| Жертвою гонения сделался даже двоюродный брат Святослава, – Глеб. «В Киев было послано повеление – разорить все церкви и истребить самое имя христиан». Но это повеление не было исполнено, потому что Святослав вскоре был убит печенегами. История этого гонения представляет много сходства с гонениями на христиан при Деции, Валериане и Аврелиане. Оба последние, как и Святослав, начали преследовать христиан по внушениям своих приближенных и не задолго до своей смерти. Представители языческой партии, вельможи Святослава, сходятся с Децием в побуждениях и конечной цели гонения: как и Деций, русские вельможи признавали язычество необходимым условием благоденствия Руси, в христианстве видели полное противоречие язычеству и решились преследовать христиан до совершенного истребления. Воинственный, отличавшийся строго умеренным образом жизни и замечательною для своего времени честностию, Святослав представляет один из самых светлых языческих типов своего времени: в Римской империи язычество точно также выставляет на борьбу с христианством самые лучшие свои силы, самых благородных своих представителей. Так Деций был Катоном своего времени: «этот сенатор был один из немногих, напоминавших собою честных и способных граждан римской старины» (Вегнер). Вступив на императорский престол, Деций поставил себе целию возродить в своих современниках древне-римскую доблесть и поднять народную нравственность. Когда для этой цели он решился избрать цензора с самым обширным полномочием, сенат заявил, что для этого поста можно указать на одного только благородного Валериана. Сделавшись императором, Валериан сперва относился снисходительно и благосклонно к самим христианам и был в отношении к ним лучшим из всех предшествовавших государей. Строгий и суровый, воинственный restitutor orbis Аврелиан был до последнего времени своей жизни справедлив даже к самым христианам. И все эти лучшие представители язычества, решившиеся на борьбу против христианства, погибли несчастною смертию. Деций с своим войском погиб в болотах при Абрите; Аврелиан вероломно убит своим секретарем. |
| Рассказ о преступлении рязанских князей Подготовка текста, перевод и комментарии Д. С. Лихачева Рассказ о предательском избиении рязанских князей на пиру у Глеба Владимировича в 1218 г. читается в составе Синодального списка XIII в. Новгородской первой летописи. Туда он попал из рязанской летописи, предположительно составленной для рязанского князя Ингваря Ингоревича, умершего в 20-х гг. XIII в. Предположение о своде Ингваря Ингоревича было высказано В. Л. Комаровичем (см.: История русской литературы, т. II, ч. 1. М.–Л., 1945, с. 74–77) на том основании, что в дошедших до нас отрывках этой рязанской летописи Ингварь Ингоревич косвенно выступает как основное лицо, которое интересует летописца. То летописец замечает, что Ингварь Ингоревич спасся от убийства, так как «не бе бо приспело врмя его», то он определяет одного из рязанских князей как «Инъгворовъ братъ» (в другом отрывке из рязанской летописи в Новгородской первой летописи под 1238 г.). Рязанские князья, упомянутые в рассказе, были потомками Ярослава Святославича Черниговского – младшего брата родоначальника князей «ольговичей»– Олега Святославича (Олега Гориславича «Слова о полку Игореве»). Текст печатается по изданию: Насонов А. Н. Новгородская I летопись старшего и младшего изводов. М.–Л., 1950, с. 58 (по Синодальному списку – ГИМ, Синодальное собр., 786, перв. пол. XIV в.). В тот же 6726 (1218) год. Глеб Владимирович, князь рязанский, подученный сатаной на убийство, задумал дело окаянное, имея помощником брата своего Константина и с ним дьявола, который их и соблазнил, вложив в них это намерение. И сказали они: «Если перебьем их, то захватим всю власть». И не знали окаянные Божьего промысла: дает он власть кому хочет, поставляет Всевышний царя и князя. Какую кару принял Каин от Бога, убив Авеля, брата своего: не проклятие ли и ужас? Или ваш сродник окаянный Святополк, убив братьев своих, тем князьям не принес ли венец царствия небесного, а себе – вечную муку? Этот же окаянный Глеб ту же воспринял мысль Святополчью и скрыл ее в сердце своем вместе с братом. |
| Порей и Вышата были самые известные лица; но, как видно, около Ростислава собралось немалое число искателей счастья или недовольных; он имел возможность, пришедши в Тмутаракань, изгнать оттуда двоюродного брата своего, Глеба Святославича, и сесть на его место. Отец Глеба, Святослав, пошел на Ростислава; тот не хотел поднять рук на дядю и вышел из города, куда Святослав ввел опять сына своего; но как скоро дядя ушел домой, Ростислав вторично выгнал Глеба и на этот раз утвердился в Тмутаракани. Он стал ходить на соседние народы, касогов и других, и брать с них дань. Греки испугались такого соседа и подослали к нему корсунского начальника (котопана). Ростислав принял котопана без всякого подозрения и честил его, как мужа знатного и посла. Однажды Ростислав пировал с дружиною; котопан был тут и, взявши чашу, сказал Ростиславу: " Князь! хочу пить за твое здоровье " , тот отвечал: " Пей " . Котопан выпил половину, другую подал князю, но прежде дотронулся до края чаши и выпустил в нее яд, скрытый под ногтем; по его расчету князь должен был умереть от этого яда в осьмой день. После пира котопан отправился назад в Корсунь и объявил, что в такой-то день Ростислав умрет, что и случилось: летописец прибавляет, что этого котопана корсунцы побили камнями. Ростислав, по свидетельству того же летописца, был добр на рати, высок ростом, красив лицом и милостив к убогим. Место его в Тмутаракани занял опять Глеб Святославич. Греки и русские князья избавились от храброго изгоя; но когда нечего было бояться с юго-востока, встала рать с северо-запада: там поднялся также потомок изгоя, Всеслав, князь полоцкий, немилостивый на кровопролитье, о котором шла молва, что рожден был от волхвованья. Еще при жизни Ростислава, быть может, пользуясь тем, что внимание дядей было обращено на юг, Всеслав начал враждебные действия: в 1065 году осаждал безуспешно Псков; в 1066 году, по примеру отца, подступил под Новгород, полонил жителей, снял колокола и у св. Софии: " Велика была беда в тот час! " - прибавляет летописец: " и паникадила снял! " Ярославичи - Изяслав, Святослав и Всеволод собрали войско и пошли на Всеслава в страшные холода. |
| Новая Правда, в которую вошли кодексы Изяслава и Святослава с дополнениями, попала и в Киев, и в Новгород (где княжил сын Святослава Глеб). В Киеве она послужила одним из источников Пространной редакции, в Новгороде вошла в состав Краткой редакции. Вопрос о Русской Правде на Любечском съезде 1097 г. После издания Правды Ярославичей в публицистике 70-х – 90-х годов XI b. продолжалось обсуждение вопросов судоустройства и судопроизводства. Они принадлежали к числу наиболее животрепещущих. Показательным в этом отношении памятником является «Изборник», составленный в 1076 г. для князя Святослава Ярославича, одного из князей, принимавших участие в разработке Правды, утвержденной в 1072 г. В названном памятнике собран ряд произведений дидактического характера, затрагивающих различные темы общественно-политической жизни 763 . Среди них важное место занимает проблема суда, причем наряду с общими рассуждениями по этому поводу есть много высказываний, касающихся конкретной судебной практики Древнерусского государства и, по-видимому, имеющих в виду Правды Ярослава и Ярославичей. Основной предпосылкой при характеристике суда является представление о том, что гражданские власти во главе с князем поставлены Богом на земле на казнь злым, на благо исполняющим закон; поэтому надо чтить их, питать к ним страх и уважение. «Князя бойся вьсею силою своею, несть бо страх его пагуба души, но паче научишися от того и Бога боятися; небрежение же о властьх небрежение о самомь Бозе». «...Князь бо есть Божий слуга к человеком милостью и казнью злыим». «Боляре и судии славьни суть и несть их ни един же болши боящаагося Господа» 764 . Мысль о покорности властям тесно связана с другой мыслью – о вредности выступлений против господствующего правопорядка, о том, что народные восстания заслуживают осуждения («уклоняйся часто народьнаго мятежа»). В «Изборнике» рисуется идеальный образ нелицеприятного судьи. Он руководствуется стремлением установить истину. Он является защитником несправедливо обиженных и беспощадно карает виновных, не взирая на занимаемое ими общественное положение. «В кротости изьми обидимааго из рукы обидящааго и не изнемагаи егда судиши». «Не ишти да буди судии еда не мошти начьнеши неправьды отлучити, еда како убоишися от лица сильнааго и положи блази в правости своей». «Неосудитель всякого человека, поборьник и обидимыих нелицемерьн» 765 – таковым должен быть вершитель правосудия. Создавая этот далекий от реальности образ, феодальная публицистика проводит идею о том, что закон стоит на страже общественных интересов и, обращаясь к нему, можно добиться устранения всех несправедливостей социального строя; поэтому народные волнения опасны и ненужны. Суд должен раскрыть и разобрать все преступления, совершенные явно или скрыто, и выяснить их мотивы («дела тайна и обличаема: любодеяния, татьбы, грабления, лихоимания, хулы, клеветы, зависть») 766 . |
| Брат Андрея Глеб Юрьевич, посаженный в Киеве князем, не долго княжил в униженной столице, – он скоропостижно скончался и его место, без разрешения Боголюбского, занял Владимир Мстиславич, князь Дорогобужский дядя Смоленских князей Ростиславичей, но Андрей властно приказал ему немедленно выехать из Киева и отдал Киев Роману Ростиславичу, князю кроткому и покорному воле его, послав сказать Ростиславичам: «вы нарекли меня отцом, и я хочу вам добра; я даю Киев Роману, вашему брату». И по слову Андрея Роман сделался князем Киевским. Но не прошло и года, как между Ростиславичами и Боголюбским произошли недоразумения. До князя Андрея дошел слух, что брат его Глеб умер не своею смертью , а был изведен Невскими боярами. Молва, по всей вероятности близкая к истине, указывала даже и виновников этой насильственной смерти Глеба – какого-то боярина Григория, Степанца и Олексу Святославича. Андрей решил немедленно наказать убийц брата и потребовал от Романа выдачи их. Нерешительный Роман, встретив сильную оппозицию в среде местных бояр, защищавших без сомнения своих друзей, не исполнил воли Андреевой и дал возможность скрыться подозреваемым в преступлении боярам. Этот поступок Романа, мирволившего местным боярам, вызвал сильное неудовольствие в Андрее, который увидал, что на Романа и Ростиславичей полагаться нельзя. Он послал сказать им свое властное слово: «ты, Роман, не ходишь в моей воле с братиею своею, иди же из Киева, а Давид из Вышгорода, Мстислав из Белгорода. Ступайте в Смоленск и там делитесь между собою. Киев я отдаю брату Михаилу». «Так был силен Андрей», замечает по этому поводу историк, 80 что одного своего слова считал достаточным, дабы выслать многих князей из их княжеств и произвести совершенно новое между ними размещение». И действительно, Роман беспрекословно повиновался ему и уехал из Киева в Смоленск, но другие Ростиславичи обиделись, – они хотели оправдаться перед Андреем и отправили с этою целью послов к нему; но не дождавшись ответа, они попытались силою завладеть Киевом. |
| Под 1071 годом летописец рассказывает: явился волхв, прельщенный бесом; пришед в Киев, он начал проповедовать народу, что на пятое лето Днепр потечет назад, и что земли будут переступать со своих мест на чужие, что греческая земля станет на месте русской, а русская на месте греческой, и что прочие земли изменят своим местам. Летописец не говорит прямо, чтобы это была воля, проповедавшая восстановление язычества, но дает ясно знать, что в волхве должно видеть одного из прямых, нарочито выступавших, борцов за язычество против христианства, когда говорит, что он обратился в Киеве с открытой проповедью к народу. О том, как встретил народ проповедь волхва, летописец замечает: «Невегласи послушаху его, вернии же смеяхуся, глаголюще: бес тобою играет на пагубу тебе». Судьба волхва, которому правительство, нет сомнения, не дало долго проповедовать, была та, что «в едину нощь (он) бысть без вести». Между 1074 и 1078 годами явился волхв в Новгород. По словам летописца, он творился аки бог, говорил, что провидит все (будущее), хулил веру христианскую и обещался пройти перед всеми по Волхову (как по суху). В Новгороде в 1074–78 году, христианство было более номинальным, чем действительным: проповедь волхва произвела мятеж против правительства, все жители обратились на его (волхва) сторону и хотели убить епископа. Положение спас Глеб Святославович. Когда епископ, облекшись в богослужебные одежды и взяв крест, вышел на площадь и сказал: «кто хочет верить волхву, пусть идет с ним, а кто верует (во Христа), пусть идет ко кресту», то на стороне епископа стал только князь с дружиной, а весь народ пошел к волхву «производя велий мятеж», т.е., как должно понимать, решительно и бурно высказываясь против христианства. Глеб, взяв под полу своего платья топор, пошел к волхву и завел с ним беседу: «знаешь ли, что будет завтра поутру и во весь день до вечера?» «Все знаю» (отвечал волхв), «а знаешь ли, что будет сегодня?» – «сотворю великия чудеса» (отвечал волхв). При этих словах князь выхватил топор и рассек им волхва надвое. |
| Белозерцы задержали волхвов и доставили их к Яню. Те стали требовать, чтобы он отправил их к князю Святославу, ибо сам не правомочен их карать: «Нама стати пред Святославом, а ты не можеши створити ничто же». Это очень интересная деталь. Процесс феодализации влек за собой переход смердов в судебную зависимость от феодалов. Вначале смерды были ответственны перед общинным судом. Но последний в связи с окняжением земли был подчинен княжескому суду. Наконец, наряду с судом князя, стал действовать суд его вассалов 745 . В таких условиях лозунгом движения смердов делается требование непосредственной подсудности князю как верховному правителю. Янь не стал с этим требованием считаться. Решив казнить волхвов, он вызвал родственников убитых ими женщин и предложил явившимся осуществить свое право кровной мести. Те повесили волхвов на дубе 746 . Так княжеский дружинник использовал правовую норму родового строя в интересах феодализирующейся верхушки местного общества и в целях укрепления аппарата феодального государства. Интересно, что мстителей, родственников убитых «лучших жен», летопись называет «повозниками», т. е. людьми, обязанными отвечать за «повоз» дани, взимавшейся по общинной раскладке. Это состоятельные, богатые люди погостов. Из их среды выходят феодалы. Поэтому Янь и заинтересован в удовлетворении их интересов. А противники «повозников» – это беднота, люди, лишенные «обилья», «изгои». Под 1071 г. в летописи, кроме движения смердов в Ростове и на Белоозере, описывается также «мятеж велик» в Новгороде, вызванный якобы выступлением волхва, который «хулил» христианскую веру и увлек за собой («прельстил») многих новгородцев («мало не всего града»). Население разделилось «надвое». За волхвом пошли «людье» (т. е., очевидно, рядовое городское население, а может быть, и смерды), которые хотели «погубити» епископа. Князь Глеб Святославич и «дружина его», напротив, заступились за епископа. Таким образом, светские и духовные феодалы столкнулись с простыми, незнатными людьми. «Мятеж», если верить летописи, прекратился после того, как князь Глеб убил волхва 747 . Не вполне ясно, какие социальные мотивы скрывались под внешней оболочкой религиозной борьбы в Новгороде, на которой фиксирует свое внимание летопись. Но, без сомнения, в основе этой борьбы лежали противоречия классов феодального общества. |
| Князя Святослава, Ян, с опасностию собственной жизни, едва успел схватить злодеев и пресечь народное волнение. Но это явление еще ничего не значит в сравнении с тою опасностию, какою грозило язычество Христианству в Новгороде. Здесь явился также волхв, который обольстил почти всех жителей города 16 : так еще было слабо Христианство на Севере! Этот волхв хвалился, что одарен предвидением, явно хулил Христианскую веру, обещал чудеса; мятеж встал в городе, смерть грозила Епископу Феодору. Тогда последний вышел к народу в полном облачении, с крестом в руке, и сказал: «Кто верит волхву, тот пусть идет за ним; кто же верует во Христа, пусть идет ко мне». Князь Глеб Святославич с дружиною стали на сторону Епископа, но все остальное народонаселение пошло к волхву. Только необыкновенное присутствие духа Князя Глеба спасло Епископа: Глеб подошел к волхву и спросил его: «Знаешь ли, что с тобою будет нынче?» – «Все знаю, – отвечал волхв, – и сотворю великие чудеса». Князь, не говоря ни слова, вынул топор и разрубил волхва. Это открыло глаза народу, и толпа рассеялась. Вытесняемое все более и более из пределов Славянских, язычество нашло приют у финнов: в Чудь ходили из Новгорода советоваться с прежними жрецами своими 17 . Против всех этих препятствий Христианство, как везде, так и у нас на Руси, выставило ряд борцов, которые дивными духовными подвигами могли внушить благоговение к религии, давшей им силы к этим подвигам, могли, во имя религии, обуздывать грубые страсти в новообращенном народе: я разумею древних иноков. Достоверное и прямое свидетельство указывает нам монастыри при Ярославе I-м; дети его и даже бояре их также строили новые монастыри, обогащали старые. Но монахи этих княжеских и боярских монастырей, как видно, не были способны внушить к себе благоговение, не были способны благодетельно действовать на общество. Для этого нужны были другого рода монастыри, другого рода монахи: «Мнози бо монастыри, говорит летописец, от царь и от бояр и от богатьства поставлени, но не суть таци, каци суть поставлени слезами, пощеньем, молитвою, бденьем» 18 . |
| Татарские имена 25.01.2018 08:30:24 Протоиерей Максим Обухов Возрождение Православия среди татар подняло вопрос о татарских именах. В России проживает много национальностей и у каждой сложились свои традиции. Как известно, в Церкви существует принцип принятия любых национальных традиций, наполнения их новым духовным содержанием, обогащение их. Особенностью татарской народности, национальной самоидентичности, сложившейся веками, является сохранение национальных имен. Причем, в отличие от исламских народов, татары в массе своей предпочитают свои национальные имена перед русскими (если можно так условно сказать по отношению к святцам — понятно, что они в основе греческо-латинско-еврейские) — или типично арабскими. У татар сложилась своя традиция имянаречения, к которой мы все привыкли и если мы слышим, что человека зовут Ринат, Диля и т.д., это значит что он, скорее всего, татарин. Татарские имена по своему происхождению по большей части тюркские, персидские, арабские, арабизированные еврейские, то есть Якуб – это Иаков, Сулейман – это Соломон и т. д. Причем доля тюркских имен намного выше, чем у русских доля имен славянского происхождения. То есть славянскими из православных святцев считаются Игорь, Святослав, Олег, Ольга, Глеб, Борис, но и из них большинство скандинавского происхождения: Игорь – это Ингвар, Глеб – это Олаф, Ольга – это Хельг. Это не плохо, ни хорошо, это сложившаяся практика, традиция у разных народов. В Росси повелось давать имя по святцам, причем до революции даже было так, что зачастую выбор имени был только в пределах, совпадающих с днем рождения ребенка, но однозначно уже давно, несколько столетий, прижилась практика Крещения только и исключительно по святцам. И, если родители называют ребенка Эдуардом, Элиной, Тимуром, значит, при Крещении, якобы, необходимо подобрать имя из святцев и, как правило, созвучное, начинающееся с той же или созвучной буквы. Например, Тимура мы назовем Тимофеем или Дмитрием, Элину назовем Эмилией или Еленой, Эдуарда Евгением. Также, к сожалению, мало кто из современных прихожан Русской Православной Церкви знает, что есть прославленные святые: Ахмед, Варвар, Абу (Або), Азат, Амир и другие, есть библейское имя Дина и т.д. |
| Всеволод Ольгович 5 марта 1139 – 30 июля 1146 21. Игорь Ольгович 30 июля 1146 – 13 августа 1146 22. Изяслав Мстиславич 13 августа 1146 – 27 августа 1149 23. Юрий Владимирович Долгорукий 28 августа 1149 – лето 1150 24. Изяслав Мстиславич (во второй раз) совместно с Вячеславом Владимировичем лето 1150 – август 1150 25. Юрий Владимирович(во второй раз) начало сентября 1150 – март 1151 26. Изяслав Мстисловичсовместно с ВячесловомВладимировичем(оба в третий раз) после 20 марта 1151 – 19 ноября 1154 27. Вячеслав Владимирович(в четвертый раз) совместно сРостиславом Мстиславичем ноябрь 1154 – декабрь 1154 28. Изяслав Давыдович, внукСвятослава Ярославича январь 1155 – март 1155 29. Юрий Владимирович(в третий раз) 20 марта 1155 – 15 мая 1157 30. Изяслав Давыдович(во второй раз) 19 мая 1157 – декабрь 1158 31. Мстислав Изяславич, внукМстислава Владимировича 22 декабря 1158 – 11 апреля 1159 32. Ростислав Мстиславич(во второй раз) 12 апреля 1159 – после 8 февраля 1161 33. Изяслав Давыдович(в третий раз) 12 февраля 1161 – 6 марта 1161 34. Ростислав Мстиславич(в третий раз) 6 марта 1161 – 14 марта 1167 35. Владимир Мстиславич, внукВладимира Мономаха после 14 марта 1161 – ранее 15 мая 1167 36. Мстислав Изяславич(во второй раз) 15 мая 1167 – 12 марта 1169 37. Глеб Юрьевич,сын Юрия Долгорукого после 12 марта 1169 – конец февраля 1170 38. Мстислав Изяславич(в третий раз) конец февраля 1170 – 13 апреля 1170 39. Глеб Юрьевич (во второй раз) апрель 1170 – 20 января 1171 40. Владимир Мстиславич(во второй раз) 15 февраля 1171 – 10 мая 1171 41. Роман Ростиславич июль 1171 – февраль 1173 42. Михалко и ВсеволодЮрьевичи, сыновьяЮрия Долгорукого 18 февраля 1173 – 24 марта 1173 43. Рюрик Ростиславич 24 марта 1173 – ок. 1 сентября 1173 44. Ярослав Изяславич,внук МстиславаВладимировича после 10 ноября 1173 – декабрь 1173 45. Святослав Всеволодович,сын Всеволода Ольговича 12 дней в декабре 1173 или в январе 1174 46. Ярослав Изяславич(во второй раз) – июнь/июль 1174 47. Роман Ростиславич(во второй раз) июнь/июль 1174 – 22 июля 1176 48. |
|
|
