| Наконец, нужно заметить, что проф. Соболевский и сам не вполне уверен в справедливости своего предположения, будто „ Похвала “ составлена в конце XII–b начале XIII столетия: он выражается, что это сочинение едва ли не относится к сейчас указанному периоду времени, и, следовательно, позднее летописи. Это „едва ли» ясно показывает, что ученый профессор далеко не убежден в том, что говорит относительно времени происхождения „Похвалы Володимеру» мниха Иакова. И „Церков. Ведом. “, передающие сущность ученой статьи проф. Соболевского, видимо признают неособенную надежность и даже шаткость доводов этого ученого для того, чтобы считать „Похвалу» произведением конца XII или начала XIII вв. Они говорят лишь, что „есть некоторыя основания» для такого предположения; только „некоторыя», следовательно не вполне прочные и не вполне твердые и не более сильные противоположного мнения, относящего „Похвалу» к XI в. В числе таких оснований „Церков. Ведомости» ставят, например, слова: „не дивимся, возлюблении...» 50 . Это „например“ дает ясно понять, что имеются еще и другие основания для предположения проф. Соболевского, но какие же? „Церков. Ведом.» их не знают, а Соболевский, которому они в данном случае доверяют, мог указать только одно такое основание в вышеуказанных словах, которое, будучи неверно понято, вероятно и соблазнило его на перерешение вопроса о времени написания „Похвалы». Отвергнув, хотя и не с полною уверенностью и на шатком основании, древность „Похвалы», признав ее произведением более поздним, чем летопись, проф. Соболевский пытается определить ее первоисточник, из которого Иаков почерпал сведения, несогласные с летописными показаниями. „Иаков мних, говорит ученый профессор, очевидно не знал летописи и пользовался каким-то другим, кажется, очень важным источником, который нам неизвестен, вследствие чего мы можем делать только догадки об отношении „Похвалы“ к этому источнику и о способе Иакова им пользоваться» 51 . Мы, с особенным удовольствием, могли бы отметить признание ученого профессора, что первоисточник „Похвалы» Иакова очень важный, – это без всякого сомнения возвышает цену и достоинство показаний самой „Похвалы», – если бы догадка об источнике, которым пользовался Иаков, не была сделана совершенно бездоказательно и решительно напрасно. Проф. Соболевский совсем растерялся в определении того, какого рода памятник мог быть под руками Иакова и как – умело или нет – автор „Похвалы» воспользовался им, между тем несколько ниже обвиняет Иакова в грубых ошибках и даже в искажении текста первоисточника, хотя такое тяжкое обвинение, как недоказанное (что мы увидим ниже), лежит пока на совести ученого доктора славянской филологии. |
| Согласно Иакову, в 978 г. закончилась междоусобица. За этим последовала серия походов на Польшу и ятвягов. Владимиру пришлось заново покорять вятичей, подчиненных Киеву еще его отцом. Именно в это время хазарам с помощью ширван-шаха удалось вернуться на свои земли. Закончив дела на западном направлении, Владимир пошел на болгар, а затем снова обрушился на хазар. Так как 987 г. отмечен как год его крещения, то эти события произошли в 985–986 гг. В 987 г. русы, очевидно, из заново захваченных хазарских городов в устье Волги, оказали помощь врагам ширван-шаха в Дербенте. В 990-е гг. Хорезм все же изгнал из низовий Волги и русов, и их союзников огузов (торков), но хазарам пришлось принять ислам . Хазария просуществовала в устье Волги еще некоторое время, а память о ней жила вплоть до середины XII в. 179 А. В. Гадло, считавший, что Владимир ходил на дунайских болгар, предположил, что поход на хазар на самом деле был направлен только на захват Тмутороканя. Оттуда и пришла в 987 г. помощь Маймуну, эмиру Дербента. На вопросе, каким образом русы прошли из Азовского моря в устье Волги, занятое врагом Маймуна, ширван-шахом Мухаммедом б. Ахмадом, исследователь не останавливается. 180 Тмуторокань действительно могла быть одной из целей хазарского похода Владимира. Все указывает на то, что она была взята еще Святославом в походе 965 г., 181 но в начале 980-х гг. ее могли потерять так же, как низовья Волги. Если принять тезис о волжской направленности войн Владимира, становится понятно и то, почему Иаков Мних поместил поход на Корсунь в этот же ряд, хотя прекрасно знал, что он состоялся после крещения. Целью князя было укрепление позиций Руси на Черноморском побережье. Как уже говорилось выше, существует предположение, что Владимир взял Корсунь как союзник императоров. Но одно не мешает другому. Под предлогом помощи будущему шурину русский князь вполне мог заняться решением собственных проблем. Результат известен – Тмуторокань еще сто лет оставалась русским владением. Крещение. Источник Иакова помещает крещение в десятый год после убийства Ярополка 11 июня 6486 (978) г. Если он применял византийский сентябрьский год, то это период 1 сентября 986 г. – 31 августа 987 г. Если отсчет велся только по годам правления Владимира, то это период с июня 987 г. по июнь 988 г. В древнерусском летописании времен НС было в ходу местное летоисчисление с 1 марта. Византийские сентябрьские датировки церковных событий встречаются во времена Ярослава. Как уже было сказано, день его смерти, Федоровская суббота первой недели Великого поста 6562 г., указан по сентябрьскому стилю и в летописи, и в современной записи о смерти князя на стене Софии Киевской (20 февраля 6562 г., воскресенье Федоровой недели). Традиция считать по годам правления императоров тоже восходит к Византии. Видимо, это и вызывало у летописцев сложности в точном определении года крещения. Дата 6495 (987) г. встречается, как уже говорилось, в «Чтении» Нестора. |
| Исидор и протопресвитер В. Б. Баженов. Еврейский текст, положенный в основание русского перевода, от начала до конца переводился известным гебраистом Д. Л. Хвольсоном, профессором С.-Петербургского университета. Издатели русского перевода Библии, напечатанного «по благословению святейшего синода», предположили издать Библию на русском языке – «в том самом порядке и составе, как они стоят в греческой и славянской Библии». Таким образом, хотя перевод сделан с еврейского, но в него включены все места 276 и речения, какие есть в греческой Библии, и которых нет в еврейской, или когда в греческом тексте 70-ти мысль представляется более ясно и верно выраженною, нежели в дошедшем до нас еврейском тексте, – предполагая, что 70 толковников пользовались списком еврейского текста, нам неизвестным и отличавшимся кое-где от дошедших до нас списков. Можно сказать, что перевод сделан с еврейского под руководством греческой Библии. Все вставки с греческого для отличия обозначены скобками. В состав русской Библии включены также и все апокрифические книги, переведенные с греческого и латинского языков, в коих они сохранились, и поставлены в тех самых местах, которые они занимают в греческой и славянской Библии, а именно: книги 2-я и 3-я Ездры, Товита, Юдифь, кн. Премудрости Соломона, кн. Премудрости Иисуса, сына Сирахова, Послание Иеремии, кн. пророка Варуха, и l-я, 2-я и 3-я книги Маккавейские 277 . При трудно согласимых чтениях еврейского и греческого текста, и если место при том имеет особое значение, издатели привели оба чтения; так в псалме 39-м в ст. 7-м при переводе с еврейского: «Ты открыл мне уши», внизу под чертою сделано примечание: по переводу 70-ти: «уготовил мне тело». Существенным достоинством перевода следует признать точность и ясность изложения и возможную близость к оригиналу 278 . Потребность в переводах Священного Писания на современный язык давно уже чувствовалась у нас. Язык Кирилло-Мефодиевской Библии, в начале столь мало отличавшийся от языка наших предков XI века, что писатель этого времени (мних Иаков) прямо называет его русским, с течением времени все более и более отдалялся от живой народной речи, которая, естественно развиваясь, обогащалась новыми понятиями, выражениями, формами. |
| По мнению большинства исследователей, памятник имеет компилятивный характер, в нем соединены неск. изначально самостоятельных сочинений. Вопросы о времени возникновения и о первоначальном составе произведения, о времени создания его отдельных частей не решены, остается неясным, что именно в тексте принадлежит перу названного в заголовке И. М. Компилятивный характер «Памяти и похвалы князю русскому Владимиру...» был доказан А. А. Шахматовым , к-рый указал на противоречия в тексте и отметил, что Похвала кнг. Ольге является вставкой, разрывает связный текст - сравнение Владимира с Константином Великим. По мнению исследователя, в «Памяти и похвале князю русскому Владимиру...» до внесения в нее Похвалы кнг. Ольге были совмещены 2 агиографических сочинения о св. Владимире, причем одно испытало на себе влияние другого. Редактор, соединивший 2 сочинения, перераспределил текст так, что, напр., летописные заметки о Владимире (принадлежащие более раннему автору) были перенесены в конец произведения. Наблюдения Шахматова были развиты Бугославским, к-рому принадлежит наиболее полное исследование «Памяти и похвалы князю русскому Владимиру...». По мнению ученого, И. М. можно атрибутировать лишь 1-ю ч. памятника - собственно «Память и похвалу князю русскому Владимиру...», содержание которой отвечает заголовку всего произведения; именно в 1-й ч. автор называет свое имя и приводит сведения о себе. Впрочем, Бугославский не исключает, что конец 1-й ч. был изменен позднейшим редактором вставкой сравнения Владимира с Константином Великим. В целом же вся компиляция, по мнению Бугославского, есть результат творчества 5 лиц: И. М., писавшего, «может быть, в глубокой древности»; автора основной части Похвалы кнг. Ольге; позднейшего редактора этой Похвалы, внесшего легендарный рассказ о гробнице св. княгини; автора «Древнего жития»; позднейшего редактора, соединившего все эти тексты. Появление памятника в составе 3 частей Бугославский относил к XIII в., предположительно к Новгороду, и связывал с канонизацией св. Владимира, к-рую ученый датировал временем княжения св. вел. кн. Александра Ярославича Невского. Иначе смотрел на историю памятника Н. И. Серебрянский , к-рый считал И. М. автором почти всего сочинения, за исключением большей части Похвалы кнг. Ольге, а противоречия в тексте объяснял использованием различных источников, к которым относил летописи и «Слово о законе и благодати» митр. Илариона. По мнению Серебрянского, Похвальное слово кн. Владимиру было написано И. М. не раньше 2-й пол. XI в. Появление окончательной редакции памятника в севернорус. письменности историк относил ко времени не позднее XIV в. |
| 5) Многие из латинских западных летописцев также говорят – одни о комете и последовавшем землетрясении, другие об одной комете, относя ее появление к августу 989 года. У Ромуальда Салернского под 990 (989 г.) описывается как самая комета, и притом в выражениях, напоминающих описание Льва Диакона и Асохика, так и бедствия, последовавшие за нею от землетрясения в южной Италии, в Беневенте и Капуе 123 . У Льва Остийского, без прямого означения года, но с означением 25-го октября, еще подробнее говорится о землетрясении, разрушившем многие дома, заставившем звонить колокола в Капуе, низвергшем замок и 15 башен в Беневенте, и т. д. 124 . У Титмара Мерзебургского говорится о появлении в 989 году кометы, которая предвещала большой вред и заразу. Это повторяется в анналах Кведлинбургских, у анналиста Саксонского, которые прибавляют, что за кометою последовал большой мор на людей и на животных, особенно на быков 125 . На этот мор есть указание и в словах Льва Диакона, следующих непосредственно за рассказом о восстановлении храма св. Софии. – В анналах города Дижона записано, что: «в месяце августе, в час вечерний, видимы были кометы на западе» 126 и т. д. Откуда произошла ошибка в греческих хронографах относительно землетрясения 989 года, мы не знаем; да едва ли и нужно искать для этого особых объяснений, когда мы видим, что они ошибаются даже в числе лет правления Цимисхия и даже в дне и месяце получения Василием II самодержавной власти 127 . Но мы думаем, что эта ошибка заслуживает внимания русских исследователей. Она имеет двоякое значение для критики русского летописного рассказа о крещении Владимира: 1) Если бы в самом деле Софийский храм был разрушен землетрясением в 986 году, то мы имели бы право спрашивать, каким образом это осталось не замеченным для русского посольства, ходившего в Царьград, по летописи, именно вскоре после того, в 987 году? Разумеется, эго умолчание было бы новым доказательством несовременности событиям и позднего происхождения русской повести, на что, впрочем, и без того мы уж имеем много доказательств. 2) Нельзя ли скорее высказать такую догадку, что неправильное построение нашей повести о крещении Владимира, обнаруживающееся всего резче в хронологической перестановке взятия Корсуня Русскими, находится в какой-либо связи с ошибочным указанием Византийцев о землетрясении? Предположим, что в каком-нибудь византийском памятнике, для нас потерянном, но доступном для русского писателя XII века, не только землетрясение, но и знамение, предвещавшее взятие Корсуня Владимиром, вследствие одной и той же ошибки было отнесено на три года ранее, чем следует, – и мы будем иметь совершенно удовлетворительное объяснение для происхождения ошибки, которой избежал мних Иаков со своим бесхитростным, туземным летосчислением. Во всяком случае, пусть это будет гипотезой, ожидающей подтверждения или опровержения от дальнейших исследований. |
| Эти положения составляют конечные результаты всего вышесказанного. Находим нужным дополнить нашу речь и наш разбор исторических свидетельств следующими замечаниями. Год крещения св. Владимира мы принимаем тот, который указан у мниха Иакова и Нестора, – принимаем потому, что не имеем решительно никаких оснований не доверять указанным древнейшим русским писателям. – В последнее время явилась попытка сблизить принятие киевским князем христианства с отправлением к нему посольства из Византии для переговоров о военной помощи. Думают, что это греческое посольство вместе с политическими целями преследовало и миссионерские, сделало попытку обратить киевского князя в христианство 180 . Предполагают даже и большее, а именно, что Владимир, после заключения условий о браке с греческой царевной, принял крещение в присутствии императорских послов и, может быть, даже из рук духовного лица, присутствовавшего в посольской свите 181 . Арабские историки действительно, как мы знаем, дают некоторые основания для подобных предположений. Однако нам думается, что нет особенной необходимости ставить крещение Владимира в тесную связь с прибытием в Киев греческого посольства и даже в зависимость от этого события. Мы не сомневаемся, что св. князь и раньше этого, т. е. до прихода послов от византийских императоров, не только сам был расположен к христианству, но и желал сделать его религией своих подданных (сомневающиеся в этом, по нашему искреннему убеждению, недостаточно хорошо понимают равноапостольный подвиг св. Владимира); почему же он лично не мог сделаться христианином? Ужели необходимо было дожидаться греческого посольства для перемены веры!?.. Не напрасно же мних Иаков говорит, что «Бог просвети сердце князю Володимеру приати святое крещение»; а по словам митр. Илариона, Владимир «притече ко Христу, токмо от благаго смысла и остроумия разумев, яко есть Бог един», не видя пред собой ни проповедников, ни чудотворцев. Лично сам св. князь мог принять крещение от простого киевского священника из варягов, мог сделать это без всякой торжественности, а по некоторым причинам (указанным в начале статьи) положительно тайно. Иное дело крещение народа. Светлый ум Владимира, понимание значения христианства внушали князю мысль, что мало крестить народ в водах Днепра или Почайны, нужно научить его новой вере, нужно, так сказать, привить к нему христианство, создать грамотность, школу и, если можно, просвещение. Вопрос о том, как достигнуть этого, был слишком серьезный; но св. Владимиру удалось разрешить его с успехом... |
| Не подлежит никакому сомнению, что в приведенных словах летопись говорит об одном и том же факте – занятии Святополком великокняжеского престола по смерти св. Владимира, но почему-то повторяет его. По предположению Соловьева, это произошло от того, что „повесть о смерти Бориса и Глеба явно вставлена после», а сам летописец не стал бы снова повторять: „Святополк же нача княжити... « 87 . Однако справедливее думать, что это повторение случилось и не намеренно и, кажется, неизбежно. Под руками летописца были два „сказания»– одно об убиении Бориса и Глеба, другое – о войнах Ярослава с Святополком, оба начинающие рассказ с захвата Киева и великого княжения Святополком, но трактующие о разных предметах. Не имея возможности составить из этих двух сказаний одно цельное повествование, летописец стал вписывать в свой ежегодник каждое отдельно, но, закончив первый рассказ об убийстве Святополком своих трех братьев и не умея связать с ним второй рассказ, который, подобно предыдущему, начинался событиями, непосредственно следовавшими за смертью св. Владимира, он не мог поступить иначе, как повторив снова о вступлении Святополка на великокняжеский престол. Таким образом, как в „Сказании» об убиении Бориса и Глеба рассказ о войнах между Ярославом и Святополком плохо вяжется с предыдущим, так и в летописи он присоединен к первому не вполне умело и чисто механически; это-то и может доказывать, что и в то и в другое произведение он внесен еще из третьего источника, указание на который находится, как мы видели, в „Сказании о убиении св. мученику Бориса и Глеба». Выраженное автором „Сказания» желание и обещание „последи» – со временем – рассказать о наказании свыше, постигшем братоубийцу-Святополка, указывая на источник, которым мог пользоваться летописец, и из которого заимствована вставка в „Сказание» о войнах Ярослава с Святополком, имеет для нас значение и в другом отношении. Ясное дело, что в лице составителя „Сказания» пред нами предстает не жалкий компилятор, каким желает выставить его проф. Соболевский, а писатель самостоятельный, задавшийся целью, насколько было для него возможно, подробно изложить события, следовавшие за смертью св. Владимира. Мало этого. Автор „Сказания» обещается рассказать о некоторых других предметах, кроме указанных выше. Начиная свое, сохранившееся до нас, произведение, о котором мы собственно и ведем речь, и, упомянув о Владимире, „иже святым крещением просвети всю землю русскую», он замечает: „прочая же добродетели того инде скажем; ныне же несть время“ 88 и, следовательно, высказывает намерение написать какое-то сказание и о свят. просветителе Руси христианством, при чем обозначается даже и самый предмет сочинения о Владимире. На приведенные слова „Сказания“ неизвестного автора давно было обращено внимание историков и на них-то не только главным образом, но, кажется, исключительно, основывается убеждение, что этот автор и есть мних Иаков, написавший „Похвалу Володимеру» 89 . |
| к. появившаяся в июле-авг. комета Галлея, по Льву Диакону, предсказывала уже следующее бедствие - землетрясение в окт. 989 г., приведшее к падению купола в храме Св. Софии в К-поле (В. Г. Васильевский , В. Р. Розен ). Эту ставшую уже традиционной т. зр. оспорила Н. М. Богданова, предложив понимать глагол «знаменовали» (греч. παρεδηλουν) не в смысле предзнаменования, а как указание на свершившийся факт и тем самым относить падение Херсонеса ко времени незадолго до апр. 989 г. Неубедительна основанная на неверных хронологических подсчетах датировка взятия Корсуни маем-июнем 990 г., выдвинутая О. М. Раповым, вряд ли основательно настаивавшим, что у Льва Диакона и Яхьи речь идет о разных метеорологических явлениях. По той же причине трудно согласиться и с датировкой дек. 988 г. (А. Л. Пономарёв, Н. И. Сериков). Чем объяснить поход В. С. на Корсунь, если киевский князь был союзником Византии? Рус. войско появилось в Византии не позднее осени 988 г. Следов., летом или осенью того же года русско-визант. союзный договор должен был предусматривать и прибытие на Русь царевны Анны. Очевидно, именно для ее встречи В. С. «к порогам ходи» «на другое лето по Крещении», но до похода на Корсунь, как о том сообщает Иаков Мних. Брак «порфирородной» принцессы с «варваром» был уникальным исключением из визант. династических правил, и потому было бы вполне понятным, если бы Василий II, получив рус. военную помощь, не торопился с исполнением своих обязательств. В таком случае осаду и взятие Корсуни В. С. предпринял для того, чтобы вынудить К-поль сдержать свое обещание. Этому естественному объяснению А. В. Поппе попытался противопоставить гипотезу, по к-рой Корсунь была на стороне мятежного Фоки Варды и ее захват В. С. явился выполнением союзнических обязательств со стороны киевского князя. Такая т. зр. нашла сторонников (Л. Мюллер, В. Водов и др.), но столкнулась и с основательной критикой (Д. Оболенский, В. Зайбт, А. Ю. Карпов). Так, в рамках гипотезы Поппе трудно объяснить устойчивое соединение в древнерус. |
| Сембат, однако ж, почему-то не предпринимал никаких решительных действий. Воспользовавшись этим, Давид успел стянуть громадные силы, собрал всех закавказских владетелей, в том числе армянского царя Сембата и Карсского Абаса и без бою заключил выгодный для себя мир 153 . Асохик причину этого столкновения объясняет таким образом. Сембат апхазский был сын Гургена и внук Богарата иверийского. После смерти своей первой жены старик Багарат женился на другой жене, которая стала гнать Гургена из его вотчины. За отца вступился сын Сембат и предпринял описанный поход. В этом объяснении есть нечто правдоподобное; но оно, однако ж, далеко не уясняет всей сущности факта. Оно напр. не объясняет, каким образом в распоряжении ничтожного апхазского царька оказалась громадная армия из земли Сарматов, чтобы противостоять которой понадобилось стягивать силы всего Закавказья. С этим объяснением не мирится и самый образ действия этой армии, которая явилась, по-видимому, не для того, чтобы вести настоящую войну, а для простой демонстрации. Представляется мало вероятным, чтобы Сембат, располагая значительными силами, даже не сделал попытки навести удар своим противникам, как бы намеренно выжидая, пока Давид с Вагаратом соберутся с силами. Поход этот, далее, предпринимался в интересах Гургена, а между тем при заключении мира, о Гургене, по-видимому, не было и речи; по крайней мере, Асохик не говорит об этом ни слова. Все это приводит нас к мысли, что Сембат апхазский здесь не причем, что он был лишь слепым орудием другой воли, которая, воспользовавшись неурядицей в семье Вагарата, заставила его внука Сембата сослужить себе службу. «Земля Сарматов», «Сарматиа» – это классический – сначала этнографический, а потом чисто географический термин, который на языке армянского писателя означает тоже, что на языке византийцев означала «Скифия» и «Тавроскифия». И поэтому войско «из земли Сарматов» было русским войском, которым снабдил Сембата наш Владимир. Случилось это, очевидно, таким образом. Дойдя до порогов, как показывает Иаков мних, Владимир тем путем, которым Руссы, по словам Константина Багрянородного, отправлялись из Днепра в Черную Булгарию, Хазарию, Сирию, и который наша летопись называет залозным, направился в свою приазовскую колонию Тмутаракань. |
| Если бы человек и видел какие-нибудь недостатки в другом, он должен снисходительно относиться к последнему и не осуждать его. «Не осоуди брата ни мыслью, говорил тот же проповедник – поминая свои грехи, да тебе Бог не осоудить... ни посмейся никакому же...» 501 . «Грешныя милуйте» 502 , – говорил митр. Кирилл I. Если бы кто из ближних и досаждал нам, мы должны терпеливо переносить эти обиды, воздерживаться от гнева, не воздавать злом за зло, а тем более не мстить и не убивать человека. «Претерпите брат братоу и всякомоу человекоу, – говорил : еп. Лука, – а не въздайте зла за зло; ...нелепо... молвити страшна слова, ни гнева на всяк день имети, не похритаися, ...в напасти же терпи, на Бога оупование имеа ... ни иного заклинаите, ни проклинаите... не оубии,.. Не боуди гневнив, ни напраснив боуди...» 503 «Изыдем любовию, – говорил св. Кирилл, еп. Туровский, – яко и народи, в сретение ему, сломим гневодръжание яко и ветви,.. въскликнем молитвами и безлобием яко младенци...» 504 . «Ненавидит ли кто тебе, – учил своего сына неизвестный отец, – смирися пред ним: худ пред ним и немощен створися, и обратиши сердце ему любити тя; ни створит бо ти ни единого зла покорение, но и оного спасеши, и себе» 505 . Мономах в своём поучении писал: «лишаем – не мсти, ненавидим любо гоним – терпи, хулим – моли, умертви грех...» 506 . Особенно же должно избегать убийства человека по каким-либо корыстным побуждениям, потому что в этом случае всецело отдаёт себя во власть диавола и подвергает себя страшной ответственности. Вот как описывает, например, братоубийство Иаков мних: «Видев же се дьявол искони ненавидяй добра человеком, яко всю надежю свою на Господа положил есть святый Борис, и начат подвижние бывати, и обрете и, якоже и Каина на братоубийство горяща, такоже и сей Святополк, поистине второго Каина, улови мысль его, яко да избьет вся наследникы отца своего, и сам приимет власть един. Тогда призва к собе оканный, треклятый Святополк съветникы в сей неправде начальникы всему злу, отверз прескверная уста своя, и испусти злый свой глас, и рече... |
|
|
