.: Кат./ГТГ; сост.: Е. Ф. Каменская, М. А. Реформатская, Н. Б. Салько. М., 1960; Тихомиров М. |
|
|
