| 387 Beck H.-G. Op. cit. S. 4–6; Treitinger O. Op. cit. S. 16–26; Winkelmann F. Op. cit. S. 215. Ср.: Dielh Ch. Le sénat et lepeuple byzantine aux 7е et 8е siècles//Byz. 1924. T. 1. P. 206; Rubin B. Prokopius von Kaisareia. Stuttgart, 1954. S. 57, 377; Vasiliev A. Justin the First. Cambridge, 1950. P. 75. 392 Георгий Пахимер. История о Михаиле и Андронике Палеологах. СПб., 1862. Т. 1. С. 120; Никифор Григора. Римская история Никифора Григоры, начинающаяся со взятия Константинополя латинянами. СПб., 1862. Т. 1. С. 75. 396 Vasilev А. A. History of the Byzantine Empire. The University of Wisconsin Press, 1952. Р. 596 f; Geanakouplos D. J. Op.cit. Р. 340–355; Nicol D. M. The Last Centuries of Byzantium. New York, 1972. P. 71 f. 397 Geanakouplos D. J. Op. cit. P. 335–344; Runciman S. Op. cit. P. 194 f; Ostrogorsky G. History of the Byzantine State. NewBrunswick, NJ, 1969. P. 463 f. 398 O’Callaghan J. F. A History of Medieval Spain. Cornell University Press, 1975; Runciman S. Op. cit. P. 202. 413 D’Esclot B. Chronicle of the Reign of King Pedro III of Aragon by Bernat Esclot. Prinston, 1864. Р. 626; Muntaner R. TheChronicle of Muntaner. London, 1920. Р. 100 f. 418 Названия публикаций указаны в статье: Weiss G. Die “Synopsis legum” des Michael Psellos//Fontes Minores.Frankfurt am Main, 1977. T. 2. S. 154–155. (Forschungen zur byzantinischen Rechtsgeschichte/Hrsg. von Dieter Simon; Bd. 3). 422 Zachariä von Lingenthal K. E. Рец. на кн.: Mortreuil J. A. B. Histoire du droit. Paris, 1846. T. 3//Kritisches Jahrbuch fürdeutsche Rechtswissenschaft. 1847. Bd. 11. S. 626. 423 Mortreuil J. A. B. Histoire du droit Byzantine ou du droit romain dans l’Empire de l’Orient, depuis la mort deJustinien jusqu’à la prise de Constantinople en 1453. Osnabrück, 1966. T. 3. P. 212. 424 Heimbach C. W. E. Griechisch-römisches Recht im Mittelalter und in der Neuzeit//Allgemeine Enzyklopädieder Wissenschaften und Künste in alphabetischer Folge von genannten Schriftstellern bearbeitet und herausgege-ben von J. S. Ersch – J. G. Gruber. Erste Section A-G (Hrsg. von H. Brockhaus). 86. Teil. Leipzig, 1868. S. 434. |
| 677 См.: Жмудь Л. Я. «Всё есть число»? (К интерпретации «основной доктрины » пифагореизма)//Mathesis. Из истории античной науки и философии. М., 1991. С. 66 сл. О влиянии пифагореизма в Византии XIV-XV вв. свидетельствует хотя бы тот факт, что Плифон в своем философствовании опирался на ο περ τε Πυθαγραν κα Πλτωνα σοφο (Nikolaou Th. Georgios Gemistos Plethon... S. 390). 680 Κουροσης Στ. Α ντιλψεις περ τν σχτων το κσμου κα κατ τ τος 1346 πτσις το τρολλου τς γιας Σοφας// ΕΕΒΣ. 1969/1970. Τ. 37. Σελ. 212. 681 Астрология, хотя и являлась пережитком язычества, была широко распространена в поздней Византии. В частности, следует особо отметить тот факт, что знаменитым астрологом считался Никифор Григора. Именно у него Андроник III в 1341 г. вопрошал о дате собственной смерти. См.: Κουροσης Στ. Α ντιλψεις... Σελ. 212 κα πσ. 4. Курусис видит в Григоре главного представителя византийской астрологии XIV в. ( Ατθι. Σελ. 219). 683 τ περ τν ορανν θεωρματα δι τς στρολογικς πιστμης γνωρζεσθαι πφυκεν (Цит. по: Ševenko I. Études... P. 71). Эта πιστμη, как мы помним, станет у Григоры (ученика Метохита) главным средством богоуподобления. 685 На что обратил внимание Р. Э. Синкевич: Sinkewicz R. Е. Christian Theology and the Renewal... P. 346. 687 Точно так же называл астрологию и Феофилакт Симокатта в VII в. ( πολυσχολοι ματαιτητα) (Hist. V, 15). См.: Κουροσης Στ. Α ντιλψεις... Σελ. 217 κα πσ.. 1. 692 Мейендорф И. Ф. Жизнь и труды... С. 169, 326; Meyetidorff J. Society and culture... P. 55; cf.: Sinkewicz R. E. Christian Theology and the Renewal... P. 334–351. 694 Ср., например: Аверинцев С. С. Два рождения европейского рационализма//ВФ. 1989. 3 (см. также: Его же. Риторика и истоки европейской литературной традиции. С. 329–346). 696 Хотя это сравнение хромает излишней вольностью, коль всё же Палама был епископом и святым, а Спиноза – атеистом. 701 Впрочем, при поиске элементов нового в христианской космологии надо быть крайне осторожным: вспомним цитировавшиеся выше тексты апологетов, Иринея, Немезия и т. |
| 2886 Император Константин Дука своей новеллой гарантировал лишь интересы казны от злоупотреблений правом предпочтения, когда и имущество мужа выдаваемо было за женино приданое; он постановил, что голословное заявление не должно иметь силы и что только то имущество, которое поименовано в брачном контракте, считается приданым. См.: Zachar., III, 326. 2889 Хониат, рус., 369. Кроме доморощенных искусников, жадные до зрелиш византийцы временами имели удовольствие видеть и заезжих. Особенно тщательно описывается у историка случай при Андронике Палеологе Старшем. В это время пришли в Византию 20 человек акробатов, выходцев из Египта, и показали чудеса ловкости: исполняли разнообразные упражнения на туго натянутом канате на несущейся вскачь лошади, выделывали всевозможные фокусы. Как смелы и рискованны были их экзерсисы, видно из того, что из Египта вышло этих фокусников 40 человек, из них половина расшиблись до смерти в разных местах по дороге, где они показывали свое искусство; из 20 прибывших в Византию не все кончили благополучно, – некоторые оборвались с каната и на глазах византийской публики расшиблись до смерти. См.: Григора, рус., 343–345. 2891 Так, на одном из представлений Феодора и Евпрепия (свояченица и сестра императора Константина Мономаха) высказали неудовольствие по поводу пощады императором злоумышленника, посягавшего на его жизнь, и тот после того был отправлен в ссылку. См.: Psell., IV, 176. 2892 Эта игра, как и ристалища, была очень любима при дворе Оммайядов в Дамаске и называлась saulagan. См.: Goeje. Fragmenta historicorum arabicorum, I, 114; Cremer, I, 142. 2893 Ducange. Histoire de St. Louis par Joinville, diss. 8: de 1’exercise de la Chicane et du jeu de paume a Cheval//Glossar. med. et inf. graec. sub. v. Tchukanisterion. 2894 Известно, что Мануил I едва не был убит при падении с лошади во время цукана, а в XIII в. Иоанн I Акзух (Трапезунтский) умер от ушиба, полученного при падении. 2895 Когда у одного из любимцев Константина Мономаха такая лошадь, пропавшая было, нашлась, он в порыве радости не постеснялся ночью разбудить императора, чтобы сообщить ему приятное известие. См.: Psell., IV, 171. |
| А поскольку после смерти императора [Андроника III] в ромейском государстве случилась гражданская война и все было покрыто мраком, словно в бурную ночь, когда, как говорится, даже по звездам не определить, куда тебя несет, все переворачивается вверх-вниз и опасность для каждого столь же близка и ожидаема, сколь далека и безнадежна безопасность – «ибо во время распри, говорят, самый худший злодей бывает в чести» 173 , а у того, кто сколько-нибудь получше, судьба плачевна и обстоятельства трагичны, – то и я счел за лучшее избрать спокойную жизнь, оставив придворное поприще. Ибо я подумал, что в отсутствие раздражающего и могущего быть противником в битве, зло перестало бы распространяться. Поскольку, убеждая других людей, я вряд ли мог бы иметь успех, то я занимался своими собственными делами. Ибо превратить мир в смятение легко и самым ничтожным людям, ведущим низкую жизнь; а вот из смятения сделать мир – это даже и весьма разумным не так-то просто. Первое случается, когда природа [человека] оказывается предоставлена сама себе – потому что природа, по общему согласию, является беспорядочной и непостоянной, – а второе достигается сознательной дисциплиной, благоразумностью и здравым рассуждением. Так что первое изобретает и не существующие поводы, давая пищу баталиям; а второе пытается устранить даже и существующие, подобно врачу, который прежде, чем болезнь даст ростки, придумывает, как излечить ее в корне. Итак, по этой причине я счел за лучшее избрать тихую жизнь, а также потому, что напоминал себе знаменитый случай с мудрым Зеноном, как он один молчал на великом пиру, где остальные философы вели разговор с посланцами из Вавилона, стараясь блеснуть [своим ораторским искусством], а когда посланники спросили его о причине его молчания, чтобы им было что рассказать о нем своему царю, ответил: «Придя к нему, расскажите, что видели в Афинах человека, способного молчать на пиру» 174 . Избрав такой образ действий, я словно с возвышенного места глядел на вскипавшие с обеих сторон волны противоборства в делах государственных и церковных – какая возьмет верх, или словно на два тяжелых грузовых судна, беспорядочно и кое-как ведомых посреди [моря] и совершавших неуправляемое, бессмысленное и неравномерное движение, зависящее от случайности, так что они не могли и не хотели помочь друг другу в опасности, но оба равно готовили – и вполне добровольно – себе самим и друг другу окончательное падение. Таким образом, можно было видеть точное подобие бурных волн, со всех сторон вздымающихся на высоту Олимпа и Кавказа или других каких заоблачных гор и достигающих почти до неба. |
| XI), откуда, как известно, он и был вызван в 1350г. на патриаршую кафедру в Константинополь. 457 Таким образом, Каллист был самым близким учеником святого Григория, стремившимся в полноте воспринять дух и учение своего великого руководителя, который именно за нравственное превосходство и ценил его больше других, постоянно имея при себе и оказывая преимущественное внимание и доверие. Отсюда можно видеть, как несправедлив был византийский историк Никифор Григора, осуждавший Каллиста за нравственный его характер, а в действительности за то, что Каллист резко порицал гнусную и гибельную ересь Варлаама и Акиндина, как это видно и из жития св. Григория (гл. XI). Будучи личностью, весьма высокой в нравственном отношении, патриарх Каллист известен и как литературный деятель-богослов. Его произведения, частью изданные, частью хранящиеся ещё в рукописях, принадлежат к разряду гомилетических, полемических (против латинян и варлаамитов) и синаксарных. 458 Некоторые из них имеют значение ценных исторических памятников. К числу последних относится и житие св. Григория Синаита . III Патриарх Каллист, как составитель жития святого Григория Синаита , заслуживает большой похвалы. Он был не только современником ( σγχρονος) святого, но и его любимым учеником-сподвижником, свидетелем и очевидцем его деяний и трудов. Он, таким образом, имел полную возможность ознакомиться с подвигами св. Григория путём непосредственного наблюдения и восприятия. И действительно, в своём творении он описывает, прежде всего, то, что, следуя по стопам святого мужа, видел собственными глазами. А затем, сведения о святом отце Каллист собирал от других его учеников, усердных и добродетельных, которые с радостью повествовали о нём всё, что знали. 459 Так, о подвигах св. Григория на острове Кипре, очевидцем коих Каллист не был, он собрал сведения от одного киприянина, по имени Лев, человека учёного и мудрого, прибывшего для научных занятий в Константинополь (гл. IV). О духовных трудах св. Григория во время подвижничества на Синае нашему автору сообщил достоверные известия приближённый и любимый ученик святого мужа – инок Герасим (там же). Таким образом, как писатель жития, патриарх Каллист находился в самых благоприятных условиях: его авторская компетентность и достоверность, в данном случае, не подлежат никакому сомнению. А затем, житие св. Григория, как литературно-исторический памятник, имеет и иные большие достоинства. |
| Характерной чертой лит-ры К. А. следует считать то, что мн. авторы наряду с лит. деятельностью были вовлечены и в политическую жизнь К. А.: занимали положение при дворе, были дипломатами и т. п. Более того, члены королевских семей К. А. нередко становились литераторами или принимали активное участие в культурной жизни страны, заказывая и спонсируя те или иные произведения. Напр., по поручению кор. Хетума I Вардан Аревелци написал до сих пор не изданные «Комментарии к Св. Книгам», более известные под названием «Жхланк» (Разное, Стромата). Написанное простым, народным языком, это сочинение также содержит интересные сведения из различных областей знания, в т. ч. философии, музыки, грамматики, астрономии, ботаники, зоологии и др. Кор. Левон III написал четверостишия по подобию айренов, посвященные мон-рю Татев. Его дочь принцесса Алиса Тарсская была поэтессой и известной каллиграфисткой: она разработала неск. шрифтов арм. письма, была автором стихотворений, высеченных на дарственных чашах. Лит-ра К. А. очень политизирована, т. к. мн. творения этого времени описывали сложные взаимоотношения зап. и вост. гос-в. Подобные интересы арм. интеллектуалов отражает, напр., рукопись арм. Библии, выполненная Геворгом Скевраци для кор. Хетума II (XIII в.). В ее колофоне, написанном самим королем, говорится о том, что текст Свящ. Писания был сличен с лат. Вульгатой и что лат. оглавление введено для всех книг. В конце колофона добавлено: «Я, Хетум, осуществил сей тяжкий труд, сделал заметки (на полях) и поменял оглавление, дабы в обоих текстах легче было найти параллели» ( Гарегин I (Овсепян). 1951. С. 248). Политические события эпохи отражены и в «Элегии на взятие Эдессы», написанной в 1145 г. Нерсесом Шнорали (буд. католикосом) - зачинателем жанра эпической поэмы в арм. лит-ре. В том же политическом ключе следует воспринимать и поэму католикоса Григора IV Тха «Плач по Иерусалиму» (1189). В киликийской лит-ре появляются подложные произведения, в т. ч. составленное в кон. XII - нач. XIII в. «Письмо любви и согласия между великим императором Константином и св. папой Сильвестром и Трдатом, царем армян, и св. Григорием, Просветителем армян». Уже из заглавия очевидны источники этого документа: Житие св. Сильвестра (переведено на арм. яз. в 678 Григором Дзорапореци по заказу кн. Нерсе) и «Константинов дар», к-рые в свою очередь были фальсификациями, утверждавшими первенство Римского престола и служившими источниками для папских притязаний. Согласно этому «Письму...», папа Римский имел неограниченную власть на земле и на небе от Запада до Востока, а арм. католикосу предоставлялась огромная власть на Востоке. В эдикте описаны легендарные путешествие царя Трдата и св. Григория Просветителя в Рим и совместное «хождение» в Иерусалим, перечислены дары и фантастические привилегии, якобы полученные арм. царем и католикосом от имп. Константина и св. папы Сильвестра. |
| 224 Meyendorff J. Op. cit. P. 102–107. 225 Ibid. P. 81, где приводится рукопись письма Акиндина. 226 Gregoras. Historia. Т. III. P. 324 fi. См. также: Candal Μ. Fuentes palamiticas: Dialogo de Jorge Facrasi//Orientalia Christiana Periodica. XVI (1950). 227 Meyendorff J. Op. cit. P. 111–112. 228 Ibid. Р. 80–86. 229 См. выше, гл. 4. 230 Gregory of Nissa. De Instituto Christiano//PG. T. XLVI. Col. 301. 231 Isaac of Nineveh. Homily XXXV. Греческая версия: Theotoki W. N. O p. cit. P. 229. 232 Palamas. De Hesychastis//PG. T. CL. Col. 1117. 233 Palamas. Defence. I. P. 87–93. 234 Cantacuzenus. Op. cit. 1. P. 544–546. 235 Palamas. Defence. II. P. 407–409, 421–423. 236 Ibid. I. P. 193. 237 Ibid. I. Р. 195. Цитата из Откр. 2, 17. 238 Это обвинение выдвигали и Акиндин, и Никифор Григора. См.: Meyendorff J. Saint Gregoire Palamas. P. 35–37; Jugie Μ. Op. cit. I. P. 431 ff. 239 Из ничего (лат.) 240 См.: Lossky V. Op. cit. P. 67–90. 241 Meyendorff J. Saint Gregoire Palamas. P. 218–219. 242 О взглядах Фомы Аквинского см.: Gilson Ε. The Phylosophy of Saint Thomas Aquinas (trans. E. Bullough), passim. См. также: Sherrard P. Op. cit. P. 145–154. 243 Об Исааке Аргире см.: Beck H. — G. Kirche und theologiche Literatur im Byzantinischen Reich. S. 729–730. 244 О мистическом учении Кавасилы см.: LotBorodin Μ. Un Maitre de la spiritualite Byzantine au XIV е siecle: Nicolas Cabasilas, passim Tatakis B. Op. cit. P. 277–281. 245 О Симеоне Фессалоникийском см.: Jugie Μ. Symeon de Thessalonique//Dictionnaire de theologie catholique. Vol. XIV, 2. Col. 2976–2984; Beck H. — G. Op. cit. P. 952–953; Anagnostes. De Excidio Thessalonicae/Ed. I. Bekker. C. S. Η. B. edition. P. 487–488. 246 О Григории Синаите см.: Tatakis В. Op. cit. Р. 261–263; Lossky V. Op. cit. P. 209–210. 247 Meyendorff J. Saint Gregoire Palamas. P. 70–71. 136. 248 О Киприане Тырновском и Ниле Сорском см.: Иконников В. Культурное значение Византии в русской истории. С. 72—83. 249 «Добротолюбие», составленное Макарием Коринфским и Никодимом Святогорцем, было напечатано в полном русском переводе Феофаном (Затворником), епископом Владимиро–Суздальским. Существует краткая греческая версия: Φιλοκαλα των ιερν Νηπτικν. |
| Нет нужды полагать, что Акиндин с самого начала стремился сознательно фальсифицировать писания Паламы; он просто отыскивал у него места, которые подтверждали бы его собственное толкование учения Паламы, и, как часто в таких случаях бывает, изъятые из непосредственного окружения цитаты использовались для доказательства положений, противоположных тому, что св. Григорий хотел сказать на самом деле… [ ]. Впрочем, известно, что сборники такого рода цитат, составленные антипаламитами, имели хождение в Византии, и Афанасия Кизического мог ввести в заблуждение один из них. Акиндин и небольшая группа его друзей были единственными, кто выступил в 1341 г. против богословия Паламы. Даже Никифор Григора в надгробном Похвальном слове Андронику III, которое он произнес во дворце, упоминает о том, как покойный император осудил на соборе 10 июня растленные догматы Варлаама. Очевидно, что первой реакцией византийской Церкви была однозначная поддержка св. Григория. Его победа не была следствием какой–нибудь ловкой интриги Кантакузина; сам патриарх одобрял Паламу, если не по убеждению — Калека так часто менял свою политику, словно своих убеждений у него вообще не было — то по крайней мере, преследуя свои интересы. Таким образом,, Акиндину ничего не оставалось, как распространять имевшиеся у него антипаламитские писания, относительный успех которых объясняется недоразумениями, вызванными ими по поводу подлинной мысли учителя безмолвия, — и многие из этих недоразумений дожили до наших дней. Исключительно политические обстоятельства замедлили окончательное торжество учения Паламы и привели к появлению многочисленных полемических произведений, лишь немногие из которых обогатили богословскую традицию Византии. Св. Григорий уже в 1341 г. с полной ясностью изложил свое учение в Триадах , главном труде своей жизни, и отныне он сможет разве что бесконечно повторять одни и те же доводы — то в личных письмах, адресованных современникам, то в полемических произведениях, где он разработает более или менее устойчивую терминологию. Тем не менее, чтобы по–настоящему постичь мысль Паламы, необходимо обратиться к его первым произведениям, направленным против Варлаама; в них он изложил основы подлинного бытийного богословия, которые будет лишь уточнять в последующих писаниях, направленных на опровержение эпигонов калабрийского философа. |
| Следует анализ поэтических произведений (р. 82–89). О них мы узнаем только из сочинения Мандалари, который ссылается на издание Angelo Averno, De Svevorum Gestis, t. I. p. 282 squ. Это ряд поэтических произведений в честь исторических лиц: Филиппа II Августа и Ричарда Львиное Сердце (поход их в св. землю в 1191 году), Вильгельма Доброго, Генриха Констанцы и, наконец, Генриха Кала (в последнем описывается поединок между этим героем и великаном Рубикеллио). Затем автор разбирает, опять-таки со стороны формы, речи Варлаама в Авиньоне (р. 90–92). Занятия Варлаама математикой и астрономией, на которые есть указание в диалоге Флорентий («Очерки», стр. 259) выясняются у г. Мандалари новыми данными на основании сочинения Варлаама Logistica. Оказывается, что наш ученый занимает очень почетное место в истории астрономии (р.93–95) и это место приписывается ему такими авторитетами как Montucla (Histoire des Mathematiques I. 345) и Chamber. Тем любопытней является с этой точки зрения то мнимое посрамление, которое нанес Григора Варлааму в публичном состязании по астрономии. – Наконец, Варлааму принадлежат специальные трактаты по астрономии (la Teologica Speculazione, Пасхалия, la Fabbrica ed Uso dell’ Astrolabio Annulare) и сочинение по музыке (Гармония Птоломея). Значительная часть трудов его остается неизданной. Глава 5 рассматривает вопрос о влиянии Варлаама на Петрарку и Боккаччио и о значении его в итальянском возрождении. В «Очерках по истории византийской образованности» стр. 299–309, этому же вопросу уделено значительное место. В настоящее время можем сослаться еще на прекрасные статьи академика А. Н. Веселовского, помещенные в Журнале Министерства Народного Просвещения, март и апрель 1893 г. В конце книги помещен указатель рукописей, заключающих в себе сочинения Варлаама. Жаль только, что не указаны рукописей. Императорская Академия Наук издала в 1892 году продолжение истории Афона преосвященного Порфирия: История Афона. Часть III. Отделение 2, под редакцией П. А. Сырку. Здесь находим обильный материал, между прочим, и для истории полемики между Варлаамом и Паламой. Главным источником сведений преосвященного Порфирия служит афонолаврская рукопись Моврокордата, написанная в 1708 году. Как известно, весьма большие затруднения представляет вопрос о хронологии полемики и об отношениях между действующими лицами («Очерки», стр. 318–320). У преосв. Порфирия этот вопрос остается невыясненным, по нашему мнению здесь решающее значение принадлежит Акиндину, который сообщает об истории полемики более реальные факты («Очерки», стр. 327 и след.). Таким образом, в словах преосв. Порфирия (стр. 329) о пребывании Варлаама на Афоне имеет значение только то, что Варлаам жил в Самарском скиту, в котором тогда подвизался и Палама. |
| После всего этого, возлюбленный, как ты думаешь, что творится в моей душе, или какими угольями боли сожигается утроба твоего отца, когда я вижу тебя столь смущенным и твою душу сокрушаемой страхом перед будущим? И я отнюдь не могу успокоиться, как мне хотелось бы, но, словно находясь в окружении многочисленных вражеских мечей, каждый из которых отвлекает на себя мое внимание, ни на что не могу переключиться с благоразумным соображением, которое было бы способно приобрести путевой запас [верных решений], чтобы добраться до безопасной гавани, могущей отразить бури таких волн. Когда я обращаю [мысленный] взор к заповедям покойного императора и моего друга [Андроника III], я чувствую себя обязанным позаботиться о царском наследии его сына; а когда ко клятвенным обещаниям, которые я вынужден был дать подвергавшимся вместе со мной преследованиям и опасностям, когда я проходил многотрудное поприще борьбы за свою жизнь и прибегнул, как к вынужденному оплоту, к принятию императорских регалий, то снова вижу себя обязанным – обязанным раздать им те [немногие] царские земли, что еще остались, хотя это и доставляет мне мало удовольствия. Так что, принимая все это во внимание, тебе следует, возлюбленный, мужественно терпеть, когда удары судьбы, которые всегда подкарауливают людей, приносят тебе что-то не соответствующее твоему желанию. He думай, будто ради тебя теперь впервые начинаются эти труднопреодолимые житейские неприятности. Они всегда подобным образом окружают все человеческое и равно насмехаются над любым состоянием и возрастом. Итак, проводить не затронутую скорбью жизнь считай невозможным и абсолютно чуждым человеческой природе; а всегда пытаться мужественно переносить постоянно встречающиеся непредвиденные бедствия, подражая штурманскому искусству мореплавателей, подобает разумным мужам и в особенности тем, кто всю жизнь занимается управлением государством. Было бы прекрасно, если бы скорбное и радостное были смешаны в равной пропорции и худшее не преобладало бы. Но я вижу, как многообразные несчастья постоянно обрушиваются на наше государство, ужасно нападая, словно из засады; счастье же оказывается очень редким, да и то не постоянным, а скоро увядающим подобно цветку. Я думаю, что это Бог преподает нам такой действенный урок, чтобы мы не были высокомерны и не думали бы о том, что превосходит природу смертного [человека]. Поэтому-то и Эзоп Фригиец некогда считал, что Бог сотворил человека, смешав землю не с водой, а со слезами 279 ». |
|
|
