| «Открой очи мои, и увижу чудеса закона Твоего. Странник я на земле; не скрывай от меня заповедей Твоих» (Псалтирь 118:18-19) Книга скорбных песнопений «Книга скорбных песнопений» Григора Нарекаци — величайшее творение христианской Армении, шедевр мировой литературы. Несколько преувеличивая, можно сказать, что «Книга скорбных песнопений» стоит в Армении сразу после Библии. Аверинцев писал о значении «Книги скорбных песнопений» для армян: «Место «Книги скорбных песнопений» Григора из Нарека не только в традиционной армянской культуре, но и во всей традиционной армянской жизни не с чем сравнить. Сборник, законченный в самые первые годы XI века, из столетия в столетие переписывали наравне с Библией, стремились иметь чуть ли не в каждом доме. Целый народ принял поэзию Нарекаци к сердцу. Ее благое действие представало в умах простых людей распространившимся из области духовного на область материального; если от текстов ожидали врачевания человеческой души, то в вещественности рукописи сборника искали исцеления для недужного человеческого тела — ее можно было подложить под голову больному.» «Книгу скорбных песнопений» трудно с чем-нибудь сравнить как и по её литературному совершенству, так и по духовной глубине (как в «мистической», так и в «теологическом» смыслах этого слова). Разве что с Великим каноном Андрея Критского: у «Книги скорбных песнопений» тот же покаянный настрой, та же погруженность в стихию Писания, тот же одновременно личный и всечеловеческий тон. Человеческая душа через покаяние устремляющаяся к Богу и Бог, спасающий душу, — главная тема Григора Нарекаци. «Книга скорбных песнопений» Григора Нарекаци представлена в пер. Н. Гребнева Слово к Богу, идущее из глубин сердца. Глава 1 I Я обращаю сбивчивую речь К Тебе, Господь, не в суетности праздной, А чтоб в огне отчаяния сжечь Овладевающие мной соблазны. Пусть дым кадильницы души моей, Сколь я ни грешен, духом сколь ни беден, Тебе угодней будет и милей, Чем воскуренья праздничных обеден. Мой стон истошный, ставший песнопеньем, |
| В этой связи трудно не вспомнить простосердечную легенду о чуде, явленном от могилы Григора в Нареке много времени спустя после смерти поэта . Владевший тогда Нареком курд поручил заботам армянской крестьянки свою курицу с цыплятами, но бедная женщина недоглядела — курица со всем выводком забралась от ливня под жернов, жернов, как на грех, упал, и птицы были насмерть раздавлены. Отчаянно перепуганная крестьянка отнесла курицу и цыплят на могилу Нарекаци и положила их там, а сама занялась своими трудами — деревенская работа не ждет! — про себя взывая к его помощи. «И когда прошло около часа, — повествует минейный текст, — увидела она, как идет переваливаясь курица с ожившими цыплятами». Чудеса на могиле святого — общее место житийной литературы, но у этого рассказа — особый колорит, очень домашний; не забыта даже такая подробность, как переваливающаяся походка курицы. Положение, из которого чудесный избавитель вызволяет деревенскую женщину, — вправду серьезное, потому что взбешенный курд не стал бы ее щадить; однако материя сюжета лишена обычной в таких случаях патетики и не выходит за пределы обыденности — тут перед нами не разбушевавшееся море, не тяжкий недуг, не плен в далекой стране, а только курица и жернов, и даже расправа грозит не от какого–нибудь злого царя, а от тирана сугубо локального значения. Способным понять, пожалеть и помочь в житейской беде, совсем «своим» — таким представлялся из века в век Нарекаци армянскому народу. Гений редко бывает также и святым (самый несомненный пример — Августин); но гений и святой в одном лице, про заступничество которого рассказывали бы такие мягкие по тембру легенды, какие связывает армянская агиография с именем Григора, — это, кажется, единственный в своем роде случай. А в фольклоре складывается рассказ о том, как Нарекаци — в действительности ученый монах, вардапет, книжник и сын книжника — семь лет нес смиренную службу пастуха, ни разу не осердившись на скотину, не хлестнув ее и не обидев злым словом. «Блажен муж, иже и скоты милует». Выдержав испытание, он воткнул прут, которым ни разу не была бита ни одна живая тварь, в землю посреди деревни, и прут превратился в куст, напоминающий людям о красоте милости и о славе Нарекаци. Народные итальянские легенды о Франциске Ассизском называются «фьоретти» — «цветочками». Вокруг имени вардапета Григора из Нарека тоже выросли свои фьоретти. |
| «Открой очи мои, и увижу чудеса закона Твоего. Странник я на земле; не скрывай от меня заповедей Твоих» (Псалтирь 118:18-19) Аннотация «Книга скорбных песнопений» Григора Нарекаци — величайшее творение христианской Армении, шедевр мировой литературы. Несколько преувеличивая, можно сказать, что «Книга скорбных песнопений» стоит в Армении сразу после Библии. Аверинцев писал о значении «Книги скорбных песнопений» для армян: «Место «Книги скорбных песнопений» Григора из Нарека не только в традиционной армянской культуре, но и во всей традиционной армянской жизни не с чем сравнить. Сборник, законченный в самые первые годы XI века, из столетия в столетие переписывали наравне с Библией, стремились иметь чуть ли не в каждом доме. Целый народ принял поэзию Нарекаци к сердцу. Ее благое действие представало в умах простых людей распространившимся из области духовного на область материального; если от текстов ожидали врачевания человеческой души, то в вещественности рукописи сборника искали исцеления для недужного человеческого тела — ее можно было подложить под голову больному.» «Книгу скорбных песнопений» трудно с чем-нибудь сравнить как и по её литературному совершенству, так и по духовной глубине (как в «мистической», так и в «теологическом» смыслах этого слова). Разве что с Великим каноном Андрея Критского: у «Книги скорбных песнопений» тот же покаянный настрой, та же погруженность в стихию Писания, тот же одновременно личный и всечеловеческий тон. Человеческая душа через покаяние устремляющаяся к Богу и Бог, спасающий душу, — главная тема Григора Нарекаци. «Книга скорбных песнопений» Григора Нарекаци представлена в пер. Н. Гребнева Читаемость: Язык: Объём текста: Update Required To play the media you will need to either update your browser to a recent version or update your Flash plugin . Update Required To play the media you will need to either update your browser to a recent version or update your Flash plugin . Update Required To play the media you will need to either update your browser to a recent version or update your Flash plugin . |
| Позволим себе исторически оправданную аналогию. Современный интерпретатор византийско-русской иконы объясняет, почему линейная перспектива и объемная телесность разрушили бы смысл иконы; изображенный предмет тем самым получил бы однозначную фиксацию в физическом пространстве перед зрителем, а его трехмерность словно выталкивала бы зрителя по тем законам, по которым два физических тела не могут одновремен но занимать одно и то же место, а между тем для сверхзадачи иконы необходимо, чтобы предмет этот представал не только перед зрителем, но одновременно внутри него и вокруг него, как объемлемое и объемлющее, а потому позволяющее войти внутрь себя, пускающее в себя [ 9 ]. Те же самые требования предъявляются для покаянных жанров к авторскому «я»: оно должно пускать в себя, а значит, ему не пристало быть чересчур объемным. Итак, жанру в целом предписан сверхличный характер. Сверхличный - для поэтов со слабой индивидуальностью это значит: безличный. И мы знаем, что в сакральной словесности средневековья немало таких «ничьих» текстов, живущих не индивидуальным вдохновением, а внушениями самого жанрового канона, энергией жанровой нормы как таковой. Это отнюдь не всегда тождественно с эстетической слабостью; порой перед нами просто совершенство - но совершенство безличное. Нарекаци совсем не таков. Его индивидуальность достаточно сильна, чтобы сохранить себя, отрекшись от себя и до конца отдавши себя, чтобы явиться воскресшей и преображенной, сойдя в гробницу сверхличной духовной дисциплины. Как сказано, «ненави дящий душу свою сохранит ее», и обещание это оправдывает себя в историко-литературном казусе Григора из Нарека: поэт-монах очень круто обходится с индивидуальной «душой» своего творчества, отказывает ей во всякой биографической идентичности, без остатка стирает все портретное, стесняет ее спонтанное самовыражение, но самая жизнь этой души впрямь сохранена. Каждый читатель может убедиться в ее сохранности. Заметим в скобках: если чтение Нарекаци побудит каждого из нас лишний раз задуматься над тем, насколько непроста диалектика личного начала, это будет неплохо. |
| В церемонии интронизации нового главы Ватикана принимают участие делегаты не только из Эчмиадзина, но и другого армянского Католикосата - Великого Дома Киликийского (Ливан). Делегация Киликийского Католикосата во главе с архиепископом Нареком Алемезяном отправилась в Ватикан еще 17 марта. Архиепископ разместился в гостинице Ватикана Св. Марты, где также поселился новый Папа. Как отмечает Департамент информации и коммуникации Киликийского Католикосата, к вечернему ужину в гостинице маленькой группы клириков с участием архиепископа Нарека, неожиданно присоединился и Франциск I. «Подойдя к столу, Папа попросил простой, ничем не отличающийся от остальных стул и скромно присел на него. Он повел беседу и с армянским архиепископом. Тема касалась братских отношений с Армянской Апостольской Церковью, и Киликийским Католикосатом в частности. Архиепископ Нарек передал приветствия Киликийского Католикоса Арама I новоизбранному Папе, и отметил, что скромность Франциска I - пример для подражания истинам и учению Иисуса Христа», – передает подробности этой встречи департамент, добавляя, что новоизбранный Папа в ответ благословил трапезничающих, попросив помолиться и о нем. Также в интронизации Папы принимает участие и президент Армении Серж Саргсян. Делегация, возглавляемая им, отправилась в Ватикан сегодня, сообщает пресс-служба главы Армении. Избранию новым Папой кардинала Бергольо светские власти Армении придали настолько высокое значение, что правительством Армении было решено открыть представительство страны в Ватикане. А несколько дней назад президент Армении назначил на пост первого посла своего зятя Микаела Минасяна. Ваш Отзыв Поля, отмеченные звездочкой, должны быть обязательно заполнены. Мнение редакции может не совпадать с мнением авторов отдельных материалов. © 2005–2019 «Благовест-инфо» Адрес электронной почты редакции: info@blagovest-info.ru Телефон редакции: +7 499 264 97 72 12+ Зарегистрировано Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций: |
| Paolo Miranda/AFP/Getty Врач сказал: «Плачьте, горе надо выпустить наружу» Отрывок из книги «30 дней в красной зоне» 12 ноября, 2020 Отрывок из книги «30 дней в красной зоне» Paolo Miranda/AFP/Getty Весной хирург Григорий Нарек месяц проработал ковидном госпитале при Институте хирургии им. А. В. Вишневского в Москве. Все это время он вел дневник, «бортовой журнал красной зоны». В нем он перенес действие в Италию, а также изменил имена коллег, родственников, знакомых, остальное же было правдой. Книга Григория Нарека «30 дней в красной зоне. Заметки врача» недавно вышла в издательстве «Олимп-Бизнес», «Правмир публикует ее отрывок. Григорий Нарек (Нарек Григорьевич Карапетян) — эндоваскулярный хирург, кандидат медицинских наук, старший научный сотрудник Центра эндоваскулярной хирургии ФГБУ «НМИЦ хирургии им. А. В. Вишневского» Министерства здравоохранения РФ. В 2007 году Григорий окончил лечебный факультет Московского медико-стоматологического университета им. А. Н. Семашко, затем три года проработал на 35-й подстанции скорой помощи. Следующие пять лет занимался судебномедицинской экспертизой, а потом решительно сменил специальность — ушел в рентгенэндоваскулярную хирургию и защитил диссертацию по данной тематике. Григорий Нарек Проснулась рация: — Поступила женщина пятидесяти лет. По данным МСКТ («Мультисрезовая» компьютерная томография. — Примеч. ред.), поражение легких 60%. Состояние тяжелое. Кто может ее принять? — Мы готовы. Мне показалось, что ответил Ламберти. Я повернулся к нему и понял, что это был именно он. Я притворился удивленным: — Ты ее взял? — Да. Чубелли согласен. И у нас как раз есть одно свободное место. Что-то не так? — Нет, все в порядке. Через сорок минут к нам в отделение подняли женщину, у которой поражение легочной ткани составляло около 60%. В сопровождении медсестры приемного отделения она подошла к посту, держа в руках пакет с вещами и мобильник. Я поздоровался и задал стандартный вопрос о самочувствии. Реакция меня поразила: из ее глаз тут же хлынули слезы. Это был странный плач. Мне довелось видеть, как люди плачут после постановки диагноза, — начиная от моей собственной матери (я помню) до пациентов, которых я лечил в прежние времена. Такой плач похож скорее на плач ребенка, который не хочет подчиняться родителям, отправляющим его спать. Это плач сопротивления и страха. В ее же плаче я слышал горечь и обиду, что ли, — особое горе, которое она пыталась принять и даже, может быть, как-то себе объяснить. |
| Основания колонн вокруг дают основание предположить, что над смотровым отверстием был установлен киворий, или же оно было окружено оградой. Примыкает к базилике Рождества с юго-западной стороны. Выделяется мощными стенами и отсутствием внешних ворот: попасть внутрь можно только через базилику, впрочем, обычно, доступа в монастырь нет. В основном, комплекс монастыря относится к эпохе крестоносцев, т. е. к XII веку, наиболее поздние достройки осуществлялись в XVII веке. Как таковой, армянский монастырь св. Троицы, не представляет интереса для Каталога православной архитектуры, однако самые ранние элементы комплекса относятся к византийским временам. Это помещения, непосредственно примыкающие к базилике, и некоторые другие сооружения, наиболее известным из которых является библиотека, или скрипторий Блаженного Иеронима, представляющий собой разделенное на двенадцать травей и два нефа сводчатое помещение, перекрытое крестовыми сводами опирающимися на четыре поставленные в ряд колонны (размеры 25,5х9,1 м). Колонны вторичного использования, сделаны из вифлеемита и несут коринфские капители. Их основания установлены в скальной вырубке на несколько метров ниже уровня площади перед западным фасадом базилики. Свой современный вид скрипторий приобрел в результате перестроек уже в новое время. Еще в XVII веке были видны колонны и гладко отесанные камни древней кладки (по свидетельству францисканского монаха Франческо Кварезми в его книге «Elucidatio terrae sanctae historica» (Антверпен, 1639). Свидетельство относится к периоду 1616-1626 гг.). Сегодня помещение разделено на два яруса, верхний из которых служит трапезной. В XVII веке комплекс монастыря использовался в качестве конюшни, пока просвещенный армянский патриарх Григор основательно не отремонтировал комплекс, устроив в нем церковь св. Троицы с двумя престолами (неясно, был ли это Григор Гандзакеци (1613-1645), Григор II (1704-1715), бывший одновременно Армянским патриархом Константинополя, или Григор Шираванци (1715-1749)). К западу от монастырской кухни сохранился с XII века еще один сводчатый зал, вход в который ведет с монастырского двора. Зал этот, возможно, относился к епископским покоям времен крестоносцев или к латинской больнице. |
| 1150 Григор Магистрос детство и отрочество провел под присмотром своего дяди Вахрама Пахлавуни в г. Ани, где находился дворец князей Пахлавуни. Здесь он получил образование, изучал Св. Писание и труды отцов Церкви. В последний период истории Анийского царства Вахрам Пахлавуни был спарапетом и в 1047 г. погиб на поле битвы. Его смерть Григор Магистрос оплакивал в одном из своих писем ссылки – по изд.: Послания Григора Магистроса. Александрополь, 1910 (грабар)]. К этому времени ухудшилась внешнеполитическая ситуация. У границ Армении появились турецкие племена. В 1021 г. они со стороны Атрпатакана проникли в центральную Армению, достигли г. Двин и, разоряя все вокруг, подошли к крепости Бжни – вотчине Григора Пахлавуни. В сражении с ними погиб отец Григора Магистроса – Васак, и обширные поместья, раскинувшиеся от области Ниг до оз. Севан, перешли к Григору. По примеру отца, Григор уделял особое внимание строительству монастырей в Бжни, Кечарисе (Цахкадзоре) и др. Как и другие представители рода Пахлавуни, Григор выступил в защиту Анийского царства и наследственных прав царя Гагика II на престол. Однако между Григором Магистросом и Гагиком вскоре начались размолвки, Григор подвергся гонениям со стороны царя, претерпев, как он пишет сам, тюремное заключение, оковы, лишения и даже угрозу смерти (41). Позднее царь искал примирения, но оно, по–видимому, не состоялось, и Григор удалился в Тарон. Царь Ованес–Смбат завещал Ани со всеми его поместьями византийскому императору. Когда в 1045 г. Гагик II отбыл в Константинополь, чтобы оспорить это завещание, Григор отправился туда вместе с ним, надеясь своим присутствием помочь Гагику. «Видя, что Гагика не отпускают в собственную страну, он предстал перед императором и вручил ему ключи от Бжни, передав ему всю свою наследственную вотчину. За это Григор получил чин магистра [один из византийских военных титулов. – К.А.], принял назначенные в качестве местопребывания деревни и города в пределах Месопотамии, а вечное право передавать их из поколения в поколение было подтверждено златопечатной грамотой» ( Аристакес Ластивертци. История. С. 85–86). Этот свой поступок сам Григор Магистрос в одном из писем (3) к католикосу Петросу назвал «нелепым замыслом... из–за которого... претерпел больше неприятностей, чем Приам, которому не довелось увидеть счастья». |
| С X в. А. известен и как крупный скрипторий, во времена Католикосата здесь сформировалась особая школа рукописной книги. Наивысшего расцвета скрипторий достиг при Католикосе Закарии I Сефединяне, когда Даниэл Ахтамарци основал династию писцов и художников, к-рая была известна на протяжении 200 лет. С А. связаны имена таких историографов, как Товма Арцруни, Тума Минасенц, Григор Ахтамарци, Закария Гнунеци и др., сюда приезжали копировать рукописи из Гладзора, Ермона и др. центров. Ахтамарские Католикосы: Давид I (1113 - ок. 1165); Степанос I Алуз (ок. 1165 - ок. 1185 или 1190); неизвестный; Степанос II Нкарен (упом. в 1223 - † 1272); Степанос III (Отрок) Сефединян (1272 - ок. 1296); Закария I Сефединян (1296-1336); Нерсес Болат (упом. в 1316, 1324 и 1371); Степанос III (упом. с 1340 - † 1346); Давид II (1346 - ок. 1368); Закария II Наатак (1369-1393); Давид III (1393-1433); Закария III (1434-1464); Степанос IV Отрок (1465-1489); Закария IV (1489 - ок. 1496); Атом (упом. в 1496, 1497, 1499, 1506); Ованнес (упом. в 1512); Григор I Ахтамарци (Великий) (ок. 1512 - ок. 1544); Григор II Сефединян Ахтамарци (Малый) (ок. 1544 - ок. 1586); Григор III Малый (упом. в 1595, 1602, 1604, 1605); Мартирос Гурджи Пшрук (1660-1662); Петрос († 1670); Степанос (упом. в 1671); Пилипос (упом. в 1671); Карапет (упом. в 1677); Ованнес Тутунджи (упом. в 1679); Товма I (1681-1698), противопрестольным католикосом был Аветис (упом. в 1697); Саак Арцкеци (упом. в 1698); Ованнес Кецук (упом. в 1699-1704); Айрапет I Пайхеци (упом. в 1706); Григор Гавашеци (упом. в 1707, 1711); Ованнес Хайоцдзореци (упом. в 1720); Григор Хизанци (упом. в 1725); Багдасар Багишеци (упом. в 1735-1736); Николайос Спаркертци (1736-1751); Григор (ок. 1751-1761); Товма II Ахтамарци (ок. 1761-1783); Карапет Крэмфасменц (1783-1787); Маркос Шатахеци (1788-1791); Теодорос (упом. в 1792-1794); Микаэл (упом. в 1796); Карапет († ок. 1813); Хачатур I Ванеци (1813-1814); Карапет († ок. 1823); Арутюн († ок. 1823); Ованнес Шатахеци (1823-1843); Хачатур Мокаци (ок. 1844-1851); Габриэл Широян (1851-1857); Петрос Бюлюл (1858-1864); Хачатур II Широян (1864-1895). |
| языков (греческого, латинского, французского, персидского, татарского и др.) стал основой зарождающейся литературы, носившей более светский характер в отличие от традиц. духовной письменности на древнеарм. языке. На среднеармянском были написаны важные исторические сочинения, лит. шедевры, экзегетические и литургические работы, памятники юридической лит-ры, естественнонаучные, философские, медицинские трактаты, притчи и проповеди, созданы различные сборники, учебники и др. Лит. деятельностью занимались: католикосы Григор II Вкаясер (Мартирофил (Мучениколюбец); ок. 1025-1105), Григор III Пахлавуни (ок. 1093-1166), Нерсес IV Шнорали (ок. 1102-1173), Григор IV Тха (ок. 1133-1193), а также Геворг Лореци (2-я пол. XI в.), Геворг Мегрик (1043/45 - ок. 1113/15), Киракос Дразаркци (ок. 1050-1127), Игнатиос Черногорец (1090-1160), Вардан Айказн (XI-XII вв.), Барсег Дразаркци (ок. 1100 - ок. 1163), Саргис Шнорали (ок. 1100 - ок. 1167), Григор Кесунци (1100?-1170?), Григор Марашеци (XII в.), еп. Нерсес Ламбронаци (1153-1198), Григор Скевраци (1170/75-1264/65), Вардан Айгекци (ок. 1170-1235), Аристакес Ритор (ок. 1170 - ок. 1240), Ованнес Гарнеци (ок. 1180 - ок. 1245), Вардан Великий (Аревелци; ок. 1198-1271), Мхитар Скевраци (ок. 1200 - ок. 1271), Смбат Спарапет (1206-1276), Ваграм Рабуни (ок. 1215 - ок. 1290), Ованнес Ерзнкаци Плуз (ок. 1230-1293), Григор VII Анаварзеци (ок. 1240-1307), Хетум Патмич (Историк; ок. 1240 - ок. 1310), Хетум Корикосци (ок. 1240 - ок. 1311, племянник кор. Хетума I), Геворг Скевраци (ок. 1246/47-1301), Ованнес Аркаехбайр (букв.- «брат короля» - Хетума I; XIII в.), Мовсес Ерзнкаци (1250 - ок. 1323, ученик Геворга Лореци), Костандин Ерзнкаци (ок. 1250 - ок. 1340), Вардан Малый Бардзрабердци (Киликеци; ок. 1260 - ок. 1326), Барсег Машкеворци (ок. 1280 - ок. 1345), Тиратур Вардапет Киликеци (ок. 1275 - ок. 1350), Нерсес Палианенц (кон. XIII в.- 1363), Киракос Ерзнкаци (1289-1355), Ованнес Тлкуранци (1320-1400) и др. Как и более ранние произведения, лит-ра К. |
|
|
