| —366— писателя начала XVIII-ro века, Турки, примечая у иезуитов беззаконные поползновения их против Греков, должны были «насильственно, уздою и удилами обуздывать» этих пришельцев Запада. 1794 Вообще, если возвышался голос Константинопольского патриарха и более ревностных Греков против латинских пропагандистов, и в особенности иезуитов, то Порта поспешала на помощь своим православными подданным и принималась за решительные меры. Так, в конце XVII-ro века, султан Мустафа II издал строгий гаттишериф, под страхом тюремного заключения и денежной пени, воспрещающий совращения и переход христианских подданных Турции в римско-католицизм. 1795 Даже голос иерусалимского патриарха, гораздо менее уважаемого Турками, чем его столичный собрат, имеет, в подобных же случаях очень большое значение. Вот рассказ из не особенно отдаленного прошлого. В 40-х годах XIX-ro века римско-католические пропагандисты в одном месте Патестины (в Бенжале) успели обратить несколько православных семейств к латинской вере. Узнав об этом, иерусалимский патриарх начал ходатайствовать пред султаном о запрещении указанным миссионерам проповедовать их веру среди православных патриархии. И запрещение исходатайствовано: новообращенные римско-католики должны были возвратиться под сень греческой церкви. 1796 Дело шло о каких-то падких на деньги палестинских арабах. Латинские пропагандисты, и в особенности иезуиты не находили себе простора не только среди православных, живущих на глазах греческой церковной власти, но и вдали от этой последней, наприм., между православными сирийцами Турции. Порта и здесь становились среди дороги римско-католических миссионеров. Укажем на один случай в этом роде, поучительный по теми отзывам, какие делаются при —367— этом относительно римско-католической религии со стороны магометанских властей. Вот что происходило в Сирии в начале XVIII века. В Сирию проникли иезуиты и некоторые другие католические ордена, стали утверждать папизм, и начали пренебрежительно относиться к православным. |
| усиление римско-католического элемента в Турции. II вот суффраган, руководивший действиями иезуитов в Константинополе, был внезапно и тайно удален, титулярные епископы, присланные из Рима, заключены в тюрьму, разные грамоты, которыми даны были немалые привилегии иезуитам, у них отняты. Это бедствие повергло их в ярость, и они искали случая отомстить за него Грекам, которых считали и, справедливо, виновниками рассказанного происшествия. Случай скоро представился. В 1627 году один Грек, по имени Никодим Метакса, привез из заграницы в Константинополь типографские принадлежности, имея в виду основать здесь типографию для печатания греческих книг. Ни со стороны Турок, ни со стороны тогдашнего патриарха, Кирилла Лукаря, препятствий не оказалось. Типография устроилась вблизи английского посольского дома. Началась работа. Метакса вздумал напечатать несколько книг, направленных против папизма. Но это крайне не понравилось французскому посланнику и в особенности иезуитам. Последнее решились во чтобы то ни стало добиться закрыт греческой типографию. Они сделали донос на Метаксу правительству, что будто в типографии его печатаются книги, направленные против магометанской религии Великий визирь выдал приказание конфисковать типографию. Так и было поступлено, причем конфискованы были не только типографские принадлежности, но и деньги и одежда. Но так как донос иезуитов не имел и тени справедливости, то наказание, которое они готовили другим, обратилось на них самих. Их общежитие было закрыто, храм заключен, имущество конфисковано, члены ордена взяты под арест. Напрасно французский посланника употреблял все меры к примирению правительства с иезуитами, и даже грозил войною Туркам. Ничего не помогло. После многих препирательств между указанным посланником и Портою, последняя издала приказ об изгнании иезуитов из пределов турецкой империи. При этом же поведено было книги у прочие вещи, конфискованные в типографии Малаксы, возвратить по принадлежности. 1793 Значит, Греки взяли верх. По замечанию одного |
| Естественно, что он должен был покровительствовать этой последней партии. Кроме признательности за прежние услуги, хотя бы оказанный бессознательно и непроизвольно, Магомета побуждали к такой политике расчеты на услуги этой же партии в будущем. Он мог ожидать, что падение Константинополя не остановит в западной Европе движения против Турок, что пропаганда о крестовом походе не затихнет, напротив получить новый толчок и силу. Поэтому, Магомету выгодно было иметь в среде восточно-христианского населения партию, неприязненно настроенную против католицизма, на которую можно было бы опереться в борьбе против западного ополчения. Вот почему Магомет являлся покровителем православных или тех из них, которые не терпели папистического Запада. Подобным образом Магомет поступал не только в самом начале своего правления, но и всякий рази и везде он спешил становиться на сторону противокатолической партии и покровительствовали ей. Он не без основания видел в приверженцах римско-католической партии своих врагов. Такая политика была ему на пользу. Наприм., когда Елена, вдова сербского короля, отдала Сербию в плен, в подчинение папскому престолу, надеясь найти на Западе защиту против Турок, Магомет немедленно вошел в соглашение с сербскими боярами, дер- —351— жавшимися строго-православных воззрений и не одобрявшими поступка Елены, щедро их наградили и опираясь на них, заняли Сербию, обратив ее в Турецкую провинцию. 1764 Так относился Магомет в своей новой империи к двум партиям – строго-православной и наклонной к унии: к одной он благоволили, а к другой – нет. Здесь заложено было основание для дальнейших отношений Турецкого правительства к православию и римскому католицизму. И правительство впоследствии становилось на защиту Греков и против Латинян. Нерасположение турецкого правительства к нациям, исповедовавшими римский католицизм в весьма значительной мере увеличивалось вследствие того, что некоторые из государств этого рода употребляли все меры к тому, чтобы погубить жизнь сначала Магомета II-ro, а потом и некоторых из его преемников. |
| в) аббат Жан Соваж (Jean Sauvage), начальник Мервильской семинарии – по еврейскому вопросу; г) свящ. Опьэ (Aupiais), из Лионской миссии для африканцев – по вопросу о религии чернокожих; д) аббат Поль Катрис, директор «Католисите» – по вопросу об исламе; е) аббат Генри Десметр – о протестантах; ж) проф. колледжа Густав Лангран (Gustave Lan-grand) – по конфуцианству. В 1936 г. в Ватикане состоялась Международная выставка католической повременной печати, устроенная папой Пием XI. Самым интересным отделом выставки католики считают «Восточный отдел, посвященный идее Единения Церквей». Вот перечень главнейших изданий, «распространяющих среди латинства непредвзятые и полные братской любви сведения о восточном христианстве, даже и отделенном от Рима» 9–10 «Католического Вестника» за 1936 г., изд. в Манчжурии): «Известия» Русской Духовной Академии в Риме; «Вестник Святейшего Сердца» – орган братства Апостольства молитвы; выходит на 45 языках, имеет 29 миллионов подписчиков; его ежегодное потребление бумаги таково, что лента, составленная из последней, 4 раза опоясала бы земной шар; 83 украинских издания, выходящие в Польше, Чехословакии и в обеих Америках, в том числе «Богословие» – орган Львовской Духовной Академии; «Записки чина св. Василия», изд. монахов базилиан в Жовкве; «Мета», изд. в Львове; «Добрый пастырь» – в Станиславе; «Америка» и «Миссионер» – в Филадельфии; «Праца» – в Бразилии; «Ридне Слово», «Руски Новины» и «Цирилометодский BicHHK» – все три в Югославии; 21 белорусский и великорусский орган, в том числе: «До злучения» – в Вильне; «Китеж» – в Варшаве; «Вера и Родина» и «Католический Временник» выходили в Лионе и Париже; «Миссионер», изд. в Пряшеве, на смешанном языке. Лилльский кружок «Истина» издает двухмесячник «Russia et Chretiente Documents», 9 греко-вселенских изданий, албанские журналы, выходящие в Сицилии и Калабрии. До 52 изданий на румынском языке, в том числе еженедельник «Unirea» и ежемесячник «Vestitorul». До 40 повременных изданий на арабском языке для обрядовых единиц: мельхитов, маронитов, халдейцев, коптов и сирийцев. |
| Большинство жителей Западной Украины, или, по-другому, Восточной Галиции, принадлежало к Греко-Католической Церкви. Ее с 1900 г. возглавлял митрополит Галицкий, архиепископ Львовский и епископ Каменец-Подольский Андрей (Андрий) Шептицкий 514 , в 1941 г. ему исполнилось 76 лет, и он был парализован почти полностью, двигалась только голова и, по некоторым сведениям, кисть правой руки. Задолго до начала Второй мировой войны митрополит пользовался большим уважением не только среди украинского населения, но и среди евреев. Он хорошо владел письменным и разговорным ивритом, лично дружил с некоторыми еврейскими религиозными и общественными деятелями (главным раввином г. Пидгайцы Лилиенфельдом, главным раввином Львова Езекиилем Левиным), устраивал у себя концерты еврейского религиозного хора. Какой бы город или местечко Галиции ни посещал митрополит Андрей, его наряду с местным священником, как правило, встречал раввин. Накануне праздника Песах по его указанию бедным евреям из различных общин Галиции оказывали помощь, чтобы они могли купить муку для выпечки мацы. Митрополит писал свои послания еврейским общинам на иврите и придавал особое значение тому факту, что пожертвования бедным на Песах всегда были доброй традицией. Кроме того, у Владыки существовала идея организации иудео-христианского общества, а к вопросу крещения евреев он относился крайне осторожно. Во время «Дела Бейлиса» в октябре 1913 г. А. Шептицкий публично опроверг обвинения евреев в ритуальных убийствах, сообщив журналистам: «Могу определенно заявить, что мне лично ничего не известно из общей еврейской религиозной науки, что могло бы послужить основанием ритуальной теории» 515 . В 1935 г. еврейская газета «Хвыля» напечатала поздравление митрополиту с его 70-летаем. В 1939 г. Владыка Андрей дал представителям сионистской организации Галиции интервью, в котором охарактеризовал сионизм как национально-освободительное движение: «Сионизм – это реальная идея, которая основывается на предпосылках высшей человеческой нравственности и потому заслуживает полной поддержки, – сказал он. – Я всегда был сторонником идеи возрождения еврейского народа и восстановления еврейского государства в Палестине. Сионизм считаю народным движением – природным и здоровым» 516 . Гуманистическое и толерантное отношение к евреям неоднократно служило поводом для критики деятельности А. Шептицкого со стороны националистов 517 , однако его роль в противодействии Холокосту в Восточной Галиции была неоднозначной. |
| Другим таким племенем, долго сопротивлявшимся христианизации, были литовцы, обращенные в конце концов в католичество после Кревской польско-литовской унии, но это обращение было завершено не ранее XVI века, ибо даже в Виленской области до конца XVI века православных храмов местного белорусского меньшинства было во много раз больше, чем католических литовского большинства. Ответ на эту загадку, по-видимому, лежит в области языка: православие распространялось на славянском языке, католичество на латинском. Ни тот ни другой язык не был понятен ни финнам, ни литовцам. А вот когда Стефан Пермский создает письменность на языке коми-пермяков и переводит для них богослужение, обращение пермяков проходит успешно и быстро. К сожалению, письменных источников о сопротивлении финских племен христианству, помимо вышеназванных, нет. Это скорее всего объясняется тем, что отождествляя грамотность с христианством, языческие волхвы оставались неграмотными и поэтому не оставили по себе письменных памятников. И тем не менее есть свидетельства, что какая-то письменность в дохристианской Руси существовала. Так, сообщается, что мирные договоры между Русью и Византией 911-го и 944 г. были составлены на двух языках греческом и русском. Выше уже говорилось о знакомстве Константина-философа в Крыму с Евангелием, «написанным русскими буквами». А в булле папы Uoahha XIII 967 г. говорится «о существовании русской христианской церковной организации». Конечно неясно, идет ли там речь о Тмутороканской или Киевской Руси, но раскопки в Киеве и Полянской земле дают очень значительное количество захоронений по христианскому обычаю уже в столетиях. А там-то уж явно служили не по-готски. 14 Марксистские историки всячески старались использовать любые отрывочные сведения, чтобы доказать, что грамотность на Руси появилась независимо от крещения и до него. Однако кроме какого-то кувшина с кириллической надписью на славянском диалекте, скорее балканского происхождения, никаких иных памятников письменности дохристианской эпохи Руси найти не удалось. Да и сам кувшин скорее всего был завезен из Болгарии или Македонии. А поскольку вся письменность той эпохи, за исключением греко-русских договоров, связана с Церковью, наиболее логичным казалось подтвердить наличие грамотности в дохристианской Руси тем, что для ведения государственной канцелярии князья-де нанимали грамотных христиан из местных жителей. На вопрос же, почему письменные документы той эпохи не сохранились, отвечалось так: христианство было религией только Тмутороканской Руси и небольшого меньшинства киевлян, а это как раз те местности, которые больше всех пострадали от набегов кочевников. Ведь даже, мол, позднейшие киевские летописи, и иная литература южной Руси веков сохранились лишь в северных, северо-восточных и литовско-русских списках. |
| Когда в 908 году Моравское государство пало под оружием венгров, многие христиане покинули родные края и бежали в Польшу. Таким образом, они становились миссионерами того обряда, который был принят ими от славянских первоучителей. Как говорит архиепископ Херсонский Иннокентий, некоторые из моравских христиан избрали для своего пребывания «места самые глухие и уединенные и начали проводить жизнь пустынную. Судя по сему, это должны быть монахи. Таким образом, самые неприступные для обыкновенных проповедников места Польши начали озаряться светом веры, тем более благоприятным для слабого зрения бедных язычников, что он являлся не с блеском и громом оружия, как за сто лет на Эльбе, по распоряжению Карла Великого, а в тихом отражении нравов христианских, в жизни богоугодной и делах милосердия. Другие из христиан-пришельцев пошли в новом отечестве своем другим путем: отличаясь успехами в промыслах, торговле и воинских делах, они обратили на себя всеобщее внимание и получили доступ к самому двору княжескому» . В 966 году принял крещение польский князь Мешко I. Тогда же состоялось и крещение народа. Считается, что Мешко, первой женой которого была чешская княжна Домбровка, принял христианство греко-славянского обряда. Только позднее, когда он вступил в брак с принцессой из саксонского дома, начало усиливаться немецко-латинское влияние. Ко времени крещения Руси в 988 году в состав Киевского княжества входили и земли по западной стороне Буга, заселенные славянами в таких известных городах (ныне польские), как Хелм, Перемышль и др. В этих краях христианство усиливало свое влияние одновременно с распространением его в других частях Руси. Ясно, что оно было восточного направления. Когда в XI веке происходило деление Руси на удельные княжества, на западной территории Руси возникли два княжества — Галицкое и Волынское, которые в конце XII столетия были объединены в одно — Галицко-Волынское. Своего могущества оно достигло в XIII веке при князе Данииле Романовиче, заботами которого в г. Холме, столице княжества, была учреждена православная епископская кафедра. В том же столетии была открыта епископская кафедра и в г. Перемышле. Папа Иннокентий IV пытался установить контакты с Даниилом Романовичем, в надежде получить доступ в Галицко-Волынское княжество для католических миссионеров предлагал ему королевскую корону, но попытки Римского предстоятеля не увенчались успехом. |
| I «Возбужденная в современном русском обществе любознательность и обнаруживающаяся во многих писателях светских шаткость веры, и даже неправильность убеждений религиозных, не только вызывают, но и обязывают ученое духовенство русское позаботиться о распространении в обществе здравых и твердых понятий о предметах веры и о делах, и судьбах Церкви. Одним из значительнейших средств к распространению таких понятий может быть издание в свет Богословского словаря. В духовной литературе других народов эта потребность давно уже нашла себе удовлетворение: в нашей еще нет, несмотря на то, что давно уже сознается. Для удовлетворения ее в нашем обществе, нельзя, однако же найти совсем готового словаря на других языках, так чтобы оставалось только перевести его на русский: потому что те словари, или лексиконы, составлялись под другими условиями образования общественного и под влиянием иных убеждений религиозных. Посему настоит нужда ученому духовенству русскому, хотя при пособии подобных трудов римско-католических и протестантских богословов, самому потрудиться над составлением отечественного и на началах православия утвержденного, богословского словаря. Заблуждения не всегда прокрадываются в литературу от превратного образа мыслей, но часто от недостатка правильного познания, от неимения близких средств к приобретению его, от ошибки в выборе руководства для раз- —682— 1862 г. решения какого-либо недоумения. Во всех таких случаях православный Богословский словарь мог бы служить надежными руководством для не получивших духовного образования. Но он был бы полезен и для духовного юношества, заключая в сжатом виде совокупность многих, разносторонних сведений, которыми всего скорее могли бы воспользоваться лица духовного звания, при исполнении своих пастырских обязанностей. При таком назначении, надлежит дать Богословскому словарю значительную обширность. Нужно, чтобы он, в отдельных статьях, не только изложил догматы веры и основания православного учения христианского, с твердыми доказательствами и с защищением против современных заблуждений, но и сообщил точные и обстоятельны сведения о других предметах богословского учения, относящаяся к Священному Писанию, к истории церкви, к археологии библейской и церковной, отчасти и к каноническому праву. По состоянию нашего общества нужно, чтобы раскрывалось в нем и здравое философское учение о предметах вероучения, доступных разуму человеческому. |
| Все эти лица, все римско-католики, в турецкой империи пользуются в известной степени правом т.н. экстерриториальности, которое в европейских государствах усвояется только членами посольств. 1781 «Больной человек» не в силах был воспротивиться такого рода беззаконию и должен был уступить, но всегда горестно чувствует, что его – как говорится – просто «обошли». Еще одно замечание о римско-католической общине в Турции. Эта община не была освобождена от обычной подати, называвшейся харадж и налагавшийся на всех лиц, принадлежавших к классу турецкой райи. Вышеупомянутый векиль обязан делать раскладку хараджа, взносимого латинской райей и доставлять собранные в уплату хараджа деньги по назначению. Но латинские христиане (christiani Latini) умели отделываться от взноса подобной подати. Они поступали так: выдавали себя за членов фамилии или свиты какого-либо посланника или проповедника (oratoris), даже царя или принца. А Генуэсцы и Рагузины совсем считались свободными от каких бы то ни было повинностей. По крайней мере так было в прежние века. 1782 Турецкое правительство, страдающее хроническим безденежьем, без сомнения смотрело косыми глазами на указанные фокусы «латинских христиан». Вот те обстоятельства и условия, которые поставляли турецкое правительство в неприязненные отношения к римско-католикам. Едва ли нужно доказывать, что такая враждебность была лучшим щитом, защищавшим греческое православие от сетей папства и католицизма. Турки не позабывали о том, что наиболее ревностные православные из Греков, при завоевании ими Константинополя, возглашали: «лучше видеть турецкий тюрбан в Кон-поле, чем, пап- —361— скую пару». Греки, неприязненно настроенные против папизма и до настоящего времени любят повторять эту поговорку. 1783 В чувстве признательности Грекам Турки не ограничивали свою вражду к римско-католикам областью принципов и теорий, но проявляли ее во многих осязательных фактах. Посмотрим, в чем же именно, в каких отношениях обнаруживалось указанное неприязненное настроение Турок к римско-католикам. |
| Но, «еще более важное значение для нас имеют наши сношения со старокатоликами, потому, что сношения эти прямо вызывают нас самих к церковно-богословской работе. Прежде всего они побуждают нас отдать себе отчет в том, чт именно должно быть признаваемо нами неизменным и общеобязательным достоянием вселенской церкви, в отличие от того, что имеет лишь местное и временное значение, как принадлежность поместной русской церкви. Разграничение это чрезвычайно важно, так как им определяются не только условия законного единения с другими церковными обществами, но и пределы возможных у нас самих в будущем церковных улучшений и реформ». Вот как смотрел на дело один из просвещеннейших наших богословов, отличавшихся не только своими познаниями, но и объективностью своих суждений, своею сдержанностью в речах и писаниях. У нас зачастую к полемике примешиваются элементы чисто личного характера, являются личные счеты, разногласия научные превращаются в обвинения. Так и в данном случае: про старокатоликов начинают уже говорить, что они «крайне несговорчивы», «не признают нашей учености», что они «притязательны» и т.п. 1812 Правда, некоторые старокатолические ученые позволяют себе относиться скеп- —380— тически к учености некоторых из наших богословов, но об огульном обвинении нашей науки, у них нет и речи. Мало того: как сказано выше, к старокатоликам ныне предъявляются уже совершенно новые требования: вопрос получает новые формы. Так и сама редакция Церк. Ведом., напечатав ответ старокатоликов, говорит в замечаниях на него между пр. следующее 5 Ц.В.). «Наши богословы» «надеялись, что старокатолики сохранят неприкосновенными те догматы и порядки, которые общи обеим церквам православной и римско-католической и т.д.». Признаюсь это заявление показалось мне очень новым и неожиданным. Православные богословы, участвовавшие на конференциях со старокатоликами, никогда не высказывали подобных надежд. Я не уясняю себе, что собственно должно разуметь под словом «порядки»? внешнюю ли организацию церкви, или обряды, или обычаи? Во всяком случае, на конференциях наших ничего подобного не заявлялось и не высказывалось. |
|
|
