| Кавказскому епархиальному начальству трудно было действовать на горцев, потому что на левом крыле только церкви городов Кизляра и Моздока, находящиеся на самой границе с покорившимися горскими народами, состояли в епархиальном Ведомстве. Черномория граничила с непокорившимися шапсугами, по всему же прочему пространству обширного Кавказа расположены были на границе с горцами станицы Казачье-Линейного войска. Архипастырские заботы Преосвященного Игнатия об упорядочении и возвышении духовной жизни Кавказской паствы, конечно, были связаны с надеждами его на повышение духовного уровня Кавказского духовенства. Если в количественном отношении епархиальное духовенство было вполне достаточно применительно к нуждам небольшой, но раскиданной по большому пространству епархии, то в отношении качественном и духовенство и монастыри оставляли место для безграничных планов соответственно высоким идеалам Преосвященного Игнатия. Заботы Преосвященного Игнатия о повышении духовного уровня духовенства выразились в принятых им мерах к наилучшей постановке обучения и воспитания в духовно-учебных заведениях особенно в молодой семинарии. 379 и в рекомендации им средств самообразования приходского духовенства. Кавказская духовная семинария, во время управления Епископа Игнатия не имела своего собственного дома, но помещалась на квартире в частных домах, устроенных со спекулятивной целью и помещавшихся на Большой улице. По этой причине невозможно было в ней иметь чистоту и удобство применительно к потребностям семинарии, как это было бы в специальном здании. Успехи воспитанников и нравственность их много зависят от занимаемого ими помещения, писал Преосвященный Игнатий в 1859 году: уже то, что семинария находится на лучшей улице города, при бульваре, вблизи общественных увеселений, много действует на воспитанников. Ставрополь-город военный, город веселый. Другую квартиру, которая поместительностью удовлетворила бы потребностям семинарии и не представляла указанных невыгод, найти было трудно. 380 Семинария не имела ни церкви, ни сада и, сверх того, помещалась на низменном месте. |
| В будущем он надеялся поднять и государственное значение своей фамилии, упрочить её значение в государственной жизни, предполагая дать своим детям хорошее образование, которое при родовых связях могло бы расширить их жизненный путь. Таков общий облик семьи Брянчаниновых и та общая атмосфера, в которой родился, рос и получил первоначальное воспитание Игнатий Брянчанинов . Это атмосфера высокой духовной и внешней культуры, строгости, стройности, порядка труда и энергии. 12 Высокая образованность семьи, начитанность отца, особенно в литературе духовной, строгий режим семейный, гармония и система, во всех частях имения, разнородность хозяйственных учреждений, религиозный уклад жизни и высокое уважение к идеалам церковным и государственным – вот те факторы, влияние которых весьма заметно на личности Игнатия Брянчанинова . Самобытность семейного и домашнего уклада в недрах отдаленного от всяких иностранных держав великоросского уголка ставила его личность в благоприятные воспитательные условия, обеспечивая в нем свободу от чуждых наслоений и иноземных влияний и полную своеобразность духовного облика, в этом самом носящего разгадку своего жизненного значения. Выросши и воспитавшись в строго-православной русской семье, среди северной природы, в недрах чисто-русской народности, под кровом и в виду святого храма, в уважении к религиозной святыне, Игнатий Брянчанинов более всех из своих родичей унаследовал глубокую религиозность фамилии, и, признав авторитет Св. Церкви высочайшим из всех земных авторитетов, стремился всю жизнь свою деятельно проникнуть в дух Церкви и православного христианства и согласовать с ним свою жизнь. Его развитый разум с детства свободно встал в послушание и руководство веры, его дух всегда тяготел к миру духовному, его взор смотрел на временную жизнь очами веры. Вся его жизнь была выражением деятельной веры, подвигом спасительного самоотвержения. В силу всех этих условий, Преосвященный Игнатий Брянчанинов является перед нами подвижником – русскими по духу и строго православным по характеру своих религиозно-моральных воззрений. |
| Архимандрита, видно, что он, приезжая в столицу по делам и нуждам монастырским, прежде всегда останавливался в Лавре, а ныне в светских домах якобы по неимению в Лавре квартиры: то, находя помещение его в тех домах неприличными, предлагаю о. Архимандриту отныне впредь всегда иметь помещение в Лавре, в кельи Лаврского казначея; исключая случаев, требующих его прибытия в столицу на несколько часов, для выносов и отпеваний. Так как о. Архимандрит тяготится требованием лично от него уведомительных записок о его приезде и о выезде, то велеть казначею уведомлять о том секретаря Консистории неупустительно и без промедления. Само собой разумеется, что о. Архимандрит, тщательно и ревностно заботясь о порядке, подчиненности и послушании в вверенной ему обители не оставить без внимания общей обязанности настоятелей – являться ко мне при приезде и принимать благословение перед отъездом. О сей резолюции Консистория уведомит о. Архимандрита Указом и сообщит в канцелярию Лавры для зависящего распоряжения». 296 Так закончилось это многолетнее «дело»,– коллизия формы и духа, закона и толкования консисторской канцелярии и духовной обители, обычного, ничем не замечательного секретаря Консистории-канцеляриста и выдающегося по своей духовной жизни и многополезной для монастыря деятельности Архимандрита, ибо прописанные выше резолюции объясняются, по нашему мнению, только тем, что Митрополит за множеством дел не имел возможности вникнуть, коего духа Архимандрит Игнатий, и руководствовался «справками» Консистории, да тенденциозно-недоброжелательными дополнениями к ним секретаря. Из всего хода дела, конечно, следует: 1) Что обязательством немедленного уведомления о часе въезда и выезда в Петербурге и о месте пребывания Архимандрит Игнатий становился под надзор и контроль секретаря Консистории, которому, при его недоброжелательстве и формализме, предоставлялся этими неограниченный простор для распространительного толкования поездок Сергиевского Архимандрита в столицу в невыгодную для последнего сторону. |
| Такой же принципиальный и высокий характер имеют и высказанные Преосвященным Игнатием взгляды по вопросам о преобразовании духовных училищ и о мерах к возвышенно церковно-религиозной жизни, которую они справедливо считает основой жизни гражданской. Преосвященный Игнатий искренне желает, «чтобы реформы по духовным училищам достигли благих результатов. «Весьма полезно», пишет он, «воспитанников духовных училищ удалять, по возможности, от соблазнительных впечатлений мира и самому образованию дать характер более сильный и определенный, чтобы образовать действовало не только на ум, но и на сердце, чтобы образованный в духовном училище воспитанники получали решительный характер православного христианина, приготовившегося служит Церкви от всей души». 583 А этот «решительный облик православного христианина», по мнению Святителя Игнатия, приобретается строем и направлением преподавания в духовных училищах, с одной стороны, и постановкой воспитания – с другой. В первом отношении, Владыка Игнатий желает придать самому обучению воспитывающий характер, а область школьной подготовки к прохождению иерархического служения Церкви расширить за пределы собственно школы через обращение в среде благочестивых и близких духу Церкви мирян духовно-богословских книг. «Чтобы доставить возможность благочестивым людям всех сословий приготовить себя к иерархическим степеням, должно составить: а) Богословие не в характере школьном, а в характере общепонятном в полном согласии с Богослужением Православной Церкви, чтобы познания, оглашаемые Богослужением всенародно, были возвещаемы и Богословием; б) подробнейшую Священную и Церковную историю, которая ознакомит, во-первых, подробно с учением Православной Церкви. Это учение тем яснее понимается, чем подробнее излагается борьба Церкви с многочисленными, восставшими против неё ересями. Во вторых, – подробная Церковная история ознакомит с характерами и действиями святых мужей. Известно, что характер и правила читателя образуются по тем образцам, которые представит ему история подробно и живописно», 584 Таким же должно быть и школьное преподавание. |
| Средства содержания служителей заключались в их скуднейшем жаловании и том скуднейшем пособии, которое мог давать им дом. По этой причине: положение штатных служителей, особенно семейных было в полном смысле бесприютное, бедственное. Меры к извлечению Кавказского Архиерейского дома, из состояния упадка и уничтожения в 1858-м году были приняты следующая: 1) Употреблено было со стороны Епархиального ведомства усиленное ходатайство пред ведомством Гражданским о приведении Высочайшего повеления в исполнение введением во владение участком, пожертвованным для временного приюта Епископу. Вследствие такового ходатайства Архиерейский дом введен во владение упомянутым участком и на владение им доставлена дому Гражданской палатой «Данная». 2) Деревянная хижина, в которой помещался Епископ, оказалась настолько ветхой, что с самого фундамента должно было перестроить её вновь. В течение лета это было исполнено, 361 причем дому дано другое расположение, более удобное и несколько большие размеры. В виду дороговизны строительных материалов в Ставрополе, новое временное помещение Епископа имело самый скромный характер, впрочем, не чуждый изящества, доставляемого зданию гармоническими, архитектурными размерами, удобством и простотой, которые были приданы дому опытным строителем, каким был Епископ Игнатий. Помещенный на конце города, вдали от шума, среди сада, Епископский приют напоминал собой уединенные монастыри и скиты Российские, Гефсиманские, Оптину пустынь и другие подобные. Хотя этот временный приют собственно для помещения Епископа был недостаточно удобен, и Архиерейский дом предположено было выстроить на другом, весьма удобном месте; однако приняты были все меры устроить этот приют со всей тщательностью и прочностью по двум нижеследующим причинам. Во первых: неизвестно было сколько времени должен приют быть занимаем Епископом, так как нельзя было определить, когда выстроится Епископский дом в Ставрополе. Эта последняя неизвестность основана была на другой неизвестности: останется ли, по переходному характеру края, губернским городом Ставрополь, или подвергнется участи Георгиевска, быстро поднявшегося и быстро упавшего. Место Архиерейского дома представлялось Епископу Игнатию удобным для помещения духовного женского училища по близости семинарии и духовного училища и удобства, поэтому для наставников семинарии и училища иметь уроки и в женском училище. Кроме того, потому, что строения епископского приюта находились внутри сада, окружены оградой, а в саду были виноградный лозы и фруктовые деревья; уходу за коими могли, по мнению Епископа Игнатия, обучаться девицы, так как сады и виноградники приносят многим из Кавказского духовенства значительные выгоды. |
| Синод об увеличении штата Сергиевой пустыни. В последствие этого ходатайства, по представлению Свят. Синода определением от 23 мая 1836 года, Высочайшим Указом от 30 мая 1836 года Троице-Сергиева пустынь возведена была в I класс. В определении Свят. Синода по предмету ходатайства об увеличении штата Сергиевой пустыни изложены интересные для характеристики Архимандрита Игнатия мотивы. «Принимая в рассуждение, что Сергиевская пустынь, находясь близь столицы, посещается многими богомольцами и часто знатными особами, что в ней при управлении нынешнего настоятеля, нравственное состояние братии, благочиние и порядок между ними и в самом церковном служении ощутительно улучшаются, и что монашествующие её нередко командируются во флот для морских кампаний. Свят. Синод находит справедливым и полезным, вместо предполагаемого С.-Петербургским Епархиальным Начальством только увеличения в той пустыне числа иеромонахов 6-ю человеками, возвести ее из 2-го в первый класс, с присвоением ей штата людей и содержания, общего для монастырей первоклассных, и тем доставить пустыне способ приготовлять большее число хороших монашествующих, поддержать достоинство её в мнении народа, довольно к ней расположенного» 246 Таким образом, захудалая и опустившаяся, требовавшая чрезвычайных мер для упорядочения своей жизни, обитель за два с половиной года настоятельства и неутомимой деятельности Архимандрита Игнатия Брянчанинова стала первоклассным монастырем, а её достоинство в связи с качествами настоятеля были отмечены определением высшего Церковного Управления. С возведением Сергиевой пустыни на степень первоклассного Монастыря в Штат обители вводилось новое лицо: при настоятеле первоклассного монастыря полагается наместник. Введение в штат нового лица требовало уяснения его прав и обязанностей, а равно вызывало необходимость точного разграничения обязанностей между лицами прежнего состава монастырского штата. По обязанности настоятеля первоклассной Троице-Сергиевой пустыни, не ограничиваясь устными распоряжениями по распределению обязанностей и послушаний между своими ближайшими сотрудниками, Игнатий Брянчанинов составил инструкцию для наместника и казначея Сергиевой пустыни. |
| И с этого времени Чихачов «не отставал» от своего друга и каждую неделю отправлялся на исповедь вместе с ним. Но тогда как Димитрий Александрович, с самого раннего детства склонный молитвенно исповедовать перед своим Творцом сокровенные помыслы своей религиозно настроенной души, находили облегчение успокоение в этом частом принятии Тела и Крови Христовой. Не привычный к этому друг его испытывал внутреннее содрогание, чувствуя, как ему казалось, «свое огромное недостоинство», и в продолжении недели при всей внешней рассеянности, занимаясь науками и различными военными упражнениями, нередко оплакивал это свое недостоинство горячими слезами, сильно боролся со своим сердцем, «принуждал его ко всему доброму», отвращая от порочных навыков, побеждая в взволнованной душе своей «внутреннее сильное восстание страстей и привычек, разъяренных противодействиям им». 85 И невидимая сила свыше поддержала и эту угодную ей душу «на поприще мученичества добровольного и исповедничества», послав ей крепкую поддержку в лице такого друга, «который и благоразумием своим её вразумлял, и душу свою за неё всегда полагал, и вместе с ней всякое горе разделял». 86 Но духовник училища, к которому отправлялись еженедельно друзья, не понял идеальных порывов юных отроков, представлявших такое необычайное явление среди учащейся молодежи, и, услышавши, что раскрывающие перед ним душу воспитанники «боримы множеством греховных помыслов», посчитал своим долгом донести об этом училищному начальству. Это последнее истолковало «греховные помыслы» в смысле «политических замыслов» и подвергло юных друзей формальному допросу. Сначала призван был к ответу Чихачов: о чем говорили они со священником, не о преступных ли замыслах против правительства? Не удовлетворившись его отрицательным ответом, начальник училища генерал-лейтенант граф Сиверс обратился с допросом и к Брянчанинову, «которому пришлось исповедь свою повторять перед генералами лютеранского исповедания, которым может ли быть понятна православная исповедь»? 87 Взволнованный тем, что пришлось поведать то, что он желал хранить в строжайшей тайне Димитрий Александрович захворал и слёг в постель, и «с той поры, говорит Чихачов в своих записках, здоровым вполне я его никогда не видал». |
| К празднеству собраны были избранные воины со всех полков, прибыли все штаб и обер-офицеры, которым возможно было оставить посты свои, съехалось Линейное духовенство в довольном количестве. «Как с самого прибытия моего в Ставрополь, где находится главная квартира Линейного войска, начальство его выразило ко мне особенное внимание» пишет в своём рапорте Преосвященный Игнатий, а впоследствии начало уже выражать и особенное расположение, то Атаман пригласил меня совершить освящение знамени; приглашено было и все старшее духовенство города. Встреча Линейным духовенством была сделана мне согласно распоряжению Святейшего Синода. Все обстоятельства, кажется, условились между собой и согласились, чтобы торжеству, вполне особенному по своему характеру, доставить еще и особенное великолепие. Воинское народонаселение пришло в восторг. По окончанию продолжительного Богослужения была предложена общая трапеза в особенной обширной палатке, с одной стороны совершенно открытой. Обедали духовенство, генералитет, военные и гражданские чины, а по обеим сторонам палатки, у длинных столов обедали воины, прибывшие из прочих станиц к торжеству. По произнесении тостов за здравие Государя Императора Великого Князя Наследника, князя наместника Кавказского. Атаман провозгласил тост за здравие Преосвященного. На сей тост войско отвечало громким и продолжительным «ура», киданием шапок вверх и прочими ему свойственными выражениями удовольствия. При отъезде моем войско окружило мою карету и отпустило меня при криках «ура»; а некоторые всадники провожали до самого моего дома, выказывая в течение дороги лихость свою и свое веселие джигитовкой. При сем случае особенно выразилось, как и постоянно с прибытия моего выражалось желание не только начальников Линейного войска, но и самого военного народонаселения иметь Епископа; в этом желании участвует и Линейное духовенство, для коего, отношения в Тифлис, по отдаленности его, очень затруднительны, а сношения, напротив того, с Ставрополем вполне естественны и по самым житейским нуждам совершенно необходимы. |
| На этот раз, несмотря на то, что я усиленно творила молитву Иисусову, пение не рассеивало внимания. А еще, как-то неизъяснимым образом и моя сердечная молитва сливалась в общую гармонию слышанного песнопения и сердце живо ощущало и знало, что то была торжественная песнь, которой небожители радостно приветствовали представившегося от земли к небесными – земного и небесного человека, Епископа Игнатия. На третью ночь, с 21-го на 22 мая, – повторилось то же самое, при тех же самых ощущениях. Это троекратное повторение утвердило веру и не оставило никакого смущения, запечатлело в памяти и слова «тропаря» и тот напев, на который его пели, как бы давно знакомую молитву. Напев был сходен с напевом кондаков в акафистах. После мне сказали, что это осьмый глас, когда я показала голосом, какой слышала напев. 464 Об А.В. Жандр, знавшие ее лица, отзываются с глубоким уважением, как о человеке высокообразованном, глубоко религиозном и безупречно правдивом. В виду этого и заверяемое ей свидетельством небесное прославление Святителя Игнатия, помимо своего общего назидательного смысла, вызывает на размышление о многотрудном житии Владыки Игнатия, его напряженно-непрерывном подвиге совершенствования, о его бесконечно чистой и ясной детской вере в страну обетования, в вечную радость Богообщения. И ознакомившись с поведением А.В. Жандр, читатель невольно склоняется в душе своей к сочувственному движению по вере вашей да будет вам и да не посрамит вас упование ваше, а Святитель Игнатий действительно мыслится, как небесный предтеча своих учеников и чтителей, молящих Господа Бога – даровать им, прежде конца, покаяние. Не менее важным по своему внутреннему смыслу представляется переданное М.В. Чихачову С. И. Снесаревой чудесное сновидение о Епископе Игнатии, по времени примыкающее к ближайшим дням по смерти Святителя Игнатия. Рассказ о сновидении С. И. Снесаревой представляется в следующем виде. В последнее свидание с Преосвященным Игнатием, 13-го сентября 1866 года, он, прощаясь, сказал мне: «С. |
| Но не верно думать, что Димитрий Александрович, стремясь к более, высокому руководству, не ценил добрых наставлений отца Леонида; его собственные слова свидетельствуют как раз об обратном: «я желал быть под руководством наставника; но не привелось мне найти наставника, который бы вполне удовлетворил меня, который был бы оживленным учением Отцов», писал он впоследствии (в 1847 году), когда старец Леонид мирно покоился уже в могиле (умер в 1841 году): «впрочем, я слышал много полезного, много существенно-нужного, обратившегося в основные начала моего душеназидания. Да упокоит Господь в месте злачном, в месте прохлады, в месте света и блаженства, почивших благодетелей души моей!» 127 После короткого свидания с другом, Димитрий Александрович отправился в Площанскую пустынь, а Чихачов все еще остался в столице дослуживать последнее время, с нетерпением ожидая того счастливого момента, когда и ему возможно будет вступить в число служителей Господа. Воспользовавшись благоприятным случаем, когда главные начальники его выступили с армией против турок (батальон же, в котором служил Чихачов, был в числе оставленных в столице), Михаил Васильевич подал вторично прошение об увольнении своему ближайшему начальнику полковнику Люце. Но прежде, чем был получен указ об увольнении; он должен был отправиться в Бобруйск обучать рекрутов. Но лишь только Чихачов прибыл на место своего назначения, как сейчас же получил уведомление о своей отставке, и, не медля ни минуты, отправился на почтовых в Богородицкую Площанскую пустынь, где уже жил его товарищ. И вот 11-го января 1829 года еще один истинный последователь Христа «взял крест свой» и вступил на многотрудный и многоскорбный путь шествия к Богу, вознося к небу искренние благодарения «за избавление от сетей мира, хотя и внешних только. 128 Радуясь, что Господь помог им опять соединиться вместе в тихом приюте монастырского уединения, друзья неразлучно пошли по пути послушания беспрекословного и безропотного. Порядок и чин богослужения в Площанской обители отличались от обыкновенных монастырей своей строгостью и продолжительностью. Живущей в нем братии было около 200 человек. Главное правило между учениками старца Леонида было такое: каждый день вечером, по окончании всех служб, приходить к нему и по очереди отдавать отчет в делах и помыслах своих за целый день. «Нередко случалось», вспоминал впоследствии Чихачов: «придешь к отцу Леониду и передашь ему все свои беды, а он какими-нибудь простыми словами и благословениями до того облегчит сердечную скорбь и обновит унылый дух, что пойдешь от него совсем обновленный, как бы переродившийся новый человек, и примешься опять с усердием и удовольствием за внутренний подвиг очищения сердца от страстей». 129 |
|
|
