| Учение о сошествии Христа во ад выражено словами: «Он и находящимся в темнице духам, сойдя, проповедал, некогда непокорным ожидавшему их Божию долготерпению, во дни Ноя, во время строения ковчега, в котором немногие, то есть восемь душ, спаслись от воды» ( 1Пет.3:19-20 ). Цель сошествия определяется здесь как проповедь допотопному человечеству, откуда вытекает теодицея в отношении потопа. Цель потопа – не покарать грешников, а остановить болезнь до времени, когда проповедью во аде можно будет спасти и, казалось бы, безнадежных. Второе послание Петра Этого Послания нет в сирском переводе. Однако уже с IVV вв. данное Послание считалось подлинным. Ясные указания на Послание мы встречаем у Иустина мученика, Иринея и Феофила Антиохийского . На подлинность Послания указывают и внутренние признаки. Серьезным доводом против подлинности являются стилистические разности, но они не столь значительны, кроме того, есть и совпадения. Еще древними было отмечено, что при составлении своих двух Посланий ап. Петр мог пользоваться услугами разных секретарей. Послание обращено к тем же малоазийским христианам. Поводом к написанию явилась необходимость предостережения от гностических лжеучений и подтверждения учение уже умершего апостола Павла. Место составления Послания в самом тексте не указано. Апостол пишет: «Зная, что скоро должен оставить храмину мою, как и Господь наш Иисус Христос открыл мне. Буду же стараться, чтобы вы и после моего отшествия всегда приводили это на память» ( 2Пет.1:14-15 ). Из этого вытекает, что ап. Петр писал его в ожидании близкой смерти. Принимая во внимание, что ап. Петр, по единогласному свидетельству предания, приял мученическую смерть в Риме и что Первое послание Петра было написано также в Риме, мы приходим к естественному заключению, что Второе послание Петра было написано в Риме в 66–67 гг. Написано Послание как предсмертное завещание, как призыв к твердости в вере. В Послании раскрывается также учение о Втором Пришествии Иисуса Христа. Начало восхождения есть вера, которая и приводит, через промежуточные ступени отдельных христианских добродетелей, к любви. Конечная цель восхождения есть обожение, «дабы вы через них соделались причастниками Божеского естества» ( 2Пет.1:4 ). Она достигается в эсхатологическом пределе, «ибо так откроется вам свободный вход в вечное Царство Господа нашего и Спасителя Иисуса Христа» ( 2Пет.1:11 ). |
| И даже крест, это древо проклятия и позора, был божественною премудростью избран и предназначен служить орудием этой смерти. В Писании мы читаем: «Христос искупил нас от клятвы закона, сделавшись за нас клятвой (ибо написано: проклят всяк висящий на древе) ( Втор. 21, 23 ), дабы благословение Авраамово через Христа Иисуса распространилось на язычников, чтобы нам получить «обещанного Духа верою» ( Гал. 3, 13–14 ). Об этом свидетельствуют все прообразы Ветхого Завета, предызображавшие крест Голгофский. Я упомяну только о медном змее, который был некогда воздвигнут в пустыне ради грехов народа израильского и о котором Сам Господь Иисус Христос сказал: «Как Моисей вознес змию в пустыне, так должно вознесену быть Сыну Человеческому, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную» ( Ин. 3, 14–15 ). Об этом свидетельствуют предсказания Спасителя, в которых Он многократно и в очень ясных выражениях предрекал о Своей крестной смерти. Древо познания добра и зла в саду Эдемском сделалось причиной наших грехов. Сухое древо проклятия, крест Голгофский, по определению божественного милосердия, послужило тому, что мы избавились от наших грехов и унаследовали жизнь вечную. Мы можем даже в утешение себе сказать, что это был самый подходящий образ смерти, которому подвергся Спаситель ради нас, грешных. Если бы Его побили камнями или обезглавили, то страдания и смерть Его были бы в них недостаточно велики. Крест же возбуждает в нас и благоговение, и усладительное утешение, когда мы созерцаем его с верою. Спаситель мира висит, вознесенный на древе, чтобы привлечь к Себе взоры всего мира, видимого и невидимого. Он находится как бы между небом и землею, потому что Он пришел и соединил Бога с человеком, небо с землею. Здесь мы видим протянутые руки, готовые прижать всех грешников к Своему любвеобильному сердцу; здесь мы читаем ясно и отчетливо исполнение Его обетования: «И когда Я вознесен буду от земли, всех привлеку к Себе» ( Ин. 12, 32 ). Гвозди, которыми Он был прибит к кресту, истребили бывшее о нас рукописание, которое было против нас ( Кол. 2, 14 ). Даже самая медленная и мучительная смерть, претерпленная Спасителем на кресте, сделалась нам благословением и утешением. Ибо только таким образом, веся окровавленный на кресте от третьего часа до девятого, Он мог показать среди Своих страданий и мук всю Свою божественную святость, Свое смиренное терпение, Свою беспрекословную преданность и терпение Отцу, Свое несравнимое величие, Свою неистощимую кротость и Свою непреоборимую любовь. Только таким образом, веся на кресте от третьего часа до девятого, Он мог сказать те семь слов, – Его святое завещание, которое сделалось утешением и спасением всех верующих в Него. |
| Это – слова Господа, обращенные к ученикам-апостолам при времени разлучения их (разумеется, видимого), с возлюбленным Господом Иисусом Христом. Они проникнуты верой в духовный, невидимый союз, который через сошествие Св. Духа должен объединить навеки учеников Христовых и вообще всех верных. «Днесь со Мною будеши в раю», сказал Господь благоразумному покаявшемуся разбойнику на кресте, значит, с момента перехода в загробный мир, разбойник будет вечно в раю с Христом, а, следовательно, и участником славы Его. Перед самым крестным страданием Иисус Христос в Своей первосвященнической молитве к Богу-Отцу о Себе, о святых учениках и вообще о всех истинно верующих в Него просил: «Отче! Которых Ты дал Мне, хочу, чтобы там, где Я, и они были со Мною, да видят славу Мою, которую Ты дал Мне» ( Ин.17;24 ). Это желание, воля, как бы завещание, молитва Господа Иисуса Христа, совершенно согласная с волей Отца небесного, – есть явное доказательство для всей Церкви Христовой, т.е. для всех истинных живых ее членов, что они тотчас после смерти, перейдя в загробный мир, будут с Господом на небе, в раю, и станут участниками Его славы. Достойные царства небесного, сразу же после перехода в загробный мир будут там, где и Господь пребывает, как Богочеловек с прославленным Своим телом. Загробный мир, загробная жизнь Самим Господом раскрыты человеку, еще на земле пребывающему. Раскрыты настолько, насколько ограниченный ум может вместить. Итак, вот картина загробного состояния праведников в раю, в первый период загробной жизни: они – вместе с Господом Иисусом Христом, и как сонаследники царства небесного, вместе с Ним сопрославляются. Св. апостолы были уверены в истине учения Господа о пребывании верных с Ним в загробном мире тотчас же после разлучения на земле души от тела, которое предается земле, как семя, для произрастания нового тела, а верная душа идет к Господу. Свою веру в непреложность этой истины засвидетельствовали они и словом, и писанием. Св. ап. Павел, горевший любовью к Господу, относительно себя самого изрекал: «Влечет меня то и другое: имею желание разрешиться и быть со Христом, потому что это несравненно лучше, а оставаться во плоти нужнее для вас» ( Флп.1:23,24 ). В другом же месте эту истину пребывания верных со Христом в первом периоде загробной жизни он провозглашает от лица всех апостолов: «знаем, что когда земной наш дом, эта хижина, разрушится, мы имеем от Бога жилище на небесах, дом нерукотворный, вечный... то мы благодушествуем и желаем лучше выйти из тела и водвориться у Господа» ( 2Кор.5:1,8 ). Здесь св. Апостол выражает следующую мысль: мы знаем, что после смерти – разрушения земной нашей храмины, т.е. нашего тела – получим тотчас же нерукотворенную храмину на небесах, т.е. душа по отделении от тела отходит к Господу и со Иисусом Христом пребывает вечно. Св. Павел утешает всех христиан не скорбеть о смерти близких сердцу, уверяя, что они с Господом находятся в обителях Отца небесного. |
| Скачать epub pdf Разделили ризы мои по себе и об одежде моей метали жребий ( Ин. 29:23–24 ) Мы присутствуем теперь при последних минутах умирающего Господа, но увы! здесь все не так, как бывает обыкновенно около умирающего: нет ни тихой комнаты, ни покойного одра; нет ни преданных друзей, ни любящих его родных, напутствующих теплою мольбою дорогого умирающего, который покидает их с невыразимою тоскою о предстоящей разлуке; нет близких людей, способных усладить душу отходящего чистосердечными изъявлениями любви и преданности, и тем облегчить Его смертные муки. Место, где мы теперь находимся, называется Голгофою, Лобным местом. Мы видим здесь крест, на котором томится в предсмертных муках наш милосердый Искупитель. Нет дружеской руки, которая бы отерла капли пота, падающие с лица Его, облегчила последнею отрадою наболевшее сердце Божественного Страдальца. Кроме молитвы бедного разбойника, не слышно никакой другой; никто здесь не выразил ни приязни, ни любви; и воздыхания умирающего Господа сливаются с наглою хулою и возмутительными поруганиями. Известно, что каждому из нас перед смертью предстоит окончательное устройство домашних и семейных дел. Кроме главной заботы о деле спасения человек должен посвятить последние минуты жизни конечным расчетам с землею, должен устроить дела, дом, распорядиться наследством. Какое же наследство оставляет после смерти Своей Спаситель наш Иисус Христос? Неисчислимы сокровища, завещанные умирающим на кресте Господом. Неоцененные дары наследия обретаем мы по словам Самого Спасителя: «Мир оставляю вам, мир Мой даю вам!» ( Ин. 14, 27 ). «Примите Духа Святаго» ( Ин. 20, 22 ). «И Я даю им жизнь вечную» ( Ин. 10, 28 ). Одним словом: Он оставляет нам в наследие обильнейший источник драгоценных сокровищ и неистощимых богатств; множество благодати и небесных даров. Но не это духовное наследие, даруемое Спасителем всем чадам Божиим, составляет теперь предмет наших размышлений, потому что мы рассуждаем здесь лишь о вещественном наследстве Христа. Что же мог оставить в наследство после Себя Тот, Кто не имел места где преклонить главу Свою, Кто провел всю жизнь в нужде и лишениях и заповедал последователям Своим не собирать себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут, но собирать себе сокровища на небеси, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут. |
| И от всякого, кому дано много, много и потребуется, и кому много вверено, с того больше взыщут». Спаситель ясно говорит о наказании такому рабу, который, хотя и знал завещания и заповеди своего Господа, но презрел их и поступал по своей греховной воле. Жизнь не по заповедям Божиим есть жизнь своевольная, греховная. Каких правил будет держаться человек самовольный, творящий себе законы жизни и правила поведения по своему разумению? Несовершенных, часто греховных, льстящих страстям и злым наклонностям. Закон Божий выражает волю Господа. Он свят, чист и праведен, как свят Сам Господь. Бак сравнить с ним правила жизни, изобретаемые человеком, существом несовершенным, с падшею и наклонною ко греху природою? Лучшие из языческих мудрецов брались за дело научения людей правилам жизни беспорочной. И что же? На ряду с некоторыми добрыми предписаниями они вносили в свои законодательства много правил несовершенных, мелочных, часто прямо греховных. Возьмите в пример даже книжников еврейских, фарисеев-законников. Известно, что на ряду с заповедями и уставами Богодарованного закона они высоко почитали предания старцев, в которых содержались также правила жизни и поведения. Сравните же эти последние с первыми. Как несовершенны, мелочны и по местам неправы эти предания по сравнению с законом Божиим! И это еще предания людей сравнительно благочестивых, мудрых, значит, лучших. А что если каждый из нас сам по себе и сам для себя будет изобретать законы жизни и поведения? Сколько мы внесем в них духа себялюбия, угодливости плоти, поблажек и саможаления! Сколько греховного почтем за дозволенное! Куда же заведут нас самочиния и самоволие? Думаем, на край погибели. Это уже испытано. Пред пришествием Спасителя на землю, язычники дошли до такого упадка веры и жизни, что открыто заявляли о необходимости явления в мир Бога для исправления нравов. И точно, Бог явился во плоти, исполненный благодати и истины ( Ин.1:14 ) и «дал нам свет и разум, да познаем Бога истинного» ( 1Ин.5:20 ) и праведно и свято поживем по воле Божией. |
| В православной же трактовке такое «отделение» есть не что иное, как разделение труда между Церковью и государством, осуществляемое ради их общего блага и идущее на пользу народу. Этот византийский принцип получил название «Симфонии» (созвучия) и юридически был оформлен в кодексе императора Юстиниана в VI веке. Суть симфонии заключается в том, что государство защищает Церковь от внешних и внутренних врагов и поддерживает её материально, а Церковь спасает души подданных и воспитывает из них добросовестных тружеников и законопослушных граждан. Надо подчеркнуть, что и в постановке, и в решении.этих двух богословских проблем восточной Церковью не было никакого «человеческого мудрования» — сложившаяся здесь методология богопознания, если сказать совсем кратко, состояла в том, что рассуждение постоянно выверялось обращением к Откровению — это было памятованием слов Христа «без Меня не можете делать ничего» ( Ин. 15:5 ). При этом Откровение использовалось троякой формы: зафиксированное в Священном Писании и доступное всем; даваемое «алчущим и жаждущим правды» святым отцам; даваемое соборному сознанию Церкви. Постановку проблемы всегда подсказывало Евангелие, размышления над ней направлялись Святым Духом, действовавшим на личном и коллективном уровнях. И так в восточном христианстве было всегда, поэтому мы вправе с полным основанием утверждать, что существует только одно истинное богопознание — православное. Соответственно этому истинной Церковью может считаться только та, которая «хранит и возделывает» это сокровище, завещанное нам Самим Богом. В Средние века его сохранила византийская Церковь, затем оно было передано Русской православной церкви, которую врата ада не одолеют, и она будет свидетельствовать о Христовой истине до конца времён. Европа входит в Новое время Кто-то однажды попросил Толстого кратко пересказать идею «Анны Карениной». «Это невозможно — ответил писатель,— чтобы сообщить вам эту идею, я должен прочитать вслух весь роман от корки до корки». Так сложно бывает всё то, что изобретает человеческая фантазия. А вот происходящее в Божьем мире предельно просто. Сюжет, по которому разворачивалась европейская история с V века и по сегодня, не только элементарно прост, но и до крайности банален. Этот сюжет в нескольких фразах описал (а если хотите, предсказал) первоверховный апостол Пётр. «Ибо, если, избегши скверн мира чрез познание Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа, опять запутываются в них и побеждаются ими, то последнее бывает для таковых хуже первого. Лучше бы им не познать пути правды, нежели, познавши, возвратиться назад от преданной им святой заповеди. Но с ними случается по верной пословице: пес возвращается на свою блевотину, и вымытая свинья идет валяться в грязи.» ( 2Пет. 2:22 ). |
| Вот два правила, которые надобно положить в основание науки о живом слове. Говоря о примерах живого слова собственно в отношении к слову церковному, мы прежде всего должны иметь в виду высочайший пример Господа Иисуса Христа, так как вся деятельность служителей церкви должна быть основываема на Его примере и учении, и только тогда может быть благоуспешна и плодотворна. Мы знаем, что Господь учил народ, как сказано в православном катехизисе, живым словом, а не книгою. Он проповедовал всюду, и в синагогах, и на горах, и на берегу моря, и в домах,– и тысячам народу, и единоличным слушателям (Никодиму, Самарянке),– везде и всегда живым словом, по потребностям слушателей. Но как бы нарочито в пример церковным импровизаторам сохранен нам Евангелистом Лукою особенный случай устной проповеди Христа Спасителя, произнесенной Им в Назаретской Синагоге. Приведем подлинные слова Евангелиста: „Пришел Иисус в Назарет, где был воспитан, и вошел по обыкновению Своему, в день субботний, в синагогу и встал читать. Ему подали книгу пророка Исайи, и Он, раскрыв книгу, нашел место, где было написано: Дух Господень на Мне, ибо Он помазал Меня благовествовать нищим, и послал Меня исцелять сокрушенных сердцем, проповедовать пленным освобождение, слепым прозрение, отпустить измученных на свободу, проповедовать лето Господне благоприятное ( Ис. 64, 1–2 ). И закрыв книгу, и отдав служителю, сел, и глаза всех в синагоге были устремлены на Него. И Он начал говорить: ныне исполнилось писание сие, слышанное вами; и все засвидетельствовали Ему“... ( Лук. 4, 16–22 ). Этот пример яснее слов говорит нам, проповедникам слова Божии: стань на кафедру, возьми текст Св. Писания, прочти его по книге, или устно,– и очи всех слушателей устремятся на тебя. Но не смущайся, говори, что ныне исполнилось, или для нашего блага и спасения должно быть исполнено прочитанное изречение слова Божия, говори с верою в силу слова Божия, но не в свои способности; говори от сердца с убеждением, и в очах слушателей увидишь сочувствие, согласие, и они – эти устремленные на тебя очи – засвидетельствуют и скажут тебе: „да это истина!» Но Иисус Христос был Сам Слово Отчее, Сын Божий, из Его уст живым потоком лились словеса благодати ( Лук. 4, 22 ), а мы что?– А мы не должны забывать, что мы Его ученики и посланники, которым в лице апостолов сказано: шедше научите вся языки ( Матф. 28, 19 ), которым преподано Иисусом Христом Его учение, как и Ему Самому завещана воля Отца Его небесного ( Иоан. 15, 15 ),– которым сообщен и Дух помазания в священном рукоположении, которым, наконец, прямо обещано и благодатное содействие в трудных случаях проповеди евангельского учения и свидетельства о нем: дастбося вам в той час что возглаголите: не вы бо будете глаголющии, но Дух Отца вашего глаголяй в вас ( Матф. 10, 19–20 ). |
| Господь же да управит сердца ваши в любовь Божию и в терпение Христово. Опять молится за них, показывая свое попечение о них. Так как он намеревался укорять некоторых из них, то наперед умащает сердца их, чтобы показать, что он делает им наказ тот от многой любви. И так сказал: Господь да управит сердца ваши, то есть сделает то, чтобы они пошли по правильному пути и не уклонялись с него. Ибо многое уклоняет от правого пути любви, и лихоимство, и тщеславие, и скорби, и искушения. Это и многое другое не дает нам идти к любви Божией и полюбить Его, как должно. Слова же в терпение Христово или так понимай: чтобы нам терпеть, как Он терпел, или так: чтобы мы с терпением ожидали Христа и не отчаивались, но твердо веровали, что Он исполнит, что обетовал. Сказав о терпении, апостол намекнул на скорби. Сочетал же с любовью и терпение потому, что любить Бога и значит - все терпеть за Него, без ропота, благодушно. Под Господом разумей здесь Духа, как заметил Василий Великий. Завещеваем же вам, братия, именем Господа нашего Иисуса Христа. Часто мы говорили, что завещанием Павел называет более строгое наставление. Так и в настоящем случае, делая более строгое наставление, он говорит: не мы повелеваем, но Христос. Ибо что я говорю, то Он говорит. А Он нигде не заповедал предаваться бездеятельности. Удаляться от всякого брата, поступающего бесчинно. То есть удаляться от всякого, кто живет бесчинно, то есть без дела, хотя бы то был богатый, или бедный, или святой. Ибо те, которые отказываются от полезных занятий, обыкновенно скоро впадают в празднословие и равнодушие. А это и есть бесчиние. Каким образом? Таким: кто ничего не делает, тот выходит из порядка (чина), положенного учителем. Поэтому апостол прибавляет следующее. А не по преданию, которое приняли от нас. Предание, которое я передал вам в своих поступках, сделавшись для вас образцом, ибо собственно это есть предание. Ибо вы сами знаете, как должны вы подражать нам; ибо мы не бесчинствовали у вас, ни у кого не ели хлеба даром. |
| е. во время богослужения, что явствует из контекста) совершаются увещания, взыскания и произносятся приговоры божественные, так как у нас суд ведется весьма строго, как у людей, уверенных, что на них смотрит Бог; и вместе он принимается нами, как предварительное решение будущего суда, если кто позволит себе такой поступок, за который его надобно отлучить от общения в молитве в общем нашем собрании и от всякого священного с нами сношения» (Собрание древних литургий, Т.1, стр. 51). Несомненно, что здесь мы имеем описание исповеди, но исповеди общецерковной, исповеди, по форме совершенно отличной от той, что мы знаем теперь. На то же мы имеем указания в дьяконских возгласах некоторых дошедших до нас древних богослужебных чинов. «Друг друга распознавайте» – возглашает дьякон в литургии ап. Иакова. А вот возгласы из апокрифического памятника Ш–го века «Завещание Господа нашего Иисуса Христа» – «Смотрите да не кто нечестивый, да не кто нерадивый. Смотрите, кто не верит, пусть уйдет. Смотрите, как сыны света будем просить» (Скабалланович. Указ. соч., стр. 90). «Да никто в лицемерии, да никто против кого-либо», – читаем мы в литургии Апостольских постановлений (Собрание древних литургий, Т.1, стр. 113). «Признавайтесь друг пред другом в проступках и молитесь друг за друга, чтобы исцелиться» ( Иак.5:16 ), – пишет ап. Иаков в соборном послании. В одной из древнейших литургий, в литургии ап. Марка, мы находим молитву, в которой отображается церковное понимание завета Христа об исповеди. Из смысла этой молитвы явствует, что церковь считала, что право отпускать и не отпускать грехи дано всей полноте церкви, а отнюдь не одной иерархии. Вот эта молитва целиком (впрочем, текст этой молитвы поврежден и восстановлен по догадкам): «Владыка Господи Боже наш, избравший двенадцатисвещный светильник двенадцати апостолов и пославший их проповедовать во всем мире и учить Евангелию царства Твоего и врачевать болезнь и всякую немощь в народе ( Мф.10:1 ), и дунувший в лица их и сказавший им: приимите Духа Святого Утешителя; кому простите грехи, тому простятся, на ком оставите, на том останутся ( Ин.20:22–23 ), так и на нас предстоящих рабов Твоих, при входе священнодействия с епископами, пресвитерами, диаконами, чтецами, певцами и мирянами, со всею полнотою святой, соборной и апостольской церкви; избавь их, Господи, от клятвы и проклятия, и от анафемы, и уз, и отлучения, и от части противника; и очисти наши уста и сердце от всякой нечистоты и от всякого порока, чтобы нам с чистым сердцем и чистою совестью приносить тебе фимиам сей, в приятное благоухание и в оставление грехов наших и всего народа твоего, благодатию и щедротами и человеколюбием единородного Сына, через Которого и с Которым тебе слава и держава, со всесвятым и благим и животворящим Духом, ныне и всегда и во веки веков» (Собрание древних литургий, Т. |
| Если бы мы пожелали прочесть Святое Евангелие, то мы там бы нашли, как они то своим неразумием и косностью сердца, то слабостью и безрассудством, то маловерием и неверием, то высокомерием и плотскою ревностью доставляли своему Господу и Учителю очень много забот и огорчений. Но, тем не менее, Он им уготовляет святую вечерю и во время ее обращается к ним со словами: примите и едите! Пейте из нея все! Для чего же Он, спрашивается, сделал все это? На это Он дал Сам ответ: «Во оставление грехов». Спаситель знал, что Его ученики в этом прощении грехов нуждаются тоже и что они добиваются его всем своим сердцем. Поэтому, будучи достойными соучастниками Его трапезы, они и получили во время тайной вечери отпущение грехов, вечную жизнь и блаженство. Все это нас ободряет и подает надежду, что и мы хотя и грешим ежедневно и слишком много в своих мыслях, словах и делах, но Спаситель ведь для того и пришел, чтобы призвать нас к покаянию в грехах, а не для осуждения. Он дал обещание: «напоить душу утомленную и насытить всякую душу скорбящую» ( Иер. 31, 25 ) и обращается к каждому из нас в отдельности со словами: «Изглажу беззакония твои, как туман, и грехи твои, как облако; обратись ко Мне, ибо Я искупил тебя» ( Ис. 44, 22 ). Поэтому мы должны приступать к алтарю Его в сердечной печали о своих грехах, с твердым упованием на Его милость и с искренним желанием получить у Него спасение. Тогда мы, подобно ученикам Христа, будем достойными соучастниками Его трапезы и также наследуем вечное благословение и блаженство. Наша вера должна получить еще большее ободрение и подкрепление, если мы обратим внимание на то, что предложил Спаситель Своим ученикам на тайной вечери, и постараемся проникнуть, так сказать, в святое святых самого установления Св. Таинства Евхаристии. «Сие есть тело Мое!» и «сия есть Кровь Моя!» так сказал тогда Господь Иисус Христос и к этому и об этом Он более ничего не сказал и не добавил. Эти слова суть слова завета, и потому мы не смеем их изменять и прибавлять, так как «даже человеком утвержденного завещания, – говорит апостол, – никто не отменяет и не прибавляет к нему» ( Гал. 3, 15 ). |
|
|
