| По общему обычаю древности, человек, сходя в могилу, уносил с собою то, что считал в своей жизни более драгоценным: воин, напр., свое оружие, царь и вельможа – знаки своего достоинства, иногда все, собранное в жизни, золото и другие предметы, не подлежащие гниению. Таким образом древние гробницы иногда были сокровищницами, скрывавшими часто огромные богатства. Теперь, чтобы защитить от святотатственных расхищений погребенные сокровища, строители гробниц сосредоточивали все свое искусство главным образом на сооружены входов, недоступных для постороннего посетителя. В древних, восточных сказаниях эти подземные сокровищницы имеют таинственные двери, отпираемые и запираемые никому не известным способом, т. е. помощью особенных талисманов. Древние гробницы, открытые в Ассирии, были так заделаны, что, но невозможности отворить или проломить дверь, 1103 исследователи вынуждены были пробивать пещерные своды гробниц, уступавшие молоту скорее, чем двери. Если, по древней легенде, над кладами, зарытыми в землю, царствует мрачный Плутон, бог смерти; то это значит, что под кладами нужно разуметь сокровища, погребаемый вместе с умершими, и что обычай закапывания кладов вообще вышел из более древнего обычая класть клады в гробницы. Точно также и важнейшие Иерусалимские гробницы, расположенные в горах далеко от всякого взора, служа подобно другим восточным гробницам, сокровищницами значительных богатств, имели входы, защищенные не менее гробниц Египетских и Ассирийских. В настоящее время все Иерусалимские гробницы имеют остатки каменных и разбитых дверей и ниш; они открыты и пусты. Из них исчезли не только сокровища, но и самые саркофаги с древнейшим библейским прахом. Хотя, по обычаю Востока, расхищение гробниц, принадлежащих даже неприятелям, считалось величайшим преступлением, так что, когда Камбиз, став правителем Египта, коснулся гробницы Амазиса, тогда его встретило общенародное проклятие, – тем не менее между разорителями Иерусалима были, к несчастью, такие лица, для которых никакое проклятие не имело смысла, ни божеское, ни человеческое. |
| По окончании в синагогах Богослужения, Евреи отправляются в дома и с веселием обедают. 127 По вечеру опять идут они в синагоги для молитвы, где остаются недолго, чтобы снова приготовиться к ужину, который проходит с теми же самыми обрядами, как и в предыдущий вечер. Второй день празднуется подобно первому и так далее. Имея подобные сведения о совершении Ветхозаветной пасхи и сопоставляя соблюдавшиеся при этом обряды с обрядовою стороною Новозаветной Евхаристии, совершенной Самим Иисусом Христом, нельзя не видеть в некотором отношении связи между обрядами той и другой. Как Сам Иисус Христос, так и Апостолы не могли обойтись, конечно, без того, чтобы не позаимствовать от Иудеев, особенно в установлении обрядов Новозаветной Евхаристии. Как в Ветхозаветном Богослужении праздника Пасхи, после обычного совершения пасхального агнца, по закону Моисееву каждый хозяин дома, по окончании обряда вечери, брал чащу с вином, которая называлась чашею благословения, и, поднявши её, произносил благодарственную молитву за сотворение мира, за подаяние человеку благ в наслаждение и за оказание особенного благодеяния народу своему; так точно и при совершении Новозаветной пасхи, Иисус Христос, как хозяин собрания, взял хлеб и вино, поднял их, воздал хвалу Богу Отцу и затем, раздробляя хлеб и подавая его участвовавшим на вечери, говорит нечто новое, чем и придает этому священнодействию новый смысл. Подавая чашу, он говорит возлежащим; 128 приимите сию и разделите себе: глаголю бо вам, яко не имам пити от плода лознаго, дóндеже царствие Божие приидет. И приим хлеб, хвалу воздав преломи, и даде им, глаголя: сие есть тело мое, еже за вы даемо: сие творите в мое воспоминание. Такожде и чашу по вечери глаголя: сия чаша, новый завет моею кровию, яже за вы проливается, – а у Евангелиста Матфея добавлено: яже за вы и за многия изливаема во оставление грехов. Совершением тайной вечери Иисус Христос раскрыл своим ученикам истинный смысл и отношение Евхаристии к своей искупительной смерти. Новозаветная пасха – Евхаристия по содержанию своему есть жертва за избавление всего человечества от греха, проклятия и смерти, которым человек подвергся чрез грех . |
| После вина едят салат, обмакивая его в уксус, для известной ним цели; затем уже глава семейства произносит молитву: «благословен ты, Господи, Боже наш, Владыко мира, сотворивый различные плоды земные». 120 Умывши свои руки, он берет средний опреснок, ломает его на две неравные части, и большую часть, завернув в полотенце, прячет под подушку, – в воспоминание того, что древние Евреи вынесли из Египта тесто, завернутое в полотно, а дети спрашивают, для чего Мацца прячется, когда её еще не ели. Меньшая же часть опресноки кладется на блюдо посреди остальных двух опресноков. После такого обряда снимается со стола тарелка с испеченным плечом и яйцом и поднимается с блюдом вверх вместе с пением жалобным голосом: «это хлеб бедности и печали, который наши предки ели в Египте. Алчущий, приди и ешь» и прочее... 121 Когда начинают пить второй бокал вина, снова ставят на стол тарелку с печеным плечом и яйцом, блюдо же с опресноками снимают для того, чтобы дети их, подобно детям древних времен, спросили: что значит этот праздник? И прежде чем станут есть, наливают 2-й бокал вина, пьют и едят. Спустя несколько времени после сего действия, поют гимн об освобождении Евреев от рабства Египетского, в котором, начав повествование о 10-ти казнях, поразивших Египтян, изменяют тон голоса и поют тихо и одним пальцем выбрызгивают из стакана вино в знак того, чтобы эти 10-ть казней миновали их дома и распространялись только среди настоящих их врагов. Потом, поднявши бокалы вверх, поют громким голосом: «посему мы должны исповедовать, хвалить, величать и благословить Того, который нам и отцам нашим сотворил все эти чудеса, вывел нас из рабства на свободу, из печали в радостные дни, из мрака в свет. Посему скажем: «Аллилуия». 122 Пред благословением, преломлением и раздаянием другого опреснока, глава семейства снова умывает руки, не столько для внешней чистоты, сколько для внутренней, берет с блюда верхний опреснок и произносить молитву: «Благословен ты, Господи, Боже наш, Господь мира, произведший из земли хлеб». |
| В больших и многолюдных церквах должность чтеца, низшая в клире, появилась в начале 3-го века по требованию обстоятельств, – а в меньших, не многолюдных церквах должность чтеца еще и в 4-м и в 5-м веках исправляли те же диаконы. 635 Кроме того, в 3-м же веке видим, что обязанность чтеца в некоторых церквах состояла не только в чтении книг Ветхого завета и Апостола, как предписывается теперь нашим уставом, но и самого Евангелия. В Африканских церквах во времена Киприана позволялось читать Евангелие наравне с другими книгами священными и чтецам. Об этом свидетельствует сам Киприан, 636 когда говорит о Цилерине исповеднике, которого он рукоположил в чтеца. В Скифополе Прокопий, 637 бывший чтецом и заклинателем, читал Евангелие по-гречески и объяснял его на языке Сиро-Халдейском. Свидетельства о чтецах, как степени особенно учрежденной в церкви, заимствуем мы из творений Тертуллиана 638 и Киприана. 639 Последний говорит, что он сделал чтецом Сатура. В другом месте 640 он упоминает о некотором исповеднике Аврелие, которого во время его мученичества он посвятил в чтеца за особенные его заслуги и постоянство. Выше мы сказали, что чтецы имели даже право читать самое Евангелие; однако этим правом они пользовались не долго. Во времена Созомена это право принадлежало уже только 3-м степеням священства. «Эту священную книгу, говорит Созомен о Евангелии, в Александрии читает один Архидиакон, в других церквах – диакон, во многих одни священники, а в иных в большие праздники – сами Епископы». 641 О последнем обычае говорит нынешний устав (типикон), предписывая читать Евангелие в Пасхальную вечерню 1-го дня предстоятелю церкви: Епископу или Пресвитеру. В Апостольских постановлениях предписывается читать Евангелие только диаконам или пресвитерам. 642 Согласно с древним обыкновением церкви и у нас право читать Священное Писание в церкви при общественном Богослужении имеют только священно-церковнослужители и при том так, что степени клира ниже диакона не могут читать Евангелие. О должности чтеца История свидетельствует, что в должность чтеца в первые века Христианства вступали лица и богатые и бедные, и знатные и не знатные; словом – все члены общества христианского; потому что должность эта считалась почетною. |
| Они и возникли из естественных, повседневных человеческих чувств, и служат для них облачением и выражением, очищенным, возвышенным и освященным. Противники внешнего Богослужения говорят нам, «что для свободы духа отяготителен, однажды навсегда установленный, определенный обряд служения Богу, он не дает духу свободно изливать пред Богом свои чувствования, сообразно личному и временному нестроению каждого молящегося, он стесняет нашу самостоятельность в этом святом деле и тем отнимает от служения Богу много личной цены и заслуги». В ответ на такое возражение нужно сказать следующее: 1) что видимые знаки и обряды, если они существуют в церкви, то существуют для нас, как пособие и облегчение для нашей свободы. Они установлены людьми, известными своею святостью и своим высоким, христианским созерцанием; они приняты церковью, руководимою Духом Святым, а не одним человеческим разумом. После этого, ужели же нам самим трудиться над составлением обряда? Напротив, великое наслаждение может ощутить верующая душа при одной мысли о том, что она также молится Богу, как молились великие светильники Церкви, – св. Угодники Божии, заслужившие у Бога очевидную благодать. Здесь дело нашей совести заключается в том, чтобы нам уметь привести себя в согласие с тем чувством, какое выражено в известной песни, в известной молитве или в определенном обряде. Во 2-х, видимые знаки и обряды существуют в церкви, как сила, возбуждающая и поддерживающая людей, не всегда готовых молиться и ясно выражать свое отношение к Богу. Со вне, чрез видимые знаки и обряды приходит в глубину нашего существа возбудительная сила, когда дух наш готов забыть о своем долге, когда свобода наша уклоняется в сторону от прямого пути разными посторонними влияниями. В 3-х, свидетельство истории дает нам знать, что не в человеческой, природе полное отрешение от внешних форм и обрядов в деле религии. Не углубляясь уже в века давно минувшие, вспомним деизм прошлого столетия со всеми его оттенками и видоизменениями. Тогда многие кричали против всех положительных религиозных учреждений, сильно нападали на все церковные обряды, хотели освободить человека от этих внешних уз, без нужды, будто бы, связывающих его свободу и его чувство; вместо этого они мечтали создать чистую человеческую религию, которая не отягощала бы человека ненужными формами. |
| возлюбих благолепие дому твоего, и место селения славы твоея... Нога моя ста на правоте, в церквах благословлю тя Господи». Это делают священнослужащие, уподобляясь древним христианам, которые входили в храм и умывали руки свои в видимое свидетельство, что они вступают в Божий храм с чистотою духа и тела. Одежды же, в которые облачаются священнослужащие, имеют здесь особенное значение. Они прежде всего отделяют священнослужащих не только от других, но и от самих себя, как-бы удаляя мысль их от обыденной их жизни, где человек занят житейскими делами, потом, напоминают им вместе с тем и о великой важности предстоящего им священнодействия. Отличные одежды от обыкновенной жизни употреблялись священнослужителями еще во времена Апостольские, хотя, во времена гонений на христиан, священным одеждам не придавалось всего нынешнего великолепия. После времен Апостольских появляются соборные предписания, чтобы священнослужащие не являлись на служение Богу в своих повседневных одеждах и не выходили на улицу, начиная с низших лиц в клире, в той одежде, которую они имели на себе во время священнослужения. Облачаясь в сияющие одежды, они должны облекаться в высшие, сияющие душевные доблести. Поэтому всякое облачение, при надевании его, сопровождается словами, выбранными из псалмов Давидовых и раскрывающими глубокое значение облачений, чтобы мысль священнослужителя не уклонилась куда-нибудь, и, будучи занята таким важным делом, каково одеяние, настраивалась и этим действием к высокому служению, и предстал бы он, подобно Аарону, одетый великолепно и телом и духом, пред страшный престол Всевышнего. Поэтому, надевая стихарь, священнослужитель с троекратным воззванием: «Боже, очисти мя грешного», и поклонением к Востоку читает: 1674 да возрадуется душа моя о Господа, облече бо мя в ризу спасения, и одеждою веселия одея мя», приводя себе на память ту мысль, что, облачаясь в одежду чистоты и невинности, ему должно быть чистым и предстать пред лицо самого Бога с непорочною совестью, принося Ему бескровную жертву. |
| Теперь всякий из предстоящих припоминает всех близких своему сердцу усопших и произносит в себе три раза на всякое воззвание диакона: «Господи помилуй», 1834 молясь прилежно и о своих и о всех почивших христианах. «Милости Божией, восклицает диакон, царства небесного и оставления грехов их у Христа просим». Предстоящие взывают вместе с хором поющих: «подай Господи». Во время всеобщего моления священнодействующий молится от себя, чтобы поправший смерть и даровавый жизнь упокоил Сам души усопших рабов своих в месте светле, в месте злачне, и простил им все согрешения, «ибо Он един кроме греха, правда Его правда во веки и слово Его истина». 1835 Молитву эту он заканчивает возгласом: «яко Ты еси воскресение и живот», на что лик ответствует утвердительным: «аминь». После этого заупокойного моления, диакон начинает ектению об оглашенных. 1836 Хотя ныне и редко бывают находящиеся в числе оглашенных, непринявшие св. крещения, тем не менее всякий присутствующий должен помышлять, как далеко он отстоит и верой и делами от тех верных, которые удостаивались присутствовать при Евхаристии в 1-е века Христианства; как он, можно сказать, только оглашается Христом, но не вносит Его в самую жизнь, только слышит разум словес Его, но не приводит их в исполнение; и как еще холодно его верование, и нет в нем огня всепрощающей любви к брату. Соображая все это, всякий из присутствующих сокрушенно поставляет себя в число оглашенных и на призывание диакона: «помолимся, оглашеннии, Господеви», из глубины сокрушенного сердца взывает: «Господи помилуй». «Вернии!, взывает диакон, об оглашенных помолимся, да Господь помилует их», потому что молитва оглашенных не может быть столь совершенною, так как они не получили еще благодати Христовых таинств и даже не имеют дерзновения стоять около священных оград. В это время и верные, сознавая, как мало достойны они названия верных, молясь об оглашенных, молятся о самих себе, и на всякое отдельное призвание диакона сокрушенно восклицают: «Господи помилуй». Затем диакон взывает: «оглашение главы ваша Господеви приклоните». |
| О содержании 3-го часа В псалмах 3-го часа то изображается неистовство, навет и злоба врагов: «врази мою душу одержаша. 1514 Объяша мя яко лев готов на лов, и яко скимен обитаяй в тайных». Так поступили Иудеи, враги Иисуса Христа, которые, умножившись, ненавидением неправедным возненавидеша Его, 1515 – то невинное Его страдание: искусил еси сердце мое, посетил еси нощию, искусил мя еси, и не обретеся во мне неправда. Яко да не возглаголют уста моя дел человеческих. За словеса устен Твоих аз сохраних пути жестоки; 1516 – то молитвенное обращение к Богу Отцу: приклони ухо Твое мне, и услыши глаголы моя. 1517 Призри на мя и помилуй мя, яко единород и нищ есмь аз. Скорби сердца моего умножишася, от нужд моих изведи мя. Сохрани душу мою, и избави мя, да не постыжусь, яко уповах на Тя. Избави, Боже, Израиля от всех скорбей его; – то слышен вопль души кающейся: 1518 помилуй мя, Боже, по велицей милости Твоей, и по множеству щедрот Твоих очисти беззаконие мое, и моление о ниспослании в сердце молящегося Пресвятого Духа: сердце чисто созижди во мне, Боже, и дух прав обнови во утробе моей. Не отвержи мене от лица Твоего, и Духа Твоего Святаго не отъими от мене. В Новозаветных молитвах мы славословим Господа, ниспославшего на Апостолов Духа Святого: 1519 «благословен еси Христе, Боже наш», молимся о ниспослании сего Пресвятого Духа и на нас: 1520 «Господи, иже Пресвятого Духа Твоего», и о даровании нам скорого и известного благодатного утешения, «внегда унывати духом нашим», 1521 и о желании «присно приближатися нам», не удаляться от мыслей наших в обстояниях; для чего призываем Пресвятую Богородицу, надежду, предстательство и прибежище христиан, необоримую стену, пристанище изнемогающим. Заканчивается 3-й час молитвой: «Владыко Боже Отче Вседержителю». О происхождении и цели 3-го часа По памятникам древности можно видеть, что 3-й час входил в состав рядового Богослужения канонических часов с самых первых времен Христианства. Св. Киприан 1522 и Апостольские постановления 1523 говорят, что 3-й час посвящен молитве по той причине, что в этот час сошел на Апостолов Дух Святой. |
| Оно по своему образу совершения несколько отлично от утрени, совершаемой по монастырскому уставу. Состав песненного чинопоследования, как утверждает Симеон Солунский и как показывает самый порядок совершения его, очень древен. Вот порядок его: «утреня начинается в притворе возгласом: «благословенно царство», за которым следовала великая ектенья. 1495 Когда диакон провозглашал; «спаси, сохрани и помилуй», чтец возглашал стих и припев: «слава тебе, Боже». Произнося эти слова, певец показывал тем народу на напев этого псалма. После этого пения следовала ектения, заканчиваемая от священника молитвою и возгласом. Затем певец снова начинал петь стих псалма: «Господи, что ся умножиша», а народ хором попеременно – как антифоны продолжал петь этот псалом. После каждого стиха псалма он пел припев; «слава тебе, Боже». За этим пением следовали псалмы 62-й и 133-й: «се ныне благословите Господа». Впрочем, припев: «слава тебе, Боже», изменялся, смотря по времени Богослужения. Иногда в праздничные дни, по словам Симеона Солунского , пели троичные: «слава тебе Отче, или Сыне, или Душе и пр». За пением псалмов 62 и 133-м следовала малая ектения, и, после обычного священнического возгласа, начиналось пение псалма 118-го с указанием чрез певца как петь. Певец произносил: «непорочнии... аллилуия»; за ним весь народ продолжал петь попеременно самый псалом, прибавляя к каждому стиху псалма: «аллилуия». По окончании пения 1-го отделения 118-го псалма, следовала малая ектения, священническая молитва и возглас. После этого певец снова начинал петь: «вразуми мя, Господи», а народ продолжал второе отделение кафизмы: «руце твои сотвористе мя» с припевом: «вразуми мя, Господи». По окончании 2-го отделения кафизмы, следовал припев, произносимый сначала певцом: «призри на мя и помилуй мя», с словом «аллилуия». Во время пения этой кафизмы священник входил боковыми дверями в алтарь, кадил его и, отворив, после 3-го отделения кафизмы, одну половину царских врат, выходил чрез неё в среднюю часть храма, неся крест и три возженные светильника. |
| Из числа его произведений замечательны: Сикстинская Мадонна и Преображение Господне. 1221 Представителем Венецианской школы считается Тициан. Он любил изображать женскую красоту в необыкновенно ярком свете, нарушал равновесие между античными формами и пластическими. Затем в Венецианской школе живопись, благодаря реалистическому и даже портретному характеру, хотя и отличается правильностью рисунка, глубоким изучением анатомии человеческого тела, правильными размещением света и тени, соблюдением колорита и знанием перспективы, но за то слишком эффектна, рассчитана более на одну зрительную, и, пожалуй, эстетическую точку зрения и слишком мало дает пищи духовному созерцанию. Произведения различных школ и различных художников 1222 были приняты Западною церковью и существовали здесь до времени реформации, которая нанесла сильный удар живописному искусству и такой, что с этого времени изображения потеряли свое значение. Хотя Лютер впоследствии и высказывался в пользу изображений; но он не давал ими прежнего значения, кроме того, что они служили необходимыми средством к обучению народа или имели характер дидактический. Отсюда во времена Лютера стало появляться в храмах, по преимуществу, живопись стенная, подобная той, какая была до реформации у Католиков, любивших представлять известные истинные события в лицах, в роде того, как напр., 10-ть заповедей изображались под видом Моисея с скрижалями, символ веры под видом 12-ти Апостолов. Если Лютер позволил иметь такую живопись в своих храмах; то с тем только условием, чтобы она изображалась на стенах и окнах, и тем воспрепятствовал ей отличаться мастерством. Как на представителя Протестантской живописи можно указать на Луку Кранат, современника Лютера. Из этой эпохи мы можем заключать о судьбе Западной живописи во весь последующий период. С распространением реформации и с паралельно-вкореняющимся убеждением, что видимые формы недостойны того, чтобы чрез них удобно было изображать внутренние стремления, и живопись упала до того, что в это время она ограничивалась только поддержкою и подражанием прежним античным изображениям. Обращаясь от Протестантов к Католическому миру 16-го столетия, хотя мы и находим здесь более отрадное явление в отношении украшения произведениями искусства; но эпоха либерализма отразилась и в Католической церкви. Поэтому среди Католического мира являются не творцы нового направления, а только подражатели прежнему, каким был Людовик Корреджио, или с натуралистическим оттенком – Эмбретти. Во Франции, как стране, подавившей в себе Протестантство, живописное искусство является со смесью разных элементов. Оно в Католической церкви в различных странах, подвластных ей, существует такою и до ныне. Об отношении иконографии к учению Православной церкви |
|
|
