| И не было случая, чтобы в погоню за его тачанкой не устремлялись конники, жаждущие расправы над этим наглым и зловредным красным пулеметчиком. И всегда он уводил погоню под встречный кинжальный огонь сидевших в засаде красноармейцев, под быстрый рейд разведчиков, имевших задачу захватить пленных, допросить языков. За гражданскую получил красноармеец Батагов грамоту на гербовой бумаге с печатью и боевое оружие - казачью шашку с позолоченной рукояткой от самого Семена Буденного. На лезвии у той шашки выгравирована была надпись: «Красноармейцу Батагову, храброму защитнику рабоче-крестьянской власти от командарма - один Буденного». Шашка эта висит теперь в Ленинской комнате начальной школы, которую закончил Силантий в давние - давние годы, и ее дают подержать в руках ребятам, вступающим в пионеры и октябрята. И раньше и теперь Батагов делал пулеметный окоп не как положено в боевых инструкциях, а по-своему. Сначала он вырубал лопатой углубление в грунте на ширину пулемета в виде плотно утрамбованной полки. На этой полке пулемет и устанавливался. Силантий внимательно следил за тем, чтобы с боков пулемет был едва-едва виден, чтобы только была щель для бокового обзора. Силантий предусматривал всегда еще одну хитрость. На случай особо плотного огня, артналета или бомбежки он выкапывал еще одну «полку», которая располагалась еще ниже и скрывала под землю весь пулемет. И он сам и его оружие таким образом прятались надежно на момент наиболее тяжелых обстрелов. Вот поэтому Батагов, будучи пулеметчиком, по которому в первую очередь бьют все снайперы противника, пулеметы и минометы, а также и артиллерия, пройдя множество боев, до сих пор оставался жив. Поэтому он не жалел ни времени, ни сил на изготовление надежного окопа. - Батагов, ты чего тут строишь, подземный бункер? Силантия окликнул стоящий рядом младший сержант Алешка Ждан, хороший парнишка из города Онеги, командир его отделения. Он с превеликим интересом разглядывал и Батагова, и строящийся окоп, и было видно, что в самом деле сильно удивлен. |
| – Как проходили экзамены? – Там было восемь экзаменов: четыре – общеобразовательных (они были последними), а четыре – творческих. К творческим невозможно было подготовиться, потому что там задавались самые неожиданные вопросы. Кроме того, там на тебя просто смотрели: кто ты, что ты из себя представляешь и т. д. И так получилось, что я начал сдавать экзамены хорошо, даже сам этого не ожидал! И когда дошел до общих экзаменов, то преподавателю, которая сопровождала нас на экзаменах, просто искренне захотелось, чтобы я у них учился. А когда я уже все экзамены сдал, меня пригласил к себе ректор ВГИКа Ждан, с ним вместе сидела целая комиссия. И они стали выяснять, почему у меня нет необходимых рекомендаций. Но я пошел тогда хитрым путем: представил дело таким образом, будто у меня на производстве произошел локальный конфликт с мастером. И они поняли, что я, дескать, такой творческий парень, который не укладывается в обычные рамки, а мастер цеха хочет иметь у себя на производстве обычного работягу-пьянчугу. Отсюда и вытекает вполне понятная неприязнь: чего, мол, этому парню еще нужно, какое там высшее образование... И отсутствие справок как раз легло в эту схему, придуманную мной, и меня взяли! – Учиться было сложно? – Во ВГИКе у меня началась довольно стремительная карьера, причем я даже сам этого не ожидал! Говорят, что во ВГИК очень сложно поступить, но еще сложнее – быть оттуда выгнанным. Так говорили люди, которые учились там многие годы. И еще была такая особенность – там было много иностранцев. Дело в том, что ВГИК пользовался большой известностью в мире, даже на Западе существовала большущая ассоциация выпускников ВГИКа. И многие видные западные режиссеры в свое время заканчивали именно ВГИК – школу Эйзенштейна, Дзиги Вертова и многих-многих других, потому что наша школа была на самом деле очень хорошей – в киношном, профессиональном смысле. И большая прослойка иностранных студентов приезжала поэтому к нам в Москву учиться делать кино. Все это как бы создавало особую атмосферу ВГИКа: все понимали, что раз тут учатся иностранцы, то на многое надо смотреть сдержанно. Все это в совокупности создавало атмосферу относительной свободы. |
| тилин жаман сзден, тирик сз тыйсын. Жаманлытан ашып, жасылы ислесин. Тынышлы излеп, оны умтылсын. йткени удайды кзлери а адамларда, Оны улаы оларды еситеди. Бира удай жаманлы Жасылы инталы болсаыз, ким сизлерге жаманлы ислейди? а ислерииз ушын азап шегип атыран болсаыз, сизлер бахытлысызлар! Адамларды орытанынан орпалар м Масихты «Ийемиз» деп, айрыша стерлелер. Сизлердеги мит аында сораан р бир адама мме таяр болылар. Деген менен, буны млйимлилик пенен, рмет крсетип ислелер. Масиха тийисли болан сизлерди жасы жрис-турысыызды жаманлап маза ететуынлар уялып ушын, жданыызды таза тутылар. Жасылы етип азап удайды болса, бул жаманлы ислеп азап жасыра. Масихты зи де а бола тура, наалар ушын азап шекти. Ол бизлерди удайа алып ушын, гналарымыз ушын бир мртебе урбан болды. Денеси лтирилсе де, Ол тирилди . Ол, тте, амата болан да барып, з жеисин жриялады. ййемги Нухты заманында кеме соыланда, удай адамларды сабырлылы пенен ктсе де, олар Оан бойсынбаан еди. Сол кемеге аз ана адам, яный сегиз адам минип, утарылды. Бул – Ийса Масихты айта аралы зир сизлерди утаратуын тымсалы. денени кирден емес, ал удайдан пк ждан дегенди билдиреди. Масих аспана ктерилип, удайды о жаында отыр. Оан периштелер, аспандаы м кш ийелери бойсынды. 4 удай ушын Солай етип, Масих денеси менен азап шекти . Сизлер де Масихта болан ойлар менен злериизди азап таярлалар. Себеби денеси азап шегип атыран адам гна тотатады. Буннан былай, дньядаы мириизди алан блегинде адамны жаман бойынша емес, ал удайды ерки бойынша жасалар. Сизлерди ткен мириизде исенбейтуын адамлара жаатуын детлерди ислеп жасааныыз жетер! Сол сизлер бузышылыа, жаман мскнемликке, айшы-ширетке, м жеркенишли бутпаразлыа берилип, мир срген едилер. Енди болса, исенбейтуынлар сизлерди олар менен бирликте усындай нпсиумарлыта атнаспааныыз себепли айран болып, сизлерди маза етип атыр. Бира олар буны ушын тирилер менен лилерди ким таяр туран удай алдында береди. Сол себепли, лилерди денеси басалар атары лип жазаланса да, удай сыялы ушын, Хош Хабар лилерге де жрияланды. |
| Мухаддес Нызамды билмей гна ислеген мме адамлар Мухаддес Нызама ийе болмай набыт болады. Ал Мухаддес Нызамды билип турып гна ислеген мме адамлар Мухаддес Нызам бойынша ким етиледи. Себеби удайды алдында Мухаддес Нызамды еситкенлер емес, ал оны орынлайтуынлар аланады. Мухаддес Нызама ийе емес баса миллетлер ждан нызамы бойынша бул Мухаддес Нызама ылайылы ислерди ислесе, олар Мухаддес Нызама ийе болмай тура, злери ушын злери нызам. Солай етип, олар Мухаддес Нызамны буйрыларыны жреклеринде жазыланын крсетеди. Бул аында оларды жданы береди м ойлары да оларды биресе айыплап, биресе алайды. Мен жриялап атыран Хош Хабар бойынша удай Ийса Масих аралы адамларды жасырын ой-ыялларын ким ететуын кни усылай болады. Яудийлер м Мухаддес Нызам Минекей, сен зиди яудиймен деп, Мухаддес Нызама сйенесе м удай менен айрыша атнастаман деп матанаса. Сен удайды еркин билесе м Мухаддес Нызамнан тлим аланы себепли, нени дурыс ямаса нени надурыс екенлигин айыра аласа. Мухаддес Нызамнан толы билим аланы м аыйатты негизин билгени себепли, зиди соырларды жолбасшысы, араылыта боланларды нуры, аылсыз адамларды трбияшысы м гдеклерди устазы деп есаплайса. Олай болса, баса тлим берип турып, зие неге тлим бермейсе? Урлы жриялап, зи неге урлы ислейсе? «Бузышылы ислеме» деп, зи неге бузышылы ислейсе? Бутлардан жеркенип, неге бутларды ибадатханаларын тонайса? Мухаддес Нызам менен матанаса, бира оны бузып, неге удайды рмет етпейсе? йткени былай деп жазылан: «Сизлер себепли, баса миллетлер арасында удайды атына тил тийеди» . Егер Мухаддес Нызамды орынласа, сннетти пайдасы бар. Бира сен сннетли болып турып Мухаддес Нызамды бузса, онда сннетленбеген баса миллет адамынан сени еш жери арты емес. Солай етип, сннетсиз боланлар Мухаддес Нызамны талапларын орынласа, онда олар удай трепинен сннетлилер, яный зини халы деп есапланбай ма? Денесини ети кесилип сннет етилмеген, бира Мухаддес Нызамды орынлайтуын адам жазылан Мухаддес Нызама м сннетке ийе болып турып, Мухаддес Нызамды сен яудийди айыпламас па екен? Себеби тек сырты белгилери менен яудий болан адам аыйый яудий емес м денесини ети кесилип сннет де аыйый сннет емес. Ал, ишки дньясы менен яудий болан адам ана аыйый яудий. Жне де, аыйый сннет – бул жазылан Мухаддес Нызам бойынша исленген сннет емес, ал Мухаддес трепинен исленген жректи сннети. Усындай сннетке ийе болан адам адамларды емес, ал удайды алады. |
| Видя, что Выговский особенно страшен в союзе с ханом, в Москве стали думать, как бы разорвать этот союз. Но прозорливый Ордин-Нащокин писал царю: «Вашему царскому величеству угодно, чтоб хана крымского с Выговским какими-нибудь письмами поссорить, чтоб они, побранясь между собою, разошлись; но таких людей, которые бы умели это сделать, у вашего царского величества нет, не учились: которые дела и по наказу делаются, и те не скоро в совершение приходят. Хана крымского от Выговского можно оторвать только одним: послать людей на Дон, только не так, как был на Дону думный дворянин Ждан Васильевич Кондырев: кроме письменных людей было при нем множество вольных на Дону, а прибыли тебе, великому государю, ничего не сделали, и вольные и письменные все померли от голоду». В Крыму начали опять грабить русских послов, которые успевали только спасать царские наказы, пряча их в ветчине! Во время похода ханского под Конотоп послов держали в тюрьме, в оковах, и говорили им: «Государь ваш запорожскими черкасами хочет завладеть; польский король также хотел ими завладеть, но и свое королевство потом потерял: то же будет и Московскому государству, будет запустошено из-за козаков». Татары хвастались конотопским делом. «Теперь, – говорили они, – московские люди полевым боем с нами биться не станут», но в то же время не скрывали и своего страха перед усиливавшимся могуществом Москвы. «Ваш государь, – говорили они послам, – хочет завладеть козаками и поляками, а потом и Крымом», требовали, чтобы царь помирился с королем, удержав за собою все завоевания, но отдав Малороссию Польше. Тщетно послы московские предлагали большие деньги вельможам, если они убедят хана не помогать полякам и Выговскому, вельможи отвечали: «Не думайте, что мы сдадимся на деньги; все помрем, а над Московским государством и над черкасами всячески станем промышлять». Но и донские козаки также промышляли: во время Конотопского похода суда их явились у крымских берегов; донцы высаживались под Кафою, Балаклавою, Керчью, углубляясь внутрь полуострова верст на 50, взяли пленных тысячи с две, освободили своих полтораста; на турецкой стороне были в окрестностях Синопа, у Константинова острова и города Кондры, за сутки пути от Царя-города; в степях залегали дороги, прерывали сношения хана с калмыками, отрезывали татарские отряды, шедшие к Выговскому. |
| (переизд.: М.: Круг, 1994). «Это лучшая не только в русской, но и в мировой литературе книга по критике метафизического материализма» (Зеньковский, 1991, т. 2, ч. 1, с. 243). В киевский период своего творчества он стажировался за границей, побывав в западных лабораториях, в том числе у К. Штумпфа и В. Вундта. После защиты докторской диссертации – 2-го тома, «Проблемы восприятия пространства» (Киев, 1904) – он перешел в Московский университет, где в 1907 г. был избран профессором по кафедре философии. «С приходом Челпанова положение психологии в Московском университете меняется коренным образом» (Ждан, 1997, с. 391) – в лучшую сторону, как в количественном, так и в качественном отношении. Здесь сказались и незаурядные организаторские способности Челпанова, проявившиеся еще в Киевском университете, где при кафедре философии им был организован Психологический семинарий. В скором времени он и в Московском университете при кафедре философии организовал самостоятельное психологическое учебно-исследовательское учреждение – Психологический институт, имевший огромное значение для всей русской психологии. Через эту «школу Челпанова» прошли не менее 150 человек – цифра по тем временам очень большая, несколько десятков известных советских ученых психологов вышло из его школы (Радзиховский, 1982, с. 52). Челпанов понимал, что в конечном итоге создание нормальной психологии возможно только через грамотное её преподавание. Свои взгляды на этот вопрос он продемонстрировал в «Учебнике психологии» (Киев, 1905), который впоследствии неоднократно переиздавался (15-е изд.: М., 1918). Отсюда же проистекает и его интерес к образованию: «Психология и школа. Сборник статей» (М., 1912), «О положении психологии в русских университетах» (Вопросы философии и психологии. 1912, кн. 4/114, с. 211–223). В «Учебнике психологии» он пишет не только о самосознании, духовном «я» и свободе воли, но и о моральном и религиозном чувстве (которым он посвящает отдельную главу). В советское время он всеми силами, часто даже путем компромисса, пытался сохранить Психологический институт. |
| Статейные списки позволяют установить, что прототипом бывшего прапорщика Акима Акимыча был Ефим Белых, осужденный за «ложное понятие о патриотизме, показывающее недостаток развития умственных способностей, приведшее к убийству». В. Б. Шкловский считал Аким Акимыча «отдаленным родственником лермонтовского Максима Максимовича и пушкинского Белкина». Так же, как Максим Максимыч у Лермонтова, Аким Акимыч у Достоевского как бы вводит рассказчика в новый мир; поэтому Шкловский называет его «Вергилием каторжного ада». Но отношение авторов к своим героям различно. Если Лермонтов чувствует глубокую симпатию к бесхитростному, отзывчивому человеку, гуманист по натуре, то Достоевский, прекрасно понявший суть своего героя и изобразивший его в «Записках» как олицетворение формализма и казенщины, несмотря на прощальный поцелуй, ненавидит Акима Акимыча. Не случайно писатель отмечает пристрастие его к мелочному педантизму, «благоговение к пуговке, к погончику, к петличке» (с. 328), намекая на близость Акима Акимыча в этом отношении к Скалозубу А. С. Грибоедова («А форменные есть отлички: в мундирах выпушки, погончики, петлички» — «Горе от ума», д. III, явл. 12). Попав на каторгу, Аким Акимыч принял за право «не рассуждать никогда и ни в каких обстоятельствах, потому что рассуждать „не его ума дело“». Несмотря на любовь к труду («не было ремесла, которого бы не знал Аким Акимыч» — с. 231), он представляется автору верным слугой существующего порядка, закоренелым врагом всех, кто мешает «правильному течению службы и благонравию» (с. 446). Много раз Достоевский упоминает в «Записках из Мертвого дома» «товарища из дворян», с которым он вместе «вступил в каторгу». Это был С. Ф. Дуров (1816–1869), поэт-петрашевец, сосланный на четыре года. В «Мертвом доме» Дуров не изменил своих революционных воззрений. Его стихи через инспектора Омского кадетского корпуса И. В. Ждан-Пушкина направлялись на волю. Стихотворение Дурова «К фарисеям» помечено: «14 марта 1850 г. Темница. Омск». Достоевский на каторге отдалился от Дурова; впрочем, они и на воле не были особенно близки. По свидетельству Мартьянова, они никогда не сходились вместе, не обменялись ни единым словом и даже «стали врагами». Но судя по тому, что после освобождения из острога Достоевский и Дуров бывали вместе в доме К. И. Иванова, мужа О. И. Анненковой, дочери декабриста И. А. Анненкова (см. письмо Достоевского к П. Е. Анненковой от 18 окт. 1855 г.), их отношения можно скорее назвать просто далекими, а не враждебными. Позднее, в письме от 14 декабря 1856 г. к Ч. Ч. Валиханову, с которым Достоевский познакомился в доме К. И. Иванова, он пишет: «Поклонитесь от меня Дурову и пожелайте ему от меня всего лучшего. Уверьте его, что я люблю его и искренно предан ему». |
| А вам всем от нас благословение и разрешение в сем веце и в будущем, что стоите за веру неподвижно; а я должен за вас Бога молити». Память святителя Гермогена († 1612) – 12 мая. 1611 г. Август. Нижний Новгород. На простого посадского человека, говядаря, земского старосту, Козьму Минина Сухорука, огромное впечатление произвела последняя грамота узника Патриарха Гермогена, доставленная неутомимым патриотом гонцом Родей Мосеевым. Святой Сергий Радонежский явился Минину и велел побуждать людей к долгу, собирать казну и ратных людей, очищать государство. «Воздвизает Бог некоего мужа от христианского благочестивого народа, – писал о Минине современник, – не славного родом, но мудрого смыслом, который, видя многих насильствуемых, зело оскорбился и Зоровавельски поболел душою за людей Господних: принял на себя молву бесчисленных печалей, всегда носился бурями различных попечений, непрерывно о своем деле попечение имел; если и не искусен воинским стремлением, но смел дерзновением». Нижегородцы, вняв призыву Минина, искали достойного вождя народного ополчения. Не впав сами за Смутное время в измену, они и вождем помышляли иметь «мужа честного, кому за обычно ратное дело, который таким был искусен и который в измене не явился». Таковым и был избран стольник, боровшийся с поляками, израненный князь Димитрий Михайлович Пожарский. Послы нижегородцев – печерский архимандрит Феодосий, дворянин Ждан Болтин – упросили его принять начальствование. Нижегородцами же подписан был замечательный по патриотизму приговор: «Стоять за истину всем безызменно, к начальникам быть во всем послушными и покорливыми и не противиться им ни в чем; на жалованье ратным людям деньги давать, а денег недостанет – отбирать не только имущества, да и дворы, и жен, и детей закладывать, продавать, а ратным людям давать, чтобы ратным людям скудости не было». «И ныне, господа, мы все, православные христиане, общим советом сославья со всей землею, обет Богу и души своя дали на том, что нам их (атаманов и казаков) воровскому царю Сидорку, и Марине, и сыну ее не служити и против врагов и разорителей веры христианской, польских и литовских людей, стояти в крепости неподвижно. – И вам, господа, пожаловати, помня Бога и свою православную христианскую веру, советовать со всякими людьми общим советом, как бы нам в нынешнее конечное разорение быти не безгосударным; чтобы нам, по совету всего государства, выбрати общим советом Государя, кого нам милосердный Бог, по праведному Своему человеколюбию, даст...» – из грамоты, разосланной 7 апреля 1612 г. из Ярославля князем Пожарским и другими начальными людьми, с призывом всеобщего ополчения на защиту Отечества. |
| Рождество в Европе: Куда пропали елки? В преддверии Рождества Правмир решил выяснить, как готовятся к празднику европейцы, действительно ли с бельгийских, датских, немецких и прочих улиц пропали рождественские ёлки, и что предлагается вместо привычных праздничных атрибутов. Для этого мы обратились к нашим читателям из Европы с просьбой поделиться наблюдениями и фотографиями. 18 декабря, 2013 В преддверии Рождества Правмир решил выяснить, как готовятся к празднику европейцы, действительно ли с бельгийских, датских, немецких и прочих улиц пропали рождественские ёлки, и что предлагается вместо привычных праздничных атрибутов. Для этого мы обратились к нашим читателям из Европы с просьбой поделиться наблюдениями и фотографиями. СМИ пестрят сообщениям о том, что страны Европы в угоду толерантности отказываются от рождественских ёлок и других символов христианского праздника. Подобные новости активно тиражируются, комментируются экспертами и вызывают живое обсуждение в Интернете. В преддверии Рождества портал «Правмир» решил выяснить, как готовятся к празднику европейцы, действительно ли с бельгийских, датских, немецких и прочих улиц пропали рождественские ёлки, и что предлагается вместо привычных праздничных атрибутов. Для этого мы обратились к нашим читателям из Европы с просьбой поделиться наблюдениями и фотографиями. Предлагаем вашему вниманию результаты опроса. Бельгия Катя Белова: «В прошлом году в Брюсселе на Гран Пляс поставили некое электрическое чудовище, символизирующее елку. фото 2012 года Мусульмане к этому никакого отношения не имели, это была инициатива бургомистра. После петиции жителей ее убрали, правда уже после католического Рождества. В этом году елка настоящая!» Брюссель. Фото: Катя Белова Германия Лариса Ждан: «Я живу на севере Германи. Здесь очень красиво украшают елками и вертепами не только церкви, но и улицы, и больницы, и кафе» Татьяна Андриевская: «В Кёльне ставят ёлки , украшают город фонариками . Сегодня народ как безумный тащил елки с рынков и строительных супермаркетов домой». Кёльн, Северингстрассе, возле католического храма прошлой зимой. Фото: Татьяна Андриевская Кёльн, Северингстрассе, возле католического храма прошлой зимой. Фото: Татьяна Андриевская |
| У Джеймса есть понятие естественной личности, которая состоит из элементов образующих физическую личность, социальную личность и духовную. Для духовной личности характерно стремление к духовному прогрессу: умственному, нравственному и преодолению греха [Джеймс, 1991]. У русских религиозных философов и идеалистических психологов психика отождествлялась с душой и рассматривалась как «деятельная нематериальная субстанция, сознающая себя» [Лопатин, 1895], «вневременная субстанция» [Грот, 1897], «душа есть во плоти действительный дух и простая, невещественная, бессмертная» [Галич, 1997]. Изложение истории психологии в нашей стране начнем с первой собственно психологической книги в России. Она, по признанию авторитетных отечественных психологов, была издана в Москве в 1796 году. Это – «Наука о душе» Ивана Михайлова/Ананьев. 1947, с. 52; Ждан. 1990, с.119/. Ну что же, нашей психологии больше двухсот лет! Думается, это вполне подходящий возраст для рефлексии о пройденном пути и о его начале. И здесь мы сразу сталкиваемся с недоговорками и умолчаниями, сопровождавшими «первую русскую психологическую книгу» в советское время. Во-первых, полное название книги «Наука о душе, или Ясное изображение ее совершенств, способностей и бессмертия». Во-вторых, ее автор оказывается никаким не Иваном Михайловым, а Иваном Михайловичем Кандорским (1764–1838), диаконом (в момент написания книги), а впоследствии протоиереем Русской православной церкви. Поэтому нет ничего необычного, если такой автор в книге с таким названием пишет, например, следующее: «душа есть дух; а значит существо живое, разумом и свободною волею одаренное, какова есть и душа наша. Определение сие души находим мы на многих местах и Священного писания»/Кандорсий Иван. 1796, с. 171/. Пример первой русской психологической книги красноречиво говорит о том, что взаимоотношения психологии и христианства намного глубже и богаче, чем это представлялось с атеистической точки зрения. Последняя вынуждена была признать особую роль христианской литературы, «начавшей широким потоком приливать на Русь одновременно с принятием христианства и послужившей одним из главных каналов для распространения психологических знаний в древнерусской среде»/Соколов. 1957, с. 12/. И более того: «Появление в Древней Руси сочинений, где поднимались и так или иначе разрешались вопросы психологии, связано с введением в X веке христианства...»/Соколов. 1959, с. 235/. Последние слова прозвучали на первом съезде Общества психологов в 1959 г. Для того времени это было не так уж и мало, но, по вполне понятным причинам, дальнейшего развития в советское время эта мысль не получила. |
|
|
