| Таким образом, провинциальная землевладельческая знать не была замкнутым сословием и постоянно пополнялась новыми фамилиями. Специфической чертой аграрно-правовых отношений, судя по Вазелонским актам, являлось также то, что крупная земельная собственность и мелкое землевладение представляли собой наследственную, родовую собственность. Это следует из того, что как крупные, так и мелкие землевладельцы свободно отчуждают свою недвижимость. Наконец, следует указать на силу родовых связей в среде трапезундской знати, поскольку все сделки совершаются с использованием права предпочтительного отчуждения. 2. Монастырское землевладение Фракии и Македонии Задача, поставленная в этом разделе, заключается в исследовании всех доступных нам афонских актов с точки зрения того, как в них отразились аграрные отношения во фракийских провинциях Византийской империи. В этом плане документальный материал афонских монастырей наиболее репрезентативен, поскольку позволяет рассмотреть реальное движение земельной собственности в регионе в изучаемый нами период XII-XIII вв. Фракийские провинции Византийской империи рассматривались византинистами в качестве своего рода эталона при изучении аграрных отношений и развития провинциального землевладения 314 . Но не приходится забывать, что эти провинции во многом испытали на себе воздействие пришлых народов, к примеру славян, что, конечно же, должно было отразиться на социальной организации и традициях аграрно-правовых отношений во Фракии и Македонии 315 . Именно поэтому, на наш взгляд, не следует переоценивать общие черты, но, наоборот, попытаться выявить специфику их экономической и социальной жизни и сравнить с другими византийскими регионами. Главной нашей задачей будет при этом исследование возникновения и организации крупного провинциального землевладения в данном регионе. Афонские акты стали издаваться еще в середине XIX в., когда епископ Порфирий (Успенский) во время своей поездки на Афон переписал многие монастырские документы, которые затем частично опубликовал 316 . Следует заметить, что это издание не сопровождалось критическим анализом актового материала. Зачастую наряду с подлинными документами в нем встречались и поддельные 317 . В начале XX в. эти документы были подвергнуты исследованию на подлинность Л. Пти и П. Кораблевым и изданы в приложении к «Византийскому Временнику» с добавлением новонайденных документов 318 . Но теперь и это издание не отвечает современным требованиям публикации актов. |
| 2609 Филиппенко Р.И. Життя, громадська спадщина професора К. (1863–1908 гг.): Автореф. дис.… канд. историч. наук. Киïв, 2004. 2610 Редин Е.К. Христианская топография Козьмы Индикоплова по греческим и русским рукописям/Под ред. Д.В. Айналова. M., 1916. 2616 Айналов Д.В. Эллинистические основы византийского искусства: Исследования в области ранневизантийского искусства. СПб., 1900; рец.: Wulff О.//Repertorium für Kunstwissenschaft. 1903. Bd. 26. S. 35–55; англ. пер.: Ainalov D. The Hellenistic Origins of Byzantine Art/Trans, by E. and T.S. Sobolevitch. Ed. by C. Mango. New Brunswick (NJ), 1961. 2618 Памяти Я.И. Смирнова//Гос. Эрмитаж: Сб. 1. Пг., 1920. С. 50–54; Tschubinaschwili G. Jakob Smirnov (1869–1918)//Bulletin de l’Universte de Tiflis. 1922. T. 2. S. 178–196; Каковкин А.Я. Я.И. Смирнов//Византиноведение в Эрмитаже… С. 50–54; Климанов Л.Г. Я. Смирнов: Из рукописного наследия//Рукописное наследие… С. 444–478; Khrushkova L. J.I. Smirnov//PChA. Bd. II. S. 1172–1173. 2619 Смирнов Я.И. Первый Международный съезд христианских археологов в Сплите (Спалато)//Археологич. известия и заметки. 1895. Вып. 6. С. 196–223. 2620 Смирнов Я.И. Второй съезд христианских археологов в Риме//Виз. временник. 1900. Т. 7. С. 795–816. 2622 Смирнов Я.И. Восточное серебро: Атлас древней серебряной и золотой посуды восточного происхождения, найденной преимущественно в пределах Российской империи. СПб., 1908. 2625 Севастъянов П.И. О светописи в отношении к археологии: Записка, читанная 5 февр. 1858 г. в собрании Парижской академии надписей и словесности//Изв. Рус. археологич. об-ва. 1859. Т. I. С. 257–261. 2626 Шевырев С. Афонские иконы византийского стиля в живописных снимках, привезенных в Москву П.И. Севастьяновым. M., 1859. 2627 Пятницкий Ю.А. П.И. Севастьянов и его собрание//Византиноведение в Эрмитаже… С. 14–19; Etinhof О. I mosaici di Roma nella racolta di P. Sevastianov 11 Bolletino d’Arte 1991. Anno 76. Marzo-Aprile; Eadem. Pyotr Ivanovich Sevastianov and his activity in collecting Byzantine objects in Russia//Through the Looking Glass: Byzantium Through British Eyes/R. Kormack, E. Jeffreys (eds.). Hampshire, 2000; Khrushkova L. Sevastjanov P.I.//PChA. Bd. II. S. 1161–1162. |
| Изложение отрывка приведено в изданном ГАИМК обзоре содержания упомянутого сборника: Récueil Gébélev. Récueil d’etudes dédiées à S. A. Gébélev par ses éléves, ses amis et ses confrères L., 1926 p. 5–6. 186. Выделение Трапезунта из состава Византийской империи. В сб. Seminarium Kondakovianum, т. 1, Прага, 1927, стр. 21–34. См. 195. 187. Последние Комнины. Начало реакции. ВизВ, 1927–28, т. 25, стр. 1–23. 188. Записка об учёных трудах (проф. всеобщей истории Ленингр. ун-та) Е. В. Тарле. (Род. в 1874 г.). ИАН, 1927, стр. 1557–1560. Приложен список трудов. Составлено при избрании в действит. члены Акад. Наук. Записку подписали: Ф. Успенский, В. Бузескул, М. Богословский , С. Платонов. См. 150. 189. Записка об учёных трудах (немецкого археолога) Т. Виганда (Th. Wiegand, род. в 1864 г.) ИАН, 1927, стр. 1522–1528. Записку подписали: Ф. Успенский, И. Крачковский, С. Ольденбург, В. Бузескул, С. Платонов. 190. Записка об учёных трудах (археолога и проф. греческой филологии Ленингр. ун-та) С. А. Жебелева (1869–1942). ИАН, 1927, стр. 1541–1545. Приложен список печатных трудов. Записку подписали: В. Бузескул, Ф. Успенский, В. Бартольд, С. Платонов, Н. Марр, И. Крачковский. 191. Записка об учёных трудах (немецкого византолога) А. Гейзенберга (A. Heisenberg, 1869–1930). ИАН, 1927, стр.1520–1521. Записку подписали: Ф. Успенский, И. Крачковский, В. Бузескул, С. Платонов. 192. Записка об учёных трудах (проф. греческой филологии Моск. ун-та) С. И. Соболевского (Род. в 1864 г.). ИАН, Отд. гуманит. наук, 1928, стр. 449–451. Приложен список печатных трудов. Записку подписали: С. Жебелев, Ф. Успенский, В. Бузескул. 193. J. В. Bury (1861–1927). ИАН, Отд. гуманит. наук. 1923, стр. 1–10. Некролог английского византолога, проф. всеобщей истории Кембриджского ун-та и чл.-корресп. Акад. Наук СССР, прочитанный 3-го марта 1928 г. на общем собрании Академии. 194. Балканский полуостров в XIII в. Сб. статей в честь А. И. Соболевского, Л., 1928, стр. 398–400. Отрывок из неизданного т. III «Истории Византийской империи». |
| Характеристику полемики см.: Попруженко, М. Г. Сорокалетие учёной деятельности Ф. И. Успенского (II., 7, 1911, стр. 17). 47. Воспоминания о В. И. Григоровиче (1815–1876, славист, проф. Новорос. ун-та). ЛИФО, 1890, 1, стр. 15–49. Приложен список печатных трудов, составленный А. И. Маркевичем, стр. 49–52. Изд. отдельно: Одесса, 1890, 32 стр. Речь, произнесённая (с сокращениями) 1-го мая 1890 г. на акте по случаю 25-ти-летия Новороссийского ун-та. Рецензии: 1) Бестужев-Рюмин, К. Н. ЖМНП, 1890, 8, стр. 409–412. 2) Киевская старина, 1890, 7, стр. 158–159. 48. Патриарх Иоанн VII Грамматик и Русъ-дромиты у Симеона Магистра . ЖМНП, 1890, 1, стр. 1–34. 22-го февраля 1894 г. на заседании ИФО автором был прочитан доклад: Заметки к объяснению первых страниц русской летописи (см. 121). 49. История византийской литературы. ЖМНП, 1891, 3, стр. 199–218. Рецензия на книгу: Krumbacher, К. Geschichte der byzantinischen Literatur von Justinian bis zum Ende des oströmischen Reiches, München, 1891, XII, 494 S. Эту же рецензию в сокращённой редакции см.: 1) Literarisches Centralblatt, 1891, 18, Sp. 240–244. 2) ЛИФО, т. 2, 1892, Визант. отд., 1. Хроника, стр. 109–114. Подписано: «У». (Значится в Списке учёных трудов Ф. И. Успенского, II, 33, 1929). См. 82. 50. Очерки по истории византийской образованности. СПб., 1891, 388 стр. Указатель имён и выражений, написанный Ф. В. Режабеком, стр. 389–395, оглавление, стр. I–III. Книга составлена из оттисков статей, печатавшихся в ЖМНП (1891, 1, 4, 9, 10; 1892, 1–2) и распадается на пять глав. Предисловие отсутствует. Каждой главе предшествует краткий указатель содержания, повторяемый в оглавлении. Рецензии: 1) Безобразов, П. В. ВизВ, 1896, т. 3, стр. 125–150. 2) Соловьёв, М. К истории Византии. Русское обозрение, 1896, 1, стр. 467–476. 3) А. В. [Пыпин А. Н.]. Вестник Европы, 1892, 7, стр. 441–443. 4) А. Л[ебедев]. Русский византист на службе церковно-исторической науки. Чтения в Об-ве любителей духовного просвещения, 1894, 1, стр. 86–111. 5) А. М. [аркевич]. ЛИФО, Одесса, 1892, т. 2, стр. 100–106. 6) Martinov, I. Revue des questions historiques, 1892, 102, p. 629 (На гл. IV). 7) ByzZ., 1892, В. 1, S. 176–178. (На гл. I–III). 8) Jagi, V. Archiv..., 1892, B. 15, S. 144. |
| Об иллюстрациях древнейших рукописей хронистов даёт представление Мадридская рукопись XIV в., содержащая текст И. Скилицы, Ватиканская рукопись болгарского перевода К. Манассы, рукопись русского перевода Георгия Монаха, и, особенно, недавно открытый папирус в коллекции Берлинского Staatsmuseum, восходящий к началу IV в. Эти материалы позволяют установить развитие техники иллюстрирования рукописей. Malz, G. The date of Justinians edict XIII, pp. 135–141. Этот эдикт о реорганизации управления Египтом датировался большей частью исследователей 538–539 гг. Но уже Цахариэ фон-Лингенталь изменил эту дату на 553–554 гг. Анализ содержания эдикта приводит автора к подтверждению датировки 553–554 гг. Bonner, С. The Maidens strategem, pp. 142–161. Литературно-сказочный сюжет эллинистической эпохи о невинной девушке, борющейся с насильником с помощью особого снадобья, получил дальнейшее развитие и широкое распространение в мировой литературе вплоть до наших дней. Автор отправляется от греческой синаксарной рукописи, приобретённой Мичиганским университетом в 1922 г. Рассказ этой рукописи автор называет версией «В» рассматриваемого сюжета; более ранняя версия «А» дана в хронике Георгия Монаха. Этот же сюжет содержится и в анонимном памятнике византийской литературы «Взятие Иерусалима персами», имеющемся в грузинском, армянском и арабском вариантах; здесь Bonner находит версию «С» сюжета, особенно широко использованную в арабской литературе. Эта же версия встречается в немецкой литературе XIV в. Версия «В» использована в итальянской литературе XV в. – Мальпегини, Ф. Барбаро. Ариосто. Наконец, в наши дни, этим сюжетом воспользовался Дж. Лондон. Автор даёт краткую историю публикации рукописей жития Феодора Эдесского и отмечает, что отдельные разделы памятника являются ценным историческим источником, до сих пор мало использованным. Между тем содержание этого агиографического памятника тесно связано с развитием иконоборчества в Сирии и Палестине; оно даёт, таким образом, продолжение исторического развития этих византийских стран под арабской властью и освещает вместе с тем один из наименее документированных периодов византийской истории. |
| д. Ведь не подлежит сомнению и засвидетельствовано это и в обширных собраниях церковных актов, и в сухих византийских хрониках, и в иных современных житиях святых, что борьба между Игнатианами и Фотианами волновала до дна все византийское общество сверху до низу, что борьба была напряженная и часто беспощадная к личностям и особенно их нравственной репутации. Сверх того, сочинение Никиты имеет немало случайных частных известий и хронологических указаний общеисторического характера, нигде более не повторяющихся или очевидно первичного происхождения и оказывающихся верными и точными. В самое последнее время это обнаружилось по отношению к первому нашествию Руси на Греков. По хроникам привыкли относит этот факт к 865 и 866 году, по Никите Пафлагонскому выходило, что он приходится на 861 или 860 год; много было потрачено усилий для соглашения двух показаний, а в конце концов вновь отысканное византийское свидетельство просто и прямо решило вопрос в пользу жития Игнатия, в пользу 860 года. – Таким образом, мы уже указали мотивы, которые заставили нас, с некоторым недоверием отнестись к работе нашего уважаемого сотрудника. Признаемся, что он поверг нас в большое смущение своим первоначально устным заявлением о содержании статьи; которую он желает напечатать в Византийском Временнике. Мы, безусловно, стояли за подлинность. Краткая беседа без текстов в руках не могла ни убедить одного, ни разубедить другого. Нам, однако, показалось, что в аргументации собеседника есть нечто такое, что заслуживает внимание, и мы с ним сошлись на том, что его статья будет напечатана с оговорками и возражениями редакции, Если эти оговорки и возражения выходят теперь несколько обширными, то, надеюсь, автор статьи на нас не посетует, а усмотрит в этом признак внимания и уважения к нему самому, а также и к читателям журнала, которых мы не хотим сознательно оставлять в сетях заблуждения, все-таки могущего оказаться вредным. Статья о Псевдониките начинается перечислением рукописей, в которых житие Игнатия дошло до нашего времени. |
| Уже 10-го апреля 1918 г. Ф. И. обратился с докладной запиской в Отделение истории и философии Академии Наук, в которой он излагал свои планы восстановления и развития советского византиноведения. Ему удалось собрать вокруг этой задачи значительные силы советских учёных и направить их усилия с целью поддержать „академические традиции по изучению Византии» 36 . По его предложению создаётся комиссия по изучению трудов Константина Порфирородного, а затем русско-византийская словарная комиссия, неизменно возглавляемые Ф. И. Успенским. Кроме большой организационной работы, Ф. И. до конца своих дней не оставлял исследовательской работы. За время от революции до его смерти он напечатал свыше 40-ка трудов, среди них такие капитальные исследования, как „Вазелонские акты» и „Очерки по истории Трапезунтской империи». Кроме того, в его архиве осталось около 20 неизданных произведений, темою которых служили в большинстве случаев доклады, сделанные им за последние годы. Ф. И. не удалось увидеть завершение печатания его „Истории Византийской империи». Печатание первой части второго тома сильно задержалось из-за трудностей, которые переживала страна в первые годы после революции. Первая половина второго тома вышла в свет в 1927 г. и давно является библиографической редкостью. Целиком готовые к печати вторая половина второго тома и весь третий том, завершающие изложение всего хода истории Византии, находятся в Ленинграде, в архиве Академии Наук СССР. По решению Отделения истории и философии АН СССР, предпринимается полное издание всех трёх томов „Истории Византийской империи». До последних дней Ф. И. Успенский неутомимо работал над развитием своей любимой науки. Он никак не мог примириться с тем, что институт в Константинополе прекратил своё существование. Ещё за два года до смерти Ф. И. выражал надежду на восстановление института 37 . Но увидеть осуществление этой мечты Ф. И. уже не было суждено. Он скончался 10-го сентября 1928 г. в больнице имени Нечаева в Ленинграде и похоронен на Смоленском кладбище. |
| Однако в развитии пронии Ф. И. установил также и другую сторону – усиление политической власти прониаров, обособление проний в независимые от центрального правительства владения. Владения прониаров всё чаще и всё решительнее получали экскуссии (иммунитетные права), выделяясь из ведома местной административной власти. Как показал Ф. И. Успенский, население земель, поступавших в пронию, становилось в прямую зависимость от прониаров. Положение крестьян, попадавших в зависимость от прониаров, было чрезвычайно тяжёлым, так как они попадали под иго двойной эксплуатации, выполняя государственные повинности и бесчисленные работы, возлагавшиеся на них прониарами. Чрезвычайно важен вывод, к которому пришёл Ф. И., изучая развитие пронии после падения Латинской империи и восстановления империи Палеологов. И никейские императоры, а вслед за ними и Палеологи должны были проводить в жизнь „освободительные» теории, чтобы показать, что для населения Византии создаётся жизнь лучшая, чем во время Латинского государства 100 . Однако, раз начавшись, развитие пронии совершалось по своим внутренним законам, ослабляя общину, а тем самым лишая правительство его опоры в борьбе против крупного феодального землевладения. Но, как мы видели раньше, община не исчезла, – она нашла в себе внутренние силы, которые помогли ей не только удержаться до конца, но и пережить империю. В тесной связи с работами, относящимися к вопросам византийского землевладения, находится работа Ф. И. Успенского „Военное устройство Византийской империи» 101 , так, как по его мнению, анализ фемного устройства тесно связан с изучением мер византийского правительства по отношению к земельному устройству крестьян. Это положение Ф. И. основывал на выводе, к которому он пришёл в результате своего исследования, – выводе о том, что военно-податная система в Византии в конечном счёте основывалась на организации военно-податных земельных участков. Работа Ф. И. представляет собой подробное описание форм военного управления империи в том виде, как оно сложилось в X в. |
| В 1874 г. Ф. И. Успенский успешно сдал свои магистерские экзамены. В этом же году вышла в свет его работа „Византийский писатель Никита Акоминат из Хон». 2-го сентября 1874 г. он успешно защитил эту работу в качестве магистерской диссертации, а 24-го сентября был назначен доцентом в незадолго до этого основанный Новороссийский университет в Одессе. Этим начался первый, одесский, период учёной и преподавательской деятельности Ф. И. Успенского, который продолжался два десятилетия (18741894). Для молодого византиниста условия работы в Одессе оказались очень благоприятными. Здесь он встретил группу профессоров-исследователей, занимавшихся историей Византии и византийского искусства – Н. П. Кондакова , Н. Ф. Красносельцева , А. И. Кирпичникова, Ф. К. Бруна и других. Как отмечает сам Ф. И. Успенский, „в семидесятые и восьмидесятые годы приглядывающийся к русской университетской жизни не может не отметить особенного оживления и подъёма на филологическом факультете некоторых университетов. Не входя в детали, ограничусь напоминанием любопытного обстоятельства из моих одесских впечатлений. Профессора Кирпичников, Красносельцев, Кондаков и Успенский составили кружок с целью углубления в византийские занятия и собирались вместе в определенные дни для чтения источников и обсуждения некоторых вопросов, которые представляли трудности для каждого по одиночке» 32 . В 1876 г. Ф. И. Успенский получил научную командировку за границу. Работа в библиотеках и хранилищах рукописей Запада дала ему возможность собрать материалы для работы „Образование второго болгарского царства». 23-го апреля 1879 г. Ф. И. защищал эту работу в качестве диссертации и получил степень доктора всеобщей истории. В среде одесских учёных, интересы которых вращались вокруг византийских занятий, возникла идея образования византийского общества и издания при нём специального органа 33 . Чрезвычайно характерно отношение царских правительственных органов к организации новых научных предприятий, о чём рассказывал впоследствии Ф. |
| В 1853 г. А. А. Куник читал в собрании Академии Наук записку на тему „Почему Византия остаётся доныне загадкой во всемирной истории?» 24 А. А. Куник занимался исследованием легенды о Георгии Амастридском, историей основания Трапезунтской империи, разысканиями о русско-византийских монетах. А. А. Куник, сознавая значение изучения византийской письменности и истории для правильного толкования всеобщей и, в особенности, русской история, считал, что „самое многостороннее и сильное покровительство России византийским занятиям никакой стране не доставит столько приобретений, как самой России», и настаивал на том, чтобы приступить к „лингвистическому введению» в исследование памятников византийской литературы, заняться критической их обработкой. В середине XIX в. изучением истории Византии занимался А. П. Зернин, все главные труды которого относятся к области византиноведения. В 1846 г. он защитил магистерскую диссертацию, представив сочинение „Об отношении Константинопольского патриархата к русской иерархии». Другими его работами по истории Византии являются: „Император Василий Македонянин» 25 , „Очерк жизни константинопольского патриарха Фотия» 26 . Наиболее значительным трудом А. П. Зернина было исследование „Жизнь и литературные труды императора Константина Багрянородного» (Харьков, 1858), для своего времени явившееся выдающимся сочинением по глубине анализа и смелости выводов. К этому же времени относится научная деятельность В. И. Григоровича. Его работа „О Сербии в её отношении к соседним державам преимущественно в XIV и XV ст.» (Казань, 1859) имела большое значение потому, что ставила вопрос о необходимости тесной связи между изучением истории Византии и южных славян. С этой стороны имеют значение также его труды: „Протоколы Константинопольского патриархата XIV ст.» 27 . и „Как выражались отношения Константинопольской церкви к окрестным северным народам и преимущественно к болгарам в начале X в.» (Одесса, 1866). В лице В. И. Григоровича научное славяноведение слилось в один поток с научным византиноведением. |
|
|
