| 1. А что Лука был неразлучным (спутником) Павла и сотрудником его в благовествовании, он сам это объявляет не хвалясь, но будучи побуждаем самою истиною. Ибо, он говорит, когда Варнава и Иоанн, называемый Марк, отделились от Павла и отплыли в Кипр, то «мы пришли в Троаду» ( Деян. 16, 8 и дал.); и когда Павел увидел во сне человека из Македонии, который говорил: «приди в Македонию и помоги нам», – тотчас – говорит – «решились мы отправиться в Македонию, разумея, что призывал нас Господь благовествовать им. Итак отплывши из Троады, мы направили плавание в Самофракию». И потом он тщательно показывает все остальное путешествие свое до Филипп, и как они говорили первую речь: «севши – говорит – мы разговаривали с собравшимися женщинами» ( Деян. 16, 13 ), и кто уверовали и сколь многие. И опять говорит: «а мы после дней опресночных отплыли из Филипп и прибыли в Троаду, где и пробыли семь дней» ( Деян. 20, 5, 6 ). И все остальные подробности (своего путешествия) с Павлом он рассказывает по порядку, со всею тщательностью указывая места, города и число дней, пока не пришли они в Иерусалим, и что там случилось с Павлом, как связанный он был отправлен в Рим, имя сотника, его принявшего, и названия кораблей, и как потерпели кораблекрушение и на каком острове спаслись, как они были приняты человеколюбиво, а Павел помог начальнику этого острова, как отсюда они отплыли в Путеолы и потом прибыли в Рим и сколько времени пробыли в Риме ( Деян. 21; 27; 28 ). Присутствуя при всем этом, Лука тщательно описал это так, что не может быть обличен во лжи или превозношении, потому что все эти (подробности) доказывают, что он и старше всех, ныне учащих иначе, и знал истину. Что он был не только спутник, но и сотрудник Апостолов, особенно же Павла, это и сам Павел объявил в посланиях говоря: «Димас оставил меня и пошел в Фессалонику, Крискент в Галатию, Тит в Далматию, один Лука со мною» ( 2Тим. 4, 10, 11 ), и тем показывает, что он всегда был вместе с ним и не разлучался. И еще в послании к колоссянам он говорит: «приветствует вас Лука, врач возлюбленный» ( Кол. 4, 14 ). Если же Лука, который всегда проповедовал вместе с Павлом, от него был назван «возлюбленным», с ним благовествовал и им уполномочен передать нам Евангелие, – не научен от него ничему другому, как явствует из его слов, то как эти люди, которые никогда не были вместе с Павлом, хвалятся, будто они научены сокровенным и неизреченным таинствам? |
| Там сорок дней Он был искушаем от диавола ( Лк. 4, 1–2 ). Так говорит Евангелист Лука. Евангелист Матфей поясняет, Его Иисус возведен был Духом в пустыню для искушения от диавола ( Мф. 4, 1 ). А Евангелист Марк, повествуя о гласе с неба при Крещении Иисуса, говорит: Немедленно после того Дух ведет Его в пустыню ( Мк. 1, 12 ). Следовательно, Иисус Христос отправился в пустыню прямо от Иордана, немедленно после Своего Крещения. Говоря о том, что Иисус был поведен Духом в пустыню, ни один из трех Евангелистов не поясняет – каким Духом; поэтому некоторые толкователи полагали, что Иисус был увлечем в пустыню Духом зла, тем самым, который потом и искушал его. Но это толкование явно противоречит буквальному смыслу евангельских повествований об этом событии. Евангелист Лука говорит, что Иисус, исполненный Духа Святаго , возвратился от Иордана и поведен был Духом в пустыню, конечно, тем самым Духом, которым и был исполнен, то есть Святым. Евангелист Матфей говорит, что Иисус возведен был Духом в пустыню, для искушения от диавола, противопоставляя здесь Духа, Который ведет Иисуса в пустыню, диаволу, от которого Иисус будет искушаем, Евангелист Матфей не оставляет никакого сомнения в том, что, говоря о Духе, он говорит о Духе Святом. К тому же в повествованиях об искушении Иисуса, Евангелисты ни разу не назвали диавола духом (зла), а называли его диаволом, искусителем, сатаной. В какую именно пустыню повел Дух Святой Иисуса, в Евангелиях не сказано; предание же гласит, что местом искушения была пустыня, находящаяся между Иерихоном и Иерусалимом; одна из гор этой пустыни называется Сорокадневной, по сорокадневному посту на ней Иисуса Христа. Там сорок дней Он был искушаем от диавола ( Лк. 4, 2 ). Евангелист Матфей говорит, что искуситель приступил ко Христу по прошествии сорока дней, когда Христос почувствовал голод, а Евангелист Лука говорит, что диавол искушал Христа в продолжение всех сорока дней пребывания и поста Его в пустыне. Противоречия тут нет никакого; несомненно, что Иисус Христос подвергался не только тем искушениям в пустыне, о которых так подробно повествуют Евангелисты Матфей и Лука, но и другим. |
| Лк.1:3 . извóлися и мне последовавшу выше вся испытно, поряду писáти тебе, держáвный Феофиле, Лк.1:4 . да разумееши, о нихже научился еси словесех утверждéние. (То рассудилось и мне, по тщательном исследовании всего сначала, по порядку описать тебе, достопочтенный Феофил, чтобы ты узнал твердое основание того учения, в котором был наставлен.) Последовавшу выше вся испытно (по тщательном исследовании всего сначала) поряду (по порядку). Следовательно, Евангелие свое писал св. Лука не просто, без разбора, как гласила народная молва о событиях жизни Спасителя и как писали те, о коих упомянул он выше; а тщательно исследовав и проверив все слышанное рассказами очевидцев. Сначала т. е. со времени самых первых евангельских событий, – со времени благовестия о зачатии Предтечи Господня (ст. 5). По порядку, т. е. последовательно, точно и подробно, а не так, как писались записи тех многих, о которых говорит евангелист. Державный (достопочтенный) Феофил. (О нем чит. выше в предисловии). Да разумевши и проч. Тут указывает св. Лука ту цель, для которой написал свое Евангелие, разумея вместе с Феофилом и других христиан (См. предисловие). Здесь он называет евангельскую историю, как историю жизни и учения Христа. Спасителя, твердым основанием христианской веры, христианской Церкви. Евангелист Лука значительно пополняет начало евангельских сказаний свв. Матфея и Марка. Он, напр., начинает свое Евангелие сказанием о рождении предтечи Христова, о чем не написали те; также повествует о благовестии пресв. Богородице о рождении от Нея Спасителя и т. п., о чем не повествуется у них; так как св. Лука поставил себе задачею – писать по порядку (ст. 3). Лк.1:5 . Бысть во дни Ирода царя Иудéйска, иерéй некий, именем захáриа, от дневныя чреды Авиáни: и женá егó от дщéрей Аарóновех, и имя éй Елисавéт. (Во дни Ирода, царя Иудейского, был священник из Авиевой чреды, именем Захария, и жена его из рода Ааронова, имя ей Елисавета.) Во дни Ирода царя Иудейска. С одной стороны, этим указывается время события, о котором повествует евангелист; с другой – показывается то, что у евреев уже прекратились князья и цари из колена Иудина: поэтому надлежит придти Христу, как пророчествовал патриарх Иаков ( Быт.49:10 ). |
| Как видим в рассматриваемой фразе слово “мера” преобразуется в выразительный и назидательный образ воздаяния Божьего за поступки людей. Мерами, или иной тарой для измерения товара (зерна, плодов, иных сыпучих продуктов) широко пользуются и теперь во всем мире. Таким образом слова Спасителя о мере в смысле воздаяния Божьего, воплотившись в наглядном примере, постоянно напоминают людям о том законе, согласно которому как они будут относиться к ближним, так будут относиться и к ним ближние. “Итак во всём, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними, ибо в этом закон и пророки” (Матф.7:12). Итак становится очевидным, что слово мера (сосуд для измерения товара) в словах Спасителя превращается в символ измерения человеческих поступков. И этот символ прежде всего выражает одинаковость, соответствие в измерении поступков судьи и осужденного, точно также как мера (количество) покупаемого товара соразмерна для покупателя и продавца. “Давайте и дастся вам: мерою доброю, утрясенною, нагнетенною и переполненною отсыплют вам в лоно ваше; ибо какою мерою мерите, такою же отмерится и вам” (Лук.6:38). В данных словах Евангелист Лука характеризует меру как сосуд для измерений “мерою доброю, утрясенною, нагнетенною и переполненною”. Но наряду с этим Евангелист Лука говорит и о поступках, преподнося слово мера, как символ поступков и действий человека. Из совета Евангелиста Луки видно, что человек должен поступать с ближним так, как бы он хотел, чтобы поступали с ним. Учитывая действие в жизни закона воздаяния Божьего, человек своему ближнему должен давать полной мерой. То есть такой мерой, которой бы он мерил себе самому. Поскольку Евангелист Лука под мерой подразумевает человеческие отношения и поступки, то человек должен относиться к своему ближнему добродетельно, заботливо, с любовью. Евангелист Лука рекомендует давать ближнему мерою доброю и переполненной потому, что согласно закону воздаяния Божьего и человек получит от ближних той же мерой, какой и дает ближнему своему. Если человек вместо полной меры даст своему ближнему только часть меры, то это же получит от жизни и сам. |
| Этим рассказом Лука замещает краткий отчет о призвании первых четырех учеников в Мк 1:16–20. У Марка сообщается лишь сам факт, состоящий в том, что рыбаки повиновались призыву и пошли за Иисусом. От Луки мы узнаем, что Иисус призвал их тогда, когда они узнали Его и стали свидетелями чуда. Неоднократно указывалось на сходство этого отрывка с рассказом об одном из явлений Воскресшего в Ин 21:1–14: Евангелие от Луки: Евангелие от Иоанна: закиньте сети свои для лова закиньте сеть… и поймаете мы трудились всю ночь и ничего не поймали не поймали в ту ночь ничего они поймали великое множество рыбы и уже не могли вытащить сети от множества рыбы и даже сеть у них прорывалась и при таком множестве не прорвалась сеть Симон Петр припал к коленям Иисуса и сказал Симон же Петр… бросился в море выйди от меня, Господи! это Господь В обоих эпизодах содержится мотив следования за Христом, и в обоих множество пойманной рыбы символизирует победу Евангельской вести над миром. Неудивительно, что некоторые авторы считают, что Лука отнес предание об одном из явлений воскресшего Христа ко времени начала галилейского служения. Другие, как например, Ч. Додд, наоборот, доказывают, что эпизод по форме слишком отличается от повествований о Воскресении, и поэтому первоначально это был рассказ о призвании рыбаков. Однако в Евангелиях есть и другие рассказы о сходных и в то же время различных событиях, причем подробности одного рассказа могли проникать в изложение другого. В Ин 21:1–14 ученики узнают Воскресшего не сразу и именно благодаря сходству обстановки и событий с тем, что произошло в незабываемый для них день призвания. Лука в первый раз называет здесь проповедь Иисуса словом Божиим (8:11,21; 11:28); так же он, подчеркивая преемственность, обычно называет апостольскую проповедь в Деяниях. Лука точно называет Галилейское озеро l…mnh ‘озером’ (в Мф и Мк более общий термин ‘море’). Рыбаки только что завершили тяжелую ночную работу с неводом или тралом, которые забрасывали с лодки на большой глубине. После ночной ловли сети промывались и развешивались для просушки. У Марка сообщается, что Симон и Андрей в этот момент закидывали сети в море (Мк 1:16); может быть, после безуспешной ночной работы они пытались хоть что-то поймать с помощью бредня на берегу или на мелководье. |
| Другая особенность Третьего Евангелия позволяет многим современным экзегетам называть его «социальным евангелием». В самом деле, Лука подробно останавливается на гуманности Иисуса, его глубоком сочувствии к беднякам, изгоям и угнетенным. Согласно Матфею, в завершение Нагорной проповеди Иисус сказал: «Будьте совершенны... как совершен Отец ваш небесный» ( Мф.5:48 ). Параллельное место у Луки гласит: «Будьте милосердны, как милосерден ваш Отец» (6:36). Первая заповедь блаженства у Матфея звучит так: «Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное» ( Мф.5:3 ). У Луки несколько иначе: «Блаженны вы, нищие, ибо ваше есть Царство Божие» (6:20). Только Лука добавляет к заповедям блаженства ряд «горе вам» в адрес богатых и пресыщенных (6:24–26). Только Лука упоминает, что однажды Иисус сказал человеку, пригласившему его на обед: Когда делаешь обед или ужин, не зови друзей твоих, ни братьев твоих, ни родственников твоих, ни соседей богатых, чтобы и они тебя когда не позвали, и не получил ты воздаяния. Но когда делаешь пир, зови нищих, увечных, хромых, слепых. И блажен будешь, что они не могут воздать тебе, ибо воздастся тебе в воскресении праведных (14:12–14). У Луки мы часто находим призывы к подаянию и добровольной бедности (6:20:12:33:14:33:16:25). Только здесь сообщается о публичном отречении Закхея от своей прежней нечестности как сборщика податей (19:8). Только Лука говорит о фарисеях как о «любителях денег» (16:14). И наконец, отметим высокое качество литературного стиля Луки. Из всех четырех евангелистов он особо выделяется как человек широкой культуры, пишущий на изысканном греческом языке. Как блестящий литературный мастер, он создал «самую прекрасную книгу в мире» (Эрнест Ренан). (г) Евангелие от Иоанна. Четвертое Евангелие отличается от синоптиков стилем, содержанием и богословскими акцентами. 1) Стиль. Из всех четырех Евангелий Евангелие от Иоанна -одновременно самое простое и самое глубокое. Словарный запас Иоанна гораздо меньше, чем у других евангелистов, но с помощью повторов ключевых слов и фраз он создает впечатляющую, даже величественную картину. Среди его характерных слов, которые он использует много раз, – «любовь», «истина», «свет», «свидетельство», «грех», «суд» и «жизнь». Его синтаксические конструкции очень простые, чуть ли не детские, и ему явно нравится соединять предложения словами «и» или «потом». В то же время его способность создавать литературный образ поразительна: вспомним хотя бы Никодима (гл. 3), самаритянку (гл. 4), слепорожденного (гл. 9) или Пилата (гл. 19) |
| Иерусалимская Церковь жила по очень строгому принципу, можно назвать его «коммунистическим», но правильнее — монашеским. Частного имущества не было от слова совсем. Когда человек становился христианином, он должен был продать всё, что имел, и вырученные деньги отдать в «общую кассу». Нам, современным христианам Святого града, разделенным между собой своими личными интересами и эгоизмом, трудно даже представить ту атмосферу братства, которая царила в то время среди последователей Мессии из Назарета... Иерусалимские христиане радостно встречают Павла и его спутников, но сразу предупреждают, что обстановка в городе неспокойная, и отношение к Павлу — откровенно враждебное. Когда Павел, несмотря на предупреждения, всё-таки приходит в храм, его сразу узнают. Иудеи бросаются на него и пытаются линчевать. Но тут в дело вмешиваются римские солдаты, которые по случаю праздника (как мы уже писали, на большие еврейские праздники сотни тысяч стекались в город со всего света) были приведены в повышенную готовность. Солдаты отбивают Павла у беснующийся толпы, а потом римские власти, чтобы избежать волнений в городе, под усиленной охраной отправляют Павла в Кесарию. Там Павел проведет два года, и оттуда его отправят в Рим. В Риме Павел через несколько лет погибнет: в разгар гонений Нерона ему отрубят голову за городскими стенами. Но мы, читатель, останемся мысленно в Иерусалиме с евангелистом Лукой… «Иных уж нет, а те далече» Чем занимался в это время в Иерусалиме Лука? Проблем с пропитанием у него, наверное, не было. Лука был врачом, профессия нужная и всегда востребованная. Да и местные христиане не оставили бы в нужде своего собрата. Но, может быть, Лука использовал свой визит в этот город для чего-то еще? Ответ на этот вопрос мы получим, если откроем Евангелие от Луки, книгу, появившуюся на свет, как предполагают историки, в Риме, через несколько лет после того, как Лука посетил Иерусалим. Вот с чего начинается Евангелие от Луки: «Как уже многие начали составлять повествования о совершенно известных между нами событиях, как передали нам то бывшие с самого начала очевидцами и служителями Слова, то рассудилось и мне, по тщательном исследовании всего сначала, по порядку описать тебе, достопочтенный Феофил, чтобы ты узнал твердое основание того учения, в котором был наставлен» (Лк. 1, 1–4). |
| Ап. Лука. Мозаика кафоликона мон-ря Осиос Лукас, Греция. 30-е - 40-е гг. XI в. Ап. Лука. Мозаика кафоликона мон-ря Осиос Лукас, Греция. 30-е - 40-е гг. XI в. У Л. отсутствуют 2 добавления к словам Иисуса Христа, объясняющим, почему Он учит притчами (см.: Лк 8. 10; Мк 4. 11-12). Первое добавление представляет собой пространную цитату из Книги прор. Исаии с характерной для Матфея вводной фразой: «И сбывается над ними пророчество Исаии, которое говорит: слухом услышите - и не уразумеете, и глазами смотреть будете - и не увидите, ибо огрубело сердце людей сих и ушами с трудом слышат, и глаза свои сомкнули, да не увидят глазами и не услышат ушами, и не уразумеют сердцем, и да не обратятся, чтобы Я исцелил их» (Мф 13. 14-15). Этой цитатой заменен краткий перифраз текста Исаии у Марка (Мк 4. 12). Второе добавление - макаризм, обращенный к ученикам, слышащим и видящим то, к чему желали, но не могли приобщиться ветхозаветные праведники (Мф 13. 16-17). Кроме того, Матфей скорректировал Мк. 4. 10: если в Евангелиях от Марка и Л. ученики спрашивают Иисуса Христа о значении притчи о сеятеле, то в Евангелии от Матфея их вопрос обращен к самой форме поучения: «И, приступив, ученики сказали Ему: для чего притчами говоришь им?» (Мф 13. 10). Все эти добавления и корректура Матфея не отражены в тексте Л., к-рый обнаруживает лишь свою зависимость от Евангелия от Марка. Тем не менее эти параллельные места у 3 синоптиков и «молчание» Л. могут быть убедительно интерпретированы и в др. ключе, в рамках «гипотезы Марка без Q». Сравнение Лк 8. 10 с Мк 4. 10-12 показывает, что Л. сознательно сократил аллюзию на Ис 6. 9-10 у Марка: «Так что они своими глазами смотрят, и не видят; своими ушами слышат, и не разумеют, да не обратятся, и прощены будут им грехи» (Марк); «так что они видя не видят и слыша не разумеют» (Лука). Л. устранил ту часть пророчества, в к-рой народ объявляется непрощенным, и эта авторская правка Л. хорошо согласуется с тенденцией, отраженной как в его Евангелии, так и в кн. Деяния св. апостолов: именно Л. приводит молитву Иисуса Христа о прощении Его распинателей, которые «не знают, что делают» (Лк 23. 34); подобную молитву произносит диак. Стефан, побиваемый камнями (Деян 7. 60); ап. Петр, обращаясь к иудеям, говорит, что они предали Иисуса Христа смерти «по неведению» (Деян 3. 17). При таком подходе Л., предельно сокративший обличительное пророчество Исаии, сознательно не стал бы принимать авторскую вставку Матфея. Т. о., отсутствие текста, аналогичного Мф 13. 14-15, у Л. не означает, что он не знал о тексте Матфея. Поскольку правка в Мф 13. 10 непосредственно связана с добавлениями Мф 13. 14-17, ее отсутствие в Лк 8. 10 также может быть объяснено сознательным авторским решением Л. |
| Страшная была эта буря на море; но еще более ужасное зрелище человеческих страданий ожидало милосердного Человеколюбца с Его учениками в этой стране. И КОГДА ОН ПРИБЫЛ НА ДРУГОЙ БЕРЕГ (лишь только вступил Он на противоположный от Капернаума берег моря) В СТРАНУ ГЕРГЕСИНСКУЮ , ЕГО ВСТРЕТИЛИ , сами вышли навстречу Ему, влекомые невидимой силой Божией, ДВА БЕСНОВАТЫЕ, ВЫШЕДШИЕ ИЗ ГРОБОВ (из пещер, где погребали). Издревле было заблуждение, будто души грешников по смерти бывают бесами; и теперь некоторые невежды верят рассказам о тенях мертвецов, о выходцах с того света; чтобы укрепить в умах людей это суеверие, бесы принуждали несчастных бесноватых жить в гробах, т.е. в пещерах, где погребали умерших, тем более, что такие места обыкновенно считались нечистыми. Бесноватые, вышедшие навстречу Господу, были, как говорит евангелист, ВЕСЬМА СВИРЕПЫЕ , ТАК ЧТО НИКТО НЕ СМЕЛ ПРОХОДИТЬ , нельзя было никому безопасно проходить ТЕМ ПУТЕМ . Особенно был лют один из них, человек известный в городке Гергесе, так что святые евангелисты Марк и Лука, дабы нагляднее представить чрезвычайные страдания этого бесноватого и великую чудодейственную силу Господа Иисуса, только об одном этом бесноватом и рассказывают в своих Евангелиях, вовсе не упоминая о другом. Святитель Иоанн Златоуст говорит: «что Лука и Марк упоминают об одном беснующемся, а Матфей – о двух, то это не показывает между ними разногласия. Только тогда было бы разногласие, если бы Лука и Марк сказали, что другого бесноватого не было вовсе. Мне кажется, что Лука упомянул только о том, который был самым лютым из них». Они говорят, что этот несчастный одежды не носил, что он и закованный в железо часто со страшной силой разрывал цепи и разбивал оковы на руках и ногах, что никто не мог укротить его; и день и ночь проводил он в гробницах и в горных ущельях, и так одичал, так освирепел, что, гонимый бесом по пустыне, неистово кричал и уродовал свое тело, ударяясь о камни. Увидев издалека Иисуса Христа, он прибежал к Нему, вскричал, пал перед Ним и громким голосом сказал: «Что Тебе до меня, Иисус, Сын Бога Всевышнего? умоляю Тебя... заклинаю Тебя Богом, не мучь меня!» ( Мк. 5:3–9 ; Лк. 8:27–30 ). Чтобы успокоить страдальца, помочь ему прийти в сознание, собраться с мыслями, Господь спросил бесноватого: «как тебе имя?» Но сила зла так овладела всем существом несчастного, что он не мог припомнить своего настоящего имени, а бесы, в трепете перед всемогущей силой Господа, как бы желая ободрить себя своей многочисленностью, отвечали устами бесноватого: «легион имя мне, потому что нас много». Легионом назывался отряд римского войска от шести тысяч до десяти тысяч человек; бесы хотят сказать, что их очень много, что они составляют силу великую... Но эта сила тут же и трепещет от силы Христовой. |
| Бог есть любовь? Мне пришел отклик на статью «Крестная логика любви»: «Почему у всех людей, кого любил Бог, в лучшем случае – печальная, а в худшем – совершенно жуткая судьба?» В самом ли деле, как говорит христианство, Бог есть любовь? Что на это вопрошание могут ответить верующие, и — чем? Какими словами? 28 апреля, 2011 Мне пришел отклик на статью «Крестная логика любви»: «Почему у всех людей, кого любил Бог, в лучшем случае – печальная, а в худшем – совершенно жуткая судьба?» В самом ли деле, как говорит христианство, Бог есть любовь? Что на это вопрошание могут ответить верующие, и — чем? Какими словами? Когда «Правмир» опубликовал моё размышление под названием «Крестная логика любви» , я, как обычно, дал ссылку на эту публикацию в своем блоге Живого Журнала . И среди комментариев читателей был получен такой (орфография сохранена): bessoltsev 23 Апр, 2011 Замечательные, прочувствованные слова. Очень привлекательная картина мира. Прекрасная добрая сказка. Поповская. Но в евангелии-то не так, совсем не так… Иисус на словах декларирует какую-то извращенную сверх-любовь к врагам. “Любите врагов ваших, благотворите ненавидящим вас, благословляйте проклинающих вас и молитесь за обижающих вас”(Лука 6:27-28). При этом Иисус проявляет поразительную черствость к близким людям: пренебрежительно относится к матери (Матфей 12:47-49)), запрещает ученику похоронить отца (Матфей 8:21-22). Мало того, что он эгоистично требует любви к себе большей, чем к родителям и детям (“Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, недостоин Меня” (Матфей 10:37)), Иисус настраивает людей против собственной семьи: “И враги человеку – домашние его” (Матфей 10:36). Как можно прийти к Богу, который говорит прямо и ясно: “Если кто приходит ко Мне, и не возненавидит отца своего и матери, и жены и детей, и братьев и сестер, а притом и самой жизни своей, тот не может быть моим учеником”(Лука 14:26)? Иисус много говорит о любви, но иногда маска доброго учителя сползает, и мы слышим совсем иные слова. Ярко выражается желание жечь и сеять хаос: “Огонь пришел Я низвесть на землю, и как желал бы, чтобы он уже возгорелся!”(Лука 12:51). “Думаете ли вы, что Я пришел дать мир земле? Нет, говорю я вам, но разделение… Отец будет против сына, и сын против отца; мать против дочери и дочь против матери; свекровь против невестки своей, и невестка против свекрови своей”(Лука 12:51,53). |
|
|
