| насчитывало несколько тысяч печатных книг, более 800 русских рукописей и около 500 рукописных книг на западноевропейских языках (включая рукописи, принадлежавшие известному историку князю М.М. Щербатову, в их числе – Изборник 1076 г., акты и грамоты по истории Сибири, документы по истории России времени «междуцарствия»). В РНБ находятся: библиотека Новгородского Софийского собора (передана в 1919 г.), которому в свое время принадлежало Остромирово Евангелие (1056–1057) – древнейшая из дошедших датированных русских рукописных книг (рукопись была найдена в 1805 г. среди вещей Екатерины II и передана Александром I в Публичную библиотеку; в составе Софийского собрания 1 585 книг, в т.ч. – Путятина минея 11 в., Пролог 12–13 в. и другие памятники древнерусской письменности) [ Тиханов П.Н. Каталог российских рукописных книг, находящихся в библиотеке Новгородского Софийского собора. СПб., 1881; Смирнов Ф.К. Описание рукописных сборников 17 века Новгородской Софийской библиотеки, находящихся ныне в Санкт–Петербургской духовной академии. СПб., 1865 (см. также: Л3АК за 1864 г. 1865. Т. 3. С. 1–106)]; библиотеки Кирилло–Белозерского [Описание документов 14–17 вв. в копийных книгах Кирилло–Белозерского монастыря, хранящихся в Отделе рукописей Российской национальной библиотеки/Сост. Г.П. Енин. Л., 1994; Опись строений и имущества Кирилло–Белозерского монастыря, 1601 года: Комментированное издание/Сост. З.В. Дмитриева, М.Н. Шаромазов. СПб., 1998; Никольский Н.К. Описание рукописей Кирилло–Белозерского монастыря, составленное в конце 15 в. СПб., 1897] (поступила в 1919 г.; большая часть книг была вывезена из монастыря в Санкт–Петербургскую духовную академию в 1859 г., откуда они, вместе с собранием самой Санкт–Петербургской духовной академии, содержащим 1485 рукописей 10–20 вв. на древнерусском, греческом, латинском, немецком, французском, древнееврейском, сирийском, эфиопском и других языках [ Родосский А.С. Описание 432–х рукописей, принадлежащих С.–Петербургской духовной академии и составляющих ее первое по времени собрание. |
| Редким примером изображения Л. в древнерус. искусстве является сохранившаяся икона (кон. XVI в., КБИАХМЗ), которая находится в иконостасе, слева от дверей в жертвенник надвратной ц. в честь Преображения Господня Кириллова Белозерского мон-ря (1595). Л., с короткими волосами и бородой, изображен в воинском облачении: на нем туника лазоревого цвета, золотые пластинчатые доспехи, за спиной развевается красный плащ. В правой руке - крест, левой придерживает опущенный щит и хоругвь-знамя с зеленым полотнищем, на котором нашит белый Голгофский крест (эта деталь напоминает элемент в иконографии св. воинов, принятый за образец в европ. или визант. изображениях эпохи Латинской империи). По мнению М. Н. Шаромазова, икона была исполнена 2-м по значимости художником из писавших иконы для иконостаса надвратной церкви; возможно, Л. изображен как небесный покровитель кого-то из братии, принимавшей активное участие в строительных и художественных работах на территории Кириллова Белозерского мон-ря в кон. XVI - нач. XVII в. Украшение для иконы из Преображенского храма было сделано на средства из монастырской казны. В описи Кириллова Белозерского мон-ря 1601 г. упоминаются 2 иконы «Христова мученика Леонтия»: пядница в главном иконостасе Успенского собора, у к-рой был серебряный позолоченный оклад со сканым венчиком, украшенным камнем, и местная икона в иконостасе Преображенской ц. над Водяными воротами мон-ря, которая тогда была в серебряном позолоченном басменном окладе, с гривной, с бархатной пеленой (Опись строений и имущества Кирилло-Белозерского монастыря 1601 г./Сост.: З. И. Дмитриева, М. Н. Шаромазов. СПб., 1998. С. 59, 106, 252-253). Лит.: Ерминия ДФ. С. 164, 212; Менолог. С. 172, 195, 286, 301, 339, 359, 388; Евсеева. Афонская книга образцов. С. 310. Кат. 161; Bakirdzis Ch. Mosaics of Thessaloniki: 4th - 14th c. Athens, 2012. Fig. 50, 52-53. М. А. Маханько, Э. В. Шевченко Рубрики: Ключевые слова: ГЕОРГИЙ НОВЫЙ КРАТОВСКИЙ (ок. 1497-1515) мч., Болгарский, Сербский, Софийский (пам. 26 мая, пам. болг., македон. 11 февр.), почитаемый в Болгарии, Македонии и Сербии |
| Богоявления в с. Ферапонтове. Литургия завершилась многолюдным крестным ходом вокруг монастыря. 15 авг. 1992 г. молитву К. над местом его погребения прочитал Патриарх Московский и всея Руси Алексий II . Первый архиерейский крестный ход на территории мон-ря во главе с Вологодским и Великоустюжским еп. Максимилианом (Лазаренко) состоялся 22 июня 1993 г. В 1998 г. восстановлено регулярное богослужение на территории бывш. мон-ря, Кирилловская ц. передана Вологодской епархии. В наст. время мощи К. почивают под спудом в посвященной ему церкви. Ист.: Иаков (Поспелов), архим. Житие прп. отца нашего Кирилла Белозерского чудотворца. СПб., 1875; Краткое Житие Кирилла Белозерского// Никольский Н. К. Кирилло-Белозерский мон-рь и его устройство до 2-й четв. XVII в. СПб., 1897. Т. 1. Вып. 1. Прил. 2. С. XXXIV-XXXVII; Житие Кирилла Белозерского// Яблонский В. М., свящ. Пахомий Серб и его агиогр. писания: Биогр. и библиогр.-лит. очерк. СПб., 1908. Прил. С. I-LXIII; Похвала прп. и богоносному отцу нашему Кириллу, игумену Белозерскому, чудотворцу//ЖМП. 1977. 12. С. 25-29; Преподобные Кирилл, Ферапонт и Мартиниан Белозерские/Сост.: Г. М. Прохоров и др. СПб., 1993. С. 50-167; Житие Кирилла Белозерского: Текст и словоуказ./Ред.: А. С. Герд. СПб., 2000; Опись строений и имущества Кирилло-Белозерского мон-ря 1601 г.: Коммент. изд./Сост.: З. В. Дмитриева, М. Н. Шаромазов. СПб., 1998; Энциклопедия рус. игумена XIV-XV вв.: Сб. прп. Кирилла Белозерского (РНБ. Кир.-Бел. XII)/Ред.: Г. М. Прохоров. СПб., 2003; Прп. Кирилл Белозерский/Сост.: Г. М. Прохоров. СПб., 2011. С. 69-174; Шаблова Т. И. Кормовое поминовение в Успенском Кирилло-Белозерском мон-ре в XVI-XVII вв. СПб., 2012. С. 140. Лит.: Варлаам (Денисов), архим. Описание ист.-археол. древностей и редких вещей, находящихся в Кирилло-Белозерском мон-ре//ЧОИДР. 1859. Кн. 3. Отд. 1. С. 5-6; он же. Обозрение рукописей собственной б-ки прп. Кирилла Белозерского//Там же. 1860. Кн. 2. Отд. 3. C. 1-69; Уваров А. С. Киот 1614 г. в Кирилло-Белозерском мон-ре//Древности: Тр. |
| В иконописи XX в. И. присутствует в группе Московских святых на иконе «Все святые, в земле Русской просиявшие», созданной в 1934 г. мон. Иулианией (Соколовой) для свт. Афанасия (Сахарова) (ризница ТСЛ), а также на ее повторениях 50-х гг. XX в. (ризница ТСЛ, СДМ; см.: Алдошина Н. Е. Благословенный труд. М., 2001. С. 231-239). Прот. Вячеслав Савиных и Н. Д. Шелягина выполнили прорись с ростовым образом И. для Миней МП (Изображения Божией Матери и святых Правосл. Церкви. М., 2001. С. 259). И. также представлен на совр. иконах Соборов Московских святых (напр., на иконе из митрополичьих палат ТСЛ). При обретении мощей И. были найдены нетленными и предметы его облачения: «...ризы, и амфор и прочая…» (ПСРЛ. Т. 18. С. 238). Из сохранившихся предметов, принадлежавших И., следует упомянуть лжицу и поручи. Лжица И. с неск. футлярами названа в описи среди сосудов в ризнице Успенского собора Московского Кремля уже в нач. XVII в.: «...лжица чудотворца Iohы костяная рыбей зуб, а на конце у нее оковано золотом…» (Описи. 1876. Стб. 358), к нач. XVIII в. она находилась в алтаре собора среди мощевиков и реликвариев (Там же. Стб. 665-666; см. также: Христианские реликвии. 2000. С. 214-215. Кат. 67; поручи И.- Там же. С. 213. Кат. 65). Ист.: Забелин И. Е. Домашний быт рус. царей и цариц в XVI и XVII ст.: Мат-лы. М., 2003р; Описи моск. Успенского собора XVII в.//РИБ. М., 1876. Т. 3. Стб. 287-811; Опись строений и имущества Кирилло-Белозерского мон-ря 1601 г./Сост.: З. В. Дмитриева, М. Н. Шаромазов. СПб., 1998. Лит.: Успенский А. И. Житие св. Ионы митрополита: (Переводы с иконы 1644 г., писанной Яковом Тарасовым). М., 1905; Салтыков А. А. Музей древнерус. искусства им. Андрея Рублева. Л., 1981; 1000-летие рус. худож. культуры: [Кат. выст.]. М., 1988; Маясова Н. А. Древнейший покров митр. Ионы//ГММК. Мат-лы и исслед. М., 1995. Вып. 10: Древнерус. худож. шитье. С. 26-38; она же. Древнерус. лицевое шитье: Кат. М., 2004; Христианские реликвии. 2000; Силкин А. В. Строгановское лицевое шитье. М., 2002. Ñ . 180, 234, 249, 285-289; Кат. 12, 50, 61, 89. Игнашина Е. В. Древнерус. лицевое и орнаментальное шитье в собр. Новгородского музея: Кат. Вел. Новгород, 2003; Костина И. Д. Произведения моск. серебряников 1-й пол. XVIII в.: Кат. М., 2003; Комашко Н. И., Каткова С. С. Костромская икона XIII-XIX вв.: Свод рус. иконописи. М., 2004; Саенкова Е. М. Чиновники (Типиконы) Успенского собора Моск. Кремля как источник по истории рус. искусства Позднего Средневековья.: АКД. М., 2004. С. 15-16; Вера и власть: Эпоха Ивана Грозного: Кат. выст. М., 2007; Иконы XIII-XVI вв. в собр. ЦМиАР. М., 2007. Кат. 88; Усачёв А. С. Житие митр. Ионы 3-й ред.//ВЦИ. 2007. Вып. 2(6). С. 5-60; Образы и символы старой веры: Памятники старообрядческой культуры из собр. Рус. музея: Кат. СПб., 2008. Кат. 114. С. 132-133. |
| к. в др. храмах Коломны, включая монастырские, были, как правило, медными. В монастырских храмах, помимо кафедрального или царского, Н. к. отличались богатством материала и исполнения. В Рождественском соборе коломенского Бобренёва монастыря за Москвой-рекой Н. к. («воздвизальный») имел серебряный оклад («вязью») с камнями и жемчугом (Там же. С. 62). В Спасском мон-ре, находившемся на коломенском посаде «за торгом», на престоле лежали 5 крестов, из них Н. к. был, видимо, самый большой («воздвизальный») в серебряном окладе с 9 камнями. Очевидно, остальные кресты в силу своей ценности или по воле ктиторов мон-ря находились в алтаре на престоле и могли использоваться при различных службах (Там же. С. 57). На престоле Богоявленского собора Голутвина монастыря (в первоначальном здании каменного собора Старо-Голутвина мон-ря.- Авт.) лежали 6 крестов, среди к-рых воздвизальными были 3 креста в серебряных позолоченных окладах «вязью», с камнями и жемчугом, на 2 из них были изображения: на одном - тронный образ Христа Вседержителя («Спас на престоле»), на другом - Распятие, «на верху венца Вседержитель». Остальные кресты были памятными святынями и ковчегами-мощевиками, но и они могли быть использованы в службах (Там же. С. 66). Вероятно, если в церковном имуществе не было собственных сосудов и крестов, как в большинстве посадских или сельских храмов, в качестве Н. к. использовался крест, к-рый приносил служащий иерей или приходский староста. Напрестольный крест. XV в. (мон-рь Дионисиат на Афоне) Степень декоративности и материальной стоимости Н. к. зависела от того, находился храм в пределах города или мон-ря. Богатейшие обители Московской Руси имели почти в каждом храме Н. к. в серебряном окладе. При отсутствии средств для драгоценного оклада старались создавать максимально украшенные Н. к.: их оклад мог быть медным, крест расписывали красками, использовали позолоту по дереву. Самые драгоценные Н. к., согласно описи Кириллова Белозерского мон-ря 1601 г., были на престолах Успенского собора: серебряный позолоченный «крест благословенный» ( Дмитриева, Шаромазов. |
| 2006. С. 50-51, 54. Ил. 35). В Кирилловом Белозерском мон-ре образ К. присутствовал также в чине святителей во фресковой росписи кон. XVI в. св. врат (Опись строений и имущества Кирилло-Белозерского монастыря 1601 г. : Коммент. изд./Сост.: З. В. Дмитриева, М. Н. Шаромазов. СПб., 1998. С. 219, 273; схему росписи с указанием фигуры К. см.: Никитина Т. Л. Иконография стенописи св. ворот Кирилло-Белозерского мон-ря//Кириллов: Краевед. альманах. Вологда, 2001. С. 206-207). В поствизант. искусстве облачения и головной убор К. могли меняться под зап. влиянием (подробнее см.: Матюшкина. 2001. С. 91-92). Среди изображений отцов Церкви одиночная фигура К. встречается на царских дверях, написанных для ц. святых Иасона и Сосипатра на о-ве Керкира (Корфу) (1654, мастер Эммануил Цанес, музей в ц. Панагии Антивуниотиссы). Под впечатлением итал. искусства эпохи Ренессанса вместо древних облачений на К. митра, похожая на папскую тиару, предметы из облачения (палица, поручи, епитрахиль) богато украшены лицевыми фигурами святых - святой держит развернутый свиток в левой руке. В рус. искусстве в крещатых ризах и митре К. изображен на минейной июньской иконе (нач. XVII в., ЦАК МДА). Посвящение престолов К. (вместе со свт. Афанасием Великим) в Московской Руси было, видимо, таким же редким явлением, как и в домонг. Руси. Известно, что такое посвящение имел храм небольшого мон-ря в Московском Кремле (существовал еще во 2-й пол. XIV в. и был выстроен в камне в 1462 «гостем» В. Д. Ермолиным ), с сер. XVI в. и до 1677 г. служил столичным подворьем Кириллова Белозерского мон-ря (ПСРЛ. Т. 23. С. 200; Забелин И. Е. История города Москвы. М., 1905. Ч. 1. С. 198); вероятно, деревянным был храм «на рву» с престолом, посвященным обоим Александрийским святителям, стоявший еще в 1657 г. недалеко от крепостного рва между стенами Московского Кремля и Китай-города (Строельная книга церковных земель 7165 г.// Забелин И. Е. Мат-лы для истории, археологии и статистики московских церквей. М., 1891. Ч. 2. Стб. 6; Баталов А. Л., Беляев Л. А. Сакральное пространство средневековой Москвы. М., 2010. С. 107, 120). Возможно, храмовым образом была житийная икона К. и свт. Афанасия (кон. XVI в., поновлена в 1690, ГТГ). На иконе северных писем «Покров Пресв. Богородицы» из ц. во имя арх. Михаила в с. Тулгас (XVI в., ГРМ) в верхней части композиции помещены полуфигуры свт. Афанасия и К. (в фелони, крещатой шапке, омофоре). К. вместе со свт. Афанасием Великим изображен в молении Спасителю в облачном сегменте на храмовой иконе из московской ц. во имя святых Афанасия и Кирилла (XVIII в.); К. облачен в фелонь, епитрахиль и митру. |
| 1997. С. 41, см. также: Плешанова И. И. Работы кирилловских резчиков в собр. ГРМ//ДРИ. 1989. [Вып.:] Худож. памятники Рус. Севера. С. 232-242; Лелекова. 1989; Петрова Л. Л. Ремесла и промыслы крестьян Кирилловского у.//Кириллов: Ист.-краевед. альм. Вологда, 1994. Вып. 1. С. 118-120). Праотец Мелхиседек. Икона. 1630 г. Иконописец Ждан Дементьев (КБМЗ) Праотец Мелхиседек. Икона. 1630 г. Иконописец Ждан Дементьев (КБМЗ) У икон прп. Кирилла было немало золотых царских даров: напр., к иконе-списку «з живописново образа», на к-рой святой изображен в рост, среди проч. был приложен крест из золота с Распятием Христовым «а на другой стороне креста архангел Гавриил»; еще одна икона прп. Кирилла «в деянье», находившаяся на сев. стене «против чудотворцова гроба» среди местных икон, имела также 3 драгоценных золотых и серебряных креста, а также золотую «икону» с изображением Распятия Христа в технике черни и фигурой свт. Николая Чудотворца на обороте; из золота были также 3 запоны (декоративные пластинки) с камнями; по словам старца Леонида, «те кресты, и икона и запоны, и чепь царьские дачи» ( Дмитриева, Шаромазов. 1998. С. 83); оклад на икону также был сделан в Москве на пожалование царя Иоанна Васильевича. Золотой крест «с мощми» на иконе Божией Матери «Одигитрия», стоявшей слева от царских врат в соборе, по сведениям монастырских документов, был также вкладом инокини Евфросинии (кнг. Старицкой) (ок. 1566; см.: Там же. С. 51). Кресты из золота и серебра с мощами хранились в ризнице (Там же. С. 136-138). Уже с 1-й пол. XV в. в мон-ре были напрестольные Евангелия в драгоценных окладах: серебряный сканый оклад с медальонами, представлявшими на эмалевом фоне литые композиции «Распятия Господня с предстоящими», образы евангелистов, «Св. Троицу», Божию Матерь «Воплощение» (ок. 1448), и добавлением 2 пластин с образами прп. Кирилла и прп. Сергия Радонежского (видимо, при поновлении оклада ок. 1533), сохранился на Христофоровом Евангелии (ГРМ; см.: Макаренко. 1914. Рис. 21. С. 52-53; Корнилович. 1963; Русские мон-ри. 1997. С. 42). Евангелие из собрания КБМЗ имеет оклад с накладными литыми фигурками Деисуса, евангелистов и святых (в киотах и по пояс) XV-XVI вв., к-рый некогда предназначался для рукописи, выполненной Исааком Собакой (ныне в ГИМ, 103799/2; см.: Петрова Н. В., Пуцко В. Г. Серебряный оклад Евангелия Кирилло-Белозерского мон-ря//Кириллов: Краевед. альм. 2003. Вып. 5. С. 197-209). |
| происхождения, потому что именно визант. глиптика унаследовала и сохранила технологию этого античного ремесла. Вклад подобных предметов в монастырский или иной храм указывал на самый высокий статус почитания, какой только был известен в средние века. Из описи 1601 г. и др. письменных источников известно ок. полудюжины подобных миниатюрных самоцветных икон, все они находились в качестве привесов на окладах икон (из местного ряда соборного иконостаса и икон в приделе прп. Кирилла) и происходили из вкладов царя Иоанна Васильевича ( Дмитриева, Шаромазов. 1998. С. 45, 47, 74-75). Вероятно, что из 6 известных по описи 1601 г. резных камей и «аспидных» крестов к сер. XIX в. сохранились только 4, которые подробно описывает архим. Варлаам, указывая цвет, форму и размер камня, а иногда уточняя композицию. Они были использованы для украшения 2 архимандричьих шапок, занимавших 1-е и 2-е места среди др. головных уборов в монастырской ризнице ( Варлаам (Денисов). 1859. С. 45, 96. Примеч. 111); судя по дробницам с изображениями 4 святителей: Петра, Алексия, Ионы и Филиппа, митрополитов Московских, шапка была создана во 2-й пол. XVII в. Интересно, что наряду с «грозненскими» камеями 1-я по значению архимандричья шапка была украшена и др. резными камнями, возможно, поздними, рус. работы, не исключено, что они поступили в К. Б. м. после 1601 г. (Там же. С. 45, 83. Примеч. 10). Создать предмет богослужебного облачения, украшения которого не уступали ни красотой, ни древностью, ни ценой патриаршеским, настоятеля мон-ря могло вдохновить именно появление в мон-ре опального патриарха Никона с его богатой ризницей. Из казны патриарха Никона, оставшейся в К. Б. м., происходила т. н. панагия митрополита Петра, небольшая золотая наперсная икона с камеей на ониксе редкой «арочной» формы, представляющей полуфигуру прор. Даниила; панагия в 1678 г. была «взята в Кириллове монастыре, у бывшего патриарха Никона» (до 1918 хранилась в Синодальной ризнице; см.: Визант. древности. 2013. С. 40). Сохранилась происходящая из К. |
| м., в т. ч. башни и стены его крепостей, были обмерены и зарисованы, чертежи подписал новгородский губ. архит. М. М. Праве («Атлас» с изображениями и планами сооружений монастыря - 1831 г., РНБ ОР. Ф. 40. 284; см.: Кирпичников, Хлопин. 1972. С. 72 (Грановитая башня); Памятники архитектуры. 2002. С. 45 (фасады и планы собора и церквей)). На проведение работ по поновлению зданий К. Б. м. все более влияли принципы научной реставрации, один из которых - новое должно приближаться по своему облику к старому - был сформулирован историком М. П. Погодиным как раз в связи с готовящимся обновлением живописи св. ворот в мон-ре в 1841 г. (Памятники архитектуры. 2002. С. 159). Но при этом завершения мн. зданий, прежде всего церквей, напр. надвратной ц. Преображения Господня, вместо многоглавия и кровель сложной формы получили 4-скатные перекрытия с единой главой ( Подъяпольский. 2006. С. 62; так выглядит церковь на многочисленных открытках кон. XIX в., на фотографии 1909 г. Прокудина-Горского; вид церкви без глав см.: Бочаров, Выголов. 1968. С. 189. Ил. 91). В 1821 г. настоятельские (архимандричьи) кельи были перестроены в духе ампира, здание приобрело 4-колонный портик. Архитектурный ансамбль К. Б. м. и ряд др. монастырей Вологодской земли был запечатлен в росписи парадного вестибюля архимандричьих келий (1838-1840; отреставрированы к 2003). Во 2-й пол. XIX в. некоторые здания обители обветшали настолько, что их были вынуждены разбирать, напр. Грановитую башню в 1857-1866 гг.; ее основание сохранилось в составе Тюремного замка в сев. части мон-ря. Продолжались, хотя и с меньшей интенсивностью, внутренние работы, напр. замена иконостасов: в 1870 г. из ц. Усекновения главы св. Иоанна Предтечи первоначальный тябловый иконостас переместили в ц. арх. Гавриила, а на его место поставили иконостас 1789-1792 гг. из ц. прп. Кирилла (сохр.; см.: Дмитриева, Шаромазов. 1998. С. 264). В ц. прп. Кирилла возвели новый, позолоченный иконостас, покрытый резьбой. Церкви подмонастырской слободы в Кириллове |
| Монастырские власти покупали в Вологде иконные доски («образные пядницы»), иконы, согласно расходным книгам 7111-7112 гг., а монастырский слуга Постник Михаилов «наимовал» в Вологде писать иконы для монастыря священника собора Св. Софии Анисима Самсонова ( Никольский. 1910. Вып. 2. С. 0CXLVIII, 0CLIII, 0CLXIV, 0CCVIII-0CCIX, 0CCXIX, 0CCLXXVIII); в 30-х гг. XVII в. вологодские иконописцы писали иконы в «раздачу» и для монастырских иконостасов ( Лелекова. 1989. С. 170-172). Старец Иринарх «наимовал» иконописца Власа «на Угличе» ( Никольский. 1910. С. 0CCXCVII). Архивные материалы показывают, что ярославские иконописцы, напр. мастер Владимир (отец прославленного иконописца Иосифа Владимирова ), уже в 1-й пол. XVII в. создавали сотни икон по заказу мон-ря (Там же. С. 0CCLXXXVIII; Казакевич. 2006. С. 102-103). Традиция дарить иконы в драгоценных окладах высоким гостям сохранялась и в Новое время: в 1722 г. во время посещения мон-ря имп. Екатериной Алексеевной архим. Иринарх поднес ей образ прп. Кирилла в позолоченном окладе, с венцом и цатой, унизанной «бирзою и венисами» (Летопись событий Кирилло-Белозерского Успенского мон-ря: 1397-1893 гг./Публ.: Г. О. Иванова, А. В. Смирнова//Кириллов: Краевед. альм. Вологда, 1997. Вып. 2. С. 150). В 30-40-х гг. XVII в. Успенский собор и Кирилловская ц. украшались чеканным серебром. В 1643 г. лучшие мастера придворного Серебряного приказа сделали новую серебряную раку для мощей прп. Кирилла (ныне в ГММК); в основном она была создана на средства Шереметева, семейный некрополь к-рого был на территории мон-ря и который принял постриг в обители с именем Феодосий ( Шакурова. 1984; Лелекова. 1989. С. 165). В 1645 г. вместе с ракой были привезены из Москвы под охраной стрельцов роскошные чеканные царские врата для Успенского собора и придела прп. Кирилла ( Варлаам (Денисов). 1859. С. 25-26). Как вклад царской четы они были также изготовлены в придворной Серебряной палате (прежние царские врата ц. прп. Кирилла были обложены позолоченным серебром «ис царьские дачи»; см.: Дмитриева, Шаромазов. |
|
|
