| Уже вскоре после своего вступления на митрополичий престол Феогност должен был посетить юго-западную Русь и пропутешествовать по ней около двух лет (1329–1331). В это время, на пути из Галича, он посетил уже во второй раз и Киев (1329). Его пребывание в Киеве продолжалось несколько месяцев 19 . Никоновская летопись, отмечая факт посещения Феогностом Киева, прибавляет в этому следующее: «и тамо (в Киеве) приидоша к нему послы от великого князя Ивана Даниловичя Володимерскаго и Московьскаго составити ему монастырь внутрь града Москвы, и церковь вздвигнути святаго Спаса Преображениа, и тамо архимандритию принести от Данила святаго из Заречьа, юже князь великий Данило Александровичь имяше тамо в свое имя» 20 . Кроме этого известия, других сведений об обстоятельствах пребывания Феогноста в Киеве в 1329 г. мы не имеем. В 1347 г. церковные дела снова призвали Московского святителя на юго-западную Русь. В этом году Феогност предпринимал путешествие для обозрения волынских епархий, которые недавно были отняты у него, а теперь подчинены снова 21 . Можно думать, что и в этот раз Феогност посетил на короткое время город, в котором находилась его кафедра. Это было третье и последнее посещение Феогностом Киева. Под конец его жизни Киев был даже отнят из его власти и самовольно присвоен неким галицким иноком, по имени Феодоритом. В 1352 г. этот инок прибыл в Царь-град и, уверяя патриарха, что Феогност скончался, просил поставления на Киевскую кафедру. Но патриарх не согласился посвятить Феодорита до тех пор, пока не будут собраны более точные сведения о Феогносте. Тогда Феодорит, видя, что обман его не удался, бежал из Константинополя в Тернов и здесь болгарским патриархом был посвящен в сан русского митрополита. Прибывши в Россию, незаконно поставленный митрополит остановился в Киеве и поселился при митрополичьей кафедре. По свидетельству Степенной книги, Киевское духовенство отвергло Феодорита, как самозванца, и он «ничтоже получи» 22 . С своей стороны, константинопольский патриарх немедленно осудил Феодорита и разослал во все места грамоты, убеждая не принимать его, как «низложенного божественными канонами и божественным и священным собором». |
| М. Дмитриев вслед за Б. Флорей полагает, что в 1592 г. западнорусские епископы более не предпринимали никаких действий в направлении заключения унии и даже не утвердились окончательно в своем намерении ее заключить. В подтверждение этого приводится факт изготовления Гедеоном Балобаном и Кириллом Терлецким с помощью митрополита Тырновского грека Дионисия Ралли-Палеолога подложной грамоты, согласно которой Михаил Рагоза отрешался от управления Киевской митрополией, а Балобан, Терлецкий и епископ Владимирский, прототроний Мелетий Хребтович должны были «испытати» обвинения, выдвинутые против митрополита (28). Однако представляется, что данная акция, напротив, может быть интерпретирована в контексте планируемого архиереями заключения унии. Митрополит Михаил Рагоза в 1592 г. в отличие от Балобана и Терлецкого еще не принадлежал к числу приверженцев унии, и его устранение могло быть частью тайного сговора епископов, склонившихся к переходу под власть Папы Римского и намеревавшихся с этой целью провести в митрополиты своего сторонника. Показательно, что решение о «виновности» Рагозы в данном случае должны были принимать наиболее решительные и последовательные на тот момент сторонники унии — Балобан и Терлецкий, тогда как упоминание в тексте подложной грамоты Хребтовича было лишь формальностью: этот престарелый архиерей находился на пороге кончины, которая последовала 13 января 1593 г. Епископ Владимир-Волынский Ипатий Поцей На Владимиро-Волынской кафедре епископа Мелетия Хребтовича в 1593 г. сменил Ипатий Поцей, который, несомненно, был к этому времени настроен в пользу заключения унии (29). Однако мотивы, по которым Ипатий стремился заключить унию с Римом радикально отличались от тех, которыми руководствовались в своих униатских устремлениях другие западнорусские архиереи (30). В отличие от большинства других епископов Киевской митрополии это был лично весьма достойный и образованный человек, что признавали даже его противники, в том числе — негативно настроенный по отношению к Ипатию автор «Перестроги». Последний, в частности, отмечал, что Поцей выказал себя «барзо великим подвижником, воздержником, постником, добрым и чуйным до всех прав церковных» (31). Поцей был искренне озабочен кризисом в Православной Церкви Речи Посполитой и стремился принять деятельное участие в поиске выхода из создавшегося положения. Ради этой цели он отказался от положения влиятельного магната, обладавшего местом в Сенате, и стал православным епископом Владимирским и Брестским, что несколько снижало его социальный статус, который, впрочем, все равно оставался достаточно высоким. |
| С. 168-170). В качестве свидетелей при выдаче грамоты указаны митр. Киприан и Перемышльский еп. Иларион. Этот иерарх упоминается как действующий епископ в документах 1366 и 1378 гг. Вероятно, в основу подделки положена грамота такого содержания, выданная одной из епархий Киевской митрополии в кон. 70-х или в 80-х гг. XIV в. Выдача таких документов была необходима после долгого периода нестроений. В эти годы Киевская митрополия поддерживала тесную связь с К-полем. Свт. Киприан неоднократно посещал столицу империи из-за споров об общерусской митрополичьей кафедре. В февр.-сент. 1389 г. он находился там, участвуя в работе патриаршего Синода. Положение православных в епархиях на территории Польского королевства серьезно осложнилось после создания в 1375 г. лат. митрополии в Галиче. Католич. епископства в Холме, Перемышле, Владимире-Волынском, ранее титулярные, стали реальными учреждениями, приобретя земли, доходы и паству. Начала образовываться сеть католич. приходов. В дальнейшем, после обращения язычников-литовцев в католичество, осложнилось положение и в Великом княжестве Литовском с созданием в Вильно в 1387 г. католич. епископства, наделенного большими владениями и привилегиями. К 1390 г. относится зарождение практики, когда расходы на содержание католич. храма возлагались на местное правосл. население. После приезда митр. Киприана в Москву в 1390 г. была восстановлена общерус. митрополия, сохранявшая свое единство до его смерти в 1406 г. Затем начались трения. Источники, исходящие от обеих сторон конфликта, говорят о том, что вел. князь Литовский Витовт направил в К-поль после смерти Киприана Полоцкого архиеп. Феодосия как своего кандидата на Киевскую кафедру. Однако эта инициатива была отвергнута, и новым митрополитом стал свт. Фотий , «грек из Мореи». Позднее Витовт заявлял, что не хотел принять прибывшего к нему Фотия, но тот обещал «зде у нас быти, Церковь строити» (АЗР. Т. 1. 123). Очевидно, выполняя свои обещания, Фотий совершил в 1411-1412 гг. большую поездку по землям Великого княжества Литовского и посетил Киев. |
| Этот не признавал Климента законным митрополитом; но обстоятельства помешали ему на этот раз заместить кафедру: тянулась борьба с Изяславом. Во время этой борьбы Климент вместе с Изяславом дважды являлся в Киев и садился на кафедре (1150–1155 гг.). Но когда, по смерти Изяслава, Юрий снова занял великокняжеский престол, Климент должен был удалиться во Владимир-Волынский. На место его, по просьбе князя, был прислан из Константинополя митрополит Константин I (1156 г.). Он подверг запрещению всех священников, поставленных Климентом, и согласился разрешить их только тогда, когда они дали ему «рукописание против Климента». Когда Изяславичи овладели Киевом (1158 г.), Константин должен был бежать. Они хотели посадить на его место опять Климента; но дядя их, Ростислав, которому они отдали и великокняжеский стол, не хотел слышать об этом:«Не хочу Клима у митрополита видети, зане не взял благословения… от патриарха», – говорил он. Племянники на этот раз уступили; принят был из Константинополя митрополит Феодор. Впрочем, он скоро умер (1161–1162 гг.). Изяславичи опять стали ходатайствовать пред дядей за Климента. Тот согласился и, чтобы придать законность его власти, отправил послов просить у патриарха благословения для Климента. Однако патриарх предупредил, что уже назначил на русскую митрополию Uoahha IV , и тот явился в Киев. Немного смущенный и рассерженный, князь примирился с этим, сказав будто бы:»Я сего митрополита… ныне приму; но впредь ежели патриарх без ведома и определения нашего… в Русь митрополита поставит, не токмо не приму, но закон сделаем вечный избирать и постановлять епископам русским с повеления великого князя». Климент таким образом остался без митрополии. Вот в каком виде передают позднейшие летописи об избрании Климента Смолятича и о смутах в Церкви, имевших связь с этим фактом. Здесь, между прочим, можно видеть и те мотивы, которые побудили к избранию Климента без ведома патриарха. Поставляя митрополита на Руси, Изяслав вовсе не думал, как и предок его Ярослав, уничтожить прежний порядок назначения митрополитов. |
| С. 47–49. Сопоставляя жалобы полочан на Полоцкого владыку и сообщения королевских ревизоров, относящиеся к сер. 40-х гг. XVI в., можно сделать вывод, что к этому времени широкое распространение получили попытки светских и духовных патронов присвоить себе доходы находившихся под их опекой монастырей, что вело к расстройству и упадку монастырской жизни, а то и к прекращению существования обители. Так случилось, например, с монастырем св. Михаила во Владимире Волынском. Эта известная с XIII в. обитель, с нач. XVI в. находившаяся под патронатом Сангушков, во 2-й пол. столетия перестала существовать — на ее месте осталась лишь Михайловская церковь (Теодорович. Город Владимир. С. 153–154). Общая характеристика положения Западнорусской Церкви в великом княжестве Литовском, данная высокопреосв. Макарием, теперь, после появления исследований, посвященных истории католической Церкви этого периода, представляется несколько односторонней. Митр. Макарий прав, что в 1-й пол. XVI в. преследований православных не было, но это не значит, что ослабла деятельность латинского духовенства, направленная на распространение католицизма в Восточной Европе. За этот период на территории Виленской епископии число католических приходов удвоилось — к 1550 г. их насчитывалось 295. Целый ряд таких приходов был основан по инициативе Сигизмунда I и Боны, которые таким образом активно поддерживали католическую Церковь (Ochma?nski. Biskupstwo wile?nskie. S. 71–82). Примерно /3 — 90 приходов — приходилась на территорию современной Западной Белоруссии. В настоящее время известны исследования по истории отдельных епископий 1-й пол. XVI в. Собранные в них материалы позволяют уточнить сведения митр. Макария о времени пребывания того или иного епископа на кафедре. О Полоцких епископах — Сапунов А. П. Витебская старина. Витебск, 1888. Т. 5. Ч. 1: Материалы для истории Полоцкой епархии; грамота от 28 апреля 1531 г. о пожаловании Полоцкой кафедры архим. монастыря Иоанна Предтечи Мисаилу после смерти владыки Нафанаила (РГАДА. |
| В прологах к ярославским житиям она принимает форму гимнов к русской земле: «О светлая и пресветлая русская земля и приукрашенная многими реками и разноличными птицами и зверями и всяческою различною тварию, потешаяБог человека и сотворил вся его ради на потеху и на потребу различных искушений человеческого ради естества, и потом подарова Господь православною верою, св. крещением, наполнив ю великими грады и домы церковными и насеяв ю боголюбивыми книгами; и показуя им путь спасения...» 31 . Не следует, однако, думать, что в образе святого князя патриотизм был канонизирован, как таковой, и объявлен священным. Он возвышается и ставится на уровень добродетелей, ведущих к христианской святости, только тогда, когда он не замыкается в себе и выражается актами жертвенной любви, – иными словами, когда он служит к осуществлению на деле Христовой заповеди о любви к ближнему. Но что правильнее и прекраснее этого? 32 Среди канонизированных князей эпохи татарского нашествия, есть целая группа, очень популярная и особо любимая русским народом. Это князья Роман Рязанский, Василько, Юрий Всеволодович Владимирский и, в особенности, Михаил Черниговский. С воинской доблестью они соединили мученичество за веру. На них мы не останавливаемся. Причисленные к лику святых в качестве мучеников, они в своих житиях не дают ничего существенно нового для изучения русской духовности, нас занимающей. Когда началось, в 1380 г., оттеснение татар и установилось, в XV веке, Московское царство, княжеская святость, как историческая реальность, постепенно исчезла и была заменена другими формами святости мирян. Но прежде чем говорить об этих новых формах, нужно сначала остановиться на святости церковной иерархии, т. е. на группе святых епископов, «святителей» древней Руси. Библиография Кроме указанного труда Г. П. Федотова , – Н. Серебрянский «Древне-русские княжеские жития» («Чтения О.И.Д. 1915, 3–4). –-Записки И.А.Н., серия VIII, т. 1, 6. –Нестор: «Летопись». – «Исторический Вестник». – Э. Бер-Сигель в «Иреникон» 1935, т. XII (по-французски). Святители 33 «Русская Церковь почитает среди своих святых около 70 епископов: Святые епископы – «святители» составляют особый чин святых. В отличие от святых князей, русская Церковь в канонизации своих святых епископов имела давно уже установленный образец Церкви греческой. Прежде всего важно установить, что, подобно святым мирянам, епископы увенчиваются Церковью не за аскетические подвиги, или не только за них. Они не сливаются с чином преподобных, качественно отличаясь от них. Конечно, и в русской Церкви встречаются святители, в которых инок преобладает над пастырем: мы видим их яснее в келье, чем на кафедре церквей. Таковы епископы, поставленные из иноков Киево-Печерского монастыря, в первый героический период его существования. Среди большого числа епископов-печерян канонизированы Никита Новгородский (†1108), Стефан Владимиро-Волынский († 1094) и Ефрем Переяславский († 1100). 34 |
| 33 См. О. Соколова – «Варлаам Шишацкий» 1883 г., оттиск из Литов. еп. Вед.; «Воспоминания старинного семинариста – Черниг. еп. Вед., 1877 г. 8, и «Странник» за 1877 г. кн. 6; и Юр. Толстого «Списки архиереев и архиер. кафедр иерархии всероссийской со времени учреждения Св. Правит. Синода (1721–1871 г.). СПб. 1872, стр. 22. 35 Варшавская самостоятельная епархия учреждена была в 1840 г. 5 октября, а до того времени существовало Варшавское викариатство епархии Волынской, учреждённое в 1834 г. 22 апреля. Первым викарием Варшавским был Антоний Рафальский, он же был и первым самостоятельным Варшавским архиепископом. С назначением его к 1843 г. 17 января митрополитом С.-Петербургским и Новгородским, преемниками его по кафедре были Никанор и затем Арсений, кои именовались, как выше было сказано, архиепископами Варшавскими и Новогеоргиевскими со званием управляющих Волынской епархией. В 1860 г. 17 июля, по отделении от неё Волынской епархии, на Варшавскую кафедру был назначен Иоанникий Горский. 36 Правда, ещё раньше – с 1834 года – викарием Волынской епархии считался епископ Варшавский Антоний (в мире Григорий) Рафальский, хиротонисанный из наместников Почаевской Лавры (в звании такого викария он находился до 1840 г, когда он был сделан самостоятельным епископом, причём возведён был в сан архиепископа Варшавского и Новогеоргиевского; в 1843 году возведён был в сан митрополита Новгородского и С.-Петербургского. Но в собственном смысле Волынское викариатство учреждено было в 1840 г. Кстати заметим, что этот митрополит Антоний был сын священника с. Нуйна Ковельского уезда Волынской губернии Антония Рафальского и приходился двоюродным братом Волынского викарного епископа Иерофея (отец первого был родной брат матери последнего). 38 См. ст. архим. Амвросия – «Воспоминание о преосв. Иерофее, еп. Острожском», в Волын. епарх. Ведом. за 1873 г. 5 и 6. 39 Такова чудотворная икона Почаевской Божьей Матери и при ней – цельбоносная стопа Богоматери, от лет древних (открытие её относят к 1240 году) источающая благодатную воду всем, с верою почерпающим её. Эта же икона своим небесным явлением спасла обитель Почаевскую в 1675 году от нашествия татар. Таковы затем чудотворные иконы – Богоматери в с. Зимном (около г. Владимира-Волынска), в Житомире и в Тригорском (Житом. уезд), и Загоровском (Влад. уезд) монастырях, Спасителя в м. Боремль (Дуб. уезд), св. Николая в с. Западинцах (Старо-Конст. уезд), Преп. Онуфрия – в местечке Любаре (Новоград-Вол. уезд) и мн. др. |
| Святитель Алексий, основав в Москве Чудов монастырь и возобновив монастыри Благовещенский в Нижнем Новгороде и Константиновский во Владимире, которые с того времени начали считаться митрополичьими, наделил все эти монастыри землями, угодиями и селами, а Чудову монастырю завещал еще пред своею смертию двенадцать сел и несколько деревень, частию купленных им на собственные деньги . При Киприане, кроме трех названных монастырей, считался митрополичьим еще монастырь владимирский Борисоглебский и вместе с ними тянул к митрополиту всеми своими селами и доходами. За этим первосвятителем утверждены были все владения, какие издавна, еще до Алексия и при Алексии, принадлежали Московским владыкам, и Киприан обменял только один город Алексин великому князю Василию Дмитриевичу на слободку Святославлю . Митрополит Фотий, прибыв в Москву спустя четыре года по смерти своего предшественника и через два после страшного нашествия Едигеева (1408), нашел митрополичий дом и казну в совершенном запустении, а волости своей кафедры расхищенными от князей, бояр и других людей. Потому решился восстановить и возвратить все потерянное. Это ввело его в столкновения и споры с сильными людьми, причинило ему множество огорчений, но не могло победить его настойчивости в преследовании цели: мало-помалу он обновил все стяжания и доходы своей митрополии, поотыскал все ее вотчины. Кроме того, некоторые села прикупил сам, а большое село Кудрино с тридцатью деревнями и со всеми угодиями получил в дар по завещанию князя Владимира Андреевича. По смерти Фотия пожертвовано еще (около 1433–1440 гг.) митрополитской кафедре в Москве — Успенскому собору село Оксиньинское с деревнями и землями . За Киевскою кафедрою наших митрополитов, или за Киево-Софийским собором, числились также многие земли и села, которые издавна были пожертвованы разными князьями и боярами и находились не только в киевском, но и в волынском, новгородско-литовском и других округах . Случалось, что некоторые из этих сел во время смутных обстоятельств отпадали от митрополии, но потом были возвращаемы. |
| В Константинополь «Владимир» зашел ненадолго и направился в Новороссийск. Поначалу нам не хотели разрешить сойти на берег, но потом позволили. Мы остановились на Галате, на Подворье Афонского Андреевского монастыря. Заведовал им о.Софроний, чудный старец, который заботливо за нами ухаживал и старался залечить и наши духовные раны. Помещение Подворья во время войны отобрали под казармы турецких солдат, они привели его в крайне антисанитарное состояние: вонь, скользкие грязные стены, в щелях клопы, тучи москитов от сырости, которая развелась вследствие отсутствия за эти годы отопления. Докучливые мошки до того меня искусали, что пришлось обратиться к врачу: у меня распухло лицо и началась лихорадка. Среди обитателей Подворья мы встретили бежавшего из Бессарабии архиепископа Кишиневского Анастасия. Румыны хотели его удержать на Кишиневской кафедре, предлагали сделать членом Синода, обещали орден. Но он у румын не остался. Это было ошибкой, потому что, оставаясь в Бессарабии, он сохранил бы там русское гнездо; преемник же его архиепископ Гурий взял линию румынского шовинизма и, не отличаясь умом, пошел на поводу румынских националистов. На Подворье проживал и митрополит Платон; потом он переехал в Константинопольский болгарский экзархат, где устроился преблагополучно под гостеприимным кровом болгарского митрополита. Константинополь, раскинутый на берегах Босфора, произвел на меня чарующее впечатление. Внутри город очень грязен и шумен. Ослы, носильщики, пьяные матросы, еда на улицах в бесчисленных ресторанчиках, шарманки, крики, сутолока… Особенно многолюдны улицы к ночи, когда спадает жар и веет с моря свежий ветерок. Храм святой Софии тоже произвел на меня прекрасное, сильное впечатление. Подступы к нему неприглядны: какие–то пристройки, грязь, валяются метлы, сушатся портянки… Но стоит войти в храм — какая красота! Купол, как небо… на стенах фрески. Огромный собор не кажется большим благодаря гармонии архитектурных пропорций. Митрополит Антоний, я, архиепископ Анастасий и епископ Никодим побывали и в Фанаре у местоблюстителя патриаршего престола митрополита Дорофея. Прием был официальный. Нас провели в зал, где мы были встречены митрополитом Дорофеем в окружении членов Синода. Отсюда все перешли в гостиную, и нам было предложено угощение: сначала «глики» — варенье с холодной водой, затем кофе в крошечных чашечках и, наконец, сигары. От курения, — столь не соответствующего нашему сану угощения, — мы отказались, а греческие архиереи, смеясь над нашим чураньем табака, дружно все закурили. Прием длился минут пятнадцать–двадцать, а потом мы на лодочках вернулись домой. Турок–лодочник, усаживая нас в лодку, подтрунивал над нами: «Купаться хочешь?» — «Нет». — «А зачем воевал?!» — и он расхохотался. |
| О. Иоанн был дорог всем, как истинный христианин-пастырь, как убежденный и смелый учитель христианской истины, как дерзновенный и сильный молитвенник, как друг и помощник всех несчастных и обездоленных. Поэтому смерть о. Иоанна была принята всеми, как народное бедствие. От о. Иоанна осталось очень много проповедей. Проповеди о. Иоанна представляют собою простые безыскусственные беседы духовного отца с детьми, отличающиеся задушевностью и назидательностью. 46) Михаил, епископ Таврический (в мире Михаил Грибановский) , уроженец Елатьмы. Высшее образование получил в С.-Петербургской духовной академии, был профессором и инспектором ее. С 1890 по 1894 год был настоятель посольской церкви в Афинах. В 1894 г. возведен в сан епископа Прилукского, викария Полтавской Епархий. Умер в сане епископа Таврического в 1898 году. Некоторые из проповедей пр. Михаила, имеющие форму размышлений, изданы отдельным сборником под названием: «Над Евангелием». Проповеди епископа Михаила совершенно чужды схоластической формы, проникнуты глубокой искренностью и одушевленны по изложению (см. Прав. Соб. 1897 г., 2). 47) Певницкий, В. Ф., уроженец Владимирской губернии. Окончил курс в Духовной академии, где состоял профессором по кафедре гомилетики. Скончался в 1911 году. 48) Олесницкий, А. А., родом из Волынской губернии. Окончил курс в Киевской духовной академии и был профессором ее по кафедре библ. археологии (1907 г.). Проповеди профессоров Певницкого и Олесницкого, поизносившиеся обыкновенно во время так наз. пассий 87 и по некоторым частным случаям печатались в «Трудах Киевской духовной академии» и в «Церковных Ведомостях» 88 . Современность темы, сила и глубина мысли, живость чувства, истинно-ораторские приемы убеждения, будящие не только мысль, но и чувства слушателей, искусное пользование Св. Писанием, живое и увлекательное изложение, вот отличительные достоинства проповедей названных профессоров. 49) Антоний, архиепископ Волынский (в мире Алексей Храповицкий), родился в 1864 году в Новгородской губернии, окончил курс в С.-Петербургской духовной академии в 1885 году и проходил должности: профессора и инспектора С.-Петербургской академии, потом ректора Московской и Казанской духовных академий. |
|
|
