| тело внешне остается тем же самым, оно в действительности становится чистым «храмом Божиим» и получает залог тех изменений, к-рые произойдут с ним после воскресения, когда оно «из смертного станет бессмертным, из тленного - нетленным, получив все дары, относящиеся к будущей славе» (Ibid. 2). Формирование схоластического учения о К. (X - 1-я пол. XII вв.) Следствием общей политической и церковной нестабильности в европ. гос-вах в X-XI вв. стал упадок религ. образования и богословской деятельности; в этот период не было создано крупных богословских сводов или специальных трактатов, в к-рых бы подробно рассматривалась тема К. Вместе с тем вслед. желания мн. представителей высшего католич. духовенства упорядочить церковную жизнь и устранить из нее суеверия и злоупотребления особое значение приобрели крупные своды церковных канонов, авторы к-рых неизменно включали в составлявшиеся ими собрания раздел о таинстве К. С кон. XI в. становившиеся по тем или иным причинам актуальными церковно-практические и богословские аспекты К. нередко были предметом внимания в переписке и трактатах ведущих церковных деятелей и богословов этого периода, в т. ч. Петра Дамиани († 1072), Ланфранка († 1089), Ансельма (1033-1109), архиеп. Кентерберийского, Гвальтера из Мортани († ок. 1174), Гуго Сен-Викторского († 1141), Бернарда Клервоского († 1153) и др. В 1-й пол. XII в. началось масштабное возрождение европ. духовного образования, центрами к-рого стали епископские и монастырские школы. Богословская часть образовательного процесса в этих школах чаще всего сводилась к подробному изучению и комментированию библейских текстов с опорой на патристическую экзегезу. Как преподаватели школ, так и слушавшие их лекции ученики составляли тематически упорядоченные сборники сентенций по основным богословским вопросам, в к-рых авторитетные высказывания отцов Церкви и древних церковных писателей смешивались с объяснениями и мнениями комментаторов; хотя обсуждение тематики К. в этих сборниках в большинстве случаев не отличалось оригинальностью, они способствовали упорядочению и обобщению предшествующей богословской традиции. |
| «Об ученом незнании», можно найти и в «Ареопагитиках». Часто как на авторитетный источник Н. К. ссылается на труды блж. Августина, что вполне закономерно, учитывая широкое использование блж. Августином платонической традиции. Н. К. цитирует или упоминает как своих единомышленников и мн. др. языческих философов и христ. теологов, в т. ч. Платона, Прокла, Гермеса Трисмегиста (т. е. условного автора трактатов, входящих в Герметический корпус), Филона Александрийского (I в.), платоника Апулея, Авиценну (см. Ибн Сина ), аль- Газали , Викторина Мария , свт. Амвросия Медиоланского, Фульгенция , прп. Максима Исповедника , Иоанна Скота Эриугену, Давида Динантского , Гуго Сен-Викторского , Теодорика Шартрского, Роберта Гроссетеста, Фому Верчелльского ( 1246), Генриха Бате из Мехелена († после 1310), Бертольда Мосбургского ( после 1361; Н. К. ошибочно именует его Иоанном Мосбахским), Фому Аквинского, Иоанна Экхарта и др. Этот список имен хорошо показывает, что и в области философии, и в области теологии Н. К. читал и использовал сочинения авторов, опиравшихся на платонические концепции или благожелательно относившихся к платонизму. Напротив, Аристотеля и его комментаторов Н. К. в диалоге не цитирует, а своих противников упрекает в том, что они все силы отдают «аристотелевской традиции», принадлежат к «аристотелевской секте» (Aristotelica secta) и не способны, отбросив Аристотеля, возвыситься до истинной философии (см.: Ibid. P. 6). Н. К. не предлагает в диалоге к.-л. принципиально новых доводов или ходов аргументации. Его ответы сводятся к повторению прежних тезисов, к-рое сопровождается указанием на недопустимость их логико-рационального анализа и внеконтекстуальной абсолютизации, в чем Н. К. обвиняет Венка. В области учения о познании основной упрек Венка заключался в том, что Н. К., утверждая непознаваемость Бога, в то же время предлагает некий путь непостижимого восхождения к Нему, будто бы выводящий человека за пределы мира тварных образов к самой божественной реальности, где перестают действовать законы логики и совпадают все противоречия. |
| 9 Следует заметить, что, рассуждая о «приемлемости» или «неприемлемости» той или иной философии для христианства, об «использовании» языческой мысли в богословии, мы значительно упрощали и схематизировали самый процесс этих «влияний» и «использований». Не в том дело, что святые omцы IV–V веков решили «приспособиться» ко времени и «использовать» философию неоплатонизма как наиболее «подходящую», напротив, неоплатонизм был частью их культуры, внутреннего кругозора, потому что они были людьми своего времени: многие из них пришли к христианству из неоплатонизма. 10 S. Thomas Aquinas. Summatheologica. Romae, 1894. P. 13. 11 Реалистическое мироощущение, столь характерное для Аристотеля, принесло богатые плоды в схоластическом богословии. Два тома второй части «Суммы богословия» Фомы Аквинского, посвященные моральным проблемам, свидетельствуют об открытости автора к проблемам современного ему мира. Здесь предпринимается попытка побудить человека действовать в соответствии с принципами христианской совести в решении как личных, так и общественных проблем, включая проблемы экономической деятельности и возможности государственного переворота при неправедном правлении. 12 Наряду с Фомой Аквинским можно назвать здесь Бонавентуру и выдающегося схоласта XII века, автора первой «Суммы» Гуго Сен-Викторского, ставших духовными авторитетами западноевропейского Средневековья. 13 По сравнению с патриотическим периодом здесь появляется новая черта: комментарии не только «первого порядка» (назовем так комментарии на Священное Писание, каковые имели место и в патристический период), но и комментарии «второго порядка» на святоотеческие творения и учительные церковные тексты, а также комментарии «третьего порядка», то есть комментарии более поздних схоластов на произведения более ранних. Так, например, Фомой Аквинским комментировались «Сентенции» Петра Ломбардского, написанные в XII веке. 14 «Кризис русского византинизма», в котором Георгий Флоровский усматривает основную причину «пленения» русского богословия западной схоластикой, был по сути не нашим кризисом. Это был кризис византинизма вообще, кризис, начавшийся задолго до Флорентийского собора или падения Константинополя. Как уже говорилось выше, по историческим причинам в Византии не сумели создать богословие, которое по своему влиянию на жизнь Церкви и общества могло бы сравниться с аутентичной схоластикой. И отсутствие такого богословия явилось одной из причин ослабления интеллектуального и духовного влияния Византии на Русь, которое стало очевидным b XV–XVI веках. Поскольку собственной научно-богословской традиции на Руси не было, то не существовало и внутренних факторов, могущих предотвратить или по крайней мере сделать более плодотворной историческую встречу со схоластикой. |
| От Средних веков до нас дошли два сборника аллегорических и мистических комментариев к Рим. Гуго Сен-Викторского, труд Петра Мартира и два значительных рациональных комментария – Петра Абеляра и в особенности Фомы Аквинского с его безупречной логической формой, в которую она неизменно облекает мысль ап. Павла 177 . Из не специально Рим. посвящённых комментариев более поздней эпохи гуманизма можно отметить опубликованные Эразмом заметки Лоренцо Валла и Жака Лефевра д’Этапля. С Реформации, как это и можно было ожидать, начинает нарастать лавина комментариев на Рим. Прежде всего, это, безусловно, известные лекции на Рим. Мартина Лютера, прочитанные им в 1515–1516 гг. (напечатаны в 56-м томе полного собрания его сочинений). В этих не предназначенных для публикации лекциях Лютер пребывает на промежуточном этапе формирования своего учения об оправдании только верою, когда он уже осознал его, но отчасти, испытывая на себе значительное влияние номинализма, рассматривал оправдание верою как некое становление, а не как «юридическое» провозглашение грешника оправданным. Лютер опирался на сочинения блж. Августина , Бернарда Клервоского и Иоганна Таулера и открыл в Рим. многое не замеченное в патриотическую и средневековую эпохи, в особенно в вопросах о природе греха, оправдания, благодати и др. Следующим протестантским толкователем Рим. был Филипп Меланхтон (1522 и 1540 гг.), а затем Жан Кальвин (1539 г.), отвергший экзегетический метод Цицерона, применённый Меланхтоном (заимствованный им у Аристотеля) и состоящий в поиске ключевых тем (loci). Далее можно назвать комментарии к Рим. двух крупных католических экзегетов того времени – Корнелия а Ляпиде (1614 г.) и Эстиуса (1614–16 гг.). Переходя к эпохе Нового времени, надо упомянуть лютеранского богослова Иоганна Альбрехта Бенгеля, чей знаменитый комментарий к Новому Завету «Gnomon Novi Testamenti» (1742 г.) оказал значительное влияние на всех последующих экзегетов различных конфессий. Из последующих значительных толкователей Рим. |
| 2). 2. De triplici via (О тройственном пути. — T. VIII. P. 3–18; далее О тр. пути). Здесь Бонавентура говорит о трех ступенях богопознания — размышлении (meditatio), молитве (oratio) и созерцании (contemplatio). 3. Soliloquium (Монолог. — T. VIII. P. 28–67) является подражанием одноименному сочинению Гуго Сен-Викторского. 4. Lignum vitae (Древо жизни. — T. VIII. P. 68–86). Это сочинение содержит 48 размышлений о кресте и страдании Господа. 5. De perfectione vitae ad sorores (К сестрам о совершенстве жизни. — T. VIII. P. 107–127; далее О соверш. жизни), небольшое сочинение о высоких требованиях христианского совершенства. 6. De sex alis Seraphim (О шести крыльях Серафимов. — T. VIII. P. 131–151; далее О крыл. Сераф.). Шесть крыльев Серафимов здесь рассматриваются как символ шести добродетелей: ревности к праведности, благочестия, терпения, образцовой жизни, скромности, преданности Богу. 7. Vitis mystica (Таинственная виноградная лоза. — T. VIII. P. 159–189). Вслед за Бернардом Клервосским Бонавентура развивает здесь образ Христа как истинной виноградной лозы. Хотя Бонавентура был хорошим экзегетом и созерцателем, тем не менее он по преимуществу является схоластическим богословом. Священное Писание и мистическое богопознание всегда были близки Бонавентуре, но его богословие развивалось в рамках и по методике Сентенций Петра Ломбардского, которые стали учебником догматического богословия в Париже начиная с Александра Гэльского: Бонавентура так же проводил четкое различие между объектом веры как таковой (credibile ut credibile), данным в Священном Писании, и объектом веры как предметом познания (credibile ut intelligibile) со стороны богословствующего разума. Последний предполагает исследовательский метод, который добавляет к истине веры и авторитету Священного Писания рациональные аргументы, подтверждающие и поддерживающие нашу веру, помогающие нам понять и таким образом просветить ее (Комм. Сент. T. I. P. 7, 11). Объект веры как предмет познания служит предметом и для богословия, которое использует в исследовании содержания веры не только логику, но и всю светскую науку. |
| августинистское мировоззрение, характерное для Ансельма , архиеп. Кентерберийского и представителей сен-викторской школы (Гуго, Ришара); его учителем был занимавший в 1206-1209 гг. должность канцлера Парижского ун-та Препозитин из Кремоны, автор «Summa theologica») (Теологическая сумма), «Summa de officiis» (Сумма о службах) и др. сочинений. В. О. наряду с Филиппом Канцлером , Александром Гэльским и Вильгельмом Овернским был тем схоластическим мыслителем, кто способствовал включению метафизического и натурфилософского наследия Аристотеля в систему христ. мировосприятия, благодаря чему, в частности, уже в 1255 г. в Парижском ун-те в образовательную программу фак-та искусств было введено изучение всех известных аристотелевских работ. Особую роль В. О. сыграл в формировании традиций парижской доминиканской школы, во многом определив характер интеллектуальных построений одного из первых теологов ордена и автора «Compendium theologiae» (Компендиум теологии, 1235) Иоанна из Тревизо и первого доминиканского профессора Парижского ун-та и создателя собственной «Суммы» Роланда Кремонского. Главной работой В. О. является «Summa super quattuor libros Sententiarum» (Сумма на четыре книги Сентенций, между 1215 и 1229), в целом построенная по плану комментируемого в ней сочинения Петра Ломбардского . «Сумма» последовательно затрагивает следующие темы: единство и троичность Божества (кн. 1); творение, природа ангелов и человека, включая вопрос о сущности грехопадения и его последствиях, а также классификацию грехов (кн. 2); Христос, добродетели и преодоление через них греха (кн. 3); христ. таинства и 4 эсхатологических явления: смерть, Страшный Суд, ад и рай (кн. 4). Теология, ставящая перед собой цель истолкования и прояснения богооткровенных истин, трактуется В. О. как искусство или наука, ибо ее положения выводятся из непреложных постулатов веры, выступающих, т. о., в качестве тех исходных теологических посылок, гарантом истинности к-рых служит Сам Бог. На философию возложена в таком случае инструментальная функция, и теология может использовать ее доводы и методы при решении своих задач, в частности при доказательстве бытия Бога. |
| 678 Алкуину принадлежит целый ряд ученых трудов: «Задачи для оттачивания ума юношей»; «О необходимости занятий науками» ( De litteris colendis); «Об истинной философии» ( De vera philosophia); «Энхиридион, или О грамматике»; «Словопрение высокороднейшего юноши Пипина с Альбином Схоластиком»; «Письмо к Карлу Великому» (796); «О святителях и святых Церкви Йоркской»; «О диалектике» ( De dialectica), с которого начинается возрождение логики, основанной на трудах Аристотеля, стоиков и Порфирия; а также около 300 писем, дающих представление о быте, нравах, образованности, занятиях, в т.ч. научных, в эпоху Каролингов. Алкуин ввел в современный ему научный оборот латинскую переработку «Категорий» Аристотеля, назвав ее «Десять категорий» ( Decern categoriae) и ошибочно приписав ее Августину, а также «Введение в Категории» Порфирия, «Об истолковании» Псевдо–Апулея, комментарии Боэция к трактату Аристотеля «Об истолковании» и др. 679 Так, в 1218 г. король Альфонс IX основал университет в Саламанке, чтобы жители Леона не уезжали больше в Кастилию за образованием, а получали бы его на месте. В 1222 г. болонскими профессорами и студентами, покинувшими alma mater в поисках большей академической свободы, основывается университет в Падуе. Вначале здесь преподавались юриспруденция и богословие, но учебный план быстро расширился, и в 1399 г. университет разделился на два: Universitas Iuristarum для гражданского права, церковного права и богословия, и Universitas Artistarum, в котором преподавали астрономию, диалектику, философию, грамматику, медицину и риторику. 680 Лекция состояла в чтении и объяснении того или иного текста: Аристотеля на занятиях по искусствам, Библии или « Сентенций» Петра Ломбардского на занятиях по теологии. Петр Ломбардский (ок. 1100 – после 1160), известный как Magister Sententiarum («учитель Сентенций», по названию главного произведения), один из самых влиятельных схоластических богословов 12 в., преподавал теологию в школе собора Нотр–Дам и около 1158 г. был избран епископом Парижским. Основные сочинения Петр написал между 1145–1151 гг.: Толкования на Псалмы, Толкования на послания апостола Павла, Проповеди и труд, прославивший его имя, один из лучших богословских компендиумов своей эпохи – Четыре книги сентенций (Sententiarum libri quattuor), который использовался в качестве основного учебника в теологических семинариях вплоть до 16 в. В них чувствуется влияние Абеляра, Гуго Сен–Викторского и Грациана. Составленные в форме вопросов и ответов, Сентенции охватывали все области теологии и сводили ее в систему: первая книга Сентенций содержит рассуждения о Боге и Троице, вторая – о творении и об ангелах, третья – о боговоплощении, искуплении человека и десяти заповедях, четвертая – о христианских таинствах. Наиболее полное издание сочинений Петра Ломбардского см. в: PL. Vol. 191–192. |
| К. реформировать сборник антифонных песнопений (см. Антифонарий ); 8) «Officium de sancto Victore Confessore» (Служба св. Виктору Исповеднику), включает молитвы, гимны, антифоны, чтения и 2 проповеди на рождество св. Виктора; 9) «De baptismo aliisque quaestionibus» (О крещении и других вопросах, или Письмо CLXXXII, ок. 1136-1140), написан как ответ Гуго Сен-Викторскому по поводу 5 вопросов, поставленных неизвестным богословом: а) обязательно ли для всех крещение на основании Ин 3. 5; б) обязательно ли крещение или мученичество для спасения; в) имели ли ветхозаветные праведники столь же ясное представление о Воплощении , что и христиане; г) есть ли грех по неведению; д) было ли сокрыто таинство Воплощения от ангелов до дня Благовещения . Б. К. дает отрицательные ответы на вопросы за исключением последнего; 10) «De conversione» (Слово, или Книга, об обращении) произнесено в 1140 г. во время визита Б. К. в Париж. Основные темы - обращение к Богу, осознание греховности, превосходство небесных благ над мирскими; в заключение Б. К. критикует злоупотребления совр. духовенства, указывая на обязанности истинных священнослужителей (в частности, учительство и стойкость в гонениях); 11) «Contra quaedam capitula errorum Abaelardi» (Против некоторых глав из заблуждений Абеляра, или Письмо CXC; 1140), обращено к папе Иннокентию II и содержит критику учения Абеляра о вере и знании, о Св. Троице, о грехе. К этому трактату присоединены также «Capitula haeresum Petri Abaelardi» (14 глав из ересей Петра Абеляра), содержащие основные пункты его заблуждений; 12) «De praecepto et dispensatione» (Об акривии и икономии; до 1143), написан по запросу монахов мон-ря св. Петра в Шартре, посвящен необходимости строгого соблюдения монастырских правил; 13) «De vita et rebus gestis sancti Malachiae» (О жизни и деяниях св. Малахии). Малахия, архиеп. Армаский (Ирландия), был другом Б. К. и умер в Клерво в 1148 г.; особенно ярко личность архиепископа изображена в 19-й главе. К трактату присоединен «Hymnus de S. |
| и лат. экзегетов: Оригена, свт. Афанасия Великого, свт. Василия Великого, Евсевия Кесарийского, свт. Иоанна Златоуста, Севериана Габальского, еп. Тита Бострийского, свт. Григория Богослова, свт. Григория Нисского, свт. Кирилла Александрийского, прп. Иоанна Дамаскина, Феофилакта Болгарского, свт. Илария Пиктавийского, свт. Амвросия Медиоланского, блж. Августина, блж. Иеронима, Беды Достопочтенного, Рабана Мавра, Ремигия Осерского и др. ( Conticello. 1990). Оригинальным заголовком компиляции, вероятно, следует считать «Expositio continua» (Сплошной комментарий), однако по структуре она представляет собой катену. Велика вероятность того, что толкования греч. отцов заимствованы из греч. К. Мн. святоотеческие цитаты в нек-рых др. произведениях Фомы Аквинского, в частности 3-й ч. «Суммы теологии» и «Комментарии на Евангелие от Иоанна» («Lectura super Iohannem»), взяты им из «Золотой цепи». В XIV в. «Catena aurea» была переведена на восточносредненем. язык (изд: Thomas von Aquin. Catena aurea deutsch: Die ostmitteldeutsche Übers. des Katenenkommentars des Thomas von Aquin/Hrsg. P. Horner. B.; N. Y., 2008. Bd. 1: Lukasevangelium; 2012. Bd. 2: Markusevangelium). Распространение и стандартизация glossa ordinaria не означали полного прекращения компилятивного комментаторства в виде глосс. В XIII-XIV вв. наряду с переписыванием общепринятых глосс в нек-рых центрах средневек. учености продолжалось составление новых компиляций в жанре глосс, никак не связанных с glossa ordinaria. Примером таких «необщепринятых» глосс могут служить т. н. Glossae Tripartitae super Cantica (Трехчастные глоссы на Песни Песней), сохранившиеся в 3 редакциях и составленные в кон. XIII - нач. XIV в. неизвестным францисканцем. Кроме прямой традиции сочинений блж. Августина, Оригена, Бернарда Клервоского, свт. Григория Великого, Гуго Сен-Викторского, Бонавентуры и др. они заимствуют материал из 3 основных источников: анонимной коллекции глосс, составленной в картузианском мон-ре в Сеналесе (близ Больцано, Сев. |
| Л. основным источником августиновских цитат (подробнее см.: Brady. 1971. P. Bougerol. 1997. P. 115-124). Мн. цитаты (как из трудов блж. Августина, так и из др. патристической лит-ры) были заимствованы П. Л. из Glossa ordinaria: напр., именно по ней он цитировал сочинение блж. Августина «О книге Бытия буквально» (De Genesi ad litteram; CPL, N 267). П. Л. принадлежит заслуга нового введения в широкий богословский оборот трактата «О Троице» (De Trinitate; CPL, N 433) свт. Илария Пиктавийского, к-рый он цитировал по полному тексту; его внимание к этому сочинению было связано с тем, что Гильберт Порретанский ссылался на высказывания свт. Илария в ходе защиты собственных триадологических воззрений в 1148 г. (см.: Bougerol. 1997. P. 137-140). Из «Точного изложения православной веры» прп. Иоанна Дамаскина П. Л. использовал в «Сентенциях» лишь те 8 глав, к-рые стали ему известны в переводе Цербана; даже познакомившись впосл. с полным переводом сочинения, он не стал добавлять в «Сентенции» цитаты из др. глав. Положение цитат в тексте «Сентенций» свидетельствует, что тексты прп. Иоанна стали доступны П. Л. лишь на позднем этапе работы над «Сентенциями», т. к. его высказывания привлекаются гл. обр. в качестве дополнительных иллюстраций и вспомогательных доводов, следующих после основной аргументации. В 1-й кн. «Сентенций» сочинение прп. Иоанна цитируется для объяснения того, каким образом Лица Св. Троицы обладают единой сущностью и различаются сообразно ипостасным свойствам; в 3-й кн. «Сентенций» христологические рассуждения прп. Иоанна используются при объяснении способа соединения Божественной и человеческой природ в Иисусе Христе (см.: Ibid. P. 133-137). Из средневек. источников П. Л. наиболее часто обращался к Glossa ordinaria; в ней его интересовали гл. обр. патристические цитаты, а не собственные комментарии составителей глоссы. Сильное влияние на содержание и идеи «Сентенций» оказал систематический свод Гуго Сен-Викторского «О таинствах христианской веры» (De sacramentis christianae fidei; текст см.: PL. |
|
|
