| Большинство икон в 2 храмах, соборе и приделе над гробом прп. Кирилла, были украшены неск. лицевыми пеленами, особенно иконы с изображением прп. Кирилла. Сохранившиеся из них были лучшими произведениями своей эпохи. Пелену для иконы прп. Кирилла «с деянием» нач. XVI в. (ГРМ), как считают исследователи, знаменил мастер, принадлежавший к той же художественной традиции, что и создатель иконы. Маясова высказала предположение, что пелена была шита в мастерской вел. кнг. Соломонии и связана с «молением о чадородии», на что указывает наличие среди клейм сцены исцеления от бесплодия четы князей Белевских, так же как и на иконе ( Маясова. 1971. С. 26; Она же. 1989. С. 209-210). Петров обратил внимание, что «на пелене появляется сцена рождения Кирилла, в которой повторяются основы композиции Рождества Богоматери или Иоанна Предтечи» ( Петров. 2008. С. 118-119. Кат. 19); он считает, что пелена могла быть создана по заказу вел. кн. Василия III и его супруги, вложивших в 1514 г. в мон-рь шитый покров с образом прп. Кирилла (ГРМ; см.: Лихачева. 1980. Кат. 24; Русские мон-ри. 1997. С. 44). У этой же иконы была еще одна лицевая пелена, возможно более древняя, на к-рой был изображен лишь преподобный, без к.-л. композиций жития или деяний ( Дмитриева, Шаромазов. 1998. С. 47; Петров. 2008. С. 72). К иконе прп. Кирилла «письма прп. Дионисия Глушицкого» в 1548 г. была приложена лицевая жемчужная пелена с изображением святого в среднике, точно повторявшим образ святого на иконе, и с орнаментально шитыми полями, на которых располагались лицевые дробницы (Русские мон-ри. 1997. С. 45). Облик и манера украшения этой пелены оказали влияние на декор последующих пелен; в описи 1601 г. отмечена пелена при иконе прп. Кирилла «з живописново образа» (из придельного иконостаса), на к-рой в центре было изображение преподобного, а на каймах «круги шиты серебром, в кругех дробницы серебрены, золочены, на них святые» ( Дмитриева, Шаромазов. 1998. С. 75). Пелена была вкладом инокини Софии (Голицыной) († 1625), в миру жены кн. |
| Успение Богоматери («Облачный извод»). Икона. Ок. 1497 г. (ГТГ) Успение Богоматери («Облачный извод»). Икона. Ок. 1497 г. (ГТГ) С размещением в местном ряду икон разного размера увеличилось количество икон-пядниц. Среди них были древние, почитаемые, напр. икона в серебряном сканом золоченом окладе «Распятие Господне», «писмо корсуньское» ( Дмитриева, Шаромазов. 1998. С. 44), т. е. ведущая свое происхождение от времен Крещения Руси (подробнее об иконах «корсунского письма» см.: Poppe A. On the So-Called Chersonian Antiquities//Medieval Russian Culture/Ed. M. S. Flier, D. Rowland. Berkeley; L., 1984. [Vol. 2]. P. 71-104). К древнейшим произведениям из первых храмов К. Б. м. относятся и резные деревянные царские врата (сер. XV в., КБМЗ). В XVI в. они находились во Введенской ц. при трапезной мон-ря. На раннее время их создания указывает и стиль сохранившихся живописных фрагментов, святительских и архидиаконских фигур на столбиках. Поскольку сохранились почитаемые иконы из деревянного здания монастырского собора, возможно, что и другие элементы внутреннего убранства также могли быть спасены от пожара ( Лелекова. 1989. С. 328-329; Дмитриева, Шаромазов. 1998. С. 259-261; Петрова Л. Л., Петрова Н. В., Щурина. 2004. Кат. 3). «О Тебе радуется...». Ок. 1497 г. (КБМЗ) «О Тебе радуется...». Ок. 1497 г. (КБМЗ) Для каменного здания собора был изготовлен ок. 1497 г. многоярусный иконостас. В его состав вошли местный, деисусный, праздничный и пророческий ряды, всего ок. 60 икон. В XVI в. из переданных в мон-рь личных икон в богатых окладах сформировался пядничный ряд. Этот почти полностью сохранившийся иконостас после превращения К. Б. м. в музей был перевезен для реставрации в Москву, откуда иконы передали в разные музеи (ГТГ, ГРМ, ЦМиАР), но часть вернулась на первоначальное место. Реставрация этого комплекса (60-80-е гг. XX в., на рубеже XX и XXI вв. под рук. О. В. Лелековой) не только позволила выяснить обстоятельства создания иконного комплекса, уточнить стиль и количество мастеров, но и дала неоценимые сведения о различных технических и технологических приемах рус. |
| В 30-40-х гг. XVI в. оклады изготавливались для большого числа икон одновременно. Тогда образы в иконостасе получили драгоценные оклады и некоторые из них сохранились на иконах деисусного и праздничного рядов, а также известны из надписей на оборотных сторонах икон, отмеченных в монастырских документах. Их заказчиками были свт. Иоасаф, митр. Московский, Ростовский архиеп. Досифей для большей части икон Деисуса, В. М. Воронцов, М. Вислов, И. И. Хабаров ( Дмитриева, Шаромазов. 1998. С. 240-241). Оклады для икон были изготовлены на средства Ф. С. Воронцова («Св. Троица» (до 1546), венцы на деяниях иконы прп. Кирилла в главном иконостасе собора (нач. XVI в.)), М. Короваева («Хвалите Господа с небес» и «О Тебе радуется» (до 1563)). Много драгоценностей и средств для иконных окладов поступило из казны царей Иоанна IV Васильевича и Феодора Иоанновича. На средства царской казны были сделаны царские врата для собора в серебряном золоченом окладе, привезенные в кон. XVI в. старцем Леонидом (Ширшовым) из Москвы ( Никольский. 1897. С. 153-154). В настоятельство игум. Матфея был создан новый оклад (с использованием украшений от инокинь-стариц Горицкого мон-ря, 1612, не сохр.) на чудотворную икону Божией Матери, принесенную прп. Кириллом (известен по снимку И. Ф. Барщевского); в 1614 г.- новый оклад на икону прп. Кирилла «письма Дионисия Глушицкого» ( Варлаам (Денисов). 1859. С. 9; Дмитриева, Шаромазов. 1998. С. 156); при этом же настоятеле в 1600 г. было переделано старое кадило, пожертвованное в 1544 г. кн. Д. Ф. Палецким, о чем была сделана памятная надпись ( Варлаам (Денисов). 1859. С. 37). Окладами в 30-40-х гг. XVII в. украшали старые и новые иконы для местного ряда. Мастерами московской Серебряной палаты был сделан новый оклад, напр. на икону Божией Матери «Неопалимая Купина» сер.- 2-й пол. XVI в. Прп. Кирилл Белозерский. Покров. 1514 г. Мастерская вел. кнг. Соломонии Сабуровой (ГРМ) Прп. Кирилл Белозерский. Покров. 1514 г. Мастерская вел. кнг. Соломонии Сабуровой (ГРМ) К сер. |
| Список Великорецкой иконы, по преданию, был принесен прп. Корнилием Печерским из Москвы в Псково-Печерский мон-рь в 1556 г. (Летопись Псково-Печерского мон-ря, или Ист. сказания о Св.-Успенской Псково-Печерской обители и ее святых/Сост.: Ю. Г. Малков. М., 1993. С. 99); на иконе сохранился позолоченный оклад из скани с финифтью (эмалями), она стала «начальным образом» надвратной Никольской Ратной ц., где находилась еще в сер. XIX в. (ныне в Сретенской ц.) ( Толстой М. В. Рус. святыни и древности. М., 1861. Ч. 2: Святыни и древности Пскова. С. 115). Наличие ее точной копии 3-й четв. XIX в. свидетельствует о том, что она была местнопочитаемой (ВГИАХМЗ; 58,2×49 см - очень близкий к оригиналу размер; см.: Образ свт. Николая Чудотворца. 2004. Кат. 70. С. 48-49). На нижнем поле иконы сохранилась надпись, упоминающая как образец икону «Чудотворца Николая начальнаго великорецкаго». В Кирилловом Белозерском монастыре, согласно описи 1601 г., Великорецкая икона находилась в Успенском соборе «над дверми, что ходят к чюдотворцу Кирилу, в киоте образ, местной, Николы Чудотворца Великорецково в деянии» ( Дмитриева З. В., Шаромазов М. Н., сост. Опись строений и имущества Кирилло-Белозерского мон-ря 1601 г.: Коммент. изд. СПб., 1998. С. 48). Согласно др. документам, в мон-ре таких икон было несколько (в собрании КБМЗ сохранилась одна икона см.: Образ свт. Николая Чудотворца. 2004. Кат. 68. С. 48; Иконы КБМЗ: Кат. М., 20052. Кат. 63. С. 190-193). В Спасо-Преображенском соборе Соловецкого монастыря во 2-й пол. XVI в. было 2 иконы этого извода, в т. ч. одна, «трипядная», в басменном золоченом окладе, с серебряной золоченой гривной и 12 басменными венцами, находилась на столпе над игуменским местом в ряду др. пядниц (по описям 1582 и 1597 гг.- Описи Соловецкого мон-ря XVI в.: Коммент. изд./Сост.: З. В. Дмитриева и др. СПб., 2003. С. 95 (с указанием «икона Николы Великорецького»), 133 (без указания, но с таким же прикладом и на том же месте)). Другая хранится ныне в ГММК и известна по описи 1597 г. |
| 1911. Прил. С. 8-23; Опись книг Иосифо-Волоколамского монастыря 1545 г./Публ.: Р. П. Дмитриева//КЦДР: Иосифо-Волоколамский монастырь как центр книжности. 1991. С. 24-41). К 2011 г. местонахождение этой описи неизвестно ( Шаромазов М. Н. «Наш», или «Покой»: (О времени создания описи Иосифо-Волоколамского мон-ря, опубл. В. Т. Георгиевским)//От Средневековья к Новому времени: Сб. ст. в честь О. А. Белобровой. М., 2006. С. 571-586). Согласно 2-й описи (1573), составленной уставщиком Евфимием и книгохранителем Пафнутием (Рыковым), в монастыре насчитывалось ок. 1150 книг, из к-рых 32 печатные ( Казанский П. С. Опись книг Иосифо-Волоколамского монастыря 1573 г.//ЧОИДР. 1847. 7. Отд. 4. С. 1-16). Составление описи 1591 г. связывается с деятельностью старца Мисаила Безнина ( Дмитриева Р. П. Описи рукописей Иосифо-Волоколамского монастыря XVI в.//КЦДР: Иосифо-Волоколамский мон-рь как центр книжности. 1991. С. 20). По подсчетам Зимина, в описи учтено свыше 1050 рукописных и печатных книг, по подсчетам М. В. Кукушкиной - 952 рукописные и 12 печатных книг ( Зимин. Из истории собрания рукописных книг. 1977. С. 16; Кукушкина. 1999. С. 100). К кон. XVI в. И. В. м. обладал 3-м по величине собранием книг среди рус. обителей, уступая лишь Троице-Сергиеву и Кириллову Белозерскому мон-рям. В XVII в. книгописание в И. В. м. пришло в упадок. Некоторые рукописи были утрачены при осаде монастыря в годы Смуты, часть рукописей вынесена из обители иноками. Неск. книг из б-ки мон-ря было затребовано в Дворцовый приказ и в Патриаршую домовую казну (РГАДА. Ф. 1192. Оп. 1. 4, 6. Л. 35). Известно о 4 описях XVII в.: 1637-1638, 1652, 1665, 1685 гг. Опись 1637-1638 гг. сохранилась в виде извлечений (РГАДА. Оп. 1. 5, 6, 10-12); единственной, сохранившейся целиком является опись 1652 г. (ГЛМ. 8655. Л. 61 об.- 78 об.; Морозов. 1999. С. 69). Сведения о др. описях и копия описи 1685 г. находятся в составе рукописи канд. сочинения студента МДА Н. Щукина (РГБ. Ф. 172. 437. 4). Архив и библиотека в XVIII - нач. |
| В новгородской ц. на Торгу к 1685 г. их было 9, включая чудотворную икону и древнюю или древнейшую - «корсунский перевод», 2 житийные («в чудесех») в храме и на паперти и резной образ в киоте, лицевую пелену к чудотворной иконе, а также икону-заместительницу на аналое, к-рую носили в «крестоходах» ( Анкудинов. 2003. С. 230-232). Согласно Писцовой книге Гдова (1584/85 - 1587/88), в одноименной церкви «за Кушелскими воротами за Гдовскою речкою на городе» было 3 иконы святой: на обороте выносной Богородичной иконы, пядница в алтаре, житийная («в чудесех») в притворе ( Французова. 2002. С. 174, 175, 347-348). Иконы П. с др. святыми, прежде всего с женами, известны по описям рус. храмов, приходских и монастырских, начиная с XVI в. Икона П. с др. св. женами хранилась, напр., в надвратной Преображенской ц. Кириллова Белозерского мон-ря (1595). Согласно описи 1601 г., над царскими дверями среди пядниц в окладах была икона «…святых мучениц Пятницы, да Екатерины, да Варвары» ( Дмитриева, Шаромазов. 1998. с. 106). Пядница с фигурами мц. Екатерины и П. была в приделе во имя святых Зосимы и Савватия в Преображенском соборе Соловецкого монастыря (по описям 1582 и 1597 гг.). Из описей 1582 и 1597 гг. дошли сведения об иконе-складне в золоченом окладе в пядничном ряду Преображенского собора с образом молящегося Богоматери на престоле прп. Сергия Радонежского, на поле к-рой были изображены П. и др. чудотворцы ( Дмитриева, Мильчик. 2003. С. 92, 99, 135). Лицевая пелена-«плащаница малая» с фигурой П. хранилась в ризнице Корнилиева Комельского мон-ря, согласно описи мон-ря 1676 г. (Переписные книги. 2011. С. 323). Большое распространение получили деревянные круглые и рельефные изображения П., часто в паре с «иконой на рези» свт. Николая Чудотворца, как знаменитые принесенные в 1540 г. во Псков иконы «в храмцах» (киотах), к-рые были с почестями приняты горожанами и архиеп. Макарием и поставлены в соответствующие именам святых городские храмы, о чем сохранились записи псковских и новгородских летописей (ПсковЛет. |
| мон-ря (судя по изображениям на полях, икона была написана после канонизации блж. Василия в 1588); образ М. входил в состав росписей 1585 г. в пролетах монастырских св. ворот, где он соседствовал с преподобными Сергием Радонежским, Кириллом Белозерским и Варлаамом Хутынским (Опись строений и имущества Кирилло-Белозерского мон-ря 1601 г./Сост.: З. В. Дмитриева и М. Н. Шаромазов. СПб., 1998. С. 58, 80, 113, 219). Согласно описи 1607 г., в старицком Успенском мон-ре находился образ М., вложенный архимандритом этой обители Германом (Полевым). Хранившийся в том же мон-ре складень с образами Св. Троицы и М. был дан в 1606 г. вместе с др. иконами жившим в обители бывш. патриархом Иовом «по своем келейнике» старце Афанасии, а среди икон, оставшихся после патриарха, числились 2 образа преподобного (Описные книги Старицкого Успенского мон-ря 1607 г.//Ист. б-ка Тверской епархии. 1879. Т. 1. С. 30, 58, 77). В писцовой книге Можайска 1596-1598 гг. упоминаются образы М. и блж. Максима Московского в составе имущества Лужецкого мон-ря ( Дионисий (Виноградов), архим. Можайские акты, 1506-1775. СПб., 1892. С. 54). Судя по этим данным, Калязинский преподобный довольно широко почитался насельниками крупных мон-рей, связанных с «иосифлянской» традицией, и их пострижениками, занимавшими архиерейские кафедры. Иконы М. стречались и в частных домах, о чем свидетельствует духовная грамота белозерца Леонтия Дмитриева, составленная ок. сер. XVI в. (Акты юридические, или собрание форм старинного делопроизводства. СПб., 1838. С. 444-445). Сведения о ранних изображениях М. содержатся в источниках 1-й пол.- сер. XVII в. Образ «Макария Колязинского и иных святых», согласно описи 1627 г., находился в московском Успенском соборе (Описи моск. Успенского собора, от нач. XVII в. по 1701 г. вкл.//РИБ. 1876. Т. 3. Стб. 410). В описи ярославской ц. прор. Илии упоминаются 5 пядничных икон рус. святых иконописца Истомы Савина, в числе к-рых были образы преподобных Пафнутия Боровского, Александра Свирского и М. |
| Таким он представлен на умбоне сев. врат, выполненных в технике «золотой наводки», установленных в галерее Благовещенского собора Московского Кремля (по мнению И. Я. Качаловой и М. И. Антыпко, рассмотревшей программу умбонов, датируемых ок. 1547 г.: Антыпко М. И. Изображения на умбонах врат Благовещенского собора//Царский храм: Благовещенский собор Моск. Кремля в истории рус. культуры: Сб. ст. М., 2008. С. 326, 329. Рис. 10); при этом на лике святителя есть лишь тонкие усы, но нет бороды, что соответствует тексту Послания архиеп. Пимена в Москву. Интересно, что Н. в 3/4-ном повороте в молении обращен к центральному умбону с фронтальным образом свт. Петра, митр. Московского; это напоминает композицию одной из новгородских пелен с образом Н. Сохранились и иконы-пядницы с фигурой Н., молящегося Божией Матери в небесном сегменте, на к-рых глава святого покрыта белым клобуком (икона кон. XVI в., ГТГ). Возможно, к такому же типу принадлежала икона-пядница в серебряном золоченом басменном окладе из пядничного ряда надвратной Преображенской ц. (1595) Кириллова Белозерского мон-ря, где образ Богоматери был написан «во облаце», однако неизвестно, был ли на главе святого какой-либо головной убор ( Дмитриева З. В., Шаромазов М. Н., сост. Опись строений и имущества Кирилло-Белозерского монастыря 1601 г.: Коммент. изд. СПб., 1998. С. 107). Довольно быстро появились варианты икон, на к-рых Н., как правило в паре со свт. Иоанном, архиеп. Новгородским, изображен на полях иконы-списка или повторения того или иного чудотворного образа, будь то икона-список храмового размера с новгородской святыни, иконы Пресв. Богородицы «Знамение» (кон. XVI - 1-я пол. XVII в., НГОМЗ, см.: Игнашина, Комарова. 2004. С. 123-124. Ил. 69; Стерлигова. 2008. Кат. 306. С. 560), или с иконы Божией Матери «Умиление», как пядница в соловецком Преображенском соборе ( Дмитриева, Крушельницкая, Мильчик. 2003. С. 122-123). В клобуке Н. стоит в лике святителей Ростовских и Новгородских на створке серебряного складня (1598-1605) для Владимирской иконы Божией Матери XVII в. |
| Флоринский В.М. Флоровский Г., протоиерей Фока, еп. Синопский Фокин Иван, поп Фоменко В.В. Фомин Афанасий, икон. Фомин-Квашнин Пётр Александрович, воев. Фомка, сл. Фонкич Б.Л. Фотий, митр. Киевский и Всея Руси Фотий, патр. Цареградский Франц Д.Д. Френкель Л.М. Фриск (Frisk D.A.) Х аана, дочь мадиамского начальника, библ. Хазагеров Т.Г. Хам, второй сын Ноя, библ. Ханаан, библ. Ханник К. Харлампович К. Хармин, сын Мелхиила, отец Ахара, библ. Хивуд (Heawood E.) Хилков Иван Андреевич , кн., ст. Хилков Фёдор Андреевич, ок., воев. Хитрово Богдан Матвеевич, ок., двор. и оружейничий, бр. Хитрово Яков, «сыщик» Хлопов Петрушка, стр. Хлудов А.И. Хованские, княжеский род Хованский Григорий, кн. Хованский Иван Никитич, кн., бр. Хованский Семён, кн. Хрисанфов Калинка, сл. Христина, шведская королева Ч аадаев Иван, киевский воев. Чаплин Иван Иванович, стряп., ст., воев. Чаплин Иван Фёдорович, дв., белозерский воев. Ченцова В.Г. Черепнин Л.В. Черкасский Иван Куденетович, кн. Черкашин (Черкашенин) Иван, Новгородец Черная Л.А. Черчилль (Churchill W.A.) Чеснокова Н.П. Чижев Онтипка, крст. Чингизхан Чистой Назарий, дум. д. Чистякова Е.В. Чичуров И.С. Чоглоков Александр Игнатьевич, писец, воев. Чумичева О.В. Чуплов Логинка, крст. Ш айсупов Самойло Никитич, ст., кн., прис. Шалина И.А. Шамшин (Шамшов) Иван, губной Шаромазов М.Н. Шаховской Порфирий, кн. Шаховской Юрий Фёдорович, кн., бр. Шевченко И. (Ševenco Ihor) Шепелев Аггей Алексеевич, дв., постельничий, ок., дум. генерал Шиловский, доминиканец Ширецкий, доминиканец Ширина Л.С. Шмидт В.В. Шпаков А.Я. Шубин Дмитрий, д. Шунков А.В. Шухтина Н.В. Шушерин-Рипатов Иоанн (Иван) Корнильев, подк., патриарший клирик Щ апов А.П. Шапов Я.Н. Щедрина К.А. Щепкина М.В. Щепоткин Иван, д. Щукин П.И. Э йнгорн В.О. Энгельман А. Эпштейн М. Ю рий Данилович, кн. Московский Юрий Дмитриевич, сын Дмитрия Ивановича Донского, кн. Галичский и Звенигородский, затем вел. кн. Московский Юрка Скок, стр. Юрлов Пётр Иванович, рыбный Юрьев Анастасий, грек Юрьев Матюшка, порт. |
| В 1556/57 г. К. дал вкладом в Кириллов Белозерский мон-рь 150 р. на устроение «корма», 10 книг «да жеребец немецкой» ( Сахаров. 1851. С. 58; см. также: Курукин. 1981. С. 67). В монастырской б-ке имелись и др. книги Рязанского владыки: Толковый Апостол «в дву книгах в десть, письменой», «Псалтырь в десть», «две книги Царства, одно на бумаге Касьяновское, другое з Деянием, на харатье, в десть» (Опись строений и имущества Кирилло-Белозерского монастыря 1601 г.: Коммент. изд./Сост.: З. В. Дмитриева, М. Н. Шаромазов. СПб., 1998. С. 123, 125, 129). Известны принадлежавшие К. рукописи: Евангелие, переписанное для него в 1551 г. соловецким старцем Исааком (Белобаевым) (БАН. Солов. 1), Еллинский летописец 2-й редакции и сборник житий (РНБ. Соф. 1361). В бытность свою на Рязанской кафедре К. дал вкладом в коломенский Старо-Голутвин в честь Богоявления мон-рь серебряную панагию. Ряд исследователей, в частности Зимин ( Зимин. 1958. С. 97, 174), писали о принадлежности К. к движению нестяжателей . По предположению Н. С. Тихонравова , К. владел сборником сер. XVI в. (ГИМ. Волок. 566), в к-ром перечислены «16 неисправлений», обсуждавшихся на Соборе в 1551 г. ( Тихонравов Н. С. Заметка для истории Стоглава//Летописи Тихонравова. 1863. Т. 5. С. 137-145; см. также: Бочкарёв. 1906. С. 237; Макарий. История РЦ. 1996. Кн. 4. Ч. 2. С. 86). Сборник содержит «Собрание некоего старца», созданное одним из лидеров нестяжателей - Вассианом (Патрикеевым) против монастырского землевладения (описание сборника см.: Плигузов А. И. Вступление Вассиана Патрикеева в полемику о монастырских землях и творческая история «Собрания некоего старца»//Исслед. по источниковедению истории СССР доокт. периода. М., 1987. С. 4-48). Тем не менее вопрос об отношении К. к нестяжателям остается открытым, поскольку нет прямых свидетельств этому. С одной стороны, принадлежность списка «16 неисправлений» К.- догадка, основанная на том, что в 1576 г. рукописью владел Рязанский еп. Леонид (Протасьев) . Однако еп. Леонид не был преемником К. на кафедре и мог привезти рукопись из Иосифова Волоколамского (Волоцкого) в честь Успения Пресв. Богородицы мон-ря , где он был настоятелем. С др. стороны, хлопоты о сохранении и об увеличении владений Рязанского дома, сделанные К. богатые вклады не свидетельствуют о том, что Рязанский епископ был противником нестяжателей, т. к. они не выступали против землевладения находящихся «в миру» епископских кафедр. |
|
|
