| Закрыть itemscope itemtype="" > Архиерейский Собор: Епископ Артемий формально вошел в раскол с Сербской Церковью Бывший глава Рашко-Призренской епархии обвинен в антиканоническом поступке 19.11.2010 511 Сегодня, 19 ноября, по сообщению Рашко-Призренской епархии и ряда сербских СМИ, находящийся на покое епископ Артемий (Радосавльевич) самовольно совершил Божественную литургию в монастыре Дубоки Поток на севере Косово, несмотря на то, что находится под запретом в священнослужении, сообщает Православие.ru . Накануне, 18 ноября, владыка Артемий вместе со своими последователями прибыл без ведома Священного Архиерейского Собора, заседающего в эти дни в Белграде, в означенный монастырь. На следующий день, утром 19 ноября, владыка Артемий и сопровождавшие его священнослужители, большинство из которых находится под запретом в священнослужении или извергнуты из сана, заявили о намерении совершить в монастырском храме Божественную литургию. Игумен монастыря отец Ромило отказался подчиниться требованию владыки Артемия и отдать ему ключи от храма. В итоге владыка Артемий вместе с сопровождавшими его клириками самовольно совершил Божественную литургию в параклисе братского корпуса монастыря. Вскоре после случившегося на официальном сайте Рашко-Призренской епархии появилось информационное сообщение, в котором, в частности, говорилось: «Священство и монашество Рашко-Призренской епархии, верное церковному порядку и епархиальным властям и не желающее участвовать в раздирании ризы святого Саввы и церковного единства, решительно настроено не позволить узурпаторам проникновение ни в один храм Рашко-Призренской епархии. Священство и верующие во многих местах уже предупреждены о том, чтобы быть готовыми защитить святыни от попыток насильственного проникновения». Извещенный о случившемся Архиерейский Собор Сербской Православной Церкви издал днем 19 ноября специальное сообщение по поводу произошедшего: «Священный Архиерейский Собор Сербской Православной Церкви, избравший вчера на опустевшую кафедру Рашко-Призренских епископов владыку Липлянского Феодосия , с большим сожалением и беспокойством воспринял сообщение о попытке насильственной узурпации церковной власти в этой многострадальной епархии Сербской Православной Церкви со стороны находящегося на покое епископа Артемия, который своим поступком формально вошел в раскол со Священным Архиерейским Собором, то есть с Сербской Православной Церковью. |
| Великомученик Артемий, хотя и жил очень давно, в IV веке, близок мне своей любовью ко Христу. Он был одним из выдающихся военачальников в правление императоров святого Константина и его сына Констанция. Артемий имел много наград за отличную службу и даже был поставлен наместником Египта. В этой должности он много сделал для распространения христианства в Египте. Когда воцарился император Юлиан-отступник, который стремился возвратить язычество, Артемий во время истязания в Антиохии двух епископов, не желавших отречься от Христовой веры, вошел в город и всенародно обвинил Юлиана в нечестии. Разгневанный Отступник подверг святого жестоким пыткам. В тюрьме, куда бросили святого воина, ему явился сам Христос и укреплял его: «Мужайся, Артемий! Я с тобой и избавлю тебя от всякой боли, какую причинили тебе мучители, и уже готовлю тебе венцы славы». После продолжительных пыток, которые так и не сломили великомученика, Артемий был обезглавлен. Казалось бы, Артемий занимал высокий пост, но в какой-то момент его жизни все отступило, духовная основа его жизни стали важнее всего. Так и в программе АА: для алкоголика выздоровление должно стать на первое место, какое бы положение в обществе, какой бы пост он ни занимал. В ключевой момент вопрос о выздоровлении становится вопросом о смысле всей моей жизни. Сегодня в церкви я услышал евангельский отрывок о том, как Христос отправил на проповедь семьдесят учеников. Он сказал им: «Жатвы много, а делателей мало» ( Лк.10:2 ). Как эти слова актуальны для нашего Содружества! В России мы — первопроходцы. И хотя Содружеству уже больше 20 лет, для России все наши группы — капля в море. Мой вклад в дело АА — моя трезвость и духовный рост. 11й Шаг предлагает сделать молитву и углубленное размышление постоянной основой моей жизни. «Молитва и медитация являются нашими основными средствами достижения сознательного контакта с Богом» («12 Шагов и 12 Традиций», с. 109). Поэтому сегодняшняя моя задача — вкраплять краткие молитвенные воззвания в «ткань» дня, брать паузу, вспоминать молитву о душевном покое. Я хочу моей верностью любимому Христу уподобиться хоть немного святому воину Артемию. Если я проживаю этот день в свете 11-го Шага — молитвы и углубленного размышления, то страх, напряжение и раздражение отступают и дают место умиротворению и ощущению близости Божией. Господи, молитвами святого Артемия даруй мне силы прожить сегодня, руководствуясь 11м Шагом. 3 ноября. Память преподобного Иллариона Великого ( Лк.7:2-10 ) |
| 14 Июня в архиепископа Новгородского 106 . Выбор пал на Артемия. Его желали видеть игуменом и царь и некоторые из монашествующих. И вот, как говорит Сильвестр, Артемий, по братскому прошению и Государеву велению, был поставлен к Троице игуменом. Это было в половине 1551 года 107 . Несомненно, что Артемий выдавался из среды других по своему образованию и по жизни своей, и был известен царю, иначе странно было бы его избрание на такую должность, как игумена Троицкого монастыря. На то, что Артемий пользовался большой известностью до своего избрания во игумена, указывает и вышеприведенный нами отзыв о нем, данный Сильвестром. В посланиях самого Артемия мы можем найти указание и на то, чем в частности он был известен царю. Царь беседовал с Артемием по вопросу о церковных вотчинах. На стоглавом соборе, который был открыт ранее назначения Артемия игуменом, именно в Феврале 1551 года царем был поднят вопрос о правах монастырей владеть селами. Эти права на соборе были ограничены, что согласовывалось с воззрениями на тот же предмет Артемия. Как увидим впоследствии, он был против того, чтобы монастыри владели селами, и в этом духе вел беседу с царем Иоанном Грозным. На это он сам указывает, когда в одном из своих посланий к царю пишет: „а все ныне согласно враждуют, будътось аз говорил и писал тобе – села отнимати у монастырей, друг другу сказывают. А от того мню, Государ, што аз тобе писал на собор, извещая разум свой, а не говорил есми им о том, ни тобе не советую нужением и властию творити что таково. Разве межи себя говорили есмо, как писано в книгах быти иноком? И се наше мудрование“ 108 . Итак Артемии был известен царю по его беседам с ним о церковных порядках, еще прежде назначения его игуменом. Любил царь беседовать с Артемием и вообще о религиозных вопросах. В другом своем послании к Иоанну Грозному Артемий говорит, что царь обращался к нему с просьбой написать ему „о Божиих заповедех и отеческих преданиях и о благах человеческих“ 109 . В том же послании к Иоанну Грозному, в котором Артемий упоминает о своих беседах с ним по вопросу о монастырских селах, он отвечает на вопрос царя: „како божественная писания прочитающе, прелщают мнози, ови житие растленно проходяще, нецыи же в различныя ереси уклонишася?“ 110 . Отсюда мы можем видеть, что царь ценил Артемия, как человека книжного, и любил беседовать с ним. Об этом же свидетельствует и князь Курбский, когда говорит об Артемии: „его царь зело любяше и многажды беседоваше, поучаяся от него“ 111 . |
| Галина 6 марта 2014, 21:17 Я.например,ежедневно мопюсь за нашего президента В,В,ПУТИНА т.к. очень его уважаю и о.Артемий тоже. Он имеет право это говорить,даже если это Вам не по вкусу. Галина. Елена Шиловская 6 марта 2014, 11:23 Александр, мы все вместе!!!! Батюшка Артемий, он по всему миру ездит, и всё понимает правильно !!!, но я, живя в Москве,тоже иногда за ним отмечаю " местичковость " , тем более обидную, что он популярный пастырь. Он же человек, не без слабостей, тем более, что широкая известность искушает. Александр, ещё раз - мы все вместе! Вот я его послушала и осознала, что да, опять Великий Пост, но, хотя всё уже знаешь, СНОВА надо стремиться к совершению подвига поста, на новом витке, на более сложном уровне. Андрей 6 марта 2014, 00:37 Спаси Господи! Митрополит Онуфрий (многие лета ему и мудрости), но он пока не Предстоятель Украинской Православной Церкви...., а Местоблюститель Анастасия 5 марта 2014, 22:32 Александру Панцису. Здравствуйте, Александр. Не расстраивайтесь, пожалуйста, ведь наш с Вами, для всех верующих, главнокомандующий есть Спаситель. А главнокомандующие земные они разные и меняются, но без них никак. Давайте помолимся о своих грехах и немощах и испросим сил не только для себя лично, но и земным главнокомандующим. О.Артемий упомянул о главнокомандующем (Путине В.В.) и Патриархе Кирилле, а также об украинском народе, потому, что пытаются нас сейчас поссорить и эта проблема которая в головах многих, независимо от места их постоянного проживания. О.Артемий напомнил и Вам, Александр, фигурально, чтобы Вы помолились о своих главнокомандующих, в Африке (и там Храмы Православные есть) также идет молитва о своих командирах и так по всему земному шару. Так и сходимся мы с Вами в молитве. Божией Вам и всем помощи, с уважением, Анастасия (Москва). Татьяна Шемякина 5 марта 2014, 21:45 Спаси Господи,отец Артемий за умиротворяющие,поддерживающие слова,поддерживающие прежде всего нас, духовно слабых,с рассеянным умом и окамененным сердцем,помоги нам всем,Господи, справиться хотя бы в малой степени со своими немощами. |
| В этом случае Артемий действительно, по-видимому, высказал мнение, несогласное с учением Церкви, которая признает действительность молитв за умерших, как бы последние ни были грешны, если только принесли покаяние и умерли с верою, не успев доказать своими поступками свое нравственное исправление. 125 Пятым обвинителем выступил Игнатий Курачев, старец Троицкого монастыря, который сообщил: «слышал у Артемья про кануны: таки Иисусе, таки Иисусе; а про акафист: радуйся да радуйся». 126 На это Артемий возразил, что: «говорят в кануне Иисусе сладкий, и услышит слово Иисусово о заповедех его, как велел быти, и ови в горесть прелагаются, что заповеди сотворити». 127 Что же касается акафистов, то о них Артемий ответил: «говорят: радуйся да радуйся чистая, а сами о чисте не радят и в празднословии пребывают; ино то обычаем точию водими глаголют, а не истину». Интересно заметить, что та же мысль и в тех же почти выражениях высказана была Максимом Греком . 128 Оба старца имели в виду обличить заботу об одной только внешней стороне религии в ущерб внутренней и указать на часто замечаемое разногласие слова и дела, правил морали и нравственного поведения. Тем не менее собор решил, что Артемий «про Иисусов канун и про акафист говорил развратно и хулно» и осудил его за это. Коснемся теперь личности этих трех обвинителей. Приметим, что все они из Троицкого монастыря: один – бывший игумен, другой – келарь, третий – старец. Слышать слова Артемия, о которых они донесли собору изустно и даже письменно, они могли, очевидно, тогда, когда Артемий был в монастыре игуменом, кроме, по-видимому, Ангелова, обвинение которого основывается на факте более раннего времени. Это добавляет лишний довод к мысли, что за Артемием в Сергиевом монастыре следили. В том же утверждает и тот факт, что собор дает, без объяснения причины, веру показанию Ионы, хотя Артемий энергично протестует. Дает собор полную веру и Адриану, не обращая внимания на разъяснения Артемия. Наконец, собор соглашается и с Игнатием, хотя его обвинение заключает не доказательство «ереси» Артемия, а лишь указание на обличение Артемием порочности под маской благочестия. Чем же вызвано такое безграничное доверие собора, – излишнее доверие, может быть, если даже объяснения подсудимого не вполне удовлетворяли судей? Вспомним, что Троицкие монахи, по свидетельству Курбского, также «любостяжательные мнихи», да другими и не могли быть монахи столь богатого монастыря. Ясное дело, – они тоже иосифляне; игумен-нестяжатель был им не по сердцу, и они выискивали все, что могло быть против него, а собор, состоявший из иосифлян же, естественно, дал больше веры людям своей партии, вступившим в борьбу из-за партийных интересов. |
| Постоянно ссылаясь на Дионисия Ареопагита , Артемий излагает его основные идеи об образе и символе. В частности, он развивает их применительно к историческим типам богослужения. По его мнению, древнееврейская служба была «образом» христианских «священнодейств» 124 , а последние – «образ суть небесным существом невещественне и премирне», т. е. христианская служба занимает в иерархии образов среднее место между древнееврейской и небесной, соприкасаясь и с той и с другой (1279). К теории символизма «Ареопагитик» Артемий обратился, что для нас особо важно, в связи с защитой иконопочитания. Выступая, как и Зиновий, против иконоборческих тенденций, Артемий, в отличие от новгородца, обращается за теоретической поддержкой не к отцам VII Вселенского собора , а к Дионисию Ареопагиту и его предшественникам. Артемий повторяет многие традиционные тезисы о том, что в иконе почитается не материя, но изображенный первообраз; что иконы – это практическое («делом») доказательство «въчеловечения» Христова; что иконопись – первая ступень к познанию Бога; что «иконная въображениа на украшение церкви и почести ради пръвообразнаго» создаются; что пишут иконы согласно «неписаннаго преданиа» и т. п. (1245–46; 1252–53). Главное же, что на иконах изображаются и невидимые сущности, но изображаются не по внешнему виду (которого у них нет), а символически. И здесь-то Артемий и прилагает теорию «Ареопагитик» к изобразительному искусству. Он напоминает традиционную патриотическую мысль, что человек не может «кроме посредства видимых вещей на умная вознестись видения» (1281). Восхождение к чисто духовным сущностям он должен начать с некоторых условных видимых образов. «Якоже глаголет великий в богословии Деонисие: тем же в лепоту, рече, предложишася образы безобразных и зраци безрачных, и прочая. И си не словесы токмо, но и вещми уверенно» (1281), т. е. нашло подтверждение на практике, и в частности в иконописании. Образы невидимых сущностей могут быть двух видов – подобные и неподобные: «Овъ убо яко подобенъ подобными происходя, овъ же отличными образотвореньми» (1234). Артемий вслед за Дионисием отдает предпочтение неподобным («отличным») образам, полагая, что любые, даже самые незначительные материальные вещи «отъсущаго добра бытие имуще» и потому суть уже подобия «некаго умнаго благолепия». Поэтому и нам «не неприкладне наздати небесным зраки и от безчестнейших вещи частей», т. е. не неприлично придавать образы видимых предметов небесным сущностям. Только с их помощью можно «възводитися к невещественным началообразиам» (1234). |
| При этом было поставлено на вид, что Артемий раньше отказался от Порфирия, не признал его своим учеником, а между тем оказалось, что они оба вместе были взяты в пустыни и вместе привезены. Собор, по показанию дьяка Воронина, осудил Артемия. – Указанный разговор Артемия с Порфирием можно было бы объяснить, простым условием молчать на суде. Мы видели, что в своих посланиях Артемий два раза давал такое наставление: когда будешь приведен на суд к Ироду, то не отвечай больше (вяще), потому что спрашивают не из желания отечески или братски исправить, но как волки, прикрывшись овчиною, стараются „нечто уловити от уст наших“. Сообразно с этим можно было бы объяснить разговор Артемия с Порфирием тем, что они условились молчать в виду придирчивости судей, их старания найти в ответах подсудимых что-нибудь такое, что давало бы повод к их обвинению. Очень возможно, что Артемий именно так и смотрел на членов собора. Но с другой стороны самая форма разговора, по нашему мнению, должна была дать повод членам собора подозревать Артемия и Порфирия в запирательстве, именно, вопрос последнего: „стояти деи мне крепко противу их встречу?“ и ответ первого: „молчи отче, наше дело рухомо, не у время, и яз молчати готов“, – давали повод к подозрению, что подсудимые сначала старались как-нибудь выгородить себя, но, видя неудачный исход дела, сговорились молчать на суде. Притом члены собора вспомнили, что ранее Артемий солгал им, сказав, что Порфирий вовсе не ученик его 184 . Впрочем, нужно заметить, что обвинение дьяка Шестака Воронина, собственно говоря, не имеет прямого отношения к обвинению Артемия в еретичестве, или в неправославии. Таков был соборный суд над Артемием. Из указаннаго разбора соборной грамоты мы видим, что Артемий был осужден собором не невинно. Как же объяснить теперь те недоумения, которые мы высказали прежде разбора соборной грамоты? Они объясняются легко. Отсутствие чего-нибудь прямо подозрительного в указанных нами выше посланиях Артемия объясняется тем простым соображением, что четыре из них написаны в такое время, когда за ним уже следили, и притом два из них написаны к царю. |
| Значительный вклад в дело духовного просвещения юго-западной митрополии был внесен в XVI в. выходцами из Московской Руси. Одним из них был игумен Сергиева Троицкого монастыря Артемий, несправедливо обвиненный в причастности к ереси Башкина и Косого (ересь жидовствующих). На Московском Соборе 1551 г. он был лишен сана и приговорен к ссылке в Соловецкий Спасо-Преображенский монастырь. Бежав из Московского княжества, Артемий обосновался в Слуцке в Свято-Троицком монастыре у князей Слуцких Олельковичей. Здесь он проводил большую работу по защите православного вероучения от протестантского влияния. Его послания, написанные против лютеран и тех, кто разделял их взгляды, являются памятником его просветительной деятельности. По свидетельству киевского богослова архимандрита Захарии Копыстенского («Палинодия», 1622), старец Артемий «в Литве от ереси арианской и лютеранской многих отвратил, а через него Бог соделал то, что и весь русский народ в Литве не испортился от этих ересей». Артемий хлопотал перед князьями Четвертинскими, Зарецкими и другими, чтобы в их землях были устроены православные школы для духовного просвещения. Другим выходцем из Московской Руси был князь Андрей Михайлович Курский, который в 1564 г. «от царского гнева бежал» на Волынь. Потомок ярославских князей А. М. Курбский жил на Волыни с 1564 по 1583 г. в дружбе и согласии со старцем Артемием. А. М. Курбский и игумен Артемий путем личной переписки вернули многих русских дворян из протестантства и латинства в лоно Православия. В то время как Артемий только поставил вопрос о том, что для полемики с инославными нужно расширять (или углублять) богословское образование, А. М. Курбский показал, как следует взяться за дело. По его убеждению, необходимо было знакомство со святоотеческой литературой, а для этого — знание греческого и латинского языков. «Однажды, — писал он, — бывши еще в России, спросил я Максима Грека: все ли сочинения великих восточных учителей переведены с греческого языка на славянский, есть ли они у сербов, болгар и других славянских народов? Максим Грек отвечал, что многие из этих сочинений не переведены не только на славянский, но даже и на латинский язык». |
| По свидетельству Курбского, царь его «зело любяше и многажды беседоваше, поучался от него». Какие вопросы обсуждали между собой царь и заволжский пустынник, каков был характер отношений между ними, позволяет судить содержание двух посланий, отправленных Артемием царю в ответ на его обращение «написати» «о Божиих заповедях и отеческих преданиях и обычаях человеческих». Артемий призывал царя способствовать устранению разных обычаев, которые появились «на пакость житию от невидениа божественных писаний», и устраивать жизнь самого царя и всего общества, «отскочивше от своих вълеи и обычая и человеческих преданий и назирания», по «евангелию Божию». Чтобы царь понял, как это сделать, Артемий рекомендовал ему читать беседы на евангелия Иоанна Златоуста и Книгу о постничестве Василия Великого. Читать их он рекомендовал многократно и не торопясь («множицею, не мимошествене»). Хотя ты, обращался он к царю, «измлада Священная писания умееши», но учиться не вредно и царю, учатся, чтобы достичь совершенства, даже ангелы. «Не срамляйся неведением, — наставлял он царственного корреспондента, — со всяцем тщанием въпроси ведущаго. Подобает убо учитися без стыдения, яко же учити без зависти. Никто же не научився может что разумети». Эти слова Артемия бросают отблеск и на характер его корреспондента — молодого царя начала 50-х годов, юноши, сознающего свое несовершенство, который хочет учиться и готов искать совета у опытного наставника. Желая «подвигнута царскую душу на испытание разума божественных писаний», Артемий резко порицал тех, кто говорил: «Не чти много книг, да не во ересь впадеши». Судя по посланиям Артемия, и в окружении царя были люди, которые утверждали, что многие «божественная писания прочитающе... в различные ереси уклонишась». На самом деле, объяснял Артемий, люди впадают в грех от своего «неразумна и зломудриа». Нельзя же порицать изображения на фресках и иконах оттого, что люди, неумеренно почитая их, впадают в идолопоклонство. К 1554 году многое изменилось. Артемий не смог найти общего языка с троицкой братией и, пробыв игуменом полгода, удалился в пустыню, как говорили о нем, «чтоб от Бога не погинути душею и Христовы заповеди совершити, от своею рукою питатися». Эти последние слова говорят о том, что Артемий ушел, порицая подобно другим «заволжским старцам» устройство большого монастыря, обладающего и управляющего большими землями, где, по его убеждению, нельзя было спастись, живя по заповедям Христа. |
| Что бо, рече Господь, зовете мя: Господи, Господи, и не творите, яже аз глаголю“ 138 .... Наконец Артемий опять утешает и укрепляет читателя на случай могущих быть страданий. Это послание написано к лицу, скорбящему о страданиях Артемия. Артемий называет его „господином“. Кого нужно разуметь под ним? – из послания не видно. Что касается времени написания послания, то, на основании находящегося в нем указания на заключение Артемия в узы, на характеристику лиц его преследовавших, очевидно, его судей, – мы должны принять, что оно написано или около времени самого суда над ним, когда он был схвачен и содержим под стражей, или же после суда, когда он был сослан в Соловецкий монастырь 139 . IV. Это послание Артемий начинает похвалою читателя, который обратился к нему с просьбой научить его слову Божию; при этом он высказывает свои немощи, свое недостоинство проповедывать. Но, так как никто не должен скрывать слова Божия, „понеже учими есмы не своя кождо смотряти, но дружняго“, он решается дать ответ лицу, предложившему ему несколько вопросов. „Пръвое же въпрошение твое“, говорит Артемий, „се есть: хотел бых ведати главнейшая заповеди Господня“ 140 . Этот вопрос он решает при помощи ответов Иисуса Христа законнику, приступившему к Нему с вопросом, какая заповедь большая в законе, и юноше, спросившему Его, что нужно делать, чтобы получить живот вечный. Согласно с первым ответом Артемий говорит, что большая заповедь – это любовь к Богу и ближнему, и при этом излагает признаки истинной любви. Указав второй ответ Иисуса Христа, он продолжает: „видиши ли зде, и внимай опасно глаголемая. Преже всех рече ему Господь съхранити естественыя заповеди, яже в законе писаные, еже ошаятися злых дел. Егда взыска множае навыкнути к совръшению, тогда вся сущая раздаяти повеле ему неимущим, и последовати не просто, но взем крест. Се же есть готову бытии умрети о истинне благовествованиа якоже и ученици Господни, и вси святии, последовавшии стопам Христовым“ 141 . Второй вопрос, предложенный Артемию был такой: „како не заблудити от истинаго пути“? В начале своего ответа он буквально повторяет ответ Нила Сорского на предложенный ему точно такой же вопрос. |
|
|
