| 9. Политические и социальные условия в империи Вопрос о внутреннем состоянии империи при Палеологах в смысле ее общего управления, финансового и социально-экономического положения принадлежит к числу наименее разработанных и наиболее трудных и сложных вопросов византийской истории. Изданный обширный материал с данной стороны еще недостаточно обследован, использован и оценен. Много драгоценного материала, особенно в виде хрисовулов, монастырских и частных актов, хранится еще среди рукописных сокровищ различных библиотек Востока и Запада. Одно из самых важных мест занимают рукописи афонских монастырей, в изучении которых немалую роль сыграли русские ученые. В XVIII веке русский путешественник В. Г. Барский посещал афонские монастыри дважды (в 1725–1726 и в 1744 гг.) Он был современным ученым, который познакомился с богатствами исторических архивов Афона. Составленное им детальное описание увиденных документов пролило яркий свет на эти ценные источники. 1045 В XIX веке русские ученые епископ Порфирий Успенский , П. Севастьянов, Т. Флоринский и В. Регель ревностно работали в монастырях Св. Горы и опубликовали большое количество весьма важных документов, касающихся внутреннего положения империи. Особенно важны акты, изданные в приложениях к ряду томов “Византийского временника.” Эти публикации содержат обильное количество еще мало использованного материала для более углубленного проникновения в условия внутренней жизни позднейшей Византии. В самом конце XIX века греческий ученый С. Ламброс опубликовал каталог греческих рукописей Афона. Однако, вследствие обстоятельств, превосходящих возможности С. Ламброса, он не смог включить в свой каталог описание двух самых важных коллекций рукописей, находящихся в монастырях Лавра и Ватопеди. Каталог греческих рукописей библиотеки монастыря Ватопеди был опубликован в 1924 году. 1046 В 1915 году французский исследователь Г. Мийе (Millet) был послан на Афон, где он собрал серию документов из архивов Лавры, которая была, согласно одному хрисовулу, “головой и Акрополем всей монашеской республики.” 1047 |
| «Ложь в истории — страшная по своему гибельному воздействию сила» Беседа с преподавателем Сретенской духовной семинарии, кандидатом исторических наук, доцентом Павлом Кузенковым Беседа с преподавателем Сретенской духовной семинарии Павлом Кузенковым, кандидатом исторических наук, доцентом, преподавателем византологии в Сретенской духовной семинарии. Окончил историко-филологический факультет Российского православного университета св. Иоанна Богослова, работал в Церковно-научном центре «Православная энциклопедия». Основные статьи: Споры о возрасте мира в Византии VII–XI вв. (О трех мировых эрах: александрийской, «протовизантийской» и византийской)//Византийский временник. 2007. Т. 66 (91). С. 93–124; «Хронография» Георгия Синкелла – Феофана Исповедника: хронологический аспект//KANIΣKION: Юбилейный сб. в честь 60-летия проф. И.С. Чичурова. М., 2006. С. 156–168 и др., а также статьи в «Православной энциклопедии» и в «Большой российской энциклопедии» по истории Византии. – Павел Владимирович, как давно вы преподаете в семинарии курс византологии? – Византологию – предмет, посвященный политической истории и духовной культуре византийской цивилизации, в Сретенской семинарии я преподаю первый год. Мне очень этого хотелось. Одновременно архимандрит Тихон (Шевкунов) – наш ректор, предложил мне читать курс истории средних веков, на что я с радостью согласился. С отцом Тихоном мы познакомились весной 2007 года, когда меня пригласили принять участие в паломнической поездке братии Сретенской обители в Константинополь. Тогда я впервые посетил легендарный Царьград, немые, но еще живые святыни которого поразили меня до глубины души. С первых же минут общения с отцом архимандритом, которого я тогда узнал впервые, у меня возникло ощущение, что мы с ним давно и хорошо знакомы: настолько удивителен его дар располагать к себе собеседника открытостью и доброжелательным вниманием. Он сразу же познакомил меня со своим проектом фильма, посвященного величию и трагедии Византии. – Почему предмет «византология» выделен в отдельную семинарскую дисциплину? |
| М.А. Шангин Статьи и исследования Б. Т. Горянов. Ф. И. Успенский и его значение в Византиноведении. (К столетию со дня рождения 1845 – 7 февраля – 1945 г.). Введение. 1. Русское византиноведение до Ф. И. Успенского Русская историческая наука внесла большую и ценную долю в сокровищницу мировой науки, в частности, – в византиноведение. Причины этого коренятся прежде всего в особых условиях развития исторической науки в России. Нужно иметь в виду, что первыми источниками, по которым русское общество знакомилось со всеобщей историей, были византийские летописи и хронографы. Содержащиеся в них исторические факты, перемешанные с апокрифическими сказаниями, перешли в русскую историческую литературу уже начиная от первых летописцев. В древнерусской литературе византийская история была представлена повестями, компиляциями и пересказами из византийских историков и хронистов – Георгия Амартола, Иоанна Малалы, Константина Манассии, Иоанна Зонары, Симеона Логофета и других. Научное византиноведение зародилось в России в конце XVIII в. по почину и под руководством Академии Наук. Академик Шлецер неутомимо проповедовал необходимость византиноведческих занятий в России, указывая, что научная разработка вопросов византийской истории является обязательным, настоятельно необходимым делом русских историков. Академия Наук поручила Щтриттеру (17401801) составить собрание сведений, сообщаемых византийскими писателями о народах, населявших в древности территорию России. Щтриттер выполнил колоссальную подготовительную работу, на основе которой в 17701779 гг. вышли четыре больших тома капитального издания „Memoriae populorum, olim ad Danubium etc… incolentium», переведённого впоследствии на русский язык. Эта работа и до настоящего времени служит ценным пособием для исследователей, занимающихся древнейшей историей Византии и южных славян. В начальном периоде русского византиноведения наиболее видным его представителем был академик А. А. Куник (18141899). Как отмечал впоследствии Ф. И. Успенский, научная разработка византиноведения была задачей А. А. Куника на протяжении всей его жизни. Для развития византиноведения в России большое значение имело выступление в 1850 г. Т. Н. Грановского. „Нужно ли говорить, – писал он, – о важности византийской истории для нас, русских? Мы приняли от Царьграда... начатки образования. Восточная империя ввела молодую Русь в среду христианских народов. Но, кроме этих отношений, нас связывает с судьбой Византии уже то, что мы – славяне. Последнее обстоятельство не было, да и не могло быть по достоинству оценено иностранными учёными... На нас лежит некоторого рода обязанность оценить явление (т. е. византинизм), которому мы так многим обязаны 23 . Поэтому, уже после выступления Т. Н. Грановского, А. А. Куник выступал на почве возросшего интереса учёного мира России того времени к вопросам византиноведения. |
| Ph. Meyer. Die Haupturkunden für die Geschichte der Athosklöster grösstentheils zum ersten Male herausgegeben und mit Einleitungen versehen von Ph. Meyer, Studiendirektor des Predigerseminars auf der Erichs-bürg. Leipzig. 1894. I–VIII+1–303. На страницах «Византийского Временника» мы имели уже случай отметить, весьма заметно усилившийся, интерес к изучению современного монашества на св. горе Афонской и его исторического прошлого не только в среде учёных греков и русских, но даже немцев и французов. Книга г. Филиппа Мейера, полное заглавие которой мы выписали выше, является несомненными доказательством существования в среде этих последних указанного интереса. Автор названной книги, увлёкшийся в последнее время изучением источников византийской истории, в бытность свою пастором протестантской общины в Смирне (в Турции), двукратно посетил Афонскую гору, заинтересовался историческим прошлыми святогорского иночества и постарался, на сколько это было для него возможно, изучить «главнейшие документы», относящееся к этому любопытному прошлому, разыскивая эти «документы» в многочисленных книгохранилищах Афона. Причину своего интереса к афонскому монашеству г. Мейер объясняет тем обстоятельством, что «Афон со времён Комнинов считается стражем греческого монашества. Правда, – говорит автор, – были также и другие монастырские общины, каковы на горе Латрос в Милете, Олимп в Малой Азии, Ган на Пропонтиде (der Ganos an der Propontis), существующее доселе монастыри метеорские в Фессалии; но по большей части монастыри стоят особняком, и если многие из них, как, например, Сумела близ Трапезунта, св. Иоанна Богослова на Патмосе, святогробский монастырь (?) св. Саввы и знаменитый Синайский пользовались большими влиянием, то монастырские общины стояли всё же далеко выше их. Но из них, кроме Афона и Метеора, все снесены наполовину бурями времени. Последние никогда не имели обширного значения. Итак, остаётся только община 20 афонских монастырей, которая имела громадное влияние на греческую монашескую жизнь; её православие лишь изредка омрачалось (?); она выработала в отшельничестве мистику до высшей степени; она создала в идиоритме новую форму монашеской жизни; она сохранила все другие формы её – киновиальную, келлиотскую, скитскую и отшельническую (der Eremiten). |
| А. Абрамов Я. Брак и семья. СПБ.1900. – Развод. СПБ.1900. Абрашкевич.М. Прелюбодеяние с точки зрения уголовного права. Одесса. 1904. Азаревич Д. Античный мир и христианство . Ярославль. – 1880. – Брачные элементы и их значение. Временник Демидовского Юридического Лицея. 1879. Т. 18. Ярославль. – 1879. – История византийского права. Ярославль. 1876– 77. – Русский брак. Журнал гражд. и угол. Права. 1880. V, VI. Айвазов И. Законодательство по церковным делам в царствование императора Александра III. М. 1913. – Новая вероисповедная система русского государства. М. 1908. – Православная церковь и высшие государственные учреждения России. М. 1912. Аквилонов Е. , протопресвитер, проф. О непозволительности служения православным духовенством панихид в храмах по усопшим иноверцам-христианам. СПБ. 1906. – Христианство и социал-демократия в отношении к современным событиям. СПБ. 1906. – Церковь . Научные определения Церкви и апостольское учение о ней, как о теле Христовом. СПБ. 1894. Аксаков.Н. П. Возможны ли в церкви решающие и совещательные голоса? СПБ. 1906 г. – Духа не угашайте! По поводу статьи Л. Тихомирова : « Духовенство и общество в современном религиозном движении». СПБ. 1895 г. – Канон и свобода. СПБ. 1905. – К церковному собору. СПБ. – Несколько примечаний к канонам. СПБ. 1906. – Об избрании епископов в древней христианской церкви. СПБ. 1906 г. – Патриаршество и каноны. СПБ. 1906 г. – Что говорят каноны о составе собора. СПБ. 1906г. Аксенов. П. Моисеево уголовное право. СПБ. 1904. Алабовский М, свящ. Значение православной церкви в деле устроения государственной и общественной жизни. Киев. 1912. Александровский А. Владимир Соловьев и доктрина непротивления злу и отрицания государства. Церк. Ведомости. 1915. 31. Прибавл. Александров Д., свящ. О клятвах соборов 1956, 1666–1667 г.г. и об единоверии. Самара. 1901. Александр, еп. Дмитровский. Церковь англиканская по прву ли присваивает себе название церкви кафолической? Изд. 2-е. М. 1892. Алексий, еп. Шелапутинская община. Казань. 1906. |
| Анна Комнина Приложения Библиография периодика ВВ – Византийский временник. ЖМНП – Журнал Министерства народного просвещения. ИРАИК – Известия Русского археологического института в Констан- стантинополе. МП – Македонски преглед. Сп БАН – Списание на Българската академия на науките. ТКДА – Труды киевской духовной академии. АА – Acta Antiqua Academiae Scientiarum Hungaricae. AB – Analecta Bollandiana. AHR – Americal Historical Review. AIPhHOS – Annuaire de Institut de philologie et histoire orientales et slaves. ARBSH – Akademie Roumaine, Bulletin de la section historique. BCH – Bulletin de correspondance hellenique. BSl – Byzantinoslavica. Byz. – Byzantion. BZ – Byzantinische Zeitschrift. ΕΕΒΣ – πετηρ ς ταιρεας Βυξαντιν ν Σποδ ν. EO – Echos Orient. Or. Chr. Per. – Orientalia Christiana Periodica. RE – Pauly-Wissowa, Real-Encyclopädie der Klassischen Altertum- wissenschaft hrsg. von W. Kroll. REB – Revue des études byzantines. REG – Revue des études grecques. ROL – Revue Orient latin. SK – Seminarium Kondakovianum. ИСТОЧНИКИ И ПЕРЕВОДЫ ИСТОЧНИКОВ 1 (сокращения) Анна Комнина, Сокращенное сказание... – Анна Комнина, Сокращенное сказание о делах царя Алексея Комнина (1087–1118), пер. под ред. Карпова, СПб., 1859. Безобразов, Документы... – Безобразов П., Документы по истории византийской империи, – ЖМНП, 265, 1889. Безобразов, Хрисовул... – Безобразов П., Хрисовул императора Михаила VII Дуки, – ВВ, 6, 1899. Васильевский, Житие св. Мелетия... – Васильевский В., Житие св. Мелетия Μиупольского, – «Православный палестинский сборник», VI, 2, СПб., 1886. Васильевский, Советы и рассказы... – Васильевский В., Советы и рассказы византийского боярина XI/ в. – ЖМНП, 215, 216, 1881. «Византийская сатира „Тимарион“» – «Византийская сатира „Тимарион“», пер. С. Поляковой и И. Феленковской, предисл. Е. Липшиц, – ВВ, 6, 1953. «Две византийские хроники» – «Две византийские хроники Χ века. Псамафийская хроника. Иоанн Камениата. Взятие Фессалоники», М., 1959. Курц, Евстафия Фессалоникийского... – Курц Э., Евстафия Фессалоникийского и Константина Манасси монодии на кончину Никифора Комнина, – ВВ, 17, 1910. |
| Временник Георгия Мниха в культурном контексте конца XX века Предисловие к русскому переводу грсческын бо зыкъ бо ба исперва хоудожен ъ и пространен ъ бысть воже н различных по временех ъ любомоудрец ъ оухыщен ъ бысть. нлшъ же словенскы зык ъ бга добр с ъ творен ъ бысть. понеже вс елика с ъ твори богъ зло довра, нъ любочтвыхъ слова м жен хыт рости коже онъ, неоудостоиса 1 . Без малого тысяча лет отделяет нас от времени, когда на Руси на языке наших предков появилось произведение, называемое по спискам Хронографъ Гергн Мниха, или Временьникъ» Гергн Мниха, или Кннгы временьны н бразны Гергн Мниха – так будем в дальнейшем называть его и мы: Временник Георгия Монаха (Врем), чтобы уже по названию отличать от его византийского прототипа, известного как Хроника Георгия Амартола (ХГА), а также и от Летовника (Лет) – второго славянского перевода (XIV в.). Это гигантское переводное произведение старше таких известных своей древностью памятников, как «Повесть временных лет», «Слово о полку Игореве», «Слово о законе и благодати», «Изборник Святослава». Хроника была очень популярна среди книжников нашего средневековья, о чем свидетельствует большое количество сохранившихся списков и использование в чисто русских исторических компиляциях. В научном мире уже давно обращается мысль о недоучете переводных памятников при изучении языка и духовной культуры Древней Руси [Мещерский 1978, 4; Творогов 1983, 14; Кайперт, 1991, 90], и в последнее время переводная литература, в том числе и Врем, все чаще оказывается предметом научного интереса. Между тем до сих пор его текст был издан (наборным шрифтом) лишь однажды [Истрин 1920–1930]. Научное значение этого первого и единственного критического издания настолько велико, что имя ее издателя и исследователя В.М.Истрина стало неотделимым ее атрибутом. К сожалению, три истринские тома, несмотря на переиздание в Мюнхене в 1972 г., не намного более достижимы, чем рукописи. Настоящее издание имеет целью ввести этот памятник в научный и общекультурный обиход. С одной стороны, благодаря непосредственной доступности содержания расширится круг людей, интересующихся ХГА, зрительно станет видна христианская идея, одухотворяющая хроникальный стержень. С другой стороны, благодаря строгому текстологическому подходу расширится база для всестороннего анализа памятника как такового. |
| Недалеко еще то время, когда представители западноевропейской науки с явным предубеждением смотрели на памятники византийского искусства и даже вообще на памятники византийской старины. Время это, как и следовало ожидать, уже миновало. Византийская старина, византийская история, становится теперь не только одним из наиболее крупных предметов историко-археологического знания: этому предмету посвящаются специальные периодические издания не только в России (Византийский временник), но и в Германии (Byzantinishe Zeitschrift); журналы иного рода охотно предоставляют свои страницы работам по византоведению, в учебных работах по археологии и истории Византии принимают участие ученые всех стран Европы, и темная, но чрезвычайно обширная и важная область ведения постепенно проясняется, и история средних веков получает несколько иное освящение. В частности обширная область памятников византийского искусства, в которой важнейшее место принадлежит памятникам церковным, в последнее время разрабатывается с особенною энергией довольно многочисленными представителями науки. Не только приведены в известность, но и объяснены научно многие памятники византийской архитектуры, мозаики, фрески, скульптуры, миниатюры, эмали. Но желательной полноты в этой области все еще нет, а потому нет и истории византийского искусства в обширном и определенном значении слова. Специальные монографии, посвященные обследованию отдельных памятников, показывают, как много сохранилось еще необследованных материалов и как много нужно самоотверженного труда и бескорыстной преданности делу для того, чтобы поставить историю византийского искусства на надлежащую высоту. Материалы эти с каждым годом открываются и на востоке и на западе. Профессор Дьель, насколько нам известно, начал изучение памятников византийских с мозаик Равенны, которым посвятил особое исследование, затем обследовал мозаики в церкви св. Луки в Фокиде, а в 1883 и 1884 гг. предпринял двукратное продолжительное путешествие по Южной Италии и Сицилии со специальной целью обследования рассеянных здесь и дотоле неизвестных памятников настенной византийской живописи. Труды автора увенчались успехом: он нашел много нового и внес почтенный вклад в сокровищницу церковно-археологического и историко-художественного знания. Невозможно, как справедливо заметил Ленорман, написать историю византийского искусства, не посетив эту провинцию (Калабрию) Италии и не обследовав внимательно и точно сохранившихся здесь доселе многочисленных и капитальных произведений греческих художников. |
| М.А. Шангин Хроника Сессия отделения истории и философии Академии Наук СССР, посвящённая памяти Ф. И. Успенского 27–28-го апреля 1945 г. состоялась сессия Отделения истории и философии Академии Наук СССР, посвящённая памяти академика Ф. И. Успенского в связи с исполнившимся в 1945 г. столетием со дня его рождения (7 февраля 1845 г.). На сессии был заслушан доклад руководителя группы Истории Византии Института истории АН СССР, члена-корреспондента АН СССР Е. А. Косминского о задачах советского византиноведения. В своей докладе Е. А. Косминский отметил необходимость дальнейшего объединения исследовательской работы советских византинистов, разработки плана публикаций неизданных первоисточников на основе обследования советских рукописных фондов, главным образом Московского исторического музея, Ленинградской публичной библиотеки имени М. Е. Салтыкова-Щедрина и Библиотеки Академии Наук СССР, а также плана издания переводов византийских историков. Докладчик остановился на задачах подготовки кадров советских византинистов. Для этой цели Е. А. Косминский указал на необходимость введения в программу нескольких средних школ преподавания греческого и латинского языков, чтения курса истории Византии, византийской литературы и палеографии в университетах, расширения подготовки аспирантов по специальности византиноведения. Кандидат исторических наук Б. Т. Горянов выступил на сессии с докладом на тему: «Ф. И. Успенский и его значение в византиноведении». Кандидат исторических наук Н. С. Лебедев сделал сообщение о неопубликованном рукописном наследстве Ф. И. Успенского, хранящемся в архиве Академии Наук СССР. На сессии были также заслушаны и обсуждались доклады, представляющие результаты исследований советских византинистов: 1) кандидата исторических наук Е. Э. Липшиц «Славянская община и её роль в формировании византийского феодализма»; 2) проф. М. В. Левченко «Венеты и прасины в V–VII вв.», 3) проф. Н. В Пигулевской «Византийская дипломатия и торговля шёлком в V–VII вв.» и 4) проф. Е. Ч. Скржинской «Итальянские колонии и Византия в XIV в.». В прениях по докладам выступили член-корреспондент АН СССР В. И. Пичета, А. К. Бергер, Б. Т. Горянов, проф. Ф. М. Россейкин и др. Все эти доклады публикуются в настоящем томе «Византийского Временника». |
| 1. Алексей С. Павлов сын причетника томской епархии (родился в 1832 году). По окончании воспитания в Тобольской Семинарии, как даровитый питомец ее, он поступил в 1854 г. для довершения образования в Казанскую духовную Академию. С умом острым, при темпераменте живом и увлекающемся, талантливый А. С. Павлов хотя и выдвинулся из среды своих сотоварищей по академии 1 и занял в списке 7 курса первое место, но не был оставлен при Академии бакалавром. Причины этого обстоятельства кроются, во-первых, в нерасположении нового ректора Академии арх. Агафангела 2 , вообще, и лично к А. С. Павлову , в частности, за его студенческие увлечения и живой темперамент 3 и, во-вторых, в желании ректора видеть в академической корпорации молодых людей с наклонностями к монашеству, на что Алексей Степанович не подавал никаких надежд. Назначенный, по окончании курса в Академии, преподавателем общей и русской церковной истории в Казанскую духовную Семинарию, Алексей Степанович, однако же, не оставался в Семинарии и одного года и был перемещен в Академию 11 марта 1859 года бакалавром по кафедре канонического права и литургике, так как желательных кандидатов не было на лицо. Но «литургика, по замечанию П. В. Знаменского , бывшего одним из первых слушателей А. С. Павлова , не смотря на множество совершенных им работ по этому предмету 4 , была у него менее любимой наукой, и разрабатывалась им менее самостоятельно, чем каноника» 5 . Главным толчком к самостоятельным изысканиям в области канонического права вообще и русско-византийского права в частности послужило богатое собрание канонических сборников в рукописях Соловецкой библиотеки, переданной в ведение Казанской Академии 6 . С увлечением отдавшись их всестороннему изучению на первых порах своей службы в Академии, Алексей Степанович заложил здесь прочные основания тому научному и богатому запасу сведений по излюбленной специальности, которым он мастерски пользовался всю свою не кратковременную жизнь, и который он не успел исчерпать и до самого конца, несмотря на свою необыкновенно плодовитую деятельность. Доказательством для сего может послужить ряд статей, напечатанных в «Византийском Временнике» за 1895 и 1896 годы, и множество материалов для предположенной, но не осуществившейся 2 части «Памятников древнерусского канонического права». Что же касается прямых и очевидных результатов его увлечения и серьезного занятия каноническими памятниками на первых порах его службы, то они сказались в целом ряде изданий новых и неизвестных памятников, как, напр. «Церковно-судебные определения Киприана, митрополита новгородского» (Прав. Соб. 1861, т. 3), «Послание старца Елеазарова монастыря к великому князю Василию Иоанновичу» (там же, 1863, т. 1), «Послание Геннадия Новгородского к Московскому собору 1490 г.» (там же), «Три, доселе неизданных, послания князя Андрея Курбского» (там же, т. 3), «Полемические сочинение инока-князя Вассиана Патрикеева» (там же) и «Апокрифическое слово о судиях и властителях» (там же, 1864 г., т.1) |
|
|
