| Галицко-русские общественные деятели подчеркивали колоссальную роль Галицкой Руси в общерусской истории, отмечая, что уроженцы Галиции внесли большой вклад в возвышение Московского княжества в период феодальной раздробленности и монголо-татарского ига. К числу самых известных из них относился выходец из Галиции митрополит Петр, который, поддерживая объединительную политику внука Александра Невского московского князя Ивана Калиты во второй четверти XIV в., «перенес в Москву митрополичий престол и сделал Москву духовным центром объединяющейся России» c. 9-10]. О.А. Мончаловский и другие галицкие общественные деятели воспринимали личность митрополита Петра как один из ярких символов общерусского единства, подчеркивая, что «ближайшим советником Ивана Калиты был первый митрополит московский Петр, называемый также Петром из Раты, поскольку он родился в нынешней Галичине и жил над рекой Ратою...» c. 27]. Таким образом, именно галичанин стоял у истоков превращения Москвы в церковную столицу русских земель, что весьма символично. Сам И. Калита воспринимался галицко-русскими деятелями как «собиратель русской земли», смерть которого в 1340 г. лишила Русь «сильных князей, которые бы могли соединить Галицко-Владимирское княжество с другими русскими землями» c. 46]. Характеризуя положение Галицкой Руси в составе Польши, которая захватила галицкие земли в 1340-е гг. при Казимире Великом, Мончаловский подчеркивал, что вся политика польских королей была направлена на то, чтобы «прервать и уничтожить связь между русскими подданными Польши и русскими жителями возникавшего в то время на севере Московского великого княжества, тем более, что русские подданные Польши не отличались по вере, языку и письму от русских жителей Московского княжества... В этих же целях была использована и церковная уния, заключенная в Бресте» c. 47]. Представители галицко-русской общественной мысли всячески подчеркивали колоссальную роль уроженцев Малой Руси в развитии русской науки и культуры. О.А. Мончаловский отмечал, что Москва являлась политическим центром Руси, но при этом длительное время «не была центром просвещения... |
| Никто не пришел утешать его: он плакал один. Да и некому было разделить его горе: весь народ был в ужасе и смятении. Одни убивали и грабили, другие прятались от убийц и грабителей, третьи плакали об убитых. Одним словом, нельзя пересказать вам всего, что происходило в это время в великом Владимирском княжестве и особенно в Боголюбове! Наконец, священники решились молить Бога о прощении великого злодеяния, сделанного в Русской земле. Помолясь усердно в церквах, они пошли в ризах , с образами, молитвами и пением по улицам. Бунтовщики испугались, вспомнили о Боге, Которого они так прогневали, и усмирились. Тогда граждане и Владимирские священники пришли за телом несчастного государя и повезли его во Владимир. Толпы Владимирцев вышли из города и как только увидели вдали княжеские знамена и услышали печальное пение, все заплакали и упали на колени. Грустно было им видеть в гробу того, кого они раньше встречали с радостью в своих Золотых воротах: Андрей Боголюбский почти всегда возвращался из своих походов с победой над неприятелями. Он построил у въезда такие же Золотые ворота, какие были в Киеве. Сюда въезжал он живой с весельем и славой; сюда везли его и мертвого и похоронили в прекрасной золотоверхней церкви святой Богоматери, им же построенной. Великий князь Михаил I от 1174 до 1176 года После несчастной смерти Андрея Боголюбского четыре князя имели право быть его наследниками: два его брата — Михаил и Всеволод и еще два сына его старшего брата — Ярополк и Мстислав Ростиславичи. Подданные покойного государя разделились в своих желаниях: одним хотелось иметь своими государями Ярополка и Мстислава, другим — Михаила и Всеволода. Глеб Святославич, князь Рязанский, один из Олеговичей, женатый на сестре Ярополка и Мстислава, старался всеми силами, чтобы были выбраны молодые князья, братья его жены; они всегда жили в его доме, и потому он надеялся, что по их молодости будет иметь много власти в великом княжестве. Старания его, хотя и ненадолго, имели успех: Ярополк и Мстислав были выбраны, но в этом случае княжество разделилось на два: Владимирское и Ростовское. В первом государем был Ярополк, во втором — Мстислав. |
| Начало местной духовной жизни, подвигов, прославивших город, древнейшие зарайские предания, летописи, важнейшие исторические события города связаны именно с именами князя и княгини. При князе Феодоре икона Святителя Николая прибыла из Корсуня, он же встречал ее у Белого колодца; князь Феодор, молодая княгиня и их малолетний сын приняли мученическую смерть, проявив силу духа христианского. Князь Феодор был сыном рязанского князя Юрия Ингваревича, родился, предположительно, в 1205 г. Его супруга, княгиня Евпраксия, по преданию, родилась в семье греческого царя. Примерно в 1223 г. княжич Феодор Юрьевич получил в удел Зарайское княжество. В 1224 г. началась миссионерская деятельность первосвященника Корсунского Евстафия. Это было время начала монголо-татарского нашествия. В 1223 г. уже произошла битва на Калке, когда русские полки откликнулись на призыв половецкого хана и выступили в его защиту, но сражение было проиграно. Как повествуется в «Повести о принесении иконы Николы из Корсуня», старому пресвитеру древнего корсунского храма Святого апостола Иакова явился во сне великий чудотворец Николай, чей образ находился в храме. Святитель сказал: «Евстафие! Возьми чудотворный образ и пойми с собою супругу свою Феодосию и сына своего Евстафия и гряди в землю Рязанскую. Аз бо тамо хощу образом моим быти и чудеса творити и место прославити…». Пресвитер не поспешил исполнять волю святителя Николая, поэтому еще дважды пришлось во сне повторять великому чудотворцу указание и даже поразить Евстафия болезнью глаз. А 29 июля (по старому стилю) удельный князь Красного (Зарайска) Феодор Юрьевич принял у Белого колодца доставленную из Корсуня пресвитером Евстафием святыню: «В лето 6733 (1225) июля в 29 день, на память Святого мученика Каллиника, при Великом князе Георгии Всеволодовиче Владимирском и при Великом князе Ярославе Всеволодовиче Новгородском и сыне его Александре Невском и при Великом князе Юрии Ингваревиче Рязанском, принесен бысть чудотворный Николин образ из преименитого града Корсуня в пределы Рязанские, во область Благоверного князя Феодора Юрьевича Рязанского». |
| С былой славой города нерасторжимо связано также событие, происшедшее более семисот лет назад: чудесное перенесение в 1225 году чудотворного образа Святителя Николая из города Корсуни в Зарайск священником Евстафием. Древние сказания об этой святыне раскрывают дорогие верующему сердцу русского человека страницы далекого прошлого: они рассказывают о силе и славе нашей Родины и Божием к ней благоволении, душевной красоте русского человека, его глубокой вере и христианской любви вплоть до самопожертвования, о глубоком почитании русским народом милостивого Святителя Николы и особенном предстательстве великого Чудотворца за Русскую землю. Первое летописное сказание о городе, датируемое 1225 годом, связывает основание города Зарайска с перенесением чудотворного образа. «В лето 6733 (1225) июля в 29 день, на память святого мученика Каллиника, при великом князе Георгии Всеволодовиче Владимирском и при великом князе Ярославе Всеволодовиче Новгородском и сыне его Александре Невском и при великом князе Георгии Ингоревиче Рязанском, принесен бысть чудотворный Николин образ из преименитаго града Корсуня в пределы Рязанския (ранее Зарайск относился к Рязани), во область благоверного князя Феодора Георгиевича Рязанского. А стоял той чудотворный образ во граде Корсуни посреде града, идеже бе церковь святого апостола Иакова брата Господня по плоти, в ней же служаше пресвитер Евстафий». Путь пролегал вначале по морю, затем через многие города и селения, в которых образ Святителя Николая, встречавшийся с честью, являл бесчисленные чудеса. Пресвитер Евстафий дошел наконец до Рязанской земли. «И начал помышляти в себе, глаголя: о великий Чудотворче Николае! Се земля Рязанская, камо хощу итти и покой обрести, понеже земля сия чужда ми есть и людие незнаемы». В то время в Рязанском княжестве на правом берегу реки Осетра находился небольшой городок, именовавшийся Красным городом. В нем в своем удельном поместье поселился незадолго до того юный князь Феодор, сын великого князя Рязанского Георгия Ингоревича. |
| Итак, к концу 70-х годов XV в. из числа самостоятельных княжеств, существовавших во второй четверти XV в., оставались только Тверь, Рязань, а также Белозерско-Верейское княжество да Псковская республика и Вятская земля. В 80-е годы завершение ликвидации самостоятельности этих княжеств продолжалось. После смерти Андрея Меньшого Васильевича (1481 г.) его вологодский удел перешел к великому князю. Когда умер Василий Иванович Рязанский, его сын Иван поспешил 9 июня 1483 г. признать себя «молодшим братом» не только Ивана III, но и его сына и братьев. После стояния на Угре (1480 г.) Иван III пожаловал Михаила Андреевича Ярославцем, но составил с ним и его сыном Василием докончание (4 апреля 1482 г.), согласно которому после смерти князя Михаила Белоозеро должно было перейти к великому князю. В 1483 г. в Литву бежал сын Михаила Андреевича Василий, владевший к тому времени Вереей. По докончанию с Михаилом Андреевичем от 12 декабря 1483 г. князь Михаил сохранял за собой Верею, но только до смерти. По завещанию князя Михаила Андреевича (лето 1485 г.) весь его удел (Белоозеро, Ярославец и Верея) должен был после смерти князя перейти к Ивану III. В 1486 г. князь Михаил умер. В 1485 г. к Москве была присоединена Тверь, в 1487 г. взята Казань и установлен над ней протекторат, а в 1489 г. произошло «останочное» взятие Вятки. Практически к 1485 г. объединение земель Северо-Восточной Руси вокруг Москвы приближалось к концу. Видимость независимости сохраняли только покорные Москве Рязань и Псков. Падение остатков их самостоятельности было предрешено. Строительство единого Русского государства отразилось на изменении титулатуры великого князя. Еще в 1425 г. великий князь был «владимирским», которому подчинялся и Новгород («будет князь великий Владимерьскыи, Новугороду Великому и всеа Русии»). В докончании от 31 августа 1449 г. с Казимиром IV появляется уже более пространный титул: «московъскии, и новгородский, и ростовъскии, и пермъскии, и иных». Но княжеств, присоединенных к Москве, становилось все больше и больше, и титул не успевал их поглощать. После падения ордынского ига упоминание о Великом княжестве Владимирском становилось как бы одиозным, ибо напоминало о тех временах, когда ярлык на Великое княжество Владимирское выдавался в Орде. В 1485 г. присоединено было Великое княжество Тверское. Накануне этого под влиянием титула московских митрополитов и московский великий князь начинает называться «великим князем всея Руси». Это было итогом объединения Руси и программой на будущее. |
| В 1304 г. скончался великий князь Андрей, и Владимирское великое княжение досталось Михаилу Тверскому, оказавшемуся теперь старшим. Но лишь только князь Михаил съездил к хану за ярлыком, как с притязаниями на великое княжение выступил племянник Михаила Юрий, сын покойного Московского князя Даниила. Так началась борьба Москвы с Тверью, которая будет тянуться более полутора веков. Эта жестокая борьба приводила к непрерывным разорениям Тверского княжества татарами, которых призывал в помощь себе князь Юрий. Это был, по выражению историков и летописцев, «век плача Руси, терзаемой врагами и разоряемой братоубийственной враждой». В 1313 г. хан Узбек, а вслед за ним и вся Орда приняли ислам , и эпоха веротерпимости кончилась. Положение Тверского княжества стало еще более тяжелым после женитьбы Московского князя Юрия на сестре хана Узбека Кончаке. В 1317 г. муж Анны, князь Михаил, не желая ссор и разногласий в семье, уступает племяннику великое княжение: «Брате! аще дал тебе царь великое княжение, то и аз отступаюся тебе, княжи на великом княжении, а в мою отчину не вступайся». Но не таков был Юрий, чтобы уступить, ему хотелось добить родственника. Собрав большую рать, он вторгся в тверскую землю и в течение трех месяцев опустошал ее. Тогда Михаил, не выдержав, вышел навстречу врагу. В 40 верстах от Твери Юрий был разбит и бежал, бросив рать. Михаил захватил в плен князей и бояр союзных войск, а также супругу Юрия Кончаку, освободил полоны и вступил в переговоры с татарами. Казалось бы, должен был восстановиться мир, но неожиданно в Твери скоропостижно скончалась Кончака. Юрий сразу же отправился в Орду с доносом на князя Михаила, якобы отравившего сестру хана. Хан разгневался на Михаила и приказал уморить голодом его сына Константина, бывшего заложником в Орде. Но приближенные советовали: «сына уморим, отец не явится». Решили послать в Тверь войско. Тверскому княжеству грозило страшное разорение, и Михаил решил отправиться в Орду лично, чтобы спасти город и его жителей. Зная, что супруг отправляется на верную смерть, княгиня Анна все же благословляет его в этот путь. Летописи сохранили слова, сказанные княгиней при расставании: «Не бойся мучения, пребудь верен Господу до смерти... Молю тебя, господин мой, когда предстанешь перед нечестивым царем, как добрый воин Христов, и когда предадут тебя злокозненным мукам, не бойся грядущих на тебя зол, да не устрашит тебя ни огонь, ни колеса, ни меч, ни сечиво, но будь терпелив, пойдя на него добровольно... Возлюби, господин мой, Единого Господа Иисуса Христа…, тогда и я буду блаженна тебе ради во всех российских женах...». |
| В браке с кнг. Анной (в монашестве Ирина?) Д. К. имел 3 сыновей: Василия Кирдяпу, родоначальника князей Шуйских, бездетного Ивана и Семена, родоначальника князей Горбатых-Суздальских. Старшая дочь Д. К. Мария стала женой московского боярина Микулы Васильевича, старшего сына последнего московского тысяцкого В. В. Вельяминова, младшая дочь св. Евдокия была супругой вел. кн. Димитрия Московского. Хотя Д. К. проиграл в 1-й пол. 60-х гг. в борьбе за первенство среди рус. князей, он немало сделал для укрепления Нижегородско-Суздальского княжества, несмотря на разорительные набеги ордынцев и новгородских ушкуйников на его земли. Недолго пробыв вел. князем Владимирским («всея Руси»), Д. К. сумел закрепить за собой титул вел. князя Нижегородского (возможно, по ярлыку одного из претендентов на власть в Орде в 60-х гг. XIV в.). В правление Д. К. в Нижегородско-Суздальском княжестве чеканилась собственная монета. Во владениях и по заказу князя был создан 2-й по древности из сохранившихся список древнерус. летописи - Лаврентьевский (1377). Можно говорить о причастности Д. К. к принятию митр. св. Алексием решения о расширении границ Суздальской епархии. В конце зимы 1374 г. в Москве свт. Дионисий был поставлен «епископом Суждалю, и Новгороду Нижнему, и Городцю». Ранее юрисдикция Суздальских епископов распространялась только на Суздальское княжество, а Н. Новгород и Городец-Радилов входили в состав Митрополичьей области. Теперь территория епархии совпадала с территорией Нижегородско-Суздальского княжества, что стало возможным в первую очередь благодаря дружественным отношениям между Д. К. и его зятем вел. кн. Димитрием Иоанновичем. В результате поездки свт. Дионисия в 1379 - нач. 1383 г. в К-поль Суздальская епархия была возведена в ранг архиепископии, К-польский патриарх подтвердил принадлежность к ней Н. Новгорода и Городца-Радилова. Свт. Дионисий привез из визант. столицы мн. святыни, в т. ч. часть Крови Спасителя, частицу Гроба Господня, частицу тернового венца. В 1383 г. по приказу Д. К. реликвии были помещены в серебряный ковчег; в надписи на нем отмечено, что он создан «при великом князе Дмитрии Константиновиче, иже созда раку сию» ( Орлов А. С. Библиография русских надписей: (XI-XV вв.). М.; Л., 1952. С. 94). |
| Прибыла Анна в Тверь в ноябре 1294 года, в день Архангела Михаила – день Ангела ее жениха. Венчал Михаила и Анну Тверской епископ Андрей в кафедральном Спасо-Преображенском соборе. Кашинцы впоследствии запечатлели это событие устройством церкви в честь Архангела Михаила и «Михайловских» ворот от Кремля к Тверской дороге. Летописи говорят о женитьбе князя Михаила, что «бысть радость велия в Твери». Свадьбу отпраздновали осенью 1294 года, а весной 1925 года, на 6-й неделе по Пасхе, погорел «град Тверь весь». Через три года новая беда: в ночь на Фомину Неделю загорелся княжий двор: «И сгоре двор князя Михаила весь. Божией милостью пробудися сам князь Михаиле и выкинуся с княгинею своею в окно, а сени полны княжат и боярченков спяще и много сторожей, и никто же не слыша… се же чудо бысть, како Бог заступи князя». В тот же год была великая засуха и горели «леса и боры, и болота, и мхи, и поля… и бысть нужа велия и бысть мор на скот». В 1299 году у великой княгини родилась дочь Феодора (скончалась во младенчестве). Затем родились сыновья: Дмитрий (1300), Александр (1301), Константин (1306), Василий (1309). Анна сама занималась воспитанием и образованием детей. Ее личный пример научил детей истинной христианской жизни. Дети участвовали в благотворениях и молитвах матери, всегда ходили в храм на Богослужение. В 1304 году скончался великий князь Андрей, и Владимирское великое княжение досталось Михаилу Тверскому, оказавшемуся теперь старшим. Но лишь только князь Михаил съездил к хану за ярлыком на великое княжение, с притязаниями на великое княжение выступил племянник Михаила Юрий, сын покойного московского князя Даниила. Та к началась борьба Москвы с Тверью, которая будет тянуться более полутора веков. Эта жестокая борьба приводила к непрерывным разорениям Тверского княжества татарами, которых призывал Юрий. Это был век плача Руси, терзаемой врагами и разоряемой братоубийственной враждой. В 1313 году хан Узбек, а вслед за ним вся Орда приняла ислам – эпоха веротерпимости кончилась. Положение Тверского княжества стало еще более тяжелым после женитьбы московского князя Юрия на сестре хана Узбека. В 1317 году Михаил заявляет, что уступает племяннику великое княжение: «Брате! аще дал тебе царь великое княжение, то и аз отступаюся тебе, княжи на великом княжении, а в мою отчину не вступайся». |
| С этим связана основная эмоциональная тональность произведения: появление в тексте плачей. Их 7: над телом Федора плакал Апоница; об убитом Федоре плакал «весь град на мног час»; «в горести души своея» над Рязанской землей, а потом и Рязанью плакал Евпатий Коловрат; над пепелищем и убитыми братьями плакал Ингварь Ингоревич; можно говорить и об авторском плаче в Повести. Публицистичность звучания, эмоциональность плачей, общность художественных приемов и, наконец, основная идея сближают Повесть с литературой 1270-х гт. Допущенные исторические неточности могут быть объяснены не эпической отдаленностъю, а художественными задачами автора (так, например, гибель Олега Красного – по Повести, – первого русского князя, погибшего за веру – окружает ореолом святости всех рязанских князей) или публицистическими целями (возможно, борьба за Муром и Коломну с Московским княжеством сделала необходимым для автора присутствие в братском войске князей Давыда Муромского и Глеба Коломенского). Повесть оказала влияние на многие памятники древнерусской литературы («Задонщину», «Сказание о Мамаевом побоище», «Повесть о взятии Царьграда турками» Нестора-Искандера, «Повесть о нашествии Тохтамыша» и др.). Тексты «Сказания о перенесении образа Николы Чудотворца из Корсуня в Рязань» и «Повести о разорении Рязани Батыем» печатаются по рукописи РГБ, Волоколамское собр., вт. треть XVI в., лл. 229–258 об. В год 6730 (1222). Прибытие из Корсуни чудотворного образа Николы Заразского: как прибыл из преславного города Херсонеса в рязанские пределы на третий год после Калкского побоища. Тогда убито было много князей русских. И встали князья русские за половцев, а побиты были за Днепром на речке на Хортице на Калкском поле Половецкой земли, на Калках, месяца июня в шестнадцатый день. В год 6733 (1225). При великом князе Георгии Всеволодовиче Владимирском, и при великом князе Ярославе Всеволодовиче Новгородском, и сыне его князе Александре Ярославиче Невском, и при рязанском великом князе Юрии Ингоревиче принесен был чудотворный образ великого чудотворца Николы Корсунского Заразского из преславного города Херсонеса в пределы рязанские, в область благоверного князя Федора Юрьевича Рязанского. |
| А. Бежецкого Верха. Осенью 1371 г. Димитрий Иоаннович вернулся из Орды с ярлыком на Владимирское великое княжение, после чего противостояние М. А. с ним продолжилось. Московские войска напали на Бежецкий Верх, убили наместника вел. князя Тверского и разграбили ближайшие территории. М. А. направил свои рати на Кистьму и захватил там местных воевод. В этих условиях кашинский кн. Михаил Васильевич сложил крестное целование к М. А. и выехал в Москву. Весной 1372 г. М. А. вместе с союзниками из ВКЛ (ранее совершившими Переяславский поход 1372) захватил Дмитров и двинулся на Кашин, после чего взял с города откуп и вернул кашинского князя в свое подчинение. В результате конфликта с жителями Нов. Торга (Торжка) он 31 мая разбил их войско близ города, а сам город сжег. Летом 1372 г. М. А. участвовал в 3-м походе Литовского кн. Ольгерда на Москву и в стоянии у Любутска. Согласно завершившему этот поход договору о перемирии, Литовский князь должен был отказаться от вмешательства в московско-тверские отношения и не поддерживать М. А. в его борьбе за Владимирское великое княжение, а также добиться от Тверского князя возврата награбленного с зимы 1368/69 г. имущества в «отчине» московского князя и во Владимирском великом княжестве. Согласно условиям перемирия, М. А. убрал своих наместников из Нов. Торга. В 1374 г. в Тверь прибыли митр. Алексий и буд. митр. Киевский свт. Киприан (в качестве патриаршего посланника), к-рые поставили на Тверскую епископскую кафедру Евфимия Висленя . Т. о. состоялось знакомство М. А. со свт. Киприаном, с пастырем установились добрые отношения, остававшиеся таковыми и далее. В 1375 г. по предложению покинувшего Москву боярина И. В. Вельяминова и прибывшего вместе с ним сурожанина Некомата М. А. отправился в Орду, вскоре после возвращения оттуда вновь получил ярлык на Владимирское великое княжение. Заручившись поддержкой Литовского кн. Ольгерда, М. А. сложил крестное целование к Димитрию Иоанновичу и направил своих наместников в Нов. Торг. В ответ войска Московского князя и его многочисленных союзников двинулись на Тверское княжество: 1 авг. |
|
|
