| В 1657 г. по грамоте Киевского митр. Сильвестра (Косова) и универсалу гетмана Б. М. Хмельницкого и генерального писаря И. Е. Выговского Л. был избран епископом Черниговским и Новгород-Северским, хиротонисан 8 марта в Яссах, еще при жизни еп. Черниговского Зосимы (Прокоповича) ; хиротонию возглавил Сочавский митр. Гедеон. 3 мая 1657 г. Л. получил от гетмана грамоту на владения Черниговской кафедры. В ожидании кончины еп. Зосимы до 1659 г. Л. жил в новгород-северском в честь Преображения Господня мужском монастыре . После смерти митр. Сильвестра (13 апр. 1657) решением гетмана Хмельницкого Л. был назначен местоблюстителем митрополичьей кафедры. 17 окт. 1657 г. он освятил в Братском мон-ре знаки гетманского достоинства и вручил их новоизбранному гетману Выговскому. От имени киевского духовенства Л. выдвинул кандидатом на митрополичью кафедру Иннокентия (Гизеля), обещая царскому послу В. П. Кикину в случае поддержки этой кандидатуры переход под власть Московского патриарха. Подобные обещания были скорее всего лишь тактическим ходом, поскольку когда в нач. 1658 г. на Киевскую кафедру был избран не придерживающийся промосковской ориентации Луцкий еп. Дионисий (Балабан-Тукальский) , то он отнесся к Л. благосклонно, признал независимость Черниговской кафедры от Киевских митрополитов с непосредственным подчинением ее К-польскому патриарху (данный статус сохр. до 1685) и универсалом от 7 нояб. 1658 г. передал во владение Л. ряд протопопий, бывших частью владений Киевского митрополита. Впосл. Л. выхлопотал себе и подтвердительную царскую грамоту на эти владения (28 февр. 1660), став 1-м западнорус. архиереем, обратившимся за такой грамотой в Москву. В Москве к его просьбе отнеслись как к готовности признать свою зависимость от царя, а потому к грамоте была добавлена фраза, чтобы ему «во всем царское повеление исполнять». Л. также получал подтвердительные универсалы на владения от гетманов Ю. Б. Хмельницкого (21 янв. 1660) и Д. И. Многогрешного (1669), царя Феодора Алексеевича (1676). |
| В 1663 г., после смерти митрополита Дионисия (Балабана) состоялся Собор, на котором избрали сразу двух кандидатов на Киевский митрополичий престол — Антония (Винницкого) (1663–1679) и Иосифа (Нелюбовича-Тукальского) (1663–1675), причем оба кандидата были утверждены польским королем. Несмотря на то, что по политическому обвинению Нелюбович-Тукальский в 1664–1666 гг. был заточен в Мариенбургский замок, б(льшая часть православных признала митрополитом его, а Антоний (Винницкий) получил поддержку только в своей Перемышльской епархии. Тем не менее он продолжал оставаться Киевским митрополитом, хотя в его юрисдикции оставалась фактически лишь польская часть Украины. В Киеве и на Левобережье управление православной Церковью находилось в руках местоблюстителя, Могилевского епископа Мефодия (Максима Филимоновича). Иван Брюховецкий, ставший гетманом при поддержке епископа Мефодия, вначале благосклонно относился к нему. Однако усиление позиций последнего привело к обострению отношений между гетманом и местоблюстителем. Чтобы ограничить власть местоблюстителя и православного духовенства в целом, гетман обратился к московскому правительству с просьбой назначить митрополита, который бы противостоял митрополиту на «польской территории» . Осенью 1665 г. гетман Брюховецкий с большим посольством (вместе с прислугой 313 человек) приехал в Москву. Он подал на имя царя статьи, в одной из которых говорилось о том, что Киевский митрополит должен поставляться из Москвы . В Москве не решились на это, а когда стало известно о просьбе Ивана Брюховецкого, киевские игумены выразили свой протест воеводе П. Шереметеву. В феврале 1666 г. они стали просить его позволения отправить в Москву челобитчиков, чтобы получить от царя подтверждение их прав и позволение избирать митрополита по прежним обычаям. Поставленный из Москвы местоблюститель, епископ Могилевский Мефодий (Филимонович), который незадолго до этого занял место смещенного Лазаря (Барановича), также протестовал против нововведений. Но очень скоро выяснилось, что его поведение было связано лишь со стремлением отвести от себя подозрения остальной части духовенства в симпатиях к Москве . |
| Для ежедневного совершения 2 литургий - ранней «в старом храме» (где находилась усыпальница предков А. Г. Киселя с XIV в.) или в часовнях вмч. Георгия Победоносца или свт. Николая и поздней в соборе обители - четверо монахов несли послушание певцов, а пятеро - уставщиков. Согласно завещанию, А. Г. Кисель был похоронен в монастырском Покровском храме, в подземном склепе в приделе вмч. Георгия. С 1653 г. фундаторами мон-ря были его вдова Анастасия († 1659), а затем племянница Елена Николаевна (в замужестве Стемпковская), которая управляла значительной частью наследства своего дяди. Т. к. земельные владения Н. м. были незначительными, то его благополучие зависело в основном от ежегодных денежных сумм, поступавших от владельцев или арендаторов имений. Уже с 50-х гг. XVII в. у Н. м. начались материальные проблемы, т. к. наследники Киселя не слишком интересовались состоянием обители. В этой связи за монахов вступился даже митр. Киевский, Галицкий и всея Руси Дионисий (Балабан-Тукальский) (ЦГИАК. Ф. 28. Оп. 1. Д. 97. Л. 1888-1891а). Среди настоятелей в 50-60-х гг. XVII в. известны Феодосий (Волынец; 1653-1658), Сильвестр (Бузский; 18 мая 1658 - 12 янв. 1661), Тарасий (Бузский; с 1 окт. 1661). В числе насельников Н. м. было немало представителей известных фамилий православного дворянства Речи Посполитой, в т. ч. родственник А. Г. Киселя мон. Иоанн (в миру Ян Кисель; упом. в 1653 и в 1655), бывш. настоятель Зимненского монастыря иером. Иоаким (Малковский), иером. Паисий (Серковский; упом. в 1658) и др. В 1662 г. с. Низкиничи перешло в аренду к Кадевичам-Копчиньским, а в 1680 г. на длительное время - к представителям рода Догель-Цырина. 18 мая 1686 г. Юрий Догель-Цырина пожаловал обители 4,3 тыс. злотых. Однако вскоре, с переходом Догель-Цырины в униатство в 1690 г., у мон-ря начался длительный конфликт с ними. В том же году в связи с частыми нападениями крымских татар правосл. еп. Луцкий Афанасий (Шумлянский) отдал распоряжение насельникам забрать все вещи и документы и на нек-рое время переехать в Луцк. Однако неподалеку от обители братья Догель-Цырина напали на монахов, ограбили их и забрали монастырские документы и драгоценности ( Петров. 1867. С. 142). |
| До открытия в поселении Богоявленском в 1887 г. Свято-Духовского храма прихожанами Богоявленского храма были все жители Богоявленская и соседнего села Балабановки. При храме имелись метрические книги, в которых фиксировались даты крещения, смерти, вступления в брак, которые велись настоятелем храма. День Богоявления 19 января (6 января по григорианскому календарю) был праздничным днем для прихожан этого храма. При храме действовала церковно-приходская школа. Священник М.Ф. Малявинский совмещал службу в храме с преподаванием Закона Божия в Богоявленском народном училище и Балабановской земской школе. К концу XIX в. церковное здание требовало ремонта и реконструкции, кроме того оно не могло вмещать всех прихожан по причине возрастания населения Богоявленска. Поэтому в начале XX в. осуществлена перестройка храма, при этом, судя по немногочисленным фотографиям начала ХХ в., в ходе перестройки он сохранил первоначальную планировку однонефного крестово-купольного храма, но размеры продольного и поперечного нефов были существенно увеличены, кроме того, к церкви пристроили колокольню. В 1910 г. состоялось торжественное освящение новой церкви. Судьба храма в советский период сложилась достаточно трагично, поскольку все церковные сооружения стали государственной собственностью. В 1922 г. проведена государственная кампания по изъятию церковных ценностей. В том же году представители религиозной общины заключили договор с Богоявленским Советом рабочих и солдатских депутатов и приняли здание церкви Богоявления в бессрочное бесплатное пользование. Но позже была установлена арендная плата и плата за государственное страхование здания. При храме официально зарегистрирована православная религиозная община. 17 февраля 1924 г. постановлением Одесской губернской межведомственной комиссии при управлении Одгубисполкома утвержден устав общины. В соответствии с ним на собрание общины возлагались функции управления собственностью церкви и организации собраний. Первым председателем общины был Тихон Дионисийович Андреев. |
| На Луцкую кафедру он был избран 16 июня 1710 г. на состоявшемся в Луцке собрании правосл. духовенства и дворянства Волынского воеводства по примеру своего предшественника еп. Дионисия (Жабокрицкого) , также являвшегося выборным епископом. Из документа следует, что к тому времени большая часть духовенства Луцкой епархии, уже признавшая власть униат. еп. Дионисия (Жабокрицкого), выразила желание вернуться в Православие из-за распространившихся на Волыни слухов о том, что Дионисий - «забранный его светлостью московским царем и неизвестно где находящийся» - якобы принят в лоно правосл. Церкви и будто бы готовится в России к назначению на др. правосл. епископию (еще раньше по Луцку ходили слухи, что Петр I хочет возвести Дионисия в сан «архиепископа Тобольского и всея Сибири»). Своеобразным подтверждением этих слухов стал офиц. отказ польск. правительства на ходатайство дворян Волынского воеводства о возвращении Дионисия (Жабокрицкого). Узнав о невозможности возвращения на Волынь Дионисия, часть духовенства его юрисдикции решила собраться в Луцке на «совет духовенства и светских лиц шляхетского сана, урядников земских, обывателей Волынского воеводства». Созванный 16 июня 1710 г. в луцком братском Крестовоздвиженском мон-ре совет постановил избрать на Луцкую и Острожскую кафедру нового владыку. Был избран К. Из представителей духовенства в совете участвовали 10 лиц: 3 делегата от монашества ( Иов (Кондзелевич) , игум. луцкого Крестовоздвиженского Братского мон-ря, Феодосий (Падальский), игум. Белостокского мон-ря, и Кирилл (Жуковский), игум. Мильчанского мон-ря), а также 7 представителей от белого духовенства (наместник Луцкой кафедры свящ. Кирилл Жукевич, луцкий протопоп Иоаким Крилкевич, олыкский протопоп Феодор Лобко, рожищенский протопоп Стефан Пудровский, лавровский протопоп Феодор Черкевич, ровенский протопоп Феодор Сахневич и гороховский протопоп Иоанн Залуский). Как явствует из списка, в совете участвовали и те, кто признали юрисдикцию еп. Дионисия (Жабокрицкого) после его перехода в унию, и те, кто отказались подчиниться ему, сохраняя верность Православию. Из волынской шляхты в работе съезда участвовали немногочисленные к тому времени правосл. дворяне: Самуил Выговский, Михаил Балабан, Иоанн Гуляницкий, Михаил Гулевич, Симон Жабокрицкий (вероятно, родственник еп. Дионисия), Александр Воронецкий, Андрей Святополк-Четвертинский, Константин Иваницкий. Значительное число участников съезда составили влиятельные польск. римско-католич. шляхтичи Волыни: в частности, присутствовали Николай Бальтазар Ольшанский (хорунжий и комиссар Волынского воеводства), Ян Богуслав Горяин, Адам Станислав Перетяткович, Петр Подгороденский и др. Очевидно, избрание на место Дионисия бывш. каменецкого официала и угорницкого игум. К. они рассматривали как некое средство для умиротворения правосл. части населения Волыни, поскольку в ряде поветов сохранялись межконфессиональные конфликты в связи с переходом Дионисия в унию. |
| Обстоятельства и время назначения М. и его хиротонии хорошо известны. Королевская грамота М. на Перемышльское епископство была дана в Кракове 20 мая 1591 г. П. Н. Жукович обратил внимание на то, что в актах коронной метрики указана др. дата - 13 марта 1591 г. ( Жукович. 1901. С. 112). Вероятно, епископ был номинирован в марте, а в мае он получил подтвердительную грамоту. В судебном акте от 1 мая 1591 г. М. назван «нареченным епископом греческого обряда» (nominatus episcopus ritus greci - DSPO. P. 74-75). Патриарх Иеремия в письме от мая 1591 г. не одобрял кандидатуру «сыновца» умершего еп. Арсения (Брылинского), т. е. М., и не рекомендовал его рукополагать. По-видимому, М. был хиротонисан во епископа летом 1591 г. (30 авг. этого года он, будучи уже архиереем, дал грамоту об учреждении братства в Городке (ныне Львовской обл., Украина)). М. как кандидат на Перемышльскую епархию имел поддержку местной шляхты. Вероятно, о передаче кафедры своему женатому племяннику договорился еп. Арсений (Брылинский). Однако в процесс замещения кафедры вмешался Львовский еп. Гедеон (Балабан), попытавшийся возглавить Перемышльскую епархию. После смерти Арсения (Брылинского) Гедеон получил распоряжение митр. Михаила (Рагозы) посетить Перемышльскую епархию; визитация епархии Гедеоном в марте 1591 г. говорит о крайнем расстройстве дел в годы правления еп. Арсения. В послании духовенству Перемышльской епархии еп. Гедеон призвал клириков к повиновению (АЗР. Т. 4. 29. С. 39). М. так писал о попытках Львовского архиерея вытеснить его из Перемышля: «Такожде маю на себе и на сию епископею лва велезубънаго, которыи завше извещает о мне, где бы ихал, хотящи мя убити телесне, а убивши, хощет, яко лев, позрящи сию епископию» (Monumenta Confraternitatis Stauropigianae Leopoliensis. 1895. N 264. Р. 414). В 1592 г. при помощи Тырновского митр. Дионисия Ралли-Палеолога еп. Гедеон изготовил 2 фальшивые грамоты, будто бы написанные К-польским патриархом. В грамотах осуждалась деятельность Львовского Успенского братства и Киевского митр. Михаила (Рагозы). Последний обвинялся, в частности, в том, что он поставил М. «без пришествия и совету инших епископов» и вопреки воле патриарха (Ibid. N 255, ср. N 258 - «лист» с «отлучением» М. (1592)). От этих обвинений М. оправдывался в письме Львовскому братству от 22 дек. 1592 г. (АЗР. Т. 4. 42). М. имел в виду Гедеона, когда упоминал «дивныя, и неподобныя, и неслушныя речи, от людей злых так на мене, яко и на его милость митрополита, пастыря нашего, змышленныя», писал о том, что действия еп. Гедеона наносят ущебр церковной жизни. |
| При этом за преемниками Иеремии (Тиссаровского) на Львовской кафедре титул экзарха более не сохранялся, поэтому можно полагать, что уже начиная с 40-х гг. XVII в. этот титул в митрополии превратился в исключительную привилегию ее предстоятелей. Им пользовались преемники Петра (Могилы), в том числе и избранные после смерти Дионисия (Балабана) в 1663 г. два номината на освободившуюся митрополичью кафедру: Антоний (Винницкий) и Иосиф (Нелюбович-Тукальский). Благодаря покровительству гетмана Петра Дорошенко, последний в 1668 г. получил утверждение от Константинопольского патриарха с присвоением титула экзарха, как и предыдущим митрополитам. Причина особого интереса Киевских владык к этому титулу становится понятной в цитируемой патриархом Мефодием III просьбе, поступившей из Чигирина: «Просисте нас, да быхом, по древнему обычаю, вами избранного и от всех засвидетельствованного от Святейшия нашея апостолския Константинополския вселенския патриархии властию, нам от Христа Бога данною, на высокий престол Святейшия митрополии Киевския благословили и возвели и ексархою его нашим, се есть наместником, да имать власть над всеми епискупами, архимандритами, игуменами и всем священным клиром в пресветлой Коруне полской и Великом княжстве Литовском и Руском сущими, да владеет ставропигиями, братствами и всеми монастырями, Просителей, как видно, интересовала полная власть в митрополии, в том числе и над ставропигиальными братствами и монастырями, и прошение о получении такой власти было удовлетворено Весьма вероятно, что во время переговоров в 1685 г. И. Самойловича с царским правительством об избрании и посвящении Киевского митрополита, гетманские просьбы о сохранении титула экзарха могли быть имплицитно связаны и с попыткой сохранения власти митрополита над патриаршими ставропигиями (в том числе и над Киево-Печерским монастырем (с 1688 г. лавра), бывшим тогда еще формально ставропигией Константинопольского Хотя в этом прошении со стороны царей было а Гедеону присвоили титул митрополита «Киевского, Галицкаго и Малыя Росии» без разрешения подписываться экзархом, новый владыка и гетман Самойлович, по-видимому, пытаясь вмешиваться в дела Киево-Печерской лавры, на что указывает жалоба архимандрита Варлаама (Ясинского) в адрес Это и вынудило архимандрита в 1688 г. |
| Священнослужители хором запели главную пасхальную песнь: «Христос Воскресе из мертвых, смертию смерть поправ и сущим во гробех живот даровав». Храм подхватил их слаженное пение. Подумалось: как символично, что эта жизнеутверждающая песнь звучит именно сегодня, в день прославления святой новомученицы, ради Христа отдавшей жизнь земную, временную, и получившей от Него Самого в Царствии Небесном жизнь вечную… Чигиринский Свято-Троицкий монастырь, где в 20-х годах прошлого века подвизалась монахиня Рафаила, был одним из известнейших на всей Правобережной Украине. Уже в XVII веке во времена гетманства Богдана Хмельницкого эта святая обитель была духовным центром Украины. В монастыре было два храма: главный – во имя Живоначальной Троицы и храм Преображения Господня. Их ослепительно-белоснежные колокольни и могучие стены привлекали к себе внимание выдающихся церковных деятелей: Константинопольского Патриарха Афанасия Петулария, антиохийского Патриарха Макария, Киевских митрополитов Дионисия Балабана и Иосифа Нелюбовича-Тукальского. К 1910 году в Свято-Троицкой обители проживало 265 сестер: из них 89 монахинь, 40 постоянных послушниц и 136 – на временном послушании. Революционные события 1917 года стали роковыми для судьбы монастыря и его насельниц. Через 16 лет после провозглашения советской власти на месте храма во имя Живоначальной Троицы сохранился только фундамент, от Свято-Преображенского храма не осталось ничего… О игумении Рафаиле, ставшей последней настоятельницей Чигиринского Свято-Троицкого монастыря, сегодня известно очень мало. До нас дошло содержание лишь нескольких сухих строчек из старинных монастырских книг да рассказ пожилой женщины, бывшей послушницы обители. Было это в 30-е годы, когда на Украине устанавливалась советская власть. Жители Чигирина не хотели ее принимать и, как могли, оказывали всяческое сопротивление. Вторая безбожная пятилетка должна была закончиться уничтожением религии и забвением имени Бога. Один за другим закрывались и уничтожались с лица земли храмы и монастыри, начались повальные аресты и расправы. За одну только ночь в здании милиции большевики зарубили саблями 280 верующих чигиринцев. Очевидцы рассказывали, что кровь рекой текла через порог. Город содрогался от человеческого стона и плача… |
| Церковь свт. Афанасия Александрийского мон-ря Калишта. XIII–XV вв. В ориентированной с севера на юг пещере расположен наос ц. св. Архангелов, к к-рому с юж. стороны примыкает открытый с 2 сторон нартекс. В нартексе реставраторы раскрыли фрагменты сцены «Чудо арх. Михаила в Хонех». Лик архангела написан в «пластическом» стиле, характерном для 2-й пол. XIII в. Вертикальная миндалевидная форма между бровями архангела, вероятно, появилась вслед. непонимания провинциальным мастером приема, использованного в неком взятом им за образец изображении, где посредством морщин похожей формы подчеркивалось состояние глубокой сосредоточенности персонажа. Возможно, мастер был выходцем из Фессалоники или другого менее значимого визант. художественного центра ( Николовски А., Корнаков Д., Балабанов К. Споменици на культурата во НР Makeдohuja. Ckonje, 1961. С. 240; 1964. С. 305-320; Джурич. 2000. С. 53-54, 343; Грозданов. 1970. С. 336-337). Второй слой росписи храма относится к кон. XIV - нач. XV в. На вост. стене сохранились сцены «Благовещение», «Рождество Христово» и «Сретение Господне», на южной - «Успение Пресв. Богородицы» и фигуры 2 святых, возможно Космы Маюмского и Иоанна Дамаскина. На западной стене представлены «Крещение Господне», «Вход Господень в Иерусалим», «Распятие», «Оплакивание Христа» и «Жены-мироносицы у Гроба Господня», а также образы преподобных отшельников Герасима и Антония и святителей Николая Чудотворца и Климента Охридского ( Ангеличин-Жура Г. Пештерните цркви на брегот од Охридското езеро. Охрид, 1999. С. 13). В нижней зоне на вост. стене сохранились неидентифицированные изображения святых: врача (возможно, вмч. Пантелеимона), 3 неизвестных мучеников (в т. ч., вероятно, Космы и Дамиана) и 2 жен. На юж. стене рядом с входом помещены сцена «Успение Пресв. Богородицы», а также фигуры равноапостольных имп. Константина и его матери Елены и 5 воинов, среди к-рых можно идентифицировать вмч. Георгия Победоносца, святых Феодора Тирона и Феодора Стратилата. На сев. стене изображены арх. Михаил и Деисус (фигура Иоанна Крестителя частично была заложена при строительстве стены). В нартексе сохранились композиции «Омовение ног», «Тайная вечеря», «Предательство Иуды», «Путь на Голгофу», «Распятие», «Рождество Пресв. Богородицы», «Введение Пресв. Богородицы во храм», «Вознесение Христово». Исходя из набора сцен, можно сделать предположение, что нартекс первоначально составлял единое целое с наосом. В медальонах на арках, согласно «Ерминии» Дионисия Фурноаграфиота, изображены лики 5 святых, день памяти которых совершается 2 нояб.,- Акиндина, Пигасия, Аффония, Елпидифора, Анемподиста, а также святых Гурия, Самона и Авива (15 нояб.). Из св. жен там представлены Фекла, Параскева, Кириакия (Неделя), Варвара и Феодосия. Над образами 2 из 6 преподобных, изображенных на зап. стене, сохранились только надписи (Герасим и Антоний) ( 1964. С. 321-328; Грозданов. 1970. С. 339). |
| В “Летописи” Величко имеются сообщения, неизвестные в более ранней традиции, в частности, даже при описании событий эпохи казацких восстаний. Так, здесь есть предсмертное письмо гетмана Сагайдачного королю Сигизмунду III (1622 г.), где к монарху обращено пожелание, чтобы уния, устраненная Иерусалимским Патриархом Феофаном, “аби впредь в той же Руси никогда не отновлялася и рогов своих не возносила”, тогда в Речи Посполитой “завше будет” мир 4 . В повествование о событиях 1654 г. включена грамота царя Алексея Михайловича Киеву, во вступительной части которой подробно обосновывается необходимость войны с Речью Посполитой в ответ на “православную християнскую веру и на святыя Божия церкви гонение” 5 . Обращают на себя внимание особенности повествования Величко о заключении Гадячского договора и о его утверждении сеймом. Текст договора Величко заимствовал, как он сам указывает, из труда современника — польского хрониста С. Твардовского, но сопроводил этот текст специальным рассуждением, что Гадячский договор предусматривал устранение унии 6 . Особенно интересны некоторые фрагменты рассказа о ратификации Гадячского договора в 1659 г. сеймом, куда среди прочих лиц прибыл и Киевский митрополит Дионисий (Балабан) с большой делегацией православного духовенства. Как рассказывает Величко, на сейме православным духовным предлагали принять унию, обещая равноправное положение с католическими священнослужителями (“греческие митры з римскими аби поровнани были инфулами”), но “епископы и все духовенство украинское” сообщили в Рим о своем несогласии, и в договоре осталось положение о ликвидации унии 7 . Действительно, во время сейма Дионисий (Балабан) и другие православные выступали против соглашения с униатами, но в утвержденный сеймом договор положение о ликвидации унии не вошло. Это не помешало митрополиту Дионисию привести казацких послов к присяге о выполнении договора 8 . Рассказ Величко явно воспроизводил версию событий, представлявшую православное духовенство в более благоприятном свете, и, возможно, именно из этой среды он и был заимствован хронистом. |
|
|
