| Они почили и благоухают. Они святы и творят чудеса. Вот уж кому не причастно «жало сатаны», и, выйдя из круга рождений — они стали святы. Есть в них душа? Этого никто не утверждает. Есть в них жизнь? Думают это еще менее. Что же в них есть? Память, останки. Никто не сомневается, что мощи есть собственно тело, телесные останки, без всякой решительно душевности, духовности: и вот, безжизненные останки — они святы. Так вот, чтó значит «святость» — умереть! Да, Тур, очевидно, ничего не понимала, как, впрочем, и весь мир, мы все, свящ. Петров. Умереть — и значит достигнуть святости. А что это не эпизод, не частность религии, видно из молитв над умирающим и об умершем. Уже взрослым я видел одно соборование умирающего (кстати — оправившегося): я не мог не плакать, такое это чудо слов, живопись напевов! Тянул дьячок, подтягивал священник, и, однако, нельзя было не плакать. Кто изобретал эти напевы? Клянусь, я ни от какой музыки не заплачу и ни от какого певца, — но тут какие-то по-ту-светные зóвы музыки, откровение напевов. Похоронные слова и звуки мы знаем же. Так вот суть, выпавшая вовсе из памяти свящ. Петрова и Евг. Тур. Похороны — св. мощи в музыке, начало мощей, святость и святое воспевание смерти! Под таким углом зрения христианство есть мистическая песнь переходу из земного жития, всегда и непременно грешного, в «вечную жизнь» — там. Хорошая религия? Конечно, — но не отрицайте же, что это есть величайший пессимизм и глубочайшее отрицание земли и земного, стихий планетных, лунных, солнечных, но в основе всего — родительских, рождающих. Перед мистицизмом похорон что значит «Исайя — ликуй!» или «жена да боится своего мужа», наиболее музыкальные и выразительные места венчания? Вот уж рационализм, вот краткословие и грубословие, т. е. не в смысле, а в музыке. Музыкант, с такой дивною прилежностью сложивший напевы: «иде же несть печаль и воздыхание, но жизнь бесконечная», отмахнулся от брачующихся: «Э — пусть вам диакон проорет: жена да боится своего мужа». Очевидно — религия там, в могиле; здесь же, где начинается, где будет, через детей и рождение, убегание от могилы, — есть только впадение в грех, вступление в океан «жала сатанинского». |
| Возможно, когда конфликт между христианством и язычеством разгорелся до всеобщего пожара, когда законы борьбы потребовали полного отрицания всего того, что было связано с языческой культурой, – тогда очень пригодилось осмысление метаморфозы, происшедшей с трубой. Стремясь оградить паству от влияния «языческих» инструментов и инструментальной музыки и одновременно оправдать существование этих же инструментов в библейские времена, проповедники христианства не могли пройти мимо символа, воплощенного в образе трубы. В самом деле, труба – такой же инструмент, как авлос и тибия, как кифара и лира. Если в Ветхом Завете труба приведена не как собственно музыкальный инструмент, а в качестве символа, олицетворяющего рупор судьбы, то не следует ли видеть во всех стихах Ветхого Завета, упоминающих об инструментах, также некие символы, которые вообще не имеют никакого отношения к музыке? Для примирения прошлого и настоящего Это была та спасительная идея, при помощи которой можно было снять многие противоречия в сознании христиан, постоянно вслух или про себя сопоставляющих своих духовных предков, живших на страницах Ветхого Завета, с собой: могли же они пользоваться инструментами, а почему мы не можем? Если удастся доказать, что библейские упоминания инструментов являются просто символами, воплощающими некие религиозные представления, даже не относящиеся к музыке, то многие противоречия отпадут сами собой, ибо всякий символ – это лишь условное обозначение какого-либо образа, понятия, идеи. При этом возникают неограниченные возможности для толкователя, так как теперь все зависит от фантазии и изобретательности интерпретатора, от его мастерства и умения вести за собой мысль слушателя или читателя. Такой аллегорический метод толкования получил значительное распространение еще при Клименте Александрийском . В его основе лежит вера в то, что вне зависимости от того, имеют ли буквальный смысл те или иные свидетельства Священного Писания, самое важное их значение – религиозное. Ведь не только каждый стих, но и каждое слово Библии содержит скрытый смысл, познание которого – важнейшая задача при ее изучении. |
| К. написал и перевел ряд трудов в области истории и теории музыки, муз. образования, в т. ч.: «Учебник элементарной теории музыки» (М., 1875, 1931п), «Начальный учебник хорового пения в связи с элементарной теорией музыки, изложенной в практических примерах» в 2 частях (совм. с А. В. Никольским; М., 1908-1909. Курсы 1-2; 19162. Курс 1), «Очерк истории русской музыки» (М., 1908, 2012р; один из первых учебников такого рода; церковной музыке посвящены гл. 1 (Русская церковная музыка от ее древнейшего периода до пол. XVII в.) и 15 (Новейшая церковная музыка в России)). Проявил себя талантливым критиком, публицистом, историком, мемуаристом, хроникером. По инициативе Рубинштейна с 1862 г. начал писать статьи и рецензии на концерты и муз. спектакли для «Московских ведомостей», первым начал вести в газете постоянную муз. хронику. Сотрудничал в др. периодических изданиях. Один из первых рус. теоретиков и историков муз. образования. Автор фундаментальной работы «Основы понимания музыки» (1899, не опубл.). Работы К. имеют важное значение в историографии русского церковного пения. В монографической ст. «П. И. Чайковский и его церковные композиции» (ДЧ. 1903. Ч. 3. С. 677-687) особенно ценно сообщение К. о том, что Чайковский готовил проект крупной работы в области церковной музыки на основе древних напевов, оставшийся неосуществленным. К. принадлежат также воспоминания о деятелях Синодального уч-ща и хора (Памяти скромного деятеля: Из истории Московского Синодального уч-ща церк. пения [об И. Д. Бердникове]//Там же. 1907. Ч. 1. 1. С. 119-126; Воспоминания о В. С. Орлове//Памяти В. С. Орлова. М., 1907. С. 11-16). В ряде критических статей в периодике 1896-1903 гг. К. выступал как сторонник Нового направления в рус. духовной музыке, представленного творчеством А. Д. Кастальского , Гречанинова, П. Г. Чеснокова и др. авторов московской школы. Суть нового течения К. видел в опоре на древние распевы, определяющие как церковный, так и национальный характер песнопений. Кроме того, он придавал большое значение художественной значимости и оригинальности произведений, техническому мастерству композитора, в частности «контрапунктической технике», к-рую трактовал в широком смысле как средство создания развитой многоголосной фактуры. |
| Христиане! Было время, когда сам Бог велел употреблять в дело музыку, – для какого дела? Для прославления Бога, для возбуждения храбрости в воинах, для побуждения духа к пророчеству, для укрощения страстей. Значит, музыка употреблялась тогда только на дела Божия. Евреям Бог велел в праздник трубить, чтоб созывать народ на молитву, – у нас колокола заменили эти трубы. Для возбуждения храбрости в воинах и теперь у нас употребляется музыка и трубы. Однажды Елисей пророк потребовал музыку, когда царь потребовал от него пророчества – победит ли он неприятеля, или нет. Когда Саул царь приходил в бешенство, тогда отрок Давид игрою своею на арфе укрощал и смирял Саула. Употребляй и теперь музыку для прославления Бога, для укрощения страстей и на доброе дело, – это не будет грешно. Но если ты играешь на каком инструменте для того, чтобы похвалиться своею игрою, чтобы тебя похвалили, то ты грешишь. Если употребляешь музыку для того, чтобы заманивать людей в увеселительный дом с целью больше наживиться, то ты грешишь. Если играешь для того, чтобы приятностью мирской музыки возбуждать страсти, развращать сердца людей, тогда ты тяжко грешишь, особенно, когда утребляются к тому страстныя звуки и слова. Что ж, если музыка употребляется на то, чтобы молодые люди больше развращались, тогда уже не вкус к музыке, не любовь к искусству; а сам диавол управляет сердцами и инструментами музыкальными. Правда, что и царь Давид скакал при возвращении из плена ковчега, но это произошло от духовного восторга, от чрезвычайной радости, что величайшая святыня Божия – ковчег чудом Божим возвращен, – но и это скакание во славу Божию соблазнило некоторых. Нет! Не играй на соблазн и на разврат других; играй, чтобы других привести в умиление, заставить каяться и проливать слезы о грехах; хвали не музыканта, но Бога даровавшего человекам такое дарование: хвалите Его во струнах и органе, хвалите Его в тимпаны и проч. написано в книге пророческой. Хвали Бога всеми звуками, духовная музыка пробуждает дар пророчества и дар проповедничества. Голос самый лучший орган для прославления Бога, и Богу приятно, когда мы Его прославляем псалмами и песнями духовными, как св. Апостол Павел написал. Возносись ты мыслью и сердцем туда, где непрестанными гласы Херувимы и Серафимы прославляют Господа. И если твоя душа пленяется и поражается музыкою и пением земным, несовершенным искусством человеческим; то каково должно быть пение и музыка там, где все сокровища пения раскрыты, где все праведники и все Ангелы веселятся и торжествуют, где небо и земля и вся вселенная радостями неизреченными будут радоваться, – таких звуков и песнопений никогда ухо человеческое на земле не слыхало и на сердце человеческое не приходило. |
| 105 . Никочаев Б. прот. Толковая грамматика знаменного пения изд. второе – Псков. 2006 138 с. 106 . Никольская Н. «Сказание» инока Ефросина и певческая книжная справа XVII века Дипломная работа/С. Петербургская гос. консерватория им. Н.А. Римского-Корсакова – СПб. 2008 – 66 с. 107 . Паисов Ю. Мотивы христианской духовности в современной музыке России//Традиционные жанры русской духовной музыки и современность Сб статей исследований интервью/Ред. сост. Ю.И. Паисов – М. Композитор 1999 – С. 150–189. 108 . Памятники русского музыкального искусства Вып. 9. Христофор Ключ знаменной 1604 Публикация Перевод М. Бражникова и г. Никишова. Предисловие комментарии исследование г. Никишова – М. 1983 – 295 с. 109 . Парфентьев Н. Профессиональные музыканты Российского государства веков. Государевы певчие дьяки и патриаршие певчие дьяки и подьяки – Челябинск 1991 – 444 с. 110 . Парфентьева Н.В., Парфентьев Н.П. Древнерусские традиции в русской духовной музыке XX века – Челябинск Челябинский гос. университет 2000 – 154 с. 111 . Печенкин Г. Пение на глас Самогласны и запевные строки (напевы самогласнов малого роспева и запевных стихов для распев наречь). Обиходное осмогласие Опыт исследования истолкования практики знаменного пения и методика обучения – М. 2009 – 120 с. 112 . Печенкин Г. Строчник знаменный обиходный. Утренние припевы – Учебное пособие – М. 2008 – 92 с. 113 . Плотникова Н. Вступительная статья//Римский-Корсаков Н. Собрание духовно музыкальных сочинений для смешанного хора без сопровождения – М. 2001 – С. 5–18. 114 . Плотникова Н. Партесные гармонизации знаменного и греческого роспевов Исследование и публикация – М. 2005 – 200 с. 115 . Пожидаева Г. Певческие традиции Древней Руси. Очерки теории и стиля – М. 2007 – 880 с. 116 . Полторухин А. Жанровый и стилевой аспекты духовной музыки Н. С. Голованова. Автореферат дисс. канд. искусствоведения – Ростов на Дону. 2012 – 25 с. 117 . Пособие по изучению церковного пения и чтения. Издание 2-е дополненное и переработанное. Сост. Е. Григорьев – Рига 2001 – 318 с. |
| 89 . Мартынов В. История богослужебного пения – М. 1994 – 237 с. 90 . Мартынов В. Культура иконосфера и богослужебное пение Московской Руси – М. 2000 – 223 с. 91 Мартынов В. Пение игра и молитва в русской богослужебно-певческой системе – М. 1997 – 206 с. 92 . Медушевский В. Духовные акценты в содержании музыкального образования//Теория о методика музыкального образования детей. Научно-методич. пособие/Научный ред. – Л. В. Школяр – М 1998 – С. 260–289. 93 . Медушевский В. О сущности многообразии и критериях оценки церковного пения//Христианство и мир Материалы Всероссийской научно практической конференции «Христианство 2000» Самара (16–18 мая) 2000 г./Ред. Огудина Н. – Самара 2001 – С. 418–428. 94 . Медушевский В. О церковной и светской музыке//Музыкальное искусство и религия. Материалы конф. – Μ РАМ им. Гнесиных 1994 – С 20–45. 95 . Металлов В. Осмогласие знаменного роспева – М. 1899 – 92 с. 96 . Металлов В. Очерк истории православного пения в России Репринт изд. – М. Свято-Троицкая Сергиева Лавра 1995 – 150 с. 97 . Мещерина Е. Музыкальная культура средневековой Руси изд. 2-е дополн. и перераб. – М. 2008 – 320 с. 98 . Мироносицкий П. Несколько замечаний о так называемой «церковной музыке»//Христианские чтения 1895 май июнь – С 598–616. 99 . Монахиня Ольга (Володина). Музыкальная культура Византии – М. 1998 – 128 с. 100 . Московская регентско-певческая семинария 1998–1999. Сб. статей, воспоминаний, архивных материалов – М. 2000. 101 . Музыкальная эстетика России веков. Сост. текстов переводы и общая вст. статья А.И. Рогова – М. 1973 – 244 с. 102 . Наумова Е. Поэтика песнопения Рождеству Христову в византийской и древнерусской традициях//Греко-русские параллели К 100-летию афонской экспедиции С Смоленского/Сост. и науч. ред. А.Н. Кручинина, Н.В. Рамазанова – М.-СПб. 2008 – С. 133–147. 103 . Никитенко Н. Святая София Киевская – Киев 2008 – 384 с. 104 . Никочаев Б. прот. Знаменный роспев и крюковая нотация как основа русского православного пения. Опыт исследования методики и нотации русского православного пения со стороны церковно богослужебной – М. 1995 – 304 с. |
| В этом отношении половая и семейная любовь никак не составляет исключения, любовь жениха к невесте и обратно, любовь мужа к жене, родителей к детям и взаимно детей к родителям. Естественна животная сторона даже в привязанности детей к родителям. Тем не менее, эта привязанность есть заповедь Божия, заповедь Творца человеческой, животно-духовной природы. А богооткровенный закон Божий имеет задачей только возвысить детскую привязанность от естественно-животного влечения до сознательно-духовного человеческого чувства почтения к родителям: «чти отца твоего и матерь твою». Также относится закон Божий и к плотской любви. В человеке она никогда не может быть чисто животным чувством, без всякой примеси естественного или извращенного душевного влечения. Но христианство хочет возвысить ее так, чтоб она была нормальным сознательно душевным, или даже духовным влечением, и в этих видах призывает на нее благословение Божие. В этом смысле христианство попускает и поэзию, и скульптуру, и живопись, и музыку, как и всякие изящные искусства, всякие украшения жилищ, украшения одеждами и т.д. Не говорим уже о поэзии, музыке, живописи, которые направлены к прославлению имени Божия, к выражению чистейших чувств высокого, благоговейного, безупречно-прекрасного. Говорим в частности о поэзии, музыке, живописи, которые изображают в поэтических одухотворенных образах человеческую любовь, человеческую красоту, внешние украшения одеждами, убранство храмов, домов и т.п. Что можно сказать, с христианской точки зрения, против патриархальной картины раба Авраамова Элиезера, который встречает у колодца юную красоту – Ревекку, будущую невесту Исаака, или против картины белокудрого Давида, в белом тонком хитоне, с восторженным благоговением пляшущего пред ковчегом завета, или же против образа доброй взором жены грешницы, мажущей миром, обливающей слезами и отирающей своими волосами пречистые ноги Спасителя? Или же против прекрасных одухотворенных образов мучениц Варвары, Екатерины, Александры, пышно одетых и добрых видом зело, когда известно, что они были и прекрасны и не могли одеваться иначе, как пышно, по приличию своего высокого положения, или даже царственного сана? Почему и св. |
| И тут, во время молебна, так близко чувствовалось присутствие живого преп. Сергия, что меня охватила жуть. То же самое особое единение. Недаром батюшка направил нас сюда. Настроение было мое радостное. Вдруг получаю телеграмму в Петербург, что батюшка очень серьезно заболел. Я тотчас же бросил дела, выехал в Голутвин. Батюшка был плох. Он лежал на кровати; при моем приходе сел и меня посадил рядом с собой, обняв рукой. С большим интересом он начал меня расспрашивать о приготовлениях к свадьбе. «А были ли у преподобнаго Сергия?» Да, батюшка, были, и я ощущал трепет. «Ну, теперь, значит, все благословено, и вот через три дня, на Благовещение, пускай будет у вас обручение, а на красной горке свадьба, в Петербурге. А после свадьбы первый визит ко мне». Тут он задумался, видимо чувствуя скорое приближение смерти… И начал говорить о благодати старчества… «Старцев называют прозорливцами, указывая тем, что они могут видеть будущее: да, великая благодать дается старчеству, – это д а р р а з с у ж д е н и я. Это есть наивеличайший дар, даваемый Богом человеку. У них, кроме физических очей, имеются еще очи духовные, перед которыми открывается душа человеческая. Прежде чем человек подумает, прежде чем возникла у него мысль, они видят ее духовными очами, даже видят причину возникновения такой мысли. И от них не сокрыто ничего. Ты живешь в Петербурге и думаешь, что я не вижу тебя. Когда я захочу, я увижу все, что ты делаешь и думаешь… Когда у тебя будут дети, учи их музыке. Но, конечно, настоящей музыке, ангельской, а не танцам и песням. Музыка способствует развитию восприятия духовной жизни. Душа утончается. Она начинает понимать и духовную музыку. Вот у нас в церкви читают шестопсалмие, и люди часто выходят на это время из церкви. А ведь не понимают и не чувствуют они, что шестопсалмие есть духовная симфония, жизнь души, которая захватывает всю душу и дает ей высочайшее наслаждение. Не понимают люди этого. Сердце их каменно. Но музыка помогает почувствовать всю красоту шестопсалмия». |
| А. Рыбников: Вы знаете, мы могли в этом убедиться на примере Ваших произведений, потому что именно после воздействия духовной музыки на аудиторию, многие могут и уверовать, и пойти в храм. Ваши духовные сочинения, которые сейчас, слава Богу, так часто исполняются, выполняют очень важную миссионерскую задачу, ибо их огромная роль в привлечении людей к Церкви. Безусловно, это эволюция в моем творчестве, ведь я много работал и в кино, писал много для детей, потом захватила симфоническая музыка, ее сочетание с рок-музыкой, а теперь какое-то ощущение, просто необходимое для души, возможное для меня только через хоровую музыку. Поэтому я так увлеченно над этим и работаю. Митрополит Иларион: Я очень рад слышать, что Вы с таким интересом относитесь к церковной музыке. Для Вас это, конечно, не внешний интерес, потому что Вы — православный верующий человек, и Вы живете этой музыкой, в том числе переживая ее через богослужение. К сожалению, у нас случалось не раз, что к церковной музыке обращались люди, которые не имели духовного опыта и не чувствовали эту музыку изнутри Церкви. Они воспринимали какие-то внешние элементы и на этих элементах конструировали свою музыку. Такая музыка не только не прижилась в церковном обиходе, но она и для светского уха звучит неестественно, потому что каждое музыкальное произведение должно быть насыщено смыслом, произрастать изнутри некой традиции. Человек не может воспроизвести эту традицию, не являясь при этом ее частью. Поэтому для композитора, который берется за создание духовно-музыкальных сочинений, основанных на конкретной христианской традиции, очень важно самому быть причастным к этой традиции. А. Рыбников: Да. Написание музыки для богослужения пока является абсолютно недоступным для меня. Вы правильно сказали, что для того, чтобы ее написать, нужно в какой-то степени перестать быть композитором, потому что композитор хочет написать музыку красивую, которая сама по себе интересна. Но если музыка будет чересчур отвлекать от богослужения, от молитвы, то она перестанет выполнять свою функцию в храме. Поэтому написать музыку для богослужения очень сложно, и для этого нужно свою творческую гордыню, которая волей-неволей возникает у каждого пишущего человека, смирить, перестать увлекаться самим собой, своим творчеством и думать только о богослужении. Пока у меня это не получается. |
| Раннехристианское и византийское церковное пение Раннехристианская музыка. Святоотеческое учение о музыке и пении Имеющиеся сведения о раннехристианской музыке настолько скудны и фрагментарны, что позволяют создать о ней лишь очень общее и весьма приблизительное представление. Установить степень зависимости ранневизантийского пения от иудейской или позднеантичной музыки не представляется возможным ввиду полного отсутствия нотных рукописей в период с IV по IX век включительно 103 . Тем не менее сам факт этой зависимости вряд ли следует оспаривать. Можно предполагать, что в общине учеников Христа звучали напевы, характерные для синагогального и храмового богослужения Его времени. Когда Спаситель и Его ученики совершили Тайную Вечерю, они, воспев, пошли на гору Елеонскую ( Мф. 26:30 ). Слово «воспев» ( υμνσατες) указывает на пение какого-то известного гимна, вероятнее всего – псалма. Не может быть сомнений в том, что на этом этапе в общине учеников Спасителя не существовало своих собственных напевов, отличных от тех, которые звучали за богослужением у иудеев. Спустя чуть более четверти века после Тайной Вечери (ок. 61–63) апостол Павел, обращаясь к христианам Ефеса, пишет: исполняйтесь Духом, назидая самих себя псалмами и славословиями и песнопениями духовными ( ψαλμος κα μνοις κα " δας πνευματιας), поя и воспевая в сердцах ваших Господу ( Еф. 5:18–19 ). Тот же самый совет Павел дает Колоссянам ( Кол. 3:16 ). Речь здесь идет о трех музыкальных жанрах – псалмах, гимнах и духовных песнях (одах). Вряд ли возможно сейчас с точностью установить, в чем заключалось различие между этими жанрами. Вполне вероятно, что термин «псалмы» указывал на ветхозаветные псалмы, тогда как термины «гимны» и «песни» относились к произведениям раннехристианской поэзии и музыки. Существует также предположение, что псалмы исполнялись на древнееврейском, а гимны и духовные песни на греческом языке 104 . Нам, однако, представляется маловероятным использование одновременно двух языков за раннехристианским богослужением (христиане, для которых греческий язык был основным, несомненно, исполняли бы псалмы в переводе Семидесяти, а не на непонятном для них языке оригинала). |
|
|
