| По издании эдикта, в жилище папы, во дворце Плакиды, состоялась большая конференция из греческих и латинских епископов, пресвитеров, диаконов и клириков. Папа Вигилий и епископ Даций предостерегали от принятия эдикта. Феодор Аскида совершенно напротив - торжественно в церкви принял императорский эдикт, ему последовали многие другие епископы, а главное - патриарх Мина. Александрийский патриарх Зоил, отказавшийся принять эдикт, был смещен и заменен Аполлинарием. Император был разгневан Вигилием и Дацием. Последние, боясь насилий, укрылись в базилику Петра названную Ormisda, ибо она находилась во дворце «Ормизда», откуда папа 14-го августа письменно подтвердил свое выступление против императорского эдикта (Mansi IX, 50—60; Harduin III, 3—10), и 17-го августа отлучил Феодора Аскида, Мину и их приверженцев. Вскоре по переселении папы, в церковь явился отряд солдат, чтобы извлечь папу из его убежища. Путем переговоров и насилий удалось убедить папу вернуться во дворец Плакиды. Однако папа здесь чувствовал себя пленником. Он видел враждебное отношение к себе императора и, опасаясь за свою жизнь, он снова бежал ночью 23-го декабря 551 г. в Халкидон, где он нашел убежище в храме св. Евфимии, в том самом, где некогда происходил Халкидонский Собор. Твердый и готовый претерпеть всякое насилие, лапа был теперь силен в своем несчастном положении. Рим был в руках Тотилы, и это обстоятельство создавало необходимость для Юстиниана мириться с тем папою, какой был на лицо. Папу снова с уверениями и клятвами упрашивают водвориться во дворец Плакиды, в Константинополе, вынуждают у него подписи и опять оскорбляют его. В августе 552 г. умер патриарх Мина, преемником его был Евтихий. Он не торопился входить в сношение с Вигилием, и только 6-го января 553 г. он подал папе православное исповедение веры, подписанное еще Аполлинарием Александрийским, Домном Антиохийским и Илией Фессалоникийским. Вигилий был им удовлетворен и считал раскол прекращенным. Тогда император нашел время благоприятным для Вселенского Собора. Однако, папа желал Собора не в Константинополе, а в Италии, или Сицилии, чтобы могли ознакомиться лучше с делом западные епископы. Император же настоял на своем. |
| Поражая этих лиц, собор разбойничий поражал в сердце саму унию. Для суждения об этом предмете в особенности богатые материалы предлагают недавно открытые акты сирские собора разбойничьего 780 . Без них мы не могли бы говорить о деле с такою решительностью, с какою можем делать это теперь. – Начнем с Домна. Домн был племянник Иоанна антиохийского, вождя унитов 781 . Родство по крови вело к родству в религиозных воззрениях и интересах. В сохранившейся до нас, благодаря сирскому тексту, переписке Домна с Диоскором и Флавианом, которая началась еще ранее собора константинопольского 448 года, мы вполне можем видеть религиозный образ Домна. Домн был таким же защитником унии, как и его современник Флавиан. В своих письмах к Диоскору Домн говорит, что основаниями для его догматических воззрений служит ни что другое, как документы униальные. Он говорит, чго утверждает свою веру на тех определениях, какие во времена Кирилла из Антиохии были посланы в Алсксандрию, на тех посланиях, какие Кирилл писал Иоанну Антиохийскому, на сочинении Афавасия к Эпиктету 782 , за которое так ревностно держались униты. Этого мало. Домн выразительно писал Диоскору: “дозволь нам, прошу тебя, оставаться при тех сочинениях, которые касаются унии (Frieden-compromiss), при послании Кирилла (без сомнения том, которое начинается словами: „да возвеселятся»), и при послании Афанасия к Эпиктету. Ибо все они упоминаются в актах унии 783 . Диоскор же, напротив, предписывал Домну принять анефематства Кирилловы против Нестория 784 , чего, однако, Домн сделать не решался. Впрочем, он не отказывался признавать авторитет III вс. собора 785 . Домн, в отличие от Диоскора и его партии, признавал авторитет II вс. собора. Отцов этого собора он называете „святыми» и „блаженнейшими»; считает их действовавшими согласно с собором никейским 786 . С главным защитником унии, с патриархом Флавианом, он находился в дружеской переписке и вызывает его стать с ним, Домном, за одно 787 и бороться против Диоскора, восстать на защиту „веры» 788 . |
| Отсюда следует, – по словам этого восточного патриарха, – что Римский епископ не пастырь, но овца, и притом паршивая овца ( πρβατον ψωριν), которая нуждается в излечении, овца, во многом худшая всех прочих, остающихся здоровыми, овец стада Христова» 44 . Замечательные черты, в которых выражается степень нерасположения греков к Латинской церкви, можно находить также в одном анонимном фрагменте, относящемся к XII в., с таким заглавием: «К тем, кто утверждает, что Рим есть первая кафедра». Здесь у неизвестного автора встречаем такие рассуждения: если папскую власть производить от апостола Петра, бывшего епископом Римским, то с этой точки зрения Антиохия будет выше Рима, ибо Петр сначала епископствовал в Антиохии, а потом уже в Риме. Если латиняне скажут, что Рим потому получил первенство, что здесь умер мученически Петр, то Иерусалим выше Рима, ибо здесь пострадал сам Господь. И во всяком случае Византия выше Рима, потому что здесь епископствовал старший брат Петра Андрей 45 , первозванный апостол, епископствовал раньше, чем Петр отправился в Рим. Происхождение папской власти автор производит от языческого императора III в. Аврелиана, который поручил Римскому епископу решить спор из-за обладания Антиохийской церковью между еретиком Павлом Самосатским, лишенным епископской кафедры, но не оставлявшим ее, и Домном, по соборному определению назначенным в епископа Антиохии вместо Павла. «Отсюда мы видим, – заявляет автор, – что никто другой, а именно языческий император дарствовал первенство епископу своей столицы и поставил его тираном над всеми» 46 . Рассмотрим теперь другие факты, из которых видно, как далеко простиралось нерасположение приверженцев церкви Восточной и церкви Латинской в изучаемое нами время. Отчуждение Восточной церкви от церкви Западной между прочим начало выражаться в том, что восточные христиане стали устранять латинских христиан от своего богослужения. Феодор Вальсамон на вопрос Марка, патриарха Александрийского, можно ли латинянам дозволять присутствовать при греческом богослужении и причащаться Св. |
| Одинаковые следствия дают основания заключать к тождественной причине, и мы усматриваем её в особенностях и свойствах экзегесиса Лукиана, который, по выражению Kihna 162 , объединял в себе всё лучшее, что могли предложить истолкователю Священного Писания Сирия, Александрия и Палестина. Учёные епископы Евсевий и Мелетий, которые, прийдя из Памфилии и Армении, действовали в данный период в Антиохии, предохранили, насколько это было возможно для них, здешнюю школу от одностороннего рационалистического направления кружка Лукианистов, давшего из своей среды видных деятелей арианства, и подготовили период расцвета в ее развитии. Лукиан Хронологические и биографические данные, какими мы располагаем относительно Лукиана, весьма ограничены. Время жизни этого выдающегося христианского учителя падает на один из темнейших периодов в истории древней Церкви 163 . По Свиде 164 , который в данном случае опирается на хороший источник – мученические акты Лукиана – последний происходил из Самосат от знатных родителей и своё образование получил в соседнем городе Эдессе, где, во время его обучения, действовал некто Макарий 165 , славившийся знанием Священного Писания. Продолжал ли Лукиан своё образование в Кесарии 166 , этот вопрос остаётся открытым. Педагогическую деятельность в Антиохии Лукиан начал, есть основание думать, около 260 года 167 . Если так, то с известной вероятностью можно допустить, что он родился раньше 235 года. В Антиохии Лукиан должен был стать в близкие отношения к известному епископу, Павлу Самосатскому. По свидетельству Александра Александрийского , он был «преемником» в учении Павла и, когда на Соборе 268 года этого Антиохийского епископа осудили, то Лукиан прервал церковное общение с его преемником Домном и в течении трёх епископатов оставался вне Церкви 168 . Таким образом, при Домне, Тимее и Кирилле (они управляли Антиохийской церковью с 268-го по 303-й годы) Лукиан и его ученики были схизматиками. Весьма вероятно, замечает Harnac 169 , что в схизме при Кирилле Лукиан оставался один – два года; естественно думать, что, оказывая в качестве учителя громадное влияние на верующих (выдающиеся вожди арианства – его ученики), он находился уже в общении с Церковью. По хронике Евсевия Кирилл занял Антиохийскую кафедру в 279– 280-м году. Возможно, что Лукиан, не разделявший всех заблуждений Павла Самосатского, восстановил мир с Церковью в восьмидесятых и девяностых годах III столетия. До 311 года – года мученической кончины – Лукиан стоял во главе Антиохийской школы, занимаясь изучением Священного Писания и собирая около себя толпы учеников, из которых многие достигли впоследствии епископских кафедр. |
| Еще один эпизод из жизни М. известен в связи со спором между Вассианом и Стефаном за поставление на Эфесскую кафедру. В 451 г. еп. Вассиан подал на имя имп. Маркиана записку с просьбой вернуть ему Эфесскую кафедру, к-рую, опираясь на архиеп. Диоскора Александрийского, занял в 448 г. еп. Стефан. Решение Диоскора, выступившего в 448 г. инициатором низложения Вассиана, было поддержано всеми главами Вселенской Церкви: Римским папой Львом I, архиепископами Флавианом К-польским и Домном Антиохийским, к-рые сошлись во мнении, что еп. Вассиан в 444 г. захватил Эфесскую кафедру незаконно. Дело Вассиана и Стефана рассматривалось на IV Вселенском Соборе в Халкидоне в 451 г. Зачитывалась записка Вассиана, поданная на имя имп. Маркиана и Валентиниана III (ДВС. Т. 3. С. 105-106). В ней утверждается, что М. завидовал Вассиану, т. к. тот пользовался большой популярностью в Эфесе как благотворитель. М. решил удалить Вассиана из города и для этого задумал рукоположить его во епископа г. Эвазы. Но Вассиан отказался. Тогда М. в течение 9 часов уговаривал Вассиана в храме принять епископство, затем, не добившись согласия, избил его, так что престол и Евангелие обагрились кровью. После этого Вассиан сдался и был поставлен епископом г. Эвазы, однако продолжал жить в Эфесе; М. не смог выгнать его из города. Преемник М. еп. Василий признал незаконным насильственное рукоположение Вассиана, заместил кафедру Эвазы другим епископом, но не лишил Вассиана сана. По смерти же Василия в 444 г. Вассиан, пользуясь расположением народа, захватил Эфесскую кафедру, получив на это санкцию от имп. Феодосия II и архиеп. Прокла К-польского. Однако 4 года спустя недовольные деспотизмом эфесские клирики подали жалобу императору и архиеп. Диоскору. Феодосий отправил в Эфес силенциария Евстафия, к-рый обнаружил в Эфесской Церкви множество хозяйственных злоупотреблений. Диоскор же, рассмотрев дело с канонической т. зр., пришел к выводу о незаконности захвата Вассианом Эфесской кафедры и добился его смещения. Хотя Вассиан лишился кафедры, его дело никак не было связано с ересью архим. Евтихия . В результате Халкидонский Собор признал, что и Вассиан и Стефан занимают кафедру незаконно. Несмотря на нелицеприятный образ М., к-рый представлен в записке Вассиана, в церковной традиции М. прежде всего остался известен как ближайший сторонник свт. Кирилла в борьбе с несторианством, и т. о. его память появилась в Синаксаре К-польской Церкви под 16 дек. |
| Недалеко от места паломничества был мон-рь, построенный в VI в. и получивший название Дейр-Айюб. О др. раннехрист. храмах, посвященных И., известно мало. В надписи из Босры сообщается, что местный архиепископ при имп. Юстиниане и его жене Феодоре построил «дом святого и победившего Иова» ( Le Bas P., Waddington W. H. Voyage archéologique en Grèce et en Asie Mineure: Fait pendant les années 1834 et 1844. P., 1870. Vol. 3. Pt. 1. N 1916a). При этом речь могла идти о построенном при Юстиниане доме нищих ( Leclercq. 1927. Col. 2568). И. становится покровителем больниц, прежде всего лепрозориев. В V в. в Эдессе возле юж. городских ворот, около «источника Иова», воды к-рого исцеляли проказу, был лепрозорий (ср.: Dols M. W. The Leper in Medieval Islamic Society//Speculum. 1983. Vol. 58. P. 904-905). Той же цели служила названная в честь И. постройка ( νας το δικαου Ιβ) за пределами Антиохии, «нищие» из к-рой были изгнаны подальше от города патриархом Домном III «из отвращения к ним» (см. в приписанном визант. агиографу X в. Никифору Урану Житии прп. Симеона Столпника (Дивногорца) - PG. 86. Col. 3057). И. посвящено неск. произведений визант. писателей и отцов Церкви: 4 Похвальных слова, приписываемые свт. Иоанну Златоусту (BHG, N 939d - 939g), гомилия и 2 речи свт. Иоанна Златоуста (BHG, N 939n - 939t), 3 речи Леонтия, пресв. к-польского (BHG, N 939h - 939k). На Западе Алтарь св. Иова. Худож. Дж. Беллини. 1487 г. (Галерея Академии, Венеция) Алтарь св. Иова. Худож. Дж. Беллини. 1487 г. (Галерея Академии, Венеция) В средние века почитание И. получило распространение в Венеции, в Вероне, в местности Брианца (пров. Ломбардия, Италия) и в герц-стве Люксембург (до 1354 графство). В частности, И. посвящена ц. Сан-Джоббе в Венеции (XV в.). К И. обращались за исцелением от кожных заболеваний, проказы и чумы, в кон. XV в.- также от сифилиса. Кроме того, в XV-XVI вв. И. почитался как покровитель музыки и музыкантов, возможно из-за содержащейся в Книге Иова фразы: «И цитра моя сделалась унылою, и свирель моя - голосом плачевным» (Иов 30. 31), а также в связи с упоминанием музыкантов в апокрифическом «Завещании Иова». С кон. XIV в. в Венеции и др. городах Сев. Италии возникали братства, посвященные И., к-рые в основном занимались раздачей милостыни, но также могли объединять гильдии музыкантов, избравших И. своим св. покровителем ( Denis. 1952; Idem. 1957; Brennecke. 1954). У славян |
| И не отрицаем, что одно естество Бога Слова воплощенное и вочеловечившееоя, потому что из двух (естеств) один и тот же есть Господь напгь Иисус Христос » 711 . Эти слова учения Флавианова представляют весьма близкое, можно сказать, буквальное повторение того исповедания веры, которое прислано было Иоанном Антиохийским Кириллу, и которое сделалось основой унии. Исключение составляет фраза Флавиаова, говорящая об одном естестве Бога воплощенного: ее нет в исповедании веры Иоанна. Но она повторяется не раз в посланиях Кирилла, писанных этим мужем после унии 712 . Флавиан говорит вообще словами униальных документов, потому что он был искренний друг унии. Стоя за унию, в Евтихии, напротив, он видел врага уиии, против которого следовало бороться, как против еретика и возмутителя церкви. Флавиан ставнл в упрек и вину Евтихию,что он не нризнавал ( πειρμενος νατρεηειν) одного из важных сочинений Кирилла, именно „послания к восточным епископам”, в котором он, Кирилл, авторизовал вышеупомянутое исповедание веры Иоанна Антиохийского. На это послание смотрит Флавиан, как на такое, на котором должно основываться согласие церкви ( πντες υνθεντо) в вере 713 . Из прочих сочинений Кирилла патриарх константинопольский упоминает только послание Кирилла к Несторию, читанное на III вселенском соборе и заключающее не менее ясное исповедание о двух естествах во Христе, как и послание к восточным 714 . Патриарх был в связях с защитниками унии в других местах, например, с патриархом Антиохийским Домном, прееемником Иоанна 715 . Свое антимонофизитское учение Флавиан излагает в словах решнтельных и точных. Он говорит в противоположность Евтихию: „единение двух сошедшихся во Христе естеств состоит не в том, будто эти естества слились своими свойствами вместе, во едино, но в том, что свойства естеств пребывают совершенными (perfectae naturarum proprietates) во взаим- ном общении» 716 . После этих объяснений характер догматики Флавиана, полагаем, становится ясен. Что касается до Евсевия Дорилейского, то он, позволим так себе выразиться, прошел совершенно другую богословскую школу по сравению с патриархом Флавианом, хотя и пришел к одинаковой с последним цели. |
| 639 Epist. Theodoreti 110: М. 83, col. 1305, р. 1180. 17-ое апостольское правило прямо запрещает хиротонию двубрачных («кто по святом крещении двумя браками обязан был, или наложницу имел, тот не можот быти епископ, ни пресвитер, ни диакон, ниже вообще в списке священнаго чина»: " Ρλλη και Π τλη. Σνταγμα. Т. И. θ νησιν. Р. 2. Правила св. Апостол, св. соборов, вселенских и поместных, и св. отец. Издание «Общества Любителей Духовного Просвещения». Вып. 1. Москва. 1878. Стр. 42). Но, кроме приводимых Феодоритом примеров посвящения подобных лиц, можно указать еще на послание папы Иннокентия I к Македонским епископам и диаконам от 414 года, где упоминается о трех случаях такого рода (Mansi, III, 1058–1060), и на 10 (89) письмо Льва Великого ad episcopos per provincian Vieunensem constitutus (cap. 3: Migne, lat. ser. t. 54, col. 631), где находим такое же свидетельство относительно некоторых стран. 643 Dissert. I, cap. IX, n. IV: M. 84, col. 131–132. Dissert. II, not V ad epist. 110 Theodoreti: M. 84. col. 287. Cnf. Ceillier. T. XIV, p. 40. 650 Epist. 81 (М. 83, col. 1261. B): Ε σιντς δ ( ε ς τν Ανποχε αν) τ τν παρεσκντων θε ηεποικαμεν; τι τος παινουμνους κα βι κοσμουμνους τ τς εροσνης χειροτονεα προσγομεν; 652 Кроме цитированного выше места Synodicon’a можно указать еще на свидетельство сарских актов (Hoffman. S. 61,3.2. Martin. Actcs. Р. 138. Реггу. Р. 296), по которым выходит, что Ириней был посвящен Домном и, следовательно, в Антиохии. 653 Кроме некоторых писем Феодорита Иринею-епископу (ар. Migne epist. 3. 12. 16. 35) мы имеем еще послание Киррского предстоятеля к Иринею-комиту (ар. Σακκεθ ων., σελ. 12: epist. 14), что указывает на давность связей между означенными лицами. 654 Такую мысль подтверждают и слова пресвитера Пелагия, который ставил в вину Феодориту то обстоятельство, что «он постоянно благоприятствовал Иринею и едва только авторитетом императора был вынужден чрез рукоположение посвятить вместо него другого» (Hoffmann. S. 45,40–42. |
| LIX, 5) 758 , и сожалел лишь о том, что нарушалось нормальное течение церковной жизни. Все его усилия сводились теперь к одной цели – водворить покой, хотя бы для этого нужно было пожертвовать собой. Мы видели уже, как много заботился он о Финикии; точно также, при нередких сношениях с Константинополем, он не упускал возможности защитить Иринея и, смотря но качеству доходивших оттуда сведений, продолжал руководить нерешительным Домном. Так, вероятно вскоре по своем удалении в Кирр, он получил известие, что Тирский митрополит может удержаться на своей кафедре, и тотчас же посоветовал Антиохийскому епископу, что следует предпринять. «И ныне, владыко, – писал он Домну 759 , – предстоит одно из двух: или оскорбить Бога и преступить совесть, или подпасть несправедливым постановлениям людей. Мне кажется, что благочестивейший император об этом ничего не знает. Ибо что мешало ему написать и повелеть, чтобы была хиротония, если это ему действительно было угодно? Зачем они угрожают и запугивают издали, но грамот с ясным приказанием такого рода не присылают? Одно из двух: или благочестивейший император не согласился писать, или они делают это с тем, чтобы мы нарушили закон, а они потом могли потребовать суда над нами за преступление закона. Ведь у нас есть уже пример блаженного Принципия: в этом случае было так, что письменно приказавшие потребовали суда над теми, кто повиновался). В виду подобных опытов прошлого Феодорит внушает своему адресату осторожность, чтобы он не попал в коварно расставленную ловушку. И из своего заключения Феодорит продолжал руководить Домном, хотя строго хранил царское слово, и ради соблюдения его не участвовал в хиротониях своего округа; он даже высказывал желание «поселиться в каком-нибудь отдаленном местечке, чтобы провести там остаток дней» 760 . Как кажется, его дух господствовал и на соборе по расследованию доноса Озроинских клириков. По крайней мере, ему было доложено, что дело передано на рассмотрение Ивы и Симеона Амидского 761 . Просителям было оказано всякое снисхождение, но они отплатили Феодориту за его благосклонность самою черною неблагодарностью. |
| Кирилл своим властным словом сдерживал неумеренную ревность своих почитателей; Диоскор сам стал во главе этих последних и хотел честно и грозно держать церковную славу своего предшественника и авторитет его имени. А что он воздвиг гонение на родственников Кирилла, то это находилось в зависимости от строя византийской империи. В Византии каждый префект претории считался таким авторитетом, что апелляции на его решения не могло быть. Можно было это сделать лишь спустя 2 года после смерти или отставки префекта. Когда после смерти Кирилла враги его стали подавать жалобы на его родственников, и префект выразил свое суждение по поводу их, то Диоскор – в силу вышеуказанного порядка – ранее 2-х лет не мог ничего сделать в пользу родственников Кирилла. Эта-то бездеятельность его и объяснена была в смысле гонения. Сильное при жизни Кирилла, обаяние его имени стало едва ли не выше по его кончине. За каждый неуважительный отзыв о Кирилле лично, который он игнорировал бы, теперь можно было требовать удовлетворения памяти почившего. Каждый оттенок мысли, не отвечавший крайнему выражению её у Кирилла, каждое проявление её самостоятельного направления, которое Кирилл мог согласить со своим догматическим воззрением, теперь можно было рассматривать как отступление от православия. По своим воззрениям Диоскор принадлежал к тем крайним последователям Кирилла, сдерживать которых последнему стоило немалого труда. Монофисит глубоко убежденный, Диоскор видел один смысл в деятельности Кирилла: утверждение формулы «μα φσις του Θεου Λγου σεσαρκωμνη». Он не хотел знать того, что было в воззрениях Кирилла, так сказать, педагогического, дисциплинирующего богословскую мысль, и отвергал все, что не высказано было там прямо. Самые крайние выражения догмата, вылившиеся в полемическом увлечении, были для Диоскора и наилучшими. Можно понять, насколько подобный «возлюбленный брат и сослужитель» на кафедре александрийской был неудобен для епископа антиохийского и всех восточных. Мутный ингредиент этой догматической борьбы, соперничество Александра с константинопольскою кафедрою, в первые годы епископствования Диоскора был подновлен и нашел для себя пищу в каком-то неизвестном документе, изданном Проклом и подписанном Домном. |
|
|
