| Синод, признав меру эту полезною, по определению 14 апреля 1871 года, предоставил миссионерскому обществу составить чрез кого-либо из своих духовных членов и представить на рассмотрение Синода образцовые на тот предмет поучения, который могли бы быть произносимы церковными проповедниками во всякое благоприятное к тому по местным обстоятельствам время и служили бы образцом для составления подобных поучений самими проповедниками. По представлении таковых поучений, оные признаны Синодом по определению 9 марта сего года, цели своей соответствующими, при чем предоставлено Преосвященному Митрополиту Иннокентию, как председателю общества, сделать надлежащие к употреблению сих поучений распоряжения. Приказали: так как настоящие поучения предназначены для повсеместного, при удобных случаях, церковного употребления и для руководства при составлении подобных поучений самими проповедниками, то о таковом назначении названных поучений и последовавшем на употребление их разрешении Св. Синода дать знать по духовному ведомству циркурярным указом. 307. От 7 (25) октября 1877 года. О предоставлении Преосвященным тех епархий, в коих положена должности миссионеров, замещать таковые по непосредственному своему усмотрению. Святейший Правительствующий Синод слушали дело по представлению Преосвященного Пермского об определении на должность Оханского окружного миссионера священника Петропавловской церкви, Павловского завода, Димитрия Попова. Справка: согласно с представлением Преосвященного Симбирского, Св. Синод 16-го сентября (7-го октября) 1857 года, между прочим, определил: учредить в Симбирской губернии три миссионерства, и право определения и увольнения имеющих быть избранными миссионеров предоставить непосредственному усмотрению и распоряжению Преосвященного, с тем, чтобы о времени избрания и определении сих миссионеров донесено было Св. Синоду, с приложением послужных, для распоряжения о назначении и производстве им содержания. Приказали: предоставить Преосвященному Пермскому определить на вакансию Оханского окружного миссионера священника Петропавловской церкви, Павловского завода, Димитрия Попова. |
| На основании содержательного сходства (единый подход к толкованию «тома Сисинния») Цахарие атрибутировал составителю «Пиры» канонический ответ Димитрия, митр. Кизического (Απντησις [περ κ τριϒενεας ϒμου]// Ρλλης, Ποτλς. Σνταϒμα. Τ. 5. Σ. 366-368), к-рый в то время был издан в качестве анонимного (Practica ex actis Eustathii Romani. 1856. P. III-IV; 5-й т. Афинской синтагмы Раллиса и Потлиса, опубл. за год до этого, еще не был доступен Цахарие). Ученый принял во внимание и высказывание автора канонического ответа о своей юридической деятельности: δκα ϒρ κα πτ τη κοιαστωρι ντι ξυπηρετησμην τ μακριτ κυρ μο τ Μυστικ (ибо я 17 лет, будучи квестором, подчинялся блаженной памяти господину моему Мистику; Е. Р. имел чин мистика). Впосл. А. С. Павлов , поддерживая мнение Цахарие, но ориентируясь уже на новое издание, где канонический ответ был приписан Димитрию Кизическому, назвал последнего составителем «Пиры» ( Павлов. 1887. С. 112). Однако Цахарие, не объясняя причин, не согласился с такой атрибуцией. Он пишет, что «Пира» и канонический ответ принадлежат одному и тому же лицу, но не Димитрию Кизическому, хотя и признает сходство воззрений митр. Димитрия и своего анонимного автора на запрещенные браки ( Zachariae. 1892. S. 30, 67). Отверг Цахарие и предложенную в 1883 г. В. Фишером атрибуцию сборника патриарху К-польскому Евстратию Гариде . Вопрос об авторстве «Пиры» остается открытым ( Остроумов. 1893. С. 579-581; Липшиц. 1981. С. 123). Тексты, включенные в сб. «Пира», представляют собой выдержки из экспертных заключений (πομνματα) Е. Р. и судебных постановлений, вынесенных им при рассмотрении апелляций (σημειματα); кроме того, в сборник вошли акты др. имп. судей. Составитель располагал полными текстами судебных актов и самостоятельно сделал извлечения из них. Предполагается, что этот не дошедший до нас сборник был составлен самим Е. Р., причем акты в нем имели сквозную нумерацию. На это указывают ссылки на 75-й и 183-й акты Е. Р. в схолиях к Василикам ( Basilic. XXIII 3, 78 sch. 3; XXII 4, 9 sch. 2; см. также: Oikonomides. 1986. S. 177). Общее количество актов в первоначальном сборнике составляло ок. 250 ( Schminck. 1979. S. 223; Weiss. 1973. S. 118). |
| — Как жаль, как жаль, что вы об этом не сказали раньше! — жаловался без всякого основания Петухов, как будто действительно было вчера или сегодня кому–то до этих рукописей. — Я, Димитрий Родионович, очень уважаю покойного Александра Павловича и потому и счел своей обязанностью и своей честью потрудиться около его гроба. Рукописи не пропадут. И если у вас, Димитрий Родионович, также большое желание с ними познакомиться, то что мешает нам сейчас зайти ко мне и начать разборку того, что осталось?.. Жена будет очень рада… — Идем, идем! — с восторгом крикнул я и схватил Петухова под руку. Мы ускорили шаги и через несколько минут вошли в квартиру Лебедева, где любезная хозяйка, вероятно, уже поджидала нас, так как было готово некоторое угощение. И — мы засели за разборку чемоданчика, который Лебедев принес к себе домой вместе с некоторыми другими вещами Александра Павловича. — Вот видите, — начал хозяин, — мы так и знали! Смотрите, какую уйму написал! Ведь это труд не одного и не двух лет. Это ведь на несколько томов! Вот чем он занимался дома. А вы, помните, Виталий Апексеевич, — обратился он ко мне, — все еще приставали ко мне: «Да что он делает весь вечер дома один?» Я вам говорил, что этот человек может делать только нечто очень важное и значительное. Вот теперь и смотрите! Ведь это же несколько толстых книг! Действительно, объемистый чемоданчик был набит большими листами писчей бумаги, сшитыми в толстые тетради и сплошь заполненными весьма убористой скорописью. Большинство тетрадей имело название; кое–какие были еще не кончены; везде были главы, параграфы. По всему видно было, что покойный весьма тщательно занимался своей литературой, — как будто бы рассчитывал на печатный станок, хотя всем было совершенно ясно, что ни о какой печати и в голову ничего не приходило у покойного. — Смотрите! — восторженно выкрикивал Лебедев. — «О промысле Божием» — толстая тетрадь. «Что такое человек?» — толстая тетрадь. «Нет большей фантазии, чем сама действительность» — тоже довольно объемистая тетрадь. «Женщины» — потоньше. «Завещание о любви»… |
| В конце декабря о. Андрей Врасский, Юра Скобцов и Юрий Павлович Казачкин были вызваны по списку для отправки в неизвестном направлении (т. е. в Германию), т. к. никому из заключенных не говорилось, куда их вывозят. Узнавали они об этом лишь по прибытии на место назначения. Все трое попали в Бухенвальд. Лагерь Бухенвальд был одним из самых страшных лагерей в национал-социалистической Германии. Он был организован при приходе к власти Гитлера. Среди заключенных было много немцев, арестованных еще в 1934 году, был среди этих заключенных и Тельман, обвиненный в поджоге рейхстага. Лагерная жизнь была давно налажена с чисто немецкой предусмотрительностью: был карантин, госпиталь (das Revier), отделение для отдыха (die Schonung), души, уборная с проточной водой, большая немецкая библиотека, дортуары с нарами в два или три этажа, между нарами был установлен целый ряд громкоговорителей, соединенных с приемником в центральной башне, так что заключенные в свободный час между вечерней перекличкой и сном могли каждый вечер слушать симфонические концерты. Внутренняя жизнь заключенных была всецело возложена на самоуправление. В Бухенвальде она находилась в руках политических заключенных, носивших красные значки, в отличие от уголовных с зелеными значками, и была вполне приемлема, т. к. политические заключенные старались, по возможности, в управлении быть справедливыми. Лишь стража находилась в руках немецкой полиции. О. Андрей, Юрий Павлович и Юра, приехав в Бухенвальд, как и все вновь прибывшие, попали в карантин. Находящиеся в бараках карантина не имели права сообщаться с другими заключенными и ходили на работу в местные каменоломни, откуда они должны были носить на себе камни в лагерь для построек. Юрий Павлович, как специалист (геодезист), попал в более благоприятные условия, на постройку новых бараков. Правда, ему приходилось носить мешки с цементом, но брал его на работу свободный мастер-немец, который относился к своим рабочим, главным образом, как к рабочей силе, а не как к заключенным. Самым тяжелым в лагерной жизни были переклички, которые продолжались невероятно долго, на дворе, в любую погоду два раза в день, и заключенные ждали отправки на какую-нибудь работу вне лагеря, куда их возили на камьонах, до такой степени тесно прижатых друг к другу, что буквально нельзя было пошевелиться. Для отправки на такие работы заключенных собирали на дворе лагеря для переклички и ожидания камьонов. Иногда случалось, что они простаивали целый день на ветру, холоде, дожде или снегу, в конце концов их так никуда и не отправляли. |
| 983. Чин православия , в лист, 28 лл., скорописью XVIII в., в цветной бумажной обложке. На 1-м листе заглавие: «С синодика копия присланная из Московской Синодальной конторы, которую по Журналу Святейшаго Синода 1771 года апреля 29 дня велено отдать для хранения в Синодалной архив». По листам скрепа: «секретарь Петр Варыпаев». Начинается возглашением многолетия царю Михаилу Феодоровичу. Большую часть чина составляет синодик (3–4 об., 7–28) с массою имен павших за веру и отечество в разных походах и битвах. 984. Чин православия в первую неделю Великаго поста , в лист, 23 л., полууставом XVIII в., в кожаном переплете; лист 11-й – небольшой клочок бумаги; лист 13-й почти в восьмушку. На задней крышке переплета скорописью приписано: «от казанского» (преосвященнаго). Сл. 987. 985. Чин православия в первую неделю Великаго поста , в лист, 22 л., полууставом XVIII в., с разрисованными буквами, в цветной бумажной обложке. Возглашается многолетие императрице Екатерине II и Мефодию, епископу астраханскому и ставропольскому. Сл. 987. 986. Чин православия в первую неделю Великаго поста , в лист, 20 лл., полууставом начала XVIII в., в цветной бумажной обложке. На некоторых листах встречаются приписки полууставом и скорописью XVIII в. На внутренней стороне нижней обложки внизу скорописью приписано: «от вологодского» (преосвященнаго). Возглашается вечная память благоверном великому государю царю и великому князю Иоанну Алексиевичу, позднейшим почерком приписаны возглашения вечной памяти императору Петру Первому, императрице Екатерине Алексиевне, царевичу Алексию Петровичу и Вологодским архиепископам: Маркеллу, Симону, Леикию, Гавриилу, Иосифу и Павлу. Песнопение: «Кто Бог , велий» положено на крюковыя ноты. Сл. 987. 987. Чин православия в первую неделю Великаго поста , в лист, 20 лл., скорописью XVIII в., в поврежденном бумажном переплете. Листы 1, 19 и 20 чистые. Заглавие: «Чин бываемаго действия в главных соборах яко в Московском Успенском, в Санкт-Петербургском Петро-Павловском читаемаго в каждом году на первой седмице Великаго поста в неделю Православия, сочиненное вкратце из стараго Московского Успенского собора чиновника синодальным членом преосвященным Гавриилом епископом Коломенским и Каширским в Санкт-Петербурге в 1752-м году и читанное в придворной церкви». На 19 листе внизу приписки скорописью: «Сие чинодействие читано в Санкт-Петербургском Петро-Павловском соборе марта 12-го 1755 года; в том же соборе читано и в 1756, 1755 и 1758 годах». На обороте 13 листа на левом поле скорописью приписано: «При чтении сего чина в Петро-Павловском соборе в Петербурге в 1758 году приполнено (т. е. прибавлена вечная память) по сем чудотворце (Стефане Пермском) тако: и новоявленному Димитрию митрополиту Ростовскому чудотворцу». Возглашается многолетие императрице Елисавете Петровне. Этот чин тожествен с чинами в 984–986, 988–990, 992–994, 997 и 999, за исключением, конечно, местных особенностей. |
| Балахонский воевода Степан Голенищев, несколько лучших посадских людей и казачий атаман Тимоха Толкаев, приводивший Балахну к крестному целованию на имя Димитрия, были взяты и отвезены в тюрьму в Нижний до государева указа. Балахонцы всем городом принесли повинную и целовали крест царю Василию. Но тут же нижегородцы услыхали, что на их город наступает ратная сила из Арзамаса, и поспешили домой. Алябьев успел вскочить в город прежде, чем враги подступили к нему. Кроме татар и черемис на него шли и свои нижегородцы, предпочитавшие служить Димитрию вместо Шуйского. Местоположение Нижнего на высокой и крутой горе не таково, чтобы с ним легко было справиться. 5 декабря Алябьев сделал вылазку и разбил своих сопостатов. Взято в плен более трех сот человек; гнали воровское войско верст за шестнадцать. Ночь спасла его. Победители взяли знамена, набаты. Воротившись в свой город, они услышали, что с другой стороны идет новое полчище и уже находится в селе Ворсме; они выступили снова из города, и, не доходя 5 верст до села Ворсмы, за 40 верст от Нижнего 165 , разбили воровских людей, нахватали пленных, дошли до Ворсмы и зажгли это село за приверженность к Димитрию. На другой день нижегородцы подошли к селу Павлову, встретили там еще одно воровское ополчение, и его разбили; и там побрали знамена и взяли в плен людей 166 . Эти успехи ободрили нижегородцев. Они решились идти в дальнейшие города и волости и принуждать отлагаться от вора. И вот, они послали грозную грамату в Муром и требовали, чтобы тамошние жители покаялись, целовали крест царю Василию и прислали в Нижний повинную 167 . В Гороховце, Ярополчей волости (Вязниках), Павловом остроге, Шуе, принадлежавшем тогда Суздальскому уезду посаде, и в других волостях того же уезда восстали жители по их призыву и целовали крест царю Василию 168 . Около того же времени, в Лухе схватили стоявшего там с ворами пана Арамского и отправили в Нижний 169 . IX. Поход Лисовского на Кострому и Галич. – Сбор восстания в Вологде. – Положение северо-восточного края. |
| Была у него, однако, черта, не совсем подходящая к должности редактора официального журнала: он имел на редкость доброе, отзывчивое сердце и буквально не мог видеть равнодушно человека в беде и ему не помочь. Характерный момент: Как раз в описываемое мною время освободился после семилетнего пребывания в лагерях Димитрий Дудко. Когда он явился в Академию, он столкнулся с ледяным тоном ректора, с холодной недоброжелательностью инспектора. Даже духовник Лавры, сам бывший лагерник, когда он подошел к нему под благословение, тихо сказал: «Благословлю после — ты же сейчас только из заключения». И вот, Димитрий явился в редакцию «Журнала», разумеется, не ожидая ничего доброго. Робко вошел в помещение. А Ведерников, завидя его, выскочил из-за стола, воскликнул: «Митя! — и крепко сжал его в объятиях. А потом помог чем мог. Когда я приехал, в церковных кругах была сенсация: Анатолий Васильевич после 32х лет «соломенного вдовства» женился. Да еще как романтически женился! Этого от него никто не ожидал. Я, услышав об этом, не поверил ушам и взглянул на Павлова как очумелый: что он шутит или рехнулся? А новая супруга Анатолия Васильевича — колоритная женщина во всех отношениях. Ее жизнь — тема для романа. По национальности — еврейка. Это одно уже способно ошарашить кондовых церковников, не лишенных антисемитизма. Дочь крупного киевского коммерсанта. Еще гимназисткой обращала на себя всеобщее внимание. Ослепительная красавица (красива она и теперь, в глубокой старости), умница, блестяще эрудированная, без труда изъяснявшаяся на многих языках. В революцию с семьей отца эмигрировала в Париж. Через некоторое время выходит замуж за молодого ученого, профессора Оксфордского университета. Переезжает с мужем в Англию. Однако вскоре муж умирает, оставив ее с двумя детьми (сыном и дочерью), которые в настоящее время живут в Америке. После смерти мужа вновь переезжает в Париж, живет с семьей отца. Знается с литературной и театральной богемой. Затем встречается с эмигрантским священником о. Андреем. Восприимчивая, эмоциональная, быстро подпадает под его влияние. Погружается в Евангелие, изучает богословие. Решает креститься. Это намерение приводит в ужас ее отца. Она знакомит его со священником. Отец Андрей произвел на старика неожиданно сильное впечатление. |
| Диевского и Лебединцева. Богатый духовными талантами и бедный материальными средствами, находчивый и остроумный, о. Михаил Диевский мог украшать любое из видных мест в епархии, но по своей скромности он уступает ректуру «старейшим и достойнейшим». Краса одесского духовенства, умный и ученый, добрейший и симпатичнейший о. Арсений Лебединцев, по своим административным дарованиям, возглавил бы с достоинством и нечто большее херсонской семинарии. Но неуязвимо было его смирение. Таким благородно-смиренным остался он до конца дней своих. Известно, что о. Арсению, как и его брату киевскому кафедральному протоиерею о. Гавриилу, несколько раз предлагалось епископство, но ни величие сана, ни высота положения не соблазнили его смиренномудрия. 20 сентября архиепископ Димитрий дал второе собственноручное предложение правлению семинарии. «Высокопреосвященнейший Арсений, митрополит киевский в отношении своем ко мне просит, чтобы о. архимандрит Феофилакт, назначенный викарием черниговской епархии, которому наречение и посвящение в сан епископа повелено совершить в Киеве, явился для освещения в последней половине текущего месяца. Поручая принять от о. архимандрита Феофилакта должность ректора семинарии о. протоиерею Михаилу Павловскому, избранному первым кандидатом на сию должность, предлагаю правлению семинарии учинить немедленно надлежащее по сему распоряжение. Димитрий архиепископ херсонский». Такой решительный оборот дела заставил о. Павловского написать рапорт архиепископу следующего содержания. «20-го текущего сентября, за 1479-м, ваше высокопреосвященство повелели мне принять семинарию и вступить в исправление ректорской должности, на которую избрал я семинарией. Вчера его превосходительство г. ректор университета письмом дает мне знать, что «г.г. члены университетского совета, собравшись 24 сент. в чрезвычайное заседание закрытой баллотировкой единогласно избрали меня на новое пятилетие». Таким образом в настоящую минуту предстоит мне вопрос: где мне оставаться на службе? После тридцати пяти лет службы, на 60-м году жизни, после всех несчастий, понесенных мною в моем семейном быту, вопрос этот должен быть решаем мною с крайней осмотрительности в виду польз службы, и в виду жизни моей. |
| По заключениям комиссии в действиях названных авторов усматриваются признаки преступления, предусмотренного статьей 130 Уголовного кодекса Республики Беларусь (разжигание расовой, национальной, религиозной либо иной социальной вражды или розни). В результате проведенных следственных действий было установлено, что за псевдонимом Алла Бронь скрывается Димитрий Алимкин, житель г. Бреста, работающий сторожем в одном из учреждений образования города, а за псевдонимами Павел Юринцев и Николай Радов – Юрий Павловец, преподаватель БГУИР. В ходе проведенных обысков получены данные о причастности указанных лиц к противоправной деятельности и получении ими денежных вознаграждений за подготовку заказных публикаций от гражданина Республики Беларусь, постоянно проживающего в Москве. Следствие полагает, что основным мотивом их противоправной деятельности являлась материальная заинтересованность. Подозреваемые задержаны. К ним применена мера пресечения в виде заключения под стражу.” И так, автор Алла Бронь, но на самом деле это Димитрий Алимкин, которого СК РБ задержал, потому что усмотрел признаки преступления, предусмотренного статьей 130 УК РБ (разжигание расовой, национальной, религиозной либо иной социальной вражды или розни). Вернемся к статье Аллы на сайтах Российского информагентства «Регнум» и Kohm.WS. Значит, “белорусские русофобы, допущенные государством до высоких должностей, придумали новый способ засорения мозгов подрастающему поколению белорусским диалектом русского языка” и “теперь вместо «рыбного дня» в четверг будет день белорусского языка.” Предыдущий “день белорусского языка” был 14 мая 1995 года. В этот день первый президент Беларуси Александр Лукашенко по своей инициативе провел референдум. В числе других вопросов был и вопрос о языках... “Референдум - Всенародный опрос, голосование для решения особо важного государственного вопроса.” (Грамота.RU) Центральная комиссия Республики Беларусь по выборам и проведению республиканских референдумов: “Рассмотрев протоколы областных и Минской городской комиссий по референдуму об итогах голосования на республиканском референдуме 14 мая 1995 года, Центральная комиссия Республики Беларусь по выборам и проведению республиканских референдумов сообщает: В списки граждан, которые имеют право участвовать в республиканском референдуме, были включены 7 445 820 человек, в голосовании на республиканском референдуме приняли участие 4 830 582 человека, или 64,8 процента. |
| Но Разис при приближении к нему врагов сам лишил себя жизни. Никанор с необычайною горячностью бросился за Иудой в горы, сопровождаемый многочисленным войском; свой стан он разбил при Вефороне. Иуда между тем собрал вокруг себя три тысячи своих храбрейших приверженцев и расположился станом при Адасе. Когда дело дошло до битвы, то иудейская храбрость опять восторжествовала над многочисленностью сирийцев. Никанор, при самом начале битвы, потерял жизнь, а вслед затем и все его войско предалось отчаянному бегству, преследуемое иудейскими воинами. Жители всех городов и деревень, мимо которых бежали сирийские войска, преследовали их, избивали и ни один из них не мог достигнуть Газары, куда направлялось их бегство. Битва при Адасе, в тринадцатый день Адара (160 года), была столь решительной, что день этой битвы навсегда сделался днем победы и радости, подобно дням освящения храма, и еще долго после этого он известен был под названием «Никанорова дня». Голову и руку Никанора, отделенные от его трупа, победители повесили в качестве трофея на стенах Иерусалима ( 1Мак. 7:49 и след.). Димитрий, получив известие о поражении Никанора, немедленно же приказал собрать многочисленное войско и двинуть его в Иудею, с безжалостным Вакхидом во главе. Этот полководец двинулся чрез Галилею 432 , взял город Мессалоф, который по-видимому оказал ему сопротивление, и сжег его. Затем он двинулся далее чрез равнину, избивал всех встречающихся иудеев и в месяце Нисане остановился уже пред самым Иерусалимом. Иуда должен был оставить столицу, так как она, лишенная стен, не представляла более никакой защиты. Но он обратился с призывом к мужчинам и юношам выступить на борьбу за отечество, закон и свободу. На этот призыв отозвались немногие и около него собрался отряд только в три тысячи человек. Быть может самая многочисленность сирийского войска устрашила всех и поверила в отчаяние, и многие держались в стороне от военных действий, так как Димитрий добивался только подчинения себе, а не принуждал к нарушению совести; а быть может причиной этого было и то, что строго благочестивые люди были недовольны Иудой за то, что он прибегал к мирским средствам и искал помощи у язычников. |
|
|
