| Памяти Владимира Константиновича Журавлева Поступил я в МГУ на славянское отделение. Преподаватель старославянского языка Василий Константинович Чичагов разбирал с нами текст из Зографского Евангелия «Вышел сеятель сеять»… И несказанную радость почувствовал я… В 1952 году поручили мне вести за ним практические занятия по старославянскому. И я стал читать со студентами притчу о сеятеле. 18 февраля, 2010 Поступил я в МГУ на славянское отделение. Преподаватель старославянского языка Василий Константинович Чичагов разбирал с нами текст из Зографского Евангелия «Вышел сеятель сеять»… И несказанную радость почувствовал я… В 1952 году поручили мне вести за ним практические занятия по старославянскому. И я стал читать со студентами притчу о сеятеле. 12 февраля 2010 года ушел из жизни выдающийся русский ученый-славист Владимир Константинович Журавлев. Вспоминает сын Владимира Константиновича: Это был очень добрый и светлый человек, перенесший тяжелые удары судьбы и успевший сделать колоссально много. Он родился в Москве в 1922 году — в то ужасное время, когда миллионы людей в нашей стране умирали от голода. Был слабым ребенком, в классе был ниже всех ростом. Переболел туберкулезом. И — окончил школу с золотой медалью. На контрольных работах писал сначала чужой вариант, отдавал друзьям, потом писал свой и первым клал работу на стол… Каждый учитель думал, что Володя Журавлев выберет именно его науку и прославит его имя. В 1940 году, несмотря на тяжелую близорукость, был призван в армию, служил в Забайкалье, получил специальность радиста. Прошел всю войну, участвовал в обороне Москвы, Тулы, Сталинграда, в сражении на Курско-Орловской дуге и боях за освобождение Белграда, Будапешта и Вены. После демобилизации в 1947 году поступил на филологический факультет Московского университета. В 1956 году защитил кандидатскую, в 1965 году — докторскую (это была первая докторская диссертация во всем послевоенном выпуске). Знал все славянские и ряд европейских языков. Сформулировал теорию, позволившую решить сложнейшую задачу науки — реконструировать историю фонологической системы праславянского языка. Был ведущим в мире специалистом по диахронической фонологии и диахронической морфологии славянских языков. Участвовал во многих международных научных конференциях и объединениях. В разное время был членом международных комиссий по фонологии, славянской социолингвистике, истории народов Центральной и Восточной Европы, а также членом экспертного совета по дополнительному образованию при Министерстве образования РФ, научных советов по русскому языку и развитию образования в России при РАН. |
| Лингвистический анализ позволяет утверждать, что это был среднеболг. перевод XIII-XIV вв. На сравнительно позднее время появления сборника указывает отсутствие фактов, подтверждающих знакомство с ним в ранней традиции. Верхняя граница времени перевода определяется датировкой старейших списков, относящихся к 70-80 гг. XIV в. (РНБ F.I.197. Зографский мон-рь. 168; Хиландарский мон-рь. 404). В неск. рукописях не позднее сер. XV в. содержится приписка о переводе «М.» с греческого на болгарский «дивным кир Дионисием» - Плевля [Монастир Св. Tpojцe код 45 (сер. XV в., до 1452 г.); ХАЗУ. III.a.47 (1469 г.); Национальный музей «Рилски манастир». 3/8 (60-е гг. XV в.); Bucur. Acad. Romana. Slav. 155 (3-я четв. XV в.). В XIX в., после публикации Д. Даничичем приписки из загребского сборника, имя переводчика было отождествлено с учеником св. Феодосия Тырновского , который упоминается в Житии св. Феодосия, составленном патриархом К-польским Каллистом I . В таком случае перевод должен быть выполнен в сер. XIV в. Несмотря на высказывавшиеся сомнения (Э. Турдяну, А. Пересветов-Мурат), в болг. историографии это отождествление получило всеобщее признание. Состав рукописей, содержащих приписку, порождает текстологическую проблему: во всех 3 полных списках (бухарестский список содержит только нек-рые слова из «М.») отсутствуют слова об Иове, но добавлены 6 слов о священстве, неизвестные в др. списках «Дионисиева» «М.». На основе наблюдений над греч. традицией, в к-рой слова об Иове редко сочетаются с др. словами слав. «М.», Пересветов-Мурат предположил, что слова об Иове не входили в состав первоначального перевода. Однако все старейшие славянские полные списки содержат именно 30 слов (см. также: НМ(Л). Ркк. 214; ГИМ. Щук. 542), Зографский список дефектный - с утраченной концовкой, хиландарский содержит только подборку из 6 слов «М.», но среди них есть 1-е слово об Иове. Можно указать как минимум на 2 ранних греч. списка (X-XI вв.), к-рые почти полностью совпадают по составу с «Дионисиевым» «М.» - ГИМ. Синод. греч. 134 и Paris. gr. 656. В них находятся 29 из 30 слов (отсутствует только 5-е слово о Лазаре) и почти нет «лишних» по сравнению со слав. сборником текстов. |
| Наконец, в дополнениях поместили мы и службы св. Клименту и свв. херсонским архиепископам. Службы имеют отношение к сказаниям, и справки с ними могут пригодиться. Что касается службы св. Клименту, то небольшой отрывок ее сохранился в старо-слав. глаголических Киевских листках. Отметим, что редкое слово инокость представляет параллель к прилагательному инокостьныи, сохранившему в обширном сказании о св. Клименте. Полный текст службы взят из издания И. В. Ягича, только без вариантов, веющих интерес лишь для языка текста. Служба херсонским архиепископам списана нами в Хиландарской библиотеке. Не касаясь разнообразных вопросов, вызываемых содержанием печатающихся текстов, которых мы отчасти касались, а отчасти будем касаться при издании текстов, относящихся к деятельности свв. Кирилла и Мефодия, которое нами приготовляется, мы ограничимся немногими замечаниями к отдельным местам слав. текстов и поправками опечаток издания. Мучение св. Климента дошло в двух слав. переводах. Старший напечатан по рук. Троицкой Лавры 669 по изданию A. И. Соболевского, зографскому списку и Списку за Из этих трех списков наиболее сохранен первоначальный перевод в первом списке, в котором встречаются такие редкие слова, каковы стрижьникъ κληρικς, божи своита θεον φφκιον и др. См. Жития святых по древнерусским спискам, А. И. Соболевского, стран. 2. Но в этом списке оказалась крупная неисправность, а именно на стран.15-й нашего издания строка 11 после слов: преклогь колн следует читать, начиная с слов: ре блжныи климентъ стр. с пропуском предшествующего тога, которое вставлено переписчиком для связи, и оканчивая словами: азъ т створю въ притчю стр. 16, стран. 16, после чего должно быть: всмъ кореницемъ (следует дополнить: оубиеноу) быти. Очевидно переписчик пользовался оригиналом, в котором листы уже были перепутаны. Правильный порядок восстановляется при помощи Зографского и третьего русского списка. Между этими последними та разница, что Зографский был переписан со старого списка, но, к сожалению, поздний текст мучения был исправлен. При этом исправитель не довольствовался тем, что надписывал сверху строки, внося в текст разные перемены, по также зачеркивал ранее написанное, а иногда стирал и писал вновь по стертому. Сличение со списком Троиц. Лавры указывает, что при этой справке сглажены были архаизмы выражений старого перевода. Разница в отдельных случаях была, впрочем, и независимо от правления перевода. Имея в виду то, что Зографский текст был нами привлечен к изданию уже после того, как Лаврский список был напечатан по изданию А. И. Соболевского, и в свое время мы не могли ими воспользоваться, предлагаем свод различий между этими двумя списками… |
| Древнейшие скорописные Ж встречаются уже в памятниках XIV в.: (напр., в духовной грамоте св. кн. Димитрия Иоанновича Донского ). В скорописи XV в. Ж пишется в виде перечеркнутой буквы Х: , с округлыми ножками и острым концом вверх: , либо в виде перечеркнутой лежащей буквы У: , или незаконченной лежащей восьмерки: . Начертания Ж в московской и юго-западнорусской скорописи XVI-XVII вв. существенно отличаются. Помимо указанных вариантов в виде перечеркнутых букв Х:, лежащей У: или восьмерки: в великорус. скорописи представлено также начертание, напоминающее пересеченную греч. букву «альфа»: . Для западнорус. скорописи характерны совершенно особые знаки. Ж пишется в виде 1) буквы В (с петлей или без петли сверху и с большой петлей внизу) с кружком, треугольником или волнистой линией посередине: ; 2) буквы Ф с длинной ножкой: ; 3) буквы Р: . При этом разные варианты Ж могли иметь длинные хвосты, направленные как вверх, так и вниз: . Совр. рукописные прописная и строчная буквы восходят к начертаниям, распространенным в московской скорописи XVIII в. Начертание печатной кириллической буквы до XVIII в. воспроизводило рукописный полуустав. Такое начертание Ж полууставного типа, характерное для русского книгопечатания XVII в., было взято за основу и при создании гражданского шрифта в нач. XVIII в. В этом состоит отличие совр. варианта начертания Ж от подавляющего большинства начертаний остальных букв, построенных на базе канцелярского курсива и ренессансного шрифта «антиква». Глаголическая буква была составлена по образцу знака коптской письменности «джанджа» , . В древнейших памятниках у могут варьироваться форма нижних петель (округлая или более угловатая), их размер, а также расстояние между ними. Однако различие в начертаниях глаголической буквы определяется прежде всего ее верхней частью (усиками). Обычно высота верхней части буквы либо такая же, как нижней ( Зографское Евангелие , Бычковско-Синайская Псалтирь , Охридские глаголические листки ), либо неск. меньше ее ( Клоцев сборник , Мариинское Евангелие ). Реже встречаются начертания с длинными усиками, выступающими над строкой (Боянский палимпсест, Синайский Евхологий). В хорватской глаголице нижние петли значительно превышают верхнюю часть: . Точка пересечения усиков с соединяющей петли горизонтальной линией, как правило, расположена посередине, однако спорадически попадаются несимметричные начертания, у к-рых эта точка смещена вправо: (Зографское Евангелие, Боянское Евангелие ). Иногда усики не выходят из одной точки, а разнесены: (Синайская Псалтирь). Интересна верхняя часть буквы в Синайском Евхологии , где смещенные влево усики отличаются по длине и по форме: . |
| В.В. Виноградов Крамола, крамольник КРАМОЛА, КРАМОЛЬНИК При изучении истории слова очень важно следить за изменениями в степени активности употребления слова и наблюдать колебания его роли и его функции в системе разных литературных стилей. Дело в том, что многие слова периодически переживают периоды то увядания, то подъема активности. Социально-исторические причины этих усилений и падений жизненного ритма слов связаны с общими законами развития данной семантической системы. Интересной иллюстрацией этих явлений может служить судьба слова крамола и производных от него – крамольный, крамольник, крамольничать. Слово крамола – старославянизм. Оно известно уже в старославянских театрах Мариинском и Зографском, в евангелии Луки, XXIII, 19. Ср. болгарск. крамола, чешск. kramola. Отмечен и производный от него древнецерковнославянский паннонизм, встречающийся нередко в житийной литературе, – глагол крамоловати ηοπυβουχηαι (напр., в Житии Нифонта, л. 42, в издании Рыстенка, с. 277). Наличность древнерусских полногласных форм коромола, коромоловати, коромольник (грамоты XIII – XIV bb., летописи Ипат. и Новгор.; Срезневский, 1, с. 1290) как будто свидетельствуют о существовании слов этого корня у восточных славян помимо заимствования из языка древнецерковнославянского (ср. украинск. коромола). Этимология слова крамола не вполне ясна. Бернекер и Ляпунов (ср. также у Матценауера и Миклошича) считают его заимствованием из среднелатинского (cp. carmula, carmulum), куда в свою очередь оно могло перейти из какого-нибудь германского наречия (ср. н.-в.-нем. karmen «плакать»; англосакс. karm «плач, жалоба» и англосакс. kyrm «шум, крик») 157 . Есть основания утверждать, что в живых восточнославянских говорах это слово было мало известно. В современной народнообластной речи русских форм этого слова или его потомков не отмечено. Поэтому древнерусские формы каромола, каромоловати приходится считать русифицированными разновидностями соответствующих старославянизмов, вошедшими в официальный деловой язык (ср., впрочем, украинск. коромола; Сергеевич, 1, с. 470). К этому же заключению приводит и то обстоятельство, что слово крамола в древнерусском литературном языке получает особенно широкое распространение со времени второго югославянского влияния, т. е. конца XIV – начала XV b. По-видимому, этим словом все более вытесняется в литературном языке древнее восточнославянское котора и деловое коромола. Во всяком случае, не лишен значения тот факт, что в записи Псковск. Апостола 1307 г., представляющей собою цитату из «Слова о полку Игореве», употреблено слово котора, между тем как в дошедшем до нас славянизированном тексте «Слова» мы находим выражение крамола. |
| В отделе разночтений помещаются – в соответствующих местах – также параллельные чтения, встречающиеся в следующих памятниках древнеславянской и древнерусской письменности: в древних списках Евангелия, кирилловских – Остромировом 3 , Галичском 4 , Мстиславом 5 и глаголических – Ассеманиевом или Ватиканском 6 , Зографском 7 и Мариинском 8 , в древних списках Псалтири 9 , в глаголическом сборнике Клоца XI в. (Glagolita Clozianus) 10 , в Супрасльской рукописи XI в. 11 , в Фрейзингенских отрывках 12 , в Изборниках 1073 13 и 1076 гг. 14 , в XIII Словах Григория Богослова 15 , в Пандекте Антиоха XI в. 16 , в Огласительных поучениях Кирилла Иерусалимского по списку XII–XIII в. 17 , в сочинениях древнерусских церковных писателей: пресвитера Илариона 18 , черноризца Иакова 19 , Кирилла епископа Туровского 20 и других памятниках русской и славянской письменности. Тексты основных славянских списков Апостола воспроизводятся совершенно точно, буква в букву, с соблюдением: а) древнеславянских начертаний [%,%] [%, , оу, ы, , , %], б) знаков надстрочных, титлей и знаков препинания, какие употребляются в рукописях. Также палеографически точно приводятся и разночтения, только надстрочные знаки, по типографским соображениям, здесь не удержаны. В основных списках Апостола первых трех редакций я употребляю, согласно с большинством древних рукописей, один знак препинания – точку, а в конце отдельных чтений и глав – четвероточие. В основном списке четвертой редакции, Библия 1499 г. употребляется точка, запятая и точка с запятой, эти же знаки удержаны и в нашем издании. В Толковом Апостале 1220 г., основном списке первой редакции, апостольский текст раздроблен между толкованием по стихам и часто по отдельным словам. Знак препинания я ставлю там, где этого требуют другие древние списки и нынешний печатный текст. Прописные буквы ставлю в начале главы и отдельных апостольских чтениях. Отступление от текста рукописи допущены мною лишь в следующих случаях: 1. Пропущенные или недостающие за утратой соответствующих листов или по другим причинам в каком либо списке места и слова приводятся, в скобках, по другим спискам той же редакции, причем об этих дополнениях каждый раз упоминается в примечаниях, с указанием списка, из которого они взяты. |
|
|
