| Исследователи отмечали, что большинство поставленных митр. Даниилом архиереев принадлежали к его идейным сторонникам ( иосифлянам ). Среди ближайших сподвижников митр. Даниила следует назвать также Крутицкого еп. Досифея (Забелу) , чудовского архим. Иону (Собину) , симоновского архим. Герасима (Замыцкого) . При митр. Данииле совершились канонизации прп. Макария Калязинского - 9 октября 1523 году (мощи святого были открыты 26 мая 1521) и прп. Пафнутия Боровского - в 1531 году. Отношения между государством и Церковью Митр. Даниилу приходилось активно заниматься государственными делами. Процесс формирования централизованного государства сопровождался осложнением отношений между удельными князьями и великокняжеским домом, в разрешении данных конфликтов существенную роль играл митрополит. В 1520 году был арестован последний рязанский кн. Иван Иванович , который во время крымско-татарского набега 1521 года бежал в Великое княжество Литовское. В 1626 году в архиве Посольского приказа хранилась " свяска, а в ней рознь всякая… про князя Ивана Ивановича Резанского, как он отъехал в Литву, и грамота ево к Московскому митрополиту Данилу о печалованье, что был за него он государю печальник " . О реакции митр. Даниила на послание рязанского князя (по-видимому, его земляка) ничего не известно. В 1522 году митр. Даниил послал " опасную грамоту " новгород-северскому кн. Василию Ивановичу Шемячичу , где ручался за его безопасность в случае требуемого Василием III приезда в Москву . Однако 11 мая 1523 года прибывший в Москву Шемячич был арестован с женой и дочерью. Ходатайствовавший за удельного князя игумен Троице-Сергиева монастыря Порфирий был вынужден в сентябре 1524 года оставить монастырь. Осенью 1525 года митрополит благословил Василия III развестись с бесплодной великой княгиней Соломонией , которая попала в опалу, была обвинена в колдовстве и в ноябре 1525 года приняла постриг в московском Богородице-Рождественском монастыре. В январе 1526 года митр. Даниил обвенчал Василия III с Еленой Васильевной Глинской , в 1530 году родившей долгожданного сына и наследника - Иоанна . |
| Символом моления о чадородии стала церковь Благовещения в Воронцове, освященная 29 нояб. 1515 г. в присутствии В. И., великой княгини, митр. Варлаама, Крутицкого епископа. Позже возникла мысль о разводе. Содействие в разводе (нояб. 1525), пострижении великой княгини в монашество (по одним источникам, добровольном, по др.– насильственном) и браке с княжной Еленой Васильевной Глинской (янв. 1526) оказал великому князю митр. Даниил. В честь рождения долгожданного наследника – буд. царя Uoahha IV – была поставлена церковь Вознесения в с. Коломенском – архитектурный шедевр того времени (1532). Отсутствие наследника было, по-видимому, причиной того, что в правление Василия III Иоанновича не была проведена церемония, которая не могла не быть предметом его полит. устремлений,– венчание по образцу процедуры 1498 г., при этом речь могла идти уже о царском титуле – в грамоте императора Максимилиана (1514) Василий III Иоаннович именовался Keiser. Царский титул спорадически употреблялся в грамотах Василия III Иоанновича, напр. в грамотах 1510 г. псковским монастырям, где его использование имело целью подчеркнуть верховные права московского великого князя на присоединенные земли. Летописные и др. памятники времени Василия III Иоанновича проявляли большой интерес к церемонии 1498 г. Именно в них получила определение «Мономахова» одна из использованных тогда инсигний – шапка. В 10–20-х гг. XVI в. на Руси были созданы лит. памятники, целиком посвященные обоснованию главных составных частей идеологии православного царства,– цикл «Сказания о князьях владимирских» и послания старца псковского Елеазарова монастыря Филофея о Третьем Риме. Церковная политика Конфликт, возникший в начале правления Василия III Иоанновича в связи с переходом под патронат великого князя Иосифова Волоколамского монастыря, который находился на территории Волоцкого удела в юрисдикции Новгородского архиепископа, показал наступление светской власти на традиционную систему внутрицерковных отношений. В февр. 1507 г. прп. |
| Колокольня своей восточной стороной тесно примыкает к Западной стене Архангельской церкви, отчего получается как бы одно целое здание в связи с Введенской и упоминаемой церковью Архангела Гавриила. Церковь во имя св. Архангела Гавриила каменная, холодная, с приделом царей Константина и Елены внутри алтаря с полуденной стороны. Это залог благочестия Великого Князя Василия Иоанновича, который вместе со своею супругою Еленой Васильевной, из рода Глинских ходил на дальнее богомолье в Кириллов, чтобы испросить себе сына наследника Русскому царству, и плодом сей молитвы было рождение сына Иоанна. С тех пор, по словам летописца, Великий князь имел особенное усердие к обители Преподобного, даже умирая, пожелал он постричься на ее имя, и уже не державный Василий, но смиренный инок Варлаам предал дух свой в руки Божии. Грозный сын его Иоанн, испрошенный молитвами преподобных, скончался также пострижеником Кирилловой обители. Обитель таким образом, кроме других именитых иноков рода княжеского или боярского, имеет вписанных в списке своих Диптихов и сих двух державных – Варлаама и Иону. За год до своей кончины соорудил великий Князь храм Архистратигу, в память дня своего рождения, с приделом Ангела своей супруги, и с того времени бывали здесь заздравные или поминальные трапезы в сии дни. Теперь церковь эта находится в неприглядном состоянии от ветхости, старый иконостас ее весьма простой формы не изящного письма свидетельствует только о древности храма. Впрочем, церковь св. архангела Гавриила обновлялась уже при царе Михаиле Федоровиче в 1638 г., о чем свидетельствует следующая надпись на кресте, хранившемся в 1773 году в алтаре этой церкви: «Лета 7146 июля восьмого дня освящен был сей храм на подновление во имя святого великого архистратига Гавриила, да предел святого и равноапостольного и великого царя Константина и Христолюбивой Матери его Елены на память великомученика Прокопия, при благоверном царе и великом князе Михаиле Федоровиче всея России и при Святейшем Иоасафе патриархе Московском всея России, при преосвященном Варлааме митрополите Ростовском и Ярославском и Белозерском и при игумене Феодосии еже о Христе с братию Кириллова монастыря, а прежде освящен был храм сей в лето 7043.» 63 Но, не смотря на то, великокняжеские и царские средства мало-помалу изгладились временем и снова храм представляется в обветшалом виде. По словам монастырской описи 1773 г. мера церкви этой была внутри «вширь четыре сажени два аршина, вдоль с алтарем шесть сажен один аршин десять вершков». Тот же размер имеет церковь и в настоящее время. |
| Спас в силах. Икона из деисусного чина Глушицкого мон-ря. 1-я четв. XVI в. (ВГИАХМЗ) Спас в силах. Икона из деисусного чина Глушицкого мон-ря. 1-я четв. XVI в. (ВГИАХМЗ) Вероятно, в 1528 г., во время посещения Г. м. вел. кн. Василием III Иоанновичем и Еленой Васильевной Глинской , была подтверждена иммунитетная грамота Г. м. на тони по р. Сухоне, данная в XV в. вологодским кн. Андреем Васильевичем. В 1543/44 г. Г. м. владел ок. 70 поселениями, в т. ч. более 20 починками. Жалованными грамотами царей Иоанна IV Васильевича от 5 июля 1548 г., Бориса Феодоровича Годунова от 15 янв. 1600 г., Василия Иоанновича Шуйского от 27 июня 1606 г., Михаила Феодоровича Романова от 9 янв. 1614 и 9 мая 1621 г. Г. м. наделялся землями и рядом льгот. По описи 1679 г., Г. м. владел 5 селами и 28 деревнями, в к-рых находились 158 крестьянских и бобыльских дворов и 3 мельницы. В каждом селе находился монастырский двор. В разное время к Г. м. было приписано 9 мон-рей и пустыней; имелось подворье в Вологде. В нач. XVI в. Г. м. перешел из ведения Ростовской епархии к Вологодской епархии. Игумен мон-ря ставился уже Вологодским епископом по челобитью братии (РИБ. Т. 2. 266. Стб. 1112). В XVI в. Г. м. был степенным, среди вологодских обителей занимал 4-е место после Спасо-Каменного , Димитриева Прилуцкого и Павлова Обнорского мон-рей . Царь Иоанн Грозный в послании старцам Кириллова Белозерского мон-ря писал, что «в наших глазах у Дионисия преподобного на Глушицах и у великого чудотворца Александра на Свири бояре не постригаются, и монастыри эти процветают постническими подвигами». Однако с кон. XVI в. значение Г. м. начало постепенно падать. Если подпись игумена Г. м. в акте Собора 1581 г. стояла на 29-м месте, то в грамоте об избрании на царство Бориса Годунова 1598 г. уже на 39-м. В степени Соборного уложения 1649 г. настоятель Г. м. упоминается лишь на 43-м месте, в Росписи Монастырского приказа 1661 г. Г. м. занимал 14-е место. По уложению 1649 г., «за бесчестье» игумена Г. м. полагалось 20 р. штрафа, «за бесчестье» келаря - 15, казначея - 10 р. |
| САША. А если с шести до восьми? АДМ. Индифферентно. САША. А мне откроют так рано? АДМ. Я поставлю в известность представителей охраны. САША. Спасибо. АДМ. Надеюсь, вы всегда будете во всеоружии. Эпизод одиннадцатый Комната Раисы Андреевны. Раиса Андреевна и Нина Васильевна. НИНА ВАСИЛЬЕВНА. Вы уж только не говорите, что я у вас была. Но ведь сердце же кровью обливается, как на него посмотришь. Всё куда-то бегает. Издёргался весь. РАИСА АНДРЕЕВНА. Что же поделаешь. Жизнь наша такая. Я вот от хорошей жизни что ли по защитам таскаюсь стенографирую? Голова гудит. Глаза от этого компьютера устают. Давление уж и не знаю — выше не бывает. НИНА ВАСИЛЬЕВНА. Да я разве что говорю. РАИСА АНДРЕЕВНА. Наше дело вдовье, мы своё отжили, нам много не надо. А молодым как? Нынче, знаете, как говорится, даже прыщ на заднице, извините за выражение, даром не вскочит. НИНА ВАСИЛЬЕВНА. Но всё-таки. Вы бы как мать сказали бы Леночке. Нельзя же так. Она тратится порою слишком бездумно. Не задумываясь. РАИСА АНДРЕЕВНА. Я вас, Нина Васильевна, понимаю, прекрасно понимаю. Но вы смотрите ограниченно, со своей, так сказать, колокольни. Это, как бы лучше выразиться, главная функция мужа — добывать средства. Вот я о себе скажу. У меня супруг, Царство ему Небесное, был совершенный дохляк. Во всех случаях, извиняюсь за откровенность, за спинку кровати держался. Но я ему всё прощала. Я всё терпела. Потому что было главное: он умел нас с Еленой содержать. После стало, конечно, намного труднее. Так что вы хотите? Мужик к этому предназначен. Конечно, он, разумеется, ваш сын. Но взгляните шире. НИНА ВАСИЛЬЕВНА. Ой, не знаю. Не знаю, не знаю. Эпизод двенадцатый Комната Саши. Саша. Входит Лена в новой дублёнке. ЛЕНА. Каково! САША. Ты в ней удивительно хороша. ЛЕНА. По улице шла, все мужики на меня внимание обращали. САША. А не жарко было? До морозов ещё далеко. ЛЕНА. Пришлось потерпеть. САША. Терпение — великая добродетель. ЛЕНА . Вот только не хватило мне его дождаться, пока ты деньги получишь по облигации, занять пришлось. |
| – Пойдемте же кушать, пойдемте, – проговорила жалостливым голосом хозяйка, и все отправились в столовую. – Сядьте подле меня, Zoe, – промолвила Анна Васильевна, – а ты, Hélène, займи гостя, а ты, Paul, пожалуйста, не шали и не дразни Zoe. У меня голова болит сегодня. Шубин опять возвел глаза к небу; Zoe ответила ему полуулыбкой. Эта Zoe, или, говоря точнее, Зоя Никитишна Мюллер, была миленькая, немного косенькая русская немочка с раздвоенным на конце носиком и красными крошечными губками, белокурая, пухленькая. Она очень недурно пела русские романсы, чистенько разыгрывала на фортепьяно разные то веселенькие, то чувствительные штучки; одевалась со вкусом, но как-то по-детски и уже слишком опрятно. Анна Васильевна взяла ее в компаньонки к своей дочери и почти постоянно держала ее при себе. Елена на это не жаловалась: она решительно не знала, о чем ей говорить с Зоей, когда ей случалось остаться с ней наедине. Обед продолжался довольно долго; Берсенев разговаривал с Еленой об университетской жизни, о своих намерениях и надеждах; Шубин прислушивался и молчал, ел с преувеличенною жадностию, изредка бросая комически унылые взоры на Зою, которая отвечала ему все тою же флегматической улыбочкой. После обеда Елена с Берсеневым и Шубиным отправилась в сад; Зоя посмотрела им вслед и, слегка пожав плечиком, села за фортепьяно. Анна Васильевна проговорила было: «Отчего же вы не идете тоже гулять? – но, не дождавшись ответа, прибавила: – Сыграйте мне что-нибудь такое грустное…» – «La derniere pensee» de Weber? – спросила Зоя. – Ах да, Вебера, – промолвила Анна Васильевна, опустилась в кресла, и слеза навернулась на ее ресницу. Между тем Елена повела обоих приятелей в беседку из акаций, с деревянным столиком посередине и скамейками вокруг. Шубин оглянулся, подпрыгнул несколько раз и, промолвив шепотом: «Подождите!», сбегал к себе в комнату, принес кусок глины и начал лепить фигуру Зои, покачивая головой, бормоча и посмеиваясь. – Опять старые шутки, – произнесла Елена, взглянув на его работу, и обратилась к Берсеневу, с которым продолжала разговор, начатый за обедом. |
| — Елена Васильевна! — с чувством сказал он. — Располагайте мной, как вам угодно. Я, знаете ли, могу не спать по три и четыре ночи подряд. — Спасибо, большое спасибо. — А теперь, — Лариосик обратился к Николке, — не могу ли я у вас попросить ножницы? Николка, взъерошенный от удивления и интереса, слетал куда-то и вернулся с ножницами. Лариосик взялся за пуговицу френча, поморгал глазами и опять обратился к Николке: — Впрочем, виноват, на минутку в вашу комнату… В Николкиной комнате Лариосик снял френч, обнаружив необыкновенно грязную рубашку, вооружился ножницами, вспорол черную лоснящуюся подкладку френча и вытащил из-под нее толстый зелено-желтый сверток денег. Этот сверток он торжественно принес в столовую и выложил перед Еленой на стол, говоря: — Вот, Елена Васильевна, разрешите вам сейчас же внести деньги за мое содержание. — Почему же такая спешность, — краснея, спросила Елена, — это можно было бы и после… Лариосик горячо запротестовал: — Нет, нет, Елена Васильевна, вы уж, пожалуйста, примите сейчас. Помилуйте, в такой трудный момент деньги всегда остро нужны, я это прекрасно понимаю! — Он развернул пакет, причем изнутри выпала карточка какой-то женщины. Лариосик проворно подобрал ее и со вздохом спрятал в карман. — Да оной лучше у вас будет. Мне что нужно? Мне нужно будет папирос купить и канареечного семени для птицы… Елена на минуту забыла рану Алексея, и приятный блеск показался у нее в глазах, настолько обстоятельны и уместны были действия Лариосика. «Он, пожалуй, не такой балбес, как я первоначально подумала, — подумала она, — вежлив и добросовестен, только чудак какой-то. Сервиза безумно жаль». «Вот тип», — думал Николка. Чудесное появление Лариосика вытеснило в нем его печальные мысли. — Здесь восемь тысяч, — говорил Лариосик, двигая по столу пачку, похожую на яичницу с луком, — если мало, мы подсчитаем, и сейчас же я выпишу еще. — Нет, нет, потом, отлично, — ответила Елена. — Вы вот что: я сейчас попрошу Анюту, чтобы она истопила вам ванну, и сейчас же купайтесь. Но скажите, как же вы приехали, как же вы пробрались, не понимаю? — Елена стала комкать деньги и прятать их в громадный карман капота. |
| – Вы хотите сказать, – продолжал запальчиво Шубин, – что я не стою другого общества, что я ей под пару, что я так же пуст, и вздорен, и мелок, как эта сладковатая немочка? Не так лис? Елена нахмурила брови. – Вы не всегда так о ней отзывались, Павел Яковлевич, – заметила она. – А! Упрек! Упрек теперь! – воскликнул Шубин. – Ну да, я не скрываю, была минута, именно одна минута, когда эти свежие, пошлые щечки… Но если б я захотел отплатить вам упреком и напомнить вам… Прощайтес, – прибавил он вдруг, – я готов завраться. И, ударив рукой по слепленной в виде головы глине, он выбежал из беседки и ушел к себе в комнату. – Дитя, – проговорила Елена, поглядев ему вслед. – Художник, – промолвил с тихой улыбкой Берсенев. – Все художники таковы. Надобно им прощать их капризы. Это их право. – Да, – возразила Елена, – но Павел до сих пор еще ничем не упрочил за собой этого права. Что он сделал до сих пор? Дайте мне руку и пойдемте по аллее. Он помешал нам. Мы говорили о сочинении вашего батюшки. Берсенев взял руку Елены и пошел за ней по саду, но начатый разговор, слишком рано прерванный, не возобновился; Берсенев снова принялся излагать свои воззрения на профессорское звание, на будущую свою деятельность. Он тихо двигался рядом с Еленой, неловко выступал, неловко поддерживал ее руку, изредка толкал ее плечом и ни разу не взглянул на нее; но речь его текла легко, если не совсем свободно, он выражался просто и верно, и в глазах его, медленно блуждавших по стволам деревьев, по песку дорожки, по траве, светилось тихое умиление благородных чувств, а в успокоенном голосе слышалась радость человека, который сознает, что ему удается высказываться перед другим, дорогим ему человеком. Елена слушала его внимательно и, обернувшись к нему вполовину, не отводила взора от его слегка побледневшего лица, от глаз его, дружелюбных и кротких, хотя избегавших встречи с ее глазами. Душа ее раскрывалась, и что-то нежное, справедливое, хорошее не то вливалось в ее сердце, не то вырастало в нем. 5 Шубин не выходил из своей комнаты до самой ночи. Уже совсем стемнело, неполный месяц стоял высоко на небе, Млечный Путь забелел и звезды запестрели, когда Берсенев, простившись с Анной Васильевной, Еленой и Зоей, подошел к двери своего приятеля. Он нашел ее запертою и постучался. |
| Автор «Летописи» ставил своей задачей передать как можно более полно уцелевшие рассказы о жизни брата и сестры Мантуровых, и это ему удалось. На сегодняшний день иных опубликованных документов, позволяющих судить об их жизни, просто нет. Однако, скорее всего, первая встреча всё-таки состоялась в 1822 году – и не была связана с исцелением. Итак, вернёмся к 1822 году. Вероятно, Мантуров уже был болен, но все ещё пытался обойтись обычными врачебными средствами. Мысли поехать лечиться к Преподобному у него сначала не было. Поворот Мантуровых к Дивееву начался, кажется, не с самого Михаила Васильевича, а с его сестры. Летопись отмечает, что, будучи девушкой 17-ти лет и намереваясь выйти замуж, она вдруг резко охладела к своему жениху. Более того, с ней произошли из ряда вон выходящие события. Известно, что Елена Васильевна искренно и горячо любила жениха своего. Вдруг в один прекрасный момент она неожиданно отвергла его, сама не понимая, почему: «Не знаю почему, не могу понять, – говорила она брату, – он мне не дал повода разлюбить себя, но, однако, страшно мне опротивел!» Ясно, что Бог уже определил для Елены Васильевны иной, совсем не мирской, жизненный путь. Однако могла ли она в то время, будучи совершенно светской девушкой, увлекавшейся лишь нарядами и балами, понять это? Вскоре скончался дедушка Мантуровых по материнской линии, давно потерянный ими из виду. Перед смертью он оповестил через газеты своё желание передать внукам, Михаилу и Елене, своё состояние. В «Летописи» подробно описаны страшные и чудесные события тех дней, случившиеся с будущей монахиней Еленой: «Михаила Васильевича в то время не было дома, а потому, чтобы не замедлить, Елене Васильевне пришлось ехать одной с дворовыми людьми. Недолго думая, она отправилась, но уже не застала деда в живых и присутствовала только на похоронах. Потрясённая этим несчастьем, она заболела горячкой и, как только немного окрепла, пустилась в обратный путь. В уездном городе Княгинине Нижегородской губернии пришлось остановиться на почтовой станции, и Елена Васильевна вздумала напиться в ней чаю, для чего послала людей распорядиться, а сама осталась сидеть в карете. Хотя человек отговаривал свою барышню и настаивал, чтобы она отдохнула в почтовой комнате, но Елена Васильевна уступила только, обещав пить чай на станции, а пока его приготовляют, осталась сидеть в карете. Не смея далее прекословить своей госпоже, люди поспешно занялись приготовлением чая, и когда пришло время, горничная выслала лакея просить барышню кушать. |
| Юля . Всегда ты, Федя, в хозяйстве беспорядки делаешь. (Василию.) Василий, на ключ! Шампанское в кладовой, знаешь, в углу около кулька с изюмом, в корзине. Только смотри, не разбей чего-нибудь. Федор Иванович . Василий, три бутылки! Юля . Не выйдет из тебя, Феденька, хорошего хозяина… (Накладывает всем пирога.) Кушайте, господа, побольше… Обед еще не скоро, в шестом часу… Ничего из тебя, Феденька, не выйдет… Пропащий ты человек. Федор Иванович . Ну, пошла отчитывать! Войницкий . Кажется, кто-то подъехал… Слышите? Желтухин . Да… Это Серебряковы… Наконец-то! Василий . Господа Серебряковы приехали! Юля (вскрикивает). Сонечка! (Убегает.) Войницкий (поет). Пойдем встретим, пойдем встретим… (Уходит.) Федор Иванович . Эка обрадовались! Желтухин . Как в людях мало такта! Живет с профессоршей и не может скрыть этого. Федор Иванович . Кто? Желтухин . Да вот Жорж. Так ее расхваливал сейчас, когда тебя не было, что даже неприлично. Федор Иванович . Откуда ты знаешь, что он с ней живет? Желтухин . Точно я слепой… Да и весь уезд говорит об этом… Федор Иванович . Вздор. Пока с ней никто не живет, но скоро буду жить я… Понимаешь? Я! Те же, Серебряков, Марья Васильевна, Войницкий под руку с Еленой Андреевной, Соня и Юля входят. Юля (целуя Соню). Милая! Милая! Орловский (идя навстречу). Саша, здравствуй, голубушка, здравствуй, матушка! (Целуется с профессором.) Здоров? Слава богу? Серебряков . А ты, кум? Ты ничего – молодцом! Очень рад тебя видеть. Давно приехал? Орловский . В пятницу. (Марье Васильевне.) Марья Васильевна! Как изволите поживать, ваше превосходительство? (Целует руку.) Марья Васильевна . Дорогой мой… (Целует его в голову.) Соня . Крестненький! Орловский . Сонечка, душа моя! (Целует ее.) Голубушка, канареечка моя… Соня . Лицо по-прежнему добренькое, сантиментальное, сладенькое… Орловский . И выросла, и похорошела, и возмужала, душа моя… Соня . Ну, как вы вообще? Что, здоровы? Орловский . Страсть как здоров! Соня . Молодчина, крестненький! (Федору Ивановичу.) А слона-то и не приметила . (Целуется с ним.) Загорел, оброс… настоящий паук! |
|
|
