| СБСГ (СПМ) был скромен в оформлении, но удобен для чтения. Хотя следует признать, что он имел довольно запутанную систему нумерации. Известно, что до 29 ноября 1909 г. вышло девять номеров 1 – 9) 26 , а уже с 5 декабря того же года было положено начало новой нумерации, и до 27 ноября 1910 г. было издано пятьдесят шесть номеров 1 – 56), в том числе – четыре сдвоенных. Затем выпуск журнала ненадолго прервался и возобновился с 1 января 1911 г., и до 25 декабря 1911 г. было издано пятьдесят два номера 1 – 52), в том числе – два сдвоенных 27 . На пятьдесят втором номере за 1911 г. издание журнала, по-видимому, прекратилось (во всяком случае, мне не удалось обнаружить ни самих последующих номеров, ни каких-либо упоминаний о них). 28 Как признавал сам епископ Андрей, первый год издания СБСГ «обошёлся издателю очень дорого», в результате чего совершенно законно возникла мысль: «стоит ли тратить деньги на это издание, если затрачиваемые деньги могут содержать пять – шесть Братских школ»? Однако, обратившись с этим вопросом к читателям, он выяснил, что «многие просят продолжать начатое дело, пока оно, по крайней мере, не имеет хотя бы субсидированного продолжения». Одновременно подписка на СБСГ выявила, «что «Сотрудником» дорожат, что он даёт новые сведения». 29 Всё это продлило жизнь журнала ещё на один «миссионерский год». В редакторской статье «Новый год «Сотрудника Братства свят[ителя] Гурия» 1 от 1 января 1911 г.) епископ Андрей признавал также, что редакции журнала приходилось «слушать несколько искусительных голосов»: «Зачем такое длинное название у вашего журнала? Зачем оно такое узкое, ограничивающее, как будто, сферу вопросов интересами одной Казанской Епархии? – Измените название, и подписчиков из других епархий будет более и сотрудников прибавится!». Но делать это он долгое время категорически отказывался, заявляя, что: «Нельзя изменить название, в котором упоминается драгоценное имя святителя Гурия, просветителя всего Казанского царства, архипастыря всех нынешних приволжских губерний. И пусть и это великое имя само по себе напоминает всему церковному Приволжью, где их заступник перед Богом и к кому они должны молитвенно обращаться за помощию. И пусть деятели других епархий это помнят! |
| В Казань Машанов вернулся в октябре 1887 г . За максимально короткие сроки он стремительно продвигается по служебной лестнице (от титулярного советника до статского советника). 17 ноября 1887 г. Машанов был удостоен Советом Казанской духовной академии звания экстраординарного профессора, 4 января 1888 г. утвержден в этом звании Синодом. Кроме того, он был награжден орденами Святого Станислава 3-й степени (1887 г.) и Святой Анны 3-й степени (1892 г.). В 1889 г . на заседании Совета Братства Святителя Гурия Машанов вновь избирается в состав Совета и на должность его делопроизводителя . В 1889–1916 гг. он преподает на двухгодичных миссионерских курсах при Казанской духовной академии. В 1889 г. Машанов совместно с другими профессорами академии ( Ф. Кургановым , В. Красносельцевым, В. Миротворцевым и др.) принимал участие в открытии при академии церковно-археологического и миссионерско-этнографического музея 14 . В 1892 г. Машанов становится к азначеем и заведующим делами комиссии по изданию «Миссионерского противому-сульманского сборника» . В этом же году на заседании Совета Братства Святителя Гурия М. А. Машанов избирается председателем Переводческой комиссии , которая занималась переводом и изданием книг как «религиозно-нравственного» содержания, так и «общепросветительного характера для крещеных инородцев и магометан». Создание Переводческой комиссии было связано, прежде всего, с активизацией татарской печати. Машанов также сотрудничал с Обществом археологии, истории и этнографии при Казанском университете. Сведений о деятельности Машанова в данной организации очень мало, есть лишь некоторые указания. На заседании Совета Общества археологии, истории и этнографии, проходившем 17 марта 1906 г., Машанов был избран членом ревизионной комиссии. Сотрудничал он с Обществом до 1920 г. 14 мая 1896 г. Машанов был награжден орденом Святого Станислава 2-й степени «за особые заслуги и усердную службу» в честь «дня священного коронования их Императорского Величества», 6 мая 1902 г.– орденом Святой Анны 2-й степени, а 26 мая 1906 г. |
| 43. Сотрудник Братства св. Гурия. 29 августа 1910 года Из жизни Братства св. Гурия Мы уже отмечали, что Казанская миссия постепенно принимает характер всё более живой и жизненной деятельности, мало-по-малу захватывает более и более широкий круг деятелей и проникает в глубь народной жизни. Так в мае и июне с. г. были открыты отделы Братства свят. Гурия в г.г. Мамадыше и Чистополе. Ныне с радостью можно отметить, что в июле и августе такие же отделы уже открыты в Козьмодемьянске и Лаишеве. Совершенно с такими же задачами, как эти «отделы», уже два года функционирует «Царевококшайский миссионерский кружок». Теперь у руководителей этих уездных миссионерских организаций должна быть величайшая задача: привлечь к делу церковному без исключения все местные силы. Этих сил очень много, стоит их только заинтересовать делом или указать на него. Нужно ещё кроме того нашим церковным деятелям иметь мужество сознаваться в своих ошибках; нужно иметь терпение, чтобы своей пастве внушить сознание её долга служить св. Церкви; нужно ещё ныне много иметь пастырской любви, чтобы прощать чужие ошибки, а иногда и оскорбления, совершенно не заслуженные. При наличности таких условий дело церковного обновления православной Руси и укрепления православной миссии будет расти и давать великие плоды. Тогда и верующие миряне сочтут себя обязанными служить св. Церкви, а не верующие из мирян будут всем известны вместе с их злобными издевательствами над Церковью. Уездный наблюдатель церковно-приходских школ, инспектор народных училищ, – только эти два должностные лица, если будут сочувственно относиться к миссии, то могут совершенно изменить в пять–семь лет всё настроение деревни. И наоборот, если первый будет слегка враждебно относиться к миссии, а второй – ею пренебрегать, то такой же тон по отношению к Церкви немедленно примут и все их учителя, и в тот же срок последует полное развращение всего района их деятельности... Но да не будет сего! И пусть объединение русских православных сил всё растёт и развивается и в широту, и в глубину, и пусть процветают уездные церковные организации, так быстро народившиеся в Казанской епархии. |
| В настоящей статье мы предложим обзор работ одного из наиболее видных православных авторов, писавших о буддизме, – архиепископа Гурия (Степанова) . Архиепископ Гурий (Степанов Алексей Иванович, 1880–1937), доктор церковной истории и профессор Казанской Духовной Академии по кафедре миссионерских предметов, участвовал в миссионерской деятельности среди калмыков, в советское время принял архиерейский сан и был расстрелян в лагере под Новосибирском. В 1908 г. в Казани он опубликовал свою диссертацию «Буддизм и христианство в их учении о спасении». Кроме этого ему принадлежат еще три брошюры – «Философия смерти и религия жизни» (Сергиев Посад, 1908), «Философия буддизма» (Казань, 1908) и «Нигилистический принцип в буддийской философии и современные течения в ламаизме» (Казань, 1909). Первые две во многом представляют собой выдержки из диссертации, а третья является сокращенным вариантом выступления арх. Гурия перед защитой диссертации. Стоит также упомянуть статью «Православная миссия среди калмыков-ламаитов», опубликованную в 1911 г. в «Миссионерском обозрении» и затрагивающую некоторые практические вопросы православной миссии среди буддистов. Кроме того, его перу принадлежат работы по истории распространения христианства среди калмыков, которые, в силу иной тематической направленности, не дают ничего существенно нового для понимания его восприятия буддизма 11 . Некоторые из работ арх. Гурия были переведены на немецкий язык и изданы в Германии. Примечательно, что свои востоковедческие труды он продолжал даже в советское время, публикуясь под псевдонимом в журнале «Жизнь Востока» 12 . В предисловии к своей диссертации архиепископ Гурий объясняет, почему избрал именно такую тему для сравнения религий: «анализ учения о спасении является лучшим средством для определения нравственной ценности всякой вообще доктрины или религиозного мировоззрения» (С. 8). Именно сотериология наиболее полно раскрывает «учение о том идеале жизни, к которому, по каждому мировоззрению, должен стремиться человек в своей жизни» (С. 10). |
| Подобным образом и о святом Гурии Спаситель говорит: «Незлобив и прав, непорочен и нескверен был угодник Мой Гурий, а потому он Мой возлюбленный друг, прилепляющийся ко Мне». Мы же, грешные, восприняв отсюда дерзновение, скажем Христу Господу: о Владыко Человеколюбче! Если Ты любишь незлобивых, то почему попускаешь тяжкие обиды и оскорбления их в мире сем? Если любишь непорочных, почему умножаешь раны неповинных в этой жизни? Прежде чем получить ответ на наш дерзновенный вопрос, встанем мысленно около мрачного узилища неповинного юноши, святого Гурия, и посмотрим внутренними очами на обиду, наносимую незлобивому, и на наказание, совершаемое над неповинным, не сделавшим никакого греха. Мы видим темничную тесноту святого Гурия, мрак темничный, голод нестерпимый, ибо ему туда подавалась не человеческая, а скотская пища: бросали один сноп овса на три дня и немного воды. Что же скажем мы о прочих его терпениях напастей в темнице, где была не только скудость во всем необходимом, но не было даже свободного воздуха для дыхания, так как он был заключен в глубоком подземном рву и был как бы заживо погребенным. Такие его страдания продолжались около двух лет, и когда мы рассматриваем их, можем только удивляться чудному промышлению Божию о святом Гурии – так и о подобных ему других святых, – которое попускает столь лютые обиды, напасти, скорби, и долгие страдания в настоящей временной жизни тех, которые постоянно сохраняют себя от всякого греха и стараются во всем угодить своему Творцу. Однако Соломон советует не удивляться этому, говоря в Притчах: «Кого любит Господь, того наказывает и благоволит к тому, как отец к сыну своему» ( Притч. 3:12 ). Но если нет вины, за что наказывать его? Если нет греха, достойного жестокого наказания, какому наказанию подлежит незлобивый, непорочный? Однако наказывает его Господь, наказывает потому, что любит его; любит же за незлобие, за неповинность, как говорит и Давид: «Меня же за незлобие принял», то есть возлюбил. Вот ответ на вопрос, почему Господь попускает многоразличные напасти избранным Своим угодникам в мире сем! Потому, что Он любит их, любит же потому, что они подобны Ему в терпении и страдании, в неповинности и незлобии. |
| Несмотря на организацию в Казани новых православных учреждений, которые зарекомендовали себя важными институтами противомусульманской миссии, КазДА продолжала быть ведущим научным и образовательным центром РПЦ. В 1860–1870-х гг. здесь была создана своя школа миссионерского исламоведения. Под влиянием Г.С. Саблукова и его ученика Е.А. Малова сформировалась учебно-методическая система изучения противомусульманской полемики и миссионерского исламоведения 12 . Е.А. Малов, знаток ислама , в совершенстве владевший татарским, арабским и еврейскими языками, с уходом Г.С. Саблукова продолжил дело своего учителя, расширил список полемических противомусульманских исследований 13 . По его инициативе лучшие работы студентов начали издаваться в «Миссионерском противомусульманском сборнике» 14 . Цензура поручалась ему же 15 . 17 марта 1889 г. на базе Казанской духовной академии открылись миссионерские курсы 16 . Татарский язык в них преподавал заслуженный ординарный профессор КазДА, протоиерей Е.А. Малов. После смерти Ильминского развернулась ожесточенная борьба в миссионерских кругах и совете братства св. Гурия. Во главе противников системы встал Е.А. Малов. Евфимий Александрович Малов – старейший авторитетный деятель православной миссии Казани, убежденный монархист и националист выступал за христианизацию и ассимиляцию «инородцев». Он ратовал за ограничение их родного языка, был активным миссионером и проповедником и выступал не за просветительскую форму миссионерства, а за полемическую работу среди населения. Позицию Малова поддерживало большинство представителей духовенства, непосредственно служивших в национальных приходах, не знавших русский и церковные языки. В национальном духовенстве он видел угрозу зарождающегося «инородческого» национализма в унификации нерусских народов 17 . Деятельность братства св. Гурия оказала большое влияние на миссионерскую деятельность в Волжско-Камском регионе. Е.А. Малов внес значительный вклад в работу братства. Конечно, ему не удалось остановить распространение ислама . Напротив, оно оказало влияние на татарское реформаторское движение, помогло стать ему более светским и политически ориентированным. Однако братство сыграло большую роль в распространении православия далеко за территорию Казанского края среди народов-язычников (мордвы, чуваш, черемис и вотяков). |
| Всё это, как отмечал епископ Андрей, «заставляло некоторых русских деятелей неоднократно (кажется, шесть раз) ходатайствовать пред разными ведомствами о субсидии на издание журнала, который освещал бы русским людям пути к инородческому сердцу, а инородческому уму давал бы указания на русские идеалы». Однако понимание этого начало реально ощущаться со стороны «сильных мира сего» только в 1910 г. Между тем, уже в 1909 г. уставший ждать правительственного благоволения епископ Андрей решил использовать открывшие возможности для того, чтобы осуществить задуманное. 5 сентября 1909 г. он проинформировал губернские власти о том, что «Кружок сестёр-сотрудниц» БСГ намерен издавать в Казани «еженедельный духовный журнал под названием Сотрудник Братства Свят[ителя] Гурия» под его ответственным редакторством. А уже 10 сентября 1909 г. и.д. Казанского губернатора, вице-губернатор Г.Б.Петкевич подписал соответствующее «Свидетельство» за 7900. «Журнал, – говорилось в нём, – будет издаваться по следующей программе: 1/ проповедь свято-отеческая: или оригинальная, или переводная на ближайший праздник; статьи нравственно-догматического содержания; 2/сведения из жизни и деятельности Братства Свят[ителя] Гурия; 3/известия из жизни церковной вообще и жизни миссионерской, в частности; о пропаганде инославия и иноверия». 4 В объявлении о подписке на СБСГ на 1910 г. говорилось, что: «Издание журнала «Сотрудник Братства св[ятителя] Гурия» вызвано давно назревшей потребностью иметь орган печати, посвящённый разработке вопросов приволжской инородческой миссии, поэтому редакция, по мере возможности, будет стремиться к тому, чтобы ознакомить русское общество и деятелей инородческого просвещения с положением инородческого дела, не только в Казанской епархии, но и в епархиях, смежных с нею. Редакция охотно уделяет место статьям по изучению ислама и язычества, по этнографии приволжских инородцев, по восточной библиографии, по обозрению татарской печати и проч[ему]; сведениям о радостных и печальных явлениях среди инородцев, способствующим выяснению истинного положения инородческо-просветительного дела в инородческих епархиях, также отводится надлежащее место». 5 |
| На страницах СБСГ епископ Андрей нередко вступал в дискуссии с известными политическими и общественными деятелями. Так, например, в конце 1909 г. – начале 1910 г. он «схлестнулся» с крупным земским деятелем, октябристом А.Н.Боратынским по поводу отказа Казанского уездного земства в ассигновании средств школам БСГ. Значительное место на страницах журнала занимала полемика епископа Андрея с противниками системы инородческого просвещения Н.И.Ильминского из числа правых монархистов, главным обличителем которой в Казани стал председатель Совета Казанского «Царско-Народного Русского Общества» профессор В.Ф.Залеский. Кроме него, с критикой «системы Н.И.Ильминского » и постановки инородческого образования выступали правый октябрист князь А.А.Крапоткин, князь П.Л.Ухтомский, уполномоченный казанского дворянства на VII съезде уполномоченных объединённых дворянских обществ 37-и губерний 40 Д.П.Арцыбашев, а также – казанский журнал «Деятель», редактировавшийся председателем Совета Казанского отдела «Русского Собрания» А.Т.Соловьёвым. Учитывая, что я уже достаточно детально изложил суть этого принципиального спора в своей статье «Смиренный бунтарь (к вопросу о мировоззрении архиепископа Андрея/князя Ухтомского/» 41 , отмечу лишь, что он весьма отрицательно повлиял на отношение последнего к черносотенцам, на которых ранее владыка возлагал весьма большие надежды. Эта полемика нашла своё отражение, в частности, в таких публикациях, как: «Ответ проф[ессору] Владисл[аву] Франц[овичу] Залесскому» 37 от 18 июля 1910 г., 41 от 15 августа 1910 г.) – за подписью «Православный», «Ответ Кн[язю] Кропоткину» 52 от 30 октября 1910 г.) епископа Андрея, перепечатке из «Приложений к «Циркуляру по Казанскому Учебному Округу» под названием «Верно ли то, что пишет об инородцах «Деятель» 5 от 30 января 1911 г.) – с предисловием «От редактора», перепечатке из «Казанского Телеграфа» «Казанское Губернское Дворянское Собрание. (14 Января 1911 года)» и статье епископа Андрея «Крупная новость в деле инородческого просвещения» 6 от 6 февраля 1911 г.), статьях и заметках «Магометанская присяга для язычников» 8 от 20 февраля 1911 г.) – за подписью «Славянофил», «По поводу доклада проф[ессора] В.Ф.Залесского о сепаратизме чуваш» 15 и 16 от 17 апреля 1911 г.) священника В.Зайкова, «Письмо в редакцию журнала «Окраины России» 17 от 24 апреля 1911 г.) попечителя Казанского учебного округа А.Н.Деревицкого, «По поводу доклада г. Арцыбашева» 21 от 22 мая 1911 г.) – за подписью «Русский Казанский старожил», «К характеристике чувашского сепаратизма» 23 от 5 июня 1911 г.) – за подписью «С.П.В.», и других. |
| 26) Преподаватели по прочтении каждого экземпляра сочинений представляют его для просмотра ректору. Срок для прочтения сочинений долгосрочных полагается не более трех недель, считая этот срок со дня подачи сочинения учениками, для экспромтов – двухнедельный, и для урочных-до следующего урока. 27) Каждый месяц наставник прочитывает несколько сочинений из разряда лучших, средних и худших в классе и обстоятельно разбирает их при участии учеников. 28) После возвращения ученикам сочинений, писанных на одну и ту же тему, преподаватель рекомендует ученикам внимательно просматривать к известному уроку сочинения и сделанные в них его замечания, и в продолжение этого урока не только указывает общие недостатки в сочинениях, но и подробно выясняет, как именно следовало бы написать сочинение. 29) В случае последовательного преуспеяния ученика в письменных работах, в отметке годового балла не следует ограничиваться механическим сложением и делением баллов, а ставить балл согласно усмотренных впоследствии успехам. 30) Для поощрения учеников к лучшему писанию сочинений делаются два раза в год собрания всех учеников. На этих собраниях, в присутствии начальников и наставников, объявляются имена учеников, пишущих лучшие и худшие сочинения. Некоторые из лучших сочинений при этом читаются самими авторами и последние награждаются назначенными правлением книгами. 31) Правила эти могут быть изменяемы и дополняемы по усмотрению правления, по предложениям, основанным на указаниях учебного комитета и личного опыта преподавателей. Проект изучения инородческих языков в Казанской Духовной Семинарии 335 . Комиссия, составленная по приглашению Братства св. Гурия, для суждения об учреждении в Казанской Духовной Семинарии кафедры инородческих языков, рассмотрев все подробные данные об инородцах в Казанской Епархии (доставленные Консисторией за 1887 год), пришла к следующим заключениям: 1) Так как инородцев в Казанской Епархии весьма много (а именно татар 636.885, чуваш 452.618, черемис 111.889, мордвы 21.561, вотяков 8.934 и мещеряков 3.468, а всего 1.234.775 душ; в этом числе крещеных татар 42.638, из коих отпадших 11.083, чуваш 424.631, черемис 95.607, мордвы 10.827, вотяков 75.16, а всего 581.219 душ) и они помещаются во многих приходах (в 294-х), то необходимо привлекать к священно-церковнослужительству в инородческих приходах и вообще к миссионерству среди инородцев возможно большее число достойных лиц, напр. из числа обучавшихся в Казанской инородческой Учительской Семинарии, подготовленных к миссионерским трудам специально. |
| В Казани, 1872 года 30 октября, в зале дома Городского Общества, в 6 часов вечера, происходило публичное годичное заседание членов Братства Св. Гурия. „Братство, как говорил Высокопреосвященный Архиепископ Антоний, вступило в седьмой год своего существования, который должен быть, по его ожиданиям и желаниям, годом субботствования, праздничным, так как прежние шесть лет были для Братства, перенесшего в эти годы много разнообразных критических обстоятельств и совершенных им трудных дел в многом поте, было поистине годами будничными”. В своей речи, которою было открыто заседание Братства после молитв, пропетых на двух языках, Высокопреосвященный далее разъяснил, почему именно прошедшие годы были для Братства годами неусыпных работ, намекая на отпадение крещеных татар от Православия, при чем, между прочим, коснулся несколько и охлаждения общества к делу Братства в нынешнем году, и увещевал общество и особенно братчиков быть возможно усердными к делу Братства. Но от его слов, растворенных какою-то необыкновенною теплотою, все-таки получалось некоторое успокоение за будущее Братства. Не то совершенно вызывалось в душе большою, во всех отношениях прекрасною, речью Председателя Братства, Преосвященного Викторина. Как более близко поставленный к делу Братства, он так очертил его задачи, положение, в котором оно находится, что трудно было после его слов проникнуться мыслью о возможности субботствования Братства в следующем году. По его словам, Братство Св. Гурия в Казани имеет своею задачею утверждение веры Христовой между христианами и распространение её среди нехристиан, живущих в Казанской губернии. „Казанская губерния, говорил он, есть единственная в своем роде по разнообразию народностей, населяющих ее и особенно по разнообразию религий этих народностей и силе, которою они держатся». И затем он живо, отчетливо и весьма характеристично очертил весь этот разнонародный люд Казанской губернии, как вообще, так и каждую народность в частности, выставив особенно на вид их численность по исповеданиям и религиозно-умственное образование. После Русских он на первом плане поставил Татар, которых здесь, по его словам, около полумиллиона. Из числа этих Татар 400 тыс. твердо, до фанатизма держатся мусульманства, имея прочные опоры для этого в своих многочисленных и вполне обеспеченных муллах, с которыми разделяют их труды, как по делу народного просвещения, так и по предстоятельству в богослужении, затем в разнообразных школах, элементарных, средних и высших, особенно повсюду строящихся при мечетях, в муфтиях и, наконец, во всеобщем содействии их друг другу, проявляемом в учреждении богаделен и домов для сирот, в усердном, достойном подражания, распространении нравственно-религиозных книг, выходящих не только из Казани, но и из Консантинополя, где мусульманские ученые имеют обыкновение довершать свое образование, или вернее, откуда они приносят авторитет свой для народа. |
|
|
