| н. цехи - объединения ремесленников по профессиональному признаку. В цехах иконописном, меднолитейном, резного и серебряного дел насчитывалось по неск. десятков мастеров, подмастерьев и учеников, причем большинство из них являлись потомственными иркутянами. Архив ремесленной управы свидетельствует, что малолетних сыновей мастера уже записывали в состав цеха в качестве своих учеников. Среди цеховых уже во 2-й пол. XVIII в. начали складываться династии иконописцев. Известно, напр., что в Иркутске работали 12 иконописцев 4 поколений Родионовых, династии Литвиновых, Старцевых, Харинских и др. Расцвет в сер.- 2-й пол. XVIII в. сибир. городов и усиление мощи купечества приходятся на время активного распространения барочных форм во всех видах церковного искусства. Динамизм и патетика - характерные черты барочного стиля - как нельзя лучше отвечали энтузиазму и духу предпринимательства сибиряка. Развитие в Иркутске иконописи в стиле барокко происходило в 3 этапа. Предпосылки барочного влияния можно рассмотреть уже на иконах кон. XVII в., связываемых с именем Леонтия Кислянского. Но наибольшее распространение иркутская иконопись барокко получила в 50-70-х гг. XVIII в. и в наст. время представлена значительным количеством памятников, часть которых пребывает на своих исторических местах - в иконостасах храмов. В 1747 г. начали возведение каменной Крестовоздвиженской ц., единственной из всех иркутских храмов максимально полно сохранившей свои иконостасы (3 из 5). Как в архитектуре, так и в живописи Крестовоздвиженской ц. были заложены основные стилевые доминанты, к-рые впосл. нашли развитие в иконописи построенных позднее церквей. Отмеченное исследователями архитектуры переплетение в иркутских памятниках локальных ветвей барокко - северной и украинской - находит подтверждение и в иконописных произведениях. Так, на примере икон Крестовоздвиженской ц. черты укр. иконописи проявляются в особенностях иконографии (ср. с образами «Виленская Богоматерь», «Численская Богоматерь» и др.) и в типах ликов (напр., на иконе «Архидиак. |
| Лит.: Клириков Н. Н. Механик-самоучка, слепец В. М. Слепнев//Ярославские ГВ. 1887. Ч. неофиц. 28. С. 5-6; 29. С. 3; Самоучка-механик, изобретатель механического церк. звона: [Д. П. Иванцов]//Вятские ЕВ. 1904. 11. Отд. неофиц. С. 680-682; Десятников В. Хранители звонов: [Ростовские звоны и звонари]//Вокруг света. 1978. 5. С. 40-43; Игнатьев С. Федька-звонарь//Правосл. Русь. 1978. 7. С. 14-15; Козлова Г. Живое искусство колокольного звона//Кругозор. 1990. 6. С. 10-11. Грампластинка 4; Маршкова Т. И. Хранитель московского звона: [Звонарь моск. Новодевичьего мон-ря В. И. Машков]//Отчизна. 1991. 6. С. 32-34; Мельник А. Г. Звонари XVII - нач. XX вв.//СРМ. 1993. Вып. 4: Соборная звонница Ростова Великого. Ростов. 1993. С. 47-56; Мельник Л. Ю. О «Калязинском» звоне//Там же. С. 65-68; Виденеева А. Е. Звонари ростовского Успенского собора во 2-й пол. XVII - 1-й четв. XIX в.//Там же. Ярославль, 1995. Вып. 7: Колокола и колокольни Ростова Великого. С. 18-27; Невелев Д. Тайная жизнь патриаршего крестоносца: Не спрашивай, по ком звонил в колокол обычный советский инженер: [В. И. Машков]//Огонёк. 1996. 2. С. 26; Никаноров А. Б. Звонарь как особый тип традиц. инструменталиста//Традиц. искусство и человек: Тез. докл. XIX науч. конф. молодых фольклористов памяти А. А. Горковенко, 15-17 апр. 1997 г. СПб., 1997. С. 46-48; он же. О звонарях//IV конгресс этнографов и антропологов России: Тез. докл. Нальчик, 20-23 сент. 2001 г. М., 2001. С. 172; он же. К проблеме творческой личности традиц. инструменталиста: Звонарь Семен Семенович из старой Казани)//Вопросы инструментоведения. СПб., 2007. Вып. 6: Мат-лы 6-й междунар. инструментоведческой конф. «Благодатовские чтения», С.-Петербург, 3-6 дек. 2007. С. 175-178; Макаров М. И. На Даниловской колокольне//Правосл. колокольный звон: Теория и практика: [Сб. ст.]/Сост.: И. В. Коновалов, Н. И. Завьялов. М., 2002. С. 139-164; он же. Даниловский звон//ЖМП. 2004. 3. С. 20-21; Смирнов Д. В. Родословие семьи звонарей Урановских, XIX - нач. XX вв.//СРМ. 2002. Вып. 12. С. 91-92; Виденеева А. Е., Коновалов И. В. Звонари Моск. Кремля в сер. XVIII в.//VII науч. чт. памяти И. П. Болотцевой (1944-1995): Сб. ст. Ярославль, 2003. С. 86-101; они же. Звонари Моск. Кремля посл. трети XVIII - 1-й трети XIX в.//Макарьевские чт.: Рус. культура XVI в.- эпоха митр. Макария. М., 2003. Вып. 10. С. 188-207; они же. Звонари Моск. Кремля в 1830-х гг.//ИКРЗ, 2004. Ростов, 2005. С. 285-289; они же. Звонари Ростовского Успенского собора в 1-й пол. 20-х гг. XIX в.//Там же, 2006. Ростов, 2007. С. 332-339; Ярешко А. С. Роль звонаря в рус. правосл. культуре//Мужчина в традиц. культуре народов Поволжья: Мат-лы междунар. науч.-практ. конф. (Астрахань, 15-17 мая 2003 г.). Астрахань, 2003. С. 58-62. |
| XVII - нач. XVIII в. и ренессансного шрифта «антиква» и вошли в широкий обиход в нач. XVIII в., после петровской реформы гражданского алфавита. При этом первоначально в гражданском шрифте наряду со строчной буквой совр. типа е было представлено еще 2 варианта: совпадающий с совр. прописной и воспроизводящий скорописное начертание . В йотированном в древнейших памятниках перекладина проходит посередине горизонтально, так что черта в может служить прямым продолжением перекладины: , иногда даже бывает неск. выше ее: . Примеры такого представлены в Остромировом Евангелии, в Супрасльской рукописи, в Мирославовом Евангелии, в Шестодневе 1263 г. Впосл. же перекладина отделилась от черты при и начала писаться выше ее. Начертания с приподнятой перекладиной: и с косой перекладиной: появились во 2-й четв. XIV в. Йотированное с высокой прямой перекладиной использовалось до сер. XIV в., притом что в этот период преобладали варианты с перекладиной косой, высокой и отлогой, т. е. такой, к-рая лежит в верхней трети букв: . Во 2-й пол. XIV в. высокая косая перекладина, касающаяся верхней части преобладала в написании (напр., в Евангелии 1355 г., в Евангелии 1409 г.). В полууставе йотированное представлено только с косой перекладиной наверху. В рус. памятниках йотированное употреблялось до кон. XV в., в серб. памятниках старой формы, с перекладиной посередине, использовалось и в XVII-XVIII вв. (напр., в Псалтири С. Храбрена 1637 г., в Апостоле 1660 г., в Чудесах Пресв. Богородицы 1715 г.). Весьма большой вариативностью отличается начертание и в берестяных грамотах XI - сер. XV в. (см.: Янин В. Л., Зализняк А. А. Новгородские грамоты на бересте: (Из раскопок 1990-1996 гг.). М., 2000. С. 162-163. Табл. 6; С. 214-215. Табл. 38). Согласно наиболее распространенной т. зр., в глаголице в основу начертания буквы была положена самаритянская буква «he» , обозначавшая гласный [е] и сочетание звуков [ja]. Длина 4 левых горизонтальных штрихов глаголической буквы могла быть различной. |
| Изд.: Смирнов П. С. Внутр. вопросы в расколе в XVII в. СПб., 1898. С. XXXI; Прил. С. 016-018, 045-047; Бубнов Н. Ю. Неизвестная челобитная дьякона Игнатия Соловецкого царю Федору Алексеевичу//Рукописное наследие Др. Руси: По мат-лам Пушкинского Дома. Л., 1972. С. 92-114; Демкова Н. С. Из истории ранней старообрядческой лит-ры: «Исповедание» Игнатия Соловецкого (1682 г.) и отклики современников на разгром Соловецкого мон-ря царскими войсками в 1676 г.//ТОДРЛ. 1983. Т. 37. С. 318-325; Повесть об осаде Соловецкого мон-ря/Подгот. текста и коммент.: Н. В. Понырко, Е. М. Юхименко//ПЛДР: XVII в. М., 1988. Кн. 1. С. 41, 92, 182-183; Соч. Игнатия Соловецкого//Памятники старообрядческой письменности/Сост.: Н. Ю. Бубнов, Н. С. Демкова, О. В. Чумичева. СПб., 1998. Вып. 1; 2000 2. Ист.: АИ. Т. 5. С. 252-253; Филиппов И. Ф. История Выговской старообрядческой пуст. СПб., 1862. С. 27, 37-46; МДИР. 1876. Т. 2. С. 5-20; 1878. Т. 3. С. 13, 46, 96, 97, 102-104, 161, 165; Евфросин. Отразительное писание о новоизбранном пути самоубийственных смертей/Сообщ.: Х. Лопарев. СПб., 1895. С. 25-28. (ПДП; 108); Брещинский Д. Н. Житие Корнилия Выговского Пахомиевской редакции (тексты)//Древнерус. книжность: По мат-лам Пушкинского Дома. Л., 1985. С. 62-107; Денисов А. Слово надгробное Петру Прокопьеву// Юхименко Е. М. Литературное наследие Выговского старообрядческого общежительства. М., 2008. Т. 1. С. 42-62. Лит.: Дружинин В. Г. Писания рус. старообрядцев. СПб., 1912. С. 175-176; Шашков А. Т. Пошехонский дворянин-старовер Ф. Я. Токмачёв и споры кон. XVII в. вокруг еретических писем протопопа Аввакума//Источники по истории обществ. сознания и лит-ры периода феодализма. Новосиб., 1991. С. 105; он же. Гари: Соловецкая мистерия черного дьякона Игнатия//Родина. 2000. 10. С. 104-108; Бубнов Н. Ю. Игнатий//СККДР. Вып. 3. Ч. 2. С. 24-26; он же. Старообрядческая книга в России во 2-й пол. XVII в.: Источники, типы и эволюция. СПб., 1995. С. 93; он же. Старообрядческое учение о Голгофском кресте и никонианская «ветхозаветная ересь»//Конфессионализация в Зап. и Вост. Европе в раннее Новое время: Докл. рус.-нем. науч. конф., 14-16 нояб. 2000 г. СПб., 2004. С. 170-184; Чумичева О. В. Соловецкое восстание 1667-1676 гг. Новосиб., 1998. С. 32, 104-106, 112-113; Лукин П. В. Народные представления о гос. власти в России XVII в. М., 2000. С. 170-252; Юхименко Е. М. О времени написания Семеном Денисовым «Истории о отцах и страдальцах Соловецких»//КЦДР: Соловецкий мон-рь. СПб., 2001. С. 487-490; она же. Выговская старообрядческая пуст.: Духовная жизнь и лит-ра. М., 2002. Т. 1. С. 16, 18-21, 25, 60, 208, 216, 258, 287-288, 415, 423, 440; Мальцев А. И. Полемика о титле на кресте в сочинениях старообрядцев-беспоповцев XVIII в.//Уральский сб.: История. Культура. Религия. Екатеринбург, 2003. Вып. 5. С. 180-188; Панченко О. В. Книгохранитель и уставщик черный дьякон Иеремия//КЦДР: Книжники и рукописи Соловецкого мон-ря. СПб., 2004. С. 342. |
| Краткая редакция Е. в. к. представлена значительным числом списков, содержащих разный объем текста. Наиболее полный текст (вплоть до гл. 67) под заглавием «А се книгы тайны Божие, явление Еноховы» содержится в серб. (восходящей к западнорус. оригиналу) рукописи сер. XVI в. из Национальной б-ки Австрии (Vindob. Slav. N 125). С ним практически совпадает по составу погибший в 1941 г. серб. список XVI-XVII вв. из старого собрания НБС. 151 (443), опубликованный С. Новаковичем, а также содержащийся в сборнике 1701 г., находившемся в кон. XIX в. в собрании Е. В. Барсова. В лит. конвое т. н. Академического хронографа (ГИМ. Увар. 18-F, посл. треть XV в., и восходящий к нему список кон. XV в.- БАН. 45. 13. 4) помещена «Книга тайн Еноховых» (или «От потаенных книг, о восхищении Енохове праведнаго»), содержащая окончание жизнеописания Еноха и историю Мелхиседека; текст в том же объеме вошел в сборник XVI в. (РГБ. Троиц. Фунд. 793). Меньший по объему текст (озаглавленный «От тайных книг Еноховых о ереси Мелхиседека» и включающий историю Мелхиседека, часть гл. 70 и далее Е. в. к. до конца) содержится в сборниках РГБ. Собр. Д. В. Пискарёва. 143 (старый - М. 578), 1-я пол. XVI в., и ГИМ. Барс. 2729, XVII в. Наибольшее распространение в древнерус. книжности получила компиляция-пересказ (под заглавием «От книг Еноха праведного, прежде потопа и ныне жив есть») глав 41-65 Е. в. к., включенная в состав учительной части «Мерила праведного» - юридического сборника, составленного не позднее кон. XIII в. в Сев.-Вост. Руси ( Тихомиров М. Н. Русская культура X - XVIII вв. М., 1968. С. 181-182). Старший (пергаменный) список сборника (РГБ. Троиц. Фунд. 15) тверского происхождения датируется сер.- 2-й пол. XIV в. (текст Е. в. к. по этой ркп. факсимильно изд. М. Н. Тихомировым и набран Р. Шнайдером). Позднейшие (XV-XVII вв.) списки «Мерила праведного» (обычно в соединении с Кормчей) исчисляются десятками, старшие из них датируются сер.- 3-й четв. XV в. (Пермь. НБ Пед. ун-та. б/н - см.: Демкова Н. С., Якунина С. А. Кормчая XV в. из собрания Пермского педагогического института//ТОДРЛ. 1990. Т. 43. С. 330-337; Пихоя Р. Г. Пермская кормчая: О предыстории появления Чудовской кормчей 1499 г.//Общественное сознание, книжность, лит-ра периода феодализма. Новосиб., 1990. С. 171-175), кон. XV в. (РГБ. МДА. Фунд. 187 - «Кормчая Ивана Волка Курицына»; текст Е. в. к. изд.: Мазуринская кормчая: Памятник межслав. культ. связей XIV - XVI вв. М., 2002. С. 630-633) и 1499 гг. (ГИМ. Чуд. 167); см. также: Мещерский. 1976. С. 204. Примеч. 52). Фрагмент текста в составе «Мерила праведного» идентичен во всех списках этого сборника, различия в орфографии. |
| мастеров партесного пения. В XVII в. в Москве работали белорус. «воспеваки» (распевщики) И. Дьяковский, Иоанн Кокля, Иван (Ян) Конюховский, А. Бережанский, Д. Рогачевский, Иоанн (Ян) Коленда (ученик Дилецкого). Дьяковский и Коленда были известными композиторами, работавшими в партесном стиле. Белорус. певчие пели в хорах Иверского Валдайского мон-ря и Воскресенского Новоиерусалимского мон-ря, ставшего одним из центров партесного пения. Певчие Новоиерусалимского мон-ря сыграли огромную роль в развитии традиций многоголосного пения в России; здесь жили и трудились авторы партесных композиций белорусы П. Гиржда и Миневский. Во 2-й пол. XVI-XVII в. в белорус. муз. искусстве получили распространение т. н. канты и псальмы . Большинство религ. кантов посвящено борьбе с унией и написано на белорус. языке. В XVII-XVIII вв. приобрели популярность рождественские псальмы-колядки. Массовому распространению кантовой культуры способствовали школяры и семинаристы, ходившие в праздники с вертепом и батлейкой (народный рождественский кукольный театр). Псальмы и канты пели не только в дни церковных праздников, но и в будни и даже в церковном обиходе, где распространилась практика использования мелодий кантов в литургических песнопениях. Нек-рые канты на богослужебные тексты стали называться «концертами». Распространение гомофонно-гармонического стиля пения (кон. XVIII - нач. XX в.) После раздела Речи Посполитой большинство земель Белой Руси вошли в состав Российской империи, где с XVIII в. в богослужебном пении культивировались стиль и манера пения Придворной певческой капеллы . Церковнопевч. образование можно было получить в Варшавской ДС и ДА, Виленской, Минской, Могилёвской ДС. Из семинаристов-хористов выходили регенты и композиторы. Выпускники семинарий направлялись на псаломщицкие (регентские) места в приходы. В сельские приходы порой назначались лица, не имевшие духовного образования, но обладавшие большим опытом пения в церковных хорах и сдавшие экзамен по литургике и церковному уставу. |
| ч.: используется в формах родительного падежа, - в формах винительного падежа, напр. - В южнослав. памятниках XIII-XIV вв., преимущественно сербских, иногда встречается оборотное (восходящее, по-видимому, к глаголическому ). В книгах эта буква используется, как правило, в качестве выносной: (в Дечанском Евангелии, в Дечанской Псалтири) или в конце строки; в Сильвестровском сборнике XIV в. встречается в строке в слове в документах употребляется шире. Начертание проникает и в юго-западнорус. памятники (Познанский сборник XVI в., Литовский статут 1588 г.), где употребляется в заимствованных словах для обозначения звука [э] без смягчения предшествующего согласного. В этом звуковом значении оборотное э после петровской реформы вошло в гражданскую азбуку. Скорописные начертания Е развились из 3 видов Е полууставного: и ε. В московской скорописи XV в. использовались начертания типа и ε: , а также (как и в полууставе) южнослав. опрокинутое , к-рое исчезло во 2-й пол. XV в. В скорописи XVI-XVII вв. преобладало округлое начертание: . Наряду с ним в XVI в. появилась буква Е типа совр. строчной е. В XVII в. известны начертания, близкие к совр. рукописным Е прописной и строчной, а также похожие на йот. В 30-40-х гг. XVII в. Е могло иметь внизу росчерк в виде петли: . В укр. скорописи XVII в. помимо Е, похожего на совр. рукописное прописное, используется начертание, развившееся на основе узкого, в котором дуга почти выпрямлена, а язычок сильно удлинен: . В белорус. скорописи распространено также начертание Е, напоминающее в котором вместо дуги - прямая вертикальная линия, а язычок, начинающийся у ее основания или выходящий из ее нижней точки, высоко вытянут. Совр., отличающиеся друг от друга рукописные прописная и строчная буквы: восходят к начертаниям, распространенным в московской скорописи XVII в. Начертание печатной кириллической буквы до XVIII в. воспроизводило рукописный полуустав. В совр. рус. печатном шрифте варианты строчного и прописного Е имеют различные начертания, к-рые оформились на основе нового московского письма (канцелярского курсива) кон. |
| В близких, но не идентичных 2 иллюстративных циклах Апокалипсисов из ГИМ (Муз. 4146 и Щук. 22) соединены иконографии рукописи из РНБ (Q. I. 1138) с вариантом «Филаретовско-Чудовской» редакции, схожим со списком из ГИМ (Хлуд. 7д) и РНБ (Солов. 58). Уже в 1-й пол. XVII в. пытались копировать как иллюстрации, так и неординарный, с тератологическими элементами, декор кодекса из РНБ (Q. I. 1138). Так выполнены, но менее искусно, чем Буслаевский оригинал, лицевые Апокалипсисы из собраний А. Д. Черткова (ГИМ. Чертк. 264. 4°, 1639 г.) и И. Е. Забелина (ГИМ. Забел. 17. 4°, 30-40-е гг. XVII в.; в составе сборника-конволюта). Предположительно оба списка созданы на Холмогорской земле. В кон. XVII в. на Русском Севере были созданы памятники, в к-рых повторениями редакции лицевого Апокалипсиса из РНБ (Q. I. 1138) были или все миниатюры (ГИМ. Муз. 3444. 1°. Л. 1-161), или отдельные композиции (ИРЛИ (ПД). Карельское собр. 247. 1°. Л. 25 и др.). Послание ангелу Лаодикийской церкви. Миниатюра из Апокалипсиса с толкованиями Андрея Кесарийского. Холмогоры. Кон. XVI - нач. XVII в., до 1602 г. (РГБ. Ф. 98. 1591. Л. 37 об.) Послание ангелу Лаодикийской церкви. Миниатюра из Апокалипсиса с толкованиями Андрея Кесарийского. Холмогоры. Кон. XVI - нач. XVII в., до 1602 г. (РГБ. Ф. 98. 1591. Л. 37 об.) Самая ранняя «холмогорская» редакция миниатюр к Апокалипсису (Буслаевский список) во многом повлияла на книжную культуру Ярославля. Повторениями этой редакции являются иллюстративные циклы 3 ярославских рукописей, над которыми трудился один изограф: РНБ (Q. I. 1139, 1705 г.); РГБ (Ф. 98. 1612. 1°, нач. XVIII в.); ПИАМ 7. 1°, 1720 г.). Проблема формирования иконографии древнерус. Толкового Апокалипсиса еще недостаточно изучена. Не вполне ясна степень влияния на древнерус. традицию визант. и западноевроп. архетипов. Со времен создания Трирского Апокалипсиса, т. е. с рубежа VIII и IX вв., и до XV в. на западе Европы был накоплен богатейший опыт иллюстрирования И. Б. О. с толкованиями и без таковых, сохранилось много иллюминированных кодексов. Аналогичные греко-визант. памятники этого периода неизвестны. Однако ряд ключевых сцен и деталей в миниатюрах древнерус. Апокалипсисов связан с иконографией, имеющей глубокие византийские корни,- с композицией «Страшный Суд», к которой в рукописях восходят изображения Престола уготованного, Сидящего на престоле, престолов святых, моря и земли, отдающих мертвых. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ДЕМЕСТВЕННИК певч. книга, предназначенная исключительно для записи песнопений демественного пения , фиксированных демественной нотацией . В бытовании Д. отчетливо прослеживается 2 этапа. 1-й охватывает XVII в. и характеризуется незначительным количеством рукописных памятников, включающих образцы многоголосной традиции пения. 2-й этап, начавшийся в кон. XVIII в. и продолжающийся до наст. времени, связан со старообрядческой культурой, где Д. представлен сотнями прекрасно оформленных рукописей, содержание к-рых составляют монодийные песнопения демественного распева. Термин «Д.» в качестве определения особого типа певч. книги впервые встречается в описи б-ки царя Феодора Алексеевича 1682 г. (см.: Протопопов). Основную часть этой б-ки составили певч. книги корпорации государевых певчих дьяков , датируемые кон. XVI - посл. четв. XVII в. В описи упомянуто 5 Д., 2 написаны Богданом Ивановым Златоустовским, служившим в хоре в 1614-1645 гг., один - Михаилом Осиповым, время службы которого приходится на 1617-1653 гг. Анализ указаний описи позволяет говорить об использовании в демественном распеве различных форм записи. Так, Михаил Осипов написал «Демественник во все строки» ( Протопопов. С. 130), что может означать только поголосное изложение партий демественного многоголосия, поскольку первые партитурные записи демественного 3- и 4-голосия стали появляться в рукописях в посл. четв. XVII в., а Михаил Осипов умер в 1653 г. Указания «низом да демеством», «демеством да низом, да путем» (Там же. С. 130) свидетельствуют об использовании 2- и 3-голосной партитурной записи. Исходя из материалов описи, можно утверждать, что уже в 1-й пол. XVII в. бытовала книга, тип которой был определен как Д., и к-рая не имела аналогов в др. видах многоголосия - в знаменном и в строчном пении . В описи содержание Д. не раскрывается, его можно восстановить по сохранившимся 2 рукописям, в названиях которых имеется термин «Д.». |
| К., 1954. С. 197-212; Леонтович В. Г. Архитекторы, инженеры-строители и скульпторы, работавшие в Киеве в период с 1855-1925 гг. К., 1961. Ркп.//ВНИИТАГ [Электр. ресурс: www.alyoshin.ru/Files/arhiv/leon_pre.html]; Игнаткин И. А. История планировки и застройки Киева в нач. XIX в.: АКД. К., 1962; Логвин Г. Н. Киев: Книга-спутник по г. Киеву. М., 19672; он же. Киев: [По архит. памятникам: Очерк]. М., 1982; Болотова Г. В. План 1695 р., як джерело до вивчення icmopiï мicma kih. XVII ст.//Apxibu Украïни. К., 1980. 4. С. 51-59; Алфёрова Г. В., Харламов В. А. Киев во 2-й пол. XVII в.: Ист.-архит. очерк. К., 1982; Архитектура Киева: Сб./Отв. ред.: В. П. Дахно. К., 1982; История городов и сел Укр. ССР: В 26 т. К., 1982. [Т. 1:] Киев; Шулькевич М. М., Дмитренко Т. Д. Киев: Архит.-ист. очерк. К., 19826; Памятники градостроительства и архитектуры Укр. ССР: В 4 т. К., 1983. Т. 1: Киев. Киевская обл.; Киев: Энцикл. справ./Ред.: А. В. Кудрицкий. К., 19863; Геврик Т. Bmpaчehi apximekmyphi пам " ятки [Кат. выст.]. Н.-Й., 19872; Дегтярёв М. Г. Киевский городской архитектор А. И. Меленский//Строительство и архитектура. К., 1989. 2. С. 17-19; Анисимов А. Л. Скорбное бесчувствие: На добрую память о Киеве, или Грустные прогулки по городу, к-рого нет. К., 1992; Ерофалов Б. Л. Развитие планировочной структуры Киева в 1-й пол. XIX в.//М. Ф. Казаков и архитектура классицизма: [Сб. ст.]. М., 1996. C. 135-141; он же (Ерофалов-Пилипчак). Архитектура имперского Киева. К., 2000; I. Ibah Григорович-Барський у Буклет. М., 1996; Фicyh О. Ahдpiй Меленський - головний apximekmop К., 1996; Третяк К. О. Киïв: Nymibhuk по зруйнованому мicmy. К., 1998; он же. Bmpaчehi споруди та пам‘ятники Дobiдhuk. К., 2004; Виноградова М. В. и др. Гoлobhi та мicьki apximekmopu 1799-1999: [Кат. выст.]. К., 1999; В. I. Зoдчi Украïни kih. XVIII - початку XX ст.: Бiorp. дobiдhuk. К., 1999; Кандий А., диак. Мон-ри и храмы Киева: Справ.-путев. К., 20013; Попельницька О. О. Icmopuчha monorpaфiя Киïвського Подолу XVII - початку XIX ст. |
|
|
