| Интерес к византийскому историко-политическому наследству существовал при арагонском дворе очень давно, со времен византийской (никейской) императрицы Констанции/Анны Гогенштауфен (1230–1307), умершей в одном из монастырей Валенсии в 1307 году. Неслучайно двадцать лет спустя после создания картины Мигеля Хименеса последний претендент на византийский престол Андрей Палеолог, брат московской великой княгини Софьи, продал права на корону императора Ираклия католическим королям Изабелле и Фердинанду. Но византийское наследство будоражило умы не только в Италии и Испании. Когда в 1494 году король Франции Карл VIII (1483–1498) начал свой знаменитый итальянский поход, описанный Филиппом де Коммином, при французском дворе было объявлено, что главной целью похода является не только восстановление прав анжуйского королевского дома на Неаполь, но также подготовка крестового похода против турок для освобождения Константинополя. Образ императора Ираклия как первого крестоносца, созданный в XII веке придворным хронистом иерусалимского короля Амори I (1163–1174) Вильгельмом Тирским (1130–1186) [ Guillaume de Tyr 1986: II 105-107], был хорошо известен во Франции благодаря многочисленным французским переводам «Истории» Вильгельма, появившимся с 1223 года. Борьба Ираклия за освобождение Животворящего Креста сочеталась в сознании представителей рыцарской культуры с идеей крестового похода на Константинополь, снискавшей популярность во Франции и южной Италии после 1204 года благодаря Роберу де Клари и Жоффруа де Виллардуэну, а после 1261 года определявшей политику Манфреда Сицилийского и Карла Анжуйского. Кем же был в реальности исторический Ираклий, образ которого осмыслялся начиная с эпохи крестовых походов как образ первого императора-крестоносца? Великое противостояние Восточной Римской империи и сасанидского Ирана в первой половине VII века было в свое время названо Л. Н. Гумилевым «мировой войной VII века». В это противостояние кроме двух главных его участников были вовлечены их ближайшие соседи, а именно Аварский каганат, славянские племена, арабы и Западный Тюркский каганат, а также отдаленные страны, о существовании которых восточные римляне начала VII века при всей развитости их географических познаний имели лишь самые смутные представления: а именно Восточный Тюркский каганат и танский Китай. |
| Папе Урбану IV , французу по происхождению, удалось возродить партию Г., поссорить между собой гибеллинские города, укрепить союз с маркграфами Эсте и восстановить относительный порядок в Папском гос-ве. Хотя Франция всегда поддерживала противников Свящ. Римской империи, но лишь с понтификата Урбана IV обозначается профранц. характер партии Г. Папа предложил корону Сицилийского королевства Карлу Анжуйскому, брату франц. кор. Людовика IX Святого. После того как Карл присягнул на верность папе (1265), он был коронован королем Сицилийским. Сицилия перешла к нему как папская инвеститура, что означало согласие Карла признать власть папы над Сицилийским королевством. Это произошло на фоне постоянных неудач Г. в Италии: Лукка перешла на сторону гибеллинов, противников Анжуйской династии, а войско Г. потерпело неудачу при Пьедимонте (1266). Однако в битве при Беневенто (26 февр. 1266) Карл Анжуйский одержал победу, кор. Манфред был убит, после чего брат франц. короля фактически завладел троном Сицилии. Сын Конрада IV Конрадин попытался отвоевать Юж. Италию. Но в битве при Тальякоццо (23 авг. 1268) его войска были разгромлены, а сам он захвачен в плен и по приказу Карла Анжуйского обезглавлен на рыночной площади Неаполя (29 окт. 1268). Италия попала под контроль Анжуйской династии и ее финансистов, флорентийских банкиров. Как глава Г. Карл Анжуйский стал также сюзереном неск. городов в Сев. и Центр. Италии. Однако власть Анжуйской династии в Сицилии продержалась недолго: в 1282 г. в ходе восстания («Сицилийская вечерня») французы были изгнаны, а королевство передано арагонскому кор. Педро III. Г., организовав переворот во Флоренции (17 апр. 1267), пришли к власти, изгнав из города гибеллинов. Чтобы укрепить свою власть помощью извне, Г. призвали Карла Анжуйского на должность подеста Флоренции, каковым Карл оставался до 1276 г., действуя через посредника. Флорентийцам удалось разгромить прогибеллински настроенных сиенцев в битве при Колле-ди-Валь-д " Эльса (17 июня 1269) и взять власть в г. Сиене. Теперь гибеллинов поддерживали только Пиза и Ареццо, веронские Скалигеры и неск. мелких правителей в Романье и др. регионах Италии. |
| Вскоре после этого ясно проявилось отношение Карла к Византии. Он с согласия и в присутствии папы заключил в Витербо, небольшом итальянском городке на севере от Рима, с изгнанным латинским императором Балдуином II договор, по которому последний передал Карлу право на верховную власть над всеми франкскими владениями в прежней Латинской империи, выговорив себе лишь Константинополь и несколько островов в Архипелаге, для отвоевания которых от ромеев ему должен был помочь Карл. Нормандские притязания на Византию снова таким образом ожили в полной мере при французском владычестве в королевстве Обеих Сицилий. Михаил VIII, понимая всю грозу надвигавшейся против него опасности, прибегнул к целому ряду искусных дипломатических шагов. С одной стороны, путем переговоров с папой об унии между восточной и западной церквами, Михаил как бы отвлекал его от тесного сотрудничества с Карлом и заставлял желать примирительного направления в отношении к Византии. С другой стороны, Михаил решил примириться с генуэзцами, которые, как было упомянуто выше, имели намерение, вступив в сношения с Манфредом Сицилийским, передать Константинополь латинянам, за что и были изгнаны из столицы. Генуэзцы получили разрешение вернуться в Константинополь, где им был отведен определенный квартал не в самом городе, а в его предместье Галате, по ту сторону Золотого Рога. Последнее обстоятельство не помешало генуэзцам возвратить себе все прежние торговые привилегии, расширить сферу своей торговой деятельности и оттеснить на второй план своих соперников венецианцев. Один генуэзец, например, из фамилии Цаккариа, получив от императора право на разработку богатейших квасцовых залежей в горах около малоазиатского города Фокеи (по-итальянски Фоджа, Фолья), лежащего при входе в Смирнский залив, создал себе колоссальное состояние. 776 В результате на всем византийском Востоке при Палеологах Генуя заняла место Венеции. Между тем, Карл Анжуйский занял остров Корфу, сделав этим первый шаг в выполнении своего плана нападения на Византию. Тогда Михаил VIII, в видах большей успешности своей согласительной политики с папой и в надежде хоть несколько повлиять на наступательную в отношении Византии политику Карла Анжуйского, обратился к брату последнего, французскому королю Людовику IX Святому, наиболее благочестивому, справедливому и уважаемому государю того времени, которого, незадолго до обращения к нему Михаила, уже просила Англия в качестве третейского судьи решить сложные вопросы английской внутренней жизни. Обстоятельства складывались так, что Людовик IX снова приглашался в роли посредника сыграть важную роль на этот раз в истории Византии. В конце шестидесятых годов византийские послы прибыли во Францию “в виду предстоящего объединения Греческой и Римской церкви.” Михаил предложил французскому королю “быть арбитром условий объединения церквей и заранее заверил его в своем полном согласии.” 777 |
| Однако император пошел даже дальше, предложив план раздела Речи Посполитой между обоими кандидатами: «а прирадил цысарь (цесарь, то есть император. — Б.Ф.), чтоб то государство поделити: Коруну б Польскую к цысарю, а Литовское великое княжество к Московскому государству». Это предложение о своеобразном разделе сфер влияния заканчивалось следующими, имевшими весьма важное значение для царя словами: «И стоят б им с одново против турецкого и против всех татарских государей». Таким образом, соглашение двух государств о разграничении сфер влияния на территории Речи Посполитой должно было сопровождаться заключением между ними союза, направленного против Османской империи. О заинтересованности Габсбургов в заключении такого союза Магнус Паули говорил и специально: «И цысарь со всем цысарским чином приговорили со государем Московским мир вечной постановити, на татарских государей стояти с одного». В то время когда Магнус Паули произносил свои «речи», которые для царя были веским доказательством правильности его расчетов на союз с Габсбургами, в Вене, несомненно, было уже известно о заявлении царя Гарабурде, ведь ответ царя литовскому послу зачитывался на избирательном сейме в присутствии послов Максимилиана II. С этого времени можно говорить о тесном сближении двух дворов. Оба государя добивались от датского короля, чтобы он не пропускал в Балтийское море через Зунд французские суда с Генрихом Анжуйским. В суровых выражениях оба осудили жестокость, проявленную Генрихом Анжуйским, организатором избиения еретиков-гугенотов в Париже — знаменитой Варфоломеевской ночи. Если в устах Максимилиана II, известного своей веротерпимостью и предоставившего австрийскому дворянству право беспрепятственно исповедовать «Аугсбургскую конфессию», такие обвинения могли звучать вполне искренне, то царя скорее всего никак не заботила судьба еретиков — «слуг антихриста», казненных принцем католиком. Его сожаление о том, что «таковое безчеловечие Французской король над толиким народом учинил и кровь толикую без ума пролил», было продиктовано прежде всего враждебным отношением к французским политикам, сумевшим взять над ним верх в борьбе за польский трон. |
| 1269 г. Около трех лет было затрачено на подготовку. Деньги собрать оказалось непросто. Если духовенство, хотя и с неудовольствием, уплачивало папскую десятину, то светская знать проявляла упорство. Князья и бароны не желали по примеру прошлых лет ради химеры закладывать свои земли и замки. Король прибегнул к поголовной подати, собиравшейся в самых экстренных случаях, но собрать удалось немного. Кончилось тем, что Людовик взял путевые издержки на себя и (случай беспрецедентный) согласился платить жалованье своим знатным вассалам 17 . Крестовый поход вызвал некоторый интерес и в других государствах. Принц Эдуард, старший сын Генриха III Английского, дал торжественный обет идти сражаться с неверными. Каталония и Кастилия доставили французскому королю довольно значительные ополчения. Короли Португальский и Арагонский также выразили желание сражаться под его знаменем. Новый король Неаполитанский, Карл Анжуйский, честолюбивый и практичный политик, приказал проповедовать священную войну в своих целях: он мечтал покорить Грецию и подчинить своей власти Североафриканское побережье. 1270 г. Французские крестоносцы из разных провинций стекались в Марсель и Эг-Мор, где их поджидали генуэзские корабли. Сам Людовик выехал в марте 1270 года, еще не зная, куда именно будет направлена экспедиция. Уже в пути было принято окончательное решение: Карл Анжуйский, движимый своими личными интересами, посоветовал напасть на Тунис; это предложение понравилось Людовику, увлекшемуся надеждой обратить тунисского князя в христианство. Флот, вышедший в море 11 июля, через три дня приблизился к африканскому побережью близ Туниса; армия беспрепятственно высадилась и разбила лагерь на месте древнего Карфагена и не подозревая, что попирает ногами развалины ганнибалова города. Тунис, один из самых богатых и цветущих городов Африки, унаследовавший достояние многих народов, был надежно защищен толстыми стенами и высокими башнями. Людовик не стал спешить с началом осады: он решил дождаться короля Неаполитанского, который должен был прибыть с армией и флотом; кроме того, французский король надеялся, что князь Туниса, обещавший принять христианскую веру, сделает этим войну ненужной. |
| К сер. XIV в. на первый план среди политических структур на северо-западе Вост. Прикарпатья вышло гос. образование, сформировавшееся в долине р. Молдовы, с центром в г. Бая (Civitas Moldaviae). Его возникновение тесно связано со стремлением Польши и Венгрии расширить господство над территориями, находящимися под властью Золотой Орды, и тем самым взять под свой контроль торговые пути, идущие из Центр. Европы к Чёрному м. Польск. наступление началось в 1340-1349 гг. и завершилось аннексией Галицкой Руси. Воспользовавшись тем, что Польша была занята Галицией, венг. кор. Людовик I Анжуйский предпринял наступательную операцию к востоку от Южно-Карпатского прогиба, оттеснив монголов к юго-востоку. В 1347-1349 гг. Венгерское королевство основало в долине р. Молдовы военную марку (приграничная адм. единица, созданная на опасном направлении границ или как плацдарм для дальнейшей экспансии), которую возглавил королевский капитан Драгош из трансильванской пров. Мараморош (Марамуреш). Интерполятор молдав. летописи Григоре Уреке М. Кэлугэру называл это образование «капитанством» (Letopiseul rii Moldovei. 1990. P. 29). Согласно молдав. летописям, после Драгоша воеводством правил Сас. Молдав. летописи связывают образование воеводства Молдова (основание «Молдавской страны») с легендой о том, как во время охоты Драгош со своими людьми прискакал из Марамороша в долину р. Молдовы в погоне за туром (Cronicile slavo-române. 1959. P. 6, 14). Эта легенда нашла отражение в гербе М. к., на к-ром изображена голова тура и происхождение которого связано с личной геральдикой основателей княжества, Драгоша или Богдана I. В 1359 г. местная молдав. знать, недовольная зависимостью от венг. короны, подняла восстание против преемника Саса - Балка. Прибывший из Марамороша королевский капитан, также по имени Драгош, подавил восстание: в 1360 г. венг. кор. Людовик I Анжуйский писал, что Драгош помог «восстановлению нашей Молдавской земли» и вернул к верности венг. короне мн. взбунтовавшихся олахов (olahorum) (DRH. D. Relaii între Trile Române. 1977. Vol. 1. P. 77). |
| Рауля де Гропарми; он должен был проследить за исполнением обязательств, взятых Карлом Анжуйским по отношению к католич. Церкви. За поддержку, оказанную Манфреду, новый король сместил ок. трети епископов Сицилийского королевства. Удовлетворенный принятыми мерами К. вместе с тем призывал Карла Анжуйского проявить милосердие к противникам, а также упрекал его за чрезмерную алчность и властолюбие. Стремление Карла Анжуйского установить контроль над Церковью в своих владениях и рост его влияния в Тоскане привели к трениям между ним и К. Однако после того как весной 1267 г. стало известно о намерении Конрадина, внука имп. Фридриха II, совершить поход в Италию и предъявить права на сицилийскую корону, К. вновь обратился за помощью к Карлу Анжуйскому и даровал ему на 3 года титул «умиротворитель» (paciarius). Воспользовавшись отсутствием короля, гибеллины подняли восстание на Сицилии, перекинувшееся затем и на материк. На сторону восставших перешел Генрих Кастильский, сенатор Рима (с июня 1267). Осенью 1267 г. в Италию с севера вступили войска Конрадина. К апр. следующего года он с боями подошел к Пизе, жители к-рой поддерживали гибеллинов. 5 апр. 1268 г. К. отлучил Конрадина и др. вождей гибеллинов от Церкви и призвал католиков к участию в крестовом походе против них. Папа также согласился на возвращение Карлу Анжуйскому титула рим. сенатора и его назначение имперским наместником в Тоскане. Летом 1268 г. Конрадин одержал ряд побед в Центр. Италии, прошел под стенами Витербо, где находилась папская курия, и триумфально вступил в Рим (24 июля). Однако в битве при Тальякоццо (23 авг. 1268) Конрадин, к-рый не успел получить военную помощь от южноитал. гибеллинов, был разбит Карлом Анжуйским, бежал в Рим и там был схвачен гвельфами. 29 окт. 1268 г. его публично казнили в Неаполе. К. оказывал содействие Карлу Анжуйскому в укреплении его влияния на Востоке. В мае 1267 г. в Витербо в присутствии папы король Сицилии заключил секретное соглашение со свергнутым правителем Латинской империи Балдуином II . |
| Но Карл Анжуйский заставил себя ждать несколько недель, а тунисский властитель, вместо того чтобы обратиться в христианство, собрался с силами, и посланец его объявил, что князь явится «принять крещение на поле боя». В начале августа толпы вооруженных мавров и аравитян стали появляться невдалеке от лагеря, но еще не осмеливались нападать. Воины Креста не удостаивали вниманием подобных врагов; но в тех местах, где стояли их палатки, уже поджидал враг много более страшный. С первых же дней у крестоносцев оказался недостаток в воде, пищей же им служило наполовину испорченное соленое мясо. Вскоре дизентерия и злокачественная лихорадка, проникнув в ряды крестоносцев, начали их опустошать. Первыми жертвами стали графы Вандомский и де ла Марш, затем Монморанси, де Бриссак и другие. Наконец стало умирать столько народа, что пришлось сваливать трупы в общие ямы. Людовик старался поддержать бодрость бойцов, но вскоре и сам захворал. Болезнь быстро прогрессировала. Чувствуя близкий конец, Людовик призвал своего сына и наследника Филиппа и провел с ним назидательную беседу, после чего уже общался только с Богом. Он умер 25 августа в три часа пополудни. Филипп, сам больной, среди общей скорби принял присягу от вождей и воинов, после чего стал новым королем Франции, Филиппом III. Трем прелатам, бывшим при кончине Людовика, было поручено отправиться с печальным известием на Запад. В своем послании французам новый король просил молиться об упокоении души отца и обещал во всем следовать его примеру. Карл Анжуйский прибыл в то время, когда умирал Людовик. Приняв на себя командование армией, он успешно повел войну и заставил тунисского князя просить мира. 31 октября было заключено перемирие на пятнадцать лет. Тунис уплатил контрибуцию, обменялись пленными и была объявлена свобода христианской проповеди по всей стране. Флот, который должен был в октябре перевезти на родину остатки французских крестоносцев, был застигнут бурей, и более четырех тысяч воинов погибли в волнах. В это же время умерли король Наваррский, его супруга, молодая королева Франции, а также граф и графиня Пуатье, так что родины достигли в основном лишь гробы и погребальные урны. |
| Это принудило императора изменить свою позицию относительно итальянских морских республик: он разорвал союз с Генуей, который для Империи был сопряжен с большими жертвами, не принося при этом ожидаемых выгод, отправил домой генуэзские корабли и вступил в переговоры с более сильной венецианской республикой. 18 июня 1265 г. был выработан договор, согласно которому венецианцы вновь получили широкие привилегии. Между тем разрыв с Генуей оказался лишь временным. Поскольку горизонт на Западе омрачался, а венецианцы затягивали с ратификацией договора, Михаил VIII вновь протянул руку Генуе. Генуэзцы, которые вновь потерпели поражение в войне с Венецией (1266), с большой готовностью приняли предложения императора. Им было позволено вновь свободно торговать в Империи, а кроме того, предоставлено для поселения константинопольское предместье Галата на Золотом Роге (1267). Там они оставались вплоть до турецкого завоевания, быстро превратив Галату в цветущий генуэзский торговый город. Повторный допуск генуэзцев в Византию положил конец колебаниям Венеции: 4 апреля 1268 г. византийско-венецианский договор был ратифицирован, несмотря на то что пункт об изгнании генуэзцев был теперь опущен 1049 . Показательным образом договор должен был действовать в течение всего пяти лет: Венеция ввела новую систему краткосрочных соглашений с возможностью их расторжения. Вопреки прежней политике, которая однобоко связывала Византию с одной из двух морских республик, тогда как вторая при этом становилась ее врагом, одновременная связь с Генуей и Венецией представлялась выгодной в том смысле, что уменьшала опасность объединения как генуэзского, так и венецианского флота с антивизантийскими западными силами, давая при этом Византии возможность использовать соперничество итальянских морских городов-государств и сталкивать их друг с другом. Между тем на Западе произошли важные события. Карл, граф Анжуйский и Прованский, по призыву папы явился в Италию и занял место Манфреда, который 26 февраля 1266 г. пал в битве при Беневенто. |
| Между тем период латинского господства оставил глубокие следы: на государственном теле Византии остались раны, которых не смогло излечить восстановление Империи. Великая глава, Константинополь, венчала ослабевшее, подвергающееся со всех сторон нападениям тело. Итальянские морские республики господствовали в византийских водах, их колонии были рассеяны по всей Империи, а большинство островов восточного Средиземноморья были им подчинены. Греция, как и прежде, находилась под франкским владычеством, а находившийся под греческим управлением Эпир вместе с Фессалией стоял в стороне от дела объединения, упорствуя в своей враждебности по отношению к Империи. Север Балканского полуострова удерживали две славянских державы – болгарская и сербская, которые создали свое величие за счет Византийской империи. Конечно, ни одна из этих держав не была в силах предпринять крупномасштабное нападение на Византию, однако все они были в состоянии поддержать направленную против нее атаку с Запада. В Западной Европе не было недостатка во врагах восстановленной Византийской империи: ими были все державы, заинтересованные в существовании Латинской империи. Таким образом, оттуда в любой момент следовало ожидать нападения. Объединение враждебных Византии сил на Западе и на Балканах означало бы смертельную опасность для восстановленной Империи. Эту опасность можно было предотвратить только искусным маневрированием. К счастью, способность к дипломатическим маневрам была сильной стороной Михаила VIII. Перед Палеологами стояла двойная задача: отпор западным агрессивным планам дипломатическим путем и восстановление византийской власти на старых византийских территориях путем устранения эпирского государства и остатков латинского владычества в Греции. Последнее могло иметь успех только в том случае, если бы удалось первое 1044 . Центром агрессивных планов в отношении Византии была Сицилия как при Манфреде, так и при Карле Анжуйском, и потому отношения с Сицилийским королевством стали осью, вокруг которой вращалась политика Михаила VIII на всем протяжении его правления. |
|
|
