| - Назовите фамилии монашек. - Фамилии монахинь я не знаю, так как при обращении приходилось называть только по имени. Все они живут в селе Возмище. - Следствие располагает данными, что вы организовывали сборища церковников и монашек, на которых вели контрреволюционную антисоветскую деятельность с целью контрреволюционной антисоветской агитации среди населения. - Это я отрицаю. Контрреволюционных сборищ я не организовывал и установок монахиням проводить контрреволюционную антисоветскую агитацию среди населения не давал. - Следствие располагает данными, что вами давалась установка священнослужителям проводить службу 1 мая 1937 года с наибольшим опозданием с целью срыва демонстрации. - Перед празднованием 1 мая я передал волоколамским священнослужителям пожелание архиерея, чтобы они закончили службы до демонстрации, но не помню, говорил ли им, что это пожелание относится и к сельским приходам. Что же касается окончания службы в церкви в селе Возмище, где служили я и Зверев, то окончена она была до демонстрации. - Дайте показания, кто из священнослужителей Волоколамского района посещал вашу квартиру и в какое время. - Меня посещали многие священнослужители, но все их посещения связаны со служебными вопросами по церковным делам. - Вы уличаетесь свидетельскими показаниями в контрреволюционной антисоветской деятельности. Следствие еще раз предлагает вам дать показания. - Контрреволюционной антисоветской деятельности я не вел. Затем был вызван свидетель, который в то время, когда священники Павел Андреев и Димитрий Розанов находились в тюрьме, был вместе с ними в одной камере. Когда Беринов вызвал его для допроса, он был уже на свободе и на вопрос, что он может сказать о священниках, ответил: - Находясь под стражей, мне приходилось слышать, что священник Андреев заключенным говорил нечто в виде проповеди о том, что советская власть убивает личность человека, свободу совести, что в тюрьму загнали невинный народ. Допускал он и иные антисоветские выражения. Розанов во время разговора поддерживал Андреева. В тюрьме Андреев говорил, что его посадили, но он воспринимает это как наказание Господне, будьте долготерпеливы, это все искупится, при этом он приводил цитаты из Евангелия. Андреев говорил, что советская власть проповедует учение Дарвина, что человек произошел от обезьяны, а это кощунство и ложь. |
| Сестричество З. п. существовало не только в рамках трудовой артели. После того как 3 авг. 1922 г. ВЦИК издал постановление, разрешающее верующим организовываться в религ. об-ва, было подано заявление о регистрации религиозного об-ва при церквах З. п. Согласно этому документу, в храмах обители служили священники Михаил Виноградов и Димитрий Розанов. Договор был подписан 22 марта 1924 г. (Там же. Ф. 2457. Оп. 1. Д. 42. Л. 18-33). Инспектор Московского обл. земельного отдела отмечал: «В политическом отношении с/х артель Зосимова пустынь представляет из себя религиозную общину, состоящую почти из монашенок, выходцев из крестьянского сословия различных губерний, объединенных между собой на почве религиозных предрассудков, с самобытным укладом монастырской жизни и со строго централизованным управлением» (Там же. Ф. 719. Оп. 1. Д. 268. Л. 276). Заседание по пересмотру коллективов Московской губ. 24 марта 1925 г. при участии представителя от ГПУ постановило артель «сохранить при условии проведения реорганизации путем исключения из состава артели монашествующих лиц, не имеющих избирательных прав, и изменения уклада жизни» (Там же. Л. 327). В 1928 г. в «трудовой земледельческой артели Зосимова пустынь» состояло 166 чел. (Там же. Ф. 718. Оп. 1. Д. 324. Л. 19). Постановлением Президиума Московского Совета от 28 дек. 1928 г. артель была ликвидирована (Там же. Ф. 66. Оп. 19. Д. 346-А. Л. 1, 2). По свидетельству современников, в мае 1929 г. монахини были изгнаны милицией, поселились в окрестностях обители, занимались рукоделием, летом помогали крестьянам на полях. В 1931-1932 гг. 56 сестер, священники М. Виноградов и Д. Розанов были репрессированы, приговорены к ссылке в исправительно-трудовые лагеря, но большинству лагерь заменили высылкой в Казахстан. Известны имена 7 сестер, вернувшихся из лагерей, и 10 вернувшихся из казахстанской ссылки. Арестованная 25 мая 1931 г. игум. Афанасия (Лепёшкина) скончалась в ссылке в Казахстане. Уехавшая с игуменией по собственному желанию прмц. Евдокия (Бучинёва) скончалась на следующий день после игумении. Прмц. Мария (Портнова) была арестована 21 мая 1931 г., сослана в Казахстан, проживала в Павлодаре, 25 сент. 1937 г. была арестована вторично, расстреляна. Прмц. Магдалина (Забелина) в мае 1929 г. поселилась в дер. Новинской близ Наро-Фоминска. 22 мая того же года вместе с проживавшими с нею 3 сестрами была арестована, сослана в Казахстан, где скончалась. |
| Протоиерей Димитрий Струев: Да, вот этим он отличается. Иеромонах Димитрий (Першин): Потом XX век с его ужасами, с шаламовскими страшными рассказами, в которых тоже есть свет, может быть, нравственный, если не свет веры. Шаламов не был верующим человеком, но он был христианином в этике своей, у него отец был священником, хоть и обновленцем. И вот по нарастающей мы видим некую деструкцию. Мне кажется, что если в большой перспективе смотреть на фильм, который снял Звягинцев, то это фильм, который очень просто можно резюмировать – это фильм о соли, которая потеряла силу. Но соль имеется в виду не только та, которая – митрополиты и священники, — а в целом человечество, которое настолько оскотинилось и вывернулось наизнанку, что у него уже нет ничего, ради чего ему имело бы смысл на этой земле быть. Поэтому это некое преддверие последней, финальной уже сцены, когда «ей, гряди Господи Иисусе» и последние надеющиеся на него оставшиеся на земле христиане, а может быть, просто люди доброй воли и светлой жизни, если такие еще будут – и массы тех, кто на уровень свинской жизни скатился. Там свиньи, кстати, в этом фильме тоже появляются в какой-то момент в конце и, возможно, это не случайно. Там, конечно, ассоциации с гадаринским бесноватым возникают. В этом смысле — это фильм-предупреждение, как роман Булгакова «Мастер и Маргарита», который, вообще говоря, тоже очень страшный. Это мир «Мертвых душ», только в формате XX столетия, не XIX, как Гоголь, где еще были какие-то надежды. XX век – там уже надежд почти не осталось. Но я думаю, что и «Апокалипсис» – не везде светлая книга, это книга страшная, это книга о конце христианства на этой земле, о конце Церкви, «это книга рокочущая, это книга ревущая», – писал Розанов, оказавшись сам в таком малом апокалипсисе 18-19-го года. Но это и книга, которая нас, христиан, обнадеживает, что если Господь нас, таких, терпит, какими мы в «Апокалипсисе» изображены, какими мы стояли у Голгофы, за кого Он молился: «Простим им, ибо не ведают, что творят», то, наверное, есть выход, в том числе, и из этого «Левиафана». Но это крестный, Голгофский выход, это выход через страдания и, действительно, мы все за всех виноваты. С другой стороны, может быть, через нашу молитву кого-нибудь или всех мы как-то можем отогреть. То, что там этой молитвы нет, не означает, что она невозможна в принципе. |
| протоиерей Димитрий Сазонов Скачать epub pdf В статье кандидата богословия, докторанта Общецерковной аспирантуры имени святых Кирилла и Мефодия протоиерея Дмитрия Сазонова дается нравственная оценка эпохе Серебряного века в русской литературе. На примере творческой и литературной деятельности епископа Костромского и Галичского Виссариона показана подлинная, нравственная литература того времени – литература, призывающая человека к духовно-нравственному возрождению, о которой незаслуженно умалчивается. Выдающийся английский этнограф Дж. Фрезер утверждал: «Вся культура – из храма, из культа» 1 . Действительно, проанализировав, можно сказать, что вся мировая, в том числе и русская, литература вышла из храма. Она носит в себе корни той религиозной традиции, к которой принадлежат ее лучшие писатели и читатели. Говоря о русской литературе конца XIX – начала XX вв., о «Серебряном веке» русской литературы, нельзя не упомянуть имени столь яркого и, к сожалению, незаслуженно забываемого, как имя епископа Костромского и Галичского Виссариона (Нечаева) . Имя его вряд ли у нас ассоциируется с такими писателями того «знаменитого Серебряного века», как А.А. Блок, А. Белый, В. И. Иванов , В. Розанов , о. С. Булгаков , Вл. Соловьев, Д. Мережковский, В. Вышеславцев, Г, Федотов, Б. Зайцев, М. Новоселов , П.Струве. Наследие русского культурного ренессанса, представленного Н. Бердяевым , П. Флоренским , В. В. Розановым , О. С. Булгаковым , Н. Федоровым, Г. Федотовым , Л. Шестовым, оригинально и значительно. Но было бы несправедливым не поставить рядом имя того, кто оказал на своих современников не меньшее влияние, чем вышеперечисленные представители светской литературы. Н. Бердяев писал о Серебряном веке русской литературы: «Это была эпоха пробуждения в России самостоятельной философской мысли, расцвета поэзии и обострения эстетической чувствительности, религиозного беспокойства и искания, интереса к мистике и оккультизму. Появились новые души, были открыты новые источники творческой жизни, которые видели новые зори, соединяли чувства заката и гибели с чувством восхода и надеждой на преображение жизни» 2 . |
| Иеромонах Димитрий (Першин): Да, Розанов считал, что Гоголь заразил Россию «Душами», и мы стали такими же мертвыми, как герои этой поэмы. У Розанова есть это. Фото Татьяны Осиповой Протоиерей Артемий Владимиров: От партии не смотревших этот фильм. Я смотрел несколько лет тому назад фильм «Возвращение», творческую премьеру господина Звягинцева. Мне хватило этого, чтобы сделать открытие: героем каждой новой картины является не небо, не земля, а он сам. И думается, что об авторе всего точнее сказано в Евангелии: «Если око твое не просто, а лукаво, сложно, то и тело твое будет темным». Тело – это вся совокупность мыслей, чувств, слов, действий. Это художественное произведение – детище, которое он породил и извел из глубин, инфернальных глубин своей души. Первый фильм, который я смотрел очень внимательно, он тоже ставит нравственные проблемы отцов и детей, смысла бытия, главной своей характеристикой имеет отсутствие той радости Божьей, того света, того жизнеутверждающего мажорного аккорда, который позволяет нам ежедневно заканчивать молитву «Отче наш» словами: «Яко Твое есть Царство и сила, и слава». Бог таинственно нам соприсутствует даже в концлагере, даже внутри дебальцевского котла. И человек, который не потерял те ниточки, соединяющие его с Отцом Небесным, чувствует эту полноту бытия. А вот сердце упомянутого режиссера, на мой взгляд, есть проекция той страшной комнаты Свидригайлова, под которой он… Протоиерей Димитрий Струев: Баня с пауками? Протоиерей Артемий Владимиров: Да, баня с пауками, типичная. И, сколько бы там ни было митрополитов, хоть бы их там было, как сельдей в бочке, или кильки, на которых пали санкции Латвии, сколько бы там ни было представителей городских властей, хоть все там соберется ГИБДД против ЛГБТ, но вот этот инфернальный запах, это удушье, эта тяжесть, это отсутствие света Божия, многокрасочности, полнозвучия мира там присутствует. Поэтому я готов посмотреть этот фильм, если вы мне за это заплатите юанями. Точка. Александр Щербина: Скоро, скоро. |
| 1-го июня 1813 года музы Московской Славяно-Греко-латинской Академии, выражаясь красноречивым языком официальных бумаг начала нынешнего столетия, обитавшие в градском шуме, переселились в приятнейшее уединение 379 . В июне месяце Вифанское уединение действительно могло показаться приятным, особенно для мало привыкших к городской жизни сельских уроженцев, какими были большинство присланных в Вифанию питомцев Академии. А возможность получить в Вифанской семинарии необходимые средства для содержания и воспитания утешала академических в разлуке с привычной школой. Впрочем, некоторым из питомцев Академии не понравилось Вифанское уединение. Октября 22 Правление семинарии докладывало преосвященному Августину, что присланные в Спасо-Вифанскую семинарию из Академии ученик поэзии Иван Розанов и высшего грамматического класса Димитрий Ка- —310— ринский отлучились от семинарии без всякого к Правлению отношения и где теперь они находятся – неизвестно. Притом оные ученики показывают мало охоты к учению и по успехам очень посредственны 380 . Беглые ученики возвратились и были наказаны лишением жалованья за майскую треть. Воспитанники Академии явились в Вифанию налегке, без багажа, потеряв своё небольшое имущество во время неприятельского разгрома. Вифанская семинария, приютив в своих тесных, построенных только на сто человек и в то время значительно обветшавших стенах, московских пришельцев, не обидела их и наравне с своими питомцами снабдила классическими книгами и самонужнейшими вещами из платья, употребив на то 1000 р., назначенных по духовному завещанию митрополита Платона для раздачи Вифанским семинаристам. Для прибывших из Академии информаторов открыт был в Вифанской семинарии не существовавший в ней прежде класс информатории. Остаточная семинарская сумма в количестве 3,300 рублей обеспечивала содержание половины присланных из Академии воспитанников только в 1813 году. Начальство Академии было озабочено содержанием их в 1814 году, так как процентной академической суммы на содержание всех ста человек недоставало 381 . |
| В том же году он был посвящён в иеродиаконы в московском Успенском соборе московским митрополитом Тимофеем. 3 Но Платону при его жизнерадостности трудно было привыкать к иноческой жизни. Он начал скучать и впал в уныние. Чтобы ободрить его, Гедеон на масленицу 1759-го года вызвал его к себе в Петербург, где Платон и провёл десять дней, a потом летом того же года Платон снова ездил в Петербург, на шесть недель; в этот раз, 20-го Июля, Платон был там посвящён в иеромонахи, причём получил место префекта Троицкой семинарии и учителя философии. Будучи в 1760-м году в Петербурге, Платон проповедовал в Ново-Сергиевской пустыни, и его узнали такие крупные сановники, как граф Алексей Кириллович Разумовский и Иван Иванович Шувалов. Последний хотел было отправить Платона для усовершенствования в науках в Париж, но Гедеон, не желая расстаться с Платоном, уговорил Шувалова оставить Платона в России. Граф же Разумовский, как любитель церковного пения, любил петь вместе с Платоном, Нашёл себе покровительство Платон и со стороны первенствующего члена Св. Синода, петербургского митрополита Димитрия Сеченова, a также встретил немало друзей себе в различных представителях духовенства. Эти друзья иногда помогали Платону переносить различные неприятности, какие встречались ему на его жизненном пути. Пять лет учительской службы в Троицкой семинарии прошли для Платона незаметно. Он много трудился по своей специальности, в свободное время ездил с сослуживцами в Фиванские рощи, тогда ещё просто называвшиеся Корбухой, и здесь гулял и катался на лодке. Его эстетическое чувство услаждалось красотою природы этого места, впоследствии избранного им для своего жительства. Впоследствии – на вопрос Екатерины, почему он пошёл в монахи, Платон ответил: «в виду наибольшего удобства, какое монашеская жизнь предоставляет для занятий науками». В 1761-м году он сделался ректором семинарии и профессором богословия. Ему снова пришлось работать на научном поприще, составляя лекции для высшего класса семинарии. |
| По поводу этого обстоятельства так и хочется сказать «бюро» названной газетки: – да что вы сердитесь? Вам не нравятся люди, их мысли, дела и настроения? Воспитывайте себе последователей с новым направлением, облагораживайте их, вытрезвляйте. Но для того будьте сами неизменно благородными, доказательными, вразумляющими... Этими же свойствами «бюро» той газеты не богато. В нём много узкой партийности; слишком велика трусливость перед новизной; замечается рабская привычка к рутинным и бездоказательным положениям, – наклонность не столько истину отыскивать, сколько «играть в слова», взятые на прокат даже из «старопечатных» книг... Может быть, наш приговор «Колоколу» – так прозвала себя новая газетка, должно быть, «в пику» Колоколу Герцена – покажется для иных читателей слишком суровым? Очень может быть: но мы говорим, опираясь на факты. В 98 «Колокола» помещена была редакционная статейка под заглавием: «На злобу дня». В этой статейке, как в фокусе, отразились истинные вкусы, симпатии и антипатии редакции. Автор статьи «тщился» установить должное отношение к нашим церковно-общественным группам. Попутно ему представлялся блестящий случай развернуть перед читателями своё «исповедание веры». И их привлечь на свет свой, и их порадовать благовестом нового «Колокола»... И вот г. редактор «пропускал» перед собой представителей групп. Именно пропускал. Лица мелькали перед ним в быстром марше. Автор едва успевал подметить кое-что и кое-как. Однако на основании таких наблюдений он написал характеристики. Разумеется, – летучие, поверхностные и – на беду – страшно пристрастные, неверные... Автор вёл речь «о понимании церковного обновления» нашими общественными группами. Тут ему прежде всего бросался в глаза В. В. Розанов . Писатель – крупный, оригинальный, не без странностей. Его неудивительно заметить в толпе прежде других. О нём богословам писать надо крепко подумав. – Но автор «На злобу дня» писал смело, уверенно, без всяких подкрепляющих слова его цитат. Ясно, что он ставил себя «выше всяких сомнений или там... подозрений». |
| Что же по сердцу редакции «Колокола»? Центр, – ни левая, ни правая сторона церковных групп, а именно «центр», или «левое крыло в союзе русского народа», как витиевато однажды заявил нам шеф этой редакции. Каковы же отличительные особенности «центра»? Г. редактор писал: «высота обрядности и величие церковного языка центру понятны, но сочетаются с разумностью, и не имеют вида исключительного фанатизма, каковым они окрашены на правой стороне. И правая и левая стороны лишь сколки с центра» и т. д. и т. п. Ну какого же мнения теперь держаться о центре? Разумеется, самого хорошего. Ещё бы: в нём понятия сочетаются с разумностью! Стало быть, в центре – люди, как следует, с головами. А на левой и правой сторонах? Там разумности нет. Там, напр., В. В. Розанов и Мережковский – неразумные люди. Но читатель, мы уверены, не пойдёт за г. редактором «Колокола» и ещё раз скажет себе: – ведь вот как подчас завираются эти газетчики, да и тьму же они любят! Ничего не разберёшь в их статейках, – в их торопливом наборе слов: одни общие места и фразы... Так. Г. редактор неумело определил направление «Колокола» между нашими церковными группами. Он посадил его, можно сказать, в безвоздушном пространстве. «Конечно», через то и «звона» не выходит, а одна – «канитель». Дальше. Неправильно, общо и произвольно отмечает редактор недостатки у своих противников. Вот что он пишет про священников- " обновленцев»: их программа «выходит на левую сторону». Сообразно с этим в новом «обновленческом» религиозном созерцании не даётся будто места и той вековой религиозной обстановке, какая выражается в церковных песнопениях, обрядах и обычаях, и доселе даёт жизнь величавому и глубокообразному церковно-славянскому языку». Прочитав ряд подобных фраз, мы невольно «в духе» спрашивали их автора: «с кого он портреты эти пишет?» Где он слышал, что священники-обновленцы принципиально отвергают значение для нашего богослужения «вековой обстановки»? Тут резкая передержка чужих настроений и нежелание понять людей. Тут – одна бесконечная игра словами. А с таким «богатством» куда же «Колокол» зовёт людей? Зачем он изо дня в день звонит? |
| Примечательно названное явление и по другим соображениям – чисто апологетическим. Теперь на христианство восстают в обществе нашем во имя, будто бы, «реабилитации прав плоти». Говорят люди школы В. В. Розанова , что христианство – «человеконенавистническая» религия; своим аскетизмом, будто бы, «прямо или косвенно» оно убивает «живые зародыши» в жизни и т. д. Вот и нужно показать, что законные «плотские» интересы, необходимые заботы о земном человеческом существовании христианству принципиально не чужды. А если тем не менее проповедует оно аскетизм, – то так тому и нужно быть. Без «самообуздания» ни один человек в жизни обойтись не может: истина эта общеизвестная. Что же касается до убийства иных зародышей, – то это – фельетонное острословие, больше ничего. Жизнь вся есть сплошная борьба между собой и с волей человека разных зародышей. Когда мы отдаём детей в школы, когда мы лечим их, когда мы вентилируем комнаты, – мы постоянно одним микробам помогаем «убивать» других. С этой точки зрения чего же «противоестественного» в том, когда посредством аскетизма христианство старается даже в зародышах убрать из жизни дурные и погибельные страсти? Или – всякий «зародыш» свят и неприкосновенен? Тогда зачем г. Розанов фельетоны пишет, стараясь в них подорвать основы исторического христианства? Зачем он «доклады» составляет и т. д.? Явно, что только для «истребления» некоторых «зародышей», которые противны всему язычески- " античному» существу его... Если же так, нет ничего страшного в том, что аскетизмом христианским «убиваются» какие-то «зародыши». Другое дело, если бы то были зародыши «младенцев» человеческих. Тогда перед нами был бы уголовный криминал на лицо. Но христианство, как таковое, но аскетизм и даже египетских отцов не повинны в крови детской – ни прямо, ни косвенно. Проповедуя воздержание от половых сношений с женщиной, как подвиг, отшельники этого подвига не требовали от всех, как обязательного закона жизни. И они учили, что «могий вместити, да вместит». Брачной же жизни вообще скверной пред Богом считать не могли, – кто в суждениях руководствовался Евангелием и православными преданиями. |
|
|
