| Они неоднократно разоряли богатое прикавказское и малоазиатское побережье, по западному берегу Черного моря заходили в Дунай и, пересекши море, через Босфор, Пропонтиду (Мраморное море) и Геллеспонт (Дарданеллы) проникли в Архипелаг. На пути подверглись ограблению Византий, Хрисополь (на азиатском берегу, против Византия; теперь Скутари), Кизик, Никомедия и острова Архипелага; на этом готские пираты не остановились: они напали на Эфес, Солунь и приплыли к берегам Греции, где предали разорению Аргос, Коринф и, по всей вероятности, Афины; к счастью, драгоценные памятники античного искусства в последнем городе уцелели. Острова Крит, Родос и даже лежащий в стороне Кипр также подверглись готским набегам. Но все эти морские экспедиции ограничивались лишь грабежом и разорением, после чего готские суда возвращались на северные берега Черного моря. Многие же из этих грабительских шаек, высаживавшихся на берегах, были уничтожены или захвачены римскими войсками. Несравненно серьезнее по результатам были сухопутные отношения готов к империи. Готы, воспользовавшись смутами III века в империи, еще в первой половине этого столетия начали переходить Дунай и вторгаться в пределы римского государства. Император Гордиан обязался даже платить им ежегодную дань. Но это не помогло. Вскоре готы снова вторглись в римские пределы и наводнили Македонию и Фракию. Выступивший против них император Деций пал в битве (251 г.). В 269 году императору Клавдию удалось нанести готам сильное поражение при Наиссе (Нише); император захватил много пленных, из которых одну часть он принял в войско, другую часть поселил в качестве колонов в обезлюдевших римских областях. За свою победу над готами Клавдий получил прозвание Готского (Gothicus). Но уже временный восстановитель империи Аврелиан (270-275) вынужден был уступить варварам Дакию, а ее римское население водворить в Мезии. В IV веке готы нередко упоминаются в римских войсках. По словам историка Иордана, отряд готов верно служил римлянам во время царствования Максимиана. |
| В связи с женской темой в «Слове о полку Игореве» исследователи отмечают, что, как это обычно бывает в средневековых литературных эпических произведениях, с женскими образами в «Слове о полку Игореве» связана лирическая составляющая, женские образы появляются тогда, когда автор стремится усилить эмоциональную лирическую струю в своем повествовании. Отмечают также, что женские образы в «Слове о полку Игореве» замечательным образом чередуются по принципу свой-чужой (то есть свои женщины и девушки — и чужие) и по принципу их эмоционального состояния. Наверное, все помнят, что поход Игоря в половецкую степь начинается с успешной атаки на небольшой половецкий отряд, который многие исследователи считают кочующим по степи половецким обозом, которому не повезло встретиться с войском Игоря. Об этом первом сражении Игоря с половцами «Слово о полку Игореве» рассказывает так: «Спозаранку в пятницу потоптали они поганые полки половецкие и, рассыпавшись стрелами по полю, помчали красных девушек половецких, а с ними золото, и паволоки, и дорогие аксамиты». Наличие девушек в этом эпизоде заставляет предполагать, что это был не военный отряд и речь идет не о храбрых амазонках, но о кочующем по степи половецком обозе. Этим объясняются и богатая добыча, доставшаяся князю Игорю, и наличие там этих самых красных девушек. Таким образом, первое появление женских образов в «Слове о полку Игореве» связано с половецкими девушками, которых «помчал» Игорь. Следующий эпизод (уже после поражения Игоря) — плач русских жен: «Жены русские восплакались, причитая: „Уже нам своих милых лад ни в мысли помыслить, ни думою сдумать, ни очами не увидать, а золота и серебра и в руках не подержать!“» . Плачут русские жены о своих погибших мужьях, и становится понятно, что этот эпизод — контрастная антитеза к первому эпизоду. Начинается все с того, что войско Игоря гонит по степи красных девушек половецких, а дальше рассказывается, как после поражения Игоря плачут уже русские жены. После вещего сна Святослава есть тоже эпизод, упоминающий о женщинах: «Вот уже готские красные девы запели на берегу синего моря, позванивая русским золотом, поют они о времени Бусовом, лелеют месть за Шарукана». Это тоже контрастный эпизод. Готские красные девы (речь идет о крымских готах, находившихся в торговых отношениях с Русью) звенят русским златом и радуются поражению русских. Следующий эпизод — плач Ярославны, про который я скажу пару слов чуть позже. Русская женщина плачет, оплакивая своего мужа. Заключительный фрагмент «Слова о полку Игореве» тоже показывает собирательный женский образ, говорится о том, что девицы поют на Дунае, вьются голоса через море до Киева, «страны рады, города веселы». |
| в Мизию. Здесь готы осели, спасая свое христианство. Вульфила шел в курсе компромиссного с арианством греческого богословия. Он лично присутствовал на известном Константинопольском соборе 360 г., утвердившем ариминское исповедание в смысле «омийства». В 376 г. причерноморские готы, теснимые новой волной переселенцев из Азии, снова продвинулись в глубь имперской территории. При императоре Фeoдocuu I Великом готские епископы разделились. Некоторые приняли провозглашенное пришедшим с запада Феодосием никейское православие. Большинство упорно осталось в арианстве, считая это верой Вульфилы. Авторитет Вульфилы победил. И с тех пор арианство стало национальной верой готов. И так и повелось впредь не только на нижнем Дунае, но и на всей западной границе с приходящими с севера варварами: их обращали готы в свое, не сливающееся с «ромеями» христианство. Арианством они отгораживались от католиков — ромеев. За этим арианским знаменем шли бургунды, свевы, вандалы, лангобарды. Готы при Фeoдocuu I массовым образом пошли на военную службу для охраны границ империи. За эту службу императоры вынуждены были даровать готам арианам исключительную привилегию — иметь свои храмы. В Константинополе готские церкви вынесены были за заставы (ξω κινων — за столбы). Отсюда название этих терпимых еретиков-ариан: εξωκιονται. Πο временам эта готская «гвардия» требовала себе построения новых церквей. Даже Юстиниан Великий (527-565) вынуждался уступать готам. Еще в 578 г. 5-й готский полк перед персидским походом потребовал у императора Тиверия, чтобы их семействам отведены были некоторые церкви в самой столице. Император уступил, но вызвал недовольство греков. В церкви ему народ кричал: «ανασκαφητω οστα των αριανων — Разнесем кости ариан!» Император вынужден был сократить свои обещания. Но время стерло этот отживший национализм вместе с его выдохшимся арианством. Арианство на западе . B момент Ариминского собора самым страстным арианином Запада был Авксентий Миланский. Он умер в 374 г. Вопрос о замещении миланской кафедры послужил поводом для утесненной православной («никейской») стороны поднять голову с надеждой на освобождение от арианского ига. |
| Поначалу казалось, что готские вожди были правы. Дело не только в том, что погиб Мунд, а имперской армии пришлось спешно покинуть Далмацию. Сам Велизарий тоже отсутствовал на театре войны. Ему пришлось спешно пересечь море и отбыть в Африку, где вспыхнул военный мятеж, потребовавший его личного вмешательства. В течение месяца готы с гордостью прислушивались к гробовому молчанию из императорского дворца. Где Юстиниан? Где ужасы, которые он обещал обрушить на готские головы? Но затишье было недолгим. В мае и июне Констанций вступил в Далмацию и вновь оккупировал ее. В конце июня Велизарий пересек Мессинский пролив и высадился в Регии. Война началась. VIII Некоторое время готы не могли понять, что происходит у них на глазах. Готский военачальник, руководивший обороной Мессинского пролива, перешел на сторону Велизария. Так как он приходился зятем Теодахаду, то его измена вряд ли сильно воодушевила готов. Двести сорок миль от Регия до Неаполя Велизарий, не встречая никакого сопротивления, прошел со своей армией по прибрежной дороге, сопровождаемый флотом, который шел параллельным курсом. Имперский военачальник явно не спешил. Для того чтобы преодолеть двести сорок миль, ему потребовалось более трех месяцев. Когда в октябре Велизарий подошел к Неаполю, там не было никаких готских сил, за исключением городского гарнизона. Депутация граждан Неаполя не стала тратить время даром и вышла навстречу Велизарию. Граждане подчеркивали малозначительность своего города и уговаривали Велизария, не тратя времени на взятие Неаполя, продолжить наступление на Рим. В ответ он напомнил горожанам, что не нуждается в их советах. Готский гарнизон может с воинскими почестями покинуть город, но мирное население должно сдаться. Велизарий попытался облегчить сдачу, пообещав главе депутации полное уважение законов и обычаев города в случае благоприятного исхода переговоров. Горожане удалились в город обдумывать положение. Современный читатель, глядя на эту ситуацию, будет охвачен страстным желанием дать горожанам совет поскорее согласиться с противником, так как им с ним по пути. |
| Когда, узнав о захвате Рима, Тотила спешно повернул обратно и подошёл к городу, ему открылся неприятный вид: крепостные стены были полны солдат, и даже на месте ворот были водружены баррикады, из-за которых выглядывали римские шлемы и копья. Дважды готы пытались прорвать оборону и каждый раз безуспешно. Тотила отошёл к Тибургу и, разбив лагерь, вновь попытался привлечь франков в качестве союзников, попросив у их короля руки его дочери. Но Теодеберт ответил, что человек, отдавший Рим врагу, никогда не может называться царём, а потому не достоин его дочери. Только теперь Тотила по достоинству оценил значение Рима и осознал степень своей ошибки. Но и для Велизария это оказалось последним славным делом на Западе: не доверявший ему император буквально связал своими инструкциями полководца по рукам, но при этом и не отзывал из Италии. Только в 548 г. разрешение оставить театр военных действий было, наконец, получено (рассказывают, этому способствовала жена Велизария Антонина, имевшая близкие отношения со св. Феодорой), и он уехал в Константинополь. Может быть, единоначалие в римской армии и могло бы быть восстановлено, но тут произошло событие, надолго отвлекшее царя от Италии. В 548 г. умерла его жена, св. Феодора, и, полный горя, император впал в прострацию, ничего не предпринимая и вообще не интересуясь, что происходит на Западе. В известной степени, некоторую помощь, хотя и не желая того, оказали франки, перешедшие Альпы и занявшие готские города на севере Италии. Готы не в силах были им что-либо противопоставить. Они вновь попытались заключить с ними мирный договор, но получили отказ. Лишь небольшая группа германцев (алеманов) согласилась пополнить ряды остготского войска 193 . Но и римское посольство, напомнившее новому Франкскому королю Теодебальду (Теодеберт умер в 547 г.), что он связан договором с Константинополем и не должен претендовать на римские земли, получило неприятный ответ. Из него следовало, что война в Италии – частное дело франков и готов, а потому вмешиваться в их отношения Константинополю вовсе не обязательно 194 . |
| 192 Любопытно, что аббат Жоржель, приезжавший в Россию при Павле, обвинял самого Ростопчина в сношениях с иллюминатами. Действительно, полная неразбериха. 193 Паулуччи в тех же кознях заподозревал и бар. Крюденер, и Александру приходилось в 1818 г. убеждать в противном своего подозрительного администратора: «Pourquoi avoir trouble la tranquilite d " etres, qui ne s " occupent, que de prieres e l " Etemel et qui ne font de mal e personne». Но оказалось, что политическая пифия эпохи Священного союза занималась не только небесным и божественным, и Александр сам удалил ее из Петербурга. 194 Ярким образцом этой реакционной оценки масонства может служить позднейший донос Магницкого об иллюминатах, поданный в 1831 г. Николаю I. Масоны – это агенты «для разрушения не только алтарей и тронов, но и всех правительств, какого рода они ни были и даже оснований всякого гражданства и образованности». Итак, цель ордена иллюминатов: освобождение народов от государей, дворянства и духовенства. Магницкий далее поясняет название иллюминатов-мартинистов; последние тождественны масонам. С их деятельностью несовместима любовь к отечеству. С дьявольской хитростью, в целях пропаганды, они всех друзей трона выдают за иезуитов... Около масонства объединены заговорщики «берлинские, сенские, веймарские, готские, эрфуртские, брауншвейгские и шлезвигские»... Все данные общества зависят от всемирного братства иллюминатов и т.д. 196 Он также был деятельный до времени член библейских обществ и на заседаниях произносил громовые речи против вольнодумства и неверия, пробуждающих «самовольство, непокорение власти, Самим Богом для блага обществ установленной». Все это от «врага рода человеческого» – сатаны. 197 Чуть ли не все современники называют Аракчеева «злодеем», даже «самые преданные государю люди», напр., кн. П.М. Волконский и др. Они «открыто», по словам Завалишина, толковали о необходимости положить конец влиянию Аракчеева Но не следует слишком полагаться на этих «царедворцев», завидовавших Аракчееву и тем не менее раболепствовавших перед временщиком и считавших, по словам декабриста Булатова, «за счастье целовать руки любимицы графа», т.е. Анастасии Минкиной. Образцом раболепия перед временщиком может служить герой 1812 г. гр. Милорадович. «О нем, – писал С.Н. Глинка, – можно сказать Корнелиевым выражением: «В Риме не было уже Рима». Он облек себя личиною лести. Раболепствовал перед Аракчеевым, толкаясь иногда по получасу в его приемной. И при появлении самого гр. Аракчеева гр. Милорадович изгибался в три погибели». |
| В ответ Стилихон отправил в Константинополь (как бы выполняя ранее направленное ему требование Руфина вернуть восточные легионы обратно) испытанного полководца, гота Гайна, с которым связывал собственные планы. Нет ничего невероятного также в том, что представители «германской» партии на Западе и Евтропий договорились между собой под конкретный случай. По крайней мере, к такому выводу приводит анализ событий. 27 ноября 395 г. легионы Гайна вошли в Константинополь, население во главе с императором Аркадием радостно приветствовало по старой традиции пришедших воинов. И тут готские солдаты окружили Руфина и зарубили его мечами. Как бы в насмешку над его алчностью они носили по городу отрубленную руку Руфина, прося ею милостыню. Часть имущества убитого конфисковали, а другая досталась Евтропию, из чего можно сделать вывод о его главенствующей роли в этом заговоре. Жена и дочь бывшего всесильного опекуна – несостоявшаяся императрица – добровольно уехали в Иерусалим, где и прожили до конца своей жизни 515 . После смерти Руфина новым, фактически единоличным фаворитом, имевшим неограниченное влияние на Аркадия, становится Евтропий. То, что смерть конкурента осталась неотомщённой и он не подвергся наказанию, наглядно показывает степень его влияния в государстве и на императора. Как видно, сам Аркадий в это время совершенно не контролировал ситуацию, которой управляло его многочисленное окружение. Конечно, Евтропий был далеко не ординарным человеком. Но всю мощь своего положения он, человек удивительно честолюбивый и властолюбивый, использовал для уничтожения последних военачальников, ещё способных оборонять Восточную империю, Абунданция и Тимасия. Первый был старым товарищем св. Феодосия, родился в Скифии и даже в 393 г. за воинские успехи удостоился консульства. Но сейчас его осудили за мнимое оскорбление императорского величества и сослали куда-то в отдалённую область, после чего след Абунданция теряется. Сложнее было справиться с Тимасием – для достижения поставленной цели Евтропий договорился с неким воинским начальником с тёмным прошлым по имени Барг, некогда пригретым Тимасием, который и обвинил старого полководца и друга св. |
| В последнее десятилетие своего правления К. продолжал возглавлять войска в военных походах. Уже в нач. 20-х гг. IV в. его армия была втянута в противостояние с сарматами на среднем Дунае. Одержав над ними победу в 322 г. и, видимо, заключив мир, К. позднее рассматривал сарматов как своих союзников в регионе Дакии (Трансильвании). Успешные действия К. укрепили положение римлян на дунайской границе. Планы К. здесь во многом напоминали его же кампании на Рейне в 1-е десятилетие правления. На противоположном берегу пограничной реки, к-рый формально принадлежал варварам, была создана система передовых форпостов. В июле 328 г. открыли большой мост через Дунай, соединивший крепости Сукидава (ныне Челей, близ Корабии, Румыния) и Эск (близ совр. с. Гиген, Болгария) и обозначивший возвращение постоянного военного присутствия римлян к северу от Дуная. В 332 г. в ответ на нападение готов-тервингов на сарматов К. организовал большую кампанию против готов, двинул крупные массы римских войск в Трансильванию и Скифию. Официально кампанию возглавил старший сын К. цезарь Константин Младший. 18 нояб. 332 г. главные силы готов были разбиты, а затем в кон. осени и зимой множество согнанных с земель и оставшихся без запасов варваров умерли от голода и мороза (источники говорят о 100 тыс. жертв). Вскоре в К-поль прибыло посольство готов-тервингов во главе с кор. Ариарихом, которое было вынуждено заключить мир и признать свой народ союзниками (федератами) империи, расселиться вдоль сев. берега Дуная, а также обязалось на условиях ежегодных выплат и доступа к рим. рынкам поставлять в рим. армию свои вспомогательные контингенты числом до 40 тыс. чел. В честь побед К. в февр. 333 г. в К-поле были учреждены Готские игры. В 334 г. среди ослабленных прежними бедствиями сарматов началась междоусобная война, осложненная нападением на них готов кор. Гебериха. К. разрешил племени сарматов-акрагантов переселиться в рим. Дакию, а сам вновь возглавил кампанию против готов. В 336 г. К. принял официальный титул Dacicus maximus (дакийский величайший), сравнивая свои победы с успехами имп. Траяна в этом регионе в нач. II в. Победы К. стабилизировали положение на нижнем Дунае более чем на 40 лет (до нач. 70-х гг. IV в.), обеспечив спокойное развитие рим. провинций Балканского полуострова, а также региона Геллеспонта с новой столицей. |
| В этом месте стоит много статуй, созданных этими двумя ваятелями… И вот… один из быков этого стада, кастрированный, отстав от других, вошел в этот водоем и стал над медным быком. Случайно проходил здесь один человек, родом этруск… сообразив то, что здесь произошло, он сказал (этруски и до моего времени отличаются даром предсказаний и толкований), что будет время, когда евнух победит владыку Рима. Тогда этот этруск и его речь вызвали смех… А теперь, прилагая это знамение к тому, что совершилось, они удивляются. Может быть, поэтому Нарзес был назначен военачальником против Тотилы, или потому, что мысль императора провидела будущее, или потому, что судьба повелела совершиться этому» , – резюмирует свои соображения на сей счет Прокопий. Несмотря на глубокую старость и телесный дефект, казалось бы, не располагавший к воинским доблестям, Нарсес оказался решительным и храбрым воином, полководцем со стальной волей и редким стратегическим даром. По характеристике Агафия Миринейского, «Нарзес был чрезвычайно благоразумен и деятелен и удивительно легко приспособлялся к любой обстановке. Он не очень отличался образованием и не гордился красноречием, но славился прямотой натуры и был в состоянии словом выражать свои мысли, и это – евнух, воспитанный в изнеженности в императорском дворце. Он был низкого роста, сухощав, но выработал такое мужество и ловкость в делах, которые кажутся невероятными… Кому присущ свободный и благородный дух, тому ничто и ни в каком деле не может помешать достичь первенства и стать наилучшим» . Нарсес знаменит был своей щедростью, которая привлекала к нему наемников, искавших поживиться на войне. Византийско-готские войны в 535—554 годах Принимая назначение на должность главнокомандующего, он настоял на том, чтобы император предоставил ему значительно больше войск, оружия и денег для найма солдат на Балканах, а также в самой Италии, и, по словам Прокопия, «он вывел из Византия большое количество римских воинов, кроме того, собрал многих из жителей Фракии и Иллирии. |
| Империей правил тогда, как и во время похода Олега, Лев Мудрый, но соправителями почитались также его младший брат Александр и сын Константин Порфирогенет, имена которых помещены в договоре, вместе с поименным перечнем участников русского посольства: «Мы от рода рускаго – Карлы, Инегелд, Фарлоф, Веремуд, Рулав, Гуды, Руалд, Карн, Фрелав, Рюар, Актеву, Труан, Лидуль, Фост, Стемир, иже послани от Олга, великаго князя рускаго, и от всех, иже суть под рукою его, светълых бояр» . За исключением двух финноязычных имен – Актеву и Лидуль, – остальные имена в этом списке имеют германоязычную этимологию. Замечание по этому поводу К. А. Аверкиева, что германоязычная ономастика не говорит еще о скандинавском происхождении послов Олега, что дело тут в том только, «что на имена, как и на все в этом мире, существует мода» , – представляется наивной натяжкой. За скандинавскими именами стоят, конечно, скандинавские или готские – германские – корни «светлых бояр» Олега, но из этого факта не следует еще, что их родным языком не был язык славянский, хотя, если среди них обретались новые находники из-за моря, то они, конечно, пришли на Русь со своим родным языком, но, состоя на службе русского князя, хотя бы и своего соплеменника, они должны были усвоить и язык той страны, в которой они обосновались. Договор 912 г. декларировал продолжение и восстановление дружеских отношений, существовавших в прошлом между ромеями и русью Договор 912 г. декларировал продолжение и восстановление дружеских отношений, существовавших в прошлом между ромеями и русью: «Наша светлость боле инех хотящих же о Бозе удержати и известити такую любовь, бывшюю межю хрестияны и русью многажды, право судихом, не точью простословесен и писанием и клятвою твердою, кленшеся оружьем своим, такую любовь известити и утвердити по вере и по закону нашему… да умиримся с вами, грекы, да любим другъ друга от всея душа и изволенья, и не вдадим, елико наше изволение, быти от сущих под рукою наших князь светлых никакомуже съблазну или вине. Но потщимся, елико по силе, на схранение прочих и вьсегда лет с вами, грекы, исповеданиемь и написанием с клятвою извещаемую любовь непревратну и непостыжну. Тако же и вы, греци, да храните таку же любовь къ князем же светлым нашим рускым и к всем, иже суть под рукою светлаго князя нашего, несъблазнену и непреложну всегда и въ вся лета» . |
|
|
